Антон Грановский
Я – твой сон
– Да, – задумчиво проговорил Игнат Борисович. – Захотят. Жора Лисицын дикарь. Неандерталец. Он все еще живет по законам девяностых. Хотя времена давно изменились.
Соболев-старший задумался, постукивая по столешнице крепкими массивными пальцами.
Еременко подождал, не скажет ли босс еще что-нибудь, а потом мягко предложил:
– Игнат Борисович, а может, не будем ввязываться в ссору? Встретимся с Лисицыным, проведем цивилизованные переговоры, разграничим сферы влияния. Предложим ему хороший процент…
– Советуешь мне прогнуться под Лиса? – грозно прорычал вдруг Соболев. – И это после всего, чего я добился? Поднять белый флаг после всех моих побед? Перед раздавленным противником?
– Когда-то вы сотрудничали, – осмелился возразить помощник. – И я бы не сказал, что Лис раздавлен. Он еще силен. И если мы его кинем, он будет нам мстить.
– Пусть мстит, – сказал Игнат Борисович. Усмехнулся и добавил: – Тем проще мне будет его добить. А теперь давай обсудим более важные и насущные дела.
6
Из офисного здания отца Егор Соболев вышел в мрачнейшем расположении духа. Он чувствовал не только злость, но и обиду. Уж кто-кто, а отец должен был его понять. Сам-то давно ли заделался респектабельным бизнесменом?
Егор хорошо помнил, как всего несколько лет назад отец вообще не выходил из дома без пистолета. А теперь укоряет Егора за то, что тот пересчитал ребра какому-то придурку. Ну, где здесь справедливость?
Как всегда, не вовремя под руку подвернулась сестра Инга.
– Ну что? – со своей вечной коварной полуусмешечкой спросила она. – Досталось тебе от папика?
– Отстань, – мрачно огрызнулся Егор.
Инге Соболевой было восемнадцать, но благодаря густому и хищному макияжу выглядела она на пару-тройку лет старше. Уже с пятнадцати корчила из себя роковую, все испытавшую женщину. Но если до того, как Егор ушел в армию, у нее была просто смазливая мордочка амбициозной девчонки, то теперь эта мордочка превратилась в холодноватую физиономию стервозной красавицы.
– Зря ты с ним ссоришься, – сказала Инга. – Пока ты был в армии, здесь многое изменилось. Папик перекрасился в бизнесмена, а ты сдираешь с него эту краску.
Егор усмехнулся:
– Краску.
– Да, краску. А ведь она и так едва держится.
Егор смерил сестру угрюмым взглядом и сухо посоветовал:
– Заведи себе мужа. И поучай его с утра до вечера, пока он тебе шею не свернет.
– Я не собираюсь замуж, – парировала Инга. – Я свободная женщина и предпочитаю свободные отношения с мужчинами.
– Угу, я в курсе, – Егор хмыкнул. – Моя сестра – шлюшка. Нашла чем хвалиться.
– Глупо, – спокойно заметила Инга. – У тебя наверняка было много женщин, но себя ты шлюшкой не называешь.
– Я мужчина, мне можно. А когда женщина таскается по мужикам, ее обычно называют шлюшкой.
Инга холодно улыбнулась.
– Братик, ты мыслишь устаревшими категориями. А будешь меня оскорблять – расскажу Аньке Родимовой, какой ты урод. Она тебя тогда на порог не пустит.
Егор хмуро посмотрел на сестру.
– Она не будет тебя слушать.
– Еще как будет! Ведь теперь мы с ней подруги. Кстати, ее бабушка-колдунья тебя терпеть не может. Пожалуюсь ей на тебя, и она превратит тебя в крысу. Хотя… – Инга легонько пожала плечами, – ты и так на человека мало похож.
– Дай пройти!
Егор грубо отодвинул сестру в сторону и зашагал прочь от офиса. Инга посмотрела ему вслед и проговорила со смесью снисходительности и презрения:
– Дурак.
На самом деле никакого «богатого прошлого» у Инги не было, и в постель с мужчиной – вопреки слухам – она никогда не ложилась. Маску порочной и холодной женщины-вамп она натянула на себя только в качестве маскировки, призванной отпугнуть неудачников и идиотов, навроде тех дурней, с которыми обычно шатался по улицам поселка ее брат Егор. Все, чего Инга хотела от жизни, это встретить нормального парня с классным характером и тугим кошельком. Выйти за него замуж и укатить из этого поганого поселка к черту на кулички!
Да только где ж его встретишь – в этой-то глуши?
Инга вздохнула. Достала из кармана мобильник, украшенный черепом из страз, набрала номер подруги и прижала трубку к уху.
– Алло… – сказала она в трубку. И тут же сбилась. – Ой, а кто это? Баб Маула, вы? А где Аня? Чем заболела? Нервы? – Инга нахмурилась. – Ясно. Передайте ей, что я скоро зайду, ладно?
Инга убрала трубку в карман и задумчиво сдвинула брови. Анька Родимова больна. Ну надо же! Куда, спрашивается, смотрела ее колдунья-бабка? Дала бы ей, что ли, какую-нибудь полезную травку, нашептала бы что-нибудь на ушко – и дело в шляпе.
Выходит, не так уж всесильна старая ведьма, как о ней говорят.
Инга усмехнулась своим мыслям и посмотрела на свое отражение в темном стекле офиса. А потом весело ему подмигнула.
Между тем, дверь офиса открылась, и на крыльцо вышли трое: Соболев-старший, его помощник Еременко и дюжий телохранитель Иван.
– Подготовь бумаги по развлекательному центру, – распорядился Игнат Борисович, обращаясь к помощнику.
Тот кивнул:
– Хорошо, Игнат Борисович, сделаю.
Увидев Ингу, Соболев-старший приветливо улыбнулся:
– Привет, дочка!
– Привет, пап!
Отец спустился по лестнице, остановился возле Инги и поцеловал в подставленную щеку.
– Слышала, наш Егор опять отличился, – иронично проговорила Инга.
Соболев-старший нахмурился.
– Да уж, – хмыкнул он.
Инга приобняла отца за талию.
– Пап, ты все еще хочешь ввести этого балбеса в свой бизнес?
– А что?
– Он тебе все испортит. Слушай, пап, а почему бы тебе не взять на работу меня? Мне уже восемнадцать.
Соболев улыбнулся и мягко проговорил:
– Дочка, я тебя люблю. И не хочу, чтобы ты портила себе жизнь. Девушка твоего возраста должна веселиться и получать новые впечатления.
– Я могу получить их, работая на тебя, – с улыбкой возразила Инга.
– Ты хочешь, чтобы я законопатил тебя в офис и заставил улыбаться на встречах с ублюдками? – Отец покачал головой. – Ну уж нет. Поживи в свое удовольствие. А годика через два-три поглядим. Прости, дочка, мне пора.
Он снова поцеловал Ингу в щеку, а затем зашагал к припаркованному неподалеку «Мерседесу». Инга поймала на себе взгляд лысого помощника отца – Лешки Еременко.
– Чего уставился? – грубо спросила она.
– Ничего, – Еременко улыбнулся. – Мне нравится, и смотрю.
– Смотри на кого-нибудь другого.
– Ладно. Как скажешь.
Еременко тихо засмеялся и двинулся к своей старенькой «Мазде». Инга проводила его неприветливым взглядом. (Еременко никогда ей не нравился, Инга считала, что лысый помощник похож на хитрого шакала, который прислуживает тигру, но лишь до тех пор, пока тот здоров и силен. Случись с тигром беда – и этот шакаленок первым его предаст.)
При мысли о предательстве в сердце Инги как будто кольнуло. Она посмотрела вслед отъезжающему «Мерседесу» отца. И тут же испытала странное чувство – словно увидела огромную тень, пролетевшую над машиной и коснувшуюся ее своим черным крылом.
Впрочем, уже через секунду неприятное ощущение покинуло Ингу.
«Глупости! – сказала она себе. – Ничего с отцом не случится. Скорей уж с Егором, чем с отцом. Отец очень осторожен и умен, он никогда не сделает опрометчивого шага и не допустит, чтобы с ним случилась беда».
Успокоенная, Инга поправила на шее легкий шарфик, повернулась и зашагала прочь от офиса.
7
Двадцатью минутами позже Егор Соболев стоял на улице под только что зажегшимся фонарем в компании двух своих закадычных друзей – Юрки Суслова и Игоря Фролова.
– Есть чего покурить? – спросил Егор.
– Наши сгодятся? – Долговязый рыжеволосый Фрол протянул пачку.
Егор вынул сигарету, вставил в губы и прикурил от подставленной Фролом зажигалки. Фрол и Суслик тоже закурили. Фрол, так же как Егор, недавно вернулся из армии, а потому ощущал себя кем-то вроде «откинувшегося на волю зэка», наслаждающегося свободой. Суслик в армии не служил, помешало наркоманское прошлое, и немного из-за этого комплексовал.
– Ты чего такой напряженный? – спросил Егора Фрол.
– Да мой старик опять наезжает, – с досадой ответил тот.
– Папаша у тебя крутой, – сказал Суслик. – Крученый-верченый!
– Я и сам не пальцем сделанный, – огрызнулся Егор.
Суслик примирительно улыбнулся. А Фрол заметил:
– Говорят, у твоего бати какие-то терки с лисицынскими. Правда или врут?
Егор не ответил. Вынул из кармана бумажник, достал пару купюр и сунул Суслову:
– Суслик, сгоняй за пивом.
Юра кивнул, взял деньги, отшвырнул окурок и быстро зашагал к продуктовому магазину. Ожидая его, Егор и Фрол выкурили еще по сигарете, рассказывая друг другу армейские байки. Вскоре Суслик вернулся с тремя банками пива. Друзья открыли их, чокнулись и выпили по паре глотков.
– Куда сегодня кинем кости? – поинтересовался Суслик.
Егор не ответил, лишь сделал еще один глоток из банки и облизнул губы.
– Может, махнем за овраг, поймаем кого-нибудь из лисицынских и наваляем ему? – предложил Фрол. – Раз уж твой батя с ними в контрах.
– Нет, – Егор зевнул. – Скучно.
– Тогда пошли на текстильную фабрику, – предложил Суслик. – Снимем пару телочек и завалим на матрас.
– Прошлая телка подала на нас заяву в ментовку, – угрюмо сказал Егор. – А если меня опять посадят в «обезьянник», батя меня из дома выгонит.
Суслик неодобрительно шмыгнул носом.
– Чего ж теперь, жить на полусогнутых? – риторически спросил он. – Пить лимонад и трахать толстых вдовушек?
Егор и Фрол посмотрели на него с иронией. Суслик чуть смутился.
– Ладно, – Егор Соболев допил пиво и швырнул банку в мусорный бак, стоящий на обочине грунтовки. – Пошли прошвырнемся по поселку.
– И то дело! – Фрол тоже допил пиво и тоже бросил банку в мусорный бак, но не рассчитал, и она упала в большую канаву за баком.
Егор и Фрол повернулись в сторону центра поселка.
– Подождите! – насторожился вдруг Суслик.
– Чего еще? – спросил Фрол.
Суслик поднял указательный палец и тихо проговорил:
– Кажется, я что-то слышал.
Парни прислушались.
– Ничего не слышу, – сказал Фрол после паузы. – Тебе, наверное, показа…
– Подожди! – Суслик снова поднял палец. – Вот опять. Как будто кто-то стонет.
На этот раз Фрол и Егор тоже услышали стон – негромкий, хрипловатый, тихий.
– Я что-то слышал, – сказал Егор.
– И я, – подтвердил Фрол.
Все трое обернулись и посмотрели в сторону канавы.
– Пойдем посмотрим, что там, – распорядился Егор и первым двинулся к канаве.
Фрол и Суслик зашагали за ним. Дошли до канавы, остановились. Свет фонаря не доходил до канавы, и парни не сразу разглядели лежащего на дне человека.
– Парни… – позвал тот. – Помогите.
– Твою мать!. – тихо и испуганно воскликнул Суслик. – Пацаны, вы видели? Там какой-то мужик!
– Тихо ты, не ори, – осадил его Егор, разглядывая лежащего на дне канавы мужчину.
– Бомжара, наверное, – предположил Фрол. – Видишь, какой грязный. И воняет от него, как от помойной ямы.
– Бомжара в нашем поселке? – усомнился Егор. – Откуда он тут взялся?
– А кто его знает…
– Помогите… – снова прохрипел скрючившийся на дне канавы незнакомец. – Я… заплачу́.
Фрол ухмыльнулся.
– Ого! Соболь, слыхал? У него деньги!
– Не вопи, – глухо оборвал его Егор и быстро огляделся по сторонам. Затем окликнул: – Эй, мужик! У тебя правда есть бабки?
– Есть, – тихо отозвался незнакомец.
Он тяжело перевалился на другой бок, сунул руку в карман, вынул несколько смятых банкнот и бросил на край канавы.
– Подними, – приказал Егор пугливо глядящему на деньги Суслику.
Суслик приблизился к краю канавы, нагнулся и сгреб купюры с земли.
– Грязные, – брезгливо пожаловался он Егору.
– Сколько там? – спросил Фрол.
– Не знаю, – Суслик переворошил купюры и с воодушевлением сообщил: – Тыщи две «Бакинских», не меньше!
Фролов посмотрел на Егора и задумчиво проговорил:
– Откуда у простого бомжа столько денег?
– Ребят… – позвал или, вернее, простонал со дна канавы незнакомец. – Мне бы еды… Любой… И еще…
– Пацаны, я знаю, кто это, – сказал Егор, не дав незнакомцу договорить.
– Кто? – в один голос спросили Фрол и Суслик.
– Слышали про ограбленную инкассаторскую машину?
– Нет, – ответил Суслик.
– Я что-то слышал, – задумчиво проговорил Фрол. – Кажется, это было в Зеленодольске?
– Угу, – Егор кивнул на незнакомца. – Это тот мужик, который ограбил инкассаторов.
Фрол присвистнул от удивления и недоверчиво посмотрел на бомжа. А Егор двинулся с места, быстро спустился в канаву и присел на корточки рядом с незнакомцем. Фрол и Суслик, немного поколебавшись, последовали его примеру.
От мужика и впрямь воняло, как от бомжа. А физиономия у него была грязная до черноты.
– Ребят… – снова прохрипел он, глядя на парней затравленным взглядом. – Помогите мне… Прошу…
Мужчина попытался приподняться, но не смог и опять опустился в мокрую жижицу на дне канавы.
– Видать, ему совсем хреново, – констатировал Суслик. – Может, отнесем его в медпункт?
Незнакомец посмотрел на него жалобным взглядом и хрипло пробормотал:
– Нельзя в медпункт… Дайте еды… И таблетку… Антибиотик… – он поморщился от боли и добавил: – И еще бинт.
– Тихо-тихо, – успокоил мужчину Егор Соболев. – Не переживай, друг. Мы тебе поможем. И еды дадим, и таблетки принесем. Но сперва… – Егор чуть прищурил холодные серо-голубые глаза. – Сперва скажи нам, где деньги, которые ты забрал у инкассаторов.
Незнакомец молчал, дико и затравленно глядя на парней. Ни дать ни взять – лесной зверь, загнанный в угол.
– Он не говорит, – заметил Суслик.
– Вижу, – вздохнул Егор. – Придется ему помочь.
– Как?
Соболев несколько секунд обмозговывал эту проблему, после чего распорядился:
– Фрол, держи его за руки, чтобы не дергался. А ты, Суслик, зажми ему рот ладонью.
Фролов и Суслов замерли, ошеломленно глядя на Егора.
– Оглохли, что ли? – жестко проговорил он. – Живо! Ну!
Фрол подчинился первым. Он быстро обошел лежащего на земле мужчину, встал у него за головой, нагнулся и схватил его за руки.
– Суки… – захрипел незнакомец. – Пусти!
– Юрик! – грозно прикрикнул Егор на Суслова.
Тот кивнул, нагнулся над незнакомцем и, еще секунду поколебавшись, плотно накрыл ему рот ладонью.
Егор быстро осмотрел тело незнакомца и почти сразу нашел на его бедре и животе несколько кровоточащих ранок – видимо, следы острых веток. Не тратя времени на размышления, Соболев резко сунул палец в одну из ранок.
Мужчина забился и замычал, но Фрол и Суслик держали крепко. Егор немного выждал, затем убрал палец из раны и вытер его об брючину.
– Суслик, дай ему сказать, – приказал он.
Суслик убрал ладонь с губ незнакомца.
– Гад… – прохрипел тот, с болью и ненавистью глядя на Егора Соболева. – Фашист…
– Скажи нам, где деньги, и мы тебя перевяжем, – спокойно произнес Соболев. – И антибиотики тебе принесем. Или хочешь продолжить?
Егор снова поднес руку к одной из ранок на теле грабителя.
– В лесу… – хрипло выдохнул тот. – Деньги в лесу. – Он сглотнул слюну и глухо добавил: – Рядом со старой шахтой.
– Можешь нам показать?
– Я… не дойду… Но вы сами… Сами найдете.
Егор усмехнулся:
– Интересно, как? Собаку на деньги натаскаем?
– Место приметное, – с усилием пробормотал грабитель. – Там… есть обгоревший дуб… В нем сумка с деньгами. – Незнакомец закашлялся.
– Обгоревший дуб, говоришь? – Егор задумчиво поскреб пальцами щеку. – Ну, допустим. Слышь, урка, а где твой подельник? Вас же двое было. Где он?
Незнакомец облизнул сухие губы сухим языком и тихо проговорил:
– Его… нет.
– А где он? – поинтересовался Егор.
– Утонул… В болоте.
– Я помню этот дуб, – сказал вдруг Фрол. – В него молния ударила и разбила надвое. Я видел, когда ходил с папашей на рыбалку. Батя тогда чуток перепил, а я заплутал. Ну и вышел к шахте. А там неподалеку дерево, я его сразу увидел.
– Отлично, – Егор выпрямился. – Значит, дуб мы найдем.
Фрол и Суслик тоже поднялись на ноги.
– А с этим что будем делать? – кивнул Фрол на раненого грабителя, который, скорчившись и тихо постанывая, лежал на земле.
Егор посмотрел на незнакомца, прикинул что-то в голове и сказал:
– Отнесем в заброшенный амбар. Тот, что возле сломанной колонки.
– Парни… – сипло и жалобно заскулил грабитель. – Пожалейте… Деньги заберите… Но не дайте сдохнуть, как собаке.
– Ничего, – успокаивающе сказал ему Егор. – Ты с виду мужик крепкий, не сдохнешь. Фрол, есть чем ему руки связать?
Фролов качнул рыжей головой:
– Нет.
– Суслик, а у тебя?
– Ничего, – виновато ответил Суслов.
Егор вздохнул:
– Ладно. Свяжем моим ремнем.
Соболев расстегнул пряжку и вытянул ремень из брючных петель. Парни взялись за дело. Грабитель сопротивлялся, но он был очень слаб, и они справились с ним без труда. Ремнем стянули ему руки за спиной, а в рот сунули носовой платок Фрола.
– Ну вот. Дело сделано, – Егор перевел дух. – Теперь отнесем этого гада в амбар и пойдем к шахте. А когда вернемся, дадим ему таблеток и отпустим.
– Мужики, я туда не пойду, – сказал вдруг Суслик.
Егор угрюмо взглянул на него, а Фрол насмешливо уточнил:
– Тебе что, деньги не нужны?
– Нужны, но… – Суслик замялся. – Про старую шахту знаете, что говорят?
– Знаем. Что там бродят призраки шахтеров. Тех, что померли под завалом сто лет назад.
– Вообще-то семьдесят пять, – поправил Суслик.
– Ладно, Фрол, отстань от него, – небрежно проговорил Егор. – Он уже в штаны напрудил.
Егор и Фрол презрительно засмеялись.
– Витьку Корейца бы надо взять, – сказал, все еще посмеиваясь, Фрол. – С Корейцем как-то надежнее.
– Корейца? – Егор задумался. Потом кивнул: – Да, надо. Хотя… он слишком правильный. Может под это дело не подписаться. Ладно, парни. Берем этого гада за руки и за ноги. До амбара метров пятьсот, придется поднапрячься.
Суслик первыми шагнул к связанному грабителю.
– Так ты все-таки с нами? – насмешливо спросил Фрол.
– С вами, – нехотя ответил Суслов. – Куда ж я от вас денусь.
– А призраков не боишься?
Юра посмотрел на него из-под реденькой челки, неуверенно усмехнулся и проговорил:
– Если что, вы меня от них защитите. Мы ведь друзья.
– Вот это другой разговор, – одобрил Егор. – Фрол, хватай гада за руки, а мы с Сусликом возьмем за ноги!
8
Витька Ким по прозвищу Кореец рубил дрова в огороде. Подойдя к низенькому забору, Егор и Суслик окликнули его, но, стуча колуном по колоде, он не сразу их расслышал. Откликнулся только на третий раз. Подошел к калитке, кивнул друзьям.
– А ты чего в потемках дрова рубишь? – спросил Суслик.
– Да мамка попросила баню натопить, – объяснил Кореец. – А вы чего тут?
– По делу, – сказал Егор. – Мы сейчас идем в лес, к заброшенной шахте. Есть маза сорвать большой куш.
– Куш? – Кореец криво усмехнулся. – Какой куш? Прикалываетесь, что ли?
– Не прикалываемся. Ты с нами или как?
– Или как.
– Витек, мы серьезно, – подал голос Суслик. – Дело денежное.
– Денежное? – переспросил Ким, прищурив свои и без того узковатые глаза. (Мать у Витьки Кима была русская, а отец – чистый кореец).
Суслик кивнул:
– Да.
– В лесу?
– Да.
– Возле заброшенного рудника?
– Да.
Кореец усмехнулся:
– Кхех. Вот под это я точно не подпишусь. Ладно, пацаны, до завтра, мне еще нужно дров в печку подбросить.
Он отошел от калитки, сгреб в охапку дрова и побрел в сторону бани. Егор посмотрел ему вслед насмешливым, презрительным взглядом. С Сусликом, Фролом и Корейцем он дружил с пятого класса. Но если Суслик и Фрол всегда беспрекословно подчинялись Егору, то Витька Ким был парнем самостоятельным, бесстрашным и упрямым, а потому – несмотря на свой малый рост – часто шел Егору наперекор.
В детстве Егор пару раз лупил Корейца, но сломить волю узкоглазого упрямца так и не смог. Наоборот, после тех драк между ними установилось что-то вроде перемирия, как между двумя сильными противниками, признавшими силу друг друга. А потом, непонятно как, это перемирие переросло в дружбу.
– Струсил, – констатировал Фрол. – Надо же! От Корейца я такого не ожидал.
– Ничего, – сказал Егор. – Справимся и без него. Нам же больше бабок достанется. Идемте, пацаны!
Соболев-старший и его помощник Еременко ужинали в лучшем из четырех поселковых ресторанчиков под названием «Выгода». Их столик находился в нише, отделенный от основного зала красивой ширмой. Свет, падавший на столешницу от желтоватых ламп бронзового бра, играл в бокалах с красным вином, отскакивал бликами от вилок и ножей. Игнат Борисович ел молча, угрюмо и жадно, словно свинью для своего эскалопа он добыл сам. Еременко аккуратно обгладывал косточки запеченной с приправами курицы и клал их на салфетку рядом с тарелкой.
– Завтра поедешь в мэрию, – сказал Соболев, отрезая от эскалопа очередной кусок. – Там у меня все схвачено, нужно только передать секретарю конверт.
– Хорошо, – вежливо отозвался Еременко, блеснув стеклами очков.
За ширму вошел Иван, телохранитель Соболева.
– Игнат Борисович, с вами тут хотят поговорить, – доложил он.
– Поговорить? Кто?
– Я! – рядом с Иваном возник невысокий кряжистый мужчина лет пятидесяти, с широким лицом, изрытым шрамами, и ежиком седых волос. – Здравствуй, Игнат Борисович!
Соболев опустил вилку и холодно взглянул на вошедшего.
– И тебе не хворать, Георгий Александрович! Присаживайся!
Георгий Александрович Лисицын, известный в определенных кругах под кличкой Жора Лис, приблизился к столу. Бизнесмены обменялись рукопожатием, после чего Лис уселся напротив Соболева, на Еременко он даже не взглянул, словно того здесь не было.
– Слышал я, Игнат Борисович, что ты решил поохотиться на моих угодьях, – чуть прищурившись и блеснув золотым зубом, произнес Лисицын.
– Ты про развлекательный центр?
– Про него. И про заправку со станцией техобслуживания, которые ты собрался построить на моей земле.
– Она не твоя, Георгий Александрович, – с холодной вежливостью возразил Соболев. – Я ее выкупил.
– С помощью взяток и подложных документов?
– С помощью специально разработанного бизнес-плана, – возразил Соболев.
Натужная улыбка сползла с сухих губ Лисицына. Он чуть наклонился вперед, вперив ледяной взгляд в лицо Соболева, и сипло проговорил:
– Игнат, это моя земля. И мой проект.
– Уже нет, – сказал Соболев. – Спроси у мэра района. Все документы у меня на руках. Я даже подрядчиков нашел. Скоро начну строить.
Несколько секунд бывшие криминальные авторитеты, а ныне легальные бизнесмены смотрели друг другу в глаза. Потом Лис разомкнул тонкие губы и прошипел:
– Ты пожалеешь, Соболь.
– Вряд ли, Жорик, – в тон ему отозвался Соболев.
Лисицын выпрямился.
– Жаль, что мы не смогли договориться, – сказал он.
Игнат Борисович лишь неопределенно и безразлично пожал могучими плечами. Лис поднялся из-за стола и, не прощаясь, ушел. Соболев как ни в чем не бывало продолжил ужинать. Еременко посмотрел, как он ест, и осторожно произнес:
– Игнат Борисович, я не уверен, что мы правильно поступаем, объявляя войну Лисицыну.
– Вот как? – хмыкнул Соболев.
– Это очень жестокий и мстительный человек. Кроме того, он беспредельщик.
– В этом-то все и дело, – усмехнулся Соболев. – Его время прошло. Он не сможет легализоваться. Слишком длинный шлейф за ним тянется.
– Но у него еще есть влияние. И полезные друзья.
– Урки подзаборные, вот кто его друзья, – презрительно проговорил Соболев. – Я легальный бизнесмен. Мэр и прокурор района – мои друзья. Дай мне еще год, и я стану здесь полным хозяином.
– А Лисицын? Что будет с ним?
– Думаю, его пора закрывать. Разработай план. Потом обсудим.
9
Егор, дымя сигаретой, открыл дверцу старенького «уазика», припаркованного возле шикарного особняка Соболевых.
– Забирайтесь, – распорядился он.
Фрол стянул с плеч рюкзак и бросил на заднее сиденье. Сам уселся в кресло рядом с водительским. Суслик тоже снял свой рюкзак, но, забравшись в машину на заднее место, положил его на колени.
К машине подбежала собака, рослая лохматая дворняга. Жизнерадостно гавкнула и завертела хвостом, глядя на Суслика.
– А, Рекс! – Суслик протянул руку и погладил пса по ушастой голове – Привет, дружище! Привет!
Егор неприязненно посмотрел на собаку.
– Какого хрена ты его за собой потащил?
– Я не тащил, – запротестовал Суслик. – Сам увязался.
– И чего он за тобой увязался? – насмешливо спросил Фрол. – Ты что, доктор Дулиттл?
– Да нет. Просто подкармливаю его иногда. Слушайте, пацаны, давайте возьмем Рекса с собой!
– С ума сошел? – возмутился Фрол. – На кой он нам сдался?
– В лесу с собакой лучше. Она опасность издалека чует. Давайте возьмем, а?
– Хрен с ним, бери, – смилостивился Егор. – Только пусть сидит тихо. Тявкнет – выкину из машины.
– Рекс, ко мне! – скомандовал Суслик.
Пес гавкнул и быстро запрыгнул в салон.
Егор отбросил окурок и уже собрался усесться за руль, но в этот момент возле его «уазика» остановилась новенькая белая «бэха». Стекло опустилось, и на Егора глянуло широкое, изрытое шрамами лицо Жоры Лиса.
– Егор Игнатьевич! – Лис блеснул золотым зубом. – Добрый день!
– Здравствуйте, – сухо отозвался Егор.
Ему вдруг показалось, что улыбка Лисицына напоминает волчий оскал.
– Егор Игнатьевич, можно вас на пару слов?
Лис открыл дверцу и подвинулся, предлагая Егору сесть рядом. Егор напрягся, быстро глянул по сторонам, а затем нерешительно шагнул к «бэхе».
Усевшись рядом с Лисом и настороженно поглядывая на водителя и телохранителя, сидящих впереди, Егор неприязненно проговорил:
– Что вам нужно? Хотите меня убить?
Лис засмеялся тихим хрипловатым смехом.
– Убить? Что за дикие фантазии! Я не хочу причинять вам вред, Егор Игнатьевич. Скорее наоборот.
– Наоборот?
– Я хочу стать вашим другом. Хорошим, верным другом. Как вам такая идея?
Егор недоверчиво посмотрел на бандита.
– И что я для этого должен сделать? – негромко уточнил он.
– Да ничего особенного. Поговорите со своим отцом. Объясните ему, что он поступает неправильно. Нельзя просто так прийти и забрать у человека его собственность.
– Я не участвую в его делах.
– Знаю, – Лисицын снова блеснул зубом, и Егор опять подумал, что его улыбка похожа на оскал златозубого волка. – Но что, если вы получите возможность поучаствовать?
Егор недоверчиво покосился на Лиса.
– Я не совсем понял.
– А что тут непонятного? Тебе двадцать лет, ты взрослый мужик. Сильный, волевой, умный. Честный. Твой отец тоже когда-то был таким. Слово «дружба» для него что-то значило. А теперь он забурел, заборзел и не видит границ. И старых друзей решил пустить побоку. По-твоему, это правильно?
– Не знаю. Наверное, нет.
– Вот и я так думаю. Ты уже взрослый, Егор. Но вместо того, чтобы участвовать в семейном бизнесе, шляешься по поселку и нарываешься на неприятности.
– Я не по своей воле, – раздраженно проговорил Егор. – Отец не пускает меня в бизнес.
Лис кивнул, незаметно усмехнувшись. Он понял, что нащупал «болевую точку» паренька.
– Если хочешь знать мое мнение, – продолжил он, – ты способен управлять бизнесом ничуть не хуже отца.
Егор хмыкнул:
– И как я это сделаю?
– Тебе ничего не надо делать. Просто я хочу знать… – глаза Лиса сузились, превратившись в две темные щели. – Если когда-нибудь тебе доведется возглавить бизнес отца, ты ведь примешь мое предложение о дружбе?
– Ну… да, – неуверенно ответил Егор. – С такими людьми, как вы, надо дружить.
Лис улыбнулся:
– Отличная фраза. Я ее запомню. И ты не забывай, хорошо?
– Хорошо.
– Ну, пока. Извини, что отнял время.
– До свиданья.
Егор открыл дверцу и выбрался из «бэхи». Захлопнул дверцу, и машина Лиса тут же сорвалась с места и покатила прочь по темной поселковой улице, стремительно набирая скорость. Егор еще несколько секунд стоял на дороге, мрачно о чем-то задумавшись, потом вздохнул, подошел к своему «уазику» и забрался на водительское сиденье.
Рекс гавкнул с заднего места.
– Пса заткни! – поморщился Егор.
– Тише, Рекс, тише, – Суслик прижал морду пса к себе и успокаивающе его погладил. – Слышь, Егор, это был Лисицын?
– Да, – ответил Егор.
– Чего хотел? – поинтересовался Фрол.
– Ничего. Так, все вещи взяли? Топор, фонари?
– Да, вроде.
– Ну, поехали.
Егор завел мотор и тронул «уазик» с места.
10
В лесу было темно и жутковато. Егор шел впереди, освещая дорогу фонариком. Фрол следовал за ним. Замыкал шествие Суслик, едва удерживавший на веревке поскуливающего и пытающегося удрать Рекса.
– Какого черта ты его с собой потащил? – ворчал Фрол. – Толку от него – ноль.
Луч фонарика выхватывал из темноты толстые корни, поваленные деревья, черные стволы.
– Вон он, заброшенный рудник! – приглушенно произнес Егор и посветил в сторону черного провала шахты.
Парни остановились. Внезапный порыв ветра прошуршал по листьям деревьев, пригнул к земле редкую высокую траву. От этого холодного вздоха черного леса всем троим стало немного не по себе. Вдруг Рекс, отчаянно взвыв, дернулся вперед, вырвал веревку из рук Суслика и бросился Фролу в ноги. Фрол вскрикнул от неожиданности. Потом попытался пнуть пса, но тот отбежал в сторону. Тогда Фрол нагнулся, подхватил с земли камень и, размахнувшись, с силой метнул в собаку. Камень угодил Рексу в голову. Пес пронзительно заскулил, зашатался и неловко, боком повалился в траву.
– Ты чего?! – сипло воскликнул Суслик. – Что он тебе сделал?
Фрол нахмурился и огрызнулся:
– Я ж не знал, что попаду.
– Садист!
Суслик шагнул было к собаке, но Егор окриком остановил его:
– Оставь его! Мы сюда не собачек лечить пришли! Идем за бабками! Вон он – разбитый молнией дуб!
И Егор направил луч фонаря на двухметровый обрубок дерева, обугленный, расщепленный посередине ударом молнии. Егор и Фрол, тут же потеряв интерес к Суслику и его собаке, зашагали к дубу.
Суслик несколько секунд стоял неподвижно, но оставаться одному посреди леса было страшно, и он послушно двинулся за приятелями, то и дело оборачиваясь и пытаясь рассмотреть в ночном сумраке зашибленного пса, тихо скулящего в траве.
Егор первым подошел к дубу. Сперва осмотрел его снаружи, потом посветил фонариком в расщелину, пошарил там рукой.
– Ну? – нетерпеливо спросил Фрол.
Егор еще раз хорошенько обшарил расщелину. Потом растерянно повернулся к Фролу:
– Ничего.
– Да ладно… – Недоверчиво глядя на друга, Фрол приблизился к дереву и сам его тщательно обшарил.
– Черт, – с досадой проговорил он. – Соболь, тут пусто!
– Сам вижу.
– Что будем дел…
– Погоди-ка, – перебил Егор.
Он осветил фонариком ствол дерева, а затем траву между его корнями.
– Пацаны, смотрите, – негромко сказал он. – Тут трава примята. И кровь. Видите? Вот тут… – он осветил лужицу крови. – И вон там! – Лучик фонарика сдвинулся. – Видите?
– Черт, это ж деньги!
Фрол на пару шагов отошел от дуба, нагнулся и поднял с травы окровавленную пятитысячную купюру. Егор приблизился к нему и осветил лучом фонарика окрестности.
– Здесь кто-то полз, – сказал он. – И волок за собой сумку.
– И куда он полз? – испуганно спросил подошедший Суслик.
Егор посветил фонариком в направлении заброшенного рудника.
– Туда.
Фрол и Суслик уставились на черный провал шахты. Несколько секунд парни молчали, потом Фрол тихо проговорил:
