– В любом случае, с чего-то надо начинать, – прервал Сабантини ход мыслей Покровской, – поэтому составим список подходящих отелей и обойдем их. – И уж после будем думать дальше. Все надо делать по порядку. Пока нет причины предполагать, что Мишель действительно скрывается. Не хочет видеть вас? Однозначно. Ждет ли, что начнете ее искать? Сомнительно. Ситуация непростая. Когда человек так обижен, он не думает о других, он думает в первую очередь о себе и своем разбитом сердце. Следовательно, можно предположить, что она просто решила расслабиться и отдохнуть от всех. Но зная ее взбалмошность, лучше подстраховаться.
Сабантини терпеть не мог эти любовные треугольники, а теперь, наблюдая за друзьями Ринальди, скорее проникся ее болью, чем оправдывал поведение Генри и Саши. Да и сестра Клиффорда показалась ему не слишком приятной, высокомерной девчонкой, которой на самом деле скорее всего не было никакого дела до итальянки. И ровно в тот момент, когда он понял, что больше сочувствует своей соотечественнице, чем этим троим, Сабантини решил, что не будет так быстро избавлять одну от чувства вины, другой доказывать, что она права, а третьему… непонятно, что именно нужно было Генри, но и ему он ничем не обязан.
Молодой человек довольно быстро с помощью Интернета определил лучшие отели города. Составил список и распределил его между собой, Сашей, Генри и Джо. Клиффорд предложил ходить парами и спросил Сабантини, с кем именно тот хочет пойти, предлагая на выбор себя или сестру, но инспектор отмахнулся и сказал, что справится без чьей-либо помощи. Просто в его голове давно созрел план, как побыстрее узнать нужную ему информацию, не посещая отелей. Все, чего ему теперь хотелось, это поскорее избавиться от тройки друзей. Поэтому он быстрыми глотками выпил заказанный несколькими минутами ранее кофе и ушел, обещая написать или позвонить, если что-то узнает.
Инспектор итальянской полиции Сабантини всегда легко сходился со своими соратниками. И было неважно, в какой именно стране они живут и чей покой охраняют. Еще будучи в Италии, он созванивался с одним из пражских полицейских, который помог ему узнать информацию про Мишель, и заочно с ним подружился.
На следующий день после встречи с Клиффордами и Сашей Сабантини проснулся в гостинице, потянулся, пришел в себя и, сделав легкую гимнастику, отправился в кафетерий при отеле. Залпом выпил два эспрессо и взглянул сквозь панорамные окна на улицу.
Погода сегодня не особенно радовала. Накрапывал мелкий дождик. Пешеходы, одетые в длинные плащи или легкие ветровки, укрывались под широкими зонтами. Потемневшие фасады зданий казались мрачными и навевали грустные мысли. Но унывать у Сабантини времени не было. Он еще вчера созвонился с Иваном Гораком, инспектором пражской полиции, и договорился о встрече в участке.
Сабантини, привыкший к теплу и солнцу юга Италии, вышел из гостиницы, ступил на тротуар и поежился. Его легкая куртка не спасала от поднявшегося неприятного ветра. Подумав немного, мужчина решил не рисковать и вызвал такси.
Пока ехал до отделения, разглядывал здания с красными крышами, людей, магазинчики, витрины ресторанчиков и думал. Он никогда не отличался любовью к путешествиям. Не слишком интересовался экскурсиями или тем, чтобы повидать новые страны. Ему все казалось, что ничего нового он там никогда не увидит. Италия заменяла ему и любые возможные побережья океанов, и архитектуру других стран Европы. Захотел покататься на лыжах – поезжай на север в Ливиньо, хочется ярких красок синего моря – любая часть Лигурийского побережья вполне удовлетворит эти желания. История? Да ни одна другая страна не сравнится в этом с Италией.
Он понимал, что принципиально отличаются от страны, в которой он родился, пожалуй, только Азия и Африка. Но и туда он никогда не стремился, потому что представлял себе эти материки грязной частью мира, где только и делают, что от безысходности едят тараканов или тонут в вечных песках пустынь.
Вот и сейчас, рассматривая Прагу из окон автомобиля, он в очередной раз убедился в своей правоте. Каменные мостовые, залитые дождем, старые трамваи, шумливо рассекающие улицы пополам, бледно розовые и желтые фасады домов и отдающая сейчас каким-то грязным коричнево-зеленым отсветом река – все это он как будто когда-то уже видел, и восторга в нем это не вызывало.
Если бы не Мишель Ринальди и не собственное чувство ответственности, Сабантини никогда не поехал бы сюда. И если поездка на Кубу ради двух неугомонных подруг и шевельнула в нем тогда чувство интереса к путешествиям, то сейчас инспектор точно был уверен – Чехия не та страна, где бы хотел провести отпуск, в том числе и из-за того, что пиво он не любил.
Мысли его постепенно перешли к воспоминаниям о Мишель. С самой первой встречи инспектора напрягала ее эксцентричность, ребячливость и чрезмерная эмоциональность. Но познакомившись с ней поближе, он даже проникся ее неуемным характером, а постепенно и вовсе стал им восхищаться. А все потому, что в сравнении с женщинами, с которыми он знаком или встречался, она казалась вишенкой на торте. Сабантини был совершенно уверен, что каждый новый день с такой девушкой никогда не будет одинаковым. И это подкупало его.
Такси подъехало к невысокому трехэтажному зданию, и Сабантини вышел. На входе предъявил документы и попросил сказать Ивану Гораку, что он его ожидает. Через несколько минут к нему вышел улыбчивый, слегка полноватый, лысый мужчина лет сорока. Он кивнул Сабантини и предложил поговорить в его кабинете.
Маленькая комнатушка, в которую Иван провел нового знакомого, была оснащена небольшим деревянным замусоленным столом, двумя стульями под стать ему и шкафом, забитым документами.
Иван присел и предложил Сабантини устраиваться напротив. Разговаривали друг с другом на ломаном английском.
– Как вам Прага? – начал разговор Иван.
– Хороший город, – ответил Сабантини, пытаясь быть любезным.
– Нашли свою потеряшку?
– Пока нет. Поэтому и пришел к вам за помощью.
– Приехали из Италии, чтобы найти девушку? – улыбнулся Иван. – Видимо, она вам дорога?
– Не то чтобы… – замялся Сабантини. – Так… знакомая, за которой нужен глаз да глаз.
– Чем я могу вам помочь?
– Хотел, чтобы вы пробили ее по вашей базе. Нужно понять, в каком отеле она заселилась. Там и начну поиски.
Иван перевел взгляд на компьютер и что-то быстро стал набирать на клавиатуре. Через несколько минут полицейский присвистнул и усмехнулся.
– Да, она недурна.
Сабантини удивленно посмотрел на Ивана, не совсем понимая, о чем тот.
– Мне выдало несколько регистрационных карточек. Видимо, ваша знакомая не очень-то спешила быть найденной.
– Что, купила номера сразу в нескольких отелях?
Иван кивнул.
– У богатых свои причуды. – Сабантини покачал головой. – Сможете распечатать мне или выписать названия отелей? Без разговора на ресепшн здесь явно не обойтись.
– Скажите честно, коллега, она преступница? – поинтересовался Иван, загружая принтер бумагой.
– Не-е-т! – Сабантини уверенно покачал головой. – Какой там. Только если по дурости. Она мнит себя детективом и постоянно из-за этого влипает в неприятности. А тут еще поругалась с женихом и скрылась от него. Поэтому и конспирируется.
– И жених не вы?
– Я бы с ума сошел с такой невестой, – посмеялся итальянец. – По сути она мне никто и уже доставляет столько неудобств, что я проклинаю тот день, когда с ней познакомился.
– Неужели настолько безбашенная?
– Представьте себе самую взбалмошную девушку на свете и умножьте это на три. Только так сможете понять, кто такая Мишель Ринальди. Она незаконно проникла в святые подземелья Ватикана, под покровом ночи забралась в поместье одного из меценатов Италии, поехала отдыхать на Кубу и вляпалась в темную историю с местным маньяком, даже в России, судя по рассказам ее друзей, умудрилась зацепить какое-то тайное общество и чуть не погибла.
– Погибнуть от рук российского тайного общества – это немудрено, – простодушно засмеялся Горак. – Остальное, пожалуй, и правда показывает ее неспокойной леди.
Иван отдал Сабантини распечатку с отелями, в которых зарегистрировалась Мишель. Пожелал удачи и пожал итальянцу руку. На том и распрощались.
Мужчина вышел на улицу и посмотрел на небо. Дождь прошел, а облака слегка рассеялись, и сквозь них на землю опустились благодатные лучи весеннего солнца. Моментально все вокруг преобразилось. Мостовые засверкали, здания уже не казались такими темными, а зеленая листва и цветники заискрили разноцветными капельками. Настроение Сабантини моментально поднялось. Он вдохнул влажного свежего воздуха, хмыкнул и достал телефон.
Инспектор плохо разбирался в местности и поэтому решил настроить навигатор на первый отель. Ввел нужный адрес, убедился, что тот находится в пешей доступности, и отправился туда.
Зная нравы Мишель, он заведомо начал с самой дорогой гостиницы из тех, что значились в его распечатке. Он не верил, что Ринальди, даже если и хочет скрыться, заселится в комнаты, условия которых не подходят ее статусу. Эта девушка любила комфорт во всех его проявлениях. Ее привязанность к излишествам претила Сабантини. И вовсе не из-за того, что себе он такого позволить не мог, а скорее по той причине, что сам был аскетичен и предпочитал лишний раз сэкономить, чем потратиться, пусть это и делало жизнь чуть комфортнее, чем обычно.
Дорога до первого отеля заняла двадцать минут. Все это время Сабантини зорким взглядом оглядывался по сторонам и пристально всматривался в лица людей, уделяя особое внимание тем, кто сидит в открытых кафе. Нигде не мелькала шевелюра из длинных черных волос или смуглое личико худенькой итальянки. Инспектор был слегка разочарован.
Отель «Четыре сезона» располагался в центре. Из его окон открывался вид на реку и черепичные крыши зданий, стоявших на противоположном берегу. Сабантини улыбнулся. По его мнению, это место вполне подходило Мишель. Он мгновенно представил себе самый дорогой люкс где-нибудь на последнем этаже здания и то, как она попивает кофе и смотрит в окно.
Полностью доверяя своей интуиции, инспектор вошел в холл и прямиком отправился к стойке ресепшн. Изнутри отель не показался Сабантини таким уж фешенебельным. Классический интерьер, ухоженный, но не так, чтобы мог понравиться молодой богатой леди. Мужчина засомневался, но все равно подошел к мило улыбающейся ему девушке.
– Чем я могу вам помочь? – спросила та, как только он приблизился.
Сабантини вынул удостоверение и предъявил его. Девушка заметно напряглась.
– Что-то случилось?
– Надеюсь, что нет, – холодным инспекторским голосом ответил Сабантини. – Я ищу итальянку, не так давно забронировавшую номер в вашем отеле. Ее имя Мишель Ринальди. Прошу вас выдать данные о ее номере и, по возможности, всю информацию, которой владеете.
При этом мужчина достал из кармана фотографию Мишель и положил ее на стойку перед сотрудницей.
Дрожащими руками девушка подтянула к себе фото и рассмотрела его.
– Мы не вправе предоставлять информацию о гостях… – начала было она, но инспектор остановил ее движением руки.
– Я пришел без ордера, чтобы не составлять отелю плохую репутацию. Но если понадобится, то задействую все системы правоохранительных органов вашей страны. Вам это нужно?
Как раз в этот момент в здание вошло несколько туристов. Они слышали часть разговора и стали присматриваться. Девушка на ресепшн нахмурилась и передернула плечами.
– Одну секунду, – процедила она и стала искать что-то у себя в компьютере.
Через несколько минут выдала:
– Да, бронирование от гостьи под данным именем существует, и она даже оплатила его. Но сама ни разу здесь не появлялась. Об этом говорит комментарий от уборщицы, которая каждый раз заходила в совершенно чистую комнату.
Сабантини нахмурился. Подумал несколько секунд. Кивнул девушке, пожелал ей доброго дня и вышел из гостиницы. Подошел к реке. Облокотился ладонями на парапет и уставился перед собой. По водной глади лениво плыли серые уточки, они то и дело ныряли с головой в пучину, выставляя на обозрение хвостики.
– Где-то я ошибся, – вслух высказался Сабантини.
Либо интуиция подвела бравого инспектора, либо с девушкой действительно что-то случилось еще до того, как она заселилась в гостиницу. Мужчина покачал головой и досадливо прицокнул.
– Ладно. Это еще не конец, – снова произнес он и проверил адрес следующей гостиницы.
Маршрут вел его через Манесов мост и показал, что идти до следующего отеля около километра. Сабантини кивнул сам себе, положил телефон в карман и отправился по указанному пути.
Почувствовав, что погода налаживается, туристы неспешно повылезали на улицу и словно муравьи сновали туда-сюда по пешеходной дорожке вдоль реки. Через пару минут Сабантини вышел к площади Яна Палаха.
Мужчина посмотрел направо и удивился странному сооружению в центре площади. Оно напомнило ему плохую клумбу, огороженную забором из аккуратно подстриженных кустов. Снова вспомнил Италию. Понял, что для него ничего не будет приятнее родных пенатов, но решил, что время терпит, и поинтересовался в Интернете, чем же знаменито это место.
Пока читал о студенте Яне, который в знак протеста сжег в этом месте себя заживо, и раздумывал о том, а смог бы сам так поступить, мимо него пролетела невысокая худая шатенка в дорогом плаще. Сабантини среагировал быстро. Он рванул за ней, настиг у самого моста и задержал рукой за плечо.
Девушка обернулась и боязливо посмотрела на незнакомца. Инспектор не смог скрыть стона разочарования.
– Простите, простите, пожалуйста! Я обознался, – сказал он на английском, и та, кажется, поняла его, но отвечать не спешила.
Она дернула плечом, сбрасывая руку Сабантини, посмотрела, как ему показалось, свысока, развернулась и ушла.
Инспектор хихикнул, прикрывая смеющиеся глаза ладонью.
– Черт, даже в этом похожа… Хотя нет. Эта стала бы флиртовать и кокетничать. Глядишь, вечером уже пошли бы в дорогой ресторан. И это встало бы мне в копеечку.
Манесов мост не отличался особым изыском, как, например, знаменитый Карлов. Это было обычное каменное сооружение, украшенное по бокам полукруглыми подпорками со скульптурными изображениями моряков с сетями в руках. Подпорки отдаленно напоминали маяки. Особенно по той причине, что от каждого из них тянулся вверх столб с архаичным фонариком в основании. Ночью, когда включались лампы, они производили ощущение света в океане.
Проезжую часть моста разделяли трамвайные линии, и то и дело, постукивая колесами, мчались по ним то старенькие красно-желтые трамвайчики, то совершенно новые большие, но в такой же цветовой гамме.
Здесь не было такой суеты или машин, как в других местах экскурсионной Праги, и поэтому прогулка стала вызывать у Сабантини куда более приятные впечатления, чем вначале.
Несмотря на свою неожиданную заинтересованность всем вокруг, инспектор продолжал тщательно всматриваться в лица, но теперь старался куда терпеливее разглядеть человека, прежде чем бросаться к нему.
Еще раз сверившись с навигатором, он повернул на улицу Вальштейндска. Почти сразу заметил посольства Венгрии, потом Польши. По левую руку от себя обнаружил симпатичный зеленый парк с большим прудом и фонтанчиками в виде скульптур и понял, что это спокойное и приятное место привело его к благодушному состоянию. И даже тот факт, что довольно простые, на его взгляд, здания улицы, по которой он шел, оказались на самом деле дворцами, ничуть не испортило впечатлений Сабантини от этой части Праги.
Отель «Альхимист Прага Касл» стоял на перекрестке и представлял собой обычное старинное здание, выкрашенное в желтый и оттененное широкими линиями кирпичного цвета под и над окнами. Отель выглядел очень уютным и отдаленно напоминал дом какого-нибудь купца.
Сабантини вошел внутрь и едва не издал удивленный возглас. Все вокруг выглядело так, словно он попал в дворцовые покои. Позолоченные столы, вазы с цветами, большие хрустальные люстры и белые кресла с окантовкой золотого цвета. Это убранство завораживало и переносило в далекое королевское прошлое.
«Вот, где она точно с удовольствием бы остановилась!» – подумалось инспектору, и он, воодушевленный, пошел на ресепшн.
Здесь спорить с представителем закона не стали. Молодой человек на стойке регистрации подтвердил, что такая леди действительно заселилась в этот отель несколько месяцев назад. И он же, без лишних разговоров, повел инспектора в ее номер.
В нетерпении шел Сабантини по коридорам и лестницам и, переминаясь с ноги на ногу, ждал, пока администратор постучит в дверь и подождет ответа постояльца. На двери висела табличка «не беспокоить», и сотрудник отеля побаивался заходить внутрь. Тогда инспектор итальянской полиции на свой страх и риск сам взял ключи из рук молодого человека, открыл дверь и проскользнул в комнату.
Разочарование Сабантини давно не было таким глубоким. Он с порога понял – в этот номер Мишель Ринальди никогда не заселялась. Нетронутыми стояли предметы обихода гостей. Огромная кровать с позолоченными деревянными резными столбами заправлена, никаких лишних вещей на изысканных тумбочках или столиках, в шикарной ванной комнате нет ни одного тюбика с кремом или косметикой, к которым так привязаны женщины, шкафы полностью пусты, а тяжелые, в цвет покрывала на кровати, оконные занавеси находятся в том состоянии, в котором, скорее всего, и были несколько месяцев назад.
Сабантини провел рукой по поверхности прикроватного столика и обнаружил на пальце густую пыль. В этот момент в комнату вошел администратор. Он заметил, как спешно инспектор стирает с пальцев остатки пыли и покраснел.
– Что же вы? Не проверяете номера? – сквозь зубы процедил Сабантини.
– Так табличка же…
И молодой человек, не договорив, сам пошел осматривать помещение.
– Табличка! – Сабантини покачал головой, когда тот вернулся. – Мало ли что табличка! А если человеку стало плохо? Если он умер?
– Не могу ответить вам на эти вопросы. Не знаю, почему горничные не предупредили. Давайте я лучше позову главного менеджера?
– Да ну вас, – отмахнулся инспектор, – уволить ваших горничных надо, да и главного менеджера вместе с ними.
Администратор весь как-то сжался и посмотрел на грозного мужчину исподлобья. Сабантини еще раз покачал головой и ушел, оставляя молодого человека наедине со своей обидой за любимый отель.
Итальянец, рассерженный очередной неудачей, вернулся в парк, где до этого видел пруд. Сел на одну из скамеечек напротив небольшой бронзовой скульптуры и задумался. Сабантини все еще не верил, что девушка могла заселиться в небольшой четырехзвездочный отель, единственное место, где он еще не был. Не в ее это стиле.
А что, если она и правда решила, что в дорогих гостиницах ее будут искать в первую очередь, и именно их надо избегать? Преодолела свою страсть ко всему лучшему и живет в какой-нибудь комнатушке в центре или вообще на отшибе? Тогда она куда разумнее, чем он себе предполагал, или настолько обижена, что готова мириться с чем угодно, лишь бы не видеть друзей. Или… рука у Сабантини дрогнула, а на сердце появилось неприемлемое для него чувство страха… или она действительно попала в беду… и тогда дело приобретет совершенно иные формы.
В тот же день Джо, Саша и Генри, не имея возможностей Сабантини, вынуждены были обходить все отели лично. Они нисколько не сомневались в логике инспектора и даже подумать не могли, что, по сути, он их бросил. Список, оставленный им, друзья заранее обговорили и приняли решение начать осмотр с центра. Там гостиницы располагались одна за другой, поэтому не пришлось думать об общественном или об арендованном транспорте.
Дело не заладилось с самого начала. Отельеры не хотели и не считали нужным помогать ни двум симпатичным девушкам, отчаянно улыбающимся и старающимся изо всех сил быть милыми, ни джентльмену, хоть он и выглядел респектабельным и богатым.
В одной из четырехзвездочных гостиниц, за небольшой куш, администратор все-таки смилостивился над Сашей и прошелся по списку гостей. Увидел какую-то Машу Ринальскую и предположил, что это и есть их подруга. Заговорщическим тоном, с неприятным хохотком он рассказал о такой постоялице и предложил пройти к ней в комнату.
Покровская, несмотря на то, что администратор ей не понравился, склонна была с ним согласиться. Она поспешно сообщила друзьям, ожидающим ее в холле отеля, что есть прогресс, и попросила пройти вместе с ней. Те уже собрались последовать за подругой, как у Джо зазвонил телефон.
Девушка уставилась на экран, подумала и нажала кнопку приема, одновременно махнув друзьям, чтобы шли без нее.
– Если думала, что убежишь от меня так просто, ошибалась, – послышался в трубке голос Артура.
Джо знала, что это он, но все равно, услышав его голос, вздрогнула. Ее словно окатило теплой волной с головы до ног.
– Я ни от кого не бегаю.
– Я скучаю. Слышишь?
– Было бы странно не слышать, находясь в миллиметре от динамика.
– Язвишь.
Джо молчала. Она не знала, что сказать. Она вообще не понимала, зачем подняла трубку. Возможно, потому что и сама скучала, но не хотела себе в этом признаваться.
– Джосси…
– Меня зовут Джо.
– А мне казалось тебе нравится, когда я тебя так зову. Но не в этом суть. Джосси… ну хорошо, Джо. Мы должны встретиться и поговорить.
– О чем нам говорить? Мне кажется, мы уже все обсудили.
– Ты не понимаешь. Я в Праге. Я здесь ради тебя.
Руки Джо задрожали, и она без сил опустилась в кресло. Он здесь.
– К-к-как ты узнал, где я? – только и смогла вымолвить она.
– Ты же знаешь, у меня повсюду друзья, мне ничего не стоит узнать, куда вылетела из Конго некая английская леди. Дай мне шанс объясниться.
– Что ж… ты нашел меня, но это ничего не меняет. Мне все равно, в Праге ты или в Конго. Я не дам снова запудрить себе мозги. Мы не встретимся.
– Ну уж нет. Ты успела меня узнать и прекрасно понимаешь, я своего всегда добиваюсь. Я не уеду, пока мы не поговорим.
– В таком случае, жаль твоих подопечных. Не скоро им придется свидеться с тобой. Прощай.
Джосселин отключила телефон и откинула голову на спинку кресла. Слезы душили ее, но она стойко держалась, приказав себе никогда больше не плакать из-за этого человека.
Саша и Генри, перешептываясь, шли за администратором. Они верили, что напали на нужный след. Покровской даже льстило, что именно они, а не Сабантини, найдут Мишель. Его осуждающий взгляд во время последней встречи так ее раздражал, что ей хотелось непременно утереть ему нос.
– Маша Ринальская, это надо же было такое придумать, – чуть слышно говорила девушка Генри, – и думала, мы не разгадаем. Смешно.
– Да, странно, что она решилась на такое коверкание своего имени. – В голосе Генри все-таки чувствовалось некое сомнение.
Подошли к двери предполагаемого номера Мишель. Администратор постучался и, не услышав ответа, открыл дверь. Саша вошла и огляделась. Скомканное одеяло на кровати, сверху лежит довольно дешевая, но смелая женская ночная сорочка. Остатки ужина на журнальном столике. Огарки свечей, пустая бутылка из-под шампанского, валяющаяся под столом, два бокала. Все говорило о состоявшемся здесь ранее романтическом ужине. Покровская поморщилась, повернулась ко входу и увидела, что Генри тоже внутри и рассматривает что-то на прикроватной тумбочке. Лицо его внезапно стало каким-то серым.
– Что там?
Клиффорд, не отвечая, брезгливо поднял двумя пальцами с тумбочки некий предмет и показал его Саше. Это было не что иное, как наручники, обшитые бордовым бархатом. Покровская поморщилась.
– Пустилась во все тяжкие?
Она заметила на лице молодого человека такое выражение лица, что, не будь ситуация столь серьезной, она позволила бы внезапно тронувшей ее ревности выплеснуться наружу. Видимо, Генри и самого затронуло это неприятное чувство. Он хоть и был виноват в разрыве сам, но вид номера, наручников и возлежавшей на кресле плеточки, которую схватил администратор и, посмеиваясь, взмахнул ею, разрезая воздух, привел его в бешенство. Саша понимала, Мишель, если это, в конечном итоге, действительно была она, задела его самолюбие так сильно, насколько только могла.
– Почему это тебя так трогает? – все же спросила она, не сумев сдержаться. – Молодая девушка, одна, в Праге, никаких обязательств. Или ты уже жалеешь, что…
– Саша, не нужно, – сдержанно попросил Генри. – Я ни о чем не жалею, но к такому был не готов.
Внезапно дверь в комнату открылась, и в нее впорхнула молодая, идеально накрашенная, как с обложки журнала, девушка. Она с удивлением уставилась на непрошенных гостей, а потом подняла такой крик, что Саша прикрыла уши руками.
– Что это? Кто вы?! По какому праву?! – на русском запричитала настоящая хозяйка номера.
Генри уставился на нее в недоумении. Он не понимал ее вопросов, но ничуть не сомневался в их сути.
– По всей видимости, это Маша? – затравленно спросил он Покровскую.
– По всей видимости, мы ошиблись, – почти заплакала та в ответ.
– Не ваша Маша? – в свою очередь поинтересовался администратор.
Ему теперь было не до смеха. Он увидел, как Саша и Генри одновременно, как болванчики, замотали головами и моментально стал их выпроваживать. Но те уже и сами, красные как раки, поспешили выбраться из неловкого положения путем бега из номера. Они понятия не имели, чем умасливал постоялицу администратор, но слушать не собирались. Быстро спустились вниз. Генри между делом прошмыгнул к ресепшну, бросил туда стоевровую купюру и пошел в холл за Сашей. Там они забрали Джо и, ни слова ей не говоря, вышли на улицу.
Отдалившись от отеля, друзья рассказали младшей Клиффорд, что с ними приключилось. Та, несмотря на свое отвратительное настроение, не смогла сдержаться и расхохоталась.
– Приключение в духе Мишель, – высказалась она, вдоволь насмеявшись. – Может, она и не с нами, но дух ее витает где-то над нашими головами.
Эта фраза заставила Сашу вздрогнуть и вернуться к своим переживаниям за подругу.
– Дух. Не говори так больше. Дух – это если человека уже нет. Она не дух, она где-то здесь.
– Это я и имела в виду. Перестань нагнетать.
Молодые люди вышли на Вацлавскую площадь. В их списке все еще осталось несколько отелей. Но стоило ли идти туда? Во всех приличных до этого им отказывали в помощи. Нужен был Сабантини, не иначе. С ним у них было бы больше шансов.
Саша несколько раз набрала его номер, но звонок ее остался без ответа.
– Предлагаю идти к следующему, – решила за всех Джо. – Посидим рядом, подождем. Вдруг повезет.
Так и поступили. Небольшая ухоженная «четверка» в центре находилась в жилом доме, и только небольшая вывеска указывала на то, что здесь действительно есть отель. Сели напротив входа на небольшой скамеечке и стали пристально осматривать всех входящих и выходящих людей.
Неподалеку, примостившись к парапету, стоял плохо и неопрятно одетый совсем еще не старый мужчина. Он внимательно следил за Джо, Сашей и Генри и прислушивался к их разговору. Клиффорд практически не поддерживал беседу. Он задумчиво вытащил бумажник из кармана куртки, достал оттуда фотографию Мишель и уставился на нее, как будто видит в первый раз.
Сашу вновь кольнула ревность. И Джо, конечно же, это заметила.
– Хватит любоваться. – Девушка выхватила из рук брата фото.
Тот, обычно такой спокойный и уравновешенный, на этот раз не сдержался и попытался забрать карточку обратно. Джо не сдавалась. Она вскочила со скамейки и подняла руку с фотографией.
– Так нужна тебе? Тогда забери.
– Джосселин, не будь ребенком. Что за игры?
– Если нужна, забери, если хочешь доказать, что ни о чем не жалеешь, оставь, – поддержала подругу уязвленная Саша.
Генри встал, легко, в силу своего роста, выхватил фото у Джо. Покровская закусила губу и отвернулась.
– Саша, этот снимок ничего не доказывает, чего, впрочем, я делать и не собирался. Если мои зимние звонки, мое предложение и то, что я приехал к тебе в забытую Богом Россию, не дают тебе уверенности в моих чувствах, то я не знаю, как тебе помочь.
Мужчина, все это время наблюдающий за ними, неожиданно подошел и бесцеремонно уставился на фотографию Мишель из-за плеча Генри. Потом что-то сказал на чешском, и Клиффорд обернулся. К высокомерному выражению его лица, с которым он увещевал Сашу, тотчас добавилась брезгливость. Он отошел от нового собеседника на приличное расстояние и вопросительно уставился на него. Тот снова что-то сказал на чешском и указал грязным пальцем на фото.
– Кажется, он узнал Мишу! – спохватилась Покровская, забывая о недомолвке с молодым человеком. – Но как понять, что он говорит? Мы же не знаем чешского.
Джо спокойно достала телефон. Нашла переводчик, что-то набрала в нем, нажала на нужную иконку и приблизилась к незнакомцу. Механический голос задал вопрос на чешском.
Мужчина прислушался и ответил. Джо успела записать его реплику и трансформировать ее в английскую речь.
– Знаю ее. Вы ее ищете?
– Да. Да! – закивала Саша.
Переводить это не понадобилось. Мужчина начал быстро что-то говорить, но Джо остановила его жестом, показала на телефон и через него попросила говорить помедленнее. Тот повторил свою реплику.
– Я покажу вам, где она живет.
Покровская захлопала в ладоши.
– Постой, не надо радоваться раньше времени, – попросил Генри. – В отеле нам тоже казалось, что дело решенное и мы ее нашли, и что в итоге произошло?
Мужчина, естественно, его не понимал и бросал взгляд то на него, то на Сашу, то на Джо.
– Что ты хочешь за это? – спросила Джо. Она понимала, что без выгоды этот человек вряд ли будет таким услужливым.
Мужчина улыбнулся, обнажая полуразрушенные зубы. Генри поморщился, слегка отворачивая голову от нелицеприятного незнакомца. Тот поднял руку и потер пальцем о палец. Этот жест даже не нужно было переводить. Он хотел, чтобы за услугу ему заплатили.
– Сколько? – уточнила Джо.
– Сто евро, – перевел переводчик.
Саша аж охнула от такой наглости. Генри, не рассуждая, достал банкноту из бумажника, показал ее обрадовавшемуся неряхе, но в руки не дал.
– Сначала покажи, где она.
Чех покачал головой. С этим он был не согласен. Снова потер пальцем о палец и потянулся за купюрой, что-то приговаривая. Джо еле поспевала включить переводчик.
– Без денег нет. Ищите сами. Долго искать без меня, – вещал телефон.
– Генри, отдай ему эти сто евро, – не выдержала Джо. – С тебя не убудет. Жалеешь эти копейки? Кто до этого страдал над ее фотографией?
– Джосселин Клиффорд! – одернул ее молодой человек, но нехотя протянул деньги незнакомцу. Тот легко перехватил их, сунул за пазуху и пошел вперед, при этом поворачиваясь и жестами приказывая следовать за ним. Друзья с осторожностью двинулись в его сторону.
Пока шли вдоль прогулочной улицы, ни о чем не волновались, но как только проводник свернул в темный проулок, остановились в нерешительности. Из-за угла показалась его приманивающая рука, и Джо уже хотела последовать за ним, но Генри остановил ее, обошел и оказался впереди.