Анна Урусова
Мильхама: рождение всадника
– Картафил. – Он стоял у двери, не шелохнувшись, словно не нуждался даже в перемене позы, чтобы не затекали руки и ноги.
– Давно ты служишь здесь?
– Нет. Только три месяца. – Он говорил со слабым акцентом, подобного которому Константин ещё не слышал.
– Должно быть, ты хороший и верный солдат, раза август ввёл тебя в число кандидатов.
– Я благодарен августу за эту честь. – Кандидат делал и говорил то, что должен был, но что-то в нем казалось неправильным. На всякий случай Константин нащупал короткий кинжал, с которым никогда не расставался.
– Откуда ты?
– Моя родина – маленький городок на берегу Иордана, что в Сирии Палестинской2. – Константин крепче сжал рукоять кинжала. Неужели секта слабаков и лентяев, какими их считал Константин, решилась на убийство столь высокопоставленного римлянина?
– Я слышал, человек, считающий себя Богом, происходил из тех же краев. Уж не следуешь ли ты за ним? – К огромному удивлению Константина губы кандидата, точнее, та их часть, которую было видно из-под шлема, искривились то ли в усмешке, то ли в непонятной гримасе.
– Он считал себя сыном Божьим и был им, но я не следую его пути так же, как не иду дорогой Яхве и никакого другого Бога.
– И почему же ты не идёшь за ним? Если уверен в том, что он сын Бога?
– Я не боюсь смерти.
Константин ожидал любого ответа, кроме того, который услышал. Удивлённый, он молчал, думая, что кандидат скажет что-то еще, но тот молчал. Как, в общем-то, и должен был.
– Хочешь сказать, что за ним идут только те, кто боится смерти? – Некоторое время Константин искал внутри себя страх смерти и, к своему собственному неудовольствию, обнаружил. Точнее, это был страх ужасающего посмертия в подземном царстве.
– Не совсем смерти. Того, что обещают Олимпийцы после неё. Как там было? Лучше быть рабом среди живых?
– Батраком на земле. – Константин не знал и не любил греческого языка, но некоторые вещи приходилось читать хотя бы в переводах.
– Да. Но радоваться жизни, будучи кем-то вроде раба или нищего, сложно, а Сын обещал посмертную вечную радость. И месть богачам в некотором роде. Ну а о том, что бедных больше, и так было и будет, ты и сам знаешь.
– Почему ты так уверен, что действительно был сыном Бога?
Константин не услышал ответа: сон наконец пришёл к нему.
Утром Константину было не до разговоров со странным кандидатом. Он вспомнил о Картафиле только перед отъездом из Британии, и тогда командир одного из отрядов признался, что кандидат был с ними в одной из стычек с пиктами. И варвары сначала серьёзно ранили его, затем утащили с собой. Константин тогда с трудом сдержался, чтобы не наказать идиота, рискнувшего человеком, так и не ответившим на главный вопрос августа.
