Анри Мартини
Бестелесный враг
Лев Аркадьевич набрал на телефоне комбинацию цифр и попросил пригласить к телефону главу отдела кибербезопасности. Льву что-то долго говорили в трубку и, отключив ее, Аркадьевич сказал:
– Вчера он написал заявление на отпуск. За несколько лет у него набралось дней на два месяца. Он попросил отпуск для помощи матери, проживающей где-то загородом. Вы думаете?..
– Мы ничего не думаем и можем, конечно, в присутствии ваших специалистов, ликвидировать опасные дыры.
– Что еще вы можете предложить?
– Можем предложить контракт на обслуживание и с момента его подписания берем ответственность за сохранность коммерческой тайны клиента. Если по каким-либо причинам наша фирма передаст третьим лицам любую информацию, которая будет составлять коммерческую тайну, то по контракту мы вынуждены будем выплатить неустойку, которая будет приравнена к половинной стоимости нашего бизнеса. Теперь вы понимаете, как мы заинтересованы в своей репутации.
– Несите контракт.
Глава 3
Снова удар в спину. Снова – яркий свет. Молния. Фары. Грузовик. Уход вправо. Остановка.
«Что это? Что это такое? Дежавю? Я это уже видел», – пронеслось в голове Ильи. Он открыл дверь и обнаружил, что находиться около подъезда своего дома. Дождь прекратился. Воздух пропитался свежестью и вокруг витал насыщенный цветочный аромат. Все запахи перемешались в единую гармонию. Точнее, в природный кастомайзинг – смешивание разных запахов для получения одного, уникального. Илья глубоко вдохнул приятный, влажный аромат, невольно поднял взгляд вверх, ища в многоэтажке свои окна. Странно, но окна горели в зале и на кухне, хотя на часах было далеко за полночь. «Ждут», – подумал Илья и нежно улыбнулся. Открыв дверь своим ключом, парень обнаружил всю семью за больши́м столом, по-праздничному накрытым на четыре персоны. Малышка Настюша соскочила со своего стульчика, подбежала к брату и крепко его обняла. Отец оторвался от газеты, которую пару мгновений назад, внимательно читал. Подошел, пожал крепко руку сыну и засыпал ворохом пустых вопросов: «Как доехал? Под дождь не попал? Есть ли результаты встреч». Илья удивился заинтересованности отца, хотя еще два дня назад он не верил в успех начинаний сына, и отговаривал Илью ехать в Минск на переговоры.
– Да, подожди ты, – вступилась за сына мать, – дай ему раздеться, руки помыть и перекусить. Как в старину говаривали: «Ты сначала умой накорми, а после и вопросы задавать будешь».
– Хорошо. Мой руки и за стол. Мать твой любимый пирог с сыром испекла.
«С сыром? Вы это серьезно… С сыром? – Илью аж передернуло от услышанного. – У каждой семьи свои гастрономические предпочтения, но это уж слишком. Три мимо в одном предложении, – мысленно рассуждал Илья». В семье парня он не помнил, чтобы они ели сыр. У отца на него аллергия и мать никогда сыр не покупала. Второе и третье мимо – это «пирог» и «сама испекла». Сколько себя помнил, Илья не видел, чтобы мать выпекала пироги и другую мучную продукцию. Готовка тоже не конек матери. Отец больше в охотку приготовит что-нибудь экзотическое, так как жил в семье повара-отца и кондитера-матери. Даже Илья, глядя на отца, научился немного готовить. У него в запа́снике было пару десятков блюд, подсмотренных из интернета.
– Что эта за хрень? Блин, – прокричал Илья в темноту. Откуда через секунду показало его же лицо.
– Классно я тебя разыграл, – на Илью злобно посмеиваясь смотрело существо. Сейчас только голова, но оно могло преобразовываться в любое из живых и неживых существ, животных, людей и предметов.
– Боже, откуда такой удивленный взгляд? Ты забыл меня? Вижу, забыл, – злорадно усмехаясь смотрело на него существо, очень похожее на Илью. – Это же я, Костик. Я твое астральное тело, а ты моя мама. Это ты меня взрастила и все это время лелеяла. Вечно ты обо мне забываешь. Какая же ты неблагодарная скотина. Я за него стою горой, защищаю от всяких уродов, сижу здесь, а он меня забывает. Ну держись, я тогда напомню тебе кое-что.
Жесткая, ледяная рука обхватила шею Ильи и как тиски стала медленно сжиматься, перекрывая доступ воздуха. Все тело схватила судорога и Илья, вися в метре над землей, болтался как сосиска. Сколько прошло времени, парень не заметил, только почувствовал, когда воздуха стало не хватать, Илья постепенно начал падать в небытие.
Свет и перед глазами вспыхнула реальная картина последнего свободного дня. Илья на лифте поднимается на свой этаж, и сердце начинает подколачивать от плохого предчувствия. Выйдя из кабины лифта, он услышал надрывные крики сестры. Бросив кейс, он рванул входную дверь, которая на удивление была не закрыта. Ужасная картина развернулась перед глазами юноши. На полу в центре зала сидела вся в крови своих замученных родителей маленькая Алина. Вся в слезах истерично звала маму пытаясь поднять и обнять ее, потому что ей было страшно, но мама лежала без движения. Илья остолбенел, горе как раскаленная лава окатила его невыносимым жаром. Так, он стоял, не понимая, что произошло. Алина, увидев брата, вскочила на ноги и, вырвав нож из груди матери, побежала к нему. Единственной мыслью Ильи было выбить нож из рук сестры. У него это получилось, нож отлетел за диван, а Илья, обхватил руками головку сестры, стал успокаивать ее. Она трепетала в руках брата как попавшая в силки птичка. Боль, ужас, слезы в глазах сестры и разрывающие душу крики, еще долго будут преследовать Илью. На женский крик Илья обернулся и увидел в косяке двери стоя́щих соседей, кричащих: «Не надо. Не делай этого Илюша, она же маленькая».
– Что не делать? Разве вы не видите это не я, – обезумев от горя, кричал парень.
– Отпусти ее. Ты ее задушишь!
Крики, слезы, топот ног, драка и Илья в наручниках лежит «мордой в пол», и слышит убийственную фразу над головой: «За что ты их, подонок, признавайся». Перед глазами проплывает искаженное злостью лицо пузатого капитана и еще шестерых людей с автоматами в масках. Илья пытался что-то объяснить, но получалось только: «Это не я. Я не мог». Лежа «мордой в пол» он впервые почувствовал дикий прилив сил и увидел свое лицо как в тумане.
– Это я? Как такое могло произойти, – в общем хаосе прозвучали слова Ильи. Они же и стали словами признания вины. Судья рассмотрел их как признание в преступлении и мотив.
– Нет, это я Костик, но в чем-то ты прав. Я пока астральное тело. Но если мы поможем друг другу, то, возможно, скоро сможем освободиться друг от друга. Давай их всех убьем.
В следующее мгновение тело парня налилось неимоверной силой. Он как пушинки скинул с себя двоих людей в масках, рванул наручники и разорвал их. Одним прыжком вскочил на ноги и со всего размаха влепил ногой по челюсти капитана. Удар был такой силы, что капитан пролетел половину комнаты. Слава богу, что его летящее тело не встретило на своем пути преграды. В противном случае все могло бы закончиться летальным исходом. Вдруг Илья услышал крик сестренки: «Не бей их, братик». Крикнув это, она замолкла и больше не произнесла ни слово. Воспользовавшись оцепенением Ильи, шестеро в масках повисли на нем и, сбив с ног, поволокли из квартиры.
– Что вспомнил, дебил! – сквозь серый туман, зло смеясь, прокричал Костик.
Глава 4
Снова толчок в спину.
– Да, твою ж мать! – открывая глаза, выругался Илья, схватив за руку толкающего его старика, – ты охренел, старый пердун?
– Что с тобой Илюша? Ты так кричал, – успокаивал парня мужчина лет шестидесяти. «Может, ему было и меньше, но в тюрьме все выглядят намного старше. Вечно полусогнутая спина, глубокие морщины на лице, натруженные с выпирающими венами руки и абсолютно седая голова, забрала у старика несколько лет жизни. Может, и десятков лет. Дед Мазай была кликуха старика, за то, что он видел в людях только хорошее. И любил всех как-то по-своему, по-отечески. Как в рассказе «Дед Мазай и зайцы», вроде Некрасова, не суть. Тот в рассказе зайцев любил, помогал им – этот зеков. Сколько раз доставалось ему за доброту свою, а он все талдычит: «Люди добрые, люди хорошие, только озлоблены малость». Как только привели Мазая в хату, Илья вступился за него. И некоторое время объяснял ему как надо себя вести на зоне. А после и сам оскотинился. Мазай же все твердил: «Боженька создал людей по подобию своему. Люди хорошие и напоминать им чаще необходимо об этом». При всей своей тщедушности он обладал огромным сердцем. Если скрасить конфликт надо, али другая потреба возникнет, где зеку побазарить надо, зови Мазая и вливай в уши. Все пережует и еще пожалеет. Помнил всех по именам и ни разу не вылетали из уст его погоняло. А самого по фене ботать никто учить не брался. Может, из-за возраста, а может, когда слышишь жаргон тюремный льющийся из Мазая, то не понимаешь, что он хочет сказать. Только ржешь до коликов в животе», – думал Илья, просыпаясь и зло глядя на старика. Отпустив руку, деда Илья произнес:
– Вали спать Мазай и не чапай мяне сёння, – по-белорусски закончил парень.
– Как же Илюша, на водички попей хоть.
– Пайшоў прэч, – прорычал Илья, отталкивая ногой Мазая от шконки.
– Спи, спи Илюша, – проговорил дед, отступая к своему матрасу.
«Какой уже спать?.. – про себя возмутился Илья. – Десять лет… Обиды, унижения, злости, драк, заточек, пересылок, прописок, пронырливых вертухаев и жадных кумовьев. Как это все обрыдло. Скорее бы в баню очиститься от скверны. Растереться докрасна и калёным железом выжечь все наколки, омыться своей же кровью и впитав ее жизненную силу. Чистым и уверенным вступить в новую жизнь», – думал Илья, рассматривая изношенную фотографию жены и дочери. С помятого клочка бумаги на него смотрела улыбающаяся девчушка лет двух, задорно улыбаясь на руках у Анжелики. Каждый раз рассматривая это фото, Илья удивлялся тому, что лицо и тело Анжи попало прямо в середину фотографии и с каждым годом быстрее вытиралось. Сейчас, лежа на нижней шконки и поймав первый луч восходящего, Илья удивился в очередной раз. Анжи совсем исчезла с фотографии. Место, где раньше красовалось ее улыбающееся лицо и прекрасное стройное тело, превратилось в серое пятно. Зато половинка Насти набралось сочностью. Широко открытый смеющийся ротик и золотые, пушистые волосики, спускающиеся до плеч, были любимыми чертами дочери. Илья очень соскучился по семье. Единственное, что его беспокоило, это то, что от жены уже более шести лет не было писем. Он понимал, что ей тяжело одной воспитывать дочь, и не наседал на нее с письмами. Ждал и терпел, терпел и ждал. «Не ссучился, не озверел и то хорошо, но очерствел – это плохо, – за нормальное поведение ему скостили срок на два года. Анжи ничего не писала, как она мучилась все эти десять лет. Гордая. Наверно работать пошла. А может, предки помогают. Выйду, разберемся. Коль деньгами помогали, заработаю, все до копеечки отдам, – такие мысли все больше притягивали Илью к Анжелике. Это было и безумная любовь, и пьянящая страсть, и главное чувство глубочайшего уважения».
Илья лежал и вспоминал. Их первую встречу. При которой он отказался возвращать ей ноутбук и после чего отец стал одним из клиентов фирмы отца. Их: первый поцелуй на развалинах Старой крепости; посещения постановок в областном театре и участие в фестивале национальных культур; прогулки по городу; поездки на Бали, Египет и Турцию. В полудрёме он пролежал до подъема.
Прозвучал подъем, и время застыло. Или может это всего лишь несоответствие восприятия времени и его естественное течение. Два часа проходили в темпе черепашьего бега или только Илья так воспринимал движение времени. Двенадцать часов и железная механическая дверь со скрипом открылась перед ним. Всего один шаг разделял его от жестокого и подлого прошлого в неизвестное будущее. Илья долго не мог решиться сделать этот шаг. «Чего застыл? Проваливай!» – послышалось где-то сверху. Собрав остатки сил, Илья сделал несколько шагов, и механическая дверь закрылась. Не счесть сколько раз парень слышал этот пронзительный скрип. Как долго надеялся, что кто-то разберется в его деле и извинившись выпустят.
Десять лет… Десять долбанных лет и ничего. Он ежегодно подавал прошение о пересмотре дела, но ежегодно получал отказ. Видимо, кум не отсылал прошения по инстанции. Особенно после того, как Илья подсказал ему выигрышную комбинацию интернет-казино. Только благодаря адвокату, друга отца, Илье не добавили еще пяток лет, и все же приняли документы на условно-досрочное. За закрытой дверью зоны чувство свободы захватило Илью. Он стоял, закрыв глаза и все вдыхал терпкий аромат свежескошенной травы. «Где командный окрик? Где он? – кричал сам себе Илья. – Где вертухаи? Где поганый кум? Где все это быдло? А нет… Они у себя дома – в тюрьме! – крича и смеясь побежал Илья к трассе. С каждым шагом бег переходил на долгие прыжки в высоту. Парень бежал прочь от прокля́того и проклинаемого места, перемешивая прыжки с бегом. Он желал, чтобы руки превратились в крылья и единым взмахом парень смог бы преодолеть силу притяжения и взмыть высоко к солнцу. Пробежав так километров пять, он выскочил на трассу. Поднятые над головой три купюры сразу остановили черную машину. Подойдя поближе, он разглядел новехонький мерс, за рулем которого сидела «Барби». От вида красавицы аж дух захватило у бывшего зека.
– Можно, на переднее сидение? – глядя прямо на стройные ноги девушки, спросил Илья.
– Давай прыгай быстрее, еще ехать далеко, – заметив взгляд парня, улыбнулась девушка.
– Быстро ты согласилась. Не боишься? Такая красивая и одна? – не успел закончить вопрос парень, как почувствовал легкое прикосновение холодного металла у горла. Откуда появился нож и как оказался у сонной артерии, Илья понять не мог. – Все… Я понял.
Девушка одной рукой твердо удерживала летящую машину на скорости не менее ста километров. Другой же, поглаживала шею парня тыльной стороной своего ножа. Красавица, как будто о чем-то забыла предупредить, невозмутимо продолжила:
– Это мой дружок, Сережка. Классное слово, оно мне очень нравится. С одной стороны, имя забавного мальчишки, а с другой ювелирное украшение. Мы с Сережкой дружим с детства. Мне его папа подарил, а начальник охраны научил пользоваться. Единственный раз, когда Сережка попил крови, был случай с дворовыми гопниками, которые хотели сексуально поиграть со мной. Сейчас интересно наблюдать их шрамы и в нужный момент показывать Сережку. Потешно, как их передергивает, – с увлечением рассказывала девушка. Илью пугало, с каким восхищением она это преподносит.
– Э…, – пропел Илья, мягко убирая от горла оружие. Девушка, не сопротивляясь медленно убрала нож от горла парня и убрала в ножны.
– А, Габриэлла или просто Габи.
– Ок, Габи. Меня зовут Илья. Можно задать тебе вопрос? Как это – «наблюдать их шрамы».
– А, вот ты, о чем, – улыбнулась девушка. – Посмотри назад.
Илья оглянулся. Метрах в ста от них ехал джип со скоростью мерса, но ни на метр не приближаясь.
– Охрана?
– Ага. Мои любимые пять мальчиков. Всегда за мной наблюдают. После случая, когда они же попытались пристать к одиноко идущей по проселочной дороге девушке, – стыдливо опустив глазки рассказывала Габи, – и познакомились с Сережкой, получив от него несколько жгучих поцелуев, папочка сразу вычислил их и в наказание принял на работу охранниками на пять лет. В течение пяти лет он не платил им заработной платы, но оплачивал питание, проживание и фирменную одежду. Они согласились, так как остались на свободе. И, на протяжении всего срока отработки, были одеты, обуты и со столом. Папочка тот еще жук. Мне в назидание, чтобы поняла, что жизнь полна неожиданностей, и, не переставала ежедневно тренироваться, приставил ко мне провинившихся ребят. После пяти лет я выкупила их у отца, предложив хорошую зарплату, довольствие, дом и работу по графику. Так что, мил человек, я ничем не рисковала, разрешая тебе присесть рядом. Да и с заднего сидения, – девушка нажала кнопку на руле и мгновенно корпус машины разделило стеклянное пуленепробиваемое перекрытие, – разговаривать неудобно.
Илья даже вздрогнул от неожиданности. Скорость разделения салона на корпуса удивила бы любого. Не хочется думать, что было бы с человеком, попытавшимся с заднего сидения напасть на водителя.
– Как понравилось?
– Очень.
– Опять папочка. Он меня оберегает. Мне частенько приходится мотаться по Беларуси. Сейчас еду в Гродно. У отца пару десятков бутиков в Минске, пару тройку на рынках столицы, да и по областным городам хватает. И везде необходим контроль. После окончания универа он взял меня отрабатывать практику, а потом пошло-поехало. Должность – кризисный менеджер, разъезжаю по филиалам, навожу порядок. Хотя училась я на программиста и прекрасно понимаю, что будущее не за шмотками, а за айти технологиями. Вот разберемся чуток и создам фирму, которую планирую довести до корпорации.
– Амбициозненько.
– По-другому не могу. Кстати, а тебе куда?
– Так и хочется сказать, что за такой девушкой-красавицей готов ехать хоть на край света. Но скажу просто. Эта дорога на Гродно, а мне туда и надо. Не слишком нагло? – вопросительно заглянул парень в лазурные глаза Габи. Она улыбнулась и ответила:
– Пока нет, но посмотрим, что будет впереди, – и опять улыбнулась ему. – А ты чем занимаешься, когда… не сидишь на зоне?
– Ты поняла, откуда я пришел.
– Конечно, там единственная дорога и ведет она только за колючку. Через раз кого-нибудь встречаю на этом повороте. Я, конечно же, не останавливаюсь, но ты меня своей оплатой заинтриговал.
– Кстати, про деньги. Если ты меня довезешь до конечного пункта, это стоит гораздо дороже, – разговаривая с девушкой, Илья стал рыться в карманах, постепенно вытаскивая по сотне рублей.
– Прекрати! – тихий, но жестко остановила Илью Габи. Негодующий взгляд пригвоздил парня к сидению. – Хотя?.. – понемногу успокаиваясь, с легкой улыбкой на устах, заинтересованно спросила Габи. – Интересно, во сколько ты оцениваешь мою работу? В три сотни? Маловато. Плохой бизнесмен – жадный бизнесмен. С такими зарплатами от тебя последние работники разбегутся. И вот еще: ты так и не сказал мне, кем до посадки работал?
– Я хакер, говорили, был неплохой. А сейчас я лесопильщик, мусорособиральщик и за заборы выносильщик.
– Правда? – заинтересовано посмотрела она на Илью. – Как быстро ты сможешь восстановиться? Что тебе для этого надо? – Габи закидывала Илью вопросами. Парень повернулся к девушке
– В чем вопрос? Зачем тебе?
– Ты невнимательный. Говорила, что хочу открыть свою фирму и мне нужны хорошие программисты. Деньги есть, мои личные. Если не хватит, папуля поможет.
– Может быть. Позволь уточнить, ты не определила, сколько по времени «чуток» будет тебя сдерживать.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Только иногда прет из меня надменность, сама не рада.
– И ты меня прости, Габи, что сразу не до конца был с тобой открыт. Зоновская привычка, которой сам не восхищаюсь. После некоторых событий в моей жизни пока веры нет никому. С деньгами у меня тоже все нормально. У отца была фирма, я один из партнеров. Двое других: друг семьи и моя младшая сестренка. Плохо, что со смертью отца и матери фирма много потеряла, но я приду и раскручу все заново.
Илья рассказал Габи про фирму, семью, убийства родных, свое осуждение, жену и ребенка, про заболевания дочери и сестры. Габи молча выслушала исповедь Ильи, и по окончании поездки вручила свою визитку, поцеловала в щеку и умчалась в ночной город.
«Анжи так долго ждала и теперь я все сделаю, чтобы жизнь жены и дочери вновь обрела смысл», – думал Илья, перескакивая через несколько ступенек сразу. Мигом он взлетел на этаж и счастливый нажал кнопку звонка. Дверь открыла девушка. «Молодчинка, она наняла домработницу», – подумал парень, направляясь через коридор в зал. Но с каждым шагом Илья не узнавал свою квартиру, мебель другая, какие-то броские вульгарные обои и мужик в трусах сидит с пивом и смотрит старый телек.
– Вася. Это к тебе? – спросила женщина, возвращаясь из коридора.
– Эй, мужик. Ты кто? – объект в труселях медленно поднимался с дивана.
– Сидеть! – крикнул Илья, ударом в грудь возвращая объекта в труселях обратно на диван. Девушка подбежала к телефону, но Илья опередил ее и, схватив за грудки, бросил на диван к ошеломленному объекту. – Молчать! – сквозь зубы прошипел парень. Волна непонимания и необузданной ненависти заполнили сознание парня. Илья еще раз детально осмотрел комнату. И подойдя к испуганным людям, произнес:
– Сейчас мы с вами поиграем в интересную игру, – шипел Илья как удав, гипнотизируя своих жертв, подчиняя их волю, лишая даже намека на защиту, – я задаю вопрос, вы отвечаете. Если же вы соврете хоть в малом, я просто вас задушу и в серной кислоте растворю в ванной. Понятно?
В оправдание своих слов он демонстративно достал из рюкзака пятилитровую пластиковую бутыль на налитой в нее водой. Но как говорится: «У страха глаза велики» и заложникам не очень-то хотелось проверять качество жидкости.
– Если поняли, кивните головой, – оба заложника одновременно кивнули, – хорошо, продолжим. Где моя жена и дочь?
– Мы не знаем, – в ужасе прошептала, застывшая на диване женщина. Она неуклюже подогнула под себя ноги и прячась за широкую спину мужа, вцепилась дрожащими руками в плечи своего избранника. – Скажи Вась, – заглядывая в глаза мужа, искала поддержки.
– Да, – пробасил мужчина.
– Твари, вы решили со мной поиграть? Поиграем, – с остервенением Илья схватил за грудки мужчину и резко рванул его на себя. Под треск рвущейся тенниски тело стало медленной подниматься. В мужике было не менее ста килограммов, но сковавший его страх подавил любые попытки к сопротивлению, и в последующее мгновение он не заметил приближающую ногу, нацеленную Ильей в голову. От удара мужчина как подкошенный опять рухнул на кровать. С истеричным криком женщина стала тараторить:
– Мы не знаем, что произошло с вашей женой и дочерью. Шесть лет назад мы искали квартиру. Подали объявление в газету, и нам позвонила женщина, по голосу молодая. Она предложила нам вот эту квартиру. Мы договорились о встрече и пришли ее посмотреть. Нас встретила красивая женщина, которая явно куда-то торопилась. Собирала в чемоданы свои и детские вещи и кричала на девочку, но та тихо ходила по квартире и ни на что не обращала внимания. Нам с мужем это потом показалось странным, – женщина, всхлипывая и растирая по лицу помаду и тушь, гладила по плечу мужа. – Так Вась?
– Да, – промычал мужик.
– Ты как?
– Нормально, – ответил, поднявшийся к тому времени Вася и яростно зыркая на Илью глазищами, поглаживал ушибленную скулу.
– Дальше, – рявкнул Илья.
– А что дальше. По расположению квартира нам подходила. До работы недалеко и по цене тоже приемлемо. Мы договорились, что как только Анжелика доделает свои дела, нам перезвонит. Только звонков более полугода не поступало. Мы уже не надеялись, но однажды позвонил риелтор и уточнил, была ли договоренность о покупке этой квартиры, по ранее озвученной цене. Если «да» и мы не против доплатить к оговоренной сумме десять процентов, то они с агентством оформят все необходимые документы. На тот момент квартиры подскочили в цене. Предложение риелтора нам показалось прекрасным. Мы и согласились, – женщина ойкнула, будто сказала что-то лишнее и замолкла.
– Посмотри. Эта женщина тебе продала квартиру? – спросил Илья, доставая старую фотокарточку.
– Но здесь ничего не видно, – испуганно проворковала женщина, – хотя девочка, вот она. Посмотри Вась. Девочка та или нет.
– Она, – однозначно ответил Василий, все еще затаив ненависть к молодому колотому зэку. А что перед ним зэк, Василий ничуть не сомневался. Много таких наколотых работало с ним на заводе. Таких наколок он насмотрелся и со временем стал различать. Одна обозначала, что хозяин первоходка. Десять лет за убийство нескольких. «Худой, глаза злые, такие готовы на все. Страшный тип», – подумал Василий.
Илья задумался: «Значит, она не только квартиру продала, но и куда-то переехала, забрав с собой дочь. Сожгла все мосты, так сказать. Зачем? Зачем?? Зачем…»
– Извините. Вы не заберете, нашу квартиру? – заискивающе спросила женщина.
– Заткнись!
– Нам жить негде. Чтобы ее купить, мы продали домик в деревне.
– Заткнись!
– Мы понимаем, что у вас может критичная ситуация, но не разоряйте нас. Это единственное, что у нас есть. Боженька детей нéдал. Пустая я, пустая. Работа плохая, болеем мы. Только Вася меня и поддерживает. Как он терпит? Другой бы к молодой давно сбежал, ан нет, он терпит, любит меня. И я его, касатика моего, – рыдая причитала женщина.
– Васька, да заткни ты ее, думать мешает. А не то выкину тебя с балкона, вот тогда и порыдает. Будет за что, – прошипел сквозь зубы Илья и окунулся обратно в свои «зачем». Он еще несколько раз обошел все комнаты, надеясь найти что-нибудь из прошлой жизни. Что-нибудь, любую мелочь, которая смогла бы намекнуть, почему Анжелика продала квартиру, забрала дочь и срочно уехала. Любой предмет, оставленный носок или игрушку дочери, зарубки роста на дверном косяке. Ничего. Обычно такие семейные напоминания оставляют для истории. Но ничего. «Может, их напугал кто-то? Точно это те отморозки, что убили моих родителей. Они ее нашли и стали угрожать. Может, еще хуже. Надо спешить. Не дай бог, с семьей что-то случилось, я найду этих подонком и рвать зубами буду», – наполняясь злостью Илья посылал проклятия неизвестным людям. И уже сейчас почувствовал, как теплая, солоноватая на вкус кровь стекает с его губ. Он подхватил рюкзак и направился к входной двери.
– Не забирайте у нас квартиру, пожалуйста, – с последней надеждой обратилась женщина уходящему Илье.
– Посмотрим. В ваших интересах пока никому не говорить, что я здесь был. Пока я не выясню все до конца. Понятно?
– Конечно-конечно. А когда можно ожидать, что вы нам сообщите о своем решении?
– Вася! Ну ты понял?
– Люда, не трогай человека. У молодого человека сейчас много дел.
Илья вышел из квартиры и раздумывая на ходу, направился в родительский дом.