Анна Владимировна Рожкова
Вещий сон
В ночном воздухе отчетливо чувствовался запах дыма. Посередине большой поляны, весело горел костер, выбрасывая высоко в воздух сноп искр. Вокруг суетились женщины, одетые в длинные платья. Мужчины с длинными волосами, украшенными перьями, неспешно о чем-то беседовали, передавая из рук в руки трубку. Дети помладше с хохотом бегали поодаль, занятые интересной игрой. От костра потянуло жареным мясом. Я почувствовала, что голодна, рот наполнился слюной. Один из мужчин, сидевших спиной, повернулся ко мне. В душе что-то отозвалось, потянулось навстречу… Как не вовремя зазвонил будильник. Мне так ни разу не удалось разглядеть лицо мужчины. Каждый раз, когда я видела этот сон, я мучительно пыталась вспомнить. Не покидало чувство дежавю.
Новогодние праздники приближались с неумолимостью боевого танка, кося ряды сотрудников. Катя, извиняясь, упорхнула к парикмахеру: «У меня запппись». Иван в перерыв убежал за подарком для своей девушки, да так и не вернулся, прохвост. Остались мы вдвоем с Лесей. Я – чтобы доделать отчет, Леся – по более банальной причине, упорхнуть ей мешали три спасательных круга на месте, где должна быть талия, убежать – сильная одышка.
– Ну и погодка сегодня, – протянула Леся.
– Угу, – откликнулась я, продолжая сосредоточенно стучать по клавишам. Судя по кликам Лесиной мышки, ее хозяйка снова раскладывала пасьянс.
– Боюсь, на Новый год так заметет, откапываться придется, – Леся громко вздохнула.
– Ничего, Лешка лопатой помашет, – отозвалась я. «Ему полезно. На пару с супругой. Да и детям не помешает. Воображение услужливо нарисовало картину: «Четыре поросенка с лопатами». – Чего сидишь, шла бы уже домой.
– Лешку жду, – меланхолично отозвалась Леся. «Нет бы прогуляться пару кварталов, жирок согнать, будет сидеть на пятой точке и ждать».
– Ууу, какие планы на выходные? – спросила я из вежливости.
– Как, какие? – удивленно вопросила Леся. – Поедем за продуктами. А ты?
– Что я?
– Когда за продуктами поедешь? – «Какой же праздник без горы пирогов, ведра оливье и тазика холодца. Впору переименовывать, вернее, перефамиливать Лесю в Холодцову. А что? Леся Холодцова – звучит!»
– Никогда, – я пожала плечами.
– Как? – Лесины подбородки, по одному на год замужества, обиженно затряслись. Кажется, я посягнула на святое. – А как же ты Новый год встречать будешь?
– Спать лягу.
– Как спать?! – Лесино мировоззрение рушилось на глазах.
– Да вот так, – я невольно улыбнулась. Люблю быть внезапной.
Леся выпала в осадок, воцарилось молчание. Даже мышка перестала щелкать. Во всем надо искать плюсы.
– Может, к нам придешь? – наконец выдала коллега.
«Стоп. Что это было?» – Я оторвалась от экрана и ошарашенно уставилась на свою благодетельницу. Леся сидела довольная, ее щеки порозовели. Она искренне считала, что делает мне одолжение. Мне… состоявшейся женщине с успешной карьерой, хорошей зарплатой и стройной фигурой. От возмущения я только открывала, как рыба, рот.
– А что? Лешка будет доволен, да и детишки тоже, – Леся решила закрепить свой успех.
«С чего она взяла, что я хочу провести праздник со скучным Лешкой и двумя спиногрызами? Есть из ведра плавающий в майонезе оливье и заедать холодцом?»
– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – процедила я сквозь зубы, выключая компьютер. Все настроение улетучилось.
– Да ты не стесняйся, я с Лешкой поговорю, мы, правда…
– У меня другие планы, – резко выпалила я. Хотелось ее ударить, честно.
– Ты же сказала, спать ляжешь, – Леся подозрительно сощурила поросячьи глазки.
– Я просто говорить не хотела, улетаю я, – компьютер, наконец, жалостливо пикнул и выключился. Я поднялась со стула, желая, как можно скорее закончить неприятный разговор.
– Куда?
– В США, – процедила я и выбежала из кабинета, возмущаясь бестактности коллеги.
– Подумай, до Нового года еще три недели, – донесся до меня голос Леси из кабинета.
«Ага, держи карман шире».
Я села за руль, завела двигатель, внутри все кипело. Хотелось вернуться и выплюнуть Лесе в лицо все, что я о ней думала, да и о всех русских бабах вкупе. Кто вообще сказал, что женщина должна обязательного найти мужа? Радоваться, что непьющий и не бьет? Стоять у плиты, стирать носки и заглядывать в рот любимому, вдруг оттуда что-то умное случайно вылетит? В печенках сидят сочувственные взгляды знакомых. Достали вопросы мамы: «А замуж когда?».
– Доченька, родила бы хотя бы для себя, годы-то идут, – выдала мама во время нашего последнего разговора.
– Тебе замужество много счастья принесло? Или забыла пьяные выходки отца и как вкалывала на двух работах, чтобы меня выучить? – не сдержалась я, теперь жалела. Мама повесила трубку. Мы и так редко видимся.
Да и про США зря ляпнула. Что теперь делать? Я не любила бросать слов на ветер. А вот возьму и полечу. В конце концов, чем черт не шутит? Тем более…
Со Стивом я познакомилась пару месяцев назад, я помогала ему с русским, он мне с английским. Так, ни к чему не обязывающая переписка: «Как дела?», «Где живешь?», «Чем занимаешься?». Он довольно сносно говорил по-русски, выкладывал прикольные видео. Стив жил в Майами, занимался программированием, любил пиццу и терпеть не мог морепродукты. А неделю назад стал настойчиво звать в гости. Как-то странно для иностранца, обычно они… Да откуда мне знать, какие они? Я американцев вживую пару раз видела от силы и то издалека. Не люблю стереотипы, а сама туда же. Они в своей Америке тоже считают, что у нас по улицам медведи ходят в шапках-ушанках и на балалайках играют. Но все же как-то слишком быстро. Это настораживало. Я отшутилась, что уж лучше вы к нам. Стив объяснил, что в Москве сейчас холодно, а у них тепло и даже можно купаться, если повезет. Поэтому, в другой раз. Четко и по существу. Как я люблю.
– Как дела? – пиликнул телефон. – Чем занимаешься?
– С работы еду. Ты?
– На работу. Напишу позже. Кстати, мое предложение все еще в силе (смайлик).
– Хорошего дня.
Потеплело, словно лучик теплого солнца Майами долетел до заснеженной Москвы.
И понеслось. Анкета на десять листов, отпечатки пальцев, собеседование на английском:
– What is the purpose of your visit? Have you ever visited the United States?
Мы по часу висели со Стивом на телефоне, болтали ни о чем и обо всем, мешали языки, с легкостью переходя с английского на русский и обратно. Леся смотрела подозрительно, но молчала, слава богу. Мама была на седьмом небе от счастья, она уже видела меня в белом платье с округлившемся животом. Я… я не загадывала наперед. В крайнем случае, побываю в США. Терять голову было немного преждевременно.
Заветный паспорт с визой я получила перед самыми праздниками. Трясущимися руками купила билеты на самолет. Лететь было страшно до дрожи в коленках. Все наперебой давали советы, что с собой взять. Вагон и маленькую тележку. Ничего не забыть: прихватить лекарства, запастись теплыми вещами, положить купальник, разумеется, новый, раздельный, самый соблазнительный, подчеркивающий фигуру и скрывающий недостатки. Список постепенно уменьшался. Меня трясло и лихорадило. Парикмахер и специалист по депиляции знали все лучше меня. Как всегда. Людочка с умным видом рассуждала, что в США одни бандиты. Маша под мои сдавленные стоны мечтательно вспоминала об одном клиенте-иностранце, который депилировал грудь. Правда, он был турок, но красив, как бог. Машины мечты пошли прахом, турецкий бог оказался банальным геем.
