Анна Сергеевна Одувалова
Идеальная
Глава 2
Дерек высокий, крупный и какой-то весь… поглощающий, что ли. Я привыкла к другим мужчинам, не таким масштабным. Рядом с ним я теряюсь. К тому же в его взгляде не восторг и желание угодить, а усталость и безразличие. Такие, как я, не вызывают у него ничего, кроме раздражения. Я это знаю и кусаю в ответ.
– Ты тоже не тот с кем бы мне хотелось общаться. – Отступаю на шаг, чтобы разорвать расстояние между нами. Мне сложно начать разговор. Если бы мы встретились в официальной обстановке, пусть даже в той камере, в которой он меня держал, было бы проще.
– И тогда чем обязан? – холодно интересуется он и косится на ворота, словно надеется, что меня замучает совесть, и я уйду. Не дождется. Самые страшные сомнения я уже преодолела и сейчас точно не поверну назад. Скажу все, что планировала, прежде чем уйти.
– Мне нужна твоя помощь, – слова буквально выталкиваю из себя и стараюсь смотреть в глаза. Отстраненные, стальные, безразличные.
– Оставила бы заявление в управлении, как делают все, кто хочет прибегнуть к помощи законников. Или Клэр фо Селар привыкла решать все вопросы на особом уровне? – в голосе яд.
Я злюсь, хочется психануть и сбежать. Хлопнуть чертовой дверью так, чтобы она слетела с навесок. Я могу, если добавить немного магии. Только смысл? Мне нужен этот разговор, а не ему. Поэтому приходится терпеть.
– Нет, мне не нужны особые условия. Мне нужна именно твоя помощь. Родители хотят выдать меня замуж и убрать из Кейптона. Завтра.
– И причем тут я? – спрашивает он, но я успеваю поймать мелькнувший в глазах азарт. Зацепило.
– Ты им помешаешь, – говорю я прямо то, что думаю.
– С ума сошла? Мне это зачем нужно?
А вот это ложь, я знаю, что ему нужно оставить меня тут. Если я уеду, он никогда не сможет доказать, что парня убила я. Если останусь, я тоже сделаю все, чтобы не смог, но у него останется надежда обыграть меня в этом деле.
– Затем, что ты считаешь меня убийцей. И хочешь доказать это всем, – как можно ровнее отвечаю я. – Если я завтра в полдень выйду замуж за дипломата, послезавтра уеду, и ты не сможешь меня остановить. Дело будет закрыто… родители предусмотрели все… церемония состоится в полдень в нашем доме. Гостей будет минимум.
– Вопрос: зачем это тебе?
– Затем, что я привыкла рисковать… Все или ничего… меня не устраивает замужество и побег.
– Я не вытаскиваю из неприятностей малолетних избалованных убийц.
– Да. Ты доказываешь их вину и сажаешь. Не помешаешь свадьбе, это дело останется не раскрытым.
– Думаешь, камера лучше, чем замужество?
– Думаю, смогу избежать и того и другого, – отвечаю я, разворачиваюсь и ухожу. Мне нужно это сделать, иначе просто разрыдаюсь. Руки дрожат, и голова кружится. Не хватало еще упасть перед законником в обморок.
Еле добираюсь до платформы и сразу же активирую кристалл, чтобы унестись подальше от его дома. Торможу в стороне, чтобы просто немного прийти в себя, приглушить рыдания, и только потом еду дальше. Никто не должен видеть как мне плохо. Не дай боги, родители догадаются, где я была и что натворила. Впрочем, такого они от меня точно не ожидают.
Когда возвращаюсь домой, меня ждут гости. Маррис, пожалуй, единственный кого я готова видеть и чьему визиту я не удивляюсь. Я одновременного его люблю и ненавижу. Мелкий, рыжий мерзавец с отвратительным характером. Но мы вместе с раннего детства. Он не отвернется только потому, что меня обвиняют в убийстве. Возможно, он находит это или забавным, или притягательным. Что у рыжего в голове не способен понять даже он сам.
У самого Марриса такой послужной список, что другого бы исключили из приличного общества. Но он богат и парень. Парням многое прощают, особенно если они могут составить хорошую партию. Правда, потенциальной невесте я не завидую. Характер у рыжего – дерьмо и выносить его может только Льера, а она танцовщица. Такую партию мать Марриса ни за что ее одобрит. Друг предпочитает делать вид, что ему все равно. Но это не так. Они с Льерой год – самые долгие отношения Марриса. Признаться, я не думала, что он способен на такое.
– Тебя можно поздравить? – спрашивает он с моей кровати. Маррис валяется на ней прямо в ботинках и обижено смотрит на меня. Он не привык скрывать свои претензии, поэтому сразу же высказывает мне. – Почему информацию о твоем замужестве я слышу не от тебя, а от твоих родителей? Тебе не кажется это нечестным?
– Возможно, потому что узнала я о нем два часа назад и все это время пыталась избежать? – раздраженно отзываюсь, скидываю с ног туфли и падаю в кресло, массируя виски. Как меня все достало.
– И как? Успешно?
– Не знаю. – Нервно дергаю плечами. – Но я не хочу выходить замуж заАлексиса и на пять лет уезжать в Нагдад. Совсем не хочу, Маррис. И это не каприз. Если хочешь, предчувствие.
– Ты не менталист.
– Поэтому у меня не может быть предчувствий?
– Поэтому ты не можешь основываться на них, аргументируя свои решения.
– Я и не пытаюсь. – Закрываю глаза. – Просто предложенное родителями решение проблемы у меня вызывает оторопь и страх. Не хочу.
– И правильно, – неожиданно поддерживает меня Маррис, но тут же добавляет. – Если, конечно, у тебя есть другой план. Потому что, Клэр, все что угодно лучше, чем двадцать лет в камере. Ты понимаешь это? Не делай глупости.
– Понимаю. – Я прикрываю глаза. – Надеюсь, что понимаю, – задумчиво поправляюсь я, в очередной раз прокручивая события этого вечера. Правильно ли я поступила?
– Скажи, что ты сделала? – Маррис напрягается и с вопросом смотрит на меня.
– Я рассказала о свадьбе Дереку, – признаюсь я на одном дыхании, со страхом ожидая реакцию Марриса, и она следует незамедлительно.
– Что?!– Маррис подскакивает на кровати, даже не обратив внимания на то, что стоит массивными ботинками на бледно-розовом покрывале. – Ты идиотка? Этот повернутый законник спит и видит, чтобы прижать к стенке кого-нибудь из нас, а ты вместо того, чтобы оставить себе путь к отступлению, лично вручила ему в руки этот козырь! Зачем? Клэр, ты же всегда была самой умной и дальновидной из нас. Что сейчас пошло не так?
– Что пошло не так? – взрываюсь я. – Меня обвинили в убийстве и, не исключаю, что заслужено. Меня хотят выдать замуж за человека с очень спорной репутацией и у меня два варианта: или золотая клетка в Нагдаде или вполне реальная тут. А ты еще спрашиваешь, что произошло?
– Не психуй! – отмахивается от меня Маррис и падает на кровать. Она прогибается под его весом и пружинит, несколько раз подкидывая парня. – Я просто спросил, зачем ты изобрела такой странный способ закопать себя. Просто бы пришла и призналась. Эффект был бы тот же.
– Затем, что я не могу спорить с отцом напрямую. Тебе ли этого не понимать! Мне нужно, чтобы свадьбу кто-то расстроил, и произошло это без моего участия.
– Ты понимаешь, что этот законник нас ненавидит? Он сделает все, чтобы упечь тебя за решетку, потому что ты золотая.
– Я не уверена, что Дерек воспользуется этой информацией. – Я качаю головой.
– Зато я уверен. Спорим?
Я не хочу с ним спорить. Я вообще не считаю, что спор уместен в этой ситуации.
– Знаешь, – задумчиво тяну я. – Дерек лишит меня свободы только в том случае, если я убивала. А Алексис, как только я скажу завтра «Да».
– Ты идиотка, если не понимаешь, чем будут отличаться эти два лишения свободы, Клэр, – говорит Маррис, рывком поднимается и раздраженно уходит. Я скидываю на пол грязное покрывало и сползаю по стене в обнимку с ним. Душат слезы. Нечасто я даю им волю.
Ночью сплю из рук вон плохо, поэтому с утра имею соответствующее отражение в зеркале. Лучше бы вчера напилась с Маррисом, он предлагал. Тогда бы хоть было не так обидно. Я давно не выглядела так отвратно. Впрочем, пить я вчера не пила, хотя очень хотела, зато рыдала. Давно меня так не накрывало. Обычно я держусь не в пример лучше. Но сейчас и ситуация, из которой я просто не вижу выхода. Все может быть плохо или очень плохо. Причем, какой из вариантов развития событий попадает под «очень плохо», я не знаю.
– Ну, Клэр… – тянет мама, едва зайдя ко мне в комнату. Сама она свежа и идеальна. Смотрит, недовольно поджав красивой формы накрашенные губы. Цвет пыльной розы идет и ей, и мне. – Посмотри на свое лицо? Разве так можно! Сегодня самый важный день твоей жизни!
– Вот ты сейчас серьезно? – взрываюсь я и недовольно кошусь в ее сторону. – Самый важный день? Не издевайся. Ты вызвала стилиста? Вот пусть она и колдует над синяками под моими глазами. Это ее профессия, в конце концов. А я не обязана выглядеть свежей и счастливой, когда меня выдают замуж за престарелого извращенца. У нас с тобой разные представления о самом важном дне в моей жизни!
– Следи за языком, – цыкает мама, и ее взгляд становится ледяным. И это еще меня называют холодной и бездушной. Они просто незнакомы близко с Фионой фо Селар. – Ты ведешь себя, как ребенок. Никто не виноват в той ситуации, в которой ты оказалась, кроме тебя самой. Отец и так делает все, что можно. Но ты и сама знаешь, насколько принципиален тот законник. Если бы мы могли с ним договориться, давно бы это сделали! Он не оставил выбора. Поэтому потрудись и прояви благодарность тому, кто решил тебе помочь! Между прочим, поставив под удар свою репутацию!
– Отсюда вопрос, ему зачем это надо? И что меня ждет в Нагдаде? Я боюсь, мама, там у меня не будет ни вашей защиты, ни прав.
– Если тебя посадят, ты и тут останешься без защиты и прав, а условия в тюрьме Кейптона намного хуже, чем в доме герцога в Нагдаде. Поверь.
– Ну, прекрасные перспективы! – шиплю я и с трудом удерживаюсь, чтобы не метнуть вазу в стену. Очень хочется, но мама совсем не одобрит. Ее глаза и так сверкают. Чую, мне скоро прилетит магическая подзатрещина.
Я нервничаю и поэтому грублю. Разговор с Дереком ничего не дал. Он не сказал, поможет мне или нет. Точнее, сказал, что помогать не будет, но ведь в его интересах не допустить свадьбу? Или я хочу от него слишком много? И законник не планирует прыгать через голову, чтобы раскрыть это дело? Наверное, у него полно еще таких же, или более важных. Боги, как я привыкла быть центром этого мира. Сложно смириться с тем, что все не так, как мне хочется, и я ничего не могу с этим поделать.
Как же бесит неопределенность! Мама еще что-то говорит, но я просто не могу сосредоточиться на ее словах. Голова раскалывается. Если Дерек не прекратит безобразие, которое по недоразумению носит название «моя свадьба», я просто рухну в обморок в самый ответственный момент, и это даже игрой не будет. Мне, действительно, плохо и страшно.
Сборы на собственную свадьбу, провожу как в тумане. Я не верю, что все это происходит со мной. Демоны, я даже лицо жениха не могу вспомнить, только цепкий и колючий взгляд, который меня пугает! Не хочу! Просто до дрожи. Прилагаю неимоверные усилия, чтобы не сорваться. Держаться помогает только надежда, что Дерек решит вмешаться. Эта надежда иррациональная, но кроме нее, у меня, надо признаться, ничего не осталось.
Бледно-розовые туфли на металлической шпильке, украшенной стразами. Колодка у них невероятно удобная, подстраивается под ступню. В иной ситуации я была бы от них в восторге, а вот платье традиционное – на мой вкус даже слишком. Белоснежное с открытой спиной и пышным подолом. Не мой стиль, я бы укротила его хотя бы спереди. И вообще, на свою настоящую свадьбу я выбрала бы совсем другое.
– Мам, что это? – недовольно спрашиваю я, испытывая потребность хотя бы из-за чего-то устроить скандал. – Ты схватила первое попавшее? Ты же знаешь, мне нравится Луи Беннито. Айрис выходила в модели из его последней коллекции. Мы с тобой еще обсуждали и сошлись на том, что платья идеальны! Откуда эта мечта окна в нашей гостиной?
– Дорогая, ты же сама сказала, тебе все равно. – Мама не настроена на скандал и старается держаться, отвечая мне ровно и без раздражения. Да уж выдержки ей не занимать. Мне еще учиться и учиться. А вот выносить мозг у меня получается определенно лучше.
– Поэтому вы взяли то, что гарантировано будет меня бесить?
Мам снова поджимает губы, вдыхает и признается:
– Пожелание жениха. Платье прислал он. Мы решили, что спорить ни к чему. К тому же оно тоже от известного дома мод, последняя коллекция, отделка кристаллами Ваксоу. Оно соответствует твоему статусу.
– Оно не соответствует моему пониманию прекрасного, – шиплю я.
– Менять уже ничего не будем, – отрезает мама. – Во-первых, не успеем. А, во-вторых, это платье понравилось твоему жениху. Мне кажется, это весомые аргументы.
–Прекрасно – мой будущий муж стар, противен и отличается дурным вкусом! Просто мужчина-мечта!
– Ему тридцать три, Клэр, – ровно говорит мама, но ее голос начинает дрожать. Я все же ее достала. – Не такой уж и старый, и совсем не противный.
– Мне двадцать. Не старый он для тебя, – добиваю я ее и испытываю смешанное со стыдом удовлетворение.
– Ты забываешься! – шипит она, а я пожимаю плечами. Меня бесит все. И пышный подол и фата, тоже какая-то нелепая хоть и дорогая. Я похожа на взбитые сливки, которых слишком много и они пытаются сбежать с десерта.
Не вынеся моего дурного настроения, мама все же уходит, оставив меня в окружении девушек, которые приехали сделать меня красивой. Ладно, хоть они свои и давно знакомы и со мной, и с моими вкусами. Тут мне никто не указ. Не знаю, может, стоило оставить то лицо, с которым я сегодня проснулась, как месть жениху за это ужасное платье, но я слишком привыкла выглядеть хорошо, поэтому не могу себе позволить пугать окружающих. Даже если они этого заслужили.
Мне укладывают волосы крупными локонами. Каждая прядь отдельно, словно прическу немного растрепал ветер. Случайный человек и не поймет, сколько времени потребовалось, чтобы создать на голове эту легкую небрежность. На некоторые тонюсенькие прядки нанизаны жемчужины. На затылке изящная заколка, к которой крепится фата.
Макияж почти незаметен. На скулах легкий румянец. Синяков и покраснений вокруг глаз нет, зато есть легкая дымка, которая делает взгляд загадочным. Помада цвета пыльной розы, но чуть светлее, чем у мамы, на ногтях такой же лак. Я безукоризненна даже в этом платье.
Невеста-мечта. Невинная (с виду, конечно же), нежная (тоже ложь) и кроткая (три раза ха-ха). Интересно, герцог понимает, на что подписался? Он ведь даже не общался со мной ни разу. На что рассчитывает? Ему все равно или он думает, будто с обручальным камнем, вставленным в кольцо, получит настоящую жену?
Больше всего я боюсь, что уверенность Алексиса связана с тем, что он просто не намерен считать со мной. Воспринимает как дорогую собачку, которую купил у заводчиков и теперь волен распоряжаться так, как посчитает нужным. Нет! В Нагдад мне точно ехать нельзя.
Глава 3
Когда спускаюсь в холл, то понимаю, что в моей голове созрело аж три плана. Если Дерек не явится, а похоже, он не явится, то, значит, упаду в обморок на самой церемонии. Если ее все равно не отложат, то стану женой дипломата, получу статус неприкосновенности, уеду в Нагдад и по дороге сбегу.
Когда каждый потенциально неудачный план оказывается прикрыт еще одним, я чувствую себя чуть легче. Хотя от волнения все равно кружится голова. Напрягает меня лишь то, что мои документы с утра забрал папа. Злого умысла в его действиях нет, они требуются для официальной части церемонии, но это очень сильно выбивает из колеи. А если мне их не вернут? – Мысль бредовая, но от этого не менее пугающая.
– Эй! – возмущаюсь я, оказавшись внизу и обнаружив пустой холл. – Папа же сказал, что церемония будет проходить тут.
– Клэр, Алекс передумал. Он сказал, что бракосочетание должно состояться в центральной ратуше.
«Ну, звездец! – думаю я. – Теперь, даже если Дерек захочет остановить этот балаган, то не сможет этого сделать!»
– А что не на площади? – спрашиваю недовольно.
– По-прежнему будут только самые близкие, но скрытность сейчас тебе тоже не на пользу. Все должны знать, что церемония совершенно легальна и открыта. Нам нечего скрывать.
– Ты вчера говорила, что о свадьбе никто не должен узнать.
Мама мнется, пытаясь сформулировать мысль, которая, очевидно, мне недоступна и все же выдает:
– Это до церемонии, чтобы никто не успел помешать. Мы известили только самых близких. А сама церемония должна пройти открыто. Платформа нас уже ждет. Пошли.
– А где папа?
– Папа подъедет прямо туда. Давай, поторапливаться, а то опоздаем.
Мы выходим из дома и садимся в черную лакированную платформу – хищная морда, узкие глаза-фары и кожаный салон. Красивая, дорогая и быстрая. Мечта. Когда-нибудь я куплю себе такую же. Пока у меня маленькая, округлая и красная – подарок родителей. Они считают, что она безопасна и подходит молодой девушке. А я считаю, что мне подходит такая – дорогая и агрессивная.
Платформа срывается с места и меня вжимает в кресло. Мелькает мысль, что вся моя жизнь осталась где-то там за пределами мчащегося по улицам Кейптона монстра. Теперь ничего не будет, как прежде, и свои проблемы мне придется решать самой. Я еще какое-то время смотрю в окно, словно надеюсь, что где-то там мелькнет хорошо узнаваемый силуэт Дерека, но нет. Мы давно уже уехали от нашего дома. Законник проигнорировал мою просьбу или банально опоздал.
Теперь я могу рассчитывать только на себя. А все мои задумки сейчас, на подъезде к ратуше, не кажутся такими разумными и легко осуществимыми. Создается впечатление, что я попала в чью-то талантливо расставленную ловушку.
– Мама, – шепчу я, когда мы останавливаемся. – Меня ведь увезут сразу после церемонии. Да? Я не смогу даже домой зайти?
– Милая, – она сжимает мою руку. – Все будет хорошо.
И этот ее успокаивающий голос подтверждает опасения. Меня увезут прямо отсюда. У ратуши несколько платформ с гербами посольства. Видимо, на них и увезут. Похоже, бежать нужно было раньше.
Руки дрожат. Мне откровенно нехорошо и я смотрю на происходящее, словно со стороны. Что-то говорит мама, но я не разбираю слов. На автомате подаю руку, затянутую в тонкую кружевную перчатку незнакомому мужчине, открывшему передо мной дверь платформы. От него тянет опасностью и магией. Он «боевик» – я своих чувствую сразу же. Просто я боевик только в дипломе – такова уж суть моей магии, стихийная, необузданная. У меня получается лишь разрушать, но я не такая, как они. Я лишь «золотая девочка» из приличной семьи. Сильный дар, идеальный контроль, полезные навыки и ни грамма практики. А меня ведет настоящий убийца, я чувствую это кожей. Второй встаёт с другой стороны, как-то незаметно оттесняя меня от мамы. Я остаюсь совсем одна.
Сейчас, когда иду к огромным дверям ратуши в сопровождении молчаливой охраны, понимаю, насколько наивными были мои мысли о побеге.
Я пытаюсь не выдать охватившую панику. Сегодня главный зал ратуши открыта только для нас, как и центральный холл. Когда меня подводят к дверям, они открываются сами, пропуская внутрь. Мне хочется сказать «нет», освободить локоть и сбежать. Охранники, кажется, это чувствуют, так как хватка становится ощутимее. Если сначала меня лишь слегка поддерживали, то сейчас я ощущаю давление. Они словно боятся, что я сбегу.
Впереди длинный холл. Под ногами мрамор, поэтому каждый шаг раздается в гулкой тишине. Я бывала в этом месте не раз и по деловым вопросам, когда сопровождала отца, и на благотворительных вечерах и никогда не обращала внимания на то насколько это место безликое, холодное. Уходящие вверх колонны, сводчатый потолок высоко над головой узкие окна, свет из которых образует на полу узоры и давящая тишина. Сейчас я подмечаю каждую мелочь. Внутри меня растет напряжение, я как взведенная пружина. Только вот сорваться мне не суждено.
Немногочисленные гости, отец, жених и представитель мэрии ждут нас в зале. Он украшен нежными цветами, на полу белоснежная дорожка, по которой мы идем к арке из мерцающих звезд – у меня, и правда, словно самая настоящая свадьба. Сердце замирает. Потому что у меня , свадьба, которой я совершенно не хочу, и у меня есть максимум двадцать шагов до того момента, как мне придется сказать «Да» и закрепить магической печатью согласие. Потом назад пути не будет. С такой охраной сбежать не выйдет, а увезут меня прямо отсюда.
Папа подозрительно доволен. Неужели, он не понимает, что это не победа и не спасение? Похоже, нет. А вот в глазах жениха лед. Он смотрит на меня оценивающе, как на дорогую платформу, которой уже обладает, и это пугает сильнее всего.
Отсчитываю в голове шаги. Понимаю, что у меня в запасе осталось всего пять, ну если чуть притормозить шесть и потом придется что-то делать. Видимо, падать в обморок. Других идей нет.
Тетя Дженни, которая сейчас взирает на происходящее со скептицизмом, пожалуй, будет в восторге от шоу. Как и кузина Мебли. Клэр фо Селар еще ни разу на их глазах не валялась на полу. Сейчас на ее крысиной мордочке застыло злобное завистливое выражение. Божечки, дорогая, да я хоть сейчас готова поменяться с тобой местами, если, конечно, мне останется моя внешность. Так как внешность кузины Мебли оставляет желать лучшего. Девица она мелкая, излишне худая с лицом действительно напоминающим мордочку крысы. Зато в неприятности не влипает. К таким, как она, неприятности не липнут.
– Ты выглядишь очаровательно, – говорит жених, принимая меня из рук охранников. Молчу. Я и так знаю, как выгляжу. Невольно оборачиваюсь, словно надеюсь на то, что помощь придет. Но в ратуше только те, кого позвал отец.
– Мы можем начинать церемонию?
Суровый немолодой дядька открывает толстенную книгу, над которой взвиваются руны.
– Да, конечно, – отвечает жених и я, повинуясь его руке удерживающей меня за локоть, делаю шаг вперед. Передо мной несколько ступеней. На них лучше не падать, можно разбить голову, если меня никто не успеет подхватить. У стола тоже не очень удобно, но других вариантов нет.
Я выдыхаю, сосредотачиваюсь и делаю шаг вперед, чтобы на следующем красиво завалиться набок. Интересно, мой обман распознают или нет?
Я не успеваю красиво упасть. Уже начинаю оседать, когда громко хлопает дверь в зал. В торжественной тишине этот звук оглушающий. Он заставляет всех вздрогнуть и повернуться к выходу. Сердце делает кульбит. В дверях Дерек. Он выделяется на фоне лощеных гостей. Черная водолазка с высоким горлом, потертая, неновая кожаная куртка и рабочие брюки со множеством карманов. Образ довершают массивные ботинки. Оружия нет, но я смотрю на него и понимаю – он сам оружие. За его спиной маячат законники в форме.
С трудом сдерживаю вздох облегчения. Я рада, что он не один. Мой отец послушался бы представителя закона. Жених – не уверена. Его взгляд холодный и рука сжимается на моем локте. Шиплю от боли и пытаюсь вырываться. Но он держит крепко, и я затихаю. Не хочу раньше времени провоцировать скандал.
– Это частное мероприятие, – холодно отзывается Алексис фо Варинар и презрительно смотрит на Дерека. Дерека этот взгляд веселит. Мужчина уверенно идет к нам, оставляя отпечатки грязных ботинок на белоснежной ковровой дорожке. И эти следы грязи самое прекрасное, что я видела за сегодняшнее утро.
– Это «отмененное мероприятие», – с ленцой в голосе отзывается законник, и сердце подскакивает в груди. Мне, что, он нравится? Впрочем, я люблю силу. Ничего не могу поделать плохие мальчики – моя слабость. А Дерек сегодня ну очень плохой. Вон Алексиса рядом со мной буквально трясет от злости.
Смотрю на законника, как голодная кошка, и молюсь, чтобы мой взгляд остался непонятым.
– На каком основании? – цедит сквозь зубы Алексис. – Ты вообще соображаешь, кому переходишь дорогу?
– Я постоянно кому-то перехожу дорогу, – отмахивается Дерек. – Такая уж у меня работа. Ваша невеста – моя подозреваемая в убийстве.
– И что, ей нельзя выходить замуж?
– Почему же? – Дерек пожимает плечами. – Можно, но не тогда, когда она нужна мне, чтобы провести допрос. Вот закончим с формальностями и, пожалуйста…
– Но позвольте! – взволнованно говорит мама. – Неужели три минуты что-то изменят? У вас совсем нет сердца? Дайте хотя бы закончить церемонию!
– Изменят. На имя миссис Клэр фо Варинар куплены билеты в Нагдад, отъезд через два часа. Боюсь, как только мисс фо Селар станет миссис фо Варинар, изменится слишком многое, поэтому я ее забираю. Билеты придется сдать, а церемонию отменить. Брак – дело такое, в идеале, на всю жизнь. Спешка в нем ни к чему.
– Вы не посмеете! – возмущается папа и делает шаг вперед. Охранники наши, герцога и законники Дерека напряжены, я чую сгустившуюся в воздухе магию, еще чуть-чуть и будет драка. Этого нельзя допустить. И так моя свадьба войдет в историю, как одно из самых скандальных событий этого года. Я вообще мисс-скандал. Нужно же было Дереку явиться именно на саму церемонию. Не мог перехватить раньше? Мне кажется, ему просто нравится дергать аристократов за усы. Он все же пришел мне на помощь, но сделал это максимально неприятно для всех собравшихся. Не просто помешал, но и опозорил. Меня (я уже вижу заголовки завтрашних газет «Богатую невесту увели в наручниках со своей свадьбы»), родителей, герцога и только он сам – доблестный служитель закона. Даже не знаю, меня он сильнее сейчас бесит или восхищает. Адская смесь!
– Я этого не допущу, – презрительно говорит Алексис, и законники делают шаг вперед. Им навстречу выдвигается охрана герцога, пытаясь встать передо мной.
– Вы серьезно? – шиплю я и вырываю руку у жениха. Чувствую, что останутся синяки, но Алексис так удивлен, что беспрекословно меня отпускает. – Может быть, драку с законниками устроите на радость всему Кейптону? Вы совсем сошли с ума? Мам, папа, небо рухнет, если свадьба состоится завтра? – Прямо смотрю в глаза Дерека и молюсь, лишь бы он не ляпнул: «Или никогда». – Я поеду с ним.
– Я сопровожу, – говорит герцог совершенно не в тему.
– Как-то я до этого мига справлялась без вашей помощи, – шиплю на него. Все достали.
– Но сейчас, когда ты станешь моей женой…
– Вот когда стану, тогда вернемся к этому вопросу, – чеканю я, и его лицо вытягивается, как и папино. Все же перегнула палку. Но мне нужно уйти, и я очень надеюсь, получится это сделать без конфликта.
– Могу я знать, к чему такая спешка? – спрашивает отец. Он явно тянет время и все еще надеется как-то решить возникшую проблему.
– Можете. – Дерек не упирается. – В деле открылись новые обстоятельства, и я вынужден забрать мисс Клэр для разговора.
– Приедет наш адвокат! – Папа напрягается. Он явно не хочет меня отпускать.
– Как скажете, без него мы не начнем.
После этих слов меня уводят. Один законник идет с одной стороны, второй – с другой, и я испытываю странные чувства. Сюда я тоже вошла между двух мужчин. Меня увозят законники, но почему-то я в данный момент чувствую себя свободной.
Я не могу сдержать торжествующую улыбку, когда меня ведут к черной массивной платформе. На таких рассекают законники. На левой двери серебряная мантикора, а кристаллы на крыше горят алым, привлекая внимание. Мне открывают дверь, и я сажусь на заднее сиденье. Почему-то думаю, что Дерек будет за кристаллом управления, но законник устраивается рядом со мной, а водительское место занимает другой мужчина.
– Улыбаешься? – холодно спрашивает мужчина, и я внезапно понимаю, что он злится. Вопрос – на что? На то, что мои интересы и его совпали? – Думаешь, добилась своего?
– Я всегда добиваюсь своего.
Вот кто, демоны забери, дергает меня за язык? Дерек хмыкает. Но это не дружеская усмешка, он в ярости.
– Не боишься, что пожалеешь?
– О чем? – Я закатываю глаза. Как бы ни рычал этот законник, я знаю, просто нутром чувствую, он не причинит мне вреда. А вот в своем женихе я не уверена. Он пугает меня в сто крат сильнее.
– Свадьба не самое плохое, что могло с тобой случиться. Подумай об этом сегодня ночью. Если бы ты промолчала, через полчаса отправилась бы в Нагдад, и даже я не успел бы ничего сделать, а теперь ты тут, в моей власти. По крайней мере, до утра. А это очень много. Не боишься, что я найду доказательства твоей вины?
– Я уже слышала это. Поверь, ты не один так думаешь! – отвечаю я раздраженно. Достали все пугать, я без них боюсь и очень сложно при этом корчить из себя стерву. – Но ночи тебе не хватит, чтобы посадить меня до конца дней. Было бы все так просто, ты бы докопался до истины. Куда мы едем?
– А сама, как думаешь? Туда, где твое дорогущее платье вряд ли останется таким же безупречно белым. Мне кажется, тебе не идет этот цвет. Он не отражает суть.
– Ничего. Это подарок Алексиса. С удовольствием его испачкаю, – парирую я. – А какой мне цвет идет?
Поворачиваюсь и с вызовом смотрю прямо ему в глаза – холодные, радужка похожа на разлитую ртуть. Дерек так же ядовит, как и она. Мне кажется, или на миг законник теряется. Но потом, после паузы произносит.
– Поговорим завтра. Думаю… – Снова холодный взгляд. – Грязь тебе к лицу.
– А ты не джентльмен! – бросаю я и отворачиваюсь к окну, чтобы не показать, что его слова меня все же задели.
– И никогда не претендовал. Я законник. Наше главное качество – честность. За лживыми комплиментами не ко мне.
– Поэтому ты один, – шиплю я.
– А почему ты одна, Клэр? Потому что влюблена в того, кто выбрал другую, или… даже богатые змеи не привлекают мужчин, потому что они холодные и ядовитые?
Он настолько точно бьет в больные места, что я с трудом сдерживаю слезы. Хочется вцепиться ему в физиономию, но понимаю, сделать это в машине законников не лучший вариант, поэтому молчу, проглатывая обиду и злость. Я нечасто так делаю, но сегодня он, и правда, спас меня. Неважно, как он при этом ко мне относится, главное, сделал то, что мне нужно. Все остальное не имеет значения.
– Придурки! – слышу с переднего сидения и напрягаюсь. Вряд ли даже успеваю понять, что речь идет не о нас. Платформу подбрасывает и тащит в сторону. Мы теряем управление, начинаем крутиться на дороге, в потоке других платформ. Кажется, кричу и вцепляюсь в первое, что подворачивается под руку – плечо Дерека.
