Анна Тодд
После падения
Глава 5
Хардин
Когда я выхожу на улицу, вокруг свищет ветер и доносит до меня голос, который я совсем не ожидаю услышать. Я в жизни слышал много плохого о себе от чужих людей и должен бы научиться оставаться спокойным. И все, что я хотел бы слышать, был голос моей девушки, моего ангела.
И я слышал ее голос. Но слышал и его. Я поворачиваюсь, и действительно, это он. Они оба там. Тесса и Зед.
Первая моя мысль: какого хрена они здесь? Какого хрена Тесса с ним разговаривает? Какую часть фразы «Держись, блин, от него подальше» она не поняла?
Когда этот ублюдок повысил на нее голос, я стал приближаться к ним: никто не смеет так с ней разговаривать. Но когда он упомянул Сиэтл… я остановился. Тесса собирается поехать в Сиэтл?
И даже Зед знал об этом, но не я?
Это невозможно, этого просто не может быть, она никогда никуда не планирует ехать, не сказав мне…
Безумные глаза Зеда и ухмылка этого говноеда нарочно дразнят меня, когда я пытаюсь собрать свои разбегающиеся мысли. Тесса поворачивается ко мне, все ее движения удивительно медленные. Распахнутые серо-голубые глаза изумленно встречают мой взгляд.
– Хардин… – Я вижу, как она произносит слова, но голос ее так тих, что звук относится ветром.
Не зная, что сказать, я стою на месте, хватая ртом воздух несчетное число раз, пока с губ моих не срываются слова:
– Значит, такой у тебя был план?
Она отбрасывает волосы с лица, поджимает губы и непрерывно потирает руки, сложив их на груди.
– Нет! Это не так, Хардин, я…
– Вы оба – гребаные махинаторы, так? Ты… – Я указываю на этого ублюдка. – Ты строишь интриги и планы за моей спиной и подкатываешь к моей девушке, как только я отвернусь, снова и снова, мать твою. Что бы я ни делал, сколько бы ни разбивал твою проклятую рожу, ты опять ползешь обратно, как гребаный таракан.
К моему удивлению, он еще пытается что-то вякнуть:
– Она…
– А ты… – обращаюсь я к девочке-блондинке, чей острый черный каблук подмял под себя весь мой мир. – Ты, ты продолжаешь играть со мной, будто ты моя, а на самом деле планируешь оставить меня! Ты знаешь, что я не поеду в Сиэтл, и ты планируешь свалить туда – даже не сказав мне!
Ее глаза стекленеют, она произносит умоляющим голосом:
– Именно поэтому я и не сказала тебе, Хардин, ты же…
– Хватит этой чертовой болтовни! – говорю я, и она прижимает руки к груди, будто мои слова ее ранят. Может быть, так и есть. Может быть, я даже хочу, чтобы она почувствовала то, что чувствую я. Как она могла так унизить меня – перед Зедом, перед всеми? – Почему он здесь? – спрашиваю я.
Он без причины самодовольно усмехается, когда Тесса оглядывается на него, а затем снова смотрит на меня.
– Я попросила его встретиться со мной.
Я отшатываюсь в притворном изумлении. Или, может, для меня это действительно сюрприз – не могу сказать, что это за чувство, все происходит слишком быстро.
– Ну, приехали! У вас тут важная встреча.
– Я только хотела поговорить с ним об обвинении. Я пытаюсь помочь тебе, Хардин. Пожалуйста, выслушай меня.
Она подходит ко мне, снова отбрасывая волосы с лица.
Я качаю головой:
– Ерунда! Я все слышал, весь ваш разговор. Если ты его не хочешь, скажи это ему прямо сейчас, на моих глазах.
Ее влажные глаза молча умоляют меня отказаться, не заставлять ее унижаться при мне, но я непоколебим.
– Говори, или между нами все кончено.
Слова жгут мне язык, словно кислота.
– Я не хочу тебя, Зед, – говорит она при мне.
В ее голосе чувствуется истерика, я знаю, что это причиняет ей боль.
– Совсем? – спрашиваю я, копируя усмешку Зеда.
– Совсем. – Она морщится, и он проводит рукой по волосам.
– Ты никогда не хочешь его больше видеть, – диктую я. – Повернись и скажи ему это.
Но тут начинает Зед:
– Хардин, прекрати. Оставь ее в покое. Я получил сообщение. Тебе приходится играть в его идиотские игры, Тесса. Я понимаю, – говорит он. Он жалок, как обиженный ребенок.
– Тесса… – начинаю я, но она смотрит на меня – и от того, что я вижу в ее глазах, ноги становятся ватными. Отвращение – ее взгляд полон отвращения ко мне.
Она делает шаг навстречу.
– Нет, Хардин, я не буду этого говорить. Не потому, что я хочу быть с ним, а потому, что мне не хочется этого говорить. Я люблю одного тебя, но ты делаешь это только для того, чтобы настоять на своем. Это отвратительно, это жестоко, и я не буду помогать тебе.
Она закусывает губу, чтобы не расплакаться.
Что, черт возьми, я творю?
В ярости она бросает мне:
– Я еду домой; когда захочешь поговорить о Сиэтле, я буду там.
Она поворачивается, собираясь уйти.
– Без меня тебе не попасть домой! – кричу я.
Зед протягивает ей руку.
– Я подвезу ее.
Внутри меня что-то переворачивается.
– Если бы я и так не был из-за тебя в полном дерьме, то прикончил бы тебя прямо сейчас. Не просто переломал бы тебе кости, а буквально раскроил бы твой череп об асфальт и смотрел бы, как ты истекаешь кровью…
– Прекрати! – кричит Тесса, отворачиваясь и затыкая уши.
– Тесса, если хочешь… – тихо говорит Зед.
– Зед, я ценю все, что ты сделал, но тебе действительно нужно сейчас остановиться.
Она пытается казаться суровой, но с треском проваливается. Последний раз, тяжело вздохнув, она поворачивается на каблуках и уходит.
Я спешу к машине, и как только оказываюсь возле нее, отец и Лэндон – тут как тут, черт возьми. Я слышу, как позади меня стучат каблуки Тессы.
– Мы уезжаем, – говорю я прежде, чем они успевают открыть рот.
– Я тебе скоро позвоню, – сообщает она Лэндону.
– Насчет среды все в силе, правда? – спрашивает он.
Она улыбается ему фальшивой улыбкой, скрывая панику.
– Да, конечно.
Лэндон глядит на меня, видимо, почувствовав напряжение между нами.
– Я тебе позвоню, – повторяет она и прощается с моим отцом.
Пока она застегивает ремень безопасности, я врубаю музыку.
– Начинай, – говорит она без единой эмоции в голосе.
– Что?
– Давай начинай на меня орать. Я знаю, ты собираешься это сделать.
Я ошеломленно молчу от ее проницательности. Конечно, я планировал орать на нее, но то, что она этого ждет, застает меня врасплох.
Разумеется, она этого ждет, так происходит постоянно. Именно так я и поступаю…
– Ну так что? – Ее губы сжимаются в тонкую линию.
– Я не собираюсь на тебя орать.
Мгновение она смотрит на меня, потом отворачивается к окну.
– Я не знаю, что делать, кроме как орать… в этом-то и проблема. – Я устало вздыхаю, опираясь лбом на рулевое колесо.
– Я не собиралась делать это тайком, Хардин, это случайность.
– Да уж, блин, похоже на то.
– Я бы так никогда с тобой не поступила. Я люблю тебя. Ты поймешь это, когда все закончится.
Ее слова сразу бьют по мне, и я завожусь.
– Я так понял, что ты уедешь скоро. Я даже не знаю когда – и мы вместе живем, Тесса. Мы с тобой делим одну гребаную кровать – и ты собираешься просто взять и от меня уйти? Я всегда знал, что ты можешь так поступить.
Я слышу щелчок ремня безопасности, потом чувствую, как ее рука откидывает меня за плечи. Через несколько секунд она – у меня на коленях, голые бедра обвивают меня, холодные руки обнимают за шею, лицо, мокрое от слез, утыкается в грудь.
– Отстань от меня, – говорю я, пытаясь расцепить ее руки.
– Почему ты всегда думаешь, что я собираюсь тебя бросить? – Она прижимается ко мне крепче.
– Потому что так и есть.
– Я собираюсь в Сиэтл не для того, чтобы бросить тебя, это важно для меня и моей карьеры. Я всегда мечтала туда попасть, это невероятные возможности. Я спрашивала у мистера Вэнса, когда мы выясняли, чем собираемся там заниматься, и я столько раз хотела рассказать тебе, но ты либо перебивал меня, либо не хотел говорить серьезно.
Перед глазами стоит только одна картина: она пакует вещи и уходит от меня, не оставив даже записки на столе.
– Не надо обвинять меня. – Мой голос звучит не так убедительно, как бы я хотел.
– Я тебя не обвиняю, но я знаю, что ты бы меня не поддержал; а для меня это очень важно.
– Что ты собираешься делать? Если ты уедешь, я не смогу быть с тобой. Я люблю тебя, Тесса, но перебираться в Сиэтл не собираюсь.
– Почему? Ты даже не знаешь, нравится он тебе или нет. Мы могли бы хотя бы попробовать, а если ты не сможешь его терпеть, мы могли бы уехать в Англию… наверное, – говорит она, садясь рядом.
– Ты тоже не знаешь, понравится ли тебе там. – Я смотрю на нее пустым взглядом. – Извини, но тебе придется выбирать: или я, или Сиэтл.
Она глядит на меня, потом молча возвращается в пассажирское кресло.
– Ты не должна решать прямо сейчас, но время идет.
Я разворачиваю машину и выезжаю с парковки.
– Невероятно, ты ставишь меня перед таким выбором. – Она на меня не смотрит.
– Ты знала, как я отношусь к Сиэтлу. Тебе повезло, что я сдержался там, пока ты с ним разговаривала.
– Мне повезло? – с издевкой переспрашивает она.
– Сегодня и так паршивый день; давай больше не будем ссориться. Мне нужно твое решение в пятницу. Если, конечно, к тому времени ты не уедешь.
Эта мысль заставляет меня замереть. Я знаю, что она выберет меня, она должна. Мы можем уехать в Англию и избежать всего этого. Она ни слова не сказала о пропущенных сегодня занятиях, и я рад, что не придется ругаться еще и по этому поводу.
– Ты становишься таким эгоистом, – бросает она мне.
Я не спорю, потому что знаю, что она права.
– Ну, можно сказать, что не менее эгоистично не рассказывать кому-то, когда планируешь его покинуть. Где ты собираешься жить? У тебя уже есть квартира?
– Нет, но завтра посмотрю одну. Среду мы оставим на поездку к семье. – До меня не сразу доходит, что она имеет в виду.
– Мы?
– Ты сказал, что пойдешь…
– Я еще не оправился от новости с гребаным Сиэтлом, Тесса. – Я знаю, что веду себя, как последний урод, но ничего не могу поделать. – И не будем забывать, что ты звонила Зеду, – добавляю я.
Пока я веду машину, Тесса молчит. Я вынужден несколько раз взглянуть на нее, чтобы убедиться, что она не заснула.
– Ты со мной не разговариваешь? – наконец спрашиваю я, когда мы приближаемся к парковке возле нашей… моей квартиры.
– Я не знаю, что сказать, – отвечает она тихим, усталым голосом.
Я останавливаюсь и тут же вспоминаю. Черт.
– Твой папа все еще тут, так ведь?
– Не знаю, может, куда-нибудь ушел, – говорит она, не глядя на меня.
Мы выходим из машины, и я говорю:
– Ладно, когда мы поднимемся, я спрошу, куда его отвезти.
– Нет, я его подвезу, – бормочет она.
Несмотря на то что моя девушка идет рядом, ощущение, что она сейчас – в миле от меня.
Глава 6
Тесса
Я слишком раздосадована на Хардина, чтобы спорить, а он слишком зол, чтобы разговаривать без крика. На самом деле он воспринял новость лучше, чем я ожидала, но как он мог заставить меня выбирать? Он знает, что Сиэтл для меня важен, и я не понимаю, из чего он делает такую проблему – это ранит меня больше всего. Он всегда говорил, что он не может находиться далеко от меня, что не может без меня жить, но при этом ставит передо мной ультиматум, и это несправедливо.
– Если он стащил что-нибудь из нашего барахла… – начинает Хардин, когда мы приближаемся к квартире.
– Достаточно. – Надеюсь, что в моем тихом ответе он услышит усталость и не будет продолжать.
– Я просто говорю.
Вставляю ключ в замок и поворачиваю его, быстро оценивая сказанное. Я ведь и правда не знаю этого человека.
Вся паранойя рассеивается, когда мы заходим. Отец откинулся на подлокотник дивана, и из его приоткрытого рта вырывается громкий храп. Без лишних слов Хардин отправляется в спальню, а я захожу на кухню выпить воды и подумать о том, что делать дальше. Меньше всего мне хочется сейчас ссориться с Хардином, но то, что он думает только о себе, меня обижает. Я понимаю, он сильно изменился, упорно работает над собой, но я дала ему шанс после всего, что было, после бесконечных циклов расставаний и примирений, от которых бы передернуло даже Кэтрин Эрншо. Не знаю, как долго я смогу держаться на плаву и бороться с накатывающими волнами, которые мы называем нашими отношениями. Каждый раз, когда мне начинает казаться, что я твердо держусь, очередной конфликт с Хардином затягивает меня под воду.
Через несколько минут встаю и смотрю на отца: он так громко храпит, что я сочла бы это забавным, если бы не была так погружена в собственные дела. Решаю действовать по ситуации и иду в спальню.
Хардин лежит на спине, положив руки за голову и глядя в потолок. Я уже открываю рот, но он начинает первый:
– Меня отчислили. Если тебе это интересно…
Сердце замирает. Я резко поворачиваюсь к нему.
– Что?
– Да. Естественно, чего еще было ждать. – Он пожимает плечами.
– Мне очень жаль. Я должна была раньше тебя спросить.
Я была уверена, что Кен сможет вытащить сына из этой передряги. Я совершенно растеряна.
– Все нормально. Ты же все равно поглощена Зедом и планами о Сиэтле, забыла?
Я сажусь на край кровати, подальше от него, изо всех сил стараясь сдержаться и ничего не говорить. На это требуется большое усилие.
– Я пыталась узнать, будет ли он выдвигать обвинения против тебя. Я знаю, что ты расстроен, но не надо относиться ко мне так неуважительно.
Стараюсь говорить медленнее, надеясь, что он воспримет сказанное.
На мгновение он теряется, но быстро приходит в себя.
– Прости?
Я стараюсь держаться как можно более нейтрально, точнее, пытаюсь создать такое впечатление.
– Ты слышал, что я сказала: перестань так со мной разговаривать.
– Извини, меня выгнали с учебы, потом я узнал, что ты собираешься в Сиэтл. Я бы сказал, что имею право немного рассердиться.
– Да, но ты не имеешь права быть дураком. Я надеялась, что мы можем поговорить об этом и решить все, как взрослые люди… на этот раз.
– Что это значит? – Он садится, но я продолжаю держать дистанцию.
– Это значит, что после полугода наших сумбурных отношений мы можем решить все без ухода кого-то из нас и без битья посуды.
– Полугода? – Он изумленно открывает рот.
– Да, полугода, – стараюсь не смотреть ему в глаза. – С момента нашей встречи.
– Я и не думал, что это было так давно.
– Тем не менее. – А для меня это словно целая жизнь.
– Это не такой уж долгий срок…
– Разве для тебя это проблема? То, что мы слишком долго вместе? – Я наконец ловлю взгляд его зеленых глаз.
– Нет, просто это странно. Я никогда ни с кем не находился в таких долгих отношениях.
– Ну, мы не были все это время в отношениях. Большую часть времени мы провели в ссорах и избегая друг друга, – напоминаю я.
– Как долго ты встречалась с Ноем?
Удивительный вопрос! Мы несколько раз обсуждали мои отношения с Ноем, и обычно эти разговоры длились не более пяти минут, преждевременно завершаясь из-за ревности Хардина.
– Мы были лучшими друзьями. Насколько я помню, познакомились в школе. Кажется, мы и до этого знали друг друга, только не особо общались.
Я внимательно смотрю Хардину в глаза и жду его реакции.
Воспоминание о Ное заставляет осознать, как я соскучилась по нему – не как по бывшему парню, а как по члену семьи, с которым находишься в долгой разлуке.
– А. – Хардин кладет руки на колени, и мне хочется наклониться и сжать их своими руками. – Вы с ним ссорились?
– Иногда. Но наши ссоры были из-за чего-то вроде того, какой фильм посмотреть, или если он опаздывал, когда надо было меня забрать.
Он смотрит на свои ладони.
– Значит, не так, как мы?
– Не думаю, что люди ссорятся так же часто, как мы. – Я улыбаюсь, пытаясь его успокоить.
– Чем вы еще занимались? Я имею в виду, с ним, – спрашивает он, и я готова поклясться, что на месте Хардина сейчас сидит большой зеленоглазый ребенок, глаза которого сверкают, а руки почти дрожат от переполняющих его чувств.
Я нежно пожимаю плечами.
– На самом деле ничем таким особенным – в основном мы вместе делали уроки или смотрели кино. Со стороны мы больше были похожи на лучших друзей.
– Ты его любила, – напоминает мне ребенок напротив.
– Не так, как тебя, – говорю я ему так же, как и тысячу раз до этого.
– А ты бы отказалась от Сиэтла ради него?
Он разглядывает грязь под ногтями. Когда он снова смотрит на меня, в его взгляде сквозит неуверенность. Вот, значит, почему мы говорим о Ное: заниженная самооценка Хардина снова заставляет его сравнивать себя с тем, кто, по его мнению, лучше мне подходит.
– Нет.
– Почему нет?
Я тянусь к его руке, чтобы унять детское беспокойство.
– Потому что я вообще не должна выбирать, а он всегда знал о моих мечтах и планах, и мне не было необходимости делать выбор.
– У меня в Сиэтле ничего нет, – вздыхает он.
– Я… у тебя там есть я.
– Этого недостаточно.
Ох… Я отворачиваюсь от него.
– Я знаю, что это хреново звучит, но так и есть. У меня там ничего нет, а у тебя будет новая работа и появятся новые друзья…
– Ты можешь тоже найти новую работу. Кристиан сказал, что даст тебе новую работу, и мы могли бы вместе завести новых друзей.
– Я не хочу на него работать, а люди, которых я выбираю в друзья, и те, кого выбираешь ты, скорее всего, не совпадают. У нас слишком разные критерии.
– Ты не можешь этого знать. Я дружу со Стеф.
– Только потому, что вы были соседками по общежитию. Я не хочу туда переезжать, Тесса, особенно теперь, кода я отчислен. Больше смысла было бы в том, чтобы уехать в Англию и попробовать доучиться там.
– Ты не должен думать только о том, что имеет смысл для одного тебя.
– Учитывая, что ты за моей спиной снова встречалась с Зедом, ты не совсем в том положении, чтобы в чем-то меня обвинять.
– Правда? Потому что ты и я даже не договорились еще, что мы снова вместе. Я согласилась вернуться, ты согласился относиться ко мне лучше. – Я вскакиваю и принимаюсь ходить по комнате взад-вперед. – Ты без моего ведома избил его, в результате тебя отчислили, так что если кто-то и есть не в лучшем положении для обвинений, то это ты.
– Ты скрывала от меня свои планы! – Он повышает голос. – Ты планировала уйти от меня, не говоря ни слова!
– Я знаю! Я прошу за это прощения, но вместо того, чтобы спорить, кто больше виноват, почему бы нам не попытаться все исправить и не прийти к компромиссу?
– Ты… – Он замолкает, вставая с постели. – Ты не…
– Что? – спрашиваю я.
– Не знаю, я даже не могу думать, настолько на тебя зол.
– Мне очень жаль, что так все случилось, но я не знаю, что тебе еще сказать.
– Скажи, что ты не уедешь.
– Я не буду решать это прямо сейчас, я не должна.
– А когда? Я не буду ждать вечно…
– Что ты собираешься сделать, если я решу уехать? Что случилось с твоим «с этого дня я никогда не расстанусь с тобой»?
– Что? Ты еще будешь меня воспитывать? Тебе не кажется, что идеальным временем для того, чтобы свалить в Сиэтл, было бы до того, как я сделал эту гребаную татуировку? А у тебя неплохое чувство юмора. – Он подходит ко мне вплотную, вызывающе глядя на меня.
– Я собиралась!
– Но ты этого не сделала.
– Сколько еще раз ты собираешься мне об этом напомнить? Мы можем пережевывать это весь день, но у меня уже нет сил. С меня хватит, – говорю я.
– Хватит? С тебя хватит? – усмехается он.
– Да, с меня хватит. – Это правда, я больше не могу скандалить с ним о Сиэтле.
Он хватает из шкафа черную толстовку, натягивает ее через голову и зашнуровывает ботинки.
– Куда ты? – спрашиваю я.
– Подальше отсюда, – фыркает он.
– Хардин, ты не должен уходить! – кричу я, но он хлопает дверью, не обращая на меня внимания.
Если бы отец не сидел в гостиной, я побежала бы следом и заставила Хардина остаться.
Но, честно говоря, я устала за ним гоняться.
Глава 7
Хардин
Отец Тессы не спит, сидит на диване, скрестив руки и тупо уставившись в окно.
– Подвезти куда-нибудь? – спрашиваю я.
Эта идея меня совершенно не вдохновляет, но оставлять его наедине с ней совсем уж отвратительно.
Он резко оборачивается ко мне, словно от неожиданности.
– Хм, было бы неплохо. Это тебя не затруднит?
– Нет, – быстро отвечаю я.
– Хорошо, я только хочу попрощаться с Тесси. – Он глядит на дверь спальни.
– Ладно. Я буду в машине.
Иду к выходу, без понятия, куда везти этого старого дурака, но понимаю, что для нас обоих будет хуже, если я сейчас останусь. Я ужасно зол на себя. Я знаю, что она ни в чем не виновата, а я привык нападать на людей, а поскольку она всегда рядом, то легко становится мишенью моего гнева. Я понимаю, что действую, как жалкий ублюдок. В ожидании Ричарда упираюсь взглядом в двери нашего дома. Если он прямо сейчас не выйдет, оставлю его задницу здесь. Но я тут же вздыхаю, понимая, что не хочу оставлять его вместе с ней. Наконец ее отец выходит, на ходу застегивая рукава рубашки. Я ожидал увидеть его в моей одежде, которую дала ему Тесса, но на нем его вчерашнее, только теперь все вещи чистые. Да уж, Тесса, это чертовски приятно.
Он открывает дверцу, и я врубаю радио, надеясь, что музыка не даст поддерживать разговор, если он станет навязываться с беседой.
Облом.
– Она просила передать, чтобы ты был осторожнее, – первым делом говорит он, указывая мне на ремень безопасности. Как стюардесса перед взлетом.
Я слегка киваю и выезжаю на дорогу.
– Как твоя сегодняшняя встреча? – спрашивает он.
– А что? – невежливо отвечаю я.
– Просто интересно. – Он барабанит пальцами по ноге. – Я рад, что она пошла с тобой.
– Ага.
– Она, кажется, очень похожа на мать.
Я поворачиваю голову.
– Ни черта. В ней нет ничего похожего на эту женщину. – Он что, хочет, чтобы я высадил его посреди шоссе?
Он смеется.
– Я имею в виду хорошие качества, конечно. Она очень упряма, как Кэрол. Та добивается того, чего хочет, но Тесси гораздо мягче, нежнее.
Опять это идиотское прозвище!
– Я слышал, как вы ругались. Это меня разбудило.
Я закатываю глаза.
– Прости, что разбудили тебя среди бела дня, когда ты спал на нашем диване.
Он снова усмехается.
– Понимаю, чувак. Ты зол на весь мир. Я тоже таким был. Черт, да я таким и остался. Но когда ты находишь человека, который готов мириться с твоими тараканами, не стоит больше так серчать.
Ну, старый хрен, а что мне прикажешь делать, если именно твоя дочь так меня бесит?
– Слушай, я вполне допускаю, что ты не так плох, как я думал, но я твоего совета не спрашивал, так что не трать время на то, чтобы мне их давать.
– Я не даю совет, я делюсь опытом. Не хотелось бы, чтобы вы в конце концов разбежались.
Мы не разбежимся, придурок. Я всего лишь пытаюсь настоять на своем. Я хочу быть с ней, и я буду; просто нужно убедить ее быть со мной. Меня, блин, совсем не радует, что она снова впутывает во все это Зеда, что бы она там ни объясняла.
Вырубаю это чертово радио.
– Ты меня даже не знаешь – и ее не знаешь, а рассуждаешь об этом. Почему тебе не все равно?
– Потому что я вижу, что ты ей подходишь.
– Правда? – замечаю я самым саркастическим тоном из возможных. К счастью, мы уже подъезжаем к его району, так что этот ужасный разговор скоро закончится.
– Да.
Меня поражает (в этом я, конечно, никогда никому не признаюсь), что когда кто-то говорит, что ты подходишь своей девушке, это довольно приятно, даже если это ее пьяный папаша-придурок. Я чувствую.
– Ты собираешься с ней снова встречаться? – спрашиваю я, затем быстро добавляю: – И куда именно тебя отвезти?
– Просто высади меня у магазина, где мы вчера встретились; вроде там. И да, я надеюсь снова ее увидеть. Я причинил ей много боли, и это нужно компенсировать.
– Это точно, – соглашаюсь я.
Стоянка рядом с тату-салоном пуста, и это вполне объяснимо – нет еще и часа дня.
– Ты мог бы подвезти меня до конца улицы? – просит он.
Я киваю и проезжаю мимо салона. Единственное, что есть в конце этой улицы, – это бар и старая прачечная.
– Спасибо, что подвез.
– Ага.
– Не желаешь зайти? – спрашивает Ричард, кивая на маленький бар.
Опрокинуть по рюмке с бездомным, спившимся отцом Тессы – это совсем не самое разумное из того, что мне следует делать. Однако я не отличаюсь способностью правильно принимать решения.
– А, к черту! – бормочу я, глушу машину и захожу следом. Все равно не знаю, куда мне сейчас податься.
В темном баре пахнет сыростью и виски. Подхожу к маленькой стойке и хватаю стул, оставляя между собой и Ричардом свободное место. К нам подходит тетка средних лет, одетая в то, что, я уверен, больше подошло бы ее дочери-подростку. Молча протягивает отцу Тессы стакан с виски и льдом.
– Что для вас? – спрашивает она голосом, еще более хриплым и низким, чем мой.
– То же, что ему.
Предупреждающий голос Тессы, как колокол в ушах, уговаривает меня не делать этого. Но я отмахиваюсь.
Я поднимаю стакан, мы чокаемся и выпиваем.
– На какие деньги ты пьешь, ведь ты не работаешь? – спрашиваю я его.
– Я тут каждый день убираю и пью бесплатно, – смущенно объясняет он.
– Почему бы тебе не пить и не зарабатывать деньги?
– Не знаю; я пытался, не раз. – Он смотрит на стакан, полуприкрыв веки, и на секунду становится похож на меня. Я вижу в нем тень себя. – Надеюсь, теперь, когда я буду видеться с дочерью чаще, у меня получится.
Я киваю, даже не пытаясь ответить, снова сжимаю стакан. Чувствую знакомое обжигающее тепло от виски, когда запрокидываю голову, допивая остатки. Когда я опускаю стакан на гладкую поверхность стойки, женщина ловит мой взгляд и наливает мне следующий.
