Анна Тодд
После падения
Глава 21
Тесса
Я вновь трясу его за руку.
– Хардин! Тебе пора вставать! Мы опоздаем.
Я уже собралась, оделась и загрузила сумки в машину; я дала ему поспать столько, сколько было возможно. Черт возьми, я же вчера успела собрать вещи, он не очень-то мне помогал.
– Не… опоздаем, – бормочет он.
– Пожалуйста, вставай! – Я тяну Хардина и толкаю. Боже, вот бы он был жаворонком, как я!
Он закрывает лицо подушкой, но я хватаю ее и бросаю на пол.
– Нет, отстань!
Я решаю попробовать другой способ и кладу руку на его трусы спереди. Вчера он заснул прямо в джинсах, и я уйму времени убила, чтобы их стянуть, а он так и не проснулся. Но теперь Хардин уязвим.
Осторожно касаюсь ногтями татуированной кожи выше пояса… Он не двигается с места. Запускаю руку ему в трусы, и он открывает глаза.
– Доброе утро, – произносит он с похотливой улыбкой. Я вытаскиваю руки и встаю.
– Вставай.
Он резко зевает и говорит, глядя на трусы:
– Кажется, я… уже… встал.
Он не открывает глаза, но я вижу, что он притворяется. Вскоре Хардин начинает ненатурально храпеть, как в мультфильмах. Это не то, чего я ждала, но это забавно! Надеюсь, что он сохранит такое настроение всю неделю или хотя бы до конца дня.
Снова забираюсь ему в трусы, а когда его глаза приоткрываются и он смотрит на меня, как нетерпеливый щенок, говорю «ой-ой» и вытаскиваю руку.
– Нечестно! – стонет он.
Но все же встает, натягивает джинсы, затем подходит к комоду и берет черную футболку, смотрит на меня, кладет ее обратно и достает белую. Он проводит пальцами по волосам, ставя их торчком, потом отбрасывает назад.
– У меня еще есть время почистить зубы? – саркастически спрашивает он хриплым со сна голосом.
– Да, но поторопись. Чисти поскорей, – командую я и обхожу квартиру, чтобы убедиться, что все в порядке.
Через несколько минут Хардин добирается до гостиной, и мы наконец выходим.
Кен, Карен и Лэндон ждут нас на обочине. Я опускаю окно.
– Простите, мы немного опоздали, – извиняюсь я, когда мы паркуемся рядом с ними.
– Все нормально! Мы решили, что поедем все вместе, туда довольно далеко, – говорит Карен с улыбкой.
– Черт, нет! – шепчет Хардин.
– Давайте. – Она показывает на черный внедорожник на другой стороне дороги. – Кен купил мне его на день рождения, и мы ни разу еще на нем не ездили.
– Нет. Блин, нет! – бормочет Хардин чуть громче.
– Все будет хорошо, – успокаиваю его я.
– Тесса… – начинает он.
– Хардин, пожалуйста, не делай из этого проблему, ладно? – прошу я.
Ладно, только спокойствие: смотрю на него так соблазнительно, что это должно сработать.
Через мгновение его взгляд смягчается.
– Ладно. Блин, везет, что я тебя люблю.
Я сжимаю его руку.
– Спасибо, – отвечаю я и поворачиваюсь к Карен. – Хорошо, – говорю я ей с улыбкой и глушу машину.
Хардин с недовольным видом ставит наши чемоданы в багажник машины Карен.
– Будет весело! – смеется Лэндон, когда я залезаю в автомобиль.
После пререканий на тему, что он не собирается сидеть рядом с Лэндоном, Хардин садится со мной на заднем сиденье. Кен выезжает на дорогу, Карен включает радио и начинает тихонько подпевать.
– Это чертовски похоже на какую-то дурацкую комедию, – замечает Хардин и берет меня за руку.
Глава 22
Тесса
– Висконсин! – кричит Карен, хлопает в ладоши и показывает на проезжающий мимо грузовик.
Не могу удержаться от смеха при виде испуганной физиономии Хардина.
– О боже, мать его! – фыркает он, откидываясь на сиденье.
– Может, прекратишь? Ей весело, – занудствую я.
– Техас! – вопит Лэндон.
– Открой дверь, я тут выскочу, – бормочет Хардин.
– Ты все драматизируешь, – смеюсь я в ответ. – Что такого, что они играют, называя города по номерам машин? Думаю, ты тоже можешь присоединиться. Вы с друзьями, кажется, ведь ужасно любите дурацкие игры типа «Правды или действия»?
Прежде чем Хардин успевает сказать мне что-нибудь умное, Карен восклицает:
– Мы так рады, что вы тоже увидите катер и дом!
Непонимающе таращусь на нее.
– Дом?
– Да, у нас есть небольшой домик прямо на воде. Думаю, тебе понравится, Тесса.
Хорошо, что мне не придется спать в катере, как я подозревала.
– Надеюсь, будет солнечно, погода отличная, несмотря на февраль. Летом, конечно, лучше. Может быть, съездим потом еще раз? – спрашивает Кен, глядя в зеркало заднего вида.
– Конечно! – отвечаем мы с Лэндоном хором.
Хардин закатывает глаза. Видимо, он собирается по-детски дуться всю поездку.
– У тебя в Сиэтле все готово, Тесса? – спрашивает Кен. – Я вчера говорил с Кристианом, он с нетерпением ждет твоего приезда.
Чувствую на себе взгляд Хардина. Но меня это не остановит.
– Планирую начать сборы после нашего возвращения, но я уже перевелась в новый университет, – отвечаю я.
– Этот университет ничто по сравнению с моим, – шутит Кен, и Карен смеется. – Нет, на самом деле он неплохой. Если у тебя будут какие-то проблемы, дай мне знать.
Я улыбаюсь; здорово, что он на моей стороне.
– Спасибо, обязательно.
– Подумай об этом, – продолжает он. – Со следующей недели у нас будет работать новый профессор из Сиэтла. Он заменит одного из наших профессоров богословия.
– Ого, которого? – спрашивает Лэндон, приподняв в удивлении брови.
– Сото, молодого. – Кен снова бросает взгляд в зеркало заднего вида. – Он ведь ведет у тебя занятия?
– Да, – отвечает Лэндон.
– Не помню, куда он уходит, кажется, переезжает, – продолжает Кен.
– Дело хорошее, – бормочет Лэндон себе под нос, но я слышу и улыбаюсь ему.
Нам обоим не нравится стиль преподавания профессора Сото и отсутствие академической строгости. Хотя мне очень понравилось делать записи в дневнике, который он заставлял нас вести.
Сквозь мысли пробивается нежный голос Карен:
– Вы уже сняли себе квартиру?
– Нет. Я вроде сняла квартиру, по крайней мере, я так думала, но хозяйка, кажется, испарилась. Это было хорошее место, мне по карману и близко к работе, – отвечаю я.
Хардин пододвигается поближе. Хочу добавить, что он не поедет со мной в Сиэтл, но поскольку я надеюсь использовать поездку к озеру, чтобы его переубедить, решаю промолчать.
– Знаешь, Тесса, в Сиэтле у меня есть друзья. Если хочешь, я могу договориться и ты поживешь у них до понедельника, – предлагает Кен.
– Нет, – быстро отвечает Хардин.
Я смотрю на него.
– На самом деле это было бы здорово, – отвечаю я, встречаясь с Кеном глазами в зеркале. – Иначе придется потратиться на отель, пока я не нашла квартиру.
Хардин отмахивается.
– Все нормально. Уверен, Сандра ей перезвонит.
Очень странно.
– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – спрашиваю я.
– Что? – Он растерянно моргает. – Ты же сто раз говорила.
– А-а-а, – тяну я; он проводит по моему бедру рукой и мягко сжимает.
– Ну, дашь мне знать, если захочешь, чтобы я позвонил, – снова предлагает Кен.
Еще через двадцать минут Карен оглядывается на нас и с деланым оживлением спрашивает:
– Как насчет поиграть в «Шпиона»?
Лэндон тоже оживляется:
– Да, Хардин, как насчет «Шпиона»?
Хардин приваливается ко мне, кладет голову на плечо и обнимает.
– Я не против. То есть классно, но меня что-то клонит в сон. Но я уверен, Тесса с Лэндоном не против поиграть.
Несмотря на то что он смеется над игрой, от такого проявления чувств я улыбаюсь. Помню времена, когда в доме своего отца Хардин решался только держать меня за руку, да и то под столом, а теперь ему, кажется, все равно, что он обнимает меня на глазах всей семьи.
– О’кей! Я начну, – командует Карен. – Я шпион, и я заметил… что-то… синее! – взвизгивает она.
Хардин тихонько хихикает и косится на меня.
– Рубашка Кена, – шепчет он, прижимаясь ко мне.
– Экран навигатора? – гадает Лэндон.
– Нет.
– Рубашка Кена? – спрашиваю я.
– Да! Тесса, твой ход.
Ко мне прижимается Хардин, но я сосредоточиваюсь на улыбке Карен. Мне не так весело, чтобы играть в эти дурацкие игры, но она слишком милая, чтобы я могла отказаться.
– Хорошо, я заметила нечто. – Я гляжу на Хардина. – Черное.
– Душа Хардина! – восклицает Лэндон, и я смеюсь.
Хардин открывает один глаз и показываает сводному брату средний палец.
– Угадал! – хихикаю я.
– Прекрасно, значит, вы можете заткнуться и дать моей черной душе поспать, – бурчит он и опять закрывает глаза.
Мы не обращаем внимания и продолжаем играть, и уже через несколько минут дыхание Хардина выравнивается, и он начинает похрапывать мне в шею. Он что-то бормочет, потом соскальзывает и кладет голову мне на колени, обняв рукой за талию. Лэндон, вытянувшись на своем месте, следует его примеру.
Наслаждаюсь тишиной и любуюсь в окно на мелькающие пейзажи.
– Подъезжаем, осталось всего несколько миль, – сообщает Кен в воздух.
Я киваю и запускаю пальцы в мягкие волосы Хардина. От прикосновения веки вздрагивают, но он не просыпается. Медленно провожу пальцами по его спине, стараясь не нарушить его мирный сон, и Хардин обнимает меня еще крепче.
Вскоре мы оказываемся на небольшой улице, полностью вымощенной широкими сосновыми досками. Сворачиваем в переулок и оказываемся прямо на берегу.
Он прекрасен. Сверкающие синие волны набегают на берег, удивительно контрастируя с пожухшей травой (что, собственно, неудивительно для зимы в штате Вашингтон). Представляю, как тут красиво летом!
– Приехали, – говорит Кен.
Вижу впереди большое деревянное здание. Видимо, у Скоттов понятие «маленький домик» отличается от моего. Передо мной – двухэтажное строение темно-вишневого цвета, с белым крыльцом.
– Хардин, просыпайся.
Я постукиваю указательным пальцем по его подбородку. Он открывает глаза и часто моргает. Затем садится и протирает глаза пальцами.
– Дорогая, приехали, – будит Кен жену.
Карен поднимает голову, затем просыпается Лэндон.
Все еще не до конца проснувшийся Хардин заносит наши сумки в дом, и Кен показывает нам нашу комнату. Я иду за Карен на кухню, а Лэндон относит свой багаж в комнату.
На кухне такой же сводчатый потолок, как и в гостиной, только поменьше. Некоторое время посвящаю экскурсии по дому и выясняю, что кухня тут хоть и меньше, но не менее элегантная, чем у Скоттов в городе.
– Здесь очень красиво, – говорю я Карен. – Спасибо, что позвали нас.
– Спасибо, дорогая. Приятно, когда собирается много народу. – Улыбаясь, она открывает холодильник. – Нам нравится, когда вы приезжаете вдвоем. Никогда бы не подумала, что Хардин согласится на такую семейную поездку. Я понимаю, что это мелочь, но для Кена она много значит, – тихо произносит она, убедившись, что никто больше не слышит.
– Я тоже рада. Надеюсь, ему понравится, – сообщаю я вслух, убежденная, что сказанное вернее сбудется.
Карен оборачивается и с чувством берет меня за руку.
– Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Сиэтл. С Хардином я меньше виделась, но и по нему буду скучать.
– Я буду приезжать. Тут всего пара часов езды, – уверяю я.
Я и сама думаю, что так будет. Я буду скучать по ней и Кену. И даже не хочу думать о приближающемся отъезде Лэндона. И хотя я сама уеду в Сиэтл еще до того, как он отправится в Нью-Йорк, не могу смириться с тем, что Лэндон будет так далеко. Из Сиэтла я все-таки могу приехать, но Нью-Йорк слишком далеко.
– Очень на это надеюсь. Боюсь, что с отъездом Лэндона мне будет одиноко. За двадцать лет я так привыкла быть матерью… – Карен плачет. – Извини, я так горжусь им. – Она вытирает слезы и осматривает кухню, чтобы найти себе занятие, чтобы отвлечься. – Может, пока Кен готовит лодку, кто-нибудь из вас сбегает в придорожный магазинчик?
– Конечно, – уверяю, как раз когда мужская половина заходит внутрь.
Ко мне со спины подходит Хардин.
– Я поставил сумки на кровать, чтоб ты распаковала. Все равно я это сделаю неправильно.
– Спасибо, – говорю я, довольная, что он даже не пытался. Он любит засовывать вещи как попало, а меня это бесит. – Я сказала Карен, что мы с тобой сходим в магазин, пока твой отец подготовит лодку.
– Ладно, – пожимает он плечами.
– Ты тоже, – обращаюсь я к Лэндону, и он кивает.
– Лэндон знает, где магазин: дальше по дороге. Можете дойти пешком или доехать. Ключ в дверях, – объясняет Кен.
Погода сегодня солнечная, отличная, гораздо теплее, чем бывает в это время. Небо ясное, голубое. Слышу, как грохочут волны, и каждый раз, когда до нас доносится порыв ветра, чувствую в воздухе запах соли.
Решаем дойти до магазинчика в конце улицы пешком. В джинсах и футболке с короткими рукавами мне комфортно.
– Здесь так хорошо, будто мы – в собственном мире, – говорю я Хардину и Лэндону.
– Мы и есть в собственном мире. Никто нам не мешает прийти на пляж в гребаном феврале, – замечает Хардин.
– Ну, думаю, это неплохо, – отвечаю я, не реагируя на тон.
– Кстати! – Лэндон смотрит на Хардина, который ступает на камни, пока мы идем по гравийной дорожке. – У Дакоты на этой неделе пробы на короткометражку.
– Правда? – восклицаю я. – Это же здорово!
– Да, я и сам впечатлен. Надеюсь, она получит роль.
– Разве она еще не учится? Почему они дают роли любителям? – спрашивает Хардин холодно.
– Хардин…
– Они дадут ей роль, потому что независимо от того, любитель она или нет, она прекрасно танцует и занимается балетом всю жизнь, – парирует Лэндон.
Хардин шутливо поднимает руки.
– Не надо заводиться, я просто спросил.
Но Лэндон продолжает защищать свою возлюбленную:
– Нет, она талантливая, и она получит эту роль.
Хардин закатывает глаза.
– Ладно… блин.
– Хорошо, что ты ее поддерживаешь. – Я улыбаюсь Лэндону, стараясь убрать напряжение между ним и Хардином.
– Я всегда буду ее поддерживать, независимо от того, чем она занимается. Поэтому я и переезжаю в Нью-Йорк. – Лэндон смотрит на Хардина, а тот сжимает челюсти.
– Так вот для чего вам вся эта поездка? Вы сговорились обработать меня? Считайте, что меня все это не касается, мать вашу! Я даже не собираюсь больше обсуждать это дерьмо! – рычит Хардин.
Останавливаемся, и мы с Лэндоном поворачиваемся к Хардину. Пока я соображаю, как его успокоить, Лэндон произносит:
– Значит, тебе не стоило приезжать. Всем было бы лучше без тебя и твоей кислой физиономии.
У меня глаза лезут на лоб от суровости Лэндона, мне хочется защитить Хардина, но я молчу. Кроме того, Лэндон, в общем-то, прав. Хардин не должен пытаться испортить всем отдых обидами на пустом месте.
– Чего-чего? Это ты один тут корчишь гребаные физиономии из-за того, что я назвал твою девчонку непрофессионалкой.
– Нет, ты начал придуриваться еще в машине, – отвечает Лэндон.
– Да, потому что твоя мать подпевала каждой песне и перечисляла штаты, – Хардин орет уже в полный голос, – пока я пытался любоваться видами!
Хардин пытается подойти к Лэндону, и я становлюсь между ними. Лэндон делает глубокий вдох и с вызовом смотрит на Хардина.
– Моя мама просто хочет, чтобы все хорошо провели время!
– Ну тогда, может быть, ей следует…
– Прекратите! Вы не можете ссориться все время. Никто этого не выдержит, поэтому, пожалуйста, остановитесь! – прошу я, не желая вставать на чью-либо сторону.
Несколько секунд они таращатся друг на друга. Мне смешно от того, как одинаково они себя ведут, как братья, хотя изо всех сил стараются так не делать.
– Ладно, – наконец произносит Лэндон и вздыхает.
– О’кей, – фыркает Хардин.
Остаток пути мы молчим, Хардин пинает ботинками гравий, и слышатся мягкие шаги Лэндона. Затишье после бури… или перед ней.
Или между ними, думаю я.
– Что ты собираешься надеть на катер? – спрашиваю я Лэндона на обратном пути.
– Наверное, шорты. Сейчас тепло, но на всякий случай я захвачу спортивный костюм.
– А.
Если бы было теплее, я бы надела купальник. У меня его нет, но от идеи купить его вместе с Хардином я улыбаюсь. Представляю себе, каких пошлостей он наговорит, и скорее всего он увяжется за мной в примерочную.
Не думаю, что я его остановлю.
Нужно перестать думать о таких вещах, особенно когда Лэндон говорит о погоде, следует хотя бы сделать вид, что я слушаю.
– Катер очень большой, – говорит Лэндон.
– Ого… – Я вздрагиваю. Сейчас, когда мы оказались рядом с морем, я волнуюсь.
Мы с Лэндоном идем на кухню разбирать сумки, а Хардин молча отправляется в спальню.
Лэндон через плечо оглядывается на дверь, за которой исчез его сводный брат.
– Он слишком нервничает, когда заходит разговор о Сиэтле. Он что, до сих пор не согласился с тобой поехать?
Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.
– Нет, не совсем, – отвечаю я, покусывая губу от смущения.
– Не понимаю, – прищурившись, замечает он. – Что в Сиэтле такого плохого, что он не хочет ехать с тобой? Или тут еще какая-то история?
– Нет… то есть я не знаю… – начинаю я, и тут мне приходит на ум сообщение Хардина. Он упоминал какие-то трудности, мешающие его переезду в Сиэтл. Может, дело в них? Не думаю. Надеюсь, что нет. Я не готова к новым сюрпризам.
– Ну, должна же быть причина, он же без тебя даже ванную найти не может, так что я не ума не приложу, что он будет делать, когда ты уедешь. Я думал, что он сделает все, чтобы удержать тебя рядом с собой… буквально все, – говорит Лэндон, делая упор на конец фразы.
– Я тоже. – Я вздыхаю, не зная, чем объяснить упрямство Хардина, и перевожу все в шутку: – Но он ходит в ванную без меня. Иногда.
Лэндон смеется.
– Вряд ли, он, наверное, повесил тебе на одежду скрытую камеру, чтобы следить за тобой.
– Камеры – это не мое. Я больше доверяю навигаторам.
Я подпрыгиваю от неожиданности и оборачиваюсь: Хардин стоит в дверях кухни.
– Спасибо, что помог мне доказать мою точку зрения, – произносит Лэндон, но Хардин только качает головой и хихикает.
Слава богу, он вроде бы в хорошем настроении.
– Где там этот катер? Скучно слушать, как вы перемываете мне кости.
– Мы просто шутили, – говорю я и подхожу, чтобы обнять его.
– Все нормально, я тоже так делаю, когда тебя рядом нет, – насмешливо отвечает он, хотя я не могу не заметить серьезность, скрытую в этих словах.
Глава 23
Тесса
– Сходни немного шатаются, но довольно прочные. Если мне кто-то поможет… – вслух размышляет Кен.
Мы идем с ним к месту швартовки. Со двора идет спуск прямо к воде – потрясающе! Волны врезаются в скалы, окаймляющие берег, и я инстинктивно прижимаюсь к Хардину.
– Что случилось? – тихо спрашивает он.
– Ничего. Просто немножко боюсь.
Он поворачивается ко мне лицом, засовывает руки в задние карманы моих джинсов.
– Это всего лишь вода, детка, все будет в порядке.
Он улыбается, но я не могу понять: он смеется надо мной или говорит искренно? И только когда губы касаются моей щеки, сомнения исчезают.
– Я забыл, что ты не любишь воду. – Он прижимает меня к себе.
– Я люблю воду… в бассейне.
– И в реке?
В его глазах загораются озорные огоньки. Улыбаюсь: я тоже вспомнила.
– Только в одной реке.
В тот день я тоже боялась. Хардину удалось заставить меня залезть в воду только подкупом. Он обещал ответить на один из бесконечных вопросов в обмен на то, что я зайду с ним в реку. Этот день, кажется, так далеко в прошлом, но, как наша тайна, он с нами в настоящем.
Хардин берет мою руку в свою, и мы спускаемся вслед за всеми к причалу. Судно меня ужасно пугает. Я мало знаю о катерах, но этот кажется просто огромным. Я знаю, что это не яхта, но все-таки он больше любого рыбацкого корабля, который я видела.
– Он такой большой! – шепчу я Хардину.
– Тсс, не говори о моем члене при моей семье, – тихо отшучивается он.
Я люблю такое его грубо-игривое настроение, да и улыбка у Хардина всегда заразительная. Доски причала скрипят под ногами, и я в панике крепко сжимаю руку.
– Смотрите под ноги! – кричит Кен, поднимаясь по трапу.
Хардин поддерживает меня за спину, помогает подняться по лестнице. Стараюсь представить себе, что это маленькая лесенка на детской площадке, а вовсе не трап на огромный катер. Уверенность, которую дает мне прикосновение Хардина, – это единственное, что удерживает меня от того, чтобы убежать и спрятаться дома под кроватью.
Кен помогает всем подняться на палубу. Теперь я могу оценить, как красиво судно, отделанное светлым деревом и кожей. Каюта большая, всем хватит места, с несколькими удобными креслами.
Когда он хочет помочь подняться Хардину, тот только отмахивается. Поднявшись на палубу, он оглядывается и заявляет:
– Приятно видеть, что на вашем катере комфортнее, чем дома у мамы.
С лица Кена исчезает горделивая улыбка.
– Хардин! – шиплю я и дергаю его за руку.
– Извините, – фыркает он.
Кен вздыхает, но, кажется, прежде чем уйти к противоположному борту лодки, слышит извинения Хардина.
– Ты в порядке? – Хардин наклоняется ко мне.
– Да, только, пожалуйста, повежливее. Меня это уже достало.
– Я буду вежлив. Я уже извинился. – Он садится в одно из кресел, я тоже.
Лэндон вытаскивает мешок с продуктами и, наклонившись, открывает банку газировки и пакет с закусками. Смотрю, как лодка выходит на открытую воду. Вокруг очень красиво, на волнах играет солнце.
– Я тебя люблю, – шепчет Хардин мне на ухо.
Двигатель катера с легким гулом приходит в движение, и я моментально оказываюсь рядом с Хардином.
– И я тебя люблю, – отвечаю я, глядя на воду.
– Если мы выйдем достаточно далеко, можем увидеть дельфинов, а если повезет, то и кита! – кричит Кен.
– Кит, конечно, превратит это суденышко в щепки одним ударом, – замечает Хардин, и я вздрагиваю. – Черт, извини.
Чем дальше мы отходим от берега, тем спокойнее я становлюсь. Это странно: я думала, что будет наоборот, но когда земля исчезает из виду, появляются спокойствие и уверенность.
– Вы часто видели тут дельфинов? – спрашиваю я Карен, потягивающую газировку.
Она улыбается:
– Всего один раз. Но мы все же надеемся!
– Невероятно, погода будто в июне, – радуется Лэндон, стягивая через голову футболку.
– Хочешь позагорать? – интересуюсь я, оглядывая его бледный торс.
– Или пытаешься произвести впечатление? – вставляет Хардин.
Лэндон закатывает глаза, но все же игнорирует замечание.
– Да, хотя он мне в городе и не понадобится.
– Если вода не ледяная, можем искупаться у берега, – предлагает Карен.
– Ну, летом – может быть, – напоминаю я, и она радостно улыбается.
– На всякий случай в доме есть джакузи, – замечает Кен.
Пользуясь моментом, любуюсь Хардином, который молча глядит куда-то вдаль.
– Смотрите! Вон там! – Кен указывает назад.
Мы с Хардином быстро поворачиваемся, и за мгновение успеваю заметить то, на что он показывает. Это стайка дельфинов, выпрыгивающих из воды. Они далеко от лодки, но мы можем увидеть, как синхронно они двигаются по волнам.
– Сегодня наш счастливый день! – смеется Карен.
Ветер треплет мне волосы, сдувает прядь на глаза, и Хардин протягивает руку и заправляет мне ее за ухо. Он всегда делает такие простые вещи, и поводы, которые он находит, чтобы прикоснуться ко мне без всякой задней мысли, трогают меня до слез.
– Это было здорово! – говорю я ему, когда дельфины исчезают из поля зрения.
– Да, точно, – удивленно говорит он.
После двух часов разговора о лодках, о совместном прекрасном летнем отдыхе, о спорте и после неловкого упоминания о Сиэтле, которое Хардин сразу же пресекает, Кен причаливает обратно к берегу.
– Классно было, да? – спрашиваем мы с Хардином друг друга одновременно.
– Думаю, нет, – смеется он и помогает мне спуститься по трапу на причал.
Солнце разрумянило его щеки и нос, а непослушные волосы развеваются на ветру. Он такой милый.
Мы заходим на двор – и все, о чем я могу думать, это как сильно я хочу сохранить спокойствие, которое появилось у меня в море.
В доме Карен объявляет:
– Я приготовлю обед – уверена, все уже проголодались, – и исчезает на кухне.
Мы молча усаживаемся в гостиной, каждый на свое место.
Наконец Хардин спрашивает отца:
– Чем еще тут можно заняться?
– Тут в городе есть хороший ресторан, мы планируем там завтра совместный обед. Там же старенький кинотеатр, библиотека…
– Значит, здесь место для гребаных неудачников? – подытоживает Хардин; слова звучат грубо, но тон скорее веселый.
– Это хороший город, дай ему шанс показать себя, – отвечает Кен, нисколько не обидевшись.
Все вместе отправляемся на кухню и ждем, пока Карен достает тарелки с бутербродами и фруктами. Хардин, какой-то чересчур ласковый, кладет руку мне на бедро. Может, ему тут нравится?
После обеда помогаю Карен вымыть посуду и сделать лимонад, а Хардин с Лэндоном обсуждают, как ужасна современная литература. Не могу не улыбнуться, когда Лэндон упоминает «Гарри Поттера». В результате Хардин разражается пятиминутной речью о том, что он никогда не читал и не прочитает эту книгу, а Лэндон отчаянно старается заставить его изменить мнение.
После того как лимонад приготовлен и мгновенно выпит, Кен объявляет:
– Мы с Карен собираемся навестить наших друзей, это через несколько домов отсюда по дороге. Если хотите, можете поехать с нами.
Хардин смотрит на меня, а я жду, что он ответит.
– Я пас, – наконец говорит он и продолжает смотреть на меня.
Лэндон поворачивает голову сначала ко мне, потом к Хардину.
– Я поеду, – произносит он, и могу поклясться, что он ухмыляется Хардину, прежде чем присоединиться к Кену и Карен.
