Анна Мичи
Катастрофа для байкера
Правда, дальше я даже в воображении не заходила. Почему-то стоило представить, как мы с ним спим, как на следующее утро он быстро исчезал и появлялся в моей голове уже под руку с другой.
Я затушила окурок на блюдечке. Ванькина маман не курила и вообще была поборницей трезвости, так что пепельниц в этом доме не водилось, но наша пьяная компания клала на это большой прибор.
Тут на кухню, пошатываясь, ввалился Ванька.
– Санька-а-а, – заканючил он, увидев меня. Распахнул объятия: – Вот я тебя так люблю. А ты меня совсем не любишь?
Я соскочила с подоконника, пока он не опрокинул меня в окно. Попыталась ускользнуть от его рук, но Ванька поймал меня, припечатал к холодильнику и пьяно вопросил:
– Я же твой друг?
Его большие горячие ладони жгли сквозь тонкую ткань майки, а дверца холодильника, напротив, морозила спину.
– Блин, Вано, ты набрался, – я попыталась снять с себя его руки. Фигушки. Только крепче сжимает, рёбра скоро заскрипят уже.
– Нет, вот ты скажи, – продолжал он пьяно. – Я же твой друг? А почему тогда ты меня не любишь?
– Друг-друг, только успокойся. Отпусти меня.
– Санька-а, – не слушая, он полез целоваться.
– Вано, прекрати, – я отворачивалась, как могла.
Он проехался губами по щеке, по шее, закачался, потеряв равновесие. Воспользовавшись этим, я нырнула под его руку и кинулась к двери.
– Эй! Стой! – он погнался за мной, но стол внезапно выскочил ему под ноги – ну то есть, для Вано это, видимо, выглядело именно так. Он врезался в край столешницы, одна нога запнулась за другую, он свалился на пол и сел там, растерянно крутя головой.
Пока он не пришёл в себя, я сбежала с кухни. Заглянула в большую комнату, под шумок вытащила из шкафа своё одеяло. Вечеринка вечеринкой, а вставать мне в восемь. Лягу в комнате Ванькиной сестры, раз уж мою заняли. Лишь бы сам Ванька не впёрся ночью. Но, думаю, спьяну он и не сообразит, что я куда-то подевалась.
Тем не менее раздеваться я не стала, легла поверх покрывала, накрылась принесённым одеялом. Остро пожалела, что на двери нет ни задвижки, ни замка. С пьяной компанией в доме спать не очень уютно.
Но заснула я довольно быстро и видела во сне жгучий, полный тёмной опасности взгляд Марка.
* * *
Решение не раздеваться буквально спасло меня. Я проснулась от того, что сверху навалилось нечто тяжёлое, пыхтящее и в стельку пьяное. Со сна не поняла, что происходит, взвизгнула, забилась, потом услышала голос Ваньки:
– Саня-а… Санечка, любимая.
Он твердил моё имя, восседая верхом, и одновременно пытался расстегнуть мои джинсы. Спьяну никак не мог совладать с тугими кнопками и только дёргал, приподнимая мои бёдра.
– Слезь с меня, ты! – закричала я, пытаясь скинуть его.
Блин, это прямо проклятие какое-то. То отчим полезет, то этот. И оба по пьяной лавочке.
– Санька, Санька, ты такая офигенская… – твердил Вано. – Я тебя хочу…
– Зато я тебя нет! – я вцепилась в его футболку, забрыкалась, но Ванька был слишком тяжёлым.
Схватил меня за руки, прижимая к кровати, впился в губы поцелуем. Я задохнулась от алкогольных паров, а потом от того, как его язык шарил внутри, едва не залезая в глотку. Отвернула голову, прерывая поцелуй.
Блин, хоть бы кто услышал, как мы тут возимся. Но музыка из большой комнаты гремела на всю квартиру. Ванька слюнявил мою шею и грудь. На миг отпустив руку, задрал мне майку, тут же снова пригвоздил руку к кровати.
– Вань, отпусти. Давай по-нормальному.
Ноль внимания. Слава богу, лифчик я тоже не сняла, так что он пытался достать грудь из хватки лифона, как медведь – мёд из дупла. И вообще мы с ним находились в патовом положении относительно друг друга. Он, пока держал мои руки, не мог расстегнуть мои джинсы. А я зато не могла вырваться.
– Ванечка, ну пожалуйста. Мне больно.
Мне и правда было больно от хватки его пальцев, но из-за притока адреналина я не замечала этого, пока не сказала.
– Ща… – он и впрямь отпустил меня. Слез, стащил с себя штаны вместе с трусами.
Мать моя женщина, голый Вано в ночном мраке размахивает мужским причиндалом, как флагштоком. Господи, почему это происходит со мной?
Я откатилась к стене, сгруппировалась, оттолкнулась от неё и сиганула к двери таким прыжком – лань бы позавидовала. Но лишь чуть-чуть не успела.
– Саня! – Ванька схватил меня за бёдра, мы повалились вместе.
Я пыталась выползти из-под него, карабкалась по полу, задыхаясь. Адреналин зашкаливал, меня трясло от злости и страха. Не помня себя, я ухитрилась перевернуться. Ванька навис надо мной, поймал мои руки, залепетал что-то умоляющее. Сверхъестественным усилием скинув его с себя, я врезала ему по голени. Целилась между ног, но вышло тоже удачно: он тут же потерял желание сражаться и завопил, хватаясь за ногу.
Я вскочила, выбежала из комнаты. Захлопнула дверь и на миг остановилась, тяжело дыша. Снаружи был словно другой мир: орала музыка, в табачном дыму шатались силуэты. Совсем рядом на полу кто-то спал, уткнувшись в сорванную с вешалки шубу.
– Саня-а! – квартиру сотряс вопль раненого нарвала. В смысле, оскорблённого в лучших чувствах Вано. Как же, он предложил девушке всего себя, а она сбегает.
Не дожидаясь нового предложения, я помчалась в прихожую. По пути сорвала стоявший на зарядке свой телефон. В прихожей сунула ноги в кеды, а руки в свою кожаную куртку – и выскочила наружу. Уже внизу, стремительно шагая прочь, посмотрела на телефон – на часах была половина пятого.
Поспала, называется.
Меня ещё потряхивало, но я начала приходить в себя. Должна признать, в целом я не пострадала. Но, блин. На улице с собой нож ношу, а по ночам вот такое попадалово там, где я, казалось бы, в безопасности – прямо хоть под подушку клади.
Вот если бы Ванька не был пьяный… я бы не отбилась.
По позвоночнику пролился холодный пот. Я так ярко представила себе, как он накидывает мне на голову одеяло, обматывает хотя бы своим ремнём, в лёгкую справляется с джинсами.
Впрочем, нет, в трезвом состоянии он бы и не полез на меня.
Я закурила, чтобы успокоиться. В принципе, могу погулять тут с полчасика или часик и вернуться. Но возвращаться не хотелось. Вообще Ванькину рожу видеть не хотелось. Знаю, что он с утра наверняка сам раскаиваться будет, но…
И вот опять передо мной встаёт извечный вопрос: куда идти?
Марк
Дела в «Блэк Моторс» оказались хуже некуда. Теперь я понимал, почему Зуб прятал взгляд, уверяя меня, что всё на мази.
Я-то размахнулся: сейчас налажу дело с итальянскими поставщиками, с японскими, будем продавать то, сё – ага, как же. Птенец сдох, не взлетев. Пришлось разбираться с какими-то основными, базовыми вещами, которыми почему-то не занялся ни один прежний управляющий. Как выяснилось, «Блэк Моторс» уже с полгода работал с убытками. Продавали то, что оставалось на складах, а оставалось в основном какое-то дерьмо.
Нужно было полностью всё переделывать и переоформлять. Я решил, что потом обязательно стрясу с Зуба за обман, а пока оставалось лишь стиснуть зубы (чёртовы каламбуры) и впахивать.
Так что сегодня я отправился в «Блэк» ни свет ни заря.
И офигел, увидев у дверей сидящую прямо на земле фигурку Королевы. Точнее, не совсем на земле, на собственной кожаной куртке, но это мало что меняло.
– Ты чего так рано, мать родная из дома выгнала? – уже пошутив, я вспомнил, что в её случае это правда.
Она вскинула голову, удивлённо взглянула на меня. Тут же прищурилась: солнце светило ей прямо в глаза.
– Ой, это ты… я думала, Кузьмич первым приедет.
– Так что ты здесь делаешь в такую рань? – я приехал в семь, салон открывался в девять. На два часа раньше – это слишком даже для самого мотивированного работника.
Достал ключи, открыл дверь. Королева прошла за мной следом. Не скрываясь, зевнула, как кошка. Я только сейчас заметил её лёгкую помятость и алкогольный дух.
– Ах ты малолетняя пьяница.
– Сам ты… – вяло ответила она. Прошмыгнула в туалет, стала плескаться водой, умываясь.
Я подошёл и опёрся о косяк, наблюдая за ней.
Она наклонилась над раковиной, ткань майки обрисовывала острые лопатки, внизу виднелся кусочек нежной кожи поясницы, впадинка позвоночника. И опять на ней вечные чёрные джинсы. Первый раз вижу девушку, у которой в гардеробе, кажется, одни только чёрные джинсы.
– Поссорилась с дружком? Выгнал тебя?
Девчонка, не отвечая, дёрнула плечом. Я некоторое время смотрел на неё.
А ведь, похоже, я угадал. Вот урод. Мне очень захотелось вскрыть ему черепную коробку и поворошить опилки в ней. Ладно поссорились, но разве это основание гнать девушку ночью на улицу?
– Слушай, Королева…
Она резко повернулась:
– Отстань от меня! – сердитые глаза сверкали. Но мокрые лицо и волосы делали её похожей на взъерошенную кошку. Котёнка со вздыбленной спинкой.
– Да я вроде и не приставал пока, – я отошёл и направился в подсобку. Достал ручку и лист бумаги, быстро написал нужное. Вышел в салон – Королева уже устраивалась на рабочем месте.
– Держи, – вручил ей.
Она подозрительно приняла бумагу. Брови вздёрнулись. Уставилась на меня. Уже без враждебности, с непониманием.
– Мой адрес, – сообщил я. – Я помню, ты сильная самостоятельная женщина. Просто на всякий случай. Чтобы тебе не приходилось отсиживать на земле свои яичники или что там у вас. Если твой дрыщ снова погонит тебя на ночь глядя, позвони.
– Ты серьёзно? – недоверчиво спросила она. – Я не пойду к тебе жить.
– А тебя никто и не зовёт ко мне жить, – я засмеялся. – Но если положение безвыходное, временно приютить могу.
Нет, на самом деле я не прочь был бы пожить с симпатичной крошкой. Чтобы она готовила, убирала, ухаживала за домом и за Мордой. И, разумеется, согревала бы мою постель.
Но обычно девушки слишком быстро начинали качать права. Сначала «сделай то, сделай сё», а потом: «На следующих выходных мы идём знакомиться с моей мамой, ты же не возражаешь?». Если вовремя не соскочить, то не успеешь опомниться, и ты уже женат и с двумя спиногрызами.
Пока что холостяцкая жизнь влекла меня сильнее. Нет, лет через пять-десять, не раньше.
Королева молча убрала адрес. Не выбросила и не разорвала на моих глазах – уже прогресс. Чтобы не напрягать её, я ушёл в подсобку.
И началась битва с документами и отчётами.
* * *
Я так загрузился работой, что чуть не пропустил обед. Вышел – Королева как раз обслуживала покупателя. Я остановился на пороге, наблюдая за ней.
Она улыбалась – аж глаза искрились. Покупатель, мужик лет тридцати, тоже давил лыбу – было бы сложно не давить, глядя на неё. Параллельно она вбивала в кассе нужные данные и ухитрялась поддерживать беседу.
Мне захотелось послушать, о чём они говорят. Я с лёгкостью мог представить себе и то, что мужик подкатывает к ней, и то, что советуется о типе двигателя, и даже то, что спрашивает, куда ему лучше отвести своих детей на выходные. Королева была такая – многогранная в этом смысле.
Наконец он оплатил покупку и ушёл, помахав ей на прощание. Королева уселась на свой табурет – и её вмиг словно выключили. Руки безвольно повисли, углы губ поползли вниз. Она сразу показалась старше своих лет.
– Эй, – я не успел сообразить, что делаю, как уже двигался по направлению к ней. – Ты обедала?
Она вздрогнула, словно очнувшись:
– Нет… ещё.
– Ну так пойдём, я тоже ещё не ел.
Она помотала головой:
– Я на диете.
Я окинул взглядом всю её худосочную фигурку. Какая ещё диета с таким весом? Сколько она говорила, сорок семь кило? В два раза меньше меня.
– В «Блэк Моторс» запрещено сидеть на диетах. Слышала? Правила компании.
– Что? Ты это придумал, – она всё же рассмеялась.
– Действуют с сегодняшнего дня. Идём, мне всё равно скучно есть одному. За счёт фирмы.
Я осторожно, готовясь к тому, что она в любой момент вырвется, подцепил её за локоток. Ничего, позволила. Кассу мы оставили на Кузьмина и вместе вышли на залитую солнцем улицу.
– Сюда, – я повернул её за плечи, когда она рванула было куда-то вперёд. Подвёл к своему моцику, достал шлем.
– Мы что, поедем куда-то?
– Я хочу есть там, где меня точно не отравят, – я надел на неё шлем, усмехнулся, увидев рожицу, которую она скорчила. Сам надел свой. – Как насчёт суши?
Королева вытаращила глаза, но кивнула. Мне было интересно, о чём она думает. И чего ожидала от меня – что я повезу её грызть бифштексы или мотать на вилку спагетти в итальянском ресторане? В принципе, и то, и другое я тоже любил, но сегодня хотел суши.
Я сел на мот, она тихо устроилась сзади. Не смог отказать себе в удовольствии втопить почти сразу на большой скорости – но девчонка не испугалась, наоборот, одобрительно взвизгнула. При въезде на шоссе я притормозил, её слегка швырнуло на меня, и тут я обалдел, потому что по телу хлынула обжигающая волна. От одной мысли, что сейчас ко мне сзади прижимаются её аппетитные троечки. Ёшкин кот, кажется, я серьёзно настроен затащить её в постель.
На шоссе мы влились в плотный поток. Это была странная поездка – я чувствовал её сзади. И фантазировал о том, как посадил бы её на бак, как она ехала бы спиной к движению, лицом ко мне, обхватывая меня ногами. Разумеется в короткой юбке, задравшейся бы так, чтобы видеть лишь краешек трусиков. Она бы смотрела на меня своими колдовскими разными глазами, дышала бы пьяно и быстро, невольно заведясь от вибрации бака под её маленькой попкой, облизывала бы свои коралловые губки. Взгляд заволокло бы туманом. А потом я бы остановился и взял бы её, готовую и горячую.
В общем, когда мы приехали на место, готов был как раз я. Вставать было неловко, да и двигаться тоже. Хорошо, что плотная ткань джинсов помогает скрыть некоторые… спонтанные ситуации.
Хиро оказался на месте, ловко жал рисовые колобки. Я поздоровался, он кивнул, белозубо улыбнулся:
– Ирасся-ай.
– Что это он сказал тебе? – спросила шёпотом Королева, когда мы устроились.
– Добро пожаловать, – я вручил ей меню. – Выбирай, не стесняясь.
– Ты говоришь по-японски? – на её лице появился восторг.
– Ну так, немного, – расплывчато ответил я.
На самом деле я общался на японском свободно: жил там где-то с год. Путешествовал по их обалденным, но ужасно узким дорогам, общался с тамошними мотоциклистами. Даже состоял в одной небольшой мотогруппировке, которую крышевали якудза. Правда, до дела никогда не доходило, японцы не хотели светиться с высоким белокожим «гайдзином».
Ну а с Хиро я познакомился уже здесь, на одной из японско-русских встреч, неизбежно переходивших в русско-японские пьянки.
– Обалдеть, – проронила Королева и уткнулась в меню. – А что такое магуро?
– Тунец.
– Прикольно. А торо?
– Тоже тунец. И ещё кацуо, аками, о-торо и цуна – тоже тунец.
Королева, по-моему, подумала, что я над ней издеваюсь. Подняла полные скепсиса глаза. Я со смехом развёл руками:
– Ну это как у эскимосов – тридцать слов для разных видов снега. Просто японцы очень любят тунца. Ты в первый раз в сушечной? Давай я закажу по своему вкусу. Хиро готовит – пальчики оближешь.
То ли мой заказ пришёлся ей сто процентов по нраву, то ли она была очень голодна – но уминала Королева за двоих. К концу ланча к нашему столику подошёл Хиро, мы немного поболтали, и я с удовольствием увидел, как округляются её глаза и рот.
– Новая подружка? – спросил Хиро, метнув на неё хитрый взгляд.
– Подчинённая.
Он видел меня с разными девушками, и я почему-то не хотел, чтобы он думал о Королеве как об очередной симпатичной пустышке. Но этого японца не проведёшь, он покивал и поднял большой палец вверх, словно одобряя выбор.
Мне понравилось наблюдать, как она пробует незнакомую еду, обучать разным мелочам, рассказывать о Японии, видеть, как сияют её глаза от интереса и восторга. Заодно невзначай расспросил её о себе. Королева без проблем рассказывала о прошлом, особенно о том времени, когда её отец был жив, но чем ближе к настоящему, тем болезненнее, похоже, становилась тема.
Про уход из дома упомянула мельком, сказала, что не ладила с отчимом, а мать встала на его сторону. Мне это было близко, моя мать тоже всегда принимала сторону отца, и для меня в своё время это тоже было болезненной темой, так что я не стал расспрашивать детальнее.
Попытался перевести разговор на дрыща: мне не нравилось, что она тусуется с парнем, который может выгнать её из дома – но Королева гневно зыркнула на меня и отказалась продолжать беседу.
А потом я заметил синяки на её запястьях.
Она, похоже, не обращала на них внимания, даже не прикрывала особенно, а мне они врезались в глаза, заплясали инвертированными белыми пятнами. Я почувствовал такую ярость, что аж руки задрожали. В ушах зашумело от гнева.
Ах он тощий сукин сын. Я представил, как смачно врезаю этому козлу по его вытянутой роже, как он откидывается назад, рассыпая из носа кровавую юшку, а изо рта осколки выбитых зубов.
– Где он живёт? Адрес?
Похоже, мой голос или выражение лица её напугали. Королева запнулась на полуслове, округлила глаза.
– Чей? – спросила через паузу.
– Твоего… – я в последний момент проглотил матерное словечко. – Этого… у кого ты живёшь?
– Зачем?!
– Назови мне свой адрес. Немедленно, – потребовал я, подавляя желание стукнуть по столу.
Не спуская с меня непонимающий взгляд, Королева выдала адрес.
– Окей, – я записал его в телефон.
Пока писал, начал немного отходить. Спокойно, Марк, за избиение малолетки (а парень там, хоть и двухметровый, явно не старше восемнадцати) по голове не погладят. Успеешь разобраться, не обязательно прямо сразу лететь. Если хоть ещё один синяк на Королеве прибавится, тогда и съездишь.
Самоуговоры подействовали, и расплачивался я уже почти спокойно.
Зато когда мы вышли, Королева начала совать мне деньги, якобы оплатить свою долю, и мне снова пришлось слегка рявкнуть, чтобы она унялась. Надулась, молча нахлобучила шлем и всю дорогу держалась только за бак, чтобы ни дай боже не коснуться меня.
Я только усмехался под шлемом. А когда мы подъехали к салону, затормозил нарочито резко, чтобы её бросило на меня.
Она, кажется, поняла, что я сделал это специально. Не дожидаясь, пока я скажу «окей», спрыгнула с моцика (явное нарушение правил безопасности), стащила шлем, кинула на заваленный барахлом стол и ушла.
Я ещё вспоминал прикосновение её тела к спине, когда зазвонил телефон. Взглянув на экран, я ткнул в «снять трубку»:
– Слушаю.
– Привет, – раздался хорошо знакомый голос Макса, моего брата по отцу. – Я на пять минут.
– Да ты всегда ненадолго. Когда пить пойдём? Или хотя бы по ночные покатушки устроим?
Макс усмехнулся. И без перехода продолжил:
– Он в курсе, что ты вернулся, Марк.
Я от души выругался.
– Вот так и знал, с хорошими новостями ты не звонишь. И что, снова хочет прибрать меня к рукам?
– А что ты думал, ты его единственный сын. От правильного брака, в смысле. Важный элемент его образа.
– Шёл бы он со своим образом.
Макс снова суховато усмехнулся:
– Так что, в общем, поосторожнее там. Не подставляйся. У него на тебя планы.
– Да догадываюсь. Устроить на тёпленькое местечко где-нибудь в администрации города. Таскать повсюду за собой, как знамя, и махать перед журналистами, – я опять помянул батю неласковым словечком, на этот раз про себя. – Будь другом, постарайся, чтобы он как можно дольше не знал, где именно я нахожусь и чем занимаюсь. Чую, не даст он мне спокойно развивать своё дело.
– Это сложно, я с ним общаюсь ещё меньше твоего. Сегодня встретились чисто случайно. Он просто начал расспрашивать о тебе.
– Ясно. Спасибо, что держишь в курсе.
– Ладно. Давай. А покатаем обязательно, я только улажу тут один вопрос.
Я попрощался с Максом, засунул телефон в задний карман и, хмурясь, вышел в помещение салона. Всё-таки отец прознал. Неудивительно, я уже несколько месяцев как торчу на родине, когда-то он должен был выяснить. Значит, скоро ждать его на пороге. Его или его амбалов, чтобы их всех скопом черти побрали.
* * *
Королеву в тот день я отпустил пораньше – отсыпаться. Она почему-то не выказала никакого энтузиазма, уточнила, нельзя ли остаться поработать, а когда я сказал, чтобы проваливала, молча собралась и ушла.
В тот момент я совершенно забыл об её дрыще. А когда вспомнил, на часах была уже половина девятого, а на телефоне – два пропущенных звонка с незнакомого номера. Я перезвонил, теряясь в догадках: неужели отец нашёл так быстро? Но на том конце никто не взял.
Вот тут меня как обухом по затылку хватило: Королева. Наверняка звонила она, а если так, значит, что-то стряслось. И если теперь она не может взять, то…
Я ж убью его на хрен, если он с ней что-нибудь сделал.
Жил парень довольно далеко, и я выжимал под двести, когда движение на дороге позволяло. Не припомню, когда бы я так радовался тому факту, что мот – средство передвижения от пробок независимое. И всё равно путь занял у меня с полчаса, во время которых я на каждом светофоре проверял телефон и пытался дозвониться до предположительно Королевы.
Дом оказался обычной панельной многоэтажкой. Лифт уехал перед самым моим носом, и я помчался вверх пешком. Добрался до нужной квартиры, несколько раз нажал на кнопку звонка. Внутри нарастал гнев, подогреваемый тревогой. Открыть мне не торопились, и я застучал кулаком. Где ж этот сукин сын?
Наконец послышались шаркающие шаги, и в двери открылся кружок света. Глазок.
– Кто там? – послышался подозрительный женский голос.
Это меня несколько охладило. Я почему-то не ждал, что меня встретит женщина. Причём, судя по голосу, немолодая.
– Э-э, добрый вечер. Могу я поговорить… с вашим сыном?
– Что вам нужно от Ванечки? – подозрительности в голосе прибавилось.
– Не сколько от него, сколько… я ищу девушку, Александру. Она не у вас?
Хрен с ним, с «Ванечкой». Возьму Королеву и увезу к себе. Не стоит ей здесь оставаться.
– Смотри-ка, вот за ней уже и приходят, – а вот это прозвучало явно недовольно. Но не мне, скорее в сторону.
Следом раздался неразборчивый мужской голос. Дрыщ дома? Я постучал ещё раз, напоминая о себе. Откроют они или нет?
Открывать там не собирались.
– Нет её уже здесь! – снова сказала женщина громко и враждебно. – Ищите в другом месте! До свидания!
– Это в каком другом?
– Понятия не имею! Ушла и вещи свои забрала, а уж когда приходила, я не в курсе! Вам там виднее, где она может быть!
Глазок погас, женщина, кажется, собралась уходить. Я не имел ни малейшего понятия, где может быть Королева, но ясно одно, в этой квартире её нет точно. Если, конечно, её не держат связанной взаперти – но это уж слишком отдаёт мыльным телесериалом, чтобы быть правдой.
На всякий случай я громко пригрозил:
– Если я её не найду, я вернусь.
– Уходите, мы ничего не знаем! – послышался отдалённый голос женщины.
Ероша волосы на затылке, я спустился вниз. Сел на мот, завёл мотор. Ну и куда она могла пойти?
Может, ко мне?
Для начала заеду и проверю, и если её там не окажется, поставлю на уши всех и каждого, но найду.
Взбудораженный, встревоженный, сбитый с толку, я снова погнал через весь город в обратном направлении.
