Антон Болдаков
Золото келе
Затем она направила оружие на дверь и нажала на спусковой крючок, прежде чем Павел успел сказать, что пальба по дверям здания, где хранится взрывчатка, из огнестрельного оружия – не самая умная вещь…
ШАРАХ!!!
Из ствола, «Вьюги» вырвался столб какого-то дыма, что врезался в дверь. Дверь затрещала и треснула в нескольких местах.
Елена закинула «Вьюгу» за спину – отработанным, механическим движением, и пнула в дверь
Та скрипнула и с грохотом вывалилась из петель. За ней обвалилась часть стены.
– Это что за боеприпас такой?!
– Медная пудра. (Речь идёт о специальных патронах, используемых даже в наше время спецназом для вышибания дверей. В отличие от сильно распространённого мнения, боеприпасы для разрушения дверей и тонких стен содержат в себе металлическую (чаще всего медную) пудру – такая «начинка» позволяет вышибать двери не боясь получить рикошетом своей же пули в лоб или грудь. Примечание автора).
Елена заглянула в дверной проём.
Как она и предполагала, взрывчатка не была навалена на полу беспорядочной грудой, где её мог бы увидеть любой нагрянувший из поселения гость. Она была спрятана в тайнике, что был сделан в полу – причём, что странно, тайник был открыт.
Павел посмотрел вниз и поёжился – в тайнике лежало пять ящиков «Камнелома», а на них, вальяжным «принцем гарема» «развалился» ящик динамита.
– Твою-то мать! Они что, нитроглицериновую взрывчатку с промышленной держат?! Блин!!! – Павел побледнел и ткнул пальцем в один из ящиков. – Вон там ящик детонаторов! Они что, сдурели?! В одной хате взрывчатку и детонаторы держать?! (Совместная перевозка и хранение взрывчатки и детонаторов строго запрещены – это всё равно, что перевозить и хранить гранаты с ввинченными взрывателями. Примечание автора).
– Ещё раз повторюсь – те, кто тут жил и работал, не очень-то хорошо понимали в этой штуке. Они шурфы привыкли ломиками бить, а не взрывчаткой «долбить», – Елена присела на корточки и всмотрелась в динамит.
Тот выглядел совершенно нормальным и «свежим» – 1958 года выпуска, упакованным по всем правилам, со штампом ОТК. Хотя на риск взрыва при падении или ударе это ну никак не влияло. Динамит обычно взрывается, когда на нём начинает «течь» нитроглицерин – а это чаще всего происходит в жарком климате.
Однако Елена знала, что сам динамит об этом не знает и может детонировать даже в Антарктиде – махать им и швырять, куда ни попадя – категорически нельзя. И уж конечно держать на ящиках куда как более мощной взрывчатки применяемой для горных работ. Более того, не далее как два года назад она расследовала дело о несчастном случае – во время работ на горном карьере, некий мужчина, между прочим, мастер-взрывник, украл несколько шашек динамита. И ничего умнее придумать не смог чем закопать их у себя на дачном участке. И попрыгать над закопанной взрывчатке, трамбуя землю… в итоге от него нашли одни сандалии.
Выудив одну из шашек «Камнелома», Елена осторожно разрезала его.
Воздух сразу пропитался удушливой вонью, отдалённо напоминающей рыбную муку.
– Фу, гадость какая! Эта дрянь что, протухла?
– Нет, думаю минеральное составляющее этой взрывчатки, было далеко не таким простым, как вы привыкли, – вздохнула Елена и положила шашку на пол. – Итак, что же мы имеем? Погибшие были явно не такими простыми… Они имели радиовышку, запасы взрывчатки, и работали, причём активно, с этой взрывчаткой…
– Хм… – Павел покачал головой. – Ты на что намекаешь, товарищ старлей?
– А вот сам додумайся… Не бином же Ньютона, в конце концов… – проворчала Елена. – Посмотри тут по вещам – есть ли что-то не из вашего поселения? Нужно отчёт для вашего завхоза составить…
– Для Крота что-ль? Да счас – пусть сам сюда катит и проверяет, – Павел потёр затылок. – Блин… Во что мы вляпались?
– Постараюсь помочь…
Выйдя из склада. Елена повертела головой по сторонам и прошлась вокруг домиков, всматриваясь в складки местности.
Затем, уверенно, направилась к небольшому оврагу. Из оврага ей в лицо дунуло ледяным ветром, и девушка спрятала лицо в воротник «Айзека».
– Смотри!
Она ткнула в большой валун, что ничем не отличался от остальных. Павел подскочил к ней и помог перевернуть.
А под валуном обнаружился необычный тайник – врытая в землю бочка из-под бензина, в которой лежало два мешка.
Первый мешок оказался легким – Елена вытащила его сама. А вот второй пришлось вытаскивать уже с Павлом. Несмотря на маленькие размеры – с туго набитую авоську, мешок много весил, почти два десятка килограмм.
Елена развязала мешок – из него выкатилось два здоровенных камня, очень похожих на слипшиеся в одно целое береговые гальки – круглые, гладкие…
Оба странных камня были густого, золотого цвета.
– Потрясающе… – Елена заглянула в мешок – там лежало ещё несколько таких-же странных самородка. – Вот что они рыли… Тайком от вас, от Иннокентия, золото рыли…
Павел поднял один самородок и уставился на него каким-то «стылым» взглядом. На его лице появилась какая-то странная усмешка. Он не отрывал взгляда от самородков, и улыбался всё шире и всё более жутко.
– Эй! Что случилось? – проговорила Елена, с удивлением присматриваясь к парню.
Павел поднял голову и посмотрел на неё. В его глазах сверкнуло что-то странное – золотистое – словно отражение от одного из самородков. Бросив золото в мешки, он поднялся на ноги и, взяв мешок, поволок его к выходу из оврага.
За всё время он не сказал ни единого слова – только улыбался и улыбался – причём ужасно и мрачно…
Елена встала и крикнула:
– Эй! Ты куда? Что случилось?!
Павел вытащил револьвер и, не сводя с неё своего «стылого» взгляда, взвёл курок и выстрелил…
***
«ОКВ «Вьюга»… Знаешь, я слышал об этом оружии немало баек – мол, советский Биоинститут вооружал своих оперативников каким-то странным оружием. Причём все, кто мне рассказывал об этих ОКВ – утверждали, что сиё оружие злые русские явно отобрали у попавших в СССР добрых марсианских инопланетян. Мол, это оружие не может существовать, поскольку весь военно-промышленный комплекс США не в силах повторить даже создание его корпуса.
На такие подколки я обычно отвечал, что весь военно-промышленный комплекс США, за всю историю своего существования, так и не сумел создать автомат Калашникова, так что удивляться нечему.
За всю историю существования этого оружия наши бравые ребята из ЦРУ ни разу не сумели получить ни одного ОКВ. Подумать только – в СССР с этим оружием пятьдесят лет бегали (ОКВ были созданы в 1954 году по спецзаказу Биоинститута, но в США из-за грамотной дезинформации, считали, что они были созданы до Второй Мировой Войны. Примечание автора), а мы знали о нём, только из слухов легенд, да тусклых описаний очевидцев. Даже после Развала СССР никто не смог добыть для нас ни одного ОКВ…
Самое смешное то, что пока мы искали сведенья об этом оружии по всей Европе и бывшим республикам СССР, совершенно целый и действующий ОКВ лежал у нас в США, всего в нескольких километрах от Пентагона…
Там история мутная – помнишь знаменитого чудака-миллионера Роджера Дарка, прозванного нами Геодонист? Этот чокнутый тип, наживший состояние на поставках лекарств и провизии в армию, пропал в 1985 году. Пошёл в Тихий Океан на своей супер яхте, и пропал без следа – от корабля даже останков не нашли.
Так вот, оказывается, из всего экипажа уцелел один странный тип, который припёрся к семье погибшего, принёс ОКВ и описание того, как погиб этот миллионер. Самое дурацкое что наследник, которому он то рассказал, и кому оставил ОКВ просто забыл об этом визите, поскольку как раз получил состояние своего отца и на радостях напился до того что называют «белой горячкой» – закинул оружие и документы в один из своих бесчисленных сейфов и забыл о нём. Ну это понятно – если ведро кукурузного самогона да под полкило кокаина, «уговорить», то и имя своё забудешь…
В общем, валялся этот ОКВ у него в сейфе аж с 1985 года. Вместе с боеприпасами.
А на прошлой неделе уже внук Геодониста (молодой придурок, честно скажу) видимо так в долгах запутался, что продал это оружие нам – прямо мне лично, поскольку он меня помнил – я в их университете лекции по вооружению читал.
И вот так ОКВ и попал ко мне на стол…
Что могу сказать об этом оружии?
Внешне оно выглядит как трехствольный дробовик со спиленными стволами. В общем, что-то вроде гангстерской «танкетки» из времён «Сухого закона». Стволы выглядят страшно – судя по их диаметру, русские из них могли прямо патронами для противотанкового ружья палить…
Несмотря на неказистый вид оружие очень «ухватистое» – удобно ложится в ладонь – причём удобно и для правшей, и для левшей. Очень удобное – легко спрятать под одеждой, и на редкость просто таскать с собой. Перезарядка происходит довольно странно – «переламыванием» ствола – в итоге можно сделать три выстрела, и только затем перезаряжать. Это несколько неудобно.
Однако только на первый взгляд – потом я тебе опишу, для чего русские остановились на этом методе перезарядки.
Само оружие сделано из какого-то металла – наши анализаторы не сумели ничего сказать по этому поводу, предположив, что это какой-то титановый сплав – оружие очень лёгкое – весит меньше килограмма! Но при этом зверски лёгкое и прочное. Корпус, судя по всему, отлит из этого сплава целиком – на нём нет ни одного шва или следа сварки.
Самое странное, что оружие не просвечивается на рентгене. От слова «совсем» – при попытке сфотографровать его – на «выходе» мы получаем совершенно черное изображение, словно это оружие сделано из чистого свинца.
В общем ОКВ – весьма странное оружие – лёгкое, и очень удобное – оно создавалось для самозащиты космонавтов и учитывало тот факт, что после приземления космонавт мог быть в ослабленном после пребывания в невесомости, состоянии.
К ОКВ шел подсумок с боеприпасами – самый обычный, если не считать того что он сшит из оленьей кожи (северный олень – они и в России и в США водятся – я два года жил на Аляске и в Канаде и их кожу с кожей другого зверя нипочём не перепутаю). В подсумке были боеприпасы – по несколько видов, причём каждого по десять штук.
Сами боеприпасы очень сильно напоминали безгильзовые патроны, которые немцы из «Хеклера и Кох» пытались протолкнуть на мировой рынок вооружений, для своей штурмовой винтовки HKG11 (кстати, скорее всего именно ОКВ и натолкнули их на создание этой винтовки – очень уж явственно видна схожесть в способе перезарядки и боеприпасах – скорее всего в «Хеклер и Кох» тоже что-то знали о ОКВ и позаимствовали его идеи). Основное отличие – размер.
Заряды для советского ОКВ – очень большие. Там калибр… ну знаешь – одна только английская «уточница» с лёгкостью переплюнет ОКВ. Честно говоря, даже чисто технически не могу представить, на кого нужны были ТАКИЕ боеприпасы – против кого их использовали?
Мы сумели разобрать один боеприпас – там не было пороха. Совсем. Вместо него там было какое-то взрывное вещество – ни один из моих спецов даже чисто технически не сумел предположить, что это за взрывчатка – так, что мы отправили образцы в Пентагон, пусть в его лабораториях проанализируют. (Образцы, о которых идёт речь, погибли во время «локального пожара», что вспыхнул в лаборатории Пентагона в первую же ночь, когда их привезли. Примечание автора).
Оружие что использует вместо пороха взрывчатку! Насколько я помню, в США такие виды вооружения разрабатывались только во время Гражданской Войны, да и, то, так и остались на грани чертежей и набросков.
Однако это было не всё – мы испробовали это оружие в нашем тире. Представь – у него практически не было отдачи. Я не могу этого объяснить чисто технически – мой военный опыт просто отказывается понимать, каким образом можно создать оружие, у которого при таком калибре и мощности боеприпаса фактически отсутствует отдача. Даже у израильских «Пустынных Орлов» отдача сильнее.
Не знаю…
Кстати, с самой стрельбой возникли сложности. ОКВ была снабжена какой-то хитрой системой защиты, которая не давала возможности стрелять. Мои ребята долго ковырялись в оружии пока не нашли причину – в рукоять было встроено какое-то хитрое устройство, что позволяло стрелять только человеку, носил какой-то дополнительный девайс – кольцо, или что-то такое. Кстати – очень умно. Если кто украдёт оружие, то использовать не сможет.
К счастью нам улыбнулась удача, и мы сумели привести ОКВ в рабочее действие и пострелять.
Мда… Никогда не пойму тех, кто родился и вырос в СССР…».
Автор записки – полковник армии США Франк Маршалл.
Палец Павла только обхватывал спусковой крючок оружия, как Елена вогнала себя в «боевой шок» – её кожа побледнела, зрачок расширился чуть и не всю радужку, по пальцам пробежала волна из мириадов острых искр, а во рту пересохло…
Палец Павла уже надавил на спусковой крючок – курок, повинуясь этому движению, ударил бойком по капсулю патрона, воспламеняя порох – это длилось всего доли секунды – но Елены уже не было в прицеле револьвера – её тело, подхлёстнутое «адреналиновым шоком», двигалось с немыслимой, даже для предельно тренированного человека – скоростью.
Из ствола револьвера вырвался столб пороховых газов, и, вылетела пуля.
Елена уже ушла с траектории полёта пули, отслеживая её взглядом – пуля пролетела в паре сантиметров от капюшона «Айзека».
Павел стремительно повернул револьвер к Елене, взводя курок, и выстрелил снова – девушка увернулась от пули и в этот раз.
Попасть в неё у Павла не было ни единого шанса – в состоянии «боевого шока» Елена не только успевала заметить, куда именно в неё выстрелят, но и убраться с траектории выстрела – скорость её реакции превосходила обычную в десятки раз. В тот момент, когда палец Павла нажимал на спусковой крючок, Елены уже не было на пути полёта пули.
Павел выстрелил ещё раз, но на этом его везение и закончилось – Елена шагнула вперёд, одновременно уворачиваясь от третьей пули, и, со страшной силой, врезала ему кулаком в лоб.
В состоянии «боевого шока» физические способности Елены значительно повышались, до предела возможностей человеческого тела – Павла отшвырнуло от неё и впечатало затылком в камень!
Удар хоть и был смягчён шапкой – всё же получился очень сильным. И громким.
Павел рухнул на морозную землю, выронив револьвер из пальцев. Странное выражение в его глазах угасло, и он потерял сознание.
Елена стиснула пальцы в кулак и сделала глубокий выдох, приходя в себя после «боевого шока» – в висках закололо, в ушах застучали «молоточки», а мир приобрёл нормальную скорость, звуки и запахи.
– Да чтоб тебя… – проговорила девушка, озираясь по сторонам. – Я тебя чуть не убила.
Отбросив ногой револьвер, Елена присела перед Павлом и ощупала его. Пульс почти не ощущался, но всё же был стабильным. Дыхание практически не было, и лишь сокращающийся от света зрачок указывал, что Павел – в глубочайшем обмороке. Судя по всему, Елена опять неправильно рассчитала силу, и попытавшийся убить её геолог получил как минимум – сотрясение мозга.
В отличие от книг и фильмов, в реальной жизни потеря сознания в силу удара по голове – дело серьёзное. Как правило, это свидетельствует минимум об ушибе головного мозга – после такого надо лежать в кровати неделю, а потом две недели кое-как шастать по больничному коридору, держась за стеночку. Елена уже навидалась такого в Великую Отечественную и понимала, что Павла надо срочно доставить в больницу поселения – только там его смогут нормально полечить и «поправить».
Открыв висящую на поясе аптечку, Елена стянула перчатку и пробежалась кончиками пальцев по таящимися там шприцам. Выудив один шприц, она посмотрела на забивший его серый порошок.
Потрясся шприц, девушка закатала рукав Павла и, нащупав вену, воткнула туда иглу и чуть-чуть потянула поршень на себя. В шприц плеснула кровь Павла, что смешалась с порошком и растворила его в доли секунды.
Тогда-то Елена и сделала укол, загнав содержимое шприца в тело Павла.
Мощное снотворное и обезболивающее пробежало по венам и артериям мужчины, погрузив его в глубокий сон, что, по прикидкам Елены, должен был долиться как минимум – три часа. За это время можно было вполне подать сигнал о помощи и дождаться оной.
Не успела Елена додумать эту здравую мысль, как солнце заволокла полупрозрачная тень. Вскочив, девушка, очень торопливо, осмотрелась по сторонам.
От моря прямо на неё шла сплошная стена «ледяной мороси» – коварная погода очередной раз подкинула девушке нехороший сюрприз
Сцапав Павла за капюшон, Елена поволокла его к жилому домику копателей золота. Несмотря на то, что Павел весил почти восемьдесят кило вместе с одеждой и обувью, Елена проволокла его с необычайной лёгкостью.
Воздух словно затих, в страхе перед приближающимся ненастьем. Не желая близко знакомится с «ледяной моросью», утих ветер, и смолкли голоса птиц. Наступила прямо таки звенящая тишина…
Елена втащила Павла в домик и, бросив у печки, торопливо разожгла её – к счастью растопка для печки и дрова были тут же – мало кого на Севере грела мысль бегать за дровами к поленнице, в снегопад или шторм или во время сорокоградусного мороза.
Огонь в печке зашумел очень быстро. Елена подбросила несколько поленьев и выглянула в дверь.
Сплошная стена «ледяной мороси» стремительно двигалась на неё и её укрытие. Елена с трудом понимала, что это за стихийное явление такое, но предполагала, что ей с ним близко знакомиться не стоит.
Она уже хорошо видела полосу кристаллов льда, что вырастали прямо из воздуха.
Больше всего это напоминало замерзание мыльного пузыря на морозе. Сам воздух, точнее крупицы влаги в нём, нарастали на всё, что попадалось под руку – даже сам воздух замерзал. У самой земли «ледяная морось» уже не была столь смертоносна – тепло земли сбивало сверхнизкую температуру. Вот почему мелкие животные типа песцов переносили «ледяную морось» без вреда для здоровья. Да и олени с медведями тоже учились при начале этой природной аномалии ложиться на землю.
Елена захлопнула дверь и, подойдя к печке, села около неё, вслушиваясь в надвигающуюся «ледяную морось». Девушка испытывала тягучий, липкий страх.
Серафим говорил Елене, что «ледяная морось» не может проникнуть в закрытое помещение, так что даже без печки и огня в ней, домик представлял собой надёжное укрытие. Однако это было ясно ему – тому, кто прожил здесь много лет. А Елена прилетела вчера…
По крыше, стенам и потолку что-то прохрустело, а затем ощущение опасности и страх ушли – «ледяная морось» ушла.
Сделав глубокий вдох, Елена подошла к двери и осторожно приоткрыла её. В дверь ударил клуб морозного воздуха, но и только. Нацепив маску «Айзека» и надвинув на голову капюшон, Елена вышла на улицу.
Всё вокруг неё было усеяло кристаллами льда, хрупкого, крошащегося под своим весом… Кристаллы густо покрывали стены и крыши домов, землю, останки аэросаней, тушу оленя, огромную массу перепутанных щупалец, что валялась позади оленя, и труп медведя. Особо красиво выглядела радиовышка – кристаллы облепили её так, что она напоминала ёлку в заснеженном лесу.
Елена подняла «Вьюгу» и зарядила её сигнальной ракетой. Пройдя пару метров, она вскинула оружие к небу и…
Замерла, как вкопанная. Затем очень осторожно повернулась и посмотрела на оленя.
Олень лежал там же, где и всегда. Но вот позади него находилось нечто, похожее на комок щупалец, размером, как минимум, с танк! Кристаллы облепляли это существо так густо, что Елена сумела понять лишь то, что перед ней какое-то существо с десятком щупалец и круглым телом, покрытым какой-то чешуёй или ещё чем…
Сглотнув, Елена осторожно сделала шаг вперёд. Этого существа не было, когда они тут ходили с Павлом. Проглядеть лежащий на открытом месте ком щупалец, размером с немецкий танк Елена точно не могла.
И тут же девушка услышала звонкий, переливчатый звук – флейта. Правда играли на ней так что услышь этот звук, какой нибудь музыкант – то он тут же получил бы инфаркт, от такого отсутствия стиля и умения попадать в тон.
Щупальца дёрнулись, рассыпая с себя кристаллы. Потом ещё пошевелилось – ухватилось, и начало подтягивать к себе огромное тело, что лежало на земле…
Елена, оторопело, уставилась на келе – чудовищное существо, которое здешние жители считали ни кем иным, демоном, что приходил из мира Смерти…
И это существо было невидимым – его было видно только благодаря стремительно осыпающемуся инею, оставшемуся после «ледяной мороси»…
***
«С Ильёй я познакомился ещё до Великой Отечественной – в те годы я был сущим сопляком, студентом, что закончил университет. Из-за этого меня и на фронт-то не взяли. Сказали, что стране нужен металл для техники, химикаты для удобрений и золото для оплаты ленд-лиза
На войне, как ты знаешь, происходит та ещё путаница – вообрази себе – меня. Студента, что заканчивал геологическую кафедру, отправили в тайгу для того, чтобы я там искал и закупал пушнину. Пушнину!
Что бы ты немного понимал, я тебе проясню ситуацию – то, что пишут о «ленд-лизе» – полная чепуха. Какая «бесплатная помощь», о чём ты? СССР должен был оплачивать сорок процентов от всего, что поставлял ему США. Оплата шла не в валюте, а в редкоземельных материалах – молибден, вольфрам, сапфиры, алмазы и – «живое золото» – пушнина. Именно этим мы оплачивали помощь США. (Отказ СССР оплачивать остатки за ленд-лиз был связан с нарушением США своих же собственных условий – после войны США потребовали плату за свои услуги в валюте, причём одновременно заблокировали СССР выдачу кредитов для погашения долгов по ленд-лиз. Примечание автора).
Пушнина была для американцев, иной раз, дороже золота – их женщины обожали кутаться в меха – причём ради забавы и для подчеркивания своего высокого социально статуса. Кстати, ты будешь удивлён, но в США самым высоким спросом пользовался самый обычный огородный крот – его мех полюбился американцам и почти всех кротов, что ловили в СССР, мы отправляли в США. (Причём размах охоты на кротов был настолько велик, что к 1990 годам кротов, почти полностью истребили. Примечание автора).
В общем, отправили меня в тайгу. Конечно не одного, в составе охотничьей партии. Отправили довольно далеко – чуть ли не на Дальний Восток – по крайней мере, в тех лесах водились и тигры и медведи. Народ там был странноватый – смесь каких-то местных аборигенов – по виду, венгры, (не отличить, если одеть в одинаковые одежды), китайские и монгольские поселенцы, и русские старообрядцы.
Дичи в тайге был много, так что мы без дела особо не сидели. Ну а я… что я? Мне тогда лет то было чуть больше двадцати – попёрся в тайгу, да и забыл о первой заповеди охотника – не уверен, не стреляй». Наткнулся на кусты – в которых что-то шуршит… Рассмотрел там что-то косматое, да и шарахнул «дуплетом», из всех стволов – кстати, тоже тогда ошибку сделал – в зверя надо из одного ствола стрелять, если ты его ранишь, то у тебя второй патрон останется – успеешь отбиться, коли он на тебя из леса попрёт. А выстрелишь из двух стволов – и прощай мама – перезарядиться не успеешь… Не один охотник от незнания этого погиб.
Ну вот – пальнул я в кусты. В них что-то зашуршало, зарычало а потом оттуда выкатывается здоровенный мужик в шубе, на которую целый медведь пошёл – вот не вру… Ну и на меня, мол «что творишь, сатана худая, почто мне шубу испоганил», ну и всякие мрачные обещания – самое интересное что запомнил из этого спитча – угроза муравейнике прикопать. Что бы мурашам по весне было чего съесть.
Не успел я, и придумать что-то в своё оправдание, как из тех же кустов вскочили ещё трое – Илья (я тогда его ещё не знал), девушка какая-то, а с ней ещё один мужик – такой странный светловолосый – в чёрной кожаной куртке и меховых штанах.
Илья сразу всё понял, на мужика в шубе рукой махнул, сказал ему свалить и не лезь на рожон. Девушка тоже на мужика рявкнула, тот со своей шубой, и в кусты смылся.
А я Илье документы показал, тот мне и объяснил, что мы сильно от обычного маршрута отклонились, но не гнать же нас назад, через полтайги? Так что можем и тут норму пушнины получить – причём уже готовой.
Я удивился, спросил – какого чёрта он так делает, а эта девушка что с ним стоит, руками развела и говорит что, мол, во время войны умный человек всегда своим помогать должен, а то придут чужие и всё заберут.
А потом предложила мне в их веси остановиться – так я и познакомился с Милаликой и Ильёй.
Милалика и её знакомые – тот, что в шубе носил имя Макарий, а парень в черной куртке – Аввакум, были старообрядцами – ну теми православными дикарями, что сбежали из России после введения там религиозных реформ Петром Первым. С той поры их весь и находится в Сибири – правда координаты указать толком не могу – поскольку попал туда случайно, а назад меня уже сам Илья вывез.
Илья тогда же меня и предупредил, что Милалика и её сородичи шибко не любят, когда их весь селом или деревней зовут. Мол, «село это где помещики своих крепостных селили», а у нас – весь. Я тогда ещё спросил – чем тогда село от деревни отличается – оказалось тем, что в селе есть церковь, а в деревне – нет. Представляешь?
Весь Милалики была очень маленькой. Там народу было не больше сотни человек – мужчины и женщины. Детей было немного, а вот стариков или просто пожилых людей я вообще не видел. Все ходят опрятные, постоянно умываются, в бани ходят, а одежду постоянно расшивают разными узорами на тему славянской тематики – причём языческой – всякие лешие, красные петухи, жар-птицы и всё такое.
Дома у всех серьёзные – массивные срубы из толстенных брёвен, на каменном фундаменте – в паре мест даже железобетонное литьё видно было. Есть радиопередатчики – так что я быстро наладил связь с Центром.
Даже электричество есть, что не совсем обычно для старообрядцев – те привыкли при свечах да лучинах сидеть. Милалика мне тогда сказала, «что мол, коль Бог бы пожелал, что бы мы не имели этих новшеств, то они бы у них не работали. А коль работает – значит, угодны Богу». А ещё сказала странные слова – «Наука, она как океанский прибой – проламывает Тьму невежества». Хорошая философия.
Ещё одну особенность, что я заметил – веси Милалики не было ни раненых, ни увечных. Да там ни одного человека со шрамом – даже от аппендицита не было. В бане специально присматривался – ничего. Ни татуировок, ни шрамов – ничего.
Странный народ, что ни говори.
Наиболее странным было то, что у них командовала всем женщина – та самая Милалика. С таким я вообще не сталкивался – чтобы у православных – будь они старообрядцы или никониане, женщина обладала всей властью над мужчинами? Это вообще ни в какие ворота не лезет.
Илья на это мне посоветовал особого внимания не обращать, сказав, что здешние жители долго живут в тайге, и у них уже выработались свои социальные нормы, не совсем понятные нам. Как он сказал: «эволюция Дарвина универсальна даже для религии. Окружающая среда меняет даже саму веру в Бога».
Илья же оказался в этой веси по каким-то своим делам (интересно, что понадобилось директору Биоинститута от каких-то сибирских таежников). И там-то я с ним и свёл знакомство. Илья договорился с жителями веси о том, что они передадут мне нужное количество шкур, а сам пообещал, что договорится с Милаликой и её охотниками сам, насчёт оплаты.
Так же он уладил мои неприятности с Центром – я же со своими охотниками сильно с курса сбился – за такое и под арест могли отправить – благодаря Илье этого не случилось.
Я тогда не мог понять – что это он так мне помогает?
А Илья мне (уже потом, когда я стал главным инженером) и рассказал – «я чую людей, которые далеко пойдут».
Выдержка из личного дневника главного инженера поискового поселения «Плутония» Иннокентия Тарасова.
Келе двинулся вперёд – остатки изморози слетели с его тела и он стал совершенно невидимым – через его огромную тушу можно было без труда увидеть горы. Даже если приглядываться, то увидеть это существо было невозможно. Лишь только звук его движения был хорошо слышен… И странные звуки – что-то вроде напевов флейты, только настолько кривые и странные, словно на флейте наигрывал слепой и безумный человек…
Аэросани – теперь Елена поняла, что они с Павлом врезались не в оленя, а именно в келе, который тащил оленя в своих конечностях, захрустели и сдвинулись в сторону – келе просто оттолкнул разбитую машину, и двинулся вперёд.
Тушка несчастного оленя взлетела вверх – келе сцапал его и поднял, причём чуть ли не на два метра над землёй.
Затем произошло что-то жуткое – тушка оленя содрогнулась, на ней появились десятки кровавых полос – словно его шерсть и кожа становились невидимыми и исчезали – со стороны казалось, что оленя пожирают сотни невидимых змей!
За пару мгновений всё было кончено – на землю упал только скелет оленя, что от удара рассыпался на составляющие косточки.
Это впечатляло – за считанные мгновения невидимое существо каким-то образом съело несколько десятков килограмм мяса, шерсти и внутренностей. И, что было хуже всего – существо двинулось вперёд, точно на Елену – это уже было слышно.
Вскинув «Вьюгу», Елена прикрыла глаза и выстрелила – целясь на звук.
Из ствола «Вьюги» вырвался, оставляя за собой дымный след, заряд, способный расколоть череп слона – он врезался в самую середину туши келе и… отрикошетил, угодив в валун сбоку от Елены. Причём валун, получив удар зарядом «Вьюги» треснул на две ровных части!
С таким Елена ещё не сталкивалась – впервые в жизни ей подвернулось существо, способное отразить своей тушей заряд «Егерь», входящий в боеприпас оружейного комплекса выживания «Вьюга».
Однако удивляться и ужасаться явно не стоило – судя по чёткому хрусту снега и приближающимся переливам флейты, келе активно двигался вперёд, явно желая расквитаться с Еленой за обстрел его персоны – и самое жуткое то, что у него это вполне могло получиться.
Елена резко перезарядила «Вьюгу» и отскочила подальше. Глазами она уже вычислить келе не пыталось – что бы это ни было за существо оно явно умело маскироваться на уровне «посреди пустого бассейна с собаками не найдут» – собственно существо помогал найти только шум издаваемый перемещением его громадной туши.
Елена сделала глубокий вдох и перешла в «боевой шок» – слух во время управляемого адреналинового шока обострялся до невозможности.
Мир слегка замедлился перед её глазами – и она увидела келе.
Он предстал ей в виде какого-то полупрозрачного привидения, через которое было видно то, что творится сзади него – правда как то смазано и неразборчиво, словно келе был из стекла, которое, несмотря на прозрачность, чуть-чуть, да искажало то, что находилось за ним.
Келе был огромный – строго говоря, он был размером с танк – правда, не «Тигр», а максимум – с немецкую «тройку». Его тело было круглым, с кучей щупалец, что росли у него как снизу, так и сверху. Вся эта масса шевелилась, дёргалась и двигалась весьма странным образом – на кончиках щупалец. Тело – громадный круглый шар – не касалось снега.
