Анна Мишина
Заберу тебя, девочка
Глава 5
Рената
Сижу на сиденье, смотрю в окно на проплывающий мимо пейзаж. Лес. Снег. Дорога. И ничего нового.
Мужик молчит. И даже не смотрит в мою сторону. Оно и к лучшему. Потому что я не знаю, как сейчас к нему относиться. Он меня украл. Похитил. Грозится прибить одним лишь взглядом. Я не знаю о его планах на меня. Но при этом он меня спас от тех двух уродов, которые меня по моей же глупости чуть не изнасиловали. При воспоминании об этом на глазах наворачиваются слезы.
– Спасибо, – говорю еле слышно. Скорее, для себя, чтобы он не услышал.
– Пожалуйста, – вздрагиваю от его голоса.
Поворачиваю к нему голову. Смотрю на его профиль.
– Зачем вам я? – предпринимаю попытку поговорить с ним.
Он отрывает свой взгляд от дороги и смотрит мне в глаза. И там я вижу что-то такое, что меня пугает. Съеживаюсь тут же. Была бы возможность, исчезла бы. Но я не чертова волшебница.
– Давай договоримся с тобой, – возвращает свой взгляд на дорогу.
Я молчу.
– Ты замолкаешь. Говоришь только когда что-то реально тебе нужно. И не создаешь мне больше проблем.
– А что взамен? – удивляюсь.
– Я тебя не трогаю, не угрожаю и не привожу свои угрозы в действие. Дашь мне выполнить спокойно мою работу. Ты мне не в кайф, надеюсь, это тебе понятно. Поэтому церемониться с тобой не буду. А рука у меня тяжелая, думаю, твоя задница это помнит, – пророкотал он и я прикусила язык.
Молчать так молчать.
Киваю в ответ и отворачиваюсь к окну.
Проваливаюсь в свои мысли, пока не обращаю внимание, как он потирает затылок. Да, я его хорошо приложила тем графином.
– Сильно? – спрашиваю, понимая, что лучше бы промолчать.
Но он даже не реагирует. Плевать. Мне плевать, целая ли у него башка.
Вжимаюсь в кресло, желаю утонуть в нем. Домой хочу! Но меня пробивает поговорить. Хочется язык себе прикусить, но не могу.
– А как тебя зовут? Или вас? – спрашиваю, посмотрев на него.
Но в ответ снова тишина.
– Прекрасно, – усмехаюсь. – Собственно, чего я могла ожидать? – качаю головой и снова утыкаюсь невидящим взглядом в окно.
Я не знаю, куда мы едем. Но я начинаю привыкать к присутствию молчуна. Чем дальше едем, тем мрачнее пейзаж. Вернее, нелюдимее. Леса, поля. И трасса. Даже кафешек нет.
– Долго ехать еще? Я уже ног не чувствую, – пробормотала, пытаясь размять даже язык. Потому что кажется, что от продолжительного молчания он прилип к небу.
– Долго, – получила ответ.
Да и вообще хоть какое-то от него слово за последние часов шесть. Долго, так долго. По крайней мере, пока едем, я даже не пытаюсь понять, что будет потом, когда мы все-таки доедем. Потому что как только машина остановится и я пойму, что мы на финише поездки… Я не знаю, что будет дальше. А пока мы просто едем… Какая каша в голове.
– Посидишь. Я заправлю машину и принесу поесть, – вынимает ключ из зажигания и собирается выйти, когда я, сама не понимая, что делаю, хватаю его за рукав.
– Мне нужно… – ловлю его темный взгляд, – в туалет мне нужно.
Смотрит на меня и молчит. Но мне действительно нужно!
– Ты робот, что ли? Ни выйти прогуляться, просто чтобы размять ноги! Мои конечности затекли так, что я, кажется, вот-вот сломаюсь, – протараторила на одном дыхании и замерла, ожидая его приговора.
Мужчина застыл как каменное изваяние. Перевел взгляд на мои пальцы, которыми впилась в ткань свитера. Тут же разомкнула их и отдернула руку, словно меня током шарахнуло. Сердце волнительно трепыхалось.
– Пойдем, – пророкотал его голос в тишине.
Ура, маленькая победа.
Выбираюсь из машины, вдыхаю свежий воздух в легкие. Хорошо-то как.
– Чего встала, пошли, – прорычал мужчина и я следом засеменила за ним.
В небольшом маркете на заправке практически безлюдно. Я глазами ищу вывеску туалета. И нахожу, дергаюсь в его сторону, но меня удерживают за руку.
– Без глупостей, – говорит тихо.
Мой взгляд зависает на его губах. Поднимаю выше, оторвавшись от них, и смотрю в его глаза.
– Я деменцией не страдаю, – шикнула в ответ и выдернула руку из его захвата.
А когда вернулась, он ждал меня у выхода из магазинчика. В руках красовался пакет с выпечкой.
И снова дорога. Все время провожу, как гусеница в анабиозе. Предстоящая ночь уже так не пугает, как предыдущая.
Как и предполагала, это снова придорожный мотель с огромной стоянкой. Мы паркуемся.
Я настороженно смотрю на большие грузовые машины. Их водилы, видимо, здесь ночуют. И мне становится не по себе. Но и слова не говорю.
Мы молча покидаем машину. Мужчина берет меня за руку и притягивает к себе, когда проходим мимо трех курящих постояльцев.
– Нам номер на ночь, – говорит он у стойки администратора.
Девушка, мазнув по нам взглядом, называет стоимость и дает ключ. Никаких вопросов о документах, ничего.
Меня все так же держат за руку, когда направляемся к номеру. Ключ, звук открывающегося замка и щелчок выключателем. Комната с одной двуспальной кроватью. Хотя нет, это две одинарные сдвинули. А койки-то с металлическими прутьями. Мрак.
– Ванной тут нет, – обходит небольшую комнату. – Так что можно сразу ложиться спать, – выдает он.
– Здесь? – морщусь от одного вида постели. – Тут, наверное, и постельное не меняют.
– Выбора нет, если ты не заметила, – пророкотал его голос. – В постель. Быстро.
От одного взгляда дрогнули колени. Да что ж он так ужас на меня нагоняет, ведь нормально же день провели. Почти.
Выхода нет. Стягиваю кроссовки и забираюсь на постель. Раздеваться я уж точно не собираюсь.
– Может, раздвинем их? – с надеждой смотрю на надвигающегося на меня похитителя.
– Руку, – проигнорировал мой вопрос.
– Что? – не поняла я.
– Руку, – протянул свою огромную лапу и ждет.
Я, не понимая, чего он от меня хочет, протянула свою руку и тут же почувствовала, как кисть обхватили сильные горячие пальцы.
– Эй, ты что творишь, – воскликнула я, когда поняла ход мыслей этого мужлана. – Это что? – смотрю на жгут, которым меня приковал к одному из прутьев в изголовье.
– Стяжка. Вещь надежная. Эту ночь я хочу выспаться, а не ждать, когда ты меня прибьешь, – проговорил он и улегся на другом краю кровати.
– Скотина, – пропыхтела.
– За языком следи, а то рискуешь остаться без него, – сказал напоследок и погасил свет.
Шикарная ночь мне предстоит.
Я почти не спала и с нетерпением ждала утра. Моя рука затекла до боли. Я пыталась улечься так, чтобы меньше было давления на зафиксированную кисть. Но толку было мало. А если и удавалось выбрать позу удачную, то ненадолго. Буквально на полчаса, может, чуть больше, и на это время я проваливалась в сон. А вот сосед по кровати спал и бессонницей не страдал. За это мне хотелось его не то чтобы прибить. А придушить вот этими самыми руками.
– Ты громко сопишь, потише, – в мои шумные мысли врывается его голос.
– У меня рука отваливается, – всхлипнула.
Мужчина зашевелился. Что-то щелкнуло у самого уха и затем я почувствовала, как рука освободилась. Я сразу же стала растирать затекшую конечность.
– Садюга, – пробормотала.
Но мне и секунды не дали прийти в себя, как тут же вторая рука попала в плен и я снова оказалась пристегнутой. Но уже совсем в другом и в достаточно подходящем положении.
– Да ты издеваешься! – возмутилась, но меня уже никто не слушал.
Твою же мать!
– Долго еще нам ехать? – за окном начинает смеркаться.
И пятая точка уже приняла форму сиденья. Все тело затекло. Мы едем молча уже не знаю сколько времени. Я то и дело проваливаюсь в сон.
Молчит.
Сегодня водила топит педаль газа в пол на полную катушку. Мы летим, а не едем. Куда-то торопимся?
Моментами вжималась в кресло и проверяла, как пристегнут мой ремень безопасности.
– Ты нас убить решил? – входя еще в один поворот на скорости, хватаюсь за сиденье руками.
Но он снова молчит. Ладно.
Вскоре останавливаемся у небольшого магазинчика. Цивилизации тут никакой. Меня запирают в машине. Никаких слов, я и так все поняла по его красноречивому взгляду. Молчу, не привлекаю к себе внимания. Пока я наблюдатель. Куда меня везет этот бугай и что он хочет, на кого работает… вопросов у меня много. Но я планирую его разговорить. Хотя…
Смотрю на удаляющуюся мужскую фигуру, сомневаюсь, что у меня что-то получится.
Меня должен искать отец! Он влиятельный человек в бизнесе. И я уверена, что он уже поднял всех на уши. Эд?
Я задумалась… Память не дает покоя. Я видела, как он с той девкой…
Закрыла глаза и откинула голову на подголовник. Черт, это не дает покоя. Внутри что-то скручивается и закипает. Сдавливает грудь. Вдыхаю глубоко. И в легкие проникает запах совсем другого мужчины. Он заполняет все внутри и… хлопает дверь.
Вздрагиваю. Открываю глаза и смотрю на водилу.
– На, перекуси. Следующая остановка часа через четыре, не раньше, – заявляет он.
Все же дар говорить у него не пропал.
– Поесть уже нормально хочется, – принимаю от него пару батончиков, булки и бутылку с водой. – И долго еще ехать?
Опять простая вода. Неужели сложно купить газировку?
– Конечная, – отвечает и заводит машину.
От этого ответа не стало мне спокойнее. Мысли закрутились с новой силой. Скоро мы приедем куда-то. И что будет?
Откинула голову на сиденье и закрыла глаза. Главное, не паниковать. Если бы он хотел меня прибить, то явно не спасал бы от насильников. Хочет сам прибить? Или ждет выкуп? Или?..
Кто ты, человек?
Я проваливаюсь в сон и не замечаю, как проходит оставшееся время. Приоткрыв глаза, мысленно себя ругаю, когда замечаю, что за окном непроглядная темень.
А еще я пугаюсь, когда понимаю, что машина не движется. Нет привычного шума колес, двигателя. Лишь ветер завывает за окном.
От страха по телу россыпью разбегаются мурашки. Укутываюсь плотнее в покрывало.
Щелкает дверной замок и открывается дверь. Вместе с порывом ветра в машину садится мужчина.
При его появлении даже выдыхаю с облегчением.
– Где мы? – чуть прочистив горло, спрашиваю.
– На месте, – отвечает и заводит машину.
Тут же свет фар падает на… снег. Я чуть придвигаюсь к передним сиденьям, чтобы разглядеть картинку. Машина стоит в снегу. А вокруг лес. Здесь нет ни следов от транспорта, ни людей. И темень кромешная.
– Это что за глушь? – не сдерживаюсь.
– Тайга.
– Что? – невесело усмехаюсь. – Это шутка такая? Учти, с юмором у тебя проблемы.
Взгляд в зеркало и следующие колкие слова, которые я хотела сказать, застревают в горле.
Не время для огрызаний. Да и нервное это. И вообще с ним лучше молчать. Сама себе удивляюсь, что от страха и волнения я начинаю говорить жуткие глупости.
Машина мягко страгивается с места. Мы не едем. Мы плывем по этому снегу.
– Ты решил меня прикопать? Здесь меня явно искать не будут, – бормочу себе под нос. А у самой сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Едем долго. Так долго, что мне кажется, уже нет ни конца ни края ни этому лесу, ни этой дороге.
Пока в свете фар деревья не расступаются и не я вижу дом. Территория не огорожена забором, как это обычно бывает. Но, видимо, не для этих мест. Вообще увидеть здесь дом, а не избушку на курьих ножках, сопоставимо с чудом. Также если меня здесь найдут… Но в этом я уже начинаю сомневаться. У меня нет ни телефона, ни часов, по которым могли бы отследить местоположение. Если только вычислят его. Перевожу взгляд на коротко стриженный затылок своего похитителя.
Смотрю на него, а мужик, словно почувствовав, оборачивается.
– Приехали, – говорит. Надевает кепку. – Сиди в машине. Я проверю дом, – и выходит, хлопнув дверью.
Отлично. Сиди и не выходи. Тут есть люди? Не может же дом стоять вот так в одиночку? Может, здесь недалеко есть какое-то селение? На город я уже и не рассчитываю.
Я наблюдаю, как мужчина пробирается по снегу к дому. Поднимается на крыльцо. Наклонился и где-то внизу копается. А потом, выпрямившись, подходит к двери и, видимо, повозившись с замком, открывает дверь и скрывается внутри дома.
Все. Тишина. Темнота. Только лишь деревья шумят.
Вскоре, а я уже начала нервничать, силуэт появился в дверном проеме. Мужик возвращается к машине. Открывает дверь.
– Выходи, – командует.
Я завозилась, запахивая на себе поплотнее плед. Выпрыгнула из машины и зашагала за своим похитителем.
Стараюсь идти по его следам. Так оставался хоть какой то шанс, что снег не попадет в ботинки.
– А света нет? – спрашиваю, когда входим в дом и за мной закрывается дверь.
– Нет. Сегодня его точно не будет. И отопления тоже. Генератор барахлит. Буду завтра разбираться. А сейчас, – говорит он, проходя в дом, – растоплю камин.
Стоит ему только отойти на пару шагов и все, я его не вижу. Как он ориентируется?
– Подожди, – прошу и делаю пару шагов наугад в его направлении.
Спотыкаюсь и… Боже, я разобьюсь обо что-нибудь.
Но меня подхватывают сильные руки.
– Ни черта не видно, – психую. – Куда мне деться, скажи хоть, чтобы не мешать тебе.
Не знаю, может, это усталость, но мне становится так обидно, что вот-вот разревусь.
– Не двигайся, я сейчас диван придвину к камину. И ты сядешь, пока я хожу за дровами.
Отступил от меня. Я почувствовала прохладу. А точнее сказать, холод. Затем раздался шум сдвигаемой мебели. А тут же его рука рядом.
– Вот здесь. Забирайся с ногами, – дает команду и подводит к мягкой мебели. Ногами чувствую, как упираюсь в обивку. Сажусь и, как он и говорит, закидываю ноги.
Мужчина накрывает меня покрывалом и следом еще чем-то мягким.
И больше ничего не говоря, ушел.
Ну что ж. Пока жива и здорова, если, конечно, не замерзну. Из приятного, что меня все же хотят согреть.
Глава 6
Рената
От холода тянуло в сон. Глаза слипались. А пригревшись в одеялах, так и вовсе, кажется задремала, пока не вздрогнула от грохота. Но сон оказался сильнее и я провалилась в темноту.
Проснулась от того, что жарко. И тесно. С трудом раскрываю глаза и пытаюсь понять, где я и почему мне так тесно.
Запуталась в одеялах. И да, я в доме, куда меня привезли. Ничего не изменилось. Только за окном начинает светать.
Поворачиваюсь и замечаю камин, в котором тлеют угли. От него идет тепло и воздух в комнате прогрелся.
Выпутываюсь из своего кокона. Прислушиваюсь. Где водила?
И только сейчас до слуха доносится тихое, еле уловимое дыхание. И повернувшись на бок, взглядом натыкаюсь на спящего мужчину на полу рядом.
“Здрасте”.
Он лежит на одеяле, заложив руки за голову. Полы расстегнутой куртки разъехались, показав его свитер. Вижу, как грудная клетка медленно вздымается. Скольжу взглядом от груди к мощной шее. К заросшему подбородку. Губам. Носу. Закрытые глаза с темными ресницами. Прямой лоб с парой продольных морщин.
Странно его видеть таким спокойным. Для себя отмечаю, что во внешности мужчины нет ничего отталкивающего. Сколько ему лет? Даже примерно сложно сказать. За тридцать? Тридцать пять? И имени его я не знаю. Каким может быть его имя?
– Долго еще? – вздрагиваю от мужского голоса.
А глаза все еще закрыты и я не пойму, он это мне или во сне?
Молчу.
– Ну, так долго еще? – повторяется вопрос чуть охрипшим голосом.
– Что? – решаюсь переспросить.
– Рассматривать меня будешь. Могу отвернуться или тебе дать еще время полюбоваться? – звучит нетерпение в голосе.
Чувствую, как краснею. Меня застукали за разглядыванием.
– Ну? – нетерпеливое.
Вместо ответа я просто отворачиваюсь, накрывшись одеялом. Озноб прокатился по телу. И ничего лучше не придумала, как просто закрыть глаза и постараться унять взбесившееся сердцебиение.
Я услышала, как он хмыкнул и зашевелился.
Мужчина все же поднялся со своей импровизированной постели и вышел из комнаты, а я не решилась подсмотреть за ним. Не удивлюсь, если у него еще и глаза на заднице.
Вскоре хлопнула входная дверь и мужчина вернулся, принеся с собой холод. Громко что-то упало. Повернулась все-таки. Он растапливал камин. Затрещали дрова, тут же занявшись огнем.
Он присел у камина. Свитер плотно обтянул широкую спину. Мужик сам по себе огромный. Но огромный не от лишнего веса. Там явно очень развита мускулатура. Эд не такой. Далеко не такой, да и фитнес-клубы мой жених игнорировал, ссылаясь, что ему просто некогда заниматься такой ерундой. А вот я очень люблю воздушную йогу и с удовольствием ходила на занятия.
– Ты спортсмен? – вырывается вопрос, прежде чем успела себя остановить.
Он застывает с поленом в руках. Но буквально на доли секунд, и все же закидывает его в огонь.
Мысленно отвесила себе подзатыльник. Я с ума сойду от молчания.
– С чего взяла? – заговорил, когда я уже и забыла, что спросила его.
– Что спортсмен? – немного оживилась. – Ну, – задумалась. Мысли тут же зашевелились, – это видно по твоим, – я осторожно подбирала каждое слово, словно шла по минному полю, – габаритам. Ты большой.
– Думаешь, спортсмены, – обернулся ко мне и говорит, – занимаются воровством дочерей богатеньких уродов? – в голосе зазвенела сталь.
– Ну… – от его взгляда стало не по себе. Я уже сотню раз пожалела, что заговорила.
– Думаю, что все непросто, – выдавила из себя. – Всякое бывает.
– Не надо искать оправдание тому, что происходит, – не проговорил, а прорычал он и в пару шагов оказался около меня. Подхватил за подбородок цепкими пальцами, задрав мою голову, заставляя посмотреть на него. – Если я не дал тебе замерзнуть и сдохнуть от голода, это не значит, что я хороший, поняла? – я смотрю в его черные глаза, боясь сделать вдох.
Кивнула.
– И да, ты права, все непросто, – отпустил мое лицо и, отступив, развернулся и зашагал из комнаты.
Я вобрала в легкие воздуха. Сердце колотилось в горле. Он напугал меня. И взгляд его злющий. Что я сделала? Почему на меня он так злится? Или нет, погодите-ка. Это не злость, это ненависть, самая настоящая.
Становится не по себе. Ведь ненавидящий человек способен на что угодно.
Меня зазнобило. От страха руки похолодели и паника окатила меня с головой, пробираясь под кожу скользкими, мерзкими щупальцами.
– Эй, – донеслось сквозь вату.
Поворачиваю голову на голос. Он стоит в дверном проеме.
– Иди сюда, покажу кухню, – и скрылся.
Кухню? Зачем?
Поднялась на дрожащие ноги. И медленно побрела на шум, доносившийся из глубины дома.
Выйдя из комнаты, которая, наверное, является гостиной. Хотя из мебели только диван.
По небольшому коридору прохожу и упираюсь в лестницу. И пара дверей напротив друг друга. Одна дверь закрыта, а вот вторая…
– Сюда, – проговорил он.
Вхожу в помещение. Это кухня. Деревянная мебель. Угловатая и строгая. Массивный стол на толстых ножках, такие же стулья. И гарнитур в таком же стиле.
– Пока я занимаюсь ремонтом генератора, приготовь поесть, – говорит.
– Так электричества же нет?
– Газ есть, – показывает на плиту. Зажигает спичками конфорку.
– А еда? Что готовить?
– Здесь крупы, – открывает одну створку навесного шкафа. – Здесь консервы. Сухое молоко, – показывает банку. – Здесь вода, – показывает на канистры. – Каша вполне устроит, – смотрит на меня. – Ты готовить-то умеешь? – наконец, звучит убийственный вопрос. С этого стоило начать.
– Нет, – качаю головой.
Я действительно не умею готовить. Потому что не нужно было и желания не было. Да и зачем, когда были повара, рестораны, кафешки…
Вздрагиваю от того, как он ударяет кулаком по столешнице.
– От тебя хоть какая-то польза есть для этого мира, мать его? Кроме умения тратить бабло? – прорычал.
Стало обидно.
– Ну уж извините, – возразила, набравшись смелости. – Я не просила меня красть. И в кухарки я не нанималась, – готова развернуться и уйти, да только не успеваю. Жестко хватает меня за руку, отталкивая к плите.
– А тут не санаторий, девочка. Читать, надеюсь, умеешь. На пачках все написано, приступай. У тебя полчаса, – и вышел, оставив меня одну.
Смотрю на провизию и на трясущиеся свои ладони.
Урод!
Каша. И кто знает, как ее готовить? Какую брать крупу? Рис? Гречку? Или… что это? Геркулес?
Я не люблю каши, особенно молочные.
С недоверием смотрю на банку сухого молока. А с ним что делать?
И на это всего полчаса? А у меня даже Интернета нет под рукой. Видео-урок с пошаговой инструкцией помог бы приготовить. А вот это все сомнительно.
Спустя полчаса на плите булькает каша в кастрюле.
Но есть это я не буду.
– Готово? – вздрагиваю.
Снова и снова! Да сколько можно так неожиданно появляться?
– Хочешь меня до сердечного приступа довести? – возмущаюсь.
Но вместо ответа мужчина подходит к плите и с недоверием смотрит на содержимое кастрюли.
– Что это? – спрашивает.
– Как заказывал, каша, – пожимаю плечами.
– Какая каша?
– Геркулесовая.
Берет в руки ложку и подает ее мне.
– Пробуй, – командует.
– Что?
– Пробуй то, что наготовила, – все еще держит ее передо мной. – Или думаешь, я рискну своим здоровьем, дегустируя это первым?
Осторожно беру ложку похолодевшими пальцами.
– Ну?
Ну-ну… баранки гну. Бери и сам пробуй, питекантроп.
Но высказать свое возмущение вслух не решаюсь. Черпаю немного и, подув, пробую.
– И как? – спрашивает, пристально наблюдая за мной, словно ловит каждую эмоцию. Только я уверена, что это для того, чтобы чуть что отругать как маленького ребенка, ну или не маленького.
– Никак, – откладываю ложку.
– И что не так? – нет, он издевается?
– Пресно.
– Соль, сахар вон там, – показывает в сторону шкафчика. – Накладывай в тарелку, – отвечает.
– Ты будешь есть кашу? – спрашиваю.
– Не я, а ты, – усмехается.
– Я не буду это есть, – качаю головой, отступая от плиты.
– Уверен, что будешь. Иначе кормить тебя буду я. Сомневаюсь, что ты об этом мечтаешь, – а сам лезет в шкаф и достает консервы.
– А ты? Будешь есть это? – киваю в сторону банки, что он поставил на стол.
– Тушенка. Да. По крайней мере, не траванусь. А вот ты это запомнишь и, думаю, впредь будешь относиться к своим обязанностям ответственнее, – открывает банку, берет ложку и садится за стол. Запах тушенки разносится по небольшому помещению и мой желудок тут же отозвался урчанием.
– Кашу накладывай и садись за стол, – звучит команда.
– Погоди, – застыла на месте. – Что значит, обязанности?
– Готовка твоя обязанность, – прожевав, ответил. – Что здесь непонятного?
– Я не буду готовить.
– Будешь, – пророкотал его голос. – Заодно научишься. Будь уверена, этот навык тебе пригодится.
И все, больше ни слова. Получив вдогонку красноречивый взгляд, достала тарелку и, положив в нее пару ложек каши, села за стол.
Поковырявшись ложкой в тарелке, так и не решилась это есть. Судя по всему, я сегодня буду голодной.
Мужик, он же похититель, он же водила, быстро разделался с той самой тушенкой. Название какое странное. И выкинув банку в ведро, вышел из кухни.
Я, взяв свою тарелку, выкинула содержимое туда же. А есть все же хотелось. Поэтому пользуясь случаем пока его нет, заглянула в тот самый шкаф, откуда он достал себе банку.
А тут… тут армейская столовая. Беру одну упаковку в руки. “Овощная икра”, “Цыпленок с гречкой”, “Гуляш с картофелем”… Почему армейская? Потому что на каждой упаковке соответствующий логотип.
Серьезно? И он меня заставил варить кашу?
А потом меня осеняет. Может ли это значить, что он не бандит? Может ли это значить, что он военный?
Задумавшись, взяла того самого цыпленка с гречкой и, закрыв дверцу шкафа, села за стол. Вскрываю упаковку и, боже, как это вкусно пахнет. Никогда не подумала, что буду так радоваться простой еде. Быстро взяла вилку с другого стола и вернулась на свое место, с нетерпением зачерпнув кашу с мясом и прикрыв от наслаждения глаза, восхитилась вкусом. Это вкусно. Очень.
До слуха донеслось рычание, будто двигатель завели и тут же включился свет. Видимо, тот самый генератор водила починил.
– Свет… – вошел в кухню и замолчал, уставившись на меня. – Кто разрешил? – прищурил глаза.
– А я спросить должна была? – с набитым ртом решила уточнить. – Извини, я слишком голодная для этого была. Но спасибо, теперь я почти наелась, – доскребываю остатки каши.
Молчит, играя желваками. Злится.
Отставляю пустую емкость.
– Ты военный? – решаюсь спросить. Уверена, четкого ответа не получу, если вообще услышу хоть что-то.
– Тебя не касается, – отвечает резко.
– Откуда тогда это? – киваю на шкаф.
– Приберись тут, – словно мимо ушей мои вопросы. – Скоро станет тепло, нужно будет провести влажную уборку в доме, – и вышел.
Уборку в доме? Мне теперь еще и убираться? Но что я могу сказать ему? Прекрасно понимаю, что с ним лучше не шутить и не спорить. Потому что что? Я в глухом лесу. Ищут ли меня и найдут ли – под большим вопросом.
Пока размышляю, убираю со стола и ставлю в мойку кастрюлю, из которой в ту же мусорку выгребла пригоревшую кашу.
Но ко всему этому мне бы нужно в ванную или в душ. Но шастать по дому в ее поисках я не хочу. Поэтому иду за водилой. Выхожу из кухни, по небольшому коридорчику иду туда, где гудит тот самый генератор.
Мужик стоит спиной ко мне. В майке. Хотя на нем это не майка, а всего лишь кусочек ткани, который чуть прикрыла тело, а точнее… И вообще, холодно же.
– Что? – обернулся так резко, что я не сразу вспомнила, зачем пришла.
– Вода в доме есть? И душ? Мне нужно помыться, – язык еле шевелится.
Когда он так близко, я начинаю блеять как овца. Но в тоже время бесит своей самоуверенностью. От его приказов хочется сопротивляться и возражать. Поэтому стою сейчас напротив него и боюсь сказать лишнего, но в то же время…
– Помыться? – его глаза потемнели, а я, увидев это, отступила на шаг, обхватив себя за плечи.
В воздухе повеяло опасностью.
– Да. Мы ехали сколько? Хочу освежиться. Я девочка, в конце концов.
– Ну пойдем, девочка, покажу, – его губы криво изогнулись в подобии ухмылки.
Он прошел мимо меня, обдав своим запахом. Он у него не пропитанный парфюмом. Это что-то особенное, только его личное, мне кажется.
Как загипнотизированная плетусь за ним. Дверь, ведущая в ванную комнату, оказывается под лестницей, поэтому ее я и не увидела.
Заглядываю в помещение. Первое, что замечаю, так это ванну. Губы сами расползлись в довольной улыбке, стоило только представить, как погружусь в горячую воду.
– Зря лыбишься, – отрезвило тут же прилетевшее от него. – Воду запустил, – он открыл вентиль крана и тот возмущенно зашипел. – Когда наполнится водонагреватель, только тогда можно будет включить его, – и выходя, договорил, – как вода пойдет из крана, закрой вентиль, и нажми вот эту кнопку. Надеюсь, справишься.
Так и оставил меня с фырчащим краном. Супер просто. Но одно радует, что помыться я все-таки смогу.
Когда вода пошла из крана плотным напором, я его закрыла. Нажала на кнопку, на которую показали. Осталось дождаться, когда она нагреется.
Потрогала батарею, которая, к моему счастью, оказалась еле теплой. Значит, и здесь скоро станет комфортно. Пока можно ходить только в куртке. А когда стала выходить из ванной, заметила отсутствие внутреннего запора.
Да ну нет! Не может быть такого!
