Анна Яфор
Принц из деревни

Пролог

ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Я рассматривала фотографию на глянцевой страничке новенького журнала, только что доставленного из типографии, а в виски стучали сотни крошечных молоточков одной и той же навязчивой мыслью: «не может, не может, НЕ МОЖЕТ!!!»

Что делать миллиардеру в глухой деревне? Вдали от привычной роскошной жизни, без удобств и даже без нормальной связи? От суеты и городского шума отдохнуть захотелось? Но почему здесь? Не на Гавайях или Фиджи? Там как раз все предназначено для таких, как он. На Канары бы в конце концов подался. Ну, или просто на берег моря, Средиземного, разумеется, где-нибудь в Турции. Ведь птицам такого полёта и в Крыму-то неуютно будет, отечественный сервис никак не дотягивает до запросов особей с голубой кровью.

Так какого он в Зипуны поехал? Этой деревеньки  и на карте-то нет. И не просто же поехал, поселиться там вздумал, хоть и временно.  На ферме работать. Что за блажь такая?! Развлечься от скуки решил, устав считать свои миллиарды?

А возле меня тем временем едва не пританцовывал от удовольствия главный редактор.

– Вот я чувствовал, что в этой деревне золотая жила пролегает! – он потряс меня за плечо, заставляя посмотреть на него. – Ковалева, ты понимаешь,  как нам повезло? Этого Сотникова месяцами журналисты ищут, чтобы интервью взять. А тут такая удача: поселиться на соседней улице! Будь умницей и не упусти свой шанс. Наш шанс, Ковалева! Благодаря твоей статье наш журнал станет самым популярным в городе.

– Да не даст он мне интервью! – в сердцах воскликнула я. – Он вообще ни с кем, кроме своих коров не общается.

– А ты сделай так, чтобы дал! – радость на лице главреда как-то слишком быстро сменилась с трудом сдерживаемым гневом. – Уговори, убеди… Соблазни, наконец! Да что угодно, лишь бы заполучить его историю! Или можешь забыть о карьере в издательстве!

Соблазнить?

Я опустила глаза, отчаянно надеясь, что начальник не заметит, как заполыхали мои щеки.

Уже… Хотя кто кого соблазнил, ещё вопрос. Но результат-то от этого не меняется, верно?

Главред ничего не заметил. Он был слишком поглощен собственными размышления,  чтобы видеть ещё хоть что-то. И продолжал рассуждать.

– Или Сотников там с женой? Это, конечно,  все усложнит. Но ты девочка умная, придумаешь, как быть. Да, Ковалева?

Комплимент моим умственным способностям я пропустила мимо ушей. Что он сказал до этого? Подняла на него глаза, осторожно переспрашивая и отчаянно надеясь, что ослышалась.

– Женат?

Редактор округлил глаза и разве что не зашипел от возмущения.

– И этого человека я взял на работу! Ещё и повышение обещал! Ковалева,  я тебя уволю! Как можно такого не знать?! Как ты вообще могла не изучить биографию человека, за сведениями о котором охотится полгорода? А он рядом с тобой живёт и в ус не дует. И все потому, что моя сотрудница… – он набрал воздуха и умолк, продолжая сверлить меня гневным взглядом и, видимо, подбирая выражение покрепче.

Нет у него усов, – чуть было не ляпнула я в ответ. Только лёгкая небритость, такая модная сейчас. Она ему безумно идёт, делая мужественное лицо ещё более привлекательным. Выглядит потрясающе.  И до зуда в пальцах хочется прикоснуться. Деревенские жители такую не носят.

То, что главред собирался сказать что-то оскорбительное в мой адрес, вообще не имело значения. Я на это даже внимания не обратила, как и на угрозу увольнения. Куда важнее было другое. Внезапное, удушающее открытие, пришедшее после уже сказанных слов.

Мало того, что Влад мне врал, неся какую-то чушь про любовь к природе. Мало того, что не признался, кем является на самом деле.  Так вдобавок ко всему он ещё и женат! Значит, все, что было между нами, – ложь. Ложь…

Глава 1

Утро началось, как обычно. С пронзительного, визгливого крика петуха под окнами. Почти сразу следом донеслось протяжное мычание коров, которых хозяева выводили на пастбище.

Я крепко зажмурилась, надеясь, что сон все-таки вернется, если буду лежать, не шевелясь. Какое там! Снаружи слышалось слишком много звуков, непривычных и потому совершенно недружелюбных для меня. Лаяли собаки, кудахтали куры, возвещая на всю округу о появлении нового яйца. Почему нельзя снести его тихо, я до сих пор так и не поняла. А спрашивать не хотелось – на меня и так почти все в деревне смотрели косо.

Оставив попытки снова уснуть, села на кровати, недовольно глядя на сереющее за окном небо. Еще даже не рассвело как следует!

Вот уж удружил, главред, нечего сказать. Я здесь уже четвертый день, а пока ни на шаг не приблизилась к выполнению задания. И не представляю, с какой стороны к нему подступиться. По Максу соскучилась и по нормальной ванне. По своей родной, уютной квартире.

А здесь – все чужое. И хуже всего то, что мне и пожаловаться-то некому. До Максима не дозвониться, а если попробую уговорить редактора отозвать меня назад, станет только хуже. Достаточно вспомнить последний с ним разговор.

– Ковалева, ты забыла главное правило нашей редакции, – улыбка главреда тогда гораздо больше напоминала оскал. Того и гляди, сорвется с места и начнет душить меня за то, что посмела ему возразить. – Начальник всегда прав. И да, в тех случаях, когда ты с ним не согласна, тоже. Поэтому объясни-ка, с какой стати я должен интересоваться твоим желанием ехать в Зипуны?

– Сергей Семенович, – я сделала еще одну попытку отстоять свое мнение. – Ну, подумайте сами, кому в наше время будет интересно читать про колхоз? Один день из жизни курочек-несушек? Конкурс на лучшую свиноматку? Вы серьезно? Да нас засмеют с такими статьями!

– А ты напиши так, чтобы не засмеяли! – рявкнул он, поднимаясь со своего места. На скулах заходили желваки, а лицо покраснело от гнева. – Представь, что от этой статьи твое будущее зависит! Изловчись такие слова подобрать, чтобы никто оторваться не смог при чтении. Умеешь ведь, когда хочешь, я знаю, иначе не посылал бы тебя туда! Мне нужна крутая статья, Ковалева! Так, чтобы об этой деревне все заговорили. Ясно тебе? Или нам с тобой придется распрощаться!

То, что наш редактор – самодур, давно уже ни у кого не вызывало сомнений. Но такого даже от него я не ожидала. Правда, возражать не имело смысла: еще не было случаев, когда кому-то удавалось его переубедить. И вряд я стану первой, у кого это получится.

– Ковалева, мне нужна сенсация. И все равно, как ты ее добудешь. Что хочешь делай, но напиши этот материал. Ну, должно же быть у них что-то особенное! Может, там клад зарыт, который уже несколько веков никто найти не может. Или какая-нибудь знахарка живет и лечит неизлечимые болезни. Или курица-несушка золотых яиц обитает. Да что угодно, Ковалева! Если нет ничего – придумай! Сделай так, чтобы об этой деревне заговорили благодаря нашей статье. Сенсация, поняла меня? СЕН – СА – ЦИЯ.

Курица с золотыми яйцами? Он серьезно? Я перевела взгляд на пестрого петуха, гордо вышагивающего под моими окнами. Чуть поодаль ковырялись в земле такие же пестрые куры. Они хоть и горластые, но самые обыкновенные. Мне вспомнились причитания соседки тети Нины, сокрушающейся по поводу того, что яиц становится все меньше. Вот, значит у этих птичек с обычной-то плодовитостью проблемы, куда уж там до золотых яиц…

Да и вообще, в Зипунах со всем проблемы. Отсталая деревня, в которой и интернета-то нормального нет. Сеть можно было поймать только на центральной площади и на паре пригорков.

Кому пришло в голову продвигать это место? И зачем? И главное, за какие грехи эту миссию возложили на меня?

Вздохнув, я сползла с постели, поморщившись, когда ноги коснулись холодного пола. Раз уснуть не светит, надо отправляться на поиски этой самой сенсации. Чем быстрее ее найду, тем скорее смогу вернуться домой.

Ничего сенсационного упрямо не хотело попадаться. Я прошлась по главной деревенской улице, внимательно оглядываясь по сторонам, повторяя свой вчерашний маршрут. И позавчерашний. Бесполезное занятие. Тянущиеся вдоль дороги разношерстые домики были совершенно обычными. Кое-где с покосившимися крышами, другие – новее и крепче.  Были и вполне себе современные, как в наших пригородах, явно свидетельствующие о приличном достатке хозяев. Может, и не на деревенском хозяйстве заработанном.

Но разве в этом есть что-то удивительное? Ну, живут себе люди, работают, цветочки с помидорами выращивают, да коров пасут.  Кому-то повезло больше, и труд оказался прибыльным, но история успеха местных фермеров вряд ли может представлять интерес для читателей нашего журнала. Современная аудитория совсем в другом заинтересована. Ей скандалы подавай, да новости погорячее. Если бы в Зипунах пряталась от назойливых поклонников какая-нибудь новоявленная певичка,  вот это бы сразу привлекло внимание. Или если бы, как сказал главред,  тут и правда промышляла знахарка, способная благодаря своим умениям лечить неизлечимых больных. Бабки-травницы в деревне были, конечно, но ничего выдающегося про них никто рассказать не мог.

Хотя я бы удивилась, окажись все иначе. С каждым новым днем требование редактора найти сенсацию выглядело более странным. Лучше бы он, как поговаривал прежде, отправил меня в Подмосковье описывать старинную усадьбу. Там хотя бы придумать что-то можно было бы. А в Зипунах что? Ну не клад же мне искать, в самом деле!

Добравшись до центральной (и единственной) площади, я достала телефон. Тут было одно из немногих мест в деревне, где ловила мобильная связь. А мне ужасно хотелось поговорить с Максимом.

Последние месяцы мы почти постоянно жили вместе, за исключением коротких командировок. Эта поездка оказалась первым таким продолжительным расставанием. Услышав о том, что учудил наш шеф, Макс порывался было отправиться вместе со мной.

– Ну, а что такого, Оксан? Возьму отпуск на свой счет. Помогу там тебе. Вдвоем быстрее справимся.

Порадоваться его предложением я не успела: Мурзин зарубил идею на корню.

– А давайте все туда поедем! – снова начал он рычать, когда мы с Максом пришли к нему в кабинет. – Всей редакцией! Здесь же никому работать не надо! И будем дружно выполнять работу, которую я рассчитывал получить от Ковалевой. Но мне тогда и зарплату поделить, да? И потом, если ты не справляешься, – он сдвинул брови, сердито рассматривая меня, – зачем мне такая сотрудница? Любовь крутить можете где-то в другом месте.

В общем, стало ясно, что спорить с ним бесполезно. Максу пришлось остаться в городе, а мне – ехать в глушь в одиночестве. И даже созвониться удавалось далеко не всегда, потому что в домишке, который мне выделили, связи попросту не было. Приходилось звонить прямо с улицы, на виду у любопытных старушек, которые готовы были отложить все свои дела, чтобы повнимательней меня рассмотреть. И подслушать, если очень повезет.

– Ты чего такая злая? – поинтересовался Максим. – Прямо чувствую, как кипишь. Кто тебе с утра настроение испортил?

– Мурзин с его дурацким заданием, – вздохнув, призналась я. – Нет тут никаких сенсаций. Я понятия не имею, что делать. И зачем ему вообще это понадобилось.

– Знаешь, я слышал вчера в редакции краем уха, – как-то нехотя начал Макс. – Приезжал к нему один тип. Ничего особенного с виду, но деньги вроде водятся. Так вот, он планирует что-то строить в этой твоей деревне. Базу отдыха или типа того. Но ведь люди просто так в глушь не поедут, им реклама нужна. Вот и решил пропиарить эти места за счет нашего журнала.

– Бред какой-то… – эта версия была еще хуже, чем вариант с внезапным помешательством главреда. – А почему просто не заказать рекламу? Красивая природа, лес, река? Чистый воздух, экологичные продукты? Или статья стоит дешевле, чем услуги пиарщиков?

– Да откуда я знаю, Оксан? – отозвался Макс. – Просто рассказал тебе, что сам услышал. Ты же понимаешь, что нас Мурзин в свои планы посвящать не станет.

– Это точно, – снова вздохнула я. Настроение стремительно ухудшалось. Разговор с Максимом не только не утешил меня, как надеялась, а расстроил еще больше.

– Ну-у, не кисни, – парень, видимо, почувствовал мое состояние. – Все получится, ты и не с таким справлялась. А я все-таки попробую вырваться к тебе. Придумаю что-нибудь, чтобы главред отпустил. Может, не очень быстро это получится, но получится обязательно.

Ну, хоть одна хорошая новость! Я выдавила улыбку, как будто он мог меня увидеть.

– Приезжай. С тобой здесь будет не так тоскливо и скучно.

Макс что-то заговорил в ответ, но я не расслышала: за моей спиной раздался ехидный голос:

– Есть хорошее средство от тоски и скуки. Работа. Не пробовали?

Я медленно обернулась, недоумевая, кому понадобилось встревать в мой разговор. И заодно собираясь возмутиться по этому поводу. Да так и осталась стоять с открытым ртом.

До этого момента была уверена, что в Зипунах нет ничего интересного. От слова «совсем». Обычная деревенская жизнь. Обычные люди. В основном, старики. Молодые и даже средних лет были, конечно, но в значительно меньшем процентном соотношении. Оно и понятно – что им делать в глухой деревне? Любой нормальный человек давно бы сбежал в город, где и работы больше, и зарплаты выше.

Но тип, внезапно представший передо мной, был далеко не стар. И совершенно не похож на деревенского жителя. Точнее, одет он был, как большинство здесь. Клетчатая рубашка, вылинявшая от многократных стирок. Широкополая шляпа, скрывающая от солнца. Заляпанные грязью сапоги, доходящие почти до колен, и потертые джинсы.

Но как же эти джинсы сидели на нем! Обтягивали бедра, словно вторая кожа, подчеркивая крепкие, мускулистые ноги.

Понимая, что разглядывать ноги незнакомого мужика – верх неприличия, я торопливо подняла глаза. Никакого пивного животика – я почему-то была уверена, что там, под этой старенькой рубашкой наверняка обнаружились бы выразительные кубики пресса. Глотнула воздуха, облизывая внезапно пересохшие губы, и потянулась взглядом выше. Закатанные до локтей рукава обнажали сильные руки. На позолоченной загаром коже очерчивались мышцы: он явно был не из тех, кто гнушается работой. Широкие мощные плечи, весь подтянутый, как сгусток энергии, что ощущается даже на расстоянии. Высокие скулы и немного впалые щеки, чуть тронутые щетиной. И суровый взгляд, обращенный прямо на меня.

Ну, и почему он так смотрит, как будто я – его домработница, которая забыла заправить постель? Не нравится, что услышал? Так его никто не просил подслушивать чужие разговоры. Еще и вмешиваться. Если сам так любит работать, никто ж ему не мешает, пусть отправляется, куда шел.

– Закончили? – он вопросительно приподнял бровь. Тот же ехидный тон, но так некстати прозвучали бархатистые, низкие нотки в голосе. Они отвлекали, почему-то смущая и внося в мысли странный сумбур. Я настолько давно не чувствовала себя подобным образом, что забыла это состояние. Но он действительно меня смущал одним своим присутствием.

– Закончила что? – я перевела взгляд на погасший телефон в своей руке. Видимо, Максим, не дождавшись ответа, решил, что у меня опять пропала связь, и отключился. – Говорить? А вам не кажется, что вас это не касается?

– Рассматривать меня, – уголок его губ дернулся в подобии усмешки. – Вам не говорили, что неприлично так пялиться на людей?

– Очень надо, – буркнула я в ответ, тут же отворачиваясь, разозлившись одновременно и на него за проницательность, и на себя, что не смогла скрыть свою реакцию. – А вас не учили, что нельзя подслушивать чужие разговоры, еще и вмешиваться в них?

– Сложно не подслушать, если вы орете на всю улицу.

Я испуганно огляделась, обнаруживая старушек на лавочке у соседнего дома, старательно делающих вид, что они увлечены разговором между собой, но при этом украдкой посматривающих в нашу сторону. Неужели я действительно говорила так громко? Как же неудобно! Хоть и не было в разговоре ничего особенного, становиться достоянием общественности мне вовсе не хотелось.

– Больше не ору, – мрачно взглянула я на незнакомца. – Можете идти, куда шли.

– Не помню, чтобы спрашивал вашего разрешения, – он не двинулся с места. – Хотите совет? Здесь не любят болтливых бездельниц. И не любят, когда плохо говорят о Зипунах. Поэтому вам вряд ли стоит продолжать в том же роде. Если, конечно, не хотите нажить себе недругов.

Я аж задохнулась от возмущения. Он еще учить меня взялся? Серьезно? И с чего этот напыщенный индюк решил, что я бездельница?

Приоткрыла рот, собираясь выплеснуть на него все, что думаю, но тип меня опередил:

– Не трудитесь подобрать словечко покрепче, у меня нет ни времени, ни желания слушать, что вы придумаете в ответ. Просто поразмышляйте о том, что я сказал, – вам же лучше будет, – и после этих слов, не дожидаясь моего ответа, мужчина двинулся прочь.

Глава 2

Будь у меня что-то в руках, обязательно бы швырнула ему вслед. Но я держала только телефон.  Дорогую модель, на которую копила несколько месяцев. Совсем не бюджетный вариант для простой журналистки. Повелась на качественную камеру, на внушительный объем памяти, который нужен был мне для работы. И уж точно не стала бы рисковать им, чтобы проучить какого-то деревенского нахала.

Но он здорово меня разозлил. Это ж надо, и откуда в людях столько гонора? Бывают же такие любители развешивать ярлыки. Он совсем меня не знает и услышал только обрывок разговора, а выводы сделать успел. И все потому, что я не неслась по дороге за какой-то ошалевшей коровой с хворостиной наперевес. Только такие в его понимании не считаются бездельницами?

Я и сама не знала, почему реакция этого наглого красавчика так меня задела. Мало ли грубиянов в жизни встречается! Если из-за каждого расстраиваться, никаких нервов не хватит. И как тут было снова не вспомнить главреда? Он хоть и удружил мне с командировкой, но в некоторых вещах был абсолютно прав. Например, когда говорил, что наглостью некоторые пытаются прикрыть недостаток ума.

Еще раз глянув вслед удаляющейся фигуре деревенского франта, я показала ему язык. Точно не от большого ума он пристал ко мне. А значит, и расстраиваться из-за него не стоит. В конце концов, у меня есть куда более важные занятия.

Что там говорил Максим? Кому-то понадобилась реклама здешних мест? Ладно, раз выбора у меня нет, придется или найти в Зипунах скрытый от простого глаза потенциал, или придумать его. Причем придумать правдоподобно, чтобы все, включая сумасшедшего инвестора, решившего вложить сюда деньги, в это поверили.

Я отправилась в местный клуб и, по совместительству, библиотеку. Шансов, конечно, было мало, что в подборках старых газет найдется какая-нибудь полезная для меня информация, но все же это лучше, чем ничего. А вдруг повезет?

В библиотеке оказалась единственной читательницей, что, впрочем, не сильно удивило. Сейчас и в городах-то мало кто ходит по таким местам. Зачем, если все есть в Интернете? А в деревне и подавно желающих почитать не было. Седой сморщенный старичок, занимающий одновременно должность и сторожа, и библиотекаря, посмотрел на меня так, словно я была пришельцем с другой планеты. Дважды переспросил, действительно ли мне нужен «Главный колокол». Подтвердив, что ему не послышалось, я забрала пыльную, тяжелую стопку газет и уселась за стол в небольшой комнатенке, выполняющей роль читального зала.

И кому пришло в голову назвать газету так по-дурацки? «Главный колокол». Как будто есть еще не главный. Да и вообще в деревне никаких было не видно.

Но, как оказалось, я ошиблась. Раньше в Зипунах стояла церковь. Прямо над рекой, на том пригорке, что хорошо был виден с любого места в деревне. И как раз в той церкви и находился колокол, а звонарь считался кем-то вроде глашатая правды, возвещая о самых важных событиях. Оттуда и пошло название для газеты.

Красивая история, вот только она абсолютно ничего не добавляла к моим поискам сенсации. Такое в каждой деревне можно встретить. Тем более, что от самой церкви давно не осталось даже следов.

– Историей интересуешься? – крякнул за моей спиной старичок. Я так увлеклась чтением, что не заметила, как он подошел. – Хорошие то времена были! – проговорил тягуче, выдавая сожаление.

– Вы их хорошо помните? – раз он решил пообщаться со мной, этим следовало воспользоваться. Кто знает, вдруг подхвачу для себя какую-то нужную информацию.

Седые косматые брови приподнялись в изумлении, а потом старик снова крякнул и рассмеялся.

– Бог с тобой, дочка. Я дитем малым был, когда церкву-то разрушили. Только по рассказам знаю, что стояла она там. Пытались восстановить потом, да так и не вышло. То голод, то война. А сейчас и вовсе не осталось тех, кто помнит, какой она была. Но место там особенное, кто хошь, тебе подтвердит.

У меня внезапно зачесались ладони, а в животе что-то затрепыхало, как случалось всегда, когда я находилась на пороге чего-то интересного и необычного. Неужели это оно? Та самая тайна, которая позволит удовлетворить требования главреда?

– Расскажете? – отложила газеты и повернулась к старику, приготовившись слушать. Что бы он мне ни поведал, я найду, как правильно использовать эту информацию. Слова нужные подберу, а чего нет в истории – добавлю. Но сенсацию Мурзин получит.

Дед пожевал губами и развел руки.

– Да не мастак я говорить, дочка. Ты к Кузминишне пойди, ее дом прямо у реки. Аккурат под тем холмом, где церква стояла. Вот она тебе поболе меня рассказать сможет. Многое повидала за свою жизнь.

– А как мне ее найти? – домов у реки было немного, но ломиться в каждый в поисках неизвестной мне Кузьминишны особого желания я не имела.

– Да чего ее искать. Как спустишься с пригорка, увидишь хату с зеленой крышей. Ставни еще расписные у нее, других таких в Зипунах нет.

Поблагодарив старика, я отправилась к реке. Дом и правда нашелся быстро, но сквозь колья забора на меня совершенно недружелюбно смотрел огромный мохнатый пес, а на звон колокольчика у калитки никто не отворил. Видимо, хозяйки не было на месте.

Ничего не оставалось, кроме как ждать. Я спустилась к реке, обнаружив над водой небольшой деревянный пирс. Огляделась по сторонам. Место, хоть и не выглядело особенным, было очень красивым. Заросли камышей на берегу, прозрачная гладь, в которой отражались деревья, и синее-синее небо над головой с клубами белоснежных облаков. Прямо-таки рай для художников. Или фотографов. Я вытащила телефон, чтобы сделать несколько снимков. Пригодятся для будущей статьи: на ярком глянце нашего журнала эти пейзажи будут выглядеть шикарно.

Мне удалось поймать в кадр и кучерявые облака, и пролетевшую над водой птицу, название которой я не знала, и крошечную лягушку, скакнувшую к воде по деревянному настилу. А потом я услышала всплеск. Громкий и резкий, как будто в реке оказалось что-то внушительных размеров. Неужели здесь еще и рыба водится?

С включенной камерой обернулась на шум и застыла, рассматривая уставившегося на меня того самого типа, с которым утром столкнулась у клуба.

– Вы что, следите за мной? – он вытаращил глаза, глядя с такой яростью, что я невольно попятилась. Хорошо, что этот тип находился в воде, будь он на берегу – уже бы закипел или начал плеваться огнем. Как настоящий дракон.

Глупейшее сравнение, но никакого другого и в голову не пришло при виде этого разъяренного красавчика. Как ни странно, злость его не только не испортила, но сделала еще более привлекательным.

Вот ведь как бывает, женщине и разозлиться нельзя: сразу превращается в отталкивающую мегеру, а на этого сердитого нахала хотелось смотреть и смотреть. И, может, еще больше раздразнить, выясняя, до каких пределов его можно довести.

– Очень мне надо за вами следить! – выдала я свое возмущение. Хоть он и красив до неприличия, это не отменяет элементарных правил приличия. И одно из таких правил гласит: нельзя обвинять другого человека бездоказательно! Вот чего он на меня взъелся? Или мания величия замучила?

– Немедленно уберите телефон! – рявкнул мужчина, двинувшись в мою сторону. А я только после его слов поняла, что так и не отключила камеру. Стояла и пялилась на этого Тритона, который, того и гляди, выскочит из воды и накинется на меня.

Он что, решил, что я его снимаю? Вот это самомнение!

– Правда думаете, что ваши снимки в неглиже представляют для меня какой-то интерес? Да вы последний человек на свете, которого я стала бы фотографировать!

Мужчина выбрался на пирс и остановился в метре от меня. Мокрый и злой – его глаза разве что молнии не метали. И смотрел так, словно не поверил и собирался в отместку отправить меня туда, где только что находился сам. Утопить – и дело с концом. Свидетелей нет, если я заору, все равно никто не услышит.

– Не подходите ко мне, – я попятилась к берегу. Не то, чтобы испугалась, но оказаться в реке совершенно не было желания. А он таращился более чем грозно. Как будто я в его царство забрела и хозяйничала тут без разрешения. А ведь река общая и холм этот тоже. Табличек про частную собственность нигде нет и в помине, поэтому пусть засунет свое недовольство куда подальше. Нечего купаться голышом посреди белого дня, тогда не придется переживать, что кто-то тебя увидит.

Ну, почти голышом, – поправила я себя саму в мыслях, непроизвольно окидывая взглядом статную фигуру. Хорош, как ни крути. Слишком хорош. Мне всегда нравилась именно такая порода: широченные плечи, узкие бедра. И да, кубики тоже были. Такие, что ух… Прямо-таки наслаждение для глаз и раздолье для буйных девичьих фантазий.

Эх, все-таки жаль, что не успела щелкнуть его. Добралась бы до нормальной связи и сбросила бы девчонкам в чат, чтобы могли полюбоваться, какие фермеры водятся в наше время. Да и статье моей, расхваливающей местные красоты, такой кадр только бы добавил шарма.

– Делать мне нечего, – буркнул красавчик, осознав, видимо, что я опасаюсь за свою безопасность. Обошел меня, гневно сверкнув глазами, и направился по тропинке к тому самому дому, куда я ломилась несколько минут назад. Неужели вдобавок ко всем своим недостаткам он еще и живет у этой Кузьминишны?

За что мне такое наказание? – подумала я, продолжая рассматривать удаляющуюся фигуру. Вид сзади, надо признать, был ничуть не хуже. Интересно, он, на огороде работая, так мышцы накачал? И почему у Макса, который серьезно подсел на протеиновые коктейли и подолгу зависает в тренажерном зале, нет такой эффектной задницы?