Аннет Владимировна Путина
Эда
Как только подошел фильм к концу в зале включили свет и я внезапно повернулась, а наши глаза слились воедино. Я увидела знакомое лицо, которое не желала видеть все эти годы. Постоянно проклинала, желала этому человеку смерти при жизни, а тут он стоял словно живой труп. Внезапно мужчина встал предо мной, а потом рухнул на колени с тихими словами прощения:
– Эда, пожалуйста прости меня. Я очень виноват перед тобой.
Ярость поглотила мой разум и тело, слезами налились глаза. Я посмотрела на подругу и сказала:
– Седа, давай уйдем отсюда, как можно быстрее!
Девушка без лишних слов ухватилась за мое инвалидное кресло и повезла к выходу, а Харун так и стоял на коленях утопая в слезах. Мне было очень страшно и одновременно жаль его, но ярость управляла всем. Седа посмотрела на меня, а потом сказала:
– Эда, вам бы с ним поговорить стоило, он тоже очень сильно страдает. Разве встал бы он на колени перед всеми людьми?
– Я не буду с ним встречаться! Он сделал меня инвалидом и скрылся с места аварии!!! Ты хочешь, чтобы я это просила? Нет! Пусть сгорает каждый день в тысячу раз больше меня и этого мало! – Истерически закричала я не желая никого слушать, только стояла на своем.
Девушка оглянулась, чтобы посмотреть не пошел ли он за нами, но его не было видно. Седа даже вздохнула с облегчение и повезла меня домой. Всю дорогу мы шли молча, Стамбул наконец-то сменил окраски с серого на солнечный. Осень в этом году играла в новую игру теплого дня в дождливого и холодного, но сегодня они сплелись воедино. Утром шел дождь, а к обеду прибежало солнышко на небосвод. Словно сама погода подсказывала, что за слезами всегда приходит и счастье, но я упрямо гнала все мысли прочь! А в это время Харун встал с колен, в тумане вышел на улицу, сел в машину и поехал в неизвестном направлении. Он даже не понимал куда едет и зачем. Мысли были сбиты, одни вопросы в голове, о том, как мне помочь и спасти от инвалидного кресла. Парень ничего не понимал, знал только, что это не конец пути, а только старт! Понимал с самого начала, что будет трудно и больно, но все же это реально. Харун заметил страх в моих глазах, а это уже означало многое! Он толком не следил за дорогой, Давит на газ, перед лицом всплывет мой облик со страхом и ненавистью, болью и разочарованием в жизни. Харун давил на газ без остановки и все же на миг захотел разбиться, увидел ехавший навстречу КамАЗ, свернул на встречку, рычание сигнала и резкий свист тормозов. Тишина, через несколько минут за сигналили автомобили, а водитель КамАЗа орал благим матом на Харуна, но тот, вырулив на обочину, ударился головой об руль и расшиб себе лоб в кровь. Он поднял голову, огляделся, посмотрел на сердитого мужчину из тяжелого КамАЗа, завел машину и просто поехал дальше. Он не мог понять, что не дало ему разбиться? Словно неподвластная сила не дала ему это сделать и заставила свернуть на обочину, но он продолжил ехать!
Всю дорогу домой мы с Седой молчали, как и Великий Стамбул не склонял головы и не боясь трудностей шли дальше. Солнце сменилось тучами, а яркое небо на дождь. Погода, как и мое настроение перебегала от плохого к хорошему, а от хорошего к плохому. Время словно замерло, как и тогда, когда я потеряла веру в то, что буду ходить. Седа не выдержала молчания и просто разбудила мертвую тишину:
– Эда, я считаю, что ты должна с ним поговорить! Разве ты не видела в каком состоянии парень? Скажи, разве он был за рулем? Разве это он на тебя наехал? Да, он не остановился и поехал дальше, но сейчас-то раскаивается! Может не стоит вести себя так жестоко?
Тут меня ее слова разозлили, от чего я вскричала:
– Жестоко? Ты говоришь, что это все жестоко? Как же может быть жестоко, когда я не могу даже ходить? Как может быть это жестоко? Он был в этой машине! Он хозяин этой машины и не остановился! Ему было плевать на то, что его водитель сбил человека! Пусть хоть в ад провалиться! Будь он проклят! Да покарает его Аллах! Я ненавижу весь его род!
После моих криков небо еще больше за хмурилось, а у Харуна заболело сердце. Он ели доехал домой, а я в слезах пробыла до самого возвращения домой.
Харун на бешеной скорости подлетел к особняку и резко ударил по тормозам, а после облокотившись об руль, заплакал. Только разбившиеся капли дождя являлись свидетелями его слез, но боль в груди сводила мужчину сума. Душа горела словно факел и уже ничего не могло его спасти, он просто верил в то, что когда-нибудь сможет добиться прощения. Увы, мы не знали, что впереди нас ждет дорога боли и слез и в итоге одна неизвестность. Нас в один миг закружила судьба в одночасье и каждый страдал по своему, но мы постоянно думали о друг друге. Харун сидел в машине, а кровь из лба стекала по лицу. Он словно себя наказывал этой болью, как великий грешник нес наказание. Мужчина открыл дверь автомобиля и вылез из нее, поднял свои глаза в небо, а после вскричал:
