Анна Шашкина
Сон наяву

До вечера Аркадий доработал с большими усилиями, а ушел ровно в шесть, так что запланированный разговор профессора Хворостова не состоялся. Дмитрий Анатольевич прошел все отделение, заглянул во все кабинеты и даже побывал в курилке, хотя прекрасно знал о здоровом образе жизни молодого коллеги. Тщетность поисков добавила негатива в настроение профессора, и фитиль гнева стал медленно укорачиваться.

Сегодня Аркадий решил побаловать Ольгу десертом и приготовил корзиночки из песочного теста с фруктами под шапкой безе. Ольга обрадовалась кондитерскому чуду как ребенок. По причине ее искреннего восторга пирожными Василий не сразу разобрал возраст Ольги и принял тон строго папаши:

– Ну что, девушка, будем сотрудничать? Будем. Только при одном условии – вы нам с Аркадием не мешайте, на все вопросы отвечайте, все просьбы выполняйте.

Ольга нахмурилась. Василий ей не понравился, а Аркадий мысленно этому обрадовался, но не стал затягивать неловкую ситуацию:

– Оля, ты мне рассказывала, что работала дизайнером – модельером. Расскажи что-нибудь относящееся к твоей рабочей деятельности. Василий запишет твой голос на пленку. Затем ты прослушаешь несколько треков, разных по звучанию, а мы будем регистрировать твою реакцию.

– Хорошо, согласилась Ольга. Мне уже начинать? Или ждать особого сигнала? – Ольга вопросительно с вызовом посмотрела на Василия, который деловито разбирался с проводами.

– Подождите, пожалуйста, пару минут, пока я подключу аппаратуру, – попросил Василий уже тоном исполнительного менеджера.

Сеанс длился не долго, Василий быстро разобрал нужную тональность и частоту вибрации, которые действовали на Ольгу как снотворное. Она заснула быстро, и через двадцать минут на томограмме появились бета– волны глубокого сна.

– Молодец! Ты гений, Вася, – прошептал Аркадий, боясь разбудить Ольгу, хотя прекрасно знал, что в фазе глубокого сна она ничего не слышит.

– Твоя идея, я только исполнитель, – ответил довольный Василий, – патентовать будем?

Аркадий неуверенно пожал плечами:

– Можно, почему нет? Только надо обосновать наш метод теоретически и провести с десяток экспериментов. Тогда можно и за патентом идти.

– Ты ж работаешь как раз в том месте, где мучаются от бессонницы, экспериментального материала – хоть отбавляй. Давай, действуй. Пора уже и тебе в профессора прорываться, – подбодрил Василий.

– Да мне и аспирантом сытно живется, – ответил довольный Аркадий, и умиленно посмотрел на сладко спящую Ольгу.

– Ну что, будить? – посмотрел на часы Василий, – сорок минут уже спит.

– Подожди, рано, – остановил его Аркадий, – человек не спал полтора года, дай ей отдохнуть. Для полноценного сна нужно, чтобы она минимум четыре раза прошла весь цикл.

– Как же ее угораздило не спать столько времени? – удивился Василий, на что Аркадий снова вздернул плечи вверх:

– Загадка.

Они еще постояли какое–то время, наблюдая ровное дыхание спящей Ольги, и Василий засобирался:

– Слушай, мне идти уже надо, Нина ворчать будет. Аппаратуру сможешь отключить сам?

– Конечно, не беспокойся. Я останусь здесь, мне нужно понаблюдать за течением сна Ольги. Спасибо тебе огромное, свадебный торт буду стряпать лично.

– Договорились, дружище, – Василий крепко пожал руку приятелю и ушел.

Аркадий остался в палате с Ольгой. Он присел на краешек ее кровати, и осторожно погладил ее по лицу. Удивительно, у каждого человека свое восприятие, свои вибрации. На Аркадия не производило никакого эффекта мерное жужжание, издаваемое гибридом синтезатора, который сконструировал Василий. А Ольга сразу же уснула. Теперь ее жизнь в полной безопасности. С помощью этого аппарата она сможет спать спокойно.

О патенте на новое изобретение сам Аркадий не думал, хотя идея была толковой. Пусть эта машина поможет хотя бы одной Ольге, ему и этого будет достаточно. Честолюбие и амбициозность были свойственны Аркадию раньше, буквально неделю назад. Однако сейчас его больше волновало выздоровление Оленьки.

Всего за неделю он решил вопрос ее жизни. Аркадий пересел на диван, откинул голову на валик и уплыл по волнам мечтаний. Она будет ему благодарна, ее симпатия и доверие к нему вырастут. Она поправится, перестанет его забывать. И у них все будет замечательно.

Так и будет. Молодой аспирант института физиологии сна спас свою нимфу, указал ей путь в страну грез и теперь ждал награду – любовь прекрасной девы.

Он проснулся совершенно отдохнувшим за минуту до звонка будильника. Аппарат «Путь Гипноса», как Аркадий успел его назвать, все еще жужжал. Аркадий просмотрел ленту томограммы, Ольга проспала всю ночь. Совершенно ясная здоровая картина. Теперь ее можно будить.

Молодой человек выключил «путь Гипноса» и подошел к Ольге. Он будет первым, кого она увидит после своего первого сна. Ольга сама открыла глаза, прищурилась на свет, перевела взгляд на Аркадия.

– Я спала? – с надеждой спросила она.

– Да, – подтвердил Аркадий, – как самочувствие?

– Я действительно спала?! Это не был обморок или какая–то болезненная «отключка»? – переспросила Оля недоверчиво, но все шире улыбаясь и привставая на подушке.

– Ты вырубилась совершенно естественно, как только Василий подобрал частоту волн, соответствующих ритму покоя твоих нейронов головного мозга.

– Это фантастика! – восхитилась Ольга, – настоящее чудо!

– В общем – да, – подтвердил радостный Аркадий, – давай я приглашу доктора, пусть тебя обследуют полностью. Давление измерят, температуру, но по своим анализам я тебе скажу, что спала ты совершенно нормально. Просто замечательно.

– Знаешь, я начинаю припоминать даже обрывки сна, мне что-то снилось! – Ольга широко раскрыла глаза и вся засияла радостью.

– Что же? – умилялся Аркадий.

– Как будто фильм, боевик, какие–то руины старого города, военные кругом… Но это не важно. Самое главное – я спала!!! – Ольга даже подпрыгнула на месте, все также сидя в кровати.

– Хочешь есть? – предложил Аркадий, не сводя восторженных глаз с девушки. Она была похожа сейчас на распустившийся свежий бутон, с хрупкими тонкими лепестками, дерзко устремившимися к солнцу.

– Да, очень! Яичницу… омлет! С помидорами и сыром. С белым хлебом с маслом. И кофе с молоком, – с аппетитом перечислила Оля, все шире распахивая глаза.

– Заказ принят! Ожидайте десять минут, милая леди, – Аркадий подскочил с ее кровати и устремился на поиски доктора и заказанного блюда. Девушка спешно позвонила родителям и обрадовала долгожданной новостью.

Глава 5.

Весь день для Аркадия, Ольги и ее родителей был счастливым, словно у них произошло прибавление в семействе. Под вечер все собрались в палате у Оли, откуда ее пообещали выписать уже через два дня. Праздничный ужин готовил главный шеф–повар Аркадий.

Правда, за пару часов до торжества молодому аспиранту пришлось испытать несколько минут холодного душа в виде критики профессора. Хворостов буквально выловил Аркадия в лифте в самом конце рабочего дня.

– Аркадий Львович, – начал грозно начальник, – мне очень не нравится ваше поведение на протяжении этой недели! У меня сложилось мнение, что вы ведете помимо своей основной научной деятельности еще какие–то «околонаучные» эксперименты! Это так?!

Аркадий сложил пальцы крестиком, старательно мотая головой из стороны в сторону.

– Вы сейчас честно отвечаете? – Профессор встал так, что Аркадий оказался зажатым в углу кабины лифта. Несмотря на разницу в росте на две головы, Аркадий почувствовал себя совершенно беззащитным зверьком, загнанным опытным браконьером в западню.

Дмитрий Анатольевич хищно прищурился, тонкие оправы очков стали казаться кольцами прицела:

– Вы знаете, Аркадий, что я не терплю отступников от науки. Если вы ступили на путь свободного экспериментатора, я вас не сужу, но и помогать не стану! Потому что еще неизвестно, чем кончатся ваши опыты. А мое имя может пострадать!

В понедельник я жду от вас окончательного решения – либо вы оставляете свои искания и возвращаетесь к полноценной работе под моим руководством, либо кладете на мой стол увольнительную и творите что хотите, но за пределами института!

– А в отпуск уйти нельзя? – спросил осторожно Аркадий, ведь оправдываться все равно было уже бесполезно.

– Нет, никаких компромиссов! Думайте. У вас целые выходные для размышлений.

Что ж, Аркадий подумает о своей карьере чуть позже. А сейчас он пребывает в радостном волнении от того, что сумел помочь Оле. Он совершил свой подвиг! Он стал для самого себя героем, а это, пожалуй, тоже можно рассматривать как продвижение по карьерной лестнице. Пусть профессор и злится на Аркадия, сам он собой доволен.

Родители Ольги благодарили его весь вечер, они уже обзвонили всех родственников и всем сообщили, что Оля выздоровела благодаря стараниям бывшего одноклассника. Аркадий стал героем семейства Поляковых. Однако, после вкушения всех блюд, Андрей Борисович все-таки осторожно попросил продемонстрировать Аркадия действие аппарата.

– Вы ведь сказали, что под действием этой машины Ольга может уснуть в любой момент. Возможно ли сейчас это проверить?

Аркадий тут же встал из-за стола и прошел к аппарату:

– Конечно, можно, сейчас я все включи, настройки я сохранил.

– А скажите, этим аппаратом можно усыпить любого человека? – спросила Татьяна Сергеевна.

– Пока мы провели всего лишь один удачный эксперимент с Ольгой, – ответил задумчиво Аркадий, – аппарат еще не совершенен, мой друг – инженер ЭВМ, собрал его из того, что было под рукой. Просто он мастер от бога, поэтому все сразу получилось, и настроил он аппарат, будто работал с ним уже неоднократно, хотя машина эта была создана только вчера вечером в этой же палате. Чтобы начать массовую эксплуатацию аппарата, нужно его еще доработать и протестировать много раз.

– Это все понятно, а вот скажите, Аркадий, – задал следующий вопрос Андрей Борисович, – если после включения машины Ольга засыпает, получается, выключить ее, то есть разбудить Ольгу, должен уже другой человек? Сама она проснуться не сможет?

– Да, пока этот вопрос мы не решали. Я же говорю, есть над чем поработать. Я скажу Василию о необходимости установки таймера работы.

– Да, скажите обязательно, – попросил отец Оли, – а то, не ровен час, Ольга будет спать у нас дольше положенного.

Мать Ольги счастливо улыбнулась:

– Пускай дочка поспит вдоволь, ей нужен полноценный отдых.

– Неделями спать – тоже крайность, – засмеялась Ольга и сладко позевала. А через минуту уже спала, сидя за столом, положив голову на руки перед собой. В углу еле слышно жужжал «путь Гипноса». Родители Ольги были довольны результатом.

– Надо же, – зашептала Татьяна Сергеевна, – как она похорошела, проспав всего одну ночь. Девочка наша!

– Скоро она совсем расцветет, и станет нормально жить, замуж выйдет, детей нарожает. Все у нее будет хорошо, – в тон ей прошептал отец, – Хватит, Аркадий, пусть просыпается.

– Не буди, – запротестовала мать шепотом, теребя мужа за рукав, – пусть спит.

– Ладно, – согласился Андрей Борисович, встал изо стола и аккуратно перенес дочь на кровать.

– Надо показать медсестре, как выключить аппарат, – тревожно заметил отец, выходя из палаты – чтобы ничего не сломала.

– Давайте лучше я приеду с утра и выключу машину, – предложил Аркадий, – мне не трудно. Я сам еще не уверен в работе аппарата, поэтому лучше завтра я ее заберу на день, отдам Василию – пусть доработает. Если бы не обстоятельства, я бы не рискнул вот так сразу проверять действие самодельного ноу–хау на живом человеке.

– Да, вы правы. Будет лучше, чтобы пока никто кроме вас и вашего друга не прикасался к машине. А то собьют какие–нибудь настройки, и Оля опять не сможет спать, – согласился отец, помолчал и грустно добавил, – так хочется увидеть дочь прежней – здоровой и счастливой.

– Она станет такой, дайте время, – пообещал Аркадий, – кстати, скажите, может быть, Ольга забыла, 2 июля 2010 действительно ничего не произошло экстраординарного?

– Нет, – пожала плечами Татьяна Сергеевна, – мы опрашивали всех ее знакомых, подруг, даже продавцов в магазине возле дома. Никто ничего не заметил. Ольга вела себя как обычно, была приветлива со всеми.

– Может, у нее до этого были проблемы со сном?

– Нет. Но знаете, я думаю, что– то все-таки случилось раньше, – Андрей Борисович задумчиво опустил глаза в пол.

– Что именно? – заинтересовался Аркадий.

– Она стала рассеянной, это у нее появилось раньше бессонницы. Хотя она все делала правильно, и в работе и в быту, но часто останавливалась и контролировала свои действия. Будто уже боялась проявить рассеянность. Она словно прислушивалась к себе. Может, это внутреннее напряжение, постоянный самоконтроль и дали сбой в ее организме.

– Я подумаю над тем, что вы сказали, Андрей Борисович, – запомнил важную информацию Аркадий, – хотелось бы найти объективную причину болезни Ольги, чтобы попробовать вылечить ее окончательно.

– Окончательно? – удивилась Татьяна Сергеевна, – но ведь она уже может спать. Что нужно еще?

– Да, но «сон Гипноса» – только вспомогательное инородное тело, как протез или слуховой аппарат, – Аркадий внезапно, даже к своему собственному удивлению, превратился в скептика, – Сам организм Ольги не избавлен от патологии. Поэтому еще рано праздновать победу.

Общее настроение понизилось, родители переглянулись и молча пошли к выходу из больницы. Аркадий поздно спохватился, закусил губу, но постарался не отставать от компании. После недолгого молчания, он нарочито высоко взмахнул руками и улыбнулся:

– Но все-таки мы имеем большой сдвиг в сторону излечения Оли! Она теперь может спать, а значит, ее силы скоро восстановятся.

На этом и расстались. Аркадий ругал себя всю дорогу домой за мрачную тираду по поводу неполноценности Ольги. Какой к черту протез, какой слуховой аппарат? Он фактически назвал Ольгу инвалидом. Родители так радовались, что Оля снова может спать, а он сбросил их с небес на землю. Герой еще называется!

Герой героем, а все-таки Аркадий был человеком науки и рассуждал совершенно трезво. Нужно было работать с Ольгой дальше, искать способ ее полного излечения, решить проблему ее бессонницы в корне и отказаться от искусственно – созданного сна в пользу физиологического.

Хотя быть с ней рядом каждый вечер и каждое утро, помогать ей встречаться с миром грез и приходить в новый день – это было маленькое счастье Аркадия, которое он лелеял в своем сердце. И завтра он снова будет рядом с нею, и скажет ей: «С добрым утром». Пока только «с добрым утром», но он надеялся и уже не скрывал от себя, что хочет однажды усложнить эту формулу приветствия, добавив еще одно слово: «С добрым утром, любимая».

«Никогда не врал, а теперь придется» – размышлял Аркадий перед сном об ультиматуме профессора Хворостова. Уволиться Аркадий никак не мог, особенно теперь, когда ему нужен был доступ ко всей аппаратуре института. Он планировал провести с уже окрепшей Ольгой комплексное обследование мозга, проработать ее память с помощью гипноза и дальше действовать методами лечения, принятыми в институте. Они были достаточно эффективными, и на них можно было полагаться. О том, каким образом Ольга начала спать, Аркадий бы молчал и ей велел. А помощь профессора Хворостова была бы очень кстати.

Но Дмитрий Анатольевич, видимо, сильно разгневался на Аркадия. И ведь прознал как-то, что Аркадий занимается экспериментальной деятельностью! Нутром, наверное, почуял. Все-таки два десятилетия аспирантов муштрует. Как же вернуть его расположение? Покаяться? Поклясться, что никогда не увязнет в пучине околонаучных теорий и всю жизнь посвятит только научной деятельности, яро отделяя рациональное зерно от плевел мистических домыслов?

Или не мириться и уволиться? Заняться вплотную здоровьем Ольги? Поставить ее на ноги, а потом заняться патентом своего изобретения «сон Гипноса»? А не получится, так пойти шеф–поваром в ресторан. Отец многих знает, устроит по знакомству. Зарплата будет такой же, как и у аспиранта института сомнологии. Работа – тоже сытной и достойной.

Только где же будет Оля? Если он останется в институте, она вылечится, вернется к прежней работе дизайнера– модельера. Они смогут быть вместе, он будет ее любить и ценить, как Галатею, а она будет его благодарить, уважать, может быть, боготворить, и, он очень надеется, что Ольга его просто полюбит.

А если он пойдет работать на кухню, будет задерживаться допоздна, приходить подвыпившим с банкетов и свадеб, потому что отказать шеф–повар не может, если просят выпить за здоровье молодых…. Жизнь пойдет по–другому. Аркадий бросил раздумья в данном направлении. Ему они стали омерзительны.

Значит, нужно падать в ноги профессору Хворостову, а Оле приказать молчать о чуде своего выздоровления. Ну, придумал он новый способ лечения бессонницы, ну, создал (даже не сам лично, а с помощью Васи) аппарат. И пусть эта машинка помогает Оле. Большего от нее не требуется. А Ольгу нужно обследовать дальше обязательно. Чтобы она не чувствовала себя неполноценной, чтобы вновь стала свободным от болезни человеком.

В понедельник он так и сделал: решительно вошел в кабинет шефа и бодро заявил:

– Доброе утро, Дмитрий Анатольевич, я остаюсь. Я все обдумал, жить не могу без института и своей врачебной практики. Примите назад блудного сына.

Хворостов кисло улыбнулся:

– А больше сбегать не будешь?

– Нет. Каюсь, что всерьез отнесся к своим бредовым фантазиям. Больше так не буду, – Аркадий долго репетировал голливудскую улыбку, которая сейчас так и сияла на его лице.

Хворостов явно сомневался в искренности раскаяний адепта. Он откинулся в кресле, снял очки и внимательно посмотрел на Аркадия. Оба решили, что улыбка сейчас совершенно не к месту, и Аркадий посерьезнел.

– Ну вот, так ты похож на прежнего рассудительного аспиранта. А то, что было до – это клоунада. Смотрю, мальчик, ты подумал над моими словами, все взвесил. Ты не отказался от своих идей, это понятно. Но и другое ясно, что работа тебе нужна. И именно здесь, именно в Институте Физиологии Сна. Возможно, тебе крайне необходимы наши пациенты, как экспериментальная база, возможно, аппаратура. Может, ты и на мою помощь рассчитываешь?

Аркадий не отвечал, но и прятать глаза не стал. Профессор вздохнул и сложил руки замком перед собой на столе:

– Рассказывай, все как есть. Все, что скрываешь от меня. Все равно узнаю ведь! Только когда сам узнаю, сразу выставлю за дверь, без всяких последних предупреждений. Сейчас расскажешь, посмотрим – может, не так все страшно, как я себе нарисовал. Может и не ударился ты в ересь, а так, побаловался немножко чернокнижием, – никогда еще Аркадий не чувствовал на себе такого пронизывающего, рентгеноподобного взгляда, от которого не утаить ни одного нейрона мозга, ни одной мысли.

Аркадий тяжело вздохнул и отвел глаза от испытующего взгляда профессора. Каков же будет его приговор? Институт или ресторан? Спокойное счастье или разбитная жизнь и разбитая судьба?

Профессор вытягивал из него каждое слово щипцами, без анестезии, фразу за фразой, при этом подводя итог под каждый новый факт: «Так, так, так». Аркадия бросало то в жар, то в холод, сердцебиение участилось, АД зашкалило. Наконец, он открыл самую страшную тайну – рассказал про аппарат «путь Гипноса».

– Ага, – подытожил окончательно Дмитрий Анатольевич, – аппарат работает?

– Да, – безнадежно сдался Аркадий, – аппарат работает, Ольга стала спать.

– Молодец, – просто выплюнул похвалу Хворостов. Взгляд его смягчился и он улыбнулся широкой добродушной улыбкой, – Все-таки светлая у тебя голова, Аркаша! Я всегда в тебя верил!

Аркадий молча взирал на профессора ошарашено, будто его посетила яркая галлюцинация. А Дмитрий Анатольевич все больше лукаво прищуривался.

– Ты, может, активно за европейскими коллегами наблюдаешь? Кабельное у тебя есть? По-французски хорошо говоришь? – засыпал непонятными вопросами Хворостов.

Аркадий только быстро моргал. Дмитрий Анатольевич хохотнул, и наконец, раскрыл секрет своей внезапной радости:

– Ты сам додумался до того, над чем работал коллектив из десяти человек. Французы запатентовали твой «путь Гипноса» два месяца назад, и сразу же продали право на использование компании «Тошиба». Так что ты немного опоздал со своей разработкой. Но все-таки ты достоин уважения и всяческих похвал. Я с гордостью буду рассказывать коллегам историю о «блудном аспиранте». А теперь иди, работай. Из–под опалы, считай, вышел. И девочку свою приводи, как поправиться окончательно.

Аркадий скинул после этого разговора килограмма два. И тут же решил восполнить потерю. В столовой он купил две булочки с повидлом и эклер с белковым кремом, немудреный ланч запивал горячим шоколадом. Руки его немного тряслись, он и сам не думал, что разговор с профессором так много для него значил. И теперь, законно восстановленный в положении аспиранта, Аркадий благодарил бога за то, что французы опередили его в своей смекалке и хвастовстве.

Весь день он работал не присев, с энтузиазмом и сознанием, что око профессора Хворостова видит абсолютно все его перемещения по двум корпусам института. Ну и пусть, зато он остался на работе. И совесть его чиста.

– Представляешь, я не сказала тебе утром, – вспомнила Ольга, когда Аркадий готовил ее и машину к сеансу сна, – мне сегодня ночью опять снился тот же сон.

– Какой? – Аркадий, к своему стыду, запамятовал незначительную деталь.

– Я тебе рассказывала – военные действия на руинах разрушенного города. Там много песка, и по земле бегают маленькие ящерки. Солнце сильно печет, а ночью стекла машины запотевают так, что ничего не видно, кроме света фар.

– Что это ты рассказываешь? Фильм? – переспросил Аркадий.

– Как будто фильм, – кивнула Ольга, – но он мне снится. Изо дня в день я вижу эту местность. Африка, наверное, или Ближний Восток. И военные, они все молчат. Но мы знаем, что делать и куда идти.

– А ты – один из солдат? – нахмурился Аркадий.

– Получается так, – пожала плечами Ольга, – странно, очень странно. Что это может быть?

– Не знаю, честно не знаю, и предположить даже не могу, – Аркадий помолчал для приличия, но потом все-таки поделился радостной новостью, – Я сегодня говорил с профессором Хворостовым.

– Кто это? – уточнила Ольга. Аркадий улыбнулся милой забывчивости подруги, иногда бывающей так уместно:

– Мой шеф, я у него аспирант, главный помощник. Так вот, он согласен тебя обследовать. Нам все-таки нужно установить причину твоего недуга.

– Каким образом вы собираетесь это сделать?

– Будем перебирать все возможные методы. Начнем с гипноза, чтобы последовательно восстановить все фрагменты твоей памяти. А то так дело не пойдет – тут помню, тут не помню.

– Твой поцелуй я помню, – улыбнулась Ольга, – вернее вспомнила. Сначала забыла, а потом вспомнила.

Аркадий растерялся, а Ольга сама подошла и осторожно поцеловала Аркадия в щеку:

– Спасибо тебе, что ты мне помогаешь.

– Ты уже благодарила, – смутился Аркадий и опустил глаза.