Антон Гапон
Тайна старого завода
Строения минувших эпох, наследие почивших зодчих, пенсионеры городской архитектуры – старинные постройки накапливают и хранят тайны человеческие: трагедии, радости, печали. Вся жизнь народа отпечатывается неизбежным штемпелем времени на вековечных стенах усадеб, церквях, музеях, домах культуры, стадионах, казенных зданиях, доходных домах, бараках и прочей архитектуре прошлого. Все это хранит тайны и загадки: плохие и хорошие, светлые и темные, добродетельные и зловещие. Древнее зло обитает в древних постройках и, если зло побеждает добро, то становится единоличным владельцем помещения и населяет пространство темными силами.
***
Тридцатилетний электрик, дюжий парняга с два метра ростом и мощными ручищами, Алексей, получил очередной, ничем не примечательный вызов по работе – клиент жаловался на перебои электроэнергии на третьем этаже обветшалого здания столичного завода – постройки времен царя Гороха.
С этим заводом Алексей сталкивался впервые, но вот у коллег Алексея всегда возникали головные боли по части починки электрики на этой точке. Однако отказываться от вызова было себе дороже – обещалось солидное вознаграждение за труды. Также Алексей тщился поглядеть на здание завода – предприятие давненько не работало по назначению, а бывшие цеха расхватали себе частники во времена прихватизации.
Величественный промышленный силуэт и обглоданные временем и природными катаклизмами кирпичные стены внушали своим видом почтение к гиганту инженерной мысли начала прошлого века (завод был возведен в 1910-ых). Сейчас здание, очевидно, доживало свой век. Как уже было сказано, нынешний Электрозавод не эксплуатировался по первоначальному предназначению. Пространства завода занимали столярные мастерские, склады кинореквизита, фотостудии, кофейни, предприятия всякой неизвестной автору всячины и даже магазины и кафе со столовыми. Не иначе как город в городе. Будто на руинах античного Капитолия учредили базар.
На входе Алексея встретили крутая лестница и тяжеловесная деревянная дверь, открыть которую можно было лишь навалившись всем телом, а также две вахтерши за проходными пунктами. Обе выглядели одинаково – навьюченные жировой прослойкой за годы насиживания пятых точек за местом работы бабуськи. Скачать, что они были неразличимы как икринки у лосося нельзя. Чтобы излишне не походить друг на друга, одна выкрасила свои седины в красно-оранжевый цвет, а вторая обладала начисто прозрачно-белоснежными жиденькими волосами. Рыжая являла своим взглядом бестию, какую еще надо поискать, поэтому, недолго думая, электрик обратился к более добродушной седовласой старушке, которая будто уравновешивала свою коллегу.
– Здрасьте! Электрик. По вызову.
– Фамилию пжалста, – вопрошала вахтерша
– Света! Документы! – грозно возразила злюка с рыжей волосней. Алексея передернуло от громового баса и жестокости, заключенной в одном этом восклицании. Даже сама Света затряслась от испуга и намекнула Алексею о необходимости предоставить удостоверение личности. Испуганный электрик повиновался и принялся искать паспорт, который завалялся в сумке с рабочими принадлежностями.
Девушка позади него решилась подступится к рыжему Сталину, но испытав на себе пламенный взгляд негодования передумала и дождалась пока Алексей нашел паспорт и его пропустили через турникет. Алексей отправился на третий этаж по великанской лестнице, впрочем, как и все остальное в этом великанском здании.
Между тем у вахтерш завязалась беседа.
– Светка, а Свет! Про Растомарова слыхала? Бедняжка… Такое горе, такое испытание человеку Господь приберег. Ни за что, ни про что мучается раб Божий! Этож надо до ампутации дело довели, батюшки! – рыжая карга как-то иронически комментировала новости желтой прессы – чью-то трагедию, жадно освещаемую акулами пера в дешевом цветном журнале из киоска прессы.
– На все воля Божья, Людка, уготовано значит – также с ехидной ухмылкой ответила, показавшаяся Алексею добродушной, седовласая старуха.
Между коллегами повисла пауза молчания.
– Светка, а Светка.
– Ась.
– Крестословицы неразгаданные у тебя водятся?
– Ха! Полно!
– Будь добра, подруга.
Света попыталась приподняться с мест, но не осилила тяжелый груз ожиревшего крупа.
