Анна Сергеевна Байрашная
Море
К сожалению, я не смогла переубедить спасателей и возобновить поиски моего любимого, они просто уехали. Только мы с Дамиром оставались на берегу и ждали чуда, которое так и не произошло. Волны спокойно бились о песчаный берег, выкидывая морские ракушки. Я подняла одну из них и сказала сквозь слезы:
– Ты же сказал, что знак бесконечности означает бесконечную любовь, или ты меня обманул? Лгун, ты обрек меня на бесконечные муки, а не любовь! Как ты мог меня бросить и слово не сдержать? Ахмет! Ахмет, где ты?!
Мои крики пронзали ночной морской берег. Вокруг была тишина, только Дамир стоял с мокрыми от слез глазами. Я смотрела на блики луны в воде и ждала чуда. Ждала, что этот бесконечный ад закончится, но ничего не происходило. Быстрое течение гнало белые барашки пены вверх по течению, а шум морских волн сводил сума. Не знаю, сколько времени я кричала, била кулаками о песок, но вскоре белые блики сменились на алые. Солнце вставало, а в семь утра начинались поиски Ахмета.
Аквалангисты ныряли, а поисковый отряд осматривал берег на расстоянии около двух тысяч метров в диаметре от места, где его видели в последний раз. Почему-то квадрат поисков не увеличивали, а лишь сужали. Дамир смотрел на меня жалобными глазами, но я ничего не могла поделать со страхом, который обуял меня внутри. Он глубоко вздохнул, а потом сказал:
– Алина, не хочу тебя травмировать еще сильнее. Но лучше ты узнаешь это от меня, чем из газет или на опросе в полиции. Ахмет был женат. Совсем недавно женился. Его жена ждет ребенка, на последнем месяце. У них были непростые отношения. Насколько мне известно, он ее не любил, но уважал. А тебя он сильно любил. Я это заметил. Прости, что я говорю тебе об этом сейчас. Но лучше узнай это от меня, чем на допросе в отделении.
Я не могла вымолвить и слова. Смотрела как неприкаянная на Дамира и не понимала, что происходит. Внутри забурлил ураган боли. Появилась бесконечная обида и злость. Не могла поверить, что я любила этого человека и продолжаю любить. Мне хотелось, чтобы его нашли, живым или мертвым, главное, чтобы нашли. Хотелось посмотреть в его глаза и спросить за все. Как вдруг у меня резко закружилась голова и потемнело в глазах. Я на миг подумала, что это от нервов из-за трагедии. Но также подумала о другом. Нет, только не это. Забеременеть от женатого мужчины – это слишком, даже для меня. Я посмотрела на Дамира и неожиданно потеряла сознание окончательно. Парень испугался за меня и отвез в больницу. На его удивление, врач посчитал, что он будущей отец ребенка. Правда, он даже не отнекивался, словно так и должно было быть. Так же попросил мне ничего не говорить пока что, он сам об этом скажет, когда придёт время.
На следующее утро Дамир забрал меря из больницы и отвез домой к моей маме. Я сама не своя вошла в дом, без комментариев направилась в свою комнату. Моя мама вскочила, но парень попросил ее присесть и пока не трогать дочь, так как у меня горе и двойное. Дамир все рассказал, что произошло на самом деле, и даже о том, что у меня будет ребенок. Моя мама была шокирована, даже не знала, злиться ей на Ахмета или переживать из-за того, что он погиб. Она лишь схватилась за голову обеими руками и начала причитать, как все матери в этом положении:
– Бедная моя дочка! Что же теперь с ней будет? Что теперь люди скажут? Как вообще она оправится после этого?
Дамир не стал мешкать, сказал как на духу:
– Пусть пройдет немного времени. Я обещаю, я залечу раны вашей дочери! Знаю, сейчас не время, но я прошу у вас руки вашей дочери!
Моя мама, конечно, разозлилась, но потом замолкла. Она понимала, что речь идет о ребенке очень влиятельного человека. Один бог мог знать, что будет, если семья Ахмета узнает об этом обстоятельстве. Мама не стала отказывать и давать свое согласие. Она сквозь слезы еле вымолвила:
– Мне нужно подумать… Для этого нужно время, понимаешь? Как я ей сейчас скажу, что выдаю ее замуж за первого встречного только из-за того, что ее обрюхатил женатый мужик? Ты хоть понимаешь, что может произойти? Мне даже страшно представить, что будет!
Дамир все прекрасно понимал, как вдруг у него зазвонил телефон. Парня всего перекоробило, лицо побледнело, глаза забегали. Он схватился рукой за затылок, а потом сказал:
– Жена Ахмета звонит. Аллах, что я ей скажу? Она же ждет ребенка!
Моя мама от ужаса заголосила, заливаясь слезами. Посмотрела на парня и побежала на кухню выпить лекарство, а Дамир боязливо поднял трубку. Как оказалось, Фатима уже все знала. Она просто хотела уточнить, как все произошло, но парень лишь пожал плечами. Говорить он не мог, язык не поворачивался, боль сжимала все внутри. Как-никак они жили на одной улице, учились в одной школе, даже служили в армии вместе, а тут такое горе. Дамир кое-как положил трубку, не смог, слезы потекли по щекам. Он сидел в кресле, словно нашкодивший щенок, боясь даже поднять свои глаза. Я тем временем вонзила свои пальцы в подушку, уткнувшись в нее носом, и плакала. Я не могла поверить, что его больше нет. Не верила, что он утонул. Во мне жила надежда, что есть шанс на спасение. Каждая клеточка моего тела упорно не подчинялась в это верить. Ахмет не мог погибнуть, просто не мог! Не из того теста был сделан этот парень, чтобы просто взять и умереть. Мое сердце меня не обманывало. Если оно чувствовало, что Ахмет жив, значит, жив, и это было правдой. К сожалению, этой правде было не время. Пока я оплакивала того, кто предал меня, его спасли. Когда волна его утянула, то он из-за нехватки кислорода потерял сознание, а морская вода выбросила его на поверхность. Течение подхватило его и унесло в открытое море к одному рыболовному судну. Матросы увидели человека за бортом и спасли его. Когда откачали, то Ахмет ничего не помнил. Обессиленного отнесли в каюту. На судне был фельдшер, который смог оказать первую медицинскую помощь. Пока мы все оплакивали Ахмета, он уже был посередине моря, направляясь в Каспийск.
В семье Ахмета тоже все рыдали. Его молодая жена Фатима была на последнем месяце беременности. Когда она сидела в комнате, обнимая фото своего мужа, к ней вошла старшая госпожа. Женщина рыдала, но не могла доверить свою дочь с внуком другому мужчине. Она присела рядом, взяла ее за руку, а потом сказала:
– Фатима, ты же знаешь, что я люблю тебя, как родную дочь, и желаю тебе только добра?
– Нашего Ахмета больше нет. Он погиб. Погиб… Как же так, мама? Что теперь будет? Как нам без него жить? – сквозь слезы шептала девушка.
Женщина гордо подняла голову, а потом сказала своей невестке, как отрезала:
– Ты дочь семьи Олмаз, ей и останешься! Завтра пригласим мулу и завершим дело. Мы не запачкаем твою честь и нашего рода! Не бойся милая, тебе никто дурного слова не скажет!
Фатима не стала сопротивляется, она воспринимала это, как должное. Главное, чтобы была честь не запачкана и доброе имя ее мужа оставалось чистым. Дождь за окном так и не переставал идти, погода оплакивала его вместе с Фатимой. Под ее сердцем билось крошечное сердечко ее ребенка, а где-то в море на судне лежал без сознания его отец. На родине все похоронили его в своих мыслях, только одна я гнала эти мысли прочь. Тело не было найдено, а значит, нельзя считать человека погибшим. Нельзя…
Дамир попрощался с моей мамой и ушёл. Мужчина поехал на пляж, где считался погибшим Ахмет. Спасатели обшаривали всю акваторию, но тело так и не нашли. Дамиру в душу закрадывались смутные сомнения, он надеялся, что есть маленькая доля вероятности, что он жив. Молодой человек подошел к одному из стоящих на берегу офицеров и спросил:
– Здравствуйте! Простите, а вообще есть шансы найти моего друга живым?
Пожилой офицер опечаленно вздохнул, а потом ответил:
– Что сказать, мало кого тут можно найти живым. Я бы шансы на спасение снизил к минимуму. В такой волне вообще нереально остаться живым. Одним словом, шансов у него вообще не было. Погиб он. Если сейчас не найдем, то его тело обязательно должно всплыть. Правда, есть вероятность, что мы его вообще не найдем. Смотря куда его утянула волна и на сколько метров в глубину! Так что, мужайтесь…
После сказанного офицер пошел дальше с группой людей обследовать территорию в надежде найти хоть труп парня. Дамир стоял сам не свой. Он понимал, что шансов нет, но почему-то упорно сопротивлялся этому. Внутренний голос утверждал, что Ахмет жив. Только обстановка накалялась, и ему необходимо было спасать меня и ребенка от грядущей лавы раскалённых душ. Одна половинка сердца Дамира проклинала себя за это, а другая не могла сопротивляться. Он сам не понял, как влюблялся в меня.
На третьи сутки спасатели остановили поиски с отговорками, что тут уже некого искать, его тело уже давным-давно унесло черт знает куда. Они просто теряют время, когда действительно могут спасти жизнь живым людям, а не утопленнику. О том, что Ахмет мертв, заявили все СМИ не только России, но и Турции. Только я одна не верила в то, что он мертв. Когда мне сообщили, что поиски завершены, я бросилась к морю в надежде, что это ложь, но там был полностью пустой берег. После трагедии мало кто шел туда плавать, люди боялись повторения стихии. Я вошла в воду по пояс, ждала, что Ахмет вынырнет и прижмет меня к себе, но чуда не происходило. Вода только билась об меня своими волнами, словно пыталась выгнать меня на сушу, но я упорно стояла и ждала чего-то. Морской ветер нервно врезался мне в лицо, а солнце припекало, как внезапно я услышала, что кто-то вбежал в воду позади меня. Я даже подумала, что это Ахмет, но бесконечные муки продолжались. Это был Дамир, он подумал, что я хочу уйти вслед за его другом. Хотя он был в чем-то прав. Я этого хотела, но чувство того, что мой Ахмет жив, не замолкало, а все больше возрастало. Я посмотрела на Дамира, а потом спросила:
– Почему они его не ищут? Всего три дня прошло, как он утонул! Разве так можно? А если человек жив?
Дамир посмотрел на меня безнадёжным взглядом, а потом ответил:
– Я разговаривал с начальником спасательного отряда. Шансов найти его живым уже нет! Алина, он умер!
Его слова пронзали мой мозг. Я не хотела в это верить. Не могла подчиниться их реальности, так как моя правда была иной. Я чувствовала, что он жив, и верила всем сердцем. Оно подсказывало, что Ахмет где-то на этом свете и не может быть на том. Между нами бесконечная связь – я это знала, но не понимала, что настолько бесконечная. Я даже не знала, что крошечное сердечко билось у меня под сердцем. Плод нашей бесконечной любви. А вы когда-нибудь чувствовали любимого человека на расстоянии? Вы знали, что он где-то есть, но не здесь? Ведь пока тело не найдено, и говорить о смерти рано! Но почему все в один голос твердят, что он погиб? Как можно заживо отправлять человека на тот свет? Разве это нормально? Нет, это неправильно! Человека нельзя считать мертвым, пока не найдено тело!
Я упорно сопротивлялась словам Дамира, как неожиданно рухнула в воду. Молодой человек бросился за мной вослед. Подхватил на руки и вытащил из воды. Я висела, как плеть, даже не шевелилась, только хлопала глазами и смотрела на глубокое синее небо. Облака быстро плыли по небосводу, а солнце слепило глаза. На миг даже закружилась голова. Я посмотрела в напуганное лицо Дамира и спросила:
– Почему ты возишься со мной? Дал бы мне уйти вслед за моим возлюбленным. Почему ходишь за мной по пятам?
Молодой человек неожиданно побледнел, а потом ответил:
– Алина, ты ждешь ребенка от Ахмета. Если его родственники узнают об этом, то заберут у тебя его. Понимаешь?
Его слова словно гром среди ясного неба. Ребенок? Неужели у меня будет ребенок? Такие мысли тогда штурмовали мой мозг. Мне даже не было интересно, откуда он узнал то, о чем даже я не знала. На миг мне стало очень страшно, но рядом с Дамиром я чувствовала себя в безопасности. В мою голову тогда вошла очень хорошая мысль. Тогда мне казалось, что это единственный правильный выход. Я, долго не думая, спросила у него, усаживаясь в его автомобиль:
– Что ты предлагаешь? Ты же не зря так переживаешь за моего малыша, значит, знаешь выход?
Дамир нервно вцепился в руль, тяжело вздохнул и ответил:
– Я понимаю, о том, что Ахмет утонул, говорить рано. Я предлагаю временно быть под моей опекой, пусть все думают, что ты моя невеста, а ребенок мой! Это единственный правильный путь. Знаю-знаю, что звучит дико, но поверь, иного выхода нет. Ахмет был женат, и его жена на последнем месяце беременности. Если бы ее не было, то у тебя все равно забрали бы ребёнка.
Дамир нес действительно безумие. Тогда мне казалось это все бредом сумасшедшего. Я попала в тупик и совершенно не могла найти выход, хотя моим самый верным путем был Ахмет. Время тянулось бесконечно. Бесконечное море пронзало мой взор. Плод бесконечности был под моим сердцем. Бесконечные муки терзали мою душу, а бесконечная любовь согревало мое сердце. Я верила, что он жив, и не зря. Что-то подсказывало, что Ахмет жив. Его тело не вынесло на берег, даже нет признака того, что он в этой акватории. В это верила не только я одна, но и Дамир. В глубине души он тоже хотел, чтобы его друг спасся, но, смотря на меня, откидывал прочь эти мысли. А я просто посмотрела на море, не говоря ни слова, вышла на берег и пошла домой. Дамир понимал, что давить на меня нельзя и просто поехал к себе.
Ночь постепенно окутывала землю, каждый из нас страдал по-своему. Ахмет лежал в бреду, повторяя мое имя. Я рыдала в подушку, откидывая все возможные мысли о том, что он погиб. Фатима прижимала к себе фото Ахмета и проклинала тот день, когда встретила его. Дамир в обнимку с бутылкой виски думал обо мне и ребенке. Мать Ахмета оплакивала гибель своего сына. Моя мама переживала за меня и мое будущее, как-никак она станет бабушкой. У каждого из нас бесконечно болела душа друг за друга. Все наши судьбы переплелись в один миг. Этот миг превратился в знак бесконечности. Стал проклятием для всех. Бесконечное море и бесконечная боль сводили с ума, заставляя идти на крайности. Все спасались, как могли.
Наутро мой телефон пронзил звонок Дамира с ужасной новостью, которая расставила все точки над «i». Я в надежде подняла трубку услышать хорошие вести, но мой мир рухнул. Дамир сказал, что тело Ахмета нашли. Час назад его нашла женщина, которая хотела просто погулять босиком по берегу, как наткнулась на тело утопленника. Я сразу же ринулась на море. Мама всячески перекрывала мне дорогу, но я ее не послушала и выскочила из дому. Моя душа утопала в бесконечности этого ада, а сердце упорно отрицало эту новость. Морской ветер бил мне в лицо, словно не хотел, чтобы я шла к телу утопленника, но я добралась.
Дамир стоял возле скорой, а женщина около начальника МЧС и рассказывала, как нашла его. На секунду мне показалось, что это был мой любимый, но потом, я заметила, что лицо обезображено. Птицы выклевали глаза, а крабы начали обгладывать плоть. Мои ноги похолодели от увиденного. Вроде он и не он одновременно.
Странное чувство, когда знаешь, что человек погиб. Ты видишь его, но поверить в это не можешь. Сердце говорит обратное, что он жив. Возможно, ты просто хочешь верить в это, но в реальности все по-другому. Человек погиб, и его уже опознали. Разве такое бывает, как вы думаете? Дамир указал, что это он, Ахмет Олмаз. Он даже не сомневался, что это он. Я подошла к Дамиру и взглянула в его глаза, полные слез и боли. Он посмотрел на меня, а потом сказал, дохнув перегаром изо рта:
– Ахмет погиб. Хорошо подумай о моем предложении, так как это твой единственный шанс не расстаться со своим ребенком.
Удивительно: уже похоронил! Мой единственный шанс? Меня поражала уверенность этого парня, но в чем-то он тогда был прав. Я не знала, что могли сделать родственники Ахмета. В первую очередь, должна была подумать о нашем ребенке. Я не стала отвечать, просто ушла с этого богом проклятого места. Мои ноги подкашивались, боль била по вискам, а перед глазами мелькали воспоминания из прошлого. Я не понимала, в чем была моя вина и за какой грех получаю такое наказание. Жаль, что мой отец погиб во время шторма. Мама рассказывала, что он утонул вместе с катером и командой. Мне тогда было всего три года. Я росла без отца и не могла подумать, что и мой ребенок будет такой же безотцовщиной, как и я. Бесконечный ад не кончался, бесконечные испытания с каждым днем становились все сильнее, а бесконечная любовь сводила меня сума.
Я гуляла всю ночь, взвешивала всё, что только можно. Мой ребенок перевесил все чувства и поставил меня перед выбором. Я не могла выбирать между любовью и своей кровиночкой. Под утро пришла домой. Войдя в дом не церемонясь сказала маме то, что она, конечно же, ждала, но не подавала виду:
– Мама, я выхожу замуж за Дамира. Да, я жду ребенка от Ахмета. Еще не проси от меня больше, это все ради ребенка.
Конечно, моя мама обрадовалась. Она хотела обнять, но я быстро направилась к себе в комнату. Рухнув на кровать, взяла подушку и прижала ее к себе очень крепко. Мои слезы ливнем полились из глаз. Я чувствовала, что он жив, но все указывало на то, что это не правда. Перед глазами стояло тело этого утопленника. Такой же цвет кожи, такие же волосы, но нет лица. Неужели это Ахмет? Как вообще такое возможно? Как такое возможно? Тогда я не могла поверить в это, но мои мысли путались. Мир рушился, земля уходила из-под ног. Я знала, что обязана была жить ради нашего малыша и не допустить, чтобы у меня его забрали. Я обязана воспитать ребенка в безопасности. В мыслях представляла, как Ахмет войдет в спальню через окно и узнает, что у нас будет малыш. Всем сердцем я этого желала. Мой любимый тоже чувствовал меня каждой клеточкой своего тела, но не понимал, что происходит. Когда пришел в себя, то не помнил ничего, кроме моего имени. Смело говорил на русском и не знал почему. Сильно болела голова, но это было нормально после такого, главное, что жив остался, а все остальное приложится. Судно не имело права останавливаться и направлялось прямо в Каспийск. Ахмет, обессиленный, не мог вспомнить, кто он и откуда. Знал, что мое имя – это что-то очень важное и сокровенное. Я стала его самой лучшей тайной и желанием жить.
