Анна Найденко
Собственность Харуга
Глава 4
Милабелла спустилась на завтрак в своем тяжелом красном платье и пожалела, что не надела ничего потеплее. В большом мрачном каменном зале стоял всего один продолговатый стол с зажженными в металлических подсвечниках свечами. Странное дело, но, несмотря на раннее утро, из-за тусклого света казалось, что завтракают они ночью.
Харуг уже сидел во главе стола, его взгляд застыл на девушке, стоило увидеть невесту. Зрачки расширились, губы приоткрылись. Тявканье вырвало Темного короля из фантазий, он прищурился и сжал челюсти.
– Вижу, тебе понравился мой подарок, – каменное лицо Харуга говорило о том, что он совсем не рад видеть здесь псину.
– Очень! – вырвалось у девушки. Она села за стол напротив Харуга. Их разделяло несколько десятков метров, что особенно радовало ее. Так хоть снова не станет приставать! От одной только мысли о том, чего от нее хочет Харуг, ей становилось гадко и противно!
– Рад, что мне удалось тебя порадовать! – холодно сказал Темный король. В глубине души он и правда обрадовался, что его особо насторожило, что у его невесты улучшилось настроение; она как будто ожила. Он сжал кулаки и принялся за еду.
Милабелла погладила щенка, тот свернулся клубочком у нее на коленях и грыз дорогое платье, что забавляло девушку. Наконец она оторвала взгляд от Бимбо, как прозвала своего нового друга и, предварительно вытерев руки влажным полотенцем, которое лежало на тарелке, взяла в руки нож и вилку. Жареная спаржа казалась безвкусной, баклажаны с чесноком напоминали разваренную картошку, а мутный бульон и вовсе испортил аппетит.
– Что-то не так? – не поднимая на девушку глаз, спросил Харуг.
Чем он питался Милабелла не рассмотрела, но на вид это было еще хуже, чем у нее.
– У меня нет аппетита, – сказала она и отложила на тарелку столовые приборы.
– Вот как? Раньше он у тебя был. Все дело в еде? – спокойствию Харуга мог бы позавидовать кто угодно.
Девушка кивнула. Харуг взял тканевую салфетку, вытер уголки рта и встал из-за стола. Когда он подошел к Милабелле, она поначалу испугалась, но стоило посмотреть на дружелюбно протянутую руку и ее плечи расслабились. Она приложила Бимбо к груди как маленького ребенка и пошла вместе с Харугом в неизвестном направлении.
Они прошли через трапезную, юркнули в массивную арку с какой-то надписью и оказались в мрачном коридоре. Взору открылся еще один зал, где, будто муравьи, туда-сюда сновали слуги в балахонах. За залом оказалась винтовая лестница, по которой король со своей невестой спустились вниз.
Милабелле стало так холодно, что посинели губы. Она еще крепче прижала к себе Бимбо, чтобы хоть как-то согреться. Песик заскулил, стал вырываться, даже оставил несколько царапин на теле. Харуг, кажется, забавлялся этой картиной. На его лице, наконец, появилась улыбка, и в глазах загорелось удовлетворение. Скоро эта дрянь ей надоест!
Стоило Харугу открыть массивную дверь, как на них полыхнуло жаром. Милабелла быстро отогрелась, щенок успокоился, а Темный король снова стал мрачнее тучи, но руку девушки так и не отпустил. Волосы девушки увлажнились, локоны уже раскрутились и торчали в разные стороны в хаотичном беспорядке. Краска на лице растеклась, и под глазами отпечатались черные от туши дорожки. И без того тяжелое платье теперь еще и раздражало тем, что ткань прилипла к потной спине. В горле так пересохло, что она выпила бы бочку студеной воды.
Через несколько бесконечно долгих минут стало ясно, что они оказались на кухне, среди чугунных сковородок, кастрюлей и разного размера посуды, где больше десятка человек в просторных серых балахонах и шапках, скрывающих волосы, суетились и мешкались, лишь бы угодить Темному королю.
Женщина с отстраненным выражением на лице щелкнула пальцами, и огонь появился прямо на сырой еде, уместившейся по центру миски. Кухарка контролировала огонь – жар то усиливался, то угасал – и следила, чтобы еда не подгорела, а в середине хорошо прожарилась. Милабелла отшатнулась, но Харуг так и не отпустил ее. Мужчина низкого роста провел рукой над кастрюлей, и вода в ней вдруг забулькала. Молодая девушка с закрытыми глазами колдовала над тестом; из них по команде лепились булочки с какой-то неизвестной Милабелле начинкой. Она знала, что после обряда обручения рацион еды улучшился и для слуг.
– Кто сегодня готовил завтрак для королевы? – прогремел голос Харуга. Послышался звон посуды. До этого никто не обращал на них внимания, потому как Харуг спрятал их с помощью магии. И теперь в глазах поваров плескался страх и ужас. Здесь его боялись все! На кухне, не покладая рук, среди обращенных созданий трудились также и люди. Они отличались по меткам на руке, что означало, что они – собственность Харуга и теперь обязаны прислуживать ему.
К ним вышла невысокая женщина с большими болотного цвета глазами и светлым пушком, проступающим из-под шапки. Человек! Она опустила глаза в пол.
– Ты намерено испортила завтрак королеве?
Женщина подняла полные слез глаза на Темного короля.
Милабелла открыла рот и повернулась к Харугу, чтобы сказать, что все в порядке, кухарка ни в чем виновата, это у нее нет аппетита!
– Я…Что вы…Я… – пролепетала женщина.
– Ты хочешь наказать ее, моя королева? – спросил Темный король, все так же глядя на перепуганную до смерти женщину.
– Прекрати! Я просто не голодна! – вмешалась Милабелла, уже осознавая, что жених накажет эту бедную женщину.
На этот раз Харуг повернул голову к своей невесте.
– Не голодна, значит?! – хмыкнул он. – Не забывай, моя дорогая, – шепнул он ей на ухо, – что я умею читать твои мысли! Эта еда показалась тебе мерзкой, безвкусной и ты ничего хуже в своей жизни не ела! Даже в Главии!
При упоминании ее родного поселения Милабелла вздрогнула, крепче прижимая к себе Бимбо, который от дикого напряжения намочил дорогое платье. Харуг скривился, принюхался к запаху и прожигал взглядом щенка.
– Не надо! – властно сказала девушка. – Ему просто страшно!
Харуг посмотрел на Милабеллу и удивился тому, как она защищает пса. «Интересно, с чем связано такое проявление чувств: Милабелла дорожит моим подарком или просто-напросто питает слабость к этому животному?» Почему-то ему хотелось, чтобы девушка испытывала к нему такие же теплые чувства.
– Что касается еды, то я расскажу о своих предпочтениях, и в следующий раз кухарка приготовит то, что мне нравится, – протараторила Милабелла.
Харуг посмотрел на женщину, она дрожала и обнимала себя руками, желая сквозь землю провалиться. Он отпустил руку Милабеллы и подошел к поварихе.
– Харуг, прошу тебя, это не страшно… – умоляла девушка.
Но Харуг не слышал свою невесту. Он встал напротив женщины, прожигая ее взглядом, питаясь страхом смерти, что напоминало на вкус сладкий нектар. Поданная служанкой еда тоже казалась ему пресной, а вот эта паника, тревога, эти восхитительные эмоции наполняли его всего… Да, это ни с чем не сравнится!
Он щелкнул пальцами, и послышался такой громкий хруст, что Милабелла зажмурилась и резко присела на корточки, сжавшись в комочек и стараясь не раздавить Бимбо.
Когда она открыла глаза, все так же прижимая к себе скулящего и вырывающегося из рук пса, то зажала рот свободной рукой, а потом кое-как выпрямилась, развернулась и рванула прочь. Ее жених убил повариху за невкусно приготовленную еду, а точнее – за то, что ей еда не понравилась!
Слезы размывали обзор, но девушка неслась вместе со щенком, взлетела вверх по лестнице и даже не поняла, как оказалась в своих покоях, закрыв за собой дверь. Милабелла тут же выпустила из рук щенка и легла на кровать лицом вниз, всхлипывая и приходя в себя после случившего. В этом виновата она!
Глава 5
– Там, откуда я родом, все знают этот язык. Нам его преподают во всех заведениях, – сказал Мимбр Камбарре, глянув на строки книги.
– Где же, интересно, ты жил? Я ведь тоже маг, но никогда не изучала этот язык. Это кингуийский?
Мимбр кивнул и сказал:
– Я родом из Риби.
Камбарра посмотрела на Мимбра так, словно он превратился в гигантского оскаленного волка, который вот-вот сожрет ее.
– Ты шутишь?
– Никак нет. Зачем мне это? – безразлично пожал плечами Мимбр.
– Тогда объясни мне, почему ты сбежал из уединенного городка, охраняемого десятком стражников, где для магов созданы лучшие условия для жизни: школы, учебные заведения, учителя, врачеватели? Там же огромная перспектива! – задыхалась Камбарра. – Да это удача родиться и жить в Риби! Мое предложение учиться у вас отклонили пять раз!
– Есть на то причины.
– Надеюсь, причины и правда веские, иначе ты сумасшедший!
Мимбр никак не отреагировал на ее слова. Вместо того, чтобы вступать с Камбаррой в словесную перебранку, мужчина сосредоточился на тексте вокруг изображения змеи, читал про себя, а потом нахмурился, переварил прочитанное и пересказал текст:
– Это метка Харуга. Когда маг достаточно обучен магии и его сил достаточно, чтобы напитать нижний мир, Харуг насылает эту метку. Она поглощает силу и превращает мага в обращенного, а сила впитывается в стены, – он прищурился и задумался. – Ага, вот. Есть еще и другой способ обращения. Все произойдет быстрее. Есть специальное заклинание, которое усилит эффект, и тогда маг обращается быстрее.
– Постой, здесь так все и написано?
– Именно, – сказал маг.
– Это ловушка, – прошептала Камбарра.
– В смысле? – нахмурился Мимбр.
– Сам подумай. Все складывается как-то слишком просто, даже нереально, понимаешь? Почему книга со всеми разгадками находится в библиотеке? Разве Харуг оставит ее на видном месте? Как-то уж слишком легко ее нашла Милабелла. На его месте я бы уничтожила эту книгу!
– А что, если Харуг даже не знает об этой книге? Да я и книгой-то это не назову. Это больше дневник или что-то в этом роде.
Камбарра удивленно посмотрела на мужчину.
– У меня есть предположение, что все это написал тот, кто хотел остановить Харуга. Посуди сама, текст написан чернилами. Рисунки правдоподобные и нарисованы умелым мастером, но явно не художником. Скорее всего, это человек, который обожал рисовать.
– Та служанка в маске? – предположила Камбарра.
– Или ее муж. Давай читать дальше. На какой странице, говоришь, изображена брошь?
Камбарра полистала страницы и нашла нужную.
Мимбр прочитал текст и помрачнел.
– Что там такое? – вытянула шею Камбарра.
– Это могущественный артефакт, своего рода защита от зла. Тому, кто владеет ею, ничего не угрожает. Ему не могут навредить ни физически, ни ментально.
– Милабелла говорила, что Харуг не может к ней прикоснуться, да я и сама стала тому свидетелем… – задумалась она. – Только мы решили, что это из-за брачной татуировки.
– Нет, – покачал он головой. – Здесь и про татуировку эту тоже есть. Вот, смотри, – он ткнул пальцем на текст на следующей странице. – Татуировка «Една-Лавиотта» скрепляет души. Ооо, – Мимбр почесал затылок.
– Что там еще? – рявкнула Камбарра. Ее терпение иссякало.
– Она способна уравновешивать друг друга.
– Ну и что это значит? – нахмурилась женщина.
– А то, что если кто-то один из пары чист душой, а второй – полная ему противоположность, они обмениваются своими качествами.
Камбарра открыла рот.
– То есть ты хочешь сказать, что Милабелла в скором времени станет такой же невозможной заразой, как и Харуг?
– Я тебе ничего не хочу сказать. Здесь так написано. Но да, смысл в том, что они уравновешивают друг друга. К тому же Милабелла показалась мне хорошей девушкой, есть шанс, что она изменит этого психопата к лучшему.
– И сама станет психопаткой, – вздохнула Камбарра. – Теперь я, кажется, понимаю…
– Что?
– Милабелла рассказала мне о своих испытаниях на Тропе. Они мне показались довольно странными. Ей зачем-то понадобилось избавиться от обиды на свою семью и простить их всех. Это своего рода очищение. А значит, Харуг уже давным-давно задумал найти себе новую королеву, ведь Графна теряла свои силы.
– Да, все сходится, – кивнул Мимбр.
– А как можно избавиться от этой татуировки здесь не написано?
Мимбр внимательно вчитался в текст, перевернул страницу, затем вторую, третью и листал их, бегло осознавая, что на них написано. От усилий он даже сел на кровать и продолжил поиски. Спустя двадцать минут он наконец-то устало ответил, что больше нет ни слова о татуировке.
– А… – она почему-то не осмеливалась задать самый беспокоящий ее вопрос.
– О побеге там ничего не сказано, – Мимбр поднял на нее глаза, – но Горри сказал, что можно попытать удачу с воронкой во время обряда.
Камбарра улыбнулась и кивнула. Такой ответ ее удовлетворил. Значит, воронка!
– Тебе совсем все равно что будет с Хархом?
Камбарра вернулась из своих мыслей.
– А что с ним будет?
– Ну, он отсюда никогда не выберется, в отличие от тебя. Ты совсем ничего к нему не чувствуешь?
– При чем тут это?
– При том, что я видел, как ты по нему горевала, когда он умер. Ты жить не хотела, желала любыми способами вернуть его к жизни. А теперь хочешь сбежать…
Камбарра пожала плечами.
– Я не от него хочу сбежать. К тому же столько всего произошло с тех пор, да я и сама чуть не умерла. Пока что Харуг забыл обо мне, и рука больше не чернеет, но мы с тобой оба знаем, что это вопрос времени. Неясно сколько Милабелла сможет оттягивать обряд обращения. И да, мне надоело бояться, я хочу поскорее выбраться отсюда.
Мимбр ничего ей на это не ответил, но она отметила сжатые в узкую линию губы. Камбарра поблагодарила его за перевод текста и вместе с книгой или дневником, как Мимбр назвал его, вышла из помещения.
Глава 6
Эмилия жила здесь уже несколько недель. Эмпат-целительница и ее сын ни разу не упрекнули ее за то, что гостья родом из такого роскошного города как Экаразия, решила задержаться в Раони. Они уж думали, что она сбежит из поселения, где на пастбищах паслись коровы и козы, блеяли овцы и возле частных домов туда-сюда носились куры и гуси. Но ее это ни капли не пугало.
Когда Эми полностью оправилась, она вызвалась помогать гостеприимной хозяйке. Браун обучил ее доить коров и показал пастбище, куда их стоило отводить. А его мать показала, как готовить некоторые блюда. Кроме того, ей предоставили в полное распоряжение тот бревенчатый домик вместе с продуктами, несколькими комплектами нижнего и постельного белья, платьями и просторными рубашками со штанами и парой резиновых сапог. Ведь по факту у Эмилии ничего своего не было – ни денег, ни одежды.
Как только из командировки вернулся муж целительницы, Эмилия почувствовала себя лишней. Мужчина пробыл месяц на заработках, чтобы прокормить семью, и, довольный своими накоплениями, вернулся обратно. Высокого роста громила с широкими плечами и пронзительными светло-голубыми, как небо глазами отличался от жены и сына еще и медового оттенка волосами.
Эмилия еще некоторое время пожила с ними, пока не присмотрела себе заброшенный домик недалеко от этой семьи. Целительница помогла ей переехать и настояла на том, чтобы Эми оставила у себя одежду и прочие необходимые принадлежности. К тому же дала деньги на первое время и пристроила на работу в дом зажиточной семьи, где когда-то целительница спасла жизнь хозяйке дома по имени Пэррин и ее ребенку, когда женщина рожала.
Обязанная по гроб жизни Пэррин, периодически таскала эмпату-целительнице дорогие подарки и не отказала в просьбе взять на работу чужачку. Договорившись, что Эми будет убирать у нее двухэтажный дом и готовить еду, целительница успокоилась. Ей не слишком-то нравилось, что в ее собственном доме живет привлекательная женщина. Нет, своему мужу она, конечно, доверяет, но все же…
***
Эми благополучно устроилась в небольшом, но вполне уютном доме. Внутри поместилась лишь одна узкая кровать, шкаф и стол. Все это она купила на деньги целительницы. В Экаразию ей возвращаться нельзя. Во-первых, она опасалась, что Харуг примется ее искать, а он точно знает, откуда она родом, а во-вторых, ну чем она там займется без дара? Он испарился и больше не проявлялся. Так что теперь ей пора перестроиться и жить как обычные люди! Поселение Раони прекрасно для этого подходило.
Первая неделя на новом рабочем месте казалась сущим адом. Не привыкшая убирать и заниматься готовкой, горе-помощница в первый же рабочий день разлила ведро с грязной водой, и потом ей пришлось с деревянной от усталости к тому времени спиной собирать воду обратно в ведро, а потом заново перемывать полы. На третий день она не дожарила курятину и, как оказалось, слишком ее пересолила. А спустя неделю и вовсе сожгла ягнятину. Радовало, что хоть сам дом не спалила! Но хозяйка, по всему, обладательница железных нервов, терпела все ее выходки из-за эмпата-целительницы.
Однажды вечером уставшая Эми возвращалась домой и столкнулась по пути с мужчиной. Он неудачно споткнулся о корягу и вывернул ногу, а может быть и сломал. В любом случае идти он не мог, привалился спиной к стволу дерева и сжал от боли зубы.
Сперва Эми хотела пройти мимо, но совесть не позволила оставить пострадавшего одного. Поэтому она побежала за эмпатом-целительницей, а потом они обе дотащили грузного мужчину до домика Эми.
– Кстати, я Эрисия, – произнесла эмпат-целительница. – Хватит уже называть меня просто «эмпат». Я этого не люблю.
– О, – не нашлась, что сказать Эми. – Хорошо, буду знать.
Эрисия поводила ладонями над ногой мужчины, а тот лишь стискивал зубы и пару раз упал в обморок.
– Это перелом, как я и думала. Пусть полежит у тебя несколько дней. Завтра утром забегу и проверю его.
Эми хотела запротестовать, ведь кровать-то одна, и на ней лежит незнакомый мужчина с угрожающей темной бородой, но перечить не стала. Считай, она и сама живет в Раони на птичьих правах!
Глава 7
Сухонькая старушка с глубокими морщинами на лице и проседью волос приютила у себя Графну и Горри. Она отвела их в пристройку к своему скромному с виду дому, напоминающего гриб, и угостила коврижкой, плетенкой с изюмом и орехами, щедро сдобренной медом, так, что аж зубы сводило, и крепким чаем. «Чем богата, тем и рада», – приговаривала женщина, однако гости были благодарны и за это, а еще за ночлег.
Пришло время думать о будущем. Графне, по сути, идти некуда, в свои родные края она не планировала возвращаться, учитывая, что жила она в небольшом поселении. Там для нее нет никаких перспектив к тому же и мать, и отец уже давным-давно покоились с миром.
Горри же горел желанием увидеться с матерью после долгой разлуки и лицом к лицу встретиться с отцом. Пора уже покончить со своими страхами! После долгих споров и колебаний Графна согласилась пойти вместе с ним. Горри заверил ее, что мать даже обрадуется, что у сына появилась женщина, да еще с виду из приличной семьи. Он умолчал, что за последние дни Графна стала для него незаменимой, и он не представляет себе жизни порознь. Если бы не она, он бы уже сломался, учитывая все произошедшее во Дворце Харуга. К Эми таких чувств он не испытывал.
С каждым днем Графна все больше для него раскрывалась, и ему становилось все интереснее в ее компании. Здесь, в мире людей, она снова стала той самой девушкой, с которой он когда-то познакомился. Из мрачной, сдержанной, гордой женщины она вдруг перевоплотилась в веселую болтушку, которая с любопытством смотрела на мир и ловила удовольствие в каждом моменте, а ее громкий звонкий смех стал Горри как бальзам на душу. В мире людей Графна ожила и расцвела. Она больше не издавала тот жуткий кашель, сопровождаемый кровью, не изнывала от усталости и боли в теле. Наоборот, все органы, судя по изречению местного врача, в норме и женщина здорова! Оба обрадовались этой новости как безумные. Они хохотали, гнались друг за другом, купались в озере, а затем переплелись телами и наслаждались друг другом, пока оба не рухнули, уставшие и вспотевшие.
До Ликдрии они добирались несколько суток. Графна привыкала к цветастому безразмерному платью и ботинкам. Даже в небольшом поселении, откуда она родом, одежда была куда более современная, и одевались там со вкусом. Но и виду не подала, что чувствует себя неловко. В песочного цвета штанах, серой рубашке на пуговицах и ветровке болотного оттенка Горри скорее напоминал странника, не хватало только фетровой шляпы и палки. Старушка одолжила им кое-какие свои сбережения, и Горри с Графной без проблем потратили их на билет на поезд и повозку с лошадьми, на чем местные неплохо зарабатывали.
Стоило Горри оказаться в родных краях, как к горлу подступила липкая и вязкая, как смола, неуверенность. Но как только он подошел к родному дому и встретился глазами с заметно постаревшей матерью, его тут же затопило приятное тепло. Мать, которая в эту минуту развешивала белье на веревках возле дома, уронила на землю постиранные вещи, кинулась к сыну и расцеловала его, ни капли не стыдясь прохожих.
