Антон Грановский
Я – твой сон
– Это что же получается? Мы заперли грабителя в амбаре. Он нам наплел про дерево. И про то, что его подельник утонул в болоте. А пока мы сюда добирались, этот подельник забрал деньги и уполз с ними в шахту?
Егор при свете фонарика тщательно осмотрел примятую траву и лужицы крови.
– Думаю, у них тут были разборки, – заметил он. – Подельник получил перо в бок, но выжил. Он видел, как наш амбарный урка прячет деньги в дерево. И когда тот ушел, вытащил их.
– Но зачем он утащил деньги в шахту? – недоуменно спросил Суслик.
– Кто его знает? Может, хотел отлежаться в безопасном месте. В лесу полно зверья. А шахта – типа укрытие, – предположил Егор.
– Ненадежное укрытие, – заметил Фрол.
– Другого тут нет.
Егор снова посветил в сторону шахты.
– Отец сказал, что грабители взяли у инкассаторов миллиона два или три, – тихо проговорил он. – Получается по миллиону на каждого.
– Это если достать деньги, – хмуро возразил Фрол. – Но как их оттуда достанешь?
– Кому-то нужно спуститься в шахту, – сказал Егор. – А двум другим контролировать сверху. Чтобы, если что-то случится, быстро достать его.
– В шахту? – хмыкнул Фрол. – Соболь, ты серьезно?
– Давайте так. Тот, кто спустится за деньгами в шахту, возьмет себе пятьдесят процентов. Остальные – по двадцать пять.
– Ты серьезно? – приподнял брови Фрол. – Но…
– Я полезу, – выпалил вдруг Суслик.
Егор и Фрол удивленно на него уставились.
– Ну… Вообще-то я сам собирался, – неопределенно проговорил Егор.
– Ты собирался, а я вызвался, – возразил Суслик. – Первым.
Фрол хмыкнул:
– Я и не знал, что ты так сильно любишь деньги, Суслик.
– Мне надоело жить с теткой Матвеевной! Хочу слинять отсюда в большой город!
– Зачем?
– Чтобы жить. По-настоящему жить!
Фрол взглянул на Егора:
– Соболь, он и правда первым вызвался.
– Да ради бога, – пожал плечами Егор. – Пусть лезет.
– Тогда чего мы ждем? Суслик, пошли!
На этот раз вперед выдвинулся Фрол. Суслик засеменил за ним. Егор с сомнением посмотрел им вслед. Он совершенно не знал, как поступить. Лезть в шахту, разумеется, не хотелось. Но и отдавать Суслику пятьдесят процентов бабла, если, конечно, он достанет сумку, тоже было нельзя. Егору требовалось все. Лишь так можно начать свой бизнес.
Размышляя об этом, Егор подошел к черному зеву шахты и встал рядом с приятелями. Фрол посветил фонариком вниз.
– Здесь крутой спуск, – сказал он. – Почти обрыв.
– Размыв от воды, – пояснил Егор. – После затопления грунтовыми водами. Глубина – метров шесть-семь, не больше.
Суслик поежился.
– А если тот, второй, начнет в нас стрелять? – робко спросил он.
– Не начнет, – убежденно сказал Фрол. – Скорей всего, он уже истек кровью. Видел, сколько ее вокруг? Литра четыре, не меньше.
– А если он еще в сознании?
– Короче, – сухо проговорил Егор. – Не хочешь лезть – не надо. Я сам все проверну.
– Нет, – поспешно возразил Суслик. – Я спущусь.
– Тогда давайте поскорее, я уже начал замерзать. Фрол, разматывай веревку.
Вскоре Егор и Фрол уже осторожно спускали Юру Суслова в шахту.
– Осторожнее! – напряженным голосом проговорил Суслик, болтаясь на веревке и освещая фонариком старые, замшелые каменные стены. – Там внизу острые камни!
– Мы и так осторожно! – отозвался сверху Егор. – Фрол, давай поаккуратнее, а то он расплачется.
Они продолжили осторожно травить веревку.
– Зря мы взяли всего один фонарик, – зябко поежился Фрол. – Темнотища. Ни фига не видно.
– Мобилу включи, – посоветовал Егор.
– У меня нет мобилы.
– Че, прикалываешься?
– Я свою разбил неделю назад, ты же видел.
– Я думал, ты уже новую купил.
– Ага, купил. На какие шиши?
Егор сунул руку в карман джинсов, достал новенькую «Моторолу» с цветным экраном и алюминиевым корпусом и протянул Фролу:
– Держи, терпила.
– Сам ты терпила, – Фрол взял мобильник и включил экран.
– Я внизу! – раздался из шахты приглушенный голос Суслика.
Потом последовала пауза. И вдруг – резкий вскрик.
– Суслик?! – окликнул Фрол, пытаясь осветить черное жерло мобильником. – Суслик, что там?
– Тут мертвец! – в панике отозвался Суслик.
– Это, наверное, второй грабитель! – крикнул Егор. – Сумка с деньгами там?
Ответа не последовало.
– Суслик! – снова позвал Егор.
– Тут что-то есть! – донесся из черной глубины шахты приглушенный голос Суслика.
– Что там? – голос Фрола сорвался. – Суслик, что там, а?!
– Твою мать! – гаркнул вдруг снизу Суслик. – Тяните!
– Что там?! – снова глупо спросил Фрол.
– Тяните! – заорал снизу Суслик, и на этот раз в голосе его было столько ужаса, что Егор поспешно схватился за веревку и потащил ее на себя. Фрол сунул мобильник в зубы и тоже ухватился за веревку.
Еще и еще… И вот наконец внизу показалась голова Суслика.
– Твою мать! – с ужасом вскрикнул Егор.
А Фрол, держа в зубах мобильник, лишь вытаращил глаза. Оба смотрели на Суслика. Его волосы, прежде рыжевато-каштановые, теперь были белы как снег.
И вдруг веревка резко дернулась, словно кто-то рванул Суслика за ноги вниз.
– Держи веревку! – крикнул Фрол. Мобильник вылетел у него изо рта и упал в шахту.
А в следующую секунду новый мощный рывок вырвал веревку из пальцев Егора и Фрола. Суслик полетел вниз. Судорожным движением Фрол успел схватить конец ускользающей веревки. И тут Суслик внизу закричал – бесконечно-долгим, безумным, бессмысленным криком, словно это кричал не человек, а сама тьма, захватившая его душу.
– Тяни! – закричал Фрол.
Егор схватился за веревку, и они вдвоем потянули ее на себя, но тут ощущение тяжелого груза на другом ее конце исчезло, и Егор с Фролом едва не рухнули на землю. Фрол быстро вытянул веревку из шахты и изумленно уставился на ее конец.
– Оборвана, – потерянным голосом проговорил он. – Будто ее жевали. Посмотри, Соболь!
Он сунул обжеванный край веревки Егору под нос. Тот отшатнулся:
– Убери ее от меня!
Из глубины шахты донесся странный приглушенный шум, не то ворчание, не то шорох чего-то тяжелого, волочащегося по каменным выступам пола.
– Надо валить, – хрипло произнес Егор.
– А как же Суслик? – упавшим голосом спросил Фрол.
– Нет больше Суслика! – отрезал Егор. – До машины три километра! Ходу!
И первым бросился бежать. Фрол, секунду помедлив, рванул за ним.
11
Утро выдалось прохладным, но безветренным. Аня Родимова набрала второе ведро почти доверху, выпустила рычаг колонки, затем подхватила оба ведра и понесла к дому. Но не успела она пройти и десяти метров, как путь ей заступил незнакомый молодой парень.
– О, что я вижу! – с улыбкой глядя на Аню, воскликнул он. – Неужто сам ангел спустился в наш грешный мир с горних высот? Привет тебе, прекрасное создание!
– Здравствуйте, – тихо ответила Аня.
И попыталась пройти мимо. Но парень снова встал у нее на пути. Он был высок и красив. Густые темные волосы, серые глаза, чувственные губы и белоснежная улыбка. Одет он был в модную куртку и блестящие туфли, которые не очень-то подходили для поселковой грунтовки.
– Тяжелые небось ведра? – с улыбкой спросил красавец. – А ну-ка, дай помогу.
– Не надо… – попробовала протестовать Аня, но парень уже забрал у нее ведра.
– Ну вот, расплескали, – упрекнула его Аня, покраснев.
– Простите меня, сударыня, – с улыбкой сказал парень. – Я был неловок, но больше это не повторится. Куда нести?
– Вон мой дом, – Аня кивнула в сторону избы с белым заборчиком. – Но я могла бы и сама…
– Вперед! – и парень зашагал к дому бодрой, пружинистой походкой.
Аня засеменила рядом. Незнакомец покосился на нее и весело произнес:
– Я, кажется, забыл спросить: как вас зовут, принцесса?
– Я не принцесса, – смутилась она. – А зовут меня Аня.
– Аня?! – парень округлил глаза. – Не может быть!
– Почему? – удивилась Аня.
– Десять лет назад гадалка нагадала мне, что главной любовью всей моей жизни будет прекрасная девушка по имени Анна!
Аня отвела взгляд и покраснела еще больше.
– Скажете тоже… – Она пожала плечами. – Вокруг полным-полно Ань.
– Да, но не у каждой из них зеленые глаза.
– А ваша гадалка сказала, что у Анны будут зеленые глаза?
– Да. И светлые волосы, – парень блеснул белыми зубами. – Вот такие, как у тебя. Кстати, меня зовут Максим. Как моего далекого предка – Максима Горького.
Аня посмотрела на него с сомнением.
– Вы что, потомок Максима Горького?
– Ну да. Разве не похож?
– Не очень, – честно призналась она.
Максим засмеялся.
– Ты меня раскусила. Так чья ты, красавица?
– Ничья.
– Вот как? Неужели так бывает? Ну, жених-то у тебя точно есть. Ведь есть?
– Нет.
– Не верю. За такими красавицами всегда ходят толпы поклонников. Но знай: я тебя у них отобью!
У Ани от смущения задрожали ресницы.
– Скажете тоже…
Максим улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов, но потом взглянул на Аню нежным взглядом и проговорил, негромко и чувственно:
– Любить иных тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Загадке жизни равносилен.
– Это Пушкин? – спросила Аня.
Парень улыбнулся:
– Почти. Понравилось?
– Неплохо.
– Я это сам сочинил.
– Шутите?
– Нисколько.
– Мы уже пришли, – сообщила Аня, останавливаясь возле калитки.
Максим поставил ведра на землю. Калитка соседнего дома распахнулась, и на улицу вышла тетя Клава, женщина лет сорока с небольшим, моложавая, красивая и статная.
– А, Нюра! – улыбнулась она, увидев Аню и Максима. – Уже познакомилась с моим племянником?
Аня растерянно моргнула.
– Ваш племянник?
Только сейчас она заметила, как сильно они похожи – Максим и тетя Клава. Те же брови вразлет, те же чувственные губы, те же искрящиеся глаза.
– Мы познакомились, тетя, – сказал Максим, глядя Ане в глаза. – И провели вместе пять незабываемых минут.
Аня снова покраснела.
– Не обращай на него внимания, – засмеялась тетя Клава, видя смущение Ани. – Они в Москве все такие. Болтуны! Максик, я тебе чаю налила. Иди, а то остынет.
– Чай – это святое! – Максим улыбнулся Ане и, подмигнув, сказал: – Еще увидимся, принцесса!
Он вошел во двор дома тети Клавы и скрылся из виду. Тетя Клава проводила его взглядом, потом глянула на Аню и сказала:
– Красивый у меня племянник, правда?
– Правда, – согласилась Аня. – Похож на актера.
– Угадала, – тетя Клава улыбнулась. – Он и есть актер. Правда, начинающий.
Глаза Ани расширились.
– Но в фильме уже снимался, – добавила тетя Клава, и в ее голосе прозвучала гордость за племянника.
– А в каком фильме?
– Он еще не вышел. Называется «Белая акация». Максик там в эпизоде, – тетя Клава вздохнула. – Если, конечно, не вырежут. Он говорит, их там из фильмов вырезают сплошь и рядом.
– Почему? – удивилась Аня.
Соседка пожала плечами:
– Да по-разному. Иногда слишком длинно получается. Иногда… еще почему-нибудь.
– Может, все-таки не вырежут? – с надеждой проговорила Аня.
– Может, и не вырежут. Ну, пока, Нюр!
Тетя Клава скрылась во дворе. Аня пару секунд постояла неподвижно, о чем-то раздумывая и улыбаясь своим мыслям. Потом стерла улыбку с лица, словно испугавшись этих мыслей, подхватила с земли ведра с водой, толкнула сапожком калитку и поспешила к дому.
12
Фрол, ссутулившийся, всклокоченный, с темными кругами под глазами, остановился возле высокого бетонного забора с железной дверью. Вынул из кармана куртки руку и нажал на кнопку звонка. Потом еще раз. Опустил руку и стал ждать.
Минувшей ночью он не сомкнул глаз. А когда под утро все же задремал, ему приснился кошмарный сон, в котором Юрка Суслов стоял под окном его дома и жалобно просил впустить его внутрь.
Вскочил Фрол в десять часов утра, вспотевший от ужаса. Не умывшись, оделся и отправился к Егору. И пока шел, ему все время казалось, что Суслик незримо плетется следом, и Фрол боялся обернуться, чтобы не увидеть его бледное мертвое лицо.
…Щелкнул замок. Железная дверца приоткрылась, и Фрол увидел крепкого охранника в черной униформе с нашивкой «Гриф» на рукаве.
– Тебе чего? – грубо спросил он.
– Я… друг Егора Соболева, – сипло ответил Фрол. – Мы договорились встретиться. Вот я и пришел.
– К Егору? – охранник ухмыльнулся. – Зайди через пару часов.
– Я… не могу через пару. Мне надо сейчас. Дело срочное.
Охранник хмыкнул и покачал головой:
– Не получится. Егор в отрубе.
На лице Фрола отразилось замешательство.
– В отрубе? – недоуменно переспросил он. – В каком отрубе?
– В обычном. Выпил за ночь две бутылки коллекционного коньяка и отрубился.
– Коньяка? – тупо переспросил Фрол.
– Угу, – иронично прокомментировал охранник. – Украл из бара Игната Борисовича. Босс ждет не дождется, пока сынуля придет в себя. – Он усмехнулся. – На месте твоего друга я бы лучше не просыпался. Бывай!
Охранник закрыл железную калитку перед носом Фролова. Оставшись на улице один, тот с минуту или даже больше не двигался с места, стараясь сообразить, что же делать дальше. Ему было страшно и одиноко. Душу охватила тоска. Нужен был друг, с которым можно посоветоваться, у которого можно попросить помощи.
А такой друг у Фрола остался один.
– Кореец, – тихо выдохнул он и сдвинулся наконец с места.
Через пять минут он был возле дома Витьки Кима. Калитка оказалась не заперта. Фрол вошел во двор, протопал к крыльцу, и в этот момент дверь дома открылась, и на крыльце появился сам Кореец.
– Фрол? – удивился он. – Здоров!
– Привет, Кореец!
Они пожали друг другу руки.
– Слушай… – голос Фрола подрагивал от волнения. – Нужно поговорить.
Витька Ким внимательно вгляделся в бледное, осунувшееся лицо друга и распахнул дверь шире:
– Ну, входи.
Фрол нахмурился и помотал головой:
– Нет. Там у тебя родаки. Давай на улице.
– Лады. – Кореец снова закрыл дверь. – Ну? Что стряслось?
Фрол помедлил, подыскивая подходящие слова, а затем сбивчиво начал, не глядя Витьке в глаза:
– Помнишь, мы вчера вечером… звали тебя? Прогуляться в лес?
– Помню, – кивнул Ким. – Надеюсь, вы не совершили эту дурость?
Фрол замялся.
– Что? – удивленно поднял брови Витька. – Вы правда ходили к старой шахте?
– Да, – выдавил из себя Фролов. Он поднял наконец взгляд на Корейца и с мольбой в голосе проговорил: – Вить, ты только не наезжай сразу. Я в заднице. И мне… В общем, мне нужна твоя помощь.
– Хорошо, – Ким прищурил черные, чуть раскосые глаза. – Рассказывай.
И Фролов приступил к рассказу. Говорил он тихо, сбивчиво, часто останавливался, набираясь смелости, чтобы продолжить страшный рассказ. А когда закончил и замолчал, Ким несколько секунд недоуменно и недоверчиво смотрел на него, после чего сухо уточнил:
– Значит, вы бросили Суслика умирать?
– Егор сказал, что его уже не спасти. Суслик так закричал… – Фрол перевел дух. – Там что-то было, понимаешь? Что-то утащило его в шахту и убило.
– Но ты не видел его мертвым?
– Не видел, – согласился Фрол.
Кореец еще несколько секунд смотрел на него, пытаясь осмыслить сказанное, затем разжал губы и презрительно процедил:
– Вот уроды.
Фрол молчал, понимая справедливость Витькиных слов.
– Значит, ментов вы не вызвали, – мрачно констатировал Ким. – И «Скорую» тоже. Вы хоть кому-нибудь об этом рассказывали?
Фролов помотал рыжей головой:
– Нет.
– Где сейчас Соболь?
– В отключке. Охранник его папаши сказал, что Егор вылакал две бутылки коньяка.
– Нашел время, – с досадой проговорил Ким. Задумался на пару секунд и уточнил: – А что с тем беглым грабителем? Вы его отпустили?
Фрол изменился в лице. Растерянно хлопнул ресницами и сдавленно проговорил:
– Я… не знаю.
– Как не знаешь? – не понял Кореец.
– После того, как мы вчера с Егором расстались, я пошел домой.
– Значит, вы его не отпускали?
– Я – нет, – ответил Фрол севшим голосом. – А Соболь… Думаю, он тоже про него забыл. Понимаешь, мы были в таком состоянии… – Он замолчал.
– Вы правда уроды, – презрительно сказал Ким. – Идем!
Он схватил Фрола за куртку и потащил вниз с крыльца.
– Куда? – обреченно спросил Фрол.
– В заброшенный амбар. – Внезапно Витька Ким остановился. – Подожди! (Наморщил лоб.) Ты сказал, что ему нужны были лекарства?
– Да. Он просил антибиотики. И еще – у него текла кровь.
– Жди здесь.
Ким быстро взбежал по лестнице, распахнул дверь и скрылся в доме. Через пару минут он вернулся с увесистым пакетом в руке.
– Что у тебя там? – спросил Фрол.
– Таблетки, бинт, вата, еда. Пошли скорее!
И он снова первым выбежал со двора.
В старом амбаре царил полумрак. Пахло плесневелой соломой и гнилыми досками.
– Ты его видишь? – тихо спросил Ким.
– Нет, – нетвердым от страха голосом ответил Фрол. – Но он был здесь. Вот тут, видишь? Даже солома примята. И кровь осталась.
Кореец внимательно осмотрел примятую солому с пятнами засохшей крови.
– Да. Кровь есть. Надо осмотреть весь амбар. Ты давай с той стороны, а я с этой.
Искать пришлось недолго.
– Черт! – воскликнул Фрол меньше чем через минуту. – Вить, иди сюда! Он здесь!
Ким быстро подошел и уставился на грязного мужчину, лежащего на полу амбара, за толстой балкой. Руки его были связаны на спиной ремнем, рот заткнут платком. Приоткрытые глаза смотрели в угол.
– Твою мать… – тихо выругался Кореец.
Он быстро опустился рядом с мужчиной и тряхнул его за плечо:
– Эй! Эй, вы живы?
Грабитель не отозвался. Ким протянул руку и потрогал жилку на шее незнакомца.
– Витька, он…
– Тихо! – перебил Ким. – Мешаешь!
Фрол сомкнул губы, но ненадолго.
– Ну? – севшим от страха голосом спросил он.
Кореец убрал руку от шеи незнакомца и мрачно констатировал:
– Мертв.
Фрол хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом. А потом обхватил голову ладонями и тихо заскулил.
– Вы заткнули ему рот, – сказал Кореец, разглядывая лицо мертвого грабителя. – А нос у него забит засохшей юшкой. Я думаю, он задохнулся.
Фролов застонал сильнее.
– Помолчи, – осадил его Кореец. – Дай подумать.
Фрол послушно замолчал. Молчание длилось довольно долго.
– Вот как мы поступим, – заговорил наконец Ким. – Ментам ничего говорить не будем. Иначе вам с Соболем кранты. Этого… – он кивнул на мертвого грабителя, – потихоньку отнесем в овраг. Опустим вниз и забросаем валежником.
– А если собаки разроют? – спросил Фрол.
– И что? Западнее ручья все равно никто не ходит. Туда мы его и оттащим. А если собаки найдут… – Кореец мрачно пожал плечами. – Сожрут его, и делу конец. Нет тела – нет преступления. Нам нужен кусок брезента или рубероида. Знаешь, где найти?
– Да. Я принесу. Мигом!
Фрол бросился вон из амбара еще до того, как Ким успел что-то добавить.
13
– Здравствуйте, теть Тань!
Матвеевна нехотя оторвалась от телевизора и посмотрела на Фрола и Корейца пустым, холодным взглядом.
– Теть Тань, мы насчет Юры…
– Юры нет, – отчеканила Матвеевна странным безликим голосом.
– А… где он? Вы знаете?
Фрол и Кореец ждали ответа с напряженным, пугливым вниманием. Они могли предположить все, чего угодно, но не то, что случилось. Матвеевна вдруг раскрыла рот и, продолжая смотреть на них все тем же холодным, пустым взглядом, громко рассмеялась. Хохотала она странно: отрывисто и гортанно, и смех этот был похож на карканье гигантской вороны.
Фрол и Кореец, изумленно глядя на Матвеевну, попятились к двери. А она резко оборвала смех, после чего, уставившись на парней, стала медленно подниматься с кресла, и выглядело это еще страшнее, чем когда она смеялась. Фрол и Кореец, не сговариваясь, повернулись к двери и пулей выскочили из дома.
…Только отбежав от дома метров на пятьдесят, они остановились.
– Что это было? – тяжело дыша, спросил Фрол.
– Рехнулась старуха, – все еще задыхаясь, ответил Ким.
– И что мы теперь будем делать?
– Не знаю. Надо подумать.
Еще минуту они, стараясь восстановить дыхание, приходили в себя. Потом Витька Ким хмуро проговорил:
– В общем, так. Про Суслика и того зэка – никому.
– Понял, – кивнул Фрол. Но добавил с сомнением: – Его ведь все равно будут искать.
– Но не сегодня, это точно. И скорей всего не завтра. А когда начнут – мы тут ни при чем. Усек?
Фролов кивнул:
– Да.
– И предупреди Соболя, когда увидишь. Скажи, чтобы поосторожнее с бухлом. А то проговорится по пьяной лавочке.
– Лады, скажу.
– И помни: я в этом испачкался ради дружбы. Но я с вами в тюрьму не собираюсь. Понял меня?
– Да, – не глядя Киму в глаза, одними губами ответил Фрол.
– Молодец. И еще. Про Суслика больше не думай. Веди себя так, будто ничего не случилось. Иначе спалишься.
– Вить, я же не ребенок, – с легкой обидой проговорил Фрол.
– Ты хуже, – холодно заметил Ким. – И ты, и Соболь. Оба придурки. Хочешь возразить?
Фрол обиженно засопел, но возражать не стал. Кореец еще немного поразмышлял, потом сказал задумчиво:
– Надо бы все-таки найти Соболя. Он сейчас на взводе. Как бы во что-нибудь не вляпался.
– Да, надо бы, – согласился Фрол. – Может, он еще дома?
– Может быть. Туда и пойдем.
Ким сплюнул себе под ноги, Фрол тяжело вздохнул, а затем оба зашагали по грязной поселковой дороге.
14
Когда в дверь настойчиво и даже грубо постучали, Аня как раз обувала сапожки, намереваясь сбегать в продуктовый магазин и купить к возвращению бабушки каких-нибудь сладостей. Старая Маула ушла в шесть часов утра. Одной из ее пациенток стало плохо, и, судя по тому, что бабушка до сих пор не вернулась, дело обстояло очень серьезно. А это значит, что бабушка вернется совершенно измотанная и обессиленная. Вот тогда-то Аня и напоит ее бодрящим травяным чаем и подаст вазочку с конфетами или халвой, чтобы старая Маула побыстрее восстановила силы.
Аня как раз подтягивала второй сапожок, когда в дверь постучали. Еще до того, как открыть, девушка поняла, кого увидит на пороге. Так оно и оказалось.
Егор Соболев, взъерошенный, небритый, с красными глазами и мутновато-беспокойным взглядом, ввалился в дом и замер перед ней.
– Привет, Ань! – проговорил он.
Аня посмотрела на нежданного гостя с удивлением.
– Здравствуй, Егор. Ты чего такой заполошный?
– Ночь была… слишком бурная, – ответил он и усмехнулся. Но Ане эта усмешка показалась слишком нарочитой, словно он пытался что-то под нею скрыть.
– Бывает, – девушка вежливо улыбнулась. – Егор, мне надо…
– Подожди, – перебил он и взял ее за плечи своими огромными лапами. – Аня, сегодня ночью я понял, что ты права.
– В чем? – не поняла она.
– Помнишь, ты как-то говорила, что я неправильно живу? Так вот, ты права. Я живу плохо. Дурно живу. И дурно поступаю. Валяю дурака, попадаю в неприятные ситуации. Будто мне все еще шестнадцать лет. Из-за этого многие люди страдают.
– Егор, я…
– Да, многие страдают, – повторил Соболев, словно говорил сам с собой и пытался себя в чем-то убедить. – Но я страдаю больше других.
Аня поежилась, и Егор, опомнившись, убрал руки с ее хрупких плеч.
– Зачем ты мне все это говоришь? – с недоумением спросила Аня.
– Два месяца назад ты сказала, что мы с тобой можем быть друзьями. Говорила?
– Ну… да. Говорила.
– Вот я и пришел к тебе как к другу. Посоветоваться.
Аня глянула на циферблат старых часов-ходиков, висевших над холодильником.
– Егор, скоро придет бабушка, и я хотела сходить…
– Погоди, – снова перебил он. – Послушай меня! – Глаза Соболева лихорадочно заблестели. – Если мужчина попал в беду по собственной глупости, то спасти его может только женщина. Я не хочу тут перед тобой красоваться. Я не артист. Я просто человек…
Аня не ответила. Она вдруг о чем-то задумалась, но Егор этого не заметил.
– Еще перед армией я пообещал, что приеду и женюсь на тебе, – продолжил он хрипловатым от возбуждения голосом. – Ты тогда обозвала меня дураком. И правильно! Я и был дурак. Но теперь… Аня, теперь я поумнел. И я хочу все изменить.
Аня молчала, рассеянно улыбаясь. Казалось, она мысленно перенеслась куда-то далеко-далеко, но Егор снова ничего не заметил.
– Аня, я… В общем, я хочу на тебе жениться. Я созрел для взрослой ответственной жизни. У моего папаши много денег, он поможет нам встать на ноги. Но я и сам не буду лентяйничать. Я многое могу. Почти все. А?
Она легонько тряхнула головой, как бы прогоняя неуместные мысли, и в упор посмотрела на Егора.
– Да. Прости, я отвлеклась. Что ты сказал?
Он посмотрел ей в глаза мягким, покорным взглядом и сказал:
– Я сделаю все, чтобы ты стала счастливой. Перестану драться. Начну свое дело, получу заочно высшее образование. Буду самым лучшим мужем и отцом. Аня… – голос его звучал негромко и нежно. – Клянусь тебе, ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Потому что… Потому что я люблю тебя, Аня!
Она качнула головой, прогоняя задумчивость, и виновато проговорила:
– Прости… Кажется, я опять отвлеклась.
По лицу Егора пробежала тень, но он не дал раздражению овладеть собой и прямо спросил:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Аня посмотрела на него чуть удивленно. В глазах Егора промелькнуло что-то вроде растерянности; должно быть, он подспудно и неясно осознал, что его положение более шатко, чем он думал.
– Не отвечай, – сказал Егор, невольно стараясь опередить ее, не дать ответить отказом. – Если не уверена, не отвечай. – Он улыбнулся. – Нас никто не гонит, верно? Впереди целая жизнь. Подожди, я кое-что забыл!
– Забыл? – Аня растерянно моргнула. – Что забыл?
– Цветы! Ведь нельзя делать предложение без цветов! Жди здесь, я пулей!
Егор выскочил из дома. На улице он огляделся, увидел на одном из заборов то, что ожидал, – табличку «Продажа цветов», улыбнулся и ринулся туда.
Когда он пробегал мимо цветника, навстречу из дома вышел незнакомый темноволосый парень с букетом белых роз. Следом за парнем появилась и сама хозяйка – Лидия Александровна, немолодая уже, но бодро выглядящая женщина.
– Здрасьте, теть Лид! – поприветствовал ее Соболев. – Мне бы цветов! Вот таких! – он кивнул на букет в руках парня.
– Опоздал, Егорушка, – улыбнулась цветочница. – Таких сегодня больше нет. Купи гвоздики или тюльпаны. Я сама тебе букет составлю.
– Спасибо, – поблагодарил ее темноволосый парень, подмигнул Егору и вышел со двора.
Егор пару секунд стоял неподвижно, словно не верил, что его вот так запросто посмели «кинуть» в родном поселке. Затем выскочил со двора и быстро нагнал удаляющегося парня. Положил ему руку на плечо и выпалил, запыхавшись:
– Слышь, друг, продай мне этот букет!
Парень удивленно на него посмотрел, улыбнулся по-девичьи мягкой белозубой улыбкой и сказал:
– Я уже купил его. Выбери себе другой.
Парень хотел двинуться дальше, но Егор удержал его.
– Слушай, друг, мне очень нужно. Тут рядом живет девушка, которую я люблю. И я должен подарить ей этот букет. Прямо сейчас.
Парень посмотрел на руку Егора, стиснувшую его плечо, потом на самого Егора – и ответил:
– Дружище, я все понимаю. Но мне тоже нужен этот букет. И тоже для девушки. И кстати… – он снова примирительно улыбнулся, – моя девушка тоже живет рядом. Так что прости, но букет я тебе не отдам. Пока!
Парень взял руку Егора и небрежно сбросил со своего плеча, после чего зашагал дальше. Егор рванулся вперед и встал у парня на пути. Полоснул его холодным взглядом и проговорил с угрозой в голосе:
– Слушай, а ты вообще кто?
– А ты кто? – вопросом на вопрос ответил парень.
Егор сдвинул брови и резко произнес:
– Конь в пальто.
– Приятно познакомиться. Максим. А теперь прости, конь, но мне нужно идти.
Лицо Егора побелело от ярости.
– Да я тебя…
Он с угрозой двинулся на Максима, но тут знакомый голос отчетливо произнес за спиной:
– Соболь, остынь.
Егор обернулся. Перед ним стоял Витька Ким.
– А, Кореец, – Егор криво ухмыльнулся. – Прикинь, этот пижон мне хамит.
– Полагаю, пижон – это оскорбление? – иронично уточнил парень. – Жаль вас разочаровывать, но у нас в Москве слово «пижон» – это скорее комплимент. – Парень посмотрел на Кима и кивнул: – Привет, Кореец!
– Привет, Максим! – отозвался тот. – Как дела?
– Да ничего.
Кореец перевел взгляд на Егора.
– Соболь, это Максим, племянник тети Клавы.
– Вот оно что? – Егор взглянул на Максима и прорычал: – Ты всегда такой умный?
– А ты всегда такой грозный? – парировал тот.
Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Егор усмехнулся и весело проговорил:
– Да ладно тебе, дружище. Нам не обязательно враждовать. Я за мир и дружбу.
– И то верно, – улыбнулся Максим. – Чего нам враждовать? Я же почти ваш, луче́вский. В детстве каждое лето сюда приезжал. А ты, значит, Егор Соболев?
– Угу. – Егор ухмыльнулся и легонько хлопнул его по плечу: – Ладно, москвич, живи.
– Соболь, нам надо поговорить, – сухо сказал Ким.
– Прости, Кореец, но у меня срочное дело.
– У меня тоже.
Взгляды Егора и Корейца встретились. Егор ухмыльнулся и, примирительно подняв руки, сказал:
– Ладно. Надо так надо. Давай поговорим.
Егор повернулся к Максиму спиной, тот облегченно перевел дух. И в эту секунду Егор резко двинул его локтем в живот. Максим гортанно охнул, отшатнулся и, схватившись за живот, рухнул на землю. Белые розы веером упали в грязь.
– Соболь, на фига ты?! – воскликнул Ким.
– Для профилактики, – с небрежной усмешкой отозвался Егор. – Пошли в кабак. Там поговорим.
И они зашагали вниз по улице, оставив Максима лежать на земле, среди белых, испачканных грязью цветов.
15
Десять минут спустя Егор, Витька Ким и Фрол сидели за столиком кафе «Радуга» и пили пиво. Фрол присоединился к ним только что и, будучи не совсем в теме, переводил любопытный взгляд с одного приятеля на другого, внимательно слушая, что они говорят. А разговор был напряженный.
– Соболь, – сухо спросил Ким, – тебе его совсем не жалко?
– Не жалко? – возмущенно поднял брови Егор. – Ты дурак, что ли? Суслик был моим другом. И если бы у меня был хотя бы один шанс его достать, я бы сделал это.
– Ребят, потише, – пугливо посмотрев по сторонам, попросил Фрол.
– Я не заставлял Суслика лезть в шахту, – не обращая на него внимания и сжимая кружку пива в огромных ладонях, продолжал Соболев. – Он сам вызвался. Да чего там – я сам хотел туда спуститься! Но Суслик перебежал мне дорогу.
– Пацаны, потише! – снова попросил Фрол. – На нас уже оборачиваются.
Ким помолчал, хмуро глядя на Егора. Потом отпил пива, вздохнул и сказал:
– Ладно. Как думаете, что с ним случилось? Может, какой-нибудь зверь?
– Не знаю, – угрюмо ответил Егор.
– А что, вполне может быть, – сказал Фрол. И тут же осекся и как-то сжался под суровыми взглядами приятелей.
– Есть отличный способ это выяснить, – проговорил Егор и перевел взгляд на Кима. – Спустись в шахту. Посмотри, что там да как. А потом и нам с Фролом расскажешь.
Кореец молчал, угрюмо насупившись.
– Нет? – Егор усмехнулся. – Так я и думал. Тогда закрываем тему. И больше никогда об этом не говорим. Ни слова, ни полслова. Всех устраивает?
– Но… – начал было Кореец, однако Фрол его перебил:
– Витька, ты же то же самое говорил! Что надо закрыть тему и больше не вспоминать. Ты сам это говорил, помнишь?
Ким вздохнул.
– Помню. А менты?
– Менты пусть ищут, – сказал Егор. – Нам с вами главное держать рот на замке. Ну, будем!
Соболев поднял кружку, отсалютовал ею друзьям и отхлебнул пива.
Парни с минуту молчали, на зная, как продолжить этот неловкий, тягостный разговор. Выход из положения нашел Егор.
