Анна Йоханнсен
Убийство на острове Фёр

Глава 3

Лена села в машину и устало откинулась на спинку сиденья. Разговор с отцом Марии никак не помог расследованию. Лена взяла телефон и набрала хорошо знакомый номер.

– Йохан Грасман, – раздался голос ее юного напарника, вместе с которым они недавно расследовали дело на Амруме.

– Привет, Йохан. Это Лена. Мне нужна твоя помощь. Можешь кое-что выяснить?

– Наверное, – с секунду подумав, отозвался Йохан. – О чем речь?

– Слышал о том, что на Фёре пропала девушка?

– Да, один из коллег только что рассказал. Значит, ты сейчас там?

– Бинго. Буквально несколько минут назад у меня состоялся разговор с родителями пропавшей… Специфические люди, скажу я тебе. Адепты некой Свободной церкви… – Лена запнулась, вспомнив о том, что жена Варнке, скорее всего, тоже является членом этой общины. Может, даже сам Варнке…

– Это какая-то секта? Культ?

– Я в этом не разбираюсь… Речь идет о Евангелической свободной церкви. Можешь выяснить, кто они такие? Буду тебе очень признательна.

– Конечно, немедленно этим займусь. Мне перезвонить, как что-нибудь найду?

– Здесь не везде есть сигнал. Если не дозвонишься, просто напиши, что нашел.

– Сделаю.

– И еще кое-что… Жена главы Управления уголовной полиции Варнке тоже состоит в этой церкви, ну, или собирается присоединиться. Поэтому будь начеку, Йохан. Никому ничего не рассказывай. Я не знаю, что ожидает от меня Варнке…

– Понял. Ты тоже будь осторожна, Лена.

Отключившись, Лена позвонила Леону, знакомому хакеру. После того как несколько лет назад она спасла Леона от тюрьмы, он время от времени неофициально помогал ей в расследованиях. Леон ответил только после десятого гудка.

– Ты совсем спятила? Ночь на дворе! Я сплю!

– Прости, Леон, но дело срочное.

– У тебя все дела срочные!

– За мной должок.

Леон фыркнул от смеха.

– За тобой таких должков уже десяток. У меня ощущение, что я работаю на полицию.

Лена не ответила. Через несколько секунд Леон вздохнул и сказал:

– Ладно, что у тебя?

Лена рассказала о пропавшей девочке и о том, что разговор с родителями ничем ей не помог.

– А я что могу поделать? – возмутился Леон.

– Родители говорят, что у девочки нет ни телефона, ни компьютера. Не могу себе этого представить… – Лена перечислила членов семейства по именам. – Проверь, пожалуйста, зарегистрирован ли на кого-нибудь из них телефон? Старшая сестра учится в Киле, наверняка у нее есть и телефон, и компьютер с выходом в Интернет.

Леон застонал.

– Кто из нас работает в полиции? Подай официальный запрос, так будет намного быстрее.

– Будь так быстрее, я бы не стала тебя дергать.

– Проклятие! – выругался Леон и бросил трубку.

Лена пристегнула ремень безопасности и буквально в ту же секунду услышала стук в окно. Повернувшись, она увидела рядом с машиной девушку, которая смотрела на нее с непроницаемым выражением лица.

– Вы из полиции? – спросила девушка, когда Лена опустила стекло.

– Да. Старший комиссар Лоренцен из Управления уголовной полиции города Киль. А вы кто?

– Иоганна Логенер. Старшая сестра Марии. Вы ее нашли?

Лена вышла из машины и протянула девушке руку.

– Нет, не нашли. Мне очень жаль. Но полицейские вот-вот продолжат поиски.

Иоганна с облегчением вздохнула.

– Я только что разговаривала с вашими родителями, – добавила Лена. – Но…

– Развлечение не для слабонервных, верно? – с горечью перебила Иоганна. – Если бы я не позвонила в полицию, они бы до сих пор молились и тупо ждали, что Мария вернется, – сказала она, оглядываясь на родительский дом.

– Давайте поговорим в другом месте? – предложила Лена. – В Утерзуме наверняка найдется хоть одно кафе, которое уже открыто.

Иоганна кивнула и, обойдя машину, села на пассажирское место.

Лена знала Утерзум со школьных времен. Это курортное местечко в самой западной части острова славилось своим широким пляжем – и большой реабилитационной клиникой, которая находилась у самого моря.

По дороге Лена краем глаза наблюдала за сидящей рядом девушкой. Бледное лицо резко контрастировало с темными, почти черными волосами, собранными на затылке в небрежный узел. Светлая толстовка и лиловые брюки выгодно подчеркивали стройную фигурку. Образ завершали сиреневые сережки и светлая, почти бесцветная помада. После разговора с госпожой и господином Логенер было очевидно, что Иоганна должна раздражать их одним своим внешним видом.

– Вы часто навещаете родителей?

– Нет. Ноги б моей здесь не было, если б не Мария. Я живу в Киле. Изучаю фармацевтику.

– У вас с родителями… непростые отношения?

Иоганна пожала плечами:

– Можно и так сказать. А еще можно сказать, что я в семье паршивая овца, еретичка, вероотступница, которая во что бы то ни стало хотела вырваться в большой мир.

– Что плохого в учебе?

– А это вы моего отца спросите. Он с готовностью расскажет, что женщинам можно делать, а чего нельзя. Маленький спойлер: учеба на фармацевта входит во вторую категорию.

К этому времени они уже добрались до Утерзума. Лена смутно припоминала, что в ее школьные годы здесь было два кафе.

– Какое заведение предпочитаете? – поинтересовалась она, взглянув на сидящую рядом девушку.

Та указала на старый фризский дом, над входом в который висела вывеска с надписью «кафе».

– Это очень уютное местечко.

После того как Лена припарковала машину, они вышли и направились к дому.

– Как думаете, Мария еще жива? – спросила Иоганна. У нее на лице отчетливо читался страх.

– Пока ничто не указывает на обратное. Большинство пропавших подростков возвращаются домой в течение первых сорока восьми часов, поэтому давайте надеяться на лучшее.

Лена придержала дверь, ожидая, пока Иоганна войдет. Внутри старый фризский домик был с любовью отреставрирован и излучал приятную спокойную атмосферу. Они выбрали столик у окна и заказали кофе.

– Расскажите мне о своей сестре. Какая она, что любит, какие у нее проблемы?

– Знаете, Мария… она очень чувствительная и ранимая. С тех пор как год назад я переехала в Киль, Мария… как бы сказать… Родители обратили все свое внимание на нее. Мария для них как свет в окошке. Я подвела их по всем фронтам, поэтому она – их последняя надежда.

– «Обратили все свое внимание на нее»? – переспросила Лена. – Что вы имеете в виду?

– Ну… Вы же в курсе, что мои родители – сектанты?

– Насколько знаю, они являются прихожанами Свободной церкви.

– Церкви?! Не смешите меня! Это не церковь, а оживший фильм ужасов. Жизнь с оглядкой на Библию на каждом шагу. В детстве нам нельзя было играть во что хотим. Я должна была быть хорошей примерной девочкой, носить милое платьице и смиренно опускать голову, когда взрослые решали излить на меня свою мудрость. Однажды я не выдержала и сбежала – к счастью, мне удалось поступить в университет. – Иоганна горько усмехнулась. – Отец наверняка уже давно присмотрел мне жениха. Будь его воля – он бы выдал меня замуж еще ребенком. Их зомби-клуб застрял в глубоком Средневековье.

– Ваши родители настолько религиозны?

– То, во что они верят, не имеет ничего общего с религией. Они просто больны. Одержимы идеей иметь образцовую семью. После моего отъезда у них осталась только Мария, и они, так сказать, излили на нее всю свою так называемую «любовь». Вы только представьте родителей, которые «любят» своих детей и считают, что бить их – это в порядке вещей. Точнее, не бить, а «наставлять на путь истинный»…

Заметив, что у девушки на глазах выступили слезы, Лена протянула ей бумажный платок. Иоганна взяла его и принялась мять в руках, так и не воспользовавшись им.

– Для начала успокойтесь, – твердо произнесла Лена. – Ситуация, конечно, непростая, но если вы хотите помочь своей сестре, то должны рассказать мне о ней. Как Мария справляется с давлением со стороны родителей? Есть ли у нее друзья, у которых она могла бы спрятаться? А парень? Куда бы она пошла, если бы решила сбежать из дома?

Иоганна сделала глубокий вздох и вытерла ладонью мокрые щеки.

– У Марии нет друзей. В школе над ней издеваются, а со своими сверстниками из общины она не ладит. Если бы я не… – Иоганна судорожно сглотнула. – Я не должна была уезжать. Это я во всем виновата.

– Иоганна, я понимаю, почему вы вините себя, но вы не в ответе за свою сестру. В отличие от ваших родителей, – сказала Лена, успокаивающе погладив девушку по руке. – Значит, вы не знаете, куда Мария ходила чаще всего?

– Фёр – остров маленький. Здесь не так много мест, куда можно пойти. К тому же Марию вечно контролируют. Если в школе отменяют уроки, она обычно идет гулять на пляж в Утерзуме. Но она всегда тщательно следит за тем, чтобы вернуться домой вовремя.

– Гулять на пляж… Полагаю, вы не знаете, где именно она гуляет?

После того как Иоганна покачала головой, Лена достала телефон, отошла от стола и попросила Арно Брандта отправить поисковый отряд на пляж.

– Сейчас сделать это будет непросто, – отозвался Брандт, когда Лена объяснила ситуацию. – В любом случае, сегодня или самое позднее завтра утром этот район осмотрят.

– Нельзя столько ждать! Пожалуйста, немедленно отправьте туда восьмерых человек. Пусть шестеро пойдут вдоль дамбы на юг, а двое – на север.

– Госпожа Лоренцен, это полностью нарушит наши…

– Вам нужен приказ с самого верха? Хорошо, но это будет стоить нам времени и нервов.

– Сказать по правде, мне совсем не нравится ваш тон, – фыркнул Брандт. – Я возглавлю поисковую операцию, и я…

– Давайте на этом закончим, – перебила Лена, отключилась и тут же позвонила Варнке.

– Дай мне десять минут, – ответил тот, когда Лена ввела его в курс дела, и попрощался.

Вернувшись за стол, Лена улыбнулась Иоганне.

– Извините. Мне нужно было переговорить с полицейским управлением.

– С господином Брандтом? – уточнила Иоганна.

– Да. Вы знакомы?

– Я разговаривала с ним вчера. А еще его сын Энно учится в одном классе с Марией и участвует в травле. Они со своими дружками сделали ее жизнь невыносимой.

– Ясно. А кто его дружки?

Иоганна назвала еще несколько имен, а затем объяснила:

– Мария не любит об этом говорить. Наверное, это прозвучит странно, но она не хочет «сдавать» своих обидчиков.

– А почему ее травят?

– Потому что эти паршивцы знают, что наши родители входят в секту. Надо мной в школе тоже издевались, но я старалась давать отпор. Мария не такая. Она из тех, кто предпочтет подставить другую щеку.

– Как думаете, школьная травля как-то связана с исчезновением Марии?

– Понятия не имею, – пожала плечами Иоганна. – Вряд ли. Но Марии точно приходится несладко.

– Ваш отец утверждает, что у вашей сестры нет ни телефона, ни компьютера. Как вам удается поддерживать с ней связь?

Иоганна некоторое время медлила с ответом, а потом сказала:

– Я ведь могу вам доверять? Вы не перескажете этот разговор моими родителями?

– Нет, конечно нет. Я ничего не расскажу вашим родителям, если не возникнет такой необходимости. Значит, вы дали Марии телефон?

– Не телефон, а старый планшет с сим-картой. Если бы Мария разговаривала дома по телефону, родители бы в два счета об этом узнали. Вы же знаете, что такое скайп? – спросила Иоганна и, дождавшись, пока Лена кивнет, продолжила: – Мы переписываемся и созваниваемся, когда она вне дома. Иногда даже по видеосвязи разговариваем.

– Вы наверняка пытались связаться с ней?

– Она не выходила в сеть с понедельника. Я то и дело пытаюсь до нее дозвониться, но…

– Пожалуйста, дайте мне ее ник в скайпе и номер сим-карты. И мне понадобится номер вашего сотового.

Иоганна взяла телефон и выписала все данные на бумажную салфетку. Их Лена отправила Леону.

– Я передала всю информацию коллеге по технической части. Он попробует что-нибудь разузнать. Пожалуйста, не выключайте свой скайп. Возможно, Мария вам позвонит или напишет.

– Да, конечно. – Иоганна умоляюще смотрела на Лену. – Скажите, я могу еще как-нибудь помочь?

– Вы давно приехали на остров?

– Вообще-то нет. Я приехала вчера утром на первом пароме и тут же отправилась в полицию. В понедельник Мария весь день не выходила на связь. Я забеспокоилась и позвонила родителям. К счастью, отца дома не было, иначе я бы ничего не узнала. Около двенадцати я созвонилась с мамой в последний раз и рано утром отправилась сюда.

– Прошлую ночь вы провели в родительском доме?

– Нет. Отец был в ярости из-за того, что я обратилась в полицию, не спросив его разрешения… Я остановилась в Вике, у старой школьной подруги.

К этому времени Лена уже представляла, каково было Иоганне расти в такой глубоко религиозной семье.

– Есть что-нибудь еще, что мне нужно знать о вашей семье? – осторожно спросила она.

Иоганна опустила взгляд на руки и покачала головой.

Глава 4

Лена постучала в окно полицейского фургона, после чего открыла раздвижную дверцу и заглянула внутрь. Перед мониторами сидели Брандт и двое полицейских. Брандт снял гарнитуру и недовольно уставился на Лену.

– Есть новости? – спросила она.

Брандт вышел из машины и закрыл за собой дверь.

– Если бы мы нашли пропавшую девушку, то вы бы узнали об этом первая, коллега, – сказал он, практически выплюнув последнее слово.

Лена в ответ улыбнулась:

– Ничего другого я и не ожидала. Берег уже осмотрели?

Брандт многозначительно посмотрел на часы.

– Поисковые работы вот-вот начнутся.

– Отлично! У меня остался лишь один вопрос: кто вчера разговаривал с сестрой пропавшей? Я не смогла разобрать подпись на отчете.

– А в чем, собственно говоря, проблема? С отчетом что-то не так?

– Дорогой коллега, вы же понимаете, что мы здесь не в игры играем, а проводим оперативно-розыскные мероприятия. Не мне вам объяснять, насколько важной может оказаться любая мелочь.

Брандт наградил Лену хмурым взглядом:

– Я не могу сходу сказать, кто разговаривал с сестрой пропавшей. Для этого мне надо вернуться в участок и взглянуть на бумаги. Думаю, поиски сейчас в приоритете, но, возможно, я ошибаюсь. Но вы всегда можете уточнить этот вопрос «наверху». Похоже, в этом вы профи.

– Сейчас в этом нет необходимости, – проговорила Лена, не поддаваясь на провокацию. – Я поеду в школу, где учится Мария. Звоните, если будут новости.

Лена на прощание кивнула и направилась к своей машине.

Припарковавшись на стоянке перед школой, она позвонила Йохану.

– Узнал что-нибудь? – спросила она после приветствия.

– Не особо много. Церковь Иисуса Христа – ответвление от религиозной общины меннонитов. Эта религия распространена в Америке, в Северной Европе – уже в меньшей степени. Мне не удалось точно узнать, сколько приверженцев этой веры проживает в Шлезвиг-Гольштейне. Примерно от пятидесяти до восьмидесяти семей, иными словами, от трехсот до четырехсот человек. Кажется, на Фёре их довольно-таки много, но как я уже сказал, о точном количестве говорить сложно.

– Что представляет собой это религиозное течение?

– Трудно сказать. Я, конечно, почитал про него в Интернете, но информация очень противоречивая. Поэтому я связался с управлением, которое занимается сектами. Евангелическая свободная церковь не входит в зону их наблюдения, но кое-что они все равно знают. Если в двух словах, то это течение крайне консервативно. Библию трактуют буквально: мужчина – глава семьи, распределение внутрисемейных ролей такое же, как лет двести назад. Женятся, как правило, на своих. Также нередки договорные браки, обручение происходит еще в детстве. В управление подавали жалобы на жестокое обращение с детьми, но это, вероятно, единичные случаи. Отличительной чертой меннонитов является отказ от насилия. Как понимаю, это церковное братство очень старается не показывать себя в негативном свете. Нужно выяснить, не замяли ли они какие-нибудь инциденты… – Немного помолчав, Йохан спросил: – Ты правда думаешь, что Варнке как-то связан с этой сектой?

– Свободная церковь – не секта, а сообщество. Отвечая на твой вопрос: да, но не напрямую. Похоже, жена Варнке довольно религиозна. Подозреваю, она поддерживает связь с общиной.

– Признаться, я терпеть не могу фанатиков любого рода. – Йохан громко фыркнул. – Ну да ладно. Пока тебе этого хватит? Как я уже сказал, в открытом доступе информации мало, а экскурс в историю развития братства тебе, думаю, ни к чему. Вряд ли это имеет отношение к делу.

– Спасибо, Йохан. Ты мне очень помог, – сказала Лена и, поколебавшись, продолжила: – Возможно, мне понадобиться помощь на месте. В первую очередь я подумала о тебе. Возражения?

– Мой чемодан будет готов через пять минут.

– Знала, что ты захочешь подышать свежим воздухом! Я тебе еще позвоню. Передавай привет Фленсбургу!

– Кому-то конкретному?

У Лены вырвался смешок. Видимо, Йохан уже прознал о ее знакомстве с Беном, который сейчас работает в участке Фленсбурга. Лена считала, что их с Беном отношения были мимолетной интрижкой, но Бен, похоже, придерживался иного мнения.

– Нет. Я не имею в виду никого конкретного, комиссар Грасман.

Попрощавшись с Йоханом, Лена вышла из машины. Перед ней возвышалась типичная школа семидесятых годов постройки. Бетонные стены, большие окна, белый фасад, плоская крыша. За четырнадцать лет, которые прошли с тех пор, как Лена получила аттестат, ничего здесь не изменилось. По крайней мере, на первый взгляд. По дороге в кабинет директора на Лену нахлынули воспоминания. Закончив амрумскую среднюю школу, она поступила сюда, в гимназию. Как и большинство учеников с Амрума, она всю неделю жила на Фёре, в специальном общежитии, и домой возвращалась только на выходные. Но во втором полугодии она стала возвращаться чаще – чтобы поддержать маму, которая очень переживала из-за ссор с мужем. С каждым месяцем родители ссорились все чаще и чаще…

Лена постучала в дверь в кабинет директора и вошла. За столом сидел невысокий лысеющий мужчина и читал книгу. Он оторвался от своего занятия только тогда, когда Лена откашлялась и сказала:

– Здравствуйте, господин Шредер.

Мужчина посмотрел на нее, задумчиво склонил голову набок, а потом улыбнулся:

– Лоренцен. Лена Лоренц. Верно?

– Абсолютно верно, господин Шредер.

Директор поднял руку, жестом попросив ее помолчать, и через некоторое время сказал:

– Ты, или лучше будет сказать, вы, поступила к нам уже после того, как школа отметила пятидесятый юбилей своего основания. Думаю, в году эдак двух тысяча первом. Амрум. Очень хороший аттестат. – Он помедлил. – Кто вы теперь?

Лена вытащила из сумки удостоверение и протянула директору через стол.

– К сожалению, я здесь по работе. Речь пойдет о Марии Логенер. Уверена, вы знаете, что в понедельник она пропала.

Директор Шредер помрачнел.

– Конечно, знаю. Мы освободили старшеклассников от занятий, чтобы они могли принять участие в поисковой операции. Девочку еще не нашли?

– К сожалению, нет. Я хотела бы поговорить с учителями и одноклассниками Марии. Кто ее классный руководитель?

– Господин Вайсдорн. Он работает у нас относительно недавно. – Директор встал из-за стола и подошел к стенду с расписанием. Изучив его, повернулся к Лене и сказал: – Сейчас у него урок в восьмом «Б» классе, но через десять минут начнется перемена.

– Поняла. Тогда я подожду его у класса. Можно будет зайти к вам попозже?

– До обеда я свободен, но потом у меня занятия. Если не найдете меня в кабинете, загляните в секретариат. Там всегда знают, где я.

Лена вежливо кивнула.

– Тогда не буду вас задерживать.

Через несколько минут она стояла возле нужного ей класса. После звонка на перемену дверь резко распахнулась, и из помещения повалила толпа громко переговаривающихся подростков. Дождавшись, пока выйдет последний ученик, Лена вошла внутрь и направилась к мужчине. На вид он был примерно ее ровесником.

– Старший комиссар Лоренцен из Управления уголовной полиции города Киль, – представилась Лена и показала мужчине удостоверение. – Вы классный руководитель Марии Логенер?

– Ларс Вайсдорн, – представился мужчина в ответ, протягивая Лене руку. – А я все ждал, когда же полиция придет в школу. – Он подошел к двери и закрыл ее. – Не хотите ли присесть?

– В этом нет необходимости. К вам у меня всего несколько вопросов. Потом я бы хотела поговорить с кем-нибудь из одноклассников Марии.

– Понимаю. Конечно, спрашивайте.

– Я ищу подсказки, которые помогут отыскать девочку. Как бы вы описали Марию и ее окружение?

Немного помолчав, Ларс Вайсдорн глубоко вздохнул:

– Девочка преуспевает в учебе. Говорят, что левши умнее правшей: Гёте, Ньютон, Эйнштейн и Леонардо да Винчи… Возможно, в этом что-то есть. По оценкам Мария одна из лучших, если не самая лучшая. Поначалу она может показаться довольно сдержанной, почти застенчивой. И это понятно. Ее родители…

– Да, я знаю, – Лена кивнула.

– Одноклассники Марии тоже это знают. В классе всегда найдутся дети, которые будет издеваться над теми, кто слабее. Или над теми, кого сочтут слабее. Конечно, мы как учителя пытаемся что-то сделать, но мы не можем и, честно говоря, не пытаемся полностью контролировать социальную жизнь учеников.

– Мария подвергается травле со стороны одноклассников. Вы это хотите сказать?

– «Подвергается травле», – повторил Вайсдорн. – «Травля». Сейчас модно употреблять это словечко, да и звучит оно невероятно драматично. Думаю, вернее было бы сказать, что Марию дразнят. Она не самая популярная девочка в школе, но и аутсайдером я бы ее не назвал.

– С кем она дружит?

Вайсдорн пожал плечами.

– Сложно сказать. Мария не особо общается с одноклассниками, но я часто вижу ее с Лизой Беренс, девочкой из параллельного класса. – Учитель подошел к окну. – Возможно, она еще не ушла.

Лена встала рядом и посмотрела на школьный двор.

– К сожалению, похоже, что ушла, – заключил через минуту Вайсдорн и продолжил: – Думаю, Лиза – та, кто вам нужен. Насколько мне известно, ее родители тоже состоят в этом… сообществе. Лиза живет здесь, на Фёре, со своей бабушкой. Ее родители живут на Амруме.

– Спасибо за предоставленную информацию. Да, сначала я поговорю с Лизой. Вы упомянули, что Мария, цитирую, «может показаться довольно сдержанной, почти застенчивой». Хотите сказать, что на самом деле она не такая?

– Да. Думаю, Мария использует такой образ как защиту. Ее отец… вы с ним встречались?

– Да, сегодня мне довелось с ним побеседовать, – ответила Лена, поглядывая на экран телефона. К этому времени поисковая группа уже должна была осмотреть половину берега.

– А с матерью? – спросил Вайсдорн и, когда Лена кивнула, продолжил: – Здесь вы меня опередили. Насколько мне известно, мама Марии за все время ни разу не переступила порог школы. Я разговаривал только с отцом, он показался мне очень авторитарным человеком. Похоже, он не питает особого доверия к школьной системе. Итак, вы спросили, застенчива ли Мария на самом деле. Нет, я думаю, что она очень умная и независимая девушка, которая прячется за маской. Что понятно, учитывая ее семейные обстоятельства. При всем этом девочка она ранимая. Эти качества непросто увязать.

Лена сделала несколько заметок. Вайсдорн хорошо знал своих учеников и явно интересовался не только их школьными успехами…

– Значит, по-вашему, за маской прячется совсем другая Мария?

– Я не психолог и даже не социальный работник, но да. Есть вторая Мария, очень уверенная в себе девушка, которая знает, что хочет или, по крайней мере – что совершенно нормально в ее возрасте – пытается это узнать. Это все, что я могу вам сказать. Я и так уже сказал больше, чем следовало бы… При обычных обстоятельствах я бы воздержался от оценки, но из-за случившегося что только не болтают! В конце концов, у меня в классе двадцать пять учеников. Сами понимаете, каждому из них в душу не заглянешь.

– Абсолютно согласна. Спасибо за то, что поделились своим мнением.

Телефон пиликнул. Лена схватила его и посмотрела на экран, ожидая сообщение от Брандта… Но это Эрик прислал ей смайлик-солнце. Лена невольно улыбнулась, но тут же заставила себя вернуться к разговору.

– Прошу прощения. Сообщение от коллеги. Еще раз большое спасибо, вы мне очень помогли.

– Не за что. Все ученики для меня очень важны. Что еще хотите узнать?

– Насколько мне известно, многие семьи являются прихожанами Свободной церкви. Вы знаете детей из этих семей?

– Только Лизу из параллельного класса. Насчет детей из других классов я не в курсе. Но я могу поспрашивать своих коллег. Кроме гимназии у нас здесь есть и районная школа…

– Знаю. Я здесь училась.

– Правда? – Вайсдорн удивленно посмотрел на Лену. – А теперь вы… Ясно. Но вообще я хотел сказать, что в районной школе вроде как учатся мальчики из этой… религиозной общины. Вот только имен их я не знаю.

– Мария могла сбежать из-за проблем в школе? Вы сказали, что она не отличается популярностью, но и не изгой. Учится хорошо. Я правильно поняла?

– Да. Я думал об этом, но не пришел к определенному выводу. Конечно, я не знаю, что творится у Марии дома.

– Она с кем-нибудь встречается?

– Вы имеете в виду, есть ли у нее парень? Нет, не думаю. По крайней мере, я никогда не видел, чтобы она ходила с кем-то под руку или чтобы кто-нибудь из мальчиков уделял ей особое внимание. Мария, конечно, симпатичная девочка, но учитывая религиозность ее семьи, отсутствие поклонников не удивляет.

У Лены завибрировал телефон. На экране высветился номер Брандта, и она, извинившись, ответила на звонок.

– Мы нашли ее! – воскликнул Брандт. Где-то на заднем плане слышался шум ветра. – Она мертва.

– Где вы ее нашли?

– На пляже. Над утесом Готинг. К северу от Викингвая.

– Вы сейчас там?

– Да. Минуты две как.

– Это точно Мария?

– Я видел девочку только на фотографиях, но да, это она. Я уверен.

– Буду через десять минут. Огородите береговой участок! Ничего не трогайте. Хорошо?

– Я не первый день в полиции, – проворчал Брандт и отсоединился.

– Что-то случилось? – поинтересовался Вайсдорн, стоявший в нескольких метрах от Лены.

– Простите, во время расследования я не могу посвящать посторонних в детали. Спасибо, что уделили мне время. Я с вами еще свяжусь, – сказала Лена, отвернулась и поспешила прочь.