Анна Орехова
Каждому по потребности
– Нет! – Ник затормозил, уперевшись ладонями в стены.
Незнакомка в лиловом? Это не могло быть совпадением!
Он оттолкнулся и заскользил к отсеку отдыха ещё быстрее.
Как девушка из снов узнала его персональный аккаунт? Неужели подсмотрела, когда он покупал авокадо?
В кармашке для личных вещей лежал наладонник. «Одно новое сообщение», – горела зелёным надпись. Ник кликнул по экрану и в следующий миг расплылся в довольной улыбке. «Как насчёт авокадо?» – спрашивала Незнакомка в лиловом.
Часть вторая, волнительная
Капитан Сергей Бёфрайт потягивал томатный сок, наблюдая через иллюминатор за вращающимся бубликом станции. Он любил такие моменты: работа выполнена, впереди трёхдневный отдых, можно насладиться покоем, созерцанием звёзд и чарующим танцем Светлой. Всем хорош был этот день, за исключением одного досадного факта – капитан Бёфрайт заканчивал свой последний полёт, а значит и жить ему оставалось недолго.
Семьдесят пять – прекрасный возраст, солидный, как его принято называть. Ровесники Сергея уже вышли на пенсию, он часто видел в сети их голограммы с детьми и внуками. Тридцать-сорок лет беззаботной старости – вот минимум, на который мог рассчитывать среднестатистический мужчина. Однако капитан Бёфрайт в их число явно не входил.
Совсем недавно (или умопомрачительно давно?) в его жизни существовало две радости: полёты и Людмила. И пять лет назад он обе эти радости потерял. Сначала ушла жена, угасла, как огонёк спутника-разведчика, скрытого камуфляжем. Растаяла, как хвост кометы, отдалившейся от солнечного света. Сергей остался один и получил следующий удар уже на похоронах супруги. Сердце, несчастный мышечный комок, зависящий от наших мыслей и эмоций, не выдержало и отправило Сергея в больничную палату.
«Побереги себя, Бё, – настаивал Джон, лучший друг с первого класса и семейный терапевт. – Отлежись, оплачь Людмилу, только в космос больше ни-ни».
Диагноз оказался страшнее приговора: ишемическая болезнь сердца. Рекомендован отдых, прогулки, строгая диета. Полёты не рекомендованы.
Так Сергей утратил вторую радость.
Прошёл месяц. Бывший капитан Бёфрайт угасал, проводя дни с наладонником, листая голограммы и вспоминая жизнь и те две радости, что когда-то заставляли его сердце биться. Увы, теперь мышечный комок стучал, подчиняясь лишь бегущим по крови лекарствам, лицо заросло щетиной, синтезатор еды пованивал, как и скопившаяся рядом с ним посуда, а Сергей, казалось, слился с диваном. Без полётов и Людмилы жизнь потеряла смысл.
Пару раз в неделю заходил Джон, отдавал команду уборщику, открывал окна, загонял Сергея в душ и вздыхал, изучая показатели здоровья друга.
«Соберись, Бё, – просил он, – с таким отношением ты сам себя втаптываешь в могилу».
Прошло полгода, прежде чем Джон нашёл способ вернуть в жизнь бывшего капитана радость.
«Обещай, – настаивал он, усадив Сергея за стол, – никаких пассажирских рейсов. Только транспортные перевозки. Только в пределах одной станции. И ни шагу в радиус действия земной сети!»
Друг предлагал использовать недостаток, который министерство Развития и Благополучия грозилось исправить, – вне земной сети всё ещё пользовались чипами здоровья. Ограничение было чисто техническим, ведь в пределах одного кластера данные распространяются почти мгновенно и по ДНК можно получить полную историю болезни пациента. Но информационный обмен между кластерами всё ещё не был налажен. Именно поэтому космическим путешественникам и тем, кто работал за пределами Земли, выдавали чипы. На них хранились рекомендации Системы, а по прибытии на станцию владельцы чипов посещали врача, который сгружал данные в сеть кластера.
«Как только произойдёт синхронизация, – объяснял Джон, – информация о твоём инфаркте окажется в блокчейне1 кластера. А оттуда её уже не удалишь, это попросту невозможно. Поэтому наша задача – не дать этой информации в блокчейн попасть».
Схема сложная, почти нерушимая, если бы не один существенный нюанс – на станцию Светлую два дня назад рекомендовали нового терапевта.
«Угадай кого? – улыбался Джон. – Мне терять по сути нечего. Если подпишешь отказ от претензий и никого не убьёшь, то максимум что мне грозит – это увольнение, а учитывая, что я уже пенсионер… Только обещай, Бё, никаких пассажирских рейсов. И не приближайся к кластеру Земли, иначе данные синхронизируются и нашу с тобой аферу раскроют».
