Анна Орехова
День космонавтики
Я присвистнул. Теперь понятно, почему адмирал так торопится. Он слил инфу журналюгам, а те раньше времени обнародовали. Теперь пытается прикрыть свою толстую… физиономию за наш счет. М-да, невеселая ситуация. Если проигнорируем приказ, на Земле нас вряд ли с хлебом-солью встретят. Но, если подчинимся и нарушим межпланетный LNP, то рискуем нажить еще большие неприятности.
Вероника металась по мостику, отправляла все мыслимые запросы на планету, но ответ не приходил. Видимо, первый зонд-разведчик, который обнаружил на Е346-261 жизнь, ошибся. Или же эта самая жизнь еще не эволюционировала и не способна принять наши сигналы. Через несколько часов Вероника отпустила меня и осталась сама разбираться с кодировками запросов. Она меняла языки, формулы, слова, отправляла аудио и видео сообщения – надеялась получить разрешение войти в атмосферу.
Спустя несколько часов Вероника постучала в двери моей каюты.
– Идем.
– Куда?
– На мостик, я передам тебе управление «Мойрой».
– Зачем?
– Пока ты спал, я запустила разведчика. Недавно пришли первые результаты. Планета полностью пригодна для жизни. Флора, фауна есть. Наличие разумных существ под вопросом, но что-то, отдаленно напоминающее город – есть.
Вероника протянула мне планшет и показала фото, которые сделал зонд. На них возвышались огромные конические сооружения, испещренные дырами.
– Может, это естественные провалы?
– Не похоже. Ты посмотри какой формы входные порталы – идеальный эллипс.
Я представил, как за этими «идеальными эллипсами» прячутся оголодавшие туземцы, как они бросаются к Веронике и собираются поджарить ее на костре. Нет уж!
– Я тебя одну не пущу!
– Чокнулся?
– Нет! – Я изо всех сил старался говорить спокойно. – Если ты умрешь, кто-то должен продолжить миссию.
Вероника остановилась посреди палубы, нахмурилась, а затем кивнула.
– Ты прав.
Вылет запланировали через пять часов – как раз светло будет. Я не знал, чем себя занять и перекладывал бумаги на столе. Конец двадцать первого века, а я, как и дед, не могу воспринимать информацию на слух или с электронных носителей – только бумага, только хардкор. Даже не знаю где Лисса нашла такой раритет, как тетради, но на мою просьбу один из андроидов принес целых две. Да еще и пару десятков листов А4. Я гнал мысли, что все это похоже на то, как моя бабушка намывала окна и холодильник за два дня до смерти. Пока я возился в каюте, Ника все еще пыталась достучаться до жителей планеты.
Я сложил все конспекты на столе и вызвал Лиссу.
– Что с тобой будет, если мы не вернемся?
– Капитан Андерсон пыталась изменить базовые настройки. Но ее пароль не подошел. Она очень сильно разозлилась.
Я только сейчас понял, что так и не вспомнил пароль к настройкам Лиссы.
– А резервного разве не было?
– Был, но после перемены базового пароля произошел сбой и резервный пропал.
– В смысле пропал? – я разволновался. Если Ника поймет, что изменение пароля – моих рук дело, то мне – крышка. – И что капитан?
– Сказала, что прибьет какого-то гада.
Гада, ага, значит она про Гнидина, а меня пока не подозревает. Черт, какой же пароль я мог установить?
– Так что будет, если мы не вернемся?
– Если не установить для меня новый алгоритм действия, то «Мойра» отправится на Землю.
Я содрогнулся. Мы можем остаться одни, на необитаемой планете – незавидная участь.
– И когда?
– Запаса топлива хватит на тридцать дней ожидания и обратный путь. Если вы на планете задержитесь, то через тридцать дней корабль отчалит.
– Так нельзя! – от страха футболка прилипла к спине, а сердце подскочило к горлу.
– Господин Гнидин, – Лисса замолчала и добавила, чуть тише обычного, – Миша, иначе не получится. Не волнуйся. Просто возвращайтесь как можно скорее. Или пароль вспомните.
– Миша… – до меня только сейчас дошло. – Ты, АБП-шка долбанная, ты самообучающаяся! – слова про пароль я пропустил мимо ушей.
Дверь в каюту открылась, голос Лиссы снова стал беспристрастным.
– Вас ждет капитан.
Я спустился в грузовой отсек. Вероника была уже там. Она как раз натягивала скафандр, а рядом с ней суетился Энди.
– Если ваши системы жизнедеятельности окажутся близки к нулю, мне ввести вас в гибернацию?
– Нет, Энди, спасибо.
– Но…
– Нет. Это приказ!
Я подошел ближе, подмигнул борт-санитару и тоже надел скафандр.
Мы уселись в крошечную двухместную шлюпку, и Вероника закрыла люк.
– Ни пуха, – прозвучал тихий голос Лиссы.
Вероника улыбнулась.
– К чёрту.
Шлюпка опустилась в поле. Вероника выпустила разведчика и сосредоточилась на мониторе, а я разглядывал Е346-261. Надо же, как похожа на Землю! Такое же голубое небо в белых кучевых облаках, зеленая трава, цветы, похожие на земные ромашки и маки.
Вероника проверила данные и выдохнула.
– Можем идти, – она открыла люк и встала.
Я и слова сказать не успел, как Вероника сняла шлем и полной грудью вдохнула воздух Е346-261.
– Рехнулась? С собой покончить решила, – прокричал я, но она меня уже не слушала. Звуковой передатчик остался в шлеме.
Вероника жестами показала, что все хорошо и я тоже могу снять шлем. Дрожащими пальцами я расстегнул защелки и откинул его назад.
Зажмурился и вдохнул. Теплый, немного сладковатый чистейший воздух вихрем ворвался в легкие и сжал их. После месяца в запертом, хоть и вентилируемом помещении, это было невероятно. Казалось, что я не умел дышать и вот только сейчас научился. За первым вдохом последовал второй, третий. Голова закружилась, и я схватился за плечо Вероники, а она тихо рассмеялась.
– Ну что, добро пожаловать на Е346-261.
Я улыбнулся в ответ. Какой же прекрасной она сейчас была! Щеки покраснели, а глаза сияли, и мои губы сами по себе растягивались в улыбке.
Зонд-разведчик четко указал координаты эллипсоидного города, поэтому мы знали куда идти. Приземлится возле города не получилось – оказалось, что зонд зафиксировал активность растений. Они устилали землю вблизи городских стен и как только мы попытались приземлиться, выстрелили крупными бутонами на тонких стеблях и напали на шлюшку. Пришлось отстреливаться. Единственная дорога, которую мы заметили с воздуха, начиналась в десяти километрах и вела через горные хребты. Мы приземлились в поле и отправились в путь. Спустя несколько часов остановились на ночлег. Ночь пришла внезапно, будто кто-то большой и невидимый выключил свет.
Мы расставили по периметру лагеря кристаллы и включили защитный контур, расстелили спальники и вскоре уснули. Говорить не хотелось.
Сквозь сон я ощутил, как меня гладят по щеке, носу, губам. Я улыбнулся: ну наконец-то! Столько времени она держалась и тут, на чужой планете решилась. Я облизал губы и приоткрыл глаза.
На меня смотрел… голубой муравей. Гигантский, больше меня, голубой муравей! Он смотрел и гладил меня… усиками!
– Мать твою!
Муравей отскочил и эхом повторил.
– Мать твою.
Он знает русский? Что это за создания?! Блин, у нас же защита была! Как они ее сняли? Чего им надо? Надо валить!
– Ника, вставай!
Но вместо ответа услышал мычание и повернул голову в ту сторону, откуда оно доносилось.
Чёрт! Ника стояла перед двумя такими же муравьями. Она была оплетена чем-то фиолетовым и не могла пошевелиться. Только мычала.
Я схватил бластер и направил на того муравья, что стоял ближе ко мне. В голове промелькнула мысль, что странные какие-то эти муравьи – талия четко очерчена, бедра, ноги есть. Сверху муравей, а снизу человек – муравек получается.
– Отпустите ее. Сейчас же!
Муравек наклонил голову на бок, повел усиками и повторил.
– Отпустите ее. Сейчас же.
Я медленно двинулся в сторону Ники, но муравеки даже не шелохнулись. Они шевелили усиками и потирали лапки. Эллипсоидные глаза смотрели то на меня, то на Нику.
Убедившись, что муравеки не двигаются, я подошел к Нике и попытался ее освободить. Но как только коснулся фиолетовой «паутины», тут же прилип к ней, а в следующую секунду мне на голову обрушился удар.
Я отключился, но в последний миг память выдала то, что не могла в течении нескольких недель. Я нажал кнопку на нарукавнике и прошептал.
– Крошкин. Пароль, Крошкин.
***
В себя я приходил с трудом. Последний раз голова так болела, когда… ну да, именно в тот день, когда я очнулся на борту «Мойры».
Ника! Я вскочил с кровати и тут же долбанулся головой о низкий каменный потолок. Где я? Где Ника?
– Проснулся?
Я присмотрелся и увидел живую и невредимую Нику в углу пещеры. Да, это точно была пещера.
Я подошел к ней и заглянул в глаза.
– Ты в порядке?
Она пожала плечами.
– Грязная, липкая, испуганная, но живая. Да, я в порядке.
– Что случилось?
– Тот красавчик, что приставал к тебе, решил, что и так слишком много позволил – встать, подойти ко мне, достать оружие. Долбанул тебя по голове, закинул на спину. Меня тоже на спину одному из муравьишек забросили и притащили сюда. Паутину сняли. Сижу вот, жду.
Я сел на каменный пол.
– Прости, а чего ждешь?
– Продолжения контакта.
– А если они нас съесть хотят?
– Мм-м, я уже думала об этом. Тогда сразу бы сожрали. Разве что они соус готовили, или гарнир. Ну, чтобы мы вкуснее показались. Что думаешь? Ты с чем хочешь быть съеден? С картошкой или с брокколи?
В пещере стало тихо, а я скривился: фу, ненавижу брокколи!
Неожиданно раздался скрип, а вскоре в нашу камеру ворвался луч света. На фоне яркого коридора стоял огромный муравек.
– Простите, что напугали вас и заставили ждать. Я – Нентшолонгван Душху. Следуйте за мной.
Ника встала и решительно направилась за Ненто… тьфу, натощак не выговоришь!
Я поплелся следом. Ну, бесстрашная! Только когда мы вышли в коридор, я заметил, что бластер у Ники не отобрали, да и нарукавник со встроенным передатчиком был на месте.
Мы шли по широким коридорам, кое-где зияли черные дыры-эллипсы. Через несколько поворотов и лестниц мы вошли в большой просторный зал.
Посреди стоял эллипсоидный стол, а во главе сидел фиолетовый муравек. В голубой мантии. С рогами на голове.
Да что за бред? Я ущипнул себя за руку – нет, не сплю.
Рогоносец встал и величественно поклонился, при этом его усики мелко подрагивали, а одна пара лапок суетливо потирала друг друга.
Ненто указал на рогоносца.
– Наш император, Интамбовму Рыжий.
Мы с Никой переглянулись, и я едва сдержал смешок. Ну да, он – рыжий, а я – Папа Римский.
Интамбовму указал на стулья по сторонам от него: пришлось садиться.
– Добро пожаловать на планету Ву-Джант. Простите за такой прием – мы не ожидали гостей. И за долгое ожидание извините, – он повернул голову в сторону Ненто, и мне показалось, что с укором посмотрел на него. Хотя вместо глаз у всех жителей Ву-Джанта были эллипсоидные черные и белые накладки.
Ненто опустил голову и промямлил.
– Это моя вина, ваше величество. Я слишком долго расшифровывал язык пришельцев.
Ника подняла руку, как в школе.
– Ваше величество, позвольте рассказать вам о нашей планете.
– Не стоит. Мы все уже знаем. Когда мы расшифровали ваш язык, – император снова посмотрел на Ненто, – то поняли, какие именно сигналы фиксировали последние три недели.
Я дернулся, чтобы спросить – какие такие три недели, но Ника остановила меня и удовлетворенно кивнула императору. Она собиралась что-то сказать, как император опять заговорил.
– Мы отправили вашему руководству приветственное послание. Земля – интересная планета, а Межзвёздный Союз – хорошая организация. Мы соберем народ и решим, хотим ли вступать в него. А пока, отдыхайте. Дворец Преобаро в вашем распоряжении.
Император дернул усиками, видимо, показывая, что аудиенция закончена, а Ненто тут же засуетился и попросил следовать за ним.
***
Мы провели во дворце Преобаро всю ночь. Наутро за нами прилетел Энди. Когда мы вышли из шлюпки в грузовом отсеке, Лисса запищала, а стены замигали разноцветными огоньками.
– Вы вернулись! Как я рада!
Ника растянулась в улыбке.
– Спасибо! Мы сейчас придем в себя, а после ждем отчет о том, что происходило, пока нас не было.
Через час мы сидели в кают-кампании, ели стейки из тофу, брокколи на гриле и запивали ромашковым чаем. За месяц на борту «Мойры» я привык к вегетарианской еде.
Ника отложила столовые приборы.
– Лисса, рассказывай.
– Да, капитан. Вы спустились в атмосферу планеты Е346-261 двадцать третьего января. Через пять дней пришли первые результаты сканирования местности. Информация приходила то раз в три дня, то раз в пять дней. Последний раз я получила данные десятого февраля. Затем наступила тишина. И только семнадцатого февраля, за день до самоуничтожения, я услышала пароль для изменения базовых настроек.
– Погоди. Кто ввел пароль?! – Ника вся подобралась.
Я пожалел, что не остался на Ву-Джанте. Лисса ответила, что я. Ника обернулась ко мне и я окончательно убедился, что жизнь в каменных мешках Преобаро в окружении муравеков не так уж плоха.
– Миш, о чем она? – Ника улыбалась, но глаза метали молнии.
Я подавился чаем и ощутил, как кровь приливает к щекам. Пришлось рассказать о том, что это из-за меня она не смогла поменять настройки Лиссы и указать ей, что делать в случае нашей гибели. Если бы Лисса не передала данные Центру контроля освоения планет, то все наши усилия, наша смерть была бы напрасна.
Ника вскочила и запустила в меня горстью рафинада.
– Месяц, Миша, месяц мы жили бок о бок, а ты не нашел времени рассказать, что сменил пароль?!
– Прости.
– Да ты…
– Капитан, мне рассказывать дальше?
Ника все еще злилась, но села на стул и попросила Лиссу продолжать.
– Когда я приняла пароль, то тут же смогла обработать весь пул запросов, который накопился и не соответствовал базовым настройкам. В том числе выполнить приказ о передаче данных в Центр. Кроме того, я взяла на себя ответственность и передала всю информацию по незаконной деятельности Гнидина.
Я охнул.
– Лисса, за что?
Голос АБП-шки стал мягким и нежным
– Господин Тро-фи-мов, у меня для вас послание от адмирала Норковского.
На стене засветился экран и появилась толстая рожа адмирала. Он был бледен и вертел в руках карандаш.
– Господин Трофимов, РосКосмос, ЦКОП и я лично приносим извинения за незаконную деятельность космонавта Родиона Гнидина, повлекшую ваше участие против вашей же воли в миссии по изучению планеты Е346-261. Космонавт Гнидин признал вину и объяснил свое поведение тем, что его девушка находилась на восьмом месяце беременности. Он не хотел пропустить рождение сына. Родион Гнидин арестован и уже предстал перед космическим трибуналом. Спасибо за вашу отвагу и помощь в освоении новых планет. Все возможные обвинения с вас снимаются. Ждем вас и капитана Андерсон дома, на Земле. Приятного полета.
Пока адмирал говорил, я смотрел на Нику. Любит ли еще она Родика? Не оттолкнет ли снова меня?
После слов адмирала о том, что все обвинения с меня сняты, Ника рассмеялась, а глаза ее заблестели. Она подскочила ко мне, наклонилась и поцеловала.
– Это еще за что? – спросил я после того, как она села рядом и уткнулась носом в мою грудь.
Ника отстранилась и сделал серьезное лицо.
– За вашу отвагу и помощь в освоении новых планет.
Мы одновременно рассмеялись. Я притянул ее к себе и подумал, как хорошо, что у нас впереди еще месяц дороги домой.
Мистификация (Артур Чокля)
Взрыв раздался не в том месте.
Сергей вздрогнул. Оторвал взгляд от входа в пещеру и посмотрел налево. В миле, над каменистой пустошью, оседал фонтан из песка, камня и дерна.
Сергей растерянно заморгал. Взрывчатки в том месте не устанавливали! Ее заложили у входа в пещеру.
Сергей метнул взгляд обратно. Вход в пещеру по-прежнему оставался засыпан валунами и горной породой.
– И так постоянно, – сухо заметил стоящий рядом капитан единственной на планете военной станции. – Восемь раз пытались раздолбать завал. Впустую. Взрывчатка вечно детонирует в другом месте. Чертовщина какая-то.
«Взрывчатка? При чем здесь взрывчатка? Она на месте», – хотел было ответить Сергей. И нервно сглотнул.
Завал остался на месте. А взрывчатки не было!
– Я… мы точно положили ее перед входом, – с трудом выдавил Сергей, стараясь подыскать разумное объяснение. – Я сам видел. И ты… И камера в планетоходе…
Точно, камера! Сергей бросился к стоявшему позади планетоходу. Камера крепилась на стекле. Индикатор не мигал. Выключена? Почему?
Попытался включить. Бесполезно. Словно батарейка села.
– Я предупреждал, – заметил капитан, – рядом с горой электроника шалит. Камеры не работают. Мы потому и приперлись на этом корыте. Механика. Иначе бы почти две мили плелись пешком, обвешанные взрывчаткой и прочим барахлом.
В мистификацию и прочую чушь Сергей не верил, но выглядело это по меньшей мере странно. Капитан и вправду предупреждал обо всем: о взрывчатке, электронике, камерах. Однако верить слухам и видеть все собственными глазами…
Капитан, кажется, его звали Марк, приветливо улыбнулся и дружески хлопнул его по плечу. Сергея не любил панибратства, но ладонь не сбросил, даже не сделал замечания о разнице в рангах.
– Это нормально, я тоже поначалу не верил. Пока сам не столкнулся с этой чертовщиной. Ученые, три экспедиции, не нашли разумных объяснений. Повалялись на солнышке, обозвали все аномалией и свалили.
Сергей молчал, выискивая в глазах Марка издевку. Но тот был совершенно серьезен. Неужели он и сам верит в мистификацию?
– Я обещал вам одну попытку. Ни камера, ни взрывчатка не сработали. Попытка исчерпана. Возвращаемся.
Он убрал руку и, беспокойно оглядываясь по сторонам, попросил уступить место пилота.
Сергей нахмурился и покачал головой.
– Мы остаемся, капитан. Это приказ!
Марк тяжело вздохнул.
– Вы же читали отчеты, – начал он медленно и равнодушно, как человек, уставший объяснять избитую истину. – Семь месяцев назад в пещеру вошли трое ученых. Вернулось ноль. Две поисковые экспедиции с Земли не нашли ни трупов, ни…
– Я в курсе! – рявкнул Сергей.
Марк кивнул.
– Тогда чего вы хотите? Чтоб мои люди разобрали завал? Они сюда не ходят. Боятся. Да и мне, признаться, от этой горы не по себе. Что-то витает в воздухе. Что-то мерзкое, отвратительное. У меня между лопаток словно слизняки ползают. Вы сами этого не чувствуете?
Сергей плевать хотел на чужие страхи. На кону должность министра. Пара жутких историй и нелепые совпадения его не пугали.
Но в одном капитан был прав – приказывать его людям Сергей не может. Гора объявлена аномальной зоной, приближаться к ней запрещено, до особого распоряжения. Распоряжения, которого не последует ближайшие две-три тысячи лет. Есть еще сотни неосвоенных планет с подобными «чудесами», а эта одна из самых далеких. Тратиться на подобные тайны Союз не собирался.
Но там, где нельзя приказывать, можно убедить. В досье Марка называли патриотом и человеком ответственным. Значит, надо давить на чувство долга.
– Послушай, капитан, – Сергей ткнул пальцем в сторону пещеры. – Там заперты три человека. Специалисты, граждане Союза. Если они еще живы, мы должны им помочь. Мы…
– Нет, – холодно прервал капитан. В его серых глазах не было и капли жалости. – Они сами туда полезли. Тыкали мне в лицо разрешением на исследования, ничего не желали слушать. Горишь желанием их вызволить? Лезь сам. Мои люди с тобой не пойдут.
Сергей проигнорировал дерзость. Капитан ему пока нужен. К тому же он единственный согласился его сопроводить. Другие солдаты, стоило только заикнуться о поездке к горе Духов, становились трусливее котят, увидевших дога.
Даже растительность и животные обходили гору Духов стороной, словно боялись подцепить проказу. Компанию «чертовщине» составляли только песок и камни.
– Один из этой троицы – сын мэра. Не могу сказать какого, но город крупный. Мальчик прибыл инкогнито. Отец не был в курсе, но…
– Выходит, его разрешение – липа, – равнодушно ответил Марк. – Я тем более не стану рисковать ради сопляка.
– Если об этом разнюхают журналюги, может разразиться скандал…
– Народ любит скандалы, – с улыбкой заметил Марк. – Заодно и туристов прибавится. А то здесь как-то скучно.
Сергей беззвучно выругался. Ни на долг, ни на страх надавить не получилось. Может жалость?
– Сын мэра нарушил закон и поступил безрассудно, – заметил Сергей печально, – но не стоит его за это презирать. Это смышленый мальчик. Прилежный студент, гордость Союза.
Марк ехидно улыбнулся, мол, знаем мы такую гордость. Сергей снова сделал вид, что ничего не заметил.
– Мальчишка молодой, его одолело любопытство. Кто из нас в молодости не глупил? Профессор наплел ему чепуху, мол, на этой вшивой планете находится Пайтити. Вы знаете, что такое Пайтити?
К удивлению Сергея, капитан ответил без раздумий.
– Я слышал эту легенду. Затерянный город инков. Остатки выживших в стычках с конкистадорами нашли в Пайтити свое спасение. Но вряд ли сопляка разжалобила судьба туземцев. Думаю, ему приглянулась та часть легенды, где говорится, что город целиком забит золотом.
– Удивительная осведомленность, – выдавил улыбку Сергей. – Как бы то ни было, этот «профессор», надоумивший мальчишку на преступление, полагал, что золото внутри горы, которую он обозвал… – Сергей защелкал пальцами, припоминая название.
– Апу Кунай, – помог капитан.
– Вы и здесь на высоте. Откуда такие знания? А впрочем, не важно. Этот профессор изучал отчеты первых на планете экспедиций. Он так и не признался, как они попали к нему в руки, – Сергей осекся под любопытным взглядом капитана и быстро перевел тему. – В общем, с его слов выходит, что внутри горы есть портал. Сквозь который можно попасть в Пайтити. Представляете, что это был за «ученый»?
– Идиоты никогда не переведутся, – хмыкнул капитан.
– Согласен. Его уже уволили…
– Я про сопляка. У папаши есть все: деньги, власть, связи. А он поперся на богом забытую планету, откапывать мифы. Теперь либо труп, либо загубил себе жизнь. Вам известно, чем грозит появление на закрытой планете по поддельным документам?
Двадцать лет принудительных работ, минимум. Об этом Сергей не сказал. Да и смысл? Если не вышло надавить и разжалобить, придется умасливать. Руководство позволило намекнуть капитану о повышении, если заупрямится.
– Не последует ничего, – нахмурился Сергей. – Руководство приказало молчать. Я должен привезти мальчика, либо его тело. И рассчитываю на вашу помощь. – Он заговорил быстрее, завидев попытку капитана перебить. – Послушай, у меня к тебе предложение. Ты дважды просил перевод на Землю. Руководство готово согласиться. Получишь перевод, звание полковника и удвоенное жалование. И все это за небольшую помощь. Что скажешь?
– Что с полковником вы перегнули. Никто меня не повысит из капитана в полковники.
– Отнюдь, – улыбнулся Сергей. – Приказ о повышении я привез с собой. Он на станции, там можешь и ознакомиться. Мы же должны вернуться за подкреплением?
На лице капитана отразились борьба и сомнения. К счастью, победило благоразумие. Пообещав найти мальчика, он вновь попросил уступить ему водительское кресло. На этот раз Сергей послушался и пересел.
***
Служба в штабе научила Сергея сохранять хладнокровие в любой ситуации. Это уберегло капитана от оскорблений. Они с капитаном вышли из бункера военной станции, и Сергей перевел дыхание, гася гнев. Холодно повторил:
– Ты обещал другое.
– Я обещал найти мальчика. О моих людях речи не было. Вы сами себе это придумали.
Сергей прокрутил в голове их разговор. Капитан действительно не обещал взять людей.
– Ладно, не говорил. Но как мы разберем завал? Силой мысли?
– Неплохая идея, – наигранно улыбнулся Марк. – Но есть пути попроще. Рядом с горой должна быть расщелина, что ведет в подземный ход. Через него мы попадем прямехонько в пещеру. Если верить дневникам экспедиции.
– То есть ты не уверен? – Сергей испытующе уставился на офицера.
– Я не проверял, но у меня есть карты. – Марк вынул из заплечного рюкзака кусок бумаги – самый обычный альбомный лист, на котором кто-то карандашом набросал далекий от идеала рисунок. – Смотрите, тут всего два разветвления. Заблудиться сложно. К тому же парнишка отправился в пещеру через эти тоннели.
Сергей замер. Сын мэра отправился в пещеру через тоннели? Он некоторое время переваривал эту информацию, затем выпалил:
– Вы же писали в рапорте, что он отправился туда через главный вход! Что пещеру завалило!
– Нет, – спокойно возразил капитан, словно перед ним стоял не в меру подвыпивший приятель и нес чушь. – Я писал, что они отправились в пещеру и не вернулись. И добавил, что попасть в пещеру невозможно, потому что вход завален.
– Игра слов! – взорвался Сергей. – Ты нарочно подделал рапорт!
– Я помню все слово в слово. Не моя вина, что вы в штабе читаете как вам вздумается…
Сергей уже представлял, как распишет в рапорте ситуацию и будет требовать трибунала за ложные показания. Будущая месть немного успокоила.
– Допустим. Тогда почему не указал расщелину? Почему не сказал мне об этом по прибытии? Я бы не пытался как идиот подорвать вход в пещеру!
– Тогда бы я не получил повышения, – с издевкой ответил капитан. – И кстати, в рапорте я указал, что они направились к расщелине.
– А следом прибавил, что целью были пещеры. Вход в которые завалило! Ты понимаешь, что все это значит?
Капитан не ответил на обвинения. Только сухо спросил.
– Будем спасать сопляка? Или мне заняться делами на станции?
– Будем, – процедил Сергей.
Он уже видел себя в кресле министра. И не рвался терять его из-за подобных неожиданностей. С самодовольным капитаном они разберутся позже.
– Ну вот и ладненько, – улыбнулся Марк, поправил мешок и направился к планетоходу.
***
Капитан не ошибся, расщелина привела в тоннель, заблудиться в котором казалось невозможным. Узкие каменные стенки временами извивались, но шли вперед без ответвлений. Единственное, что напрягало, это странные звуки за спиной, напоминавшие шаги и чужой шепот, но Марк безразлично пожимал плечами всякий раз, когда Сергей об этом говорил. Мол, ничего не слышу. В конце концов Сергей отмахнулся, списав все на игру воображения в темном и узком пространстве.
Спустя час они вышли к широкому чашеобразному входу, который упирался в отвесную каменную стену. Фонарик Сергея не смог добить до верхней границы, вероятно, здесь можно было подняться. Вот только летать они не умели!
– Дальше пути нет! – сдавленно протянул он, понимая, что закипает. – Выходит, весь этот путь мы проделали напрасно. Потеряли кучу времени!
Капитан проигнорировал замечания. Фонариком осветил дальний правый угол, подошел к нему и начал что-то искать между многочисленными расщелинами в горной породе. Спустя минуту подозвал Сергея.
– Веревка? Откуда она здесь взялась? – с недоверием покосился на трос в руках капитана. Казалось, его нарочно припрятали от посторонних глаз.
– Трос надежный, – сухо заметил Марк. – Его спустила первая экспедиция. Они исследовали пещеру изнутри, наткнулись на стену и спустили веревки. Так и узнали про расщелину. Правда, нам об этом не говорили.
Сергей ощутил беспокойство. Сперва капитан утаил расщелину, потом появился тоннель. Теперь – веревка. Это настораживало.
– Если они не говорили, как ты узнал про веревку?
Марк вытащил альбомный лист, протянул Сергею. Осветив рисунок фонариком, он увидел приписку о веревке и подъеме.
– Они оставили на станции несколько дневников, – продолжил капитан, пока Сергей рассматривал рисунок. – Я их прочитал. В одном геолог описывал какое-то приспособление. Называл его порталом. Ссылался на надпись на языке инков, упомянул Пайтити.
– Вот откуда ты знаешь… – протянул Сергей, поняв источник «знаний» капитана. – И что дальше? Ты показывал дневники кому-то из членов поисковой экспедиций? Руководству? Что они решили?
– Над дневниками откровенно посмеялись. Списали все на бурную фантазию. Пропажу ученых объяснили газом внутри пещеры, как и отсутствие растительности по ее периметру. Мол, надышались, свихнулись и свалились в один из многочисленных разломов в породе. Потому нет смысла их искать. Следующая экспедиция наткнулась на этот «тупик» и развернулась.
– И ты не сказал им про веревку?
– Я тогда о ней не знал. Когда работы свернули, от скуки, я еще разок покопался в дневниках. И нашел листок, а в нем – упоминание каната и маршрут. Ученый писал коряво, было сложно разобраться.
– И почему не доложил на Землю?
– Слушай. Чего ты такой любопытный? Не хотел я сюда лезть, понятно? Мои люди до жути боялись этого места. Хотя идиоты вроде сопляка лезли пачками.
– Пачками? Погоди. Мы не давали никому разрешения…
– Послушай, хватит болтать! – рявкнул Марк. – Ты начинаешь действовать мне на нервы. Либо мы лезем, либо я возвращаюсь. Сыночек мэра был тот еще жирдяй. Если он помер, сам будешь вытаскивать эту тушу.
С одной стороны – подозрительная история и недомолвки. С другой – кресло министра. Колебался Сергей недолго.
Но начал побаиваться Марка, отчего заставил его лезть первым. Тот не стал возражать. Быстро и уверенно взобрался, словно с детства тут лазил. Сергей же с огромным трудом добрался до середины и повис.
– Подтянуть? – в голосе капитана сквозило ехидство.
Не дождавшись согласия, Марк потащил его вверх, подал руку и помог забраться на склон.
– Устал, – признался Сергей, с трудом переводя дыхание. – Дьявольщина, как эти ученные сюда лезли?
Марк ответил не сразу. Лицо в свете фонарика выглядело хмурым и неприветливым.
– Они отсюда только спускались. Поднимались состоятельные идиоты, мечтавшие отыскать вход к Пайтити. И не вернулись. Ты тоже не вернешься.
Сергей не ждал толчка. Но даже если бы успел среагировать, бороться с Марком он бы не смог, слишком устал при подъеме.
Падая, он лишь ощутил досаду, что так и не стал министром.
***
– Готово, капитан, – улыбнулся помощник, помогая спустится вниз. – Или вас уже можно поздравить с повышением?
Марк добродушно усмехнулся и кивнул. Рядом с трупом полковника суетились четверо солдат. Все шли следом за ними от самой станции.
Марк ощутил легкую досаду. Он не желал полковнику зла. Тот был солдатом, причем солдатом неплохим, если верить надежным людям. Однако не стоило лезть не в свое дело. Поплатился за жадность.
– Тащите тело к планетоходу. Мне еще писать отчет о самовольном походе полковника через расщелину. И о глупой гибели при попытке забраться наверх.
Лейтенант отдал приказ. Солдаты подхватили тело, бросили на носилки и зашагали к выходу, освещая путь фонариками на шлемах.
– Это вы здорово придумали, – как всегда льстил помощник. – Все предприятие висело на волоске. А ваша смекалка…
– Скажи брату, пусть в следующий раз смотрит, кому впаривает сказки. Не все офицеры так глупы, чтобы верить в спецэффекты со взрывом и «мистическим» исчезновением взрывчатки у входа.
Лейтенант ехидно засмеялся. Это он с четверкой солдат заложил ее на пустыре заранее. А взрывчатку для полковника Марк поставил над небольшой дырой, прикрытой дерном. Пока полковник отвлекся, сидевший там человек затянул ее внутрь.
