Анна Щучкина
Сожженные земли. Лишний
Ответы я, конечно, не знал.
На травоварении я спутал ингредиенты и чуть не поджег зал.
Результаты тестирований вывешивали в таблице у столовой. И я мог видеть, как «Лишний», выделявшийся среди прозвищ, написанных на незнакомом языке, опускался все ниже и ниже – подо мной осталось только десять строчек.
Я все больше понимал, что, возможно, стоит сбежать до того, как «Лишний» опустится до конца.
Эжен и Иниго сочувствовали мне, но нисколько не помогали. И как будто следили за мной: всегда были рядом, куда бы я ни направлялся. Дверь запиралась на ключ, рядом всегда стояли молчаливые стражи-охранники.
Ни одна из дверей не охранялась так же.
Потому что я «Лишний» или за этим кроется что-то еще?
Кира постоянно избегала меня. Я не понимал, что происходит: она никогда не поступала так раньше. Изредка она подавала мне условные знаки: «Жди», «Спокойно». Но ничего не объясняла.
Так и прошла неделя до последнего испытания.
На заднем дворе крепости была тьма людей. Я не сомневался, что все они собрались поглазеть на представление. Напротив стоял мой нервничающий противник.
Элли радостно объявила:
– Ты дерешься с парнем, который даже не умеет толком держать меч! Какая удача!
Я поморщился: этот ее фальшиво-дружелюбный тон раздражал все больше. Парень передо мной сильно дрожал, с трудом удерживая в руках меч.
Один из стражей объяснил нам правила боя и скомандовал начинать. Моего противника начало по-настоящему трясти, на его лице выступили крупные капли пота, а из глаз готовы были политься слезы.
Он с криком бросился на меня, но я легким и быстрым движением выбил из его рук меч – наш бой закончился, толком не начавшись.
– Это все?
– Нет, не все, – раздался голос позади меня.
Я обернулся и увидел капитана Вильяма. Он единственный не носил форму стража: легкая рубашка, кожаные штаны, коричневые ботинки.
В его руке был меч, а на лице застыла уже знакомая надменная ухмылка. Он спокойно подошел к парню напротив меня и проронил:
– Последнее испытание провалено.
Новобранец, рыдая и спотыкаясь, покинул двор.
Я вернулся к своей позиции и сказал:
– Кажется, нужно было победить только одного.
– Слишком легкий противник для тебя, Лишний. В горах ты отменно проявил себя.
Подтвердил.
Он только что подтвердил мои догадки – именно он подослал убийцу. Но зачем? Интересно, если я скажу сейчас во всеуслышание, что он попытался меня убить, мне кто-нибудь поверит?
Мои размышления прервал капитан Вильям: он демонстративно откашлялся и начал поигрывать мечом. Но я обратил внимание на другую деталь. Непроницаемые глаза. Он злился, говорил колкости, пытался оскорбить меня.
Но в глазах была пустота. Ноль эмоций.
– Мы будем биться, пока я не посчитаю, что ты проиграл, ясно?
Капитан Вильям ринулся в атаку.
Я едва успел уклониться и отразить удар. Капитан, не мешкая ни секунды, с разворота нанес еще один удар, и тот снова прошел в каких-то сантиметрах от меня. Я легко уклонился и пошел в наступление.
Капитан Вильям двигался плавно и быстро – он искусно отразил удар. Я отбросил маскировку и так же искусно возвращал ему удары. Бой становился серьезнее и опаснее.
Он что, уже в открытую пытается убить меня?
Капитан Вильям легко парировал следующий удар и, зевнув, поманил к себе рукой. На секунду перед глазами возникла пелена, и земля неровно разошлась передо мной – от неожиданности я споткнулся, и капитан резким ударом выбил меч из моей руки.
Рука на секунду онемела, а затем взорвалась болью: он нанес следующий удар, вспоров мое плечо. Из глаз брызнули слезы. Я подавил крик.
Капитан Вильям восторженно улыбнулся.
Я почувствовал, как горячей струей льется кровь.
Мои ноги подкосились, я резко припал на колено. Судорожно вдохнул воздух. Вильям хищно кружил возле меня. Резкий удар. Я, перекатившись, каким-то чудом уклонился. Еще удар. Я опять успел уклониться и попытался встать, но капитан Вильям жестким ударом ботинка отбросил меня назад, опрокинув на лопатки. Я закашлялся: от удара о землю воздух резко покинул легкие. Капитан медленно подошел ко мне и занес меч. В его непроницаемых глазах разгоралась ярость. Ошибки быть не могло: он действительно хотел меня убить. Меч ринулся вниз.
Я, собрав последние силы, отчаянно рванул влево, но не успел.
Холодная сталь хищно вонзилась в плечо. Капитан Вильям прокрутил меч. Я закричал от боли. Не вытаскивая меч из раны, он наклонился ко мне.
Картинка реальности стала размываться и пошатываться. Я едва различал лицо капитана Вильяма, почему-то остановив взгляд на тошнотворной улыбке. Он приблизился вплотную и прошептал мне на ухо:
– Я оставлю тебе на память шрам. Каждый раз, смотрясь в зеркало, ты будешь помнить о том, кто тебе его оставил. – Он рассмеялся низким голосом. – Это лишь малая компенсация за то, что ты с ней сделал.
Боль разрезала правую скулу. Сил орать не было. В ушах стоял сводящий с ума звон. Я хотел, чтобы все скорее закончилось, неважно с каким исходом.
Он сделал еще один резкий росчерк.
И тогда меня накрыла тьма.
Глава 7
Онемасы, населявшие континент еще до прихода дитто, относились к тем существам, чья жизнь тесно переплеталась с магией Таррвании. И самыми редкими среди них были целители. Их ценность возросла после исчезновения белых драконов.
Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X
Александр
Тяжелые веки не хотели подниматься. Из тишины постепенно возникли звуки: шаги, звон склянок, глухой стук двери. И голоса:
– Господин, вы уверены, что хотите остаться с ним наедине? Может, уйдем вместе? – спокойно спросил холодный женский голос.
– Дай мне еще немного времени. Я должен исцелить его до конца, – ответил бархатный мужской голос.
– Вы понимаете, что он заставит вас заплатить за время, проведенное с ним?
– Асира! – твердо и властно прогремел голос, так, что мое сознание окончательно прояснилось.
Затем я услышал звук шагов и резкий удар захлопывающейся двери.
Несколько секунд ничего не происходило, но потом по правому плечу пронеслась волна приятного тепла.
Я силился открыть глаза, но все еще не мог этого сделать.
Что происходит?
На лоб опустилась твердая и теплая ладонь. Меня снова окутало уже знакомое ощущение легкого покалывания, и, как только невидимый мне человек убрал руку, я наконец-то смог медленно разлепить веки.
И сразу встретился взглядом с Костералем.
Все те же черные волосы, пламя в глазах, уже знакомая легкая щетина. Но на этот раз лицо омрачала тревога. Я попробовал поднять голову и с удивлением обнаружил, что не могу этого сделать. Попытался шевельнуть рукой, и снова ничего не произошло. И дело было не в усталости – я просто не мог пошевелиться.
– Еще немного, и заживет. Тогда ты сможешь двигаться.
Боль постепенно уходила: все слабее и слабее пульсировала рука, легкими толчками возвращалась чувствительность.
В горле жутко пересохло.
Минуту мы просто молчали, но, наконец, я собрался с силами, разлепил запекшиеся губы и хрипло произнес, едва не закашлявшись:
– Костераль, что вы здесь делаете?
Он ответил после небольшой паузы:
– Ты можешь называть меня Дэниел.
Я мысленно попробовал имя на вкус. «Дэниел».
Как будто глоток воды после дальней дороги. Объятия друга после пятилетнего отсутствия. Дуновение свежего ветра…
Дэниел потянулся рукой к щеке, над которой капитан Вильям поработал кинжалом.
– Нет, – воскликнул я.
Это было чисто инстинктивное действие. Где-то на периферии сознания скользнула странная мысль.
Ему нельзя меня касаться.
Дэниел нахмурился:
– Я просто хочу вылечить тебя, Александр. Остались только щека и эти шрамы. Или ты хочешь проходить с ними всю жизнь?
– Ты не зовешь меня Лишним?
– Я не страж.
Я с сомнением взглянул на него.
– Не трогай шрам.
Это прозвучало слишком резко, и я осекся. Дэниел едва заметно улыбнулся.
– Зачем тебе меня лечить? – медленно спросил я.
Дэниел со вздохом убрал руку и поднялся с кровати. Рука больше не пульсировала. И сила, не дававшая мне двигаться, отступила – я смог повернуть голову вслед за ним.
В этот момент в комнату вошла девушка.
Белоснежные волосы, упрямый взгляд, сжатые губы – красивая, но весь ее вид словно предупреждал, что связываться с ней не стоит. Одета в простое черное платье в пол, волосы заплетены в хитроумную косу, а из-за плеч выглядывали рукояти мечей.
Даже не посмотрев в мою сторону, она сразу обратилась к Дэниелу:
– Господин, нам пора. Время истекло – старшина хочет вас видеть.
Это ее голос я слышал, пока не открыл глаза. Асира, значит.
Он помолчал. А потом, напоследок тронув мою руку, вышел из комнаты вместе с Асирой.
Я выдохнул и быстро огляделся.
Вместо белых больничных стен – шкафы со всевозможными банками, склянками и ступками, свечами и благовониями. У зашторенного окна сушились травы, и их терпкий запах наполнял комнату. Да ровные ряды кроватей.
Это была лекарская, о которой я столько слышал, но еще ни разу не попадал в нее.
На моем покрывале виднелись следы пепла. Как и на обмотанной бинтами руке. Но сама рука совсем не болела. Хотя я прекрасно помнил, какую мне нанесли рану – такая и за две недели не заживет.
Прошло совсем немного времени, и дверь снова открылась.
Дэниел?
Но это был парень в лабораторном халате, что-то недовольно бормотавший себе под нос.
Ко мне он подошел уже с улыбкой на лице. Он начал ощупывать мою руку, а затем ловко снял бинты. Гладкая кожа и никакой раны. Я сел, и покрывало сползло с меня – со смущением я обнаружил, что все это время лежал полностью обнаженный.
– Твоя одежда на столе. Одевайся.
– Сколько дней я здесь провалялся?
– Не дней, а гонгов. Во-первых. Сейчас уже вечер, и все разошлись по своим комнатам. А во‐вторых, тебе тоже пора, у меня и так много работы.
Его сухой голос почти стих – он скрылся между дверец шкафа.
Я медленно встал с кровати и потянулся к одежде.
Мне совсем не нравилось то, что Дэниел обращал на меня столько внимания.
Глава 8
Никакой благодатью не отличалась провинция бастарда из дома Фуркаго. Он правил там вместе со своим ближайшим соратником из дома Корс. И существа, населявшие эту провинцию, внушали ужас обычным людям Таррвании. Сожженные земли – трижды проклятые земли отверженных существ.
Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X
Александр
Я прошел до первого поворота, с трудом передвигая ноги. Голова раскалывалась. Рана на лице ныла. И где эти охранники, когда так нужны?
– Какого драконьего хрена так поздно? Я уже заждался.
Возле широкого окна стоял мужчина. Его лицо было испещрено шрамами, темные волосы, как и коротко остриженная борода, наполовину поседели. Прямой нос, цепкий взгляд глубоко посаженных глаз.
– Я только очнулся. У меня вроде как рука была насквозь проткнута.
– Гонг уже пробил восемь раз, новобранец. Только сдохшие могут нарушать комендантский час. И то с письменного разрешения. – Он хрипло расхохотался.
– Ха-ха-ха, – мрачно вторил я.
Незнакомец кивнул, словно самому себе, и сказал:
– Идем, Лишний, мамочка доведет тебя до комнатки и утрет сопельки.
А затем, прихрамывая, прошел мимо меня. Я посмотрел ему вслед.
– Насмотрелся? Неси свою задницу за мной, уж ковыляю я побыстрее тебя.
Я молча последовал за ним. К счастью, мы быстро дошли.
– Спасибо, Вик, твоя помощь неоценима.
– Капитан Вильям. – Вик сделал неуклюжий поклон. – Сосунка привел, ну, я и… с вашего позволения, отчаливаю.
Капитан Вильям стоял возле двери, облокотившись на стену, и медленно перекатывал зубочистку между пальцев.
– Свободен.
Вик хлопнул меня по плечу и заковылял прочь. Как только он скрылся за поворотом, я спросил:
– Что тебе здесь надо?
– Лишний, попридержи язык. Я могу прямо сейчас назначить тебе несколько плетей за неуважение к начальству, – лениво отозвался он.
– Капитан Вильям, что вашему прекраснейшему заду нужно здесь, возле комнаты новобранцев?
Он усмехнулся.
– Красивые раны.
Я схватился за дверную ручку, но он перегородил мне дорогу.
– Появились покровители, Лишний? Осмелел? Но это не значит, что я не могу назначить тебе наказание, когда мне захочется. За любую ошибку. За любое опрометчивое слово. Советую не забывать, кто здесь главный.
А разве не старшина?
Он отошел и, щелчком отбросив зубочистку, холодно добавил:
– Кстати, твоя маленькая помощница будет наказана.
С этими словами капитан Вильям удалился, а я со злостью толкнул дверь в комнату.
Лунный свет пробивался сквозь окна и бросался широкими лучами на пол. Эжен вскочил на ноги, стоило мне переступить порог. Он подбежал ко мне и крепко обнял.
Я раздраженно отодвинул Эжена. Но он, словно не заметив этого, радостно воскликнул:
– Я так рад, что с тобой все в порядке! Еще утром думали, что руку придется ампутировать!
– Погоди. Что значит «ампутировать»? У вас же есть лекари.
– Понимаешь… Твоя рука очень пострадала. Даже на той стороне не смогли бы помочь. Тебя стало лихорадить, главный лекарь сказал, что тут без вариантов – отрезать. А однорукому калеке не место в стражах. И значит… ты бы автоматически провалил все испытания.
Я похолодел. Провалил и был бы утилизирован.
Вместе с Кирой.
– Но…
– Но тебе так повезло, ты не представляешь! Правитель Сожженных земель согласился исцелить твою руку! Он по счастливому стечению обстоятельств был сегодня в крепости, и старшина попросил его помочь, а это такая редкость, представляешь! Он же никому не помогает с тех пор, как…
– Эжен, – негромко сказал Иниго.
Мы повернулись к нему – он лежал на кровати, подложив руки под голову. Лунный луч падал на его лицо. Спокойный и сосредоточенный.
Эжен резко замолчал. И даже в полумраке было видно, как его лицо покрывается густой краской. Он что-то пробормотал и смущенно поправил очки.
Я бросил взгляд на Иниго, потом опять на Эжена.
С тех пор как что?
Но не успел додумать мысль. В комнату без стука вошли трое: двое стражей и следом за ними парень в белоснежном халате. Я пригляделся. Черты парня показались мне знакомыми.
Главный лекарь! Вроде его звали Мастином. Именно он встречал нас тогда, на санитарной обработке. Недельная небритость и длинные сальные волосы, собранные в хвост, придавали ему неряшливый вид.
Он подчеркнуто вежливо произнес:
– Лишний? Вы нужны мне для очищения, прошу проследовать за мной.
Я раздраженно провел рукой по лицу. Навалившаяся усталость тяжелым камнем давила на плечи.
Выдохнув, я спокойно произнес:
– Что за очищение? Мне только-только восстановили руку. – Я помахал ей. – И я хотел бы немного… м-м-м, отдохнуть?
– Конечно, я знаю про руку, – фыркнул тот так, как будто я сморозил какую-то глупость. – Очищение должно состояться по приказу старшины. Следуй за нами.
Он показал приглашающим жестом на дверь.
Я закатил глаза, а потом послушно вышел в коридор. Стражи и Мастин вышли за мной. Быстрый переход по коридору и поворот налево – мы оказались возле серой двери.
* * *
Стражи остались за дверью. Кабинет не отличался особой опрятностью: стопки книг и листов вперемешку с какими-то инструментами на столе, папки и ряды уголков с документами на полках деревянного стеллажа. Возле стены стояла широкая кушетка, а рядом заставленный пробирками стол. Высокая ширма закрывала одну из белоснежных стен.
– Садись, я принесу все необходимое.
Я расположился у края кушетки.
Он быстро скрылся за ширмой и тут же вернулся, поставив на стол поднос со шприцем, наполненным веществом изумрудного цвета.
– Ты прочел записку?
Я с непониманием уставился на него.
– У нас мало времени. Прочел или нет?
Я медленно покачал головой.
Какая записка?
– Нет.
Мастин ударил кулаком по столу. На его лице отразилось что-то среднее между досадой и растерянностью.
– Значит, он мертв, – тихо, как будто самому себе, ответил Мастин. И затем, наклонившись почти вплотную к моему лицу, произнес:
– Все хотят тебя использовать. Я должен ввести тебе специальный состав, защищающий от дара чужого воздействия. Но на самом деле это состав подчинения. Они не хотят, чтобы ты помешал их планам. Я подменил состав – здесь безобидный физраствор. Но ты не должен выдать себя. Просто делай, что они говорят.
– Почему вы говорите мне это? – спросил я так же тихо.
– Я твой единственный друг.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел старшина, а следом за ним капитан Вильям. Мастин отпрянул от меня и схватил шприц.
– Не переживай, этот специальный состав очистит тебя от дара иного воздействия, который могли внедрить существа. Это безопасно, – громко сказал он.
– Спасибо, Мастин, что дождался нас, – мягко произнес старшина. – Ты уже закончил объяснения?
– Да, – пробормотал тот. – Сиди неподвижно.
Я замер при виде острой иглы. Мастин потянул футболку вниз и провел пахучей ваткой прямо под ключицей.
– Будет немного неприятно.
И ввел раствор. Жидкий огонь растекся в месте укола. Я два раза резко вдохнул и выдохнул. На глаза навернулись слезы. Но все же от меня не ускользнуло жадное выражение лица старшины.
А затем и торжествующее. На лице же Вильяма было невозможно прочесть эмоции. Он молча наблюдал за тем, как вводят раствор.
– Все, можешь идти, Лишний.
Мастин хлопнул меня по плечу.
– Вот и сла-а-авно, – протянул старшина. – Вильям, дорогой, убедился?
Вильям медленно кивнул и повернулся к Мастину.
– Моим стражам нужны заживляющие мази. Скоро начнутся полевые испытания.
– Сколько?..
Старшина поманил меня за собой. Я вышел из кабинета следом за ним, оставив негромко переговаривающихся Мастина и Вильяма. В коридоре нас дожидались четыре стража. Два пришедшие со мной и два – со старшиной.
– Костераль тебе что-то рассказывал?
– Нет, – ответ сорвался быстрее, чем я успел подумать.
Хорошо лгать я научился рано. Достаточно отвечать то, что приходит первым в голову, без запинки, и не отводить взгляд – в девяноста пяти процентах случаев ложь не раскусят.
Старшина внимательно смотрел на меня сверху вниз и молчал.
А потом расплылся в улыбке:
– Хорошо. Стражи, вы можете быть свободны, Лишний сам доберется до комнаты, верно?
Я послушно склонил голову:
– Да, старшина.
Он довольно хлопнул в ладоши и удалился вместе со стражами-охранниками.
Я развернулся и пошел в противоположную сторону.
«Просто делай, что они говорят».
Но до каких пор мне притворяться?
Глава 9
Среди разумных рас, населяющих Таррванию, не было никого беззащитнее фарффлов – боковой ветви расы драконов. Они, как и драконы, были зависимы от своих дитто. Странная связь, непонятная нам, обычным людям.
Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X
Александр
На следующий день мы наскоро привели себя в порядок и отправились еще до первого гонга в столовую. Сегодня должно было произойти величайшее событие в жизни новобранцев – распределение. Отсев произошел еще вчера. Не прошли испытание еще пятеро новобранцев, и нас осталось тридцать два человека.
Я делал вид, что испытываю такую же эйфорию, что и они. И так же нервничаю и переживаю.
В общем, старался вести себя как полноценный новобранец.
Взгляд Эжена рассеянно блуждал по сторонам, на лице застыло странное выражение. Иногда уголки рта приподнимались, будто он хотел что-то сказать, но потом он резко сжимал губы и продолжал молчать.
– Почему ты нервничаешь? – не удержавшись, спросил я. – Ты же хорошо справился со всеми испытаниями.
На лице Эжена появилась вымученная улыбка:
– Вот именно! Ты же провалялся в лекарской и не видел распределительную таблицу. Я не уверен… Не уверен, что стану армиртором. Мой бой прошел гораздо лучше, чем я думал: противник был слабым, и на его фоне я выглядел как настоящий боец.
– Ну, станешь брайси, какие проблемы? – отмахнулся я, высматривая Киру.
Ее опять нигде не было видно.
Эжен резко остановился и воскликнул:
– Какие проблемы?! Да, я могу защитить себя, но не больше. Я совсем не подхожу для работы брайси. И видеть, как кто-то занимает место, о котором я мечтал всю жизнь, – настоящая пытка.
– Ты не должен останавливаться, – тихо сказал Иниго.
Эжен сказал уже громче:
– Я не должен останавливаться?! Да это будет конец всего! Всей моей жизни!
– Не драматизируй, – я попытался успокоить его, заметив, что все вокруг с любопытством разглядывают нашу троицу.
– Я имел в виду – иди за стол, – спокойно сказал Иниго.
Эжен не нашелся что ему ответить. Он фыркнул и резко зашагал дальше, к столам новобранцев.
Мы расселись.
– Помнишь того фарффла, который защитил тебя? Прошел слух, что это существо помогало тебе во время спуска. Ее наказали и поместили на несколько дней в яму, – уже спокойнее произнес Эжен.
Что?
Меня словно окатили ледяной водой. Я вспомнил беззащитный взгляд, застенчивую улыбку. Беспомощная, несчастная Бо…
Не помню, когда я в последний раз испытывал такое острое чувство жалости. Возможно, очень давно, в раннем детстве, когда нашел на улице котенка и мне не разрешили забрать его в детский дом. Он был совсем один, как я.
– Эй! Ты с нами? – будто издалека услышал я голос Эжена.
– Да.
Я помотал головой. Эжен хотел сказать что-то еще, но нас окликнула незнакомая девушка.
Узкий разрез глаз, густые темные волосы, собранные в тугой хвост. Где-то я такую внешность уже видел. Я перевел взгляд на Иниго. Тот легко кивнул, увидев ее.
– Я Кристен. Страж из прошлогоднего выпуска. Сейчас вывесят списки, посмотрите на них, а потом мы обсудим все подробности. Давайте скорее, не хочу проторчать тут до ночи, – поторопила она.
Лейтенант Савук подошел к стенду и прикрепил два листа. Новобранцы с шумом хлынули к распределительной таблице.
Мы тоже подошли ближе.
Напротив моей фамилии значилось «Армиртор».
– Поздравляю, – раздался тихий голос рядом со мной.
Это была Кира.
Она мягко взяла меня за руку. Мое сердце забилось чуть быстрее от ее прикосновения. Как долго… я не чувствовал ее. Но следом за ней подошел капитан Вильям.
– Лишний, неужели ты встанешь в почетные ряды кадетов? Кто бы мог подумать, – ухмыльнулся он. – Но впереди еще целых три года обучения, за которые так много всего может произойти.
Я не слушал его, потому что Кира, моя Кира, увидев капитана Вильяма, резко отдернула руку и попыталась незаметно отойти от меня. Происходило то, о чем я не мог и помыслить, – поддержка Киры исчезала.
Она подошла к капитану Вильяму, и тот притянул ее к себе за талию. Я сжал кулаки. Эжен тронул меня за плечо.
– Ну как, Первая, довольна распределением? Тебе отлично подойдет стезя хайфо.
– Конечно, капитан Вильям, – покорно ответила Кира.
Но в ее взгляде скользнуло нечто странное.
Незнакомое мне.
– Зачем? – тихо спросил я.
Она вырвалась из объятий капитана, ничего не ответив мне, и скрылась в толпе шумящих кадетов. Я отбросил руку Эжена и подошел к капитану Вильяму почти вплотную:
– О ком ты говорил тогда на поединке?
Капитан Вильям хищно улыбнулся, показав ряд ровных, белоснежных зубов. Его клыки остро сверкнули в свете факелов. Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:
– Некоторые тайные раны лучше не вскрывать, потому что ложь – лучшее успокоительное.
– Я никогда бы не сделал больно… Первой! – воскликнул я.
– А кто говорит про Первую? У тебя есть кое-кто ближе и важнее. Кто-то… о ком только ты знаешь. А впрочем, даю тебе слово: никто рядом с тобой не может быть в безопасности. Они могут сразу рыть себе могилу, не так ли, Лишний?
Перед глазами промелькнули два трупа: в грузовике и на спуске.
Я вздрогнул.
– Капитан Вильям, разрешите нам сесть за стол – мне нужно дать им дальнейшие указания, – негромко сказала Кристен.
Все это время она вместе с Иниго молча наблюдала за моим разговором с капитаном Вильямом. Но не вмешивались.
Капитан Вильям махнул рукой, отпуская нас.
Постепенно продвигаясь за Кристен через толпу, мы подошли обратно к столу. Там уже сидела Кира. Она старательно отводила от меня взгляд.
– Теперь мы команда. И я ваш командир, – жестко сказала Кристен, когда мы расселись. Другие команды тоже занимали места за длинными столами. – Ко мне вы должны обращаться только «командир», понятно? Особенно это касается тебя, Лишний. Не жди послабления только потому, что ты незнаком с нашим миром.
Она дождалась моего послушного кивка.
Конечно, я согласен, ведь я тут не останусь.
– Два брайси, один хайфо и один армиртор. И я тоже брайси, – обвела нас взглядом Кристен. – Занятия начнутся уже сегодня. В конце недели вы сдаете мне отчеты по изученному материалу. Ваши баллы я буду сама проверять по сводной таблице. И они должны быть максимальными. Всегда.
– А если нет? – нахмурился Эжен.
– Попробуй принести меньше десятки и узнаешь, Рыжий, – холодно бросила Кристен. – И я не услышала «командир».
– Да, командир, – пробормотал покрасневший Эжен.
Я внимательно посмотрел на него. Брайси тот не хотел быть, но с покорностью принял распределение.
Или нет?
Он не болтал, как обычно, и даже эти вопросы были совсем не в его духе. Лишь нервно кусал губы.
Протяжный звон гонга заставил притихнуть всех кадетов: старшина стоял в начале зала, и один из стражей-охранников призывал к вниманию.
Рядом с ним были Вильям, лейтенанты Отто и Савук.
– Поздравляю вас, кадеты! – громко возвестил старшина, когда воцарилась полная тишина. – С этой недели у вас начнется полноценное обучение. Мы будем внимательно следить за вами. Самые опытные из нас передадут вам свои знания. А взамен мы ждем от вас повиновения. – Он остановил свой взгляд на мне. – Беспрекословного! Принято, кадеты?
Ему ответил рев голосов. Старшина хлопнул в ладоши и прошел за отдельный стол. Капитан и лейтенанты последовали за ним.
Мы принялись есть.
После столовой наши пути разошлись: Кира ускользнула в сторону Северной башни, к хайфо, Эжен и Иниго отправились на тренировки, а Кристен провела меня в библиотеку.
Там уже собрались все кадеты-армирторы.
Старик приветствовал меня кивком и произнес медленно, с паузами:
– Я Эгов. Ко мне вы можете обращаться «наставник». Приветствую и поздравляю с успешным распределением. Вам выпала честь заниматься… важнейшим делом: вы будете своими руками творить историю. Немного расскажу про особенности обучения. Знания… мы даем их. А вы храните и передаете, не оценивая и не осуждая.
Эгов на минуту замолчал, задумавшись, а затем продолжил:
– Начнем с основы основ. Кодекс стражей. Переписать и изложить на десяти страницах трактовку… каждого правила на таррванийском наречии. Берите по экземпляру, бумаге и ручке.
И прошел по красному ковру к своему столу. На нем высилась стопка тонких книг, лежали желтоватые листы бумаги, а рядом были ручки в подставке. Каждый из кадетов по очереди подходил и брал себе комплект, а потом уходил за длинный ряд стеллажей. Я подошел последним, и почему-то на столе для меня остались бумага и ручки, но не экземпляр Кодекса стражей.
И что это значит?
За стеллажами оказалось широкое, свободное пространство с рядами столов, как в обычном читальном зале в библиотеке.
– Кхм, наставник, – обратился я к Эгову.
Заскрипели отодвигаемые стулья, зашуршала бумага – все уже рассаживались, пока я стоял возле наставника.
– Да, Лишний? – мягко ответил мне тот.
– Есть небольшая проблема. Мне не хватило комплекта.
– Да-да… тебе еще рано.
– Но…
– Лишний, – прервал меня наставник. – Сыворотка помогает говорить и слышать на таррванийском… Но не читать и писать, как ты мог уже заметить. Ты начнешь с изучения письменного языка.
Он протянул мне тяжелую книгу с двумя странными знаками на кожаном переплете.
– Да, все нужные надписи были на твоем языке. Не было времени учить… Но теперь есть.
– А это?.. – спросил я.
– Книга таррванийских тэр – у каждой свое значение. Ты должен изучить… все пятьдесят.
Я вздохнул. Языки не были моей сильной стороной.
– Садись рядом со мной и переписывай каждую… по две страницы. Я буду проговаривать тебе вслух. Эта неделя… на изучение. А потом будешь складывать их.
Он повел меня к дальнему углу. Все армирторы уже принялись писать.
Я открыл книгу на первой странице. Почти четверть страницы занимал незнакомый символ:
– Правитель, – тихо проговорил наставник, севший за стол напротив. – Пиши.
Я аккуратно вывел символ.
– Неверно, – будничным голосом выдал наставник. – Начинай с нового листа.
Символ на новом листе тоже был отвергнут.
– Этот завиток отклонился. Заново.
Эгов забрал у меня ручку и вывел на листе каллиграфическим почерком точно такой же символ, как и в книге.
– Вот так. Повтори.
Я сжал ручку и затолкнул подальше раздражение. А затем принялся повторять и повторять символ, пока наставник не убедился, что у меня выходит идеально с первого раза.
Так продолжалось до третьего гонга.
Всех кадетов отпустили. Наставник же велел мне прийти после шестого гонга на дополнительные занятия. Я опять изобразил покорность и легко согласился.
Забрав еще один блокнот с ручкой в свою коллекцию. Несколько блокнотов лежало на столе Эгова, и это стало моей маленькой местью после бесконечного переписывания символов.
Что за ребячество, Александр?
На выходе из библиотеки меня уже дожидалась командир Кристен.
– Я провожу тебя в столовую, Лишний, – холодно сказала она.
– Вы что… следите за мной, командир?
– Ты под особым контролем, как самый слабый кадет. И мое пристальное внимание обусловлено только одним моментом – баллы и личные достижения. Так что молча следуй за мной.
Мне ничего не оставалось, как склонить голову в знак согласия и последовать за ней.
Но не успел я пройти и пары шагов, как передо мной появилась Бо.
Нет, ее настоящей здесь не было – призрак, слабая полупрозрачная проекция, бесплотный силуэт, вот что сидело прямо посреди коридора.
Но никак не физическая Бо.
И никто не видел ее, кроме меня, – проходящие мимо кадеты продолжили свой путь так же, как и раньше.
Грязная, дрожащая, в лохмотьях. По щекам Бо катились слезы.
Я споткнулся и замер, не в силах отвести взгляд.
А потом сквозь нее шагнула Кристен, и силуэт Бо развеялся.
– Лишний, на обед дается только полгонга. Ты идешь? Что с тобой? – нахмурилась она.
– Д-да, иду…
Мы продолжили путь в столовую.
Но образ страдающей Бо преследовал меня до самого вечера.
И даже во сне.
