Анна Морион
Вечная вдова

Глава 3

– Счастливец… Какой же вы счастливец, Теодор, – мягко сказал король.

– Прошу прощения, Ваше Величество… Мое имя не Теодор, мой король. Вильям, – учтиво и осторожно поправил Вильям, почувствовав недовольство оттого, что Генрих настолько не интересовался родом Тьюри, что даже не знал имен их представителей.

Как же далеки были они от двора! Провинциалы, обреченные жить в забвении едва ли не всей английской знати.

– Вильям! Хм! – равнодушно бросил Его Величество, даже не взглянув на счастливца, но все так же созерцая его прекрасную супругу. – Почему я ни разу не видел вас при дворе, леди Тьюри?

Этот вопрос застал Бригиду врасплох, и она не знала, что ответить. Для чего ему знать?

– Я не была приглашена, Ваше Величество… – растерянно промолвила она.

– Мое упущение. Мое и моей супруги, – перебил ее король и добродушно усмехнулся. – Я слыхал, что вы не только красивы, но и послушны воле вашего мужа. Правда ли это? – обратился он к Вильяму.

– Чистая правда, мой король. Моя супруга делает все, что я приказываю ей, – поспешил уверить тот.

– А мне, увы, досталась дикая женщина, которая не только не желает принять мою волю, но и смеет идти мне наперекор, – мрачно сказал Генрих.

Короткая фраза, сказанная королем, была настолько красноречива, что не понять ее смысла было невозможным: он говорил о своей жене Анне, ради которой столько лет боролся за развод и ради которой совершил множество преступлений и стал богохульником.

«Теперь-то вы жалеете о том, что связали свою жизнь с той, которую так долго добивались! Смех, да и только! Хвалите мое послушание и скорбите о том, что этим качеством не владеет ваша Анна! Чего вы ожидал? Приручить дерзкую волчицу? – с презрением подумала Бригида, не чувствуя к королю ни капли жалости. – Вы отправили Екатерину, святого агнца, не заклание, а ведь она была именно такой женщиной, какая вам нужна: послушная и верная…. Но, нет! Вы отбросили ее в грязь, как старую изношенную перчатку, которая прослужила вам верой и правдой много лет, но вдруг стала ненужной! И теперь вы жалуетесь? Презренный глупец!».

В сердце леди Тьюри кружилась метель, а в ее душе пылал яростный пожар ненависти и гнева. Она и сама ранее не знала о том, что способна на такие сильные чувства, на такую ненависть, но, смотря на того, кто унизил и оскорбил ее любимую королеву Екатерину Арагонскую, она едва сдерживалась оттого, чтобы замахнуться и изо всех сил дать ему пощечину за все, что он причинил своей верной законной супруге и всей Англии. За то, что он надругался над католической верой и Церковью, за то, что возомнил себя Богом на земле, за то, что убил столько монахов и монахинь, разрушил столько монастырей и церквей…

Щеки Бригиды порозовели, дыхание участилось, и, сама не осознавая, что творит, она молча присела в реверансе и поспешно пошла в замок, оставив короля, лорда Тьюри и Вильяма с изумлением смотреть ей вслед.

– Что это с вашей супругой, Вильям? – насмешливо спросил Генрих, не зная, стоит ли ему оскорбиться, или нет: поступок леди Тьюри был невежливым и неучтивым. Никто не может уйти, пока не получит на то разрешение Его Величества.

– Ей нездоровится, мой король, с самого утра, – поспешил оправдать супругу Вильям. Он испытывал сильную досаду: эта Бригида! Что она себе позволяет? Какое неуважение к королю Англии! И что ему теперь говорить? Как объяснить? Придется лгать во благо всех Тьюри и спасать репутацию!

«Что на нее нашло? Возможно, ей и правда стало дурно от такой высокой чести? Или же Генрих так противен ей, что она не в силах находиться рядом с ним?» – терялся в догадках Вильям, не зная, что отчасти угадал причину побега своей супруги.

Он и Бригида никогда не обсуждали чувства и мысли друг друга насчет того, что натворил Генрих, и к чему это привело, однако помнил, как плакала и мучилась его супруга в тот день, когда услышала из его уст о том, какие перемены произошли в королевском дворце и жизнях Генриха Восьмого, его испанской супруги Екатерины Арагонской и его возлюбленной Анны Болейн. Вильям и сам чувствовал к леди Болейн лишь презрение и отвращение, однако считал неуместным высказывать это вслух. К тому же это было опасно… А Бригида не только посмела высказать своим побегом свое отношение к королю, но и оскорбить его, задеть его честь!

Что теперь будет? Тьюри падут, станут равными опальным Гизам!

Взглянув на отца, Вильям понял, что тот задается теми же вопросами: лорд Тьюри стоял бледный, как снег, и совершенно не обращал внимания на то, что малышка Екатерина с силой дергала его за его бороду.

– Нездоровится… – задумчиво повторил король, а затем криво усмехнулся. – Эти женщины! Должно быть, ваша супруга обладает хрупким здоровьем?

– Именно, Ваше Величество! Бедная Бригида, этот цветок, не создана для столь ледяной зимы, – дрогнувшим голосом сказал лорд Тьюри.

– И все же, несмотря на свое хрупкое здоровье, леди Тьюри принесла вам, Вильям, таких прекрасных детей. Ваша дочь растет настоящей красавицей, а ваш сын… – Генрих запнулся и, взглянув на Стефана, прячущегося за ногой отца, глубоко вздохнул. – Ваш сын будет великим мужем и рыцарем. Когда он возмужает, я заберу его в свою свиту.

– Благодарим вас, Ваше Величество! Воистину, вашим доброте и щедрости нет границ! – Лорд Тьюри и Вильям в одночастье поклонились, польщенные заявлением короля.

Оба Тьюри поняли, что заставило короля расщедриться на такое грандиозное обещание: глядя на Стефана, этого милого здорового мальчика, наследника рода, Генрих в очередной раз пожалел о том, что его супруги, ни бывшая, ни теперешняя, не принесли ему сына. Екатерина рожала ему мальчиков, но все они умерли во младенчестве… А он желал быть отцом мальчика, чтобы держать его на руках, обучать стрельбе из лука и езде верхом… Мальчика, сына, наследника, которому он мог бы передать трон и будущее Англии. Его ненаглядная Анна так и не дала ему то, что обещала: Елизавета, их дочь, была милым ребенком, но она была девочкой, а этого Генриху было недостаточно.

– Скажи мне, малыш, ты готов служить своему королю и Англии? – ласково обратился Генрих к рыжеволосому Стефану.

– Я хочу к маме! – рассержено ответил тот и, покинув свое укрытие, подошел к деду и задергал его за полу халата. – Дедушка, отведи меня к маме!

– К тебе обратился твой король, Стефан! Отвечай! – строгим тоном сказал Вильям сыну, устыдившись его поведению.

– Мама! – Мальчик вдруг испуганно зарыдал и бросился бежать в замок. – Мама! Где ты, мама?

– Прошу прощения, Ваше Величество, мне нужно догнать нашего мальчика, – извиняющимся тоном обратился к королю лорд Тьюри, не желающий, чтобы его внук вдруг попал в какую-нибудь беду. Ему тоже было весьма стыдно за внука и его трусость, но он, в отличие от Вильяма, понимал, что Стефан был всего лишь маленьким ребенком, и ему не были важны ни король, ни Англия. Да ведь и Вильям в детстве вовсе не отличался храбростью. Сын пошел в своего отца, что тут сказать!

– Не вам следовало бы бежать за мальчишкой, а его отцу, – наказным тоном ответил Генрих и впился насмешливым взглядом в Вильяма, отчего щеки молодого Тьюри окрасились румянцем. Это был укор. Мягкий, но укор.

– Вы правы, Ваше Величество… Простите моему сыну, иногда он бывает плаксивым… Я пойду за ним, мой король! – Вильям поспешно поклонился и быстрым шагом пошел вслед за сыном, все еще бегущим к замку, вскоре нагнал его и схватил за руку. Затем оба скрылись в огромных дубовых парадных дверях.

– Нам тоже следует вернуться в тепло. Разгуливать в одном халате по такому холоду не самое мудрое решение, – усмехнулся Генрих, окинув лорда Тьюри быстрым взглядом, а затем громко рассмеялся и направился в замок, предвкушая горячую еду, вкусное вино и общество прелестной, но немного странной леди Тьюри.

***

Пока лорд Тьюри хвалился королю коллекцией оленьих рогов, имеющейся в одном из длинных коридоров замка, Вильям поднялся в их с Бригидой покои и строго высказал супруге свое недовольство ее побегом. Однако Бригиде удалось унять его гнев и достаточно быстро: она солгала, что приезд короля Англии так разволновал ее, что она почувствовала тошноту и просто побоялась, что ее желудок решит опорожниться прямо на дорогие меховые сапоги Генриха Восьмого.

Бригида убежала от короля и поняла, что наделала, лишь, когда оказалась в своих покоях, однако она не жалела о том, что, в миг ужасного гнева, потеряла разум и позволила своим чувствам и эмоциям взять верх. Король был ей чужд и ненавистен! Она пожелала остаться в своих покоях до самого вечера и пожаловалась на плохое самочувствие, однако настойчивое требование супруга сойти вниз и быть хозяйкой заставило ее подчиниться его воле.

Весь оставшийся день Бригида провела в обществе короля, с отвращением в душе слушая его пение, размышления о вреде и лжи католической веры, а также о грязных и наглых попытках французского короля и испанского императора, племянника его «бывшей супруги», повлиять на политику Англии. Бедная женщина слышала, как плачут и зовут ее Стефан и Екатерина, находившиеся в соседней комнате, однако Вильям, не выдержав «дурного поведения детей», отдал их няньке, которая тотчас увела их в другую часть замка. Бригида надеялась, что король смилуется над ней и отпустит ее к детям, однако тот словно не слышал ни детского плача, ни робких просьб отчаявшейся матери позволить ей уйти, хотя бы ненадолго. Он все говорил и говорил, поток его речи все никак не истощался, а затем, выпив три кубка крепкого вина, он стал размышлять вслух о месте женщин и о том, как он ценит в них скромность и безграничное послушание.

– Признаться, я много лет обманывал себя мыслью о том, что мне нравится в слабом поле ум и сильный характер… Анна именно такая: умная, как сова, а характер у нее, как у самой настоящей ведьмы! – вдруг с презрением выкрикнул Генрих и ударил своими большими кулаками по мягким подлокотникам большого кресла, на котором, опьянев, полулежал.

Вильям бросил на супругу предупреждающий взгляд: «Молчи и не говори ни слова! Он пьян, и язык его не слушает голос разума, поэтому нам нужно помалкивать, слушать, кивать, а затем забыть все, что было сказано». Однако Бригида и сама понимала, насколько опасно было это неожиданное признание и желание Генриха вылить грязь на имя своей супруги: проснувшись завтра утром и вспомнив о том, что он наговорил накануне хозяевам замка, король может сделать их жизни несчастными или даже найти повод, чтобы забрать их владения и деньги – все, чтобы заставить их молчать о его слабости.

В этот вечер Генрих словно позабыл, где находился и кем являлись его собеседники: он закрылся в гостиной с Тьюри и ругал свою супругу, ругал ее неспособность подарить ему сына, ругал Болейнов и вообще всех Говардов. Он говорил о заговоре против него, о том, как высоко он ценит своего драгоценного госсекретаря Томаса Кромвеля, «его правую руку и великого хитреца». Выпив еще, король стал осыпать комплиментами леди Тьюри и хвалить ее за то, что она родила супругу наследника, а он, бедный, так и не познал радости быть отцом законного сына, принца, ведь его сын от фрейлины Бесси Блаунт был бастардом, хоть Генрих и признал его и даже дал ему титул и владения. Не то! Его дочь Мария, от первого брака с Екатериной Арагонской, была упряма и глупа, «как ослиха», он не желает видеть ее и даже слышать о ней. Его вторая дочь Елизавета, от брака с Анной, была слишком мала, чтобы оценивать ее умственные способности и характер, однако, если она пошла в свою мать, он будет вынужден приструнить ее, да и вообще, следует приструнить и саму Анну, эту бунтарку и честолюбивую сучку.

Генрих вел монолог долго: вино усыпило короля лишь к полуночи, и, с облегчением вздохнув, лорд Тьюри и Вильям осторожно подняли короля с кресла и, закинув его руки на свои плечи, потащили его в покои для гостей. Задача эта была непростой: Генрих обладал не только высоким ростом, но и большим весом.

Пока мужчины опекали венценосного пьяницу, Бригида бросила к своим детям, однако застала их уже сладко спящими в своих кроватках. Она с любовью поцеловала лобик и ручку каждого из них и шепотом пообещала, что больше никогда не оставит их одних.

– Зачем он приехал? Зачем он говорил нам все это? – тихо спросила Бригида, когда она и Вильям наконец-то смогли лечь в свою постель.

– Разве ты не поняла, глупенькая? Генрих в очередной раз поссорился с леди Болейн и теперь жалеет о том, что женился на ней! – бросил Вильям, поворачиваясь к супруге спиной.

– Он прогнал от себя верную Екатерину, а теперь жалеет! – едва слышно промолвила Бригида. – Это Господь наказывает его! И мне его не жаль… Совсем не жаль! Пусть страдает так же, как страдает его единственная законная супруга королева Екатерина!

– Будем надеяться, король останется хотя бы еще на пару дней, – не услышав шепот супруги, сказал Вильям и затушил свечу.

Комната погрузилась в темноту.

– Конечно, мой дорогой супруг, будем на это надеяться, – слукавила Бригида, а затем закрыла глаза и помолилась о том, чтобы Генрих оставил их в покое уже завтра.

Желание Бригиды сбылось: проснувшись едва ли не к полудню и откушав плотный ланч, король заявил, что покидает замок, и даже не вспомнил о том, что заставлял хозяев слушать о его семейных несчастьях и горестях. Он действительно не помнил: вчерашний вечер прошел для него, как в тумане, и единственным, что он помнил, были васильковые глаза и полные алые губы леди Тьюри.

– Как жаль, что вы покидаете нас, Ваше Величество. Мы будем вспоминать о вашем приезде, рассказывать о нем внукам и надеяться, что, возможно, вы пожелаете посетить нас еще раз, – учтиво сказал лорд Тьюри, когда все семейство провожало короля и его спутников.

Джордж Болейн, брат королевы, смотрел на Тьюри свысока, и в его взгляде скользило презрение: кто такие эти Тьюри? Провинциальные тихони! Пусть знают свое место и остаются здесь всю свою жизнь! Остальные придворные добродушно улыбались и украдкой смотрели на красавицу хозяйку замка.

– Уже не надеетесь видеть меня, а, Тьюри? – весело сказал Генрих.

Если вчера его настроение напоминало шторм, сегодня в его душе цвели цветы и пели птицы.

– Ах, Ваше Величество, вы даете нам надежду… – тотчас исправился лорд Тьюри.

– Начинайте собираться в путь, мои дорогие Тьюри! – торжественным тоном перебил его король, взбираясь на спину своего могучего коня.

– В путь, Ваше Величество? – удивленно переспросил Вильям.

– Вы, Вильям, займете место в моей свите, ваш отец получит теплую должность при дворе, а вы, прекрасная и неповторимая леди Тьюри… – Король впился взглядом в лицо Бригиды и хищно улыбнулся. – Вы, «Пламенная роза», будете фрейлиной моей супруги. Я ожидаю вашего прибытия в Гринвич через две недели и опоздания не потерплю.

Глава 4

– Но дети! Мои дети! – вырвалось из горла бедной женщины.

– Ваши дети, моя леди, останутся здесь. Им нечего бегать по коридорам моих дворцов. К тому же они будут забирать ваше внимание и не позволять вам выполнять ваши обязанности при дворе. Я оказываю вам великую честь, моя леди, – твердо сказал на это Генрих, словно говорил не о маленьких детях, которым нужна их мать, а о шкодливых маленьких бесах.

– Но, мой король… Я не могу быть вдалеке от них! Они так малы! Им нужна мать! Моей дочери нет и трех лет! – поспешно заговорила Бригида: что он вздумал? Отбирает ее у детей? Заставляет ее покинуть ее малышей, называя это преступление «честью»! Да и кому она должна прислуживать? Анне Болейн? Той, что Бригида ненавидела всем своим сердцем? Но, Боже, даже, если бы Екатерина Арагонская послала за ней и умоляла присоединиться ко двору, Бригида, не задумываясь, дала бы решительный отказ и ей!

Леди Тьюри никогда не мечтала ни о дворе, ни о королевской милости, ни о должности фрейлины. Все, чего она хотела, она уже имела: любимого супруга и детей, и большего ей было не нужно. Приказ короля привел ее в ужас, и она не имела сил поверить в то, что это было не просто дурным сном, а явью. Заботиться о своих детях, видеть, как они растут, целовать их, играть с ними, быть им самой хорошей, самой доброй матерью – все это было у Бригиды отнято самовлюбленным еретиком.

Она не желает ехать. Не желает и не поедет! Что бы король ей ни приказал!

– Я не могу поехать! Не могу! – Бригида упала на колени и, полным мольбы голосом произнесла: – Ваше Величество, Вы так благородны и так добры к нам! Но, мой король, я мать, и мой долг – охранять и воспитывать моих детей! Они еще такие крошки, как я могу оставить их?

Джордж Болейн хмыкнул себе под нос: картина, представшая перед его взором, веселила его. Он прекрасно понимал, к чему королю вдруг потребовалась эта рыжеволосая леди Тьюри и почему он приказал ей пребыть ко двору: Генрих, этот ненасытный боров, супруг его сестры, возжелал эту глупую наивную женщину и хотел пробраться под ее юбку. Но вы только посмотрите! Эта дурочка не понимает своего счастья! Рухнула на колени, будто перед ней стоит не король Англии и ее властитель, а палач. Джордж знал: как бы слезно ни просила, как бы не билась челом о землю леди Тьюри, она пренепременно пребудет в Гринвич, и там будет прислуживать королеве Анне. И, конечно, Анна возненавидит очередной любовный интерес своего супруга и постарается как можно скорее отослать нерадивую фрейлину домой.

«Руки трясутся, губы дрожат… Она не знает, что своим униженным поведением и нежеланием подчиняться Генриху, лишь разжигает в нем похоть и страсть» – презрительно подумал Джордж.

– Как вы можете оставить их, моя леди? – прищурил взгляд король. Его собственная дочь, малышка Елизавета уже получила свои собственные владения и жила там на попечении нянек и кормилиц, поэтому слезы и мольбы леди Тьюри были ему чужды и непонятны: разве он не принес ей радость? Она будет служить королеве! К чему эти слезы, к чему эти слова? – Лорд Тьюри! Увы, благодаря вашей невестке, вам придется остаться дома, чтобы воспитывать ваших внуков пока их родители будут служить своим королю и королеве, – обратился король к хозяину замка, стоявшему молчаливо и отрешенно.

– Как прикажете, мой король. Я стар, и мое место – у теплого камина, в окружении смеха и радостных воплей моих маленьких внуков, – смиренно сказал лорд Тьюри.

Как и Бригида, лорд Тьюри не желал милости короля. Как и его невестка, он не желал покидать своих внуков, владения и замок. Какая радость, что ему велено остаться! Куда ему в его возрасте покорять скалистые опасные вершины придворных интриг? Пусть этим занимаются Вильям и Бригида. Однако лорд понимал чувства Бригиды: бедная девочка! В каком она отчаянии! И как жесток король! Разве можно забирать у детей ту, что дала им жизнь?

– Мы пребудем в Гринвич не позднее, чем через две недели, Ваше Величество! – решительно заявил Вильям, чувствуя гнев на свою супругу и ее недостойное поведение.

– Но, мой дорогой супруг… – начала было Бригида, протянув к Вильяму сложенные в мольбе руки.

– Молчи, Бригида! Ты всегда была мне верной и послушной женой, так не стыди же меня сейчас перед Его Величеством! – тихо и мрачно бросил тот Бригиде. Его одолевало желание насильно поднять ее с колен, но он не решался сделать это перед королем, ведь не знал, что тот подумает о нем.

– Поднимите свою супругу, Вильям! – к счастью, приказал Его Величество. Вильяму вдруг показалось, что он совсем не выглядел оскорбленным. – Кажется, ваша прекрасная супруга не понимает своего счастья! Но скоро, моя леди, вы увидите, что именно в королевском дворце вам и место!

«И в моей постели» – мысленно добавил Генрих и, бросив на Бригиду Тьюри ласковый взгляд, коротко попрощался с хозяевами Лейккасл, пришпорил коня, и, опережая свою немногочисленную свиту, поскакал прочь, оставив семейство Тьюри в смятении чувств.

Едва король и его сопровождающие скрылись за поворотом, Вильям грубо схватил супругу за руку, заставил ее встать с колен и повел в замок. Он был зол и желал отчитать Бригиду, что он и сделал, даже не дойдя до замка, разразившись громкой, едва ли не бранной речью на бедную, уже не сдерживающую плача женщину.

– Дуреха! Разве ты не понимаешь, что это Господь одарил нас? Он привел короля в наш дом и велел ему дать нам то, чего мы достойны, как никто! Блеск и роскошь королевского двора! Он даст мне должность и место в своей свите! Дал бы и моему отцу, если бы не ты и твой позор! – кричал Вильям, выплескивая на Бригиду озеро своего презрения к ней.

– Вы так рады! Так рады тому, что больше не увидите ваших детей, Вильям? – прорыдала Бригида, даже не думая сопротивляться сильным рукам своего супруга, едва ли не тащившим ее по земле.

– Все, что делается – делается для их же блага! – бросил на это Вильям. – Если мы будем верно прислуживать королю и королеве, наших детей ждет великое будущее! Чего ты рыдаешь, глупая? Ты опозорила меня перед королем! Что он теперь о нас думает? Глупая гусыня! Уверен, уже совсем скоро я получу высокий титул! Высокий титул, Бригида! Наконец-то род Тьюри вновь поднимется на вершину Олимпа и будет наслаждаться сиянием солнца! Все увидят, что молва о твоей красоте правдива! Тебя ждет слава!

– Мне не нужны ни это солнце, ни эта слава! Я лишь хочу жить как раньше! Что я буду делать без моих детей? Как они будут без меня? – причитала Бригида. Она была сломлена жестоким приказом Генриха, но надеялась, что Вильям сможет поехать в Лондон без нее и мудро объяснить королю причину этого непослушания леди Тьюри.

Бригида думала, что за годы брака смогла понять и узнать душу и стремления своего супруга, однако как она ошибалась! Высокие надежды на возможность играть роль при королевском дворе, которые Вильям скрывал и подавлял в себе все эти годы, вдруг получили свободу: своим приездом Генрих открыл клетку дикого зверя, и этот зверь готов был загрызть кого угодно, чтобы получить желаемое. Дети, жизнь в мире и покое, старый отец – все это померкло рядом с ослепляющим сиянием огромного солнца, появившегося на когда-то темном и скучном горизонте жизни Вильяма, и он намерен был показать себя во всей красе, доказать всей английской знати, что достоин внимания и дружбы короля не менее всех тех подлецов и блюдолизов, что окружают Генриха. И Бригида не испортит его планов! Он ей этого не позволит! Пусть рыдает, пусть страдает! Она поедет с ним в Лондон и там займет место фрейлины Леди Болейн! И пусть служит ей верно, как собака, иначе он покажет ей, как поступают мужчины с непослушными женами!

– Как дети проживут без тебя? Также, как и все другие, чьи родители вынуждены были покинуть их ради службы королю! – раздраженно воскликнул Вильям, уже едва терпевший слезы и откровенное непонимание супруги того, как возвысится теперь род Тьюри.

– Я не поеду! Пусть вы проклянете меня, но никто не отнимет у меня моих детей! – вскрикнула Бригида и попыталась оттолкнуть от себя Вильяма.

– Замолчи уже, бестолковая! – с яростью прикрикнул на жену тот и отпустил ее, но затем размахнулся и дал ей пощечину, да такую сильную, что та пошатнулась и упала спиной прямо на холодный мокрый снег.

Оглушенная, Бригида смотрела на своего супруга, который никогда ранее не поднимал на нее руку, а лишь порой голос, и в ее глазах блестел животный страх. В этот момент Вильям напоминал ей ее отца: тот также называл ее «бестолковой» и также давал ей пощечины, но даже он щадил ее и сдерживал свои силы, а Вильям, ее любимый человек, должно быть, применил все силы, имеющие в его крепком прекрасном теле.

– Не смей бить мать твоих детей, несчастный мальчишка! – вскричал лорд Тьюри и, прытко подбежав к сыну, дал ему крепкую оплеуху, отчего меховая шапка Вильяма тотчас упала на снег, рядом с Бригидой. – Разве так я тебя воспитывал? Прочь! Прочь с моих глаз!

– Успокойте ее, отец! Потому что, если она продолжит рыдать, я чувствую, что просто убью ее моими собственными руками! – сердито бросил Вильям, словно не обратив внимания на оплеуху отца, а затем поднял свою шапку и, не оглядываясь, продолжил свой путь к замку.

– Девочка моя… Ну же, поднимайся! – ласково обратился лорд Тьюри к своей невестке, которая, ни жива, ни мертва, сотрясалась от уже молчаливых рыданий. Подняв Бригиду на ноги, лорд Тьюри заботливо отряхнул ее от снега, а затем взял ее ладонь в свою и прижал ее к своему сердцу: – Я позабочусь о детях! Ты же знаешь, как я люблю их, и как они любят меня! Езжай со спокойной душой, моя дорогая девочка! Твои дети будут скучать по тебе, но я даю тебе слово, что их будут окружать лишь забота и уют! А потом, когда королева даст тебе позволение покинуть службу, ты вернешься к нам, и мы будем жить так же тихо и счастливо, как до этого проклятого дня! Вильям может оставаться при дворе столько, сколько пожелает его душа, но ты можешь поступить мудро и приблизить тот день, когда покинешь двор… Леди Болейн не любит соперниц… Так дай же ей возможность, за которую она ухватится, чтобы отослать тебя подальше от глаз короля!

– Мои дети… Мои крошки! – Бригида бросилась в объятия свекра. – За что мне все это, отец?

– Увы, Его Величество падок на женскую красоту… Но, Бригида, езжай. Ты получила приказ короля Англии и не можешь не подчиниться, – устало прикрыв глаза, сказал лорд Тьюри.