Анна Владимирова
Мой босс – палач
– Нет, – сдалась я.
– Тогда можете начинать благодарить, – улыбнулся хищно, и я позорно схлопнула наступление:
– Спасибо.
Присутствующие, затихшие на время моего неблагодарного перформанса, с облегчением снова зааплодировали. Далее, слово перешло к ректору факультета, а я пробралась к проходу и скользнула к двери.
К черту. Инквизитора и его «место»! Печать начала невыносимо жечься, зараза, и с каждым шагом все больнее! Свернув в женский туалет, я рывком расстегнула пиджак, вытащила блузку из штанов, но стоило воззриться на воспаленный ободок под золотой каемкой печати, позади хлопнули двери.
Я даже не успела обернуться, как оказалась в руках инквизитора.
– Тише, – прорычал он, обхватив одной рукой за шею, а второй – за запястье и толкнул ближе к зеркалу.
Наши взгляды, встретившись, высекли искры в зеркале, а я выгнулась дугой в попытке освободиться, но бесполезно. Он прижал к себе сильнее, перехватил руку и придавил своей поверх печати:
– Не дергайся, – приказал холодно.
– Убери эту дрянь! – прошипела я, тяжело дыша.
– Невозможно. – Удивительно, но его горячая рука унимала боль. А вот раскаленный шепот на ухо заставлял гореть совсем другим огнем. Оставалось надеяться, что праведным. – Это – твой контракт. Пока не примешь – будет делать больно. Пока не выполнишь – не исчезнет.
– Да пошел ты!
– Покажешь дорогу, – усмехнулся.
– Я не буду на тебя работать! – дернулась снова.
– Будешь, Бабочка… Тш…
– Я на тебя в суд подам!
– Да что ж ты такая бешеная? – усмехался он над ухом. Его парфюм окутывал, впивался в поры – свежий с горчинкой, запах дерзости и свободы. Никаких тяжелых нот – дикий ураган. И я все меньше хотела выдираться из эпицентра стихии, вжимаясь в его тело, чувствуя, как под ладонью пульсирует все сильнее, будто отдельное сердце…
– Одевайся, – хлестнуло холодом, и я тряхнула волосами, часто моргая. Вернон стоял позади и всматривался в мое лицо в зеркало. Ни следа от усмешки – холодный, жесткий и собранный. – Жду завтра в офисе, документы у твоего куратора.
И он развернулся и вышел, а я пошатнулась и схватилась руками за раковину. Что это, черт возьми, было? Сползла на пол, едва запахнув рубашку, и подтянула дрожащие коленки к груди.
– Бэрри! Бэрри! – послышалось от входа, и стук каблуков больно зазвенел в голове. – Ты как? Что с тобой?
Ким уселась рядом, заглядывая в глаза:
– Я хочу убить ублюдка… – прохрипела я.
– Это он, конечно, отмочил – весь ректорат в шоке…
– Да нет им никакого дела! – поежилась я. – Меня поставили на место, Ким… Этот инквизитор пришел лично обломать мне крылья, понимаешь? Никто не выбивался на финишную прямую из моего рода, а тут – выскочка…
– Би, – Ким потянулась рукой, но я привычно отпрянула. Терпеть не могла, когда меня кто-то трогает. – Ты можешь отказаться.
– Не могу. – Не стала говорить, что Рэд сделал для этого все. – Выбора нет. Если решила пробиваться – надо довести дело до конца.
Из академии я выползла на дрожащих ногах. Вручение документов помнила слабо – меня поздравляли почти искренне, ибо никто не хотел оказаться на моем месте. Охапка бумаг так и трепыхалась в руках, пока я бежала в такси.
Дома не было сил ни на что, и я так и рухнула в кровать в костюме.
Глава 2
Дилемма. Опоздать или не опаздывать.
Я отрешенно смотрела то на часы, то на бумаги. Может, к чертям мои амбиции? У них все равно нет иной дороги, кроме как к Дьяволу. В дорогом костюме и с холодным оскалом. И, словно чувствуя мой возрастающий протест, а, скорее, отчаяние, печать начала нагреваться.
– Пошел он, твой хозяин! – прорычала я. Под пальцами зашевелились щупальцами черные нити. Все. Я больше не фея с крылышками. Настоящая салема… – Вот что мне делать? Играть по его правилам?! Вставать пешкой на доску?
И ведь знала, что по правилам сыграть мне не дадут.
Поднявшись из-за стола, выбрала в шкафу узкую черную юбку, выудила коробку с туфлями на каблуке, надела черную блузку с красной брошью, которая придавила строптивую печать. И накрасила губы красным.
– Хоть сейчас на костер, – вздернула бровь в отражении в зеркале.
Стук каблуков встряхнул унылый коридорчик, ступеньки глухо зазвенели под моими ногами, но город быстро задушил мою унылую музыкальную партию, проигранную заранее. А следы тут же зачистила моющая мостовую машина.
– Мисс Марроу-Лин! – окликнули меня, когда я уже собиралась соскочить с тротуара на проезжую часть. Я и не придала значения куску сверкающего металла на колесах, который ждал у подъезда. Куда ему до меня? Черной и остро заточенной. – Мисс, меня за вами прислал мистер Рэд. – Неожиданно матовый водитель, который застыл между мной и авто на середине, повел рукой в приглашающем жесте. – Не откажите…
– Думаю, ваш хозяин такого варианта мне не оставил. – И я направилась к нему.
Водитель благоразумно молчал, провожая меня взглядом до дверей, и с облегчением хлопнул ею, едва я успела убрать носки туфель с подножки. Оставшись одна на несколько секунд, я вдохнула полной грудью – свою машину прислал, не иначе. Легкие наполнились колючим будоражившим запахом парфюма инквизитора. Было даже злорадно думать, что, возможно, он встал пораньше, чтобы приехать на работу и отослать за мной свою машину. Даже осознавая низость его целей, самолюбие щекотало от этой мысли. Я развалилась в удобном кресле и перевела взгляд в окно.
Закончилось бы это все быстрее.
– А мистер Рэд любит большую скорость? – обратилась к водителю.
– Не замечал, мисс.
Значит, быстро не будет. Я вздохнула.
За окном рисовался совсем чужой мне город, как и положено после погребального колокола моих надежд. Правда, сам колокол я проспала, и теперь чувствовала себя гораздо лучше. Погода не спонсировала моих иллюзий – небо в темно-серых разводах низких облаков, оплаканный мелкой россыпью дрожащих капель блестящий капот, и даже деревья показались какими-то осенними, или просто одетыми в грязно-рыжий модный цвет этого лета. И кто только задает эту моду на цвета?
Пока ехала, лениво листала сообщения. Одним из немногих озаботился Картер, босс ночного клуба. И только потому, что спешно меня увольнял. В подтверждении его твердых намерений на счет незамедлительно поступили деньги – какая-то совершенно неадекватно большая сумма. Я набрала ему ответ, что он меня с кем-то спутал, но до конца пути босс так и не ответил.
Стало интересно, что такого я натворила, что от меня так поспешно избавились? Опять же – не проблема. Устроюсь в другой клуб.
– Прошу.
Оказывается, мы приехали. На подземной парковке было душно и пахло сыростью, а за пределами укрытия лил дождь. Я бы основательно промокла, если бы ехала на метро. С губ сорвался нервный смешок, когда огляделась. Только кривую усмешку так и заклинило на лице, когда встретила взгляд господина Дьявола. Он стоял в нескольких шагах. И его усмешка не терпела конкурентов в лице моей жалкой пародии.
– Доброе утро, – низкий голос взбудоражил все нервы разом, пробрался под кожу, будто мне в ноги ударило молнией.
– Недоброе, – процедила сквозь зубы.
– Пойдем, – кивнул он в сторону лифта.
На парковке было непривычно пусто.
– У вас сегодня выходной? – огляделась, пока мы замерли в ожидании лифта на две секунды.
– Общая парковка с другой стороны здания, – он пропустил меня вперед.
Последнее, с чего бы хотелось начать день – с поездки в лифте с Верноном Рэдом. Я сцепила зубы, дыша все тяжелее, а он не отказывал себе в разглядывании моего протеста, уделяя особенное внимание губам.
– А быстро ты сдалась, – поставил точку в моем изучении.
Удивительно, но стоило ему остановить свой темный взгляд на моих глазах, черты его лица расслабились. Я едва не пропустила суть его слов от неожиданности.
– С чего ты взял?
Вместо ответа он посторонился, пропуская меня в просторный офис, куда выходили створки этого вип-лифта. Я неуверенно двинулась к большому столу на фоне панорамы города. Он следовал за мной:
– Хорошая девочка, которую мне нарисовало твое личное дело, сейчас бы изображала фею с крылышками и кукольным взглядом. Ты же надела костюм ведьмы. – Он обошел меня и спрятал руки в карманы брюк. – Что же ты четыре года билась с силами добра в академии, а тут – все? Признаешься мне в своей сути?
Он встал напротив так близко, что мог бы схватить рукой за горло.
– Разыгрывать перед тобой девочку, у которой еще вчера была мечта, не буду. – Инквизитор будто сразу потерял интерес к моим словам, плавно шагнул в сторону и принялся обходить меня по кругу. Не насмотрелся еще? – Прости, если ты рассчитывал на этот спектакль. Ты же мне все равно докажешь, что единственное предназначение моей мечты – хрустеть стеклом у тебя под ногами.
Он остановился совсем близко сзади и медленно вздохнул. Даже волосы зашевелились на затылке от дрожи в воздухе.
– У меня нет намерения ломать тебе крылья, Бабочка.
Дико хотелось его жестко осадить с этим ник-неймом, который он мне присвоил, но… мне нравилось. Хоть что-то хорошее я же могу себе оставить?
– А какие есть?
Не верила ему ни капли. Этот Дьявол – мастер слова. Под каждое он подгонит свой смысл, подведет электричество и заставит ярко и привлекательно сверкать. И все это рванет в тот самый момент, когда ему будет нужно. Такие они – служители Слова и Права для избранных.
– Я взял тебя на практику, помнишь? – вернулся он на исходную позицию и замер напротив. Глаза в глаза. – Посмотрю, чему у нас учат в академии. Оценю твои способности.
Я усмехнулась. От растерянности. А еще по глупости. И его губы дрогнули в знакомой усмешке, подтверждая мою очередную ошибку. Самое время сделать следующую.
– Тогда, убери свою печать, извинись за доставленную нервотрепку, и я снова надену крылышки… – Он долго смотрел мне в глаза, медленно растягивая губы в кривую усмешку. Как его рука оказалась на затылке – даже не заметила. Только и успела что задержать дыхание, когда он потянул к себе. – Пожалуйста, отпусти…
Напряжение достигло апогея. Я ни черта не понимала, только чувствовала, что Дьявол тащит в какой-то водоворот событий, из которого не вырваться – утянет на дно.
– Нет, Бэрри, – хрипло прошептал он в губы. – Нельзя носить костюм проститутки и не трахаться за деньги, также как нельзя сначала вырядиться ведьмой, а теперь скулить передо мной. – И снова его было не узнать – холодный и жестокий, он прожигал злым взглядом, от которого отказывали все стержни разом, оставляя меня жалкой лужей у его ног. – Считай это первым уроком. За каждое действие теперь приходится нести ответственность и расхлебывать последствия.
Он выпустил, а я так и осталась дрожать с прямой спиной.
– С работой нашего отдела тебя познакомит моя помощница, – донесся его голос будто сквозь воду. Потом что-то тренькнуло, и я вздрогнула, снова будто выплывая из транса. – Можешь идти.
У дверей его кабинета уже ждали. Я развернулась и направилась к секретарю с планшетом.
– Присядьте пока на диван, я сейчас подойду.
И я осталась стоять в приемной, оглушенная аудиенцией.
* * *
Дана вытянулась передо мной и привычно замерла. Только пауза непривычно затянулась. Я смотрел перед собой, но видел только красные губы… И пользовался тем, что помощница будет стоять тут хоть часами, не смея открыть рта.
– Никто не должен знать, что я привел ее в кабинет сам, – поднял глаза на девушку, и та с готовностью кивнула, опуская голову в планшет. У нас и так будут проблемы. У меня будут. Но ставки слишком крупные, чтобы не рискнуть. А я достаточно твердо стою на ногах для такого риска. Хотя, надо признать, мало не покажется даже в случае удачи. А ничего другого я не допускаю. – Мисс Бэрри Марроу-Лин – лучшая студентка юридического факультета академии Лэйдсдейла. Будет проходить в нашем отделе стажировку. – Пока Дана делала пометки, я сверлил взглядом двери, за которыми стояла моя ведьма. И казалось, даже видел ее. – Прямое подчинение только мне…
Пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать реакцию на собственные слова – как же было бы хорошо, если бы и Бабочка знала слово «подчинение».
Я назвал ее так сразу же, как увидел за шторами сцены. Именно так это и описывали – «летящая на огонь». Она должна была узнать меня и признать сразу. С «узнать» прошло гладко, чего не скажешь о «признать» – даже главная умница выпускного курса не смогла подавить желания подобраться ближе к тому, кто зовет. А я звал. Давно. С год. Не у всех получалось найти свою салему, но неудачи не про меня. И я нашел. Когда уже посещение клубов, библиотек, митингов, социальных центров и прочих мест вошло в привычку, и я даже начал забывать, на что трачу половину каждой ночи… наконец, нашел.
Салемы – ночные существа. Но только при условии, что спят днем. В городе это сложно. Приходится пахать, чтобы выжить… Чертова замкнутая система, срывающая нервы этим прекрасным существам.
Вот и моя тоже замоталась до пятен перед глазами. Невинная девочка. Как и должно быть. Я сначала решил, что не могло мне так повезти, и что она – простая шлюха, которая набивает цену.
«Моя»…
Это обычное местоимение казалось мне новым неизведанным ресурсом скрытых возможностей. Если смогу их использовать, конечно. Я никогда не шел общим путем, искал другие, на которых еще не ступала нога такого, как я. Разрушать просто. Меня никогда не привлекало тупое разрушение, к которому нас готовили с детства.
Но об этом никто почти не знает.
Дана стояла передо мной и едва не тряслась.
– Она будет работать в соседнем кабинете.
Помощница вскинула голову от планшета:
– Но там же…
– Я знаю, – медленно сдвинул брови.
Мне вдруг захотелось взорвать все и сразу и посмотреть, что из этого выйдет. Одна часть меня четко понимала – я заскучал от собственного превосходства. Пятнадцать лет игрался в амбиции, но вопрос «А что дальше?» не оставлял. Что я оставлю другим? А себе? Мой путь выстлан горящей плотью и дикими предсмертными воплями невинных… Когда-то они услаждали слух и казались гимном во славу светлых дел, но теперь я стал ценить другую музыку – кашель неуверенности, частый стук нервного сердца и глухой звон кольца о стакан в дрожащей руке. Все они – там, наверху – думают, что построили идеальное общество на двойном обмане. Инквизиторы гоняются за салемами, обеспечивая покой и здоровый сон власти, салемы сгорают в собственном пламени, утаскивая на тот свет десятки случайных жертв…
Вторая часть… Я усмехнулся. Второй частью я видел, что ступил на опасную ненадежную дорожку, но вот беда – виды завораживали так, что не оторваться. А это превосходно, когда рад процессу, а не цели. Давно со мной подобного не бывало.
– Мистер Рэд, простите, – неожиданно осмелела Дана, прижимая клипсу к уху пальцем, – в приемной ждет мисс Клисон.
«Виды» перед мысленным взором мигнули и погасли. Я сдвинул брови, возвращаясь обеими частями в промозглый Лэйдсдейл.
– Давай ее сюда, – приказал глухо и отвернулся к проекции рабочего стола сбоку.
Только Дана открыла двери, в них ворвалась посетительница. Я даже не посмотрел в ее сторону – неинтересно. Чем меня могла удивить будущая жена? Даже биться об заклад было скучно, но я знал, что на ней очередное новое творение гениальной, но скучной дизайнерской мысли – короткая юбка, строгая блузка и какая-нибудь утонченная деталь, призванная оживить всю эту смертную тоску. Я все же озаботился поиском детали, и она бросилась на меня, как и задумывалось, сразу – сегодня это была брошь по центру, скалывающая края блузки в том месте, где ее стоило бы хотеть разодрать на две части. Черная, блестящая…
…Бабочка сегодня тоже надела брошь. Я запомнил, потому что она отвлекала от вида ее губ – такая же красная и наглая.
– Здравствуй.
Вальрика замерла посреди кабинета, все еще надеясь, что я оценю ее вид.
– Уйди. Я не настроен. – Терпеть не мог, когда в раскинутые сети интриг попадалась мелкая рыба. Она бесила, дергала сеть и нервы, отвлекая. Но я же знал, что она прибежит первая. – И я просил предупреждать о визите заранее.
Вальрика сделала вид, что не услышала меня. Прошла к креслу и уселась напротив:
– Ты новости смотришь?
– Нет времени.
– Сегодня пока еще не весь Лэйдсдейл, но многие говорят о твоей практикантке.
– Она у меня умница – еще бы о ней не говорили. – Я легко забыл о посетительнице и углубился в действительно стоящие новости на проекции.
Но она не оценила моих умений:
– Вернон…
– Что тебе нужно? – перевел на нее взгляд.
– У нас договор, ты помнишь?
– Для этого у меня есть юрист.
– Никого не светить на публику, – все же напомнила она. – Неужели нельзя было поиметь ее тихо, без такого размаха?
– В сеть уже все позы просочились? – снова потерял интерес к разговору я.
– Я не потерплю такого скандала, – понизила она голос.
– Переходи уже к угрозам, мне надо работать.
– Ты нарушаешь договор.
– Так подай на меня в суд.
Мы скрестились взглядами, и я, наконец, присмотрелся к Вальрике. А ей шло бешенство. Если бы за ним еще что-то было, но это так – рябь на мели. Идеальная гладкая поверхность ее лица не давала возможности вообще хоть за что-то зацепиться взглядом. Так и хотелось посоветовать приклеить брошку на лоб или на глаз…
– Вернон… – Терпеть не мог, когда она называла меня по имени. – Не надо так со мной разговаривать. Тебе мало, что ты вообще делаешь с моей жизнью?
– Ты сама это выбрала. И меня – тоже.
– Я считала тебя более дальновидным, – сузила она глаза. – А еще амбициозным и перспективным.
– Ты просчиталась, – потерял я надежду поработать. – Можем расторгнуть договор и разбежаться.
– Ты же знаешь – это твоя плата за силу и власть. А ты еще даже не начал платить…
– Я бы мог тебя взять с собой на боевое задание, чтобы ты убедилась в обратном…
– Уволь, – презрительно хмыкнула она, поднимаясь.
А мне до рези в ладонях захотелось шагнуть к ней и переломать шею, на которой звенела ее пустая циничная башка. Все же вывела из себя, сучка.
– Как скажешь. Ты уволена.
Ставки сделаны.
– Очень смешно, – усмехнулась Вальрика, но, видимо, вспомнила, что я редко шучу. – Ты что, серьезно?
– Я не смог доказать необходимость твоей должности в своем штате, – откинулся на спинку кресла.
Да я и не пытался. Вальрика раскрыла свои голубые глаза и открыла рот – хоть какая-то смена декораций в фальшивых эмоциях.
– А не охренел ли ты, господин главный Инквизитор? – оперлась она ладонями о стол. – Ты правда хочешь войны и не хочешь жениться?
– Я правда хочу начать рабочий день.
– Она так сказочно сосет?
– Она просто у меня на стажировке.
– У тебя не бывает «просто».
– Спасибо.
Вальрика царственно выпрямилась, высокомерно раздувая ноздри.
– Я даю тебе время до вечера. Подумай спокойно, может… день не задался…
Как плохо ты меня знаешь. И это хорошо. У нас и не было возможность друг друга узнать. А у меня не было желания.
Вальрика Клисон – младшая дочь главы департамента расследования Лэйдсдейла и мое наказание за глупость и роковой просчет. Решился однажды срезать путь через кусты и обзавелся гадюкой на шее. «Срезал» я за счет ее отца, когда тот однажды предложил поддержать мою кандидатуру на пост главного Инквизитора. Я тогда думал, что старик реально оценил кандидатов, а мой послужной список был достаточным. А когда по итогу мне принесли брачный договор, понял, каким идиотом был.
Это было давно. И даже полезно. Я перестал рвать жилы, по крайней мере, вместе с мясом, а с такой высокой должности открылся совсем другой вид на ситуацию. Да, договор есть… Но у меня было достаточно времени, чтобы придумать, как вывернуться из этой петли…
Глава 3
Посетительница вышла из кабинета Инквизитора и направилась к столу секретаря, которая суетилась с моими бумагами. Моему взгляду достались лишь дорогие туфли-лодочки, к которым я всегда питала слабость.
– Дана, можно мне кофе? – прозвучал резкий требовательный вопрос.
Я углубилась в планшет, пытаясь мысленно отгородиться. От женщины прямо разило высокомерием и неприязнью. Она влетела в приемную, стоило опуститься в дальнее кресло у окна. Видно было – нервничала и едва сдерживалась, чтобы не ворваться в кабинет инквизитора без приглашения. Теперь же, после нескольких минут, проведенных там, ей, видимо, стало только хуже.
А инквизитор умел обращаться с женщинами…
Осенило меня, когда она прошла в соседний кабинет:
– А шторы когда привезут?
Это же его невеста! С губ сорвался смешок – сделал невесте кабинет рядом со своим? А потом до меня дошло, что он же приказал посадить меня работать… туда же! Это что, мне придется работать с ней?!
– Что смешного?
От мыслей я даже не заметила, как блондинка вынырнула из дверного проема и теперь смотрела на меня, сузив глаза. А красивая она у него – стройная, длинноногая и идеальная в каждой детали. Интересно, он ее любит?
– Что смешного? – продублировала вопрос девушка, подойдя вплотную.
– Ничего, – смерила ее взглядом и опустила глаза в планшет, но, похоже, она только ждала, за что зацепиться.
– Классная помада. Не подскажешь, какая?
Я медленно подняла голову, заставая на себе презрительный злой взгляд:
– Смотрю, настолько стойкая, что не стирается даже после хорошего начала карьеры…
– Попробуйте начинать карьеру с помощью мозгов, – не задумываясь, выдала я. – Тогда и помаде ничего грозить не будет.
Она ухмыльнулась шире:
– Дрянь.
– Неприятно познакомиться. – И я протянула руку: – Бэрри Марроу-Лин.
– Я тебе в порошок сотру, – скривила губы блондинка, игнорируя мой жест.
– Придется встать в очередь.
Кофе был забыт – зря помощница старалась. Посетительница поджала губы, развернулась на каблуках и вылетела из приемной.
– Кофе?
– Буду очень благодарна, – перевела я взгляд на девушку у стола. – Я Бэрри.
– Дана, – улыбнулась та. Молоденькая совсем, младше меня. Как она, интересно, попала в эту жуткую должность? – Поздравляю с назначением!
– Думаешь? – усмехнулась я. Но, видя непонимание на ее лице, поспешила сгладить. – Не верится удаче.
Девушка ожила, заулыбавшись:
– Ты – первая практикантка. Обычно босс не допускает в свой отдел никого со стороны. Он вообще мало кого подпускает…
Едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
– А эта, – я указала глазами на двери в коридор.
– Мисс Вальрика Клисон, невеста мистера Рэда, – кивнула она, подавая мне кофе. – Он, кстати, просил вас расположиться в новом кабинете.
– Мы можем не сработаться с его невестой, – я вдохнула аромат кофе. У меня даже дома такого не было. Пожалуй, будут и здесь приятные минуты.
– Мисс Клисон тут пока не работает, – дипломатично, но весьма довольно заметила Дана. – Пойдемте?
Мы прошли в комнату такого же размера, что и у Рэда, только в бежево-кремовых тонах. Стол был один единственный – из светлого дерева наверняка заоблачной стоимости – и занимал пятую часть пространства. У стены – мягкий уголок из дорогой натуральной кожи. Я бегло осмотрела его, поморщившись. И да – пустовато. Но я бы не стала вешать сюда шторы.
– Здесь только один стол, – констатировала очевидное.
– Да, – пожала плечами Дана. – Располагайся. Составь мне список необходимого для работы, к вечеру все будет.
Я настороженно принялась обходить офис. Мертвое все. Оглянулась на диван – еще и труп у стены разложили. Не целиком, но содранная кожа, натянутая на каркас, ничем не лучше. А у инквизитора, кстати, дивана в офисе нет. И стол не деревянный. Все – дорогие, но все же имитации. Здесь же – просто кладбище какое-то. Тут саван нужен, а не шторы.
Усевшись на край стола, я положила рядом планшет и, подумав, достала зеркальце. Помада ей моя не понравилась… Придирчиво изучив губы, я скосила взгляд на чашку – чисто.
– Не нравится?
Я вздрогнула, но не обернулась.
– Твоей невесте – да, не понравилась я. Не знаешь, почему?
– Зависть…
Я не слышала, но чувствовала его шаги по мягкому полу, и это колебание воздуха будоражило. Мне даже показалось, за окнами уже стемнело, и в тело полилась совсем другая энергия – густая, темная… томная… Тряхнув головой, я тяжело сглотнула и поднесла чашку с кофе к губам.
– Чему же она может завидовать?
– О тебе я думаю… – Я обернулась. Наваждение растаяло, чашка задрожала в руке, и меня кинуло в безжалостную реальность. Вернон стоял в шаге, руки в карманах брюк, и блуждал взглядом по моему лицу. Злым взглядом, пронизывающим и жгучим. – Поехали, – кивнул он на двери. – Обустроишься позже.
– Куда? – подобралась, ставя чашку и подхватывая планшет.
Сразу стало стыдно за свой вид – куда я в таком? Намерение было лишь пощекотать нервы инквизитору и выразить протест, а тут – показаться в полной красе… где?
– На допрос.
Он уже устремился к выходу, оставалось лишь бежать следом, чтобы не отставать. Но, стоило сунуться в коридор, опешила – мы оказались в обычном офисном холле со стойкой секретариата, мягкими коврами, аквариумами и, соответственно, служащими департамента инквизиции. Чувствовала себя белой мышью, выскочившей сдуру прямо на разделочный стол в разгар приготовления воскресного обеда. Естественно, взгляды всех присутствующих сконцентрировались на мне, несущейся за инквизитором.
Статусы служащих легко читались в длительности взглядов, устремленных на меня. Секретари позволили себе не более двух секунд. Пара мужчин у их столов – три, а вот вышедший навстречу инквизитору из лифта мужчина в возрасте позволил себе насладиться моим позорным преследованием вдоволь, пока жал руку инквизитору.
– Вернон, доброе утро, – донеслось до меня, когда я нагнала босса. – Мисс?
– Мисс Марроу-Лин – моя помощница, – глянул на меня.
– Наслышан, – протянул мне руку собеседник. – Клайв Доналдсон, адвокат коллегии Лэйдсдейла.
– Я вас знаю, – ответила я на жест. – Вы защищаете интересы власти в мировом суде…
Адвокат Доналдсон в основном выступал против салем на самых известных судах.
– Ты что-то хотел? – грубо оборвал меня Рэд, обращаясь к Доналдсону.
– По двум делам хотел проконсультироваться, – тот глянул на меня косо, – но могу и позже…
– Хорошо, – кивнул коротко Рэд и устремился дальше.
– Хорошего дня! – вежливо кивнул мне Доналдсон, прежде чем я возобновила догонялки за инквизитором.
– Знаешь о делах Доналдсона? – бросил он, когда мне удалось его нагнать.
– Знаю, – я тяжело дышала. – Можно помедленнее?
– Иначе что?
– Иначе больше не буду надевать туфли.
Мы остановились, наконец, у лифта. Все, у кого были намерения им воспользоваться, сразу от них отказались, ретировавшись к соседнему.
– Протестую, – усмехнулся он, опуская взгляд на предмет протеста.
Я осторожно увлажнила пересохшие губы языком и посмотрела на Рэда исподлобья. Только тут подумала, что если сниму каблуки, буду ему дышать в солнечное сплетение. Тактически это, конечно, неплохо, но как-то унизительно. Да и мне вряд ли поможет.
– И красную помаду тоже оставь.
– Издеваетесь, – прошла я в лифт.
– Ускоряю адаптацию, – нажал он на кнопку. – Ты думаешь, что все вокруг носят ветки к твоему костру, на котором я тебя буду сжигать персонально. Но ты ошибаешься.
– Много мне чести – понимаю. У вас тут куча народу. Этот Доналдсон, к примеру…
– Понятно, – разочаровано сдвинул он брови. – Можешь мне высказать все, что думаешь об инквизиции.
И он вдруг нажал на кнопку остановки движения. Я растерянно моргнула, тяжело сглатывая:
– Что ты делаешь?
Тишина, окружившая нас, показалась вакуумом.
– Говори, – опустил он голову, хищно сужая глаза. – Мечтаешь закрывать своей красивой грудью униженных и обездоленных салем?
– Может, – выдохнула я, начиная задыхаться.
– Считаешь всех инквизиторов последними сволочами? – продолжал допрашивать он.
– Выпусти меня отсюда, – процедила.
– Отвечай, – с нажимом приказал он.
– Вы же удовольствие получаете, – процедила, расправляя плечи. – Это у вас в крови! Рождаетесь с жаждой крови таких, как я, а иначе никак! Найти, выследить, надругаться и растерзать! – Я только на последнем слове осознала, что кричу на него. На лице Рэда ни один мускул не дрогнул, а вот радужки глаз опасно потемнели. Но меня уже было не остановить. – И да, я мечтаю научиться давать отпор таким, как ты! И я готова к тому, что жизнь будет недолгой, но кто-то должен сопротивляться!
В его взгляде смешалось слишком много всего, но ненависти и раздражения не было точно. Мне показалось, что на миг в нем мелькнуло даже восхищение. Хотя, наверное, путь к таким его эмоциям по отношению ко мне будет долгим. И это выступление в лифте – далеко не его начало.
Но тут Рэд вдруг вскинул руку, и я отскочила от него, с грохотом влетая спиной в стенку лифта. И тут же зажмурилась от волны дикого стыда! Он просто потянулся к кнопкам лифта, а я… так струсила! Хороша защитница, ничего не скажешь.
Когда выпрямилась, он уже стоял ко мне боком, чуть запрокинув голову. Лифт летел вниз, будто и не останавливался, а я любовалась профилем инквизитора. Кажется, не разочаровала я его только в клубе, сидя на нем голышом, когда сказала, что невинна. Надо было собираться с мыслями и соображать. Либо разочаровывать его окончательно, чтобы рад был от меня избавиться. Но план так себе.
Вышли мы на еще более шумном этаже. Гвалт голосов здесь неприятно вибрировал в ушах, но зато надежно стряхивал оцепенение и страх. Иллюзия, что чем больше людей, тем безопаснее, возникает только в больших городах. Но сейчас я отдавалась ей с головой.
Инквизитора постоянно приветствовали, я изображала тень. На редкость привлекающую внимание, но все же. А вот на улице у входа ждал неприятный сюрприз – репортеры. Сразу стало понятно, зачем мы проделали этот путь, а не спустились по-тихому из его кабинета на подземную парковку. Рэд спокойно вошел в свору папарацци, и я не отставала.
– Мистер Рэд, прокомментируете беспрецедентное решение департамента инквизиции?
Кажется, я становилась известной… и это ни черта не нравилось.
– Я уже говорил, что особенности происхождения не должны влиять в нашем обществе на характер возможностей.
А хорошо я его разозлила. Любо-дорого было смотреть, как он пер против общества. Вернее, делал вид. Интересно, у нас скоро новые выборы правительства? Какая-то партия решила набрать голосов побольше за счет ущемленных? Когда он откроет имена спонсоров?
– Пресс-служба президента молчит.
– Вы знаете, что только у представителей нашего департамента нет времени думать, – усмехнулся он.
– Но ваше решение выглядит весьма взвешенным.
– Так и есть. И я бы не делал из этого такую сенсацию.
– Сенсацией выглядит другое. Вы в курсе о слухах?
– Не имею столько свободного времени, – отрезал Рэд, но ко мне уже тоже подобрались:
– Мисс Марроу-Лин, как вы себя чувствуете в первый день в отделе инквизиции?
– Пока сложно сказать…
Рэд подхватил меня под руку и повел через толпу к водителю, но разбежаться в плотной толпе было трудно.
– Вас вообще спросили, хотите ли вы попадать в столь неоднозначную ситуацию?
