Анни Гор
Кровь и вино
Глава 6
Они вернулись к ужину. Иола чувствовала как зверски проголодалась, поэтому свежайший стейк из кабана был весьма кстати. Дворецкий был рад, что она все съела все до последней капли соуса.
– Вы же не передумали по поводу бренди? – уточнил он.
– С радостью! – Иола кивнула.
Роланд сидел напротив длинного обеденного стола и глядел на Иолу поверх бокала.
– А вы, герр Рихгофен? – обратился дворецкий к хозяину.
– Еще сока. Спасибо.
Он отставил пустой бокал и подождал, пока дворецкий нальет в него еще виноградного сока из красивого хрустального графина.
– Завтра я хочу чтобы мы начали подготовку к финальному дню Вайнлиза. – Роланд отпил еще сока и отставил бокал. – Празднество у нас, на винокурне.
Иола кивнула. Частный прием лишь для самых важных и богатых марчан. Побывать на нём – один из главных знаков того, что твоя общественная жизнь сложилась успешно. Некоторые сравнивали приглашение к Рихгофеном на этот прием с благословением самого Корифея.
И конечно же, ни Иола, ни её родители, и даже предки не удостаивались чести быть на нем.
Но Иола ошиблась.
Роланд будто бы прочитал мысли Иолы и сцепил пальцы в замок.
– До того как угас род Коссман они были желанными гостями на этом приеме, – начал Роланд.
Иола приосанилась на своем месте и посмотрела на Роланда. Ей было интересно что он скажет дальше, но внутри все само по себе сжалось от напряжения. Она все еще не любила разговоры о своих знатных предках, и если Роланд будет относиться к ней с оглядкой на это прошлое… Она поставит его на место, пусть и ей будет очень неприятно это делать.
– Теперь я почту за честь, если семья Газенкампф займет это место.
Иола опешила и не сразу нашлась что сказать.
– Благодарю, – выдавила из себя Иола. – Но не будет это выглядеть так, будто из-за… Вашей любезной благосклонности к моей персоне вы приглашаете на этот прием просто по личной симпатии?
Дворецкий появился с бокалом и бутылкой бренди. Он налил Иоле порцию, рассказывая информацию о нем. Год сбора урожая, в какой бочке выдерживали. Когда он пустился в более сентиментальные воспоминания, что будучи мальчишкой он собирал в тот год этот виноград вместе с таким же юным Абелардом, Роланд помрачнел.
– Наслаждайтесь наследием, которое заботливо оставил нам герр Абелард, – тихо произнес дворецкий, кланясь Иоле, а затем Роланду. – Он был бы очень рад угостить такую чудесную фройлян!
С этими словами он покинул комнату, словно бы и не замечая мрачного и тяжелого взгляда Роланда. Иоле стало неловко и она в нерешительности поерзала на своем стуле.
– Пробуйте, – произнес Роланд с усталым вздохом. – Феликс прав. Мой отец очень любил гнать крепкие напитки, это было его хобби.
– Я думала любовь к вину это ваша семейная черта, – чуть улыбнулась Иола.
– Как бы не так! – Роланд ухмыльнулся и поднял бокал с соком. – Я вообще не жалую алкоголь, и почти никогда не занимался производством. По традиции, конечно, в погребе стоит две бочки вина, которые я делал в свои четырнадцать лет. Но на этом все.
– Две бочки? – удивилась Иола.
– Наша семейная традиция, – пояснил Роланд. – Каждый наследник достигнув четырнадцати лет делает самолично две бочки вина. Как обряд инициации. Одну бочку выпивают на рождение уже его первенца, а другую – когда тот самый первенец делает свои бочки.
– Значит, когда тебе было четырнадцать – ты попробовал вино, что заготовил твой отец? – улыбнулась Иола.
Роланд рассмеялся. Его густой и теплый смех заставил Иолу засмущаться. Но взгляд она не отвела, ведь когда Роланд смеялся он становился чертовски красивым.
– Возможно, вот именно из-за этого я не люблю вино.
Впервые она видела Роланда улыбающимся в разговоре про отца. Грусть из его глаз исчезла, уступив место веселым искоркам. Но стоило Иоле подумать об этом, как он опять помрачнел. Он задумчиво посмотрел на бокал в руках Иолы и вздохнул.
– На чем мы остановились? – Роланд запустил пятерню в свои густые черные волосы и откинул со лба выбившиеся из высокого хвоста длинные пряди. – На ваших беспокойствах по поводу того, что подумают люди.
Иола в этот момент пригубила бренди. Она едва не подавилась от его фразы, но быстро взяла себя в руки.
– Д-да, – сдавленно отозвалась Иола и глубоко вздохнула. – Именно об этом. Для жителей Вольной марки попасть на этот прием честь и почет. Признание твоих заслуг и знак того, что влиятельнейшая семья королевства признала тебя!
Роланд вздохнул как-то совсем уставше, как показалось Иоле. Он чуть отвернулся от Иолы и уставился на темнеющий за окном сад.
– На самом деле этот прием действительно был одним из поводов собрать друзей семьи и просто вдали от городской суеты и охотничьих угодий развлечься под конец праздника, – произнес Роланд.
– Но… – Иола выглядела разочарованной и озадаченной одновременно.
Роланд медленно встал и подошел к Иоле. Он протянул ей руку, и она несмело, но все же вложила свои пальцы в его ладонь. Прикосновение горячей и сухой кожи к её заставило Иолу вновь смутится. Роланд потянул её в смежную со столовую гостинную. Хоть там никого и не было, слуги оставили несколько горящих ламп. Роланд подхватил одну и увлек Иолу дальше.
– Куда мы идем? – спросила Иола.
Она доверяла Роланду безраздельно, но когда они оказались перед дверью и лестницей, которая уходила вниз и терялась в темноте, стало немного некомфортно.
– Познакомлю тебя со своей родней, – отшутился он и начал спускаться.
Иола была заинтригована. Лестница достаточно быстро закончилась и они оказались в полутемной цокольной галерее. Потолок был достаточно низкий, Роланд без труда дотянулся до ламп и зажег несколько. Иола огляделась: тут портретов серьезных мужчин с черными волосами было намного больше. Вдоль одной из стен стоял своеобразный стеллаж, где виднелись рамы других картин. В свете масляных светильников и попадающего серебряного лунного света они тускло блестели.
– Потом, если будет интересно, можешь посмотреть их всех и узнать о каждом. Феликс будет в восторге, если ты попросишь рассказать об этом.
– А почему не ты? – спросила Иола.
– Я плохой рассказчик, – уклончиво ответил Роланд.
Он мягко увлек Иолу за локоть к одному из портретов, который висел прямо над пустым камином. С него царственно глядела на них черноволосая женщина с густыми бровями и тяжелым квадратным подбородком с ямочкой. Совсем как у отца Роланда.
– Брунхильда Рихгофен, – пояснил Роланд. – В нашем роду редко рождаются девочки. А особенно – девочки первенцы. Но каждый раз это как знак того, что наступают перемены.
– Брунхильда… – с благоговением повторила Иола.
– Она была дочерью Карла Рихгофена, который помог корифею свергнуть безумного короля. – Роланд задумчиво смотрел на её портрет. – Воевала она с такой же страстью, как и пила вино. Была знатной пьяницей. – Он вздохнул. – Но и в мирное время она была весьма деятельной. Именно она начала традицию приема на нашей винокурне в последний день Вайнлиза. Знатность и власть нашей фамилии с годами превратило попойку Брунхильды с друзьями в… – Он нахмурился, вспоминая слова Иолы. – Как ты там сказала?.. Честь, почет и признание заслуг?
Иола кивнула. Она не совсем понимала, к чему Роланд ведет, но слушала историю его семьи внимательно.
– Пусть… Истоки этого приема и имеют не такой значимый посыл, но не стоит отрицать того, во что это в итоге вылилось, – заметила Иола. – Роланд, скажи… – Иола сама не заметила как вновь перешла с ним на «ты». – Ты часто отмахиваешься от влияния своего рода, но почему?
Роланд с ответом не спешил. Он стоял перед портретом Брунхильды заложив руки за спину и смотрел на него. О чем он думал? Искал схожести с ней в себе? Раздумывал над вопросом Иолы? Или, быть может, он вновь устал от любопытства своего нового управляющего?
Наконец он повернулся к Иоле и положил руки ей на плечи.
– С первой нашей встречи я был восхищен твоим патриотизмом и искренним уважением ко мне и моей фамилии. Я видел многое: и заискивание, и страх, и зависть с алчностью. Лишь немногие ведут себя как ты. Но ты до сих пор даже не можешь со мной постоянно говорить на равных, Иола.
Иола стушевалась и опустила глаза в пол.
– Если это только из-за этого… – пробормотала Иола.
– Нет, не только. – Роланд коснулся пальцем подбородка Иолы, выражая немую просьбу посмотреть на него. – Просто я не хочу… – Он нахмурился.
Он убрал руки с плеч Иолы и сделал несколько шагов в сторону. Он вновь запустил пальцы в волосы и отвел взгляд от неё.
– Не идеализируй ни меня, ни мою семью. И Винную марку.
Иола не знала, что и думать. Она просто молча кивнула.
– И давай уже на «ты», – устало выдал он и улыбнулся. – Я хочу быть друзьями.
Друзьями. Иола подобралась и выдавила из себя улыбку.
– Как скажешь, Роланд!
Роланд улыбнулся в ответ. Он погасил светильники и они вышли из картинной галереи семьи Рихгофенов.
***
Иола сидела на кровати после горячей ванны и расчесывала влажные волосы. Уставившись перед собой, она прокручивала сегодняшний день в мыслях вновь и вновь. Как они с Роландом завтракали, как катались на лошадях, разговоры обо всем и ни о чем. Какие он бросал на неё взгляды, как стремился коснуться её.
– Друзья, – прошептала Иола себе под нос и устало закрыла глаза.
Какая же она дурочка неопытная! Напридумывала бог знает что, приняла вежливость за симпатию. Увидела того, чего нет. Глупое, глупое сердце! Иола встала с кровати и положила расческу на туалетный столик.
Иола кинула на себя взгляд в зеркало, а затем подалась вперед и рассмотрела себя получше. Не страшила, но и не какая-то особая у неё внешность, чтобы привлечь такого мужчину как Роланд. Иола вздохнула и зачесала пальцами свои густые светлые волосы. Она почти всегда стриглась коротко, беря в пример маму. Виола в силу своей работы всегда носила короткие стрижки.
Может, пора чуть поменять свой образ? Не ради Роланда, но ради самой себя. Быть может, длинные волосы придадут еще больше уверенности? Иола покрутила прядь волос и опустила руки.
– Будто дело в прическе, – вновь пробормотала Иола.
Она погасила свечи и забралась под одеяло. Усталость сморила быстро, и Иола сама не заметила как уснула.
Открыв глаза, она увидела в слабом свете полумесяца неясную фигуру рядом со своей кроватью. Иола хотела что-то сказать, но фигура метнулась к ней, сдавила горло и наклонилась к лицу. Её трясущиеся губы накрыли чужие – горячие и твердые. Затем наступила тьма.
Иола подскочила на кровати и ошалело огляделась. Занимался рассвет, сквозь приоткрытые тяжелые портьеры проходили первые лучи утреннего солнца. Она растеряно провела ладонью по лицу, словно пытаясь снять с себя наваждение, а затем обратно рухнула на подушки. Иола перевернулась на бок, укрылась одеялом с головой и вновь заснула.
Когда служанка пришла к ней будить, Иола уже и забыла свой странный сон.
Завтрак опять накрыли на веранде. Роланд уже сидел за столом и читал свежую газету. Между его бровей залегла морщинка. Но стоило Иоле появиться, как он поспешно отложил новости и улыбнулся ей.
– Как спалось? – будничным тоном спросил Роланд.
– Хорошо, благодарю.
Иоле подали завтрак и она почувствовала как проголодалась. Роланд напомнил, что после полудня он хочет собраться и вместе заняться организацией приема.
– Сегодня вечером я возвращаюсь в город, – в конце завтрака бросил он. – Ты со мной, или желаешь остаться тут?
– Я поеду домой, – ответила Иола, смутившись от двусмысленного, как ей показалось, вопроса Роланда. – Мама наверняка соскучилась по мне.
Роланд ничего не ответил, лишь улыбнулся. Он вновь предложил свой локоть Иоле, она не без удовольствия взяла его под руку и так вместе они отправились в кабинет работать.
Глава 7
Двое всадников въехали в Фрайебург когда колокольный звон отсчитывал восемь ударов. Палач неохотно замедлил аллюр и недовольно повел мордой, оказавшись среди горожан. Наверное, весь город знал буйный нрав лошади герра Рихгофена и стоило им завидеть могучую черную фигуру коня, как все расступались.
А вот Жрице город был в новинку. Она жадно втягивала воздух и то и дело норовила свернуть с дороги и засунуть морду в лавку с овощами или цветами.
Иола чувствовала как все её разглядывают, а некоторые не стесняясь даже тычут пальцем. Экая невидаль – следом за герром Рихгофеном едет еще наездница! Она постаралась не обращать внимание на это и держать спину прямо. Скоро все равно весь город узнает, что именно она работает на него, ведь на открытие Вайнлиза они буду сидеть рядом.
Неподалеку от «Приюта ворона» была конюшня. Роланд быстро спешился и подошел к Иоле, чтобы помочь ей слезть со Жрицы. Но скучающие работники пялились на неё во все глаза, так что она отказалась от помощи и сама спрыгнула с седла. Получилось не очень изящно, но зато не было повода для сплетен. Хотя, сам факт что герр Рихгофен появился с молодой фройлян, уже разжигал любопытство.
Иола разгладила жилетку и поправила шляпку для верховой езды. Роланд тем временем передал поводья Палача и Жрицы конюшим и подошел к ней.
– Посидишь в таверне? – спросил он.
– Нужно что-то сделать по работе? – уточнила Иола, стараясь не встречаться взглядом с Роландом.
Роланд молча кивнул. Иола вздохнула и кивнула. Конечно, она весь день работала и немного устала, но ей нравилось без остатка погружаться в работу. Особенно если речь шла о делах семьи Рихгофен. Тем более, за эти два дня она разбиралась с бумагами именно винокурни, и Иоле хотелось посмотреть как идут дела у «Приюта».
– Думаю, на пару часов работы меня хватит, – улыбнулась Иола.
– Не думаю, что это займет так много времени, – немного неловко произнес Роланд и вновь растер шею.
Он и сам заметил, как пристально на них смотрят работники конюшни, так что локоть предлагать не стал. Он по обыкновению сцепил руки за спиной и с Иолой направился к таверне.
В это время таверна уже гудела от посетителей, которых было битком. Закрывшиеся пораньше лавочники, работники городских администраций, стражники после дозора и охотники, которые решили побаловать себя лучшей выпивкой в королевстве. За барной стойкой крутилось два бармена, а между столами лавировали официанты с тяжелыми подносами. Все работники в таверне были мужчины: «Приюту ворона» не нужно было привлекать завсегдатаев красивыми личиками официанток.
Незамеченными гостями Роланд и Иола поднялись в кабинет. Он пригласил её опять сесть за его рабочий стол, а сам начал разжигать масляные лампы. Через пару мгновений в дверь постучались и после разрешения в кабинет заглянул один из официантов.
– Ужин на двоих, герр Рихгофен?
Роланд посмотрел на Иолу. Она кивнула. Раз она пришла работать дальше, к столу домой она уже точно не успеет.
Когда кабинет залился желтым теплым светом ламп, Роланд встал рядом с Иолой и вкратце рассказал какую работу он хочет ей делегировать. Ничего сложного и выходящего за рамки её должностных обязанностей не было. Это были как раз счета, сверки, отчеты по закупке продуктов. По сравнению с бумагами на винокурне, это был сущий пустяк.
Иола решила приступить к этому немедленно. Роланд был доволен. Сам он сгреб несколько мелких записок которые были запечатаны неприметной темной восковой печатью. Герба не было, так что они не имели даже намека на адресата. Иола сквозь полуопущенные ресницы иногда поглядывала на Роланда: он читал записки одну за одной, но лицо его было непроницаемым. Лишь на последней между его бровей залегла морщинка, но тут же исчезла.
Любопытство Иолы стало еще больше, когда Роланд встал со своего кресла, подошел к пустому камину и одну за одной сжег записки. Стряхнув пепел с пальцев, он развернулся и посмотрел на Иолу. Она поспешно уткнулась в бумаги и напустила на себя самый сосредоточенный вид.
– Я доверяю тебе, Иола, – произнес Роланд, возвращаясь в свое кресло. – Но пока не могу сказать, что в этих записках.
– Вы… То есть ты… – Иола осеклась и быстро поправила саму себя, увидев как Роланд красноречиво вскинул брови. – Не обязаны отчитываться мне.
Роланд подался вперед, упер руки локтями в колени и посмотрел на Иолу как только может смотреть только он: пристально, заставляя её всю дрожать от горячего чувства, что расцветало под этим взглядом у неё в груди.
Иола опять стушевалась, но не опустила глаза как это обычно бывало. Она смотрела в глаза Роланда, словно без слов пыталась открыть ему все те чувства, которые он разжег в её душе.
Но почти сразу же их безмолвный разговор прервали: ужин был готов. Ели молча, каждый погрузился в свои мысли. Иола размышляла о том, что несмотря на то, что Роланд вчера ей сказал, что хочет для неё быть только другом, её страсть не уменьшилась к нему. Теперь она стала больше понимать Донну – не так-то просто откинуть чувства. Неужели этот жестокий урок она должна выучить?
Размышления её наконец прервал Роланд.
– Ты же не читала в последнее время утренние газеты?
– Я мало слежу за новостями, если честно. – Иола пожала плечами. – Я что-то опять пропустила?
Роланд ответил не сразу. Он отставил от себя пустую тарелку на край рабочего стола и строго посмотрел на Иолу.
– В Фрайебурге и окрестностях вновь небезопасно. Мне нужно разобраться с этим.
Иола поняла – Благородный страж опять должен выйти на ночные улицы города чтобы их обезопасить. Но с кем же он будет на этот раз вести незримую войну? Свежо было еще воспоминание о появлении Аваддона и изгнании хладовцев. Но было бы слишком наивно полагать, что невозможность людей из Княжества вести дела в королевстве лично остановит их.
Она тяжело вздохнула и погрустнела. Какие еще опасности могут найти Роланда, когда он, облаченный в темный костюм, ночами спасает людей и налаживает мир и безопасность.
– Береги себя, Роланд, – попросила Иола.
Она не хотела звучать так жалобно, но голос её не слушался. Роланд порывисто встал и подошел к Иоле. В надежде она подняла голову и посмотрела на него: он её обнимет, успокоит и заверит что все будет хорошо? Но встретившись с его взглядом, Иола опять потупилась и вжалась в спинку кресла. Роланд остановился и просто сжал подлокотник.
– Буду, – заверил он её, опустив голову.
Иола слабо улыбнулась, но Роланд не ответил на её улыбку. Он, явно смутившись, отошел к окну и сцепил пальцы в замок за спиной.
– Тебя проводят, – сказал он, не отрывая взгляд от домов, над крышами которых темнело небо и зажигались первые звезды. – А мне пора.
– Могу ли я с утра проведать тебя? – спросила Иола.
Роланд обернулся и удивленно посмотрел на неё.
– Чтобы знать, что никакие колдуньи не проткнули тебя еще раз, – слабо улыбнулась Иола.
Роланд улыбнулся в ответ и кивнул.
– Я буду ночевать тут, в «Приюте», – сказал он. – Запасной ключ для тебя в верхнем ящике.
Он все же подошел к ней. Иола затаила дыхание. Роланд с мгновение смотрел на неё, словно читал все её мысли, все её чаяния. На прощание он чуть сжал ей плечо, убрал руку. Но в последний момент на мгновение коснулся кончиками пальцев тыльной стороны ладони Иолы.
Роланд ушел, а Иола еще долго сидела в кабинете пытаясь привести мысли в порядок.
***
В начале десятого утра Иола уже стояла перед дверью и сжимала ключ. Как не уговаривала она себя не суетиться и не предпринимать каких-то глупостей, все равно проснулась ни свет ни заря. Погружаясь в беспокойство и неизвестность, она мерила шагами комнату.
Придя домой накануне, Иола перечитала все последние выпуски газет, которые сумела найти. Отец прекрасно понял её обеспокоенность, и поделился новостями, которыми мог.
Загадочно пропали две девушки в Фрайебурге, а еще одна – в Йегервейле. Слишком много за такое время, поэтому это и начало волновать орден. Ноа вплотную занялся этим делом, так что отец лелеял надежду, что все устаканится в самое скорое время.
– Но кому нужно такое делать? – удивлялась Иола. – Неужели хладовцы никак не хотят оставить в покое наш край?
– В том то и дело, – вздохнул Ганс и устало надавил пальцами на уголки глаз. – Скорей всего они тут ни при чем.
– Тем это и опаснее, Иола! – строгим голосом вмешалась в разговор мама. – В последнее время доверять вообще никому нельзя. Так что постарайся не заводить новые знакомства. А то они опять приведут тебя к какой-нибудь очередной западне.
Это был намек на Жанну. Интересно, как там она? Иола редко вспоминала свою знакомую из княжества. Она надеялась, что Эразм позаботится о той, которой нет места теперь ни в Винной марке, ни в родных краях.
Иола отогнала воспоминания о прошлом вечере и мысли о Жанне, поправила на локте корзинку с едой и открыла дверь. Дверь это была только для хозяев, так что за ней оказался тесноватый коридорчик который через два шага упирался в лестницу. Было видно, что хоть им и пользуются редко, но тут убираются.
Она заметила свежие следы, сырые травинки и немного грязи на полу. Значит, Роланд пришел? Иола поспешила подняться наверх. Там было несколько дверей, и она застыла в нерешительности. Куда идти? Тихонько она заглянула в первую дверь – за ней оказался продуктовый склад. У противоположной двери виднелась еще одна, которая вела в основную часть таверны.
За второй был еще один узкий проход, но Иола не решила пройтись по нему, и оставила это на случай, если за третьей она тоже ничего не найдет.
Но удача улыбнулась ей. На широкой кровати, которая занимала почти всю комнату она увидела Роланда. Он лежал лицом уткнувшись в подушки, его длинные черные волосы рассыпались по широкой спине.
Стоило Иоле сделать шаг к кровати, как к её шее прикоснулось что-то холодное и острое. Она хотела завизжать, но чья-то ладонь закрыла её рот и она почувствовала крепкий запах табака и жженых фитилей церковных свечей.
– Не ори.
Иола закивала. Позади неё стояла сестра Агнесс. Она смерила её оценивающим взглядом, а затем отпустила.
– Что вы тут делаете? – свистящим шепотом спросила Иола.
– Что же еще могут делать мужчина и женщина в одной комнате ранним утром? – проятнула она с ухмылкой и рухнула обратно на кресло.
Румянец обжег щеки Иолы и она отвернулась. Агнесс едва слышно хмыкнула.
– Вы… Работали сегодня ночью вместе? – спросила она все также тихо.
– Да, а потом когда закончили топать до таверны было ближе, чем до церкви. Да и мне обещали бутылку лучшего вина. Хотела получить её как можно скорее. – Агнесс достала сигарету и щелкнула пальцами. Маленькие кремни в её перчатке звонко щелкнули и дали искру.
– С герром Рихгофеном… Роландом… Все хорошо? – спросила Иола у Агнесс.
Прежде чем ответить, она сделала затяжку и выпустила клуб дыма под потолок.
– Все с ним отлично, – наконец ответила она. – А что в корзине? – Она указала сигаретой на Иолу.
– З-завтрак… – промямлила она.
– Хотелось бы угоститься.
Иола молча отдала корзину Агнесс и присела на край кровати Роланда. Он пошевелился, повернулся на бок, спиной к Иоле и натянул одеяло на голову.
– Что-нибудь удалось выяснить? – все также тихо спросила Иола.
– Много ли ты знаешь, девочка? – парировала Агнесс, откусывая добротный кусок от сендвича, который готовила для Иолы её мама.
Иола не стала спорить и отвернулась от Агнесс. Какое-то время молчали. Агнесс с удовольствием съела угощение, которое предназначалось Иоле и Роланду, об перчатку затушила окурок сигареты и одним метким щелчком отправила его в мусорку.
– Теперь бы запить эту еду вином, – Агнесс повысила голос. – Роланд, скажи своей девочке, чтобы она дала мне, что причитается!
Иола шикнула на неё, но было поздно. Роланд выглянул из-под одеяла и сонным взглядом уставился на Иолу.
– Первая дверь, там есть бутылки вина. Проводи её, пожалуйста.
И вновь укрылся одеялом с головой. Иола обрадовалась, что никаких вопросов по поводу того, что она с утра пораньше делает в его спальне не было.
Она проводила Агнесс, вручила вино и та наконец ушла. Сама же Иола замерла в нерешительности: уйти или остаться? Роланд уже видел, что она примчалась к нему и наверняка догадается, что её беспокойство выходит за рамки рабочих отношений. Ну и пусть!
Иола взяла сок, две деревянные кружки и вернулась в комнату к Роланду. Он уже сидел на кровати, и пока Иолы не было, он успел накинуть на обнаженные плечи рубашку. Накинул, но не застегнул. Иола постаралась не смотреть на видневшуюся обнаженную мужскую грудь и сосредоточилась на соке.
– Который час? – спросил Роланд.
– Почти десять утра.
Иола подала кружку с соком и Роланд её поблагодарил. В корзину мама положила два сэндвича и два пирожка с яблоком и сушеной гвоздикой. Агнесс съела её порцию, так что довольствоваться ей только пирожком.
– Угощайся, моя мама… – Иола смутилась, подумав что со стороны это выглядит так глупо. – Приготовила для нас… – договорила она с трудом.
Роланд с удовольствием съел стряпню фрау Газенкампф. Иола не решалась спрашивать как прошла ночь у Благородного стража. Когда с завтраком было покончено, Роланд еще раз потянулся и лег обратно на подушки.
– Напряженная ночь? – бросила Иола нейтральную фразу. Если Роланд настроен делиться с ней ходом своего расследования, он ей и расскажет.
– Напряженная и не принесла никаких результатов, – ответил Роланд.
Он лежал на спине, раскинув руки и глядел в потолок. Иола сидела на краешке кресла и поглядывала на него, ожидая какого-то знака. Отправит ли он её работать? Пригласит к себе поближе и расскажет новости? От мысли, что она будет сидеть на кровати с Роландом жар из груди начал подниматься к щекам.
– Поехали сегодня на дальние виноградники.
Роланд резко сел и запустил пятерню в свои волосы, убирая с лица мешающиеся пряди. Иола улыбнулась и кивнула. Она как раз нарядилась в костюм для верховой езды в надежде на то, что они опять вернутся на винокурню.
– Там… Нужно наше присутствие по работе, – пояснил Роланд, но поспешил отвести от Иолы взгляд.
Он откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Иола резко подскочила, пролепетала, что пойдет сразу на конюшню и попросит подготовить их лошадей. Прежде чем Роланд успел ей что-либо сказать, она выскочила за дверь. Иола крепко зажмурилась, но перед глазами все еще стояло видение: длинные, сильные и стройные обнаженные ноги Роланда.
Иола решила не дожидаться его у двери, а направилась сразу к конюшням. Стоило ей там только появиться одной, как конюшенные осмелели. Они бросали на неё весьма красноречивые взгляды, обсматривая так, будто она пришла голой.
Жрица сразу почуяла её и приветственно заржала из своего денника. Иола бросила бездельникам с конюшни, чтобы подготовили Палача, а сама пошла готовить свою кобылку. Ей хотелось хоть чем-нибудь себя занять в ожидании Роланда.
Палача тут явно побаивались, а он искренне радовался этому. Прежде чем заставить его стоять смирно, ему пришлось скормить с десяток свежей морковки. Когда Иола выводила на улицу под уздцы Жрицу, он это заметил и рванулся вперед, боднув носом дверь денника. Раздались приглушенные ругательства конюшего. Иола не обернулась, а Жрица и вовсе пренебрежительно махнула хвостом. Он недовольно заржал и начал рыть копытом сено.
Иола вышла на свежий воздух и погладила Жрицу по влажному бархатному носу. Действительно, она совершенно не была похожа на своего отца.
– Палач опять буянит? – послышалось за спиной Иолы.
Она обернулась и улыбнулась. Роланд услышал недовольное ржание Палача и как его пытались усмирить работники конюшни.
– Он увидел как мы уходим, и поспешил выразить свое возмущение.
Роланд покачал головой, но на его губах промелькнула улыбка. Он погладил шею Жрицы, которая потянулась к нему чтобы самой приветственно ткнуться в его лицо носом, и вошел в конюшню. Почти сразу же Палач угомонился.
– Не угодно ли фройлян помочь? – К Иоле подошел щербатый мальчишка, неся в руках потертую скамеечку.
– Нет, благодарю. – Иола улыбнулась и без изящества забралась на Жрицу.
Паренек чуть поник, видимо, желал с помощью своей вежливости и учтивости заработать лишний крон. Иола пошарила в карманах, но у неё совсем не было с собой денег.
Роланд наконец выехал на улицу. Палач горделиво вышагивал, явно гордясь, что опять добился своего и хозяин лично пришел его седлать. На ходу он дал мальчишке горсть монет, и наконец двинулись в путь.