Анна Леонидовна Бобина
Герка гуляет
Теперь здесь пустырь – не осталось ни бетонных столбов, ни деревьев.
Герка вспомнил, что и он часто играл здесь в детстве. Один раз Дима придумал кататься со старой металлической горки на футболках. В другой – Матвей надел свои носки на два конца палки, уселся в низ горки и принялся грести этой палкой с носками будто в лодке веслом. Часто они строили шалаш из найденных под деревьями веток и играли в выживание в лесу. Герке всегда нравилось отвечать за припасы – таскать из дома печенье, мармелад и яблоки. Удивительно, он почти забыл об этом. Теперь они стали старше, и школьные заботы, и ещё эта пандемия… хотя, может, она ни при чём.
Бывают, оказывается и такие – удивительные люди с говорящими глазами и бесцветным голосом, хранящие далёкое прошлое.
Проводив старого охотника взглядом, Герка поднялся и отправился привычным маршрутом. Он уже не надеялся встретить Смельчака, но оставаться в четырёх стенах и вовсе невыносимо. Закончив обход, он увидел Александра во дворе. Тот, видимо, вернулся из магазина и остановился возле бордюра, разглядывая что-то на земле. Герка подошёл к нему и встал рядом.
– Ребятишки из соседнего п'дъезда тут посадили цветы, что ль, – сказал охотник, поприветствовав мальчика взглядом. – Я вот хочу оградить маленько клумбу-то, а то затопчут люди да собаки, – Александр махнул рукой несколько раз, вычерчивая в воздухе границы будущего цветника.
– Можно я к вам присоединюсь? Вы во сколько придёте?
– Часов в десять завтра. – Старый охотник, прищурившись, поглядел на небо, словно сверяя часы. – Рано не пойду, – улыбка мелькнула в его живых глазах, когда он посмотрел на Герку, – прих'ди.
Он, кивнул, прощаясь, молча поднял свой пакет и почти беззвучно зашагал к подъезду.
Герка вернулся домой довольный. Некая радость оттого, что он может помочь старому охотнику, дарила вдохновение и разбавляла однообразие вечера. До самой ночи он ходил в приподнятом настроении.
…Битва была в самом разгаре. Отряд соперников с численным преимуществом старался оттеснить их на каменистый мыс, отрезая пути к отступлению. Герка и Макар отлично замаскировали своих бойцов, они подготовили ловушку.
– Сейчас, – Герка услышал в наушнике голос Матвея, – давайте поближе сюда, это ещё цветочки.
Тут Герку как молнией прошибло:
– Подожди,..одиннадцать почти… мне же надо! Ох! – Герка сбросил наушники, сорвался со стула и помчался во двор.
"Может, он ещё там? Как же я мог забыть?!"
Он слетел по ступенькам, ногой толкнул металлическую дверь и вырвался на улицу. Через двор Герка шёл уже не спеша: там никого не было. Он приблизился к детской клумбе: по боковым сторонам и спереди лежали аккуратно выложенные крупные булыжники, а задняя загородка была сплетена на традиционный манер из тонких веток. Герка прикинул: это не быстрая работа и… он в ней не участвовал. Так паршиво он себя давно не чувствовал. Ещё хуже ему становилось при мысли о том, как теперь смотреть в глаза старому охотнику.
"Позорище!"
Он вернулся домой, скомкано объяснил Матвею, что сегодня больше не играет и сел на кровать. Потом встал, выглянул в окно. На улице редкие прохожие яркими пятнами проплывали в сером весеннем пейзаже.
Что это? Слёзы?
И правда, жгучие слёзы щипали глаза и холодными густыми капельками медленно сползали из правого глаза.
Герка сердито размазал их по щеке и, грохнув кулаком по подоконнику, выкрикнул в голос:
– Трепло!
Цветочный горшок слегка подскочил, брякнув керамическим дном, в коридоре послышались быстрые шаги и мама постучала:
– Гера, всё в порядке?
– Да.
Он дежурил во дворе весь день и был готов остаться на ночь, на месяц – сколько потребуется. Герка не мог это так оставить и ждать следующей случайной встречи. Он должен был извиниться.
Но Александр, верный своим привычкам, вышел около шести.
Герка чувствовал, как у него горят уши, а в груди холодит, словно насыпали ледяной крошки. Он подошёл, здороваясь кивком, и звонко сказал:
– Я забыл, заигрался утром. Простите, я ведь обещал помочь и не пришёл.
Он стоял перед старым охотником, не чуя под собой ног. Кажется никогда раньше он так не волновался.
Александр покивал, скользнув взглядом с Герки на тротуар, словно прислушиваясь.
– Ну-ну, бывает, – негромко ответил он и поднял на Герку улыбающиеся глаза.
Герке стало легче дышать. Этот взгляд объяснил всё: конечно, он прощён.
– Спасибо.
– Ещё есть охота помочь?
Герка с готовностью кивнул. Что угодно – он действительно хотел отработать свой промах.
В следующие два дня они разобрали груду булыжников, сваленных в углу двора после ремонта теплосети, обложив ими люки колодцев. Александр научил Герку мастерить плетень и они украсили два небольших газона под окнами соседнего дома – по просьбе жильцов, которым очень понравилась оформленная детская клумба. Одна старушка, свесившись из окна, даже угостила их блинами, вернее, Герку – Александр, усмехаясь, отказался.
***
С наступлением мая Герка изменил маршрут и часто ходил на пляж. Не тот, где загорают. Пляж был дикий – просто серый каменный песок и груды камней, плотно покрывавшие широкое пространство от воды до леса. Этот безжизненный каменный пояс тянулся далеко, повторяя все изгибы вытянутого озера, и в любую погоду смотрелся довольно уныло. Но Герке нравилось здесь.
Он любил смотреть вдаль, туда, где берег сливался с чернильным горизонтом.
Герка открыл это место, забредя однажды на опушку бетонных джунглей. В этом старом районе было очень неуютно: тут сносили старые дома. Герка шёл, стараясь побыстрее покинуть это пыльное место, и под ногами хрустели черепки. Всё кругом было огорожено заборчиками из светлых занозистых досок.
На этой улице ещё сохранились дома первостроителей города, деревянные, в два этажа, некоторые квартиры совсем без ванной. Герка не представлял, как люди жили в них.
Один дом уже снесли, и теперь рабочие складывали уцелевшие балки, которые могут ещё пригодиться, на подъёмник автокрана. Соседний дом пока стоял, у него только не было крыши – вместо неё торчали острыми зубцами стропила. От этого дом выглядел особенно жалко: словно он ещё не понял, что его дни сочтены, и ждал возвращения жильцов , глядя пустыми глазницами окон сквозь пыль.
Герка побыстрее выбрался в конец улицы, где шум отдалился. Он задержался у последнего дома. Этот тоже предназначался под снос, но жильцы отстояли его и не позволили разрушить: скандальная история. Зачем он им? Герка размышлял о сентиментальности и благоразумии, когда кто-то в комнате с открытым окном и тонкой голубой занавеской тронул гитарную струну. Гулкие звуки капнули и мягко разлились по улице. А затем зазвучала мелодия – невидимый музыкант аккуратно и легко играл задумчивую музыку. Герка не мог пройти мимо, ему хотелось стоять и слушать, и слушать эту песню старого дома. Сейчас не было ничего важнее звуков. Казалось, музыка уносит его куда-то вдаль, в безвременье. Он не знал, где он: сегодня, завтра или вчера – просто плыл на волнах мелодии, свободно струящейся сквозь открытое окно старого дома, и чувствовал безмятежность и покой. Когда музыка стихла, Герка немного подождал следующей мелодии, но музыкант больше не играл. Тогда мальчик продолжил свой путь, свернув на первую попавшуюся тропинку. Он и привела его на пляж.
Здесь было безлюдно, ведь до сезона, когда любой клочок земли у воды плотно набит людьми, ещё далеко. Тут Герка действительно отдыхал – заботы и беспокойные мысли оседали там, на крайней улице вместе с пылью. Тут можно было представить море. Ему довелось побывать там раза три. Стоя на каменном пляже и закрывая глаза, Герка мог увидеть и даже услышать его: море без устали бьётся о камни – синее-синее до самого берега.
Звук рокотом подкатывает к земле, нарастая и заполняя воздух вокруг, затем вдруг весь медленным плотным шипением разливается по галечному песку и тихо отступает, сильно перекатывая камешки, чтобы уступить место новой волне.
Герка чувствовал влажный воздух и был лёгок и счастлив. Как будто какое-то лучшее воспоминание или мечта воплощались прямо сейчас и он здесь, в этом прекрасном месте, в это чудесное время.
Там на пляже жила собака. Рыжая, худая, овчарка, вроде. Герка встретил её случайно, когда задержался тут однажды до темноты.
Тогда он исследовал берег – прошёл вдоль воды с километр. Идти местами было сложно: путь преграждали хлипкие топи и бурелом. Герке хотелось проверить свои силы, он чувствовал маленькое торжество каждый раз, пробираясь сквозь преграды.
Дорога вдоль берега привела его к маленькой бухточке – озеро слегка вдавалось в сушу, очерчивая аккуратный полукруг метров пятнадцать длиной. Вода тихонько плескалась, шурша каменной крошкой, которой был усыпан берег, свободный от кустов и деревьев. В бухточке было светлее – над ней раскинулось вечернее сине-чёрное небо в разводах светлых облаков. У Герки захватило дух от открывшейся красоты, он пропустил бревно, преграждавшее путь, споткнулся и кубарем выкатился на пляж бухточки. Острые крошки впились в локти, когда он вставал, ушибленная нога ныла, но он был рад, что умудрился взять левее и не плюхнуться в воду.
Отряхнувшись, Герка с удовольствием вдохнул свежий озёрный воздух и огляделся.
Неподалёку в смешении теней светлела коряга причудливой формы, напоминавшей то ли сплётшихся в таинственном танце эльфов, то ли небольшого зверька возле бурного речного водопадика. Герка довольно долго разглядывал корягу, пытаясь угадать в ней ещё какие-нибудь образы. Потом взгляд его скользнул вправо, где уже начинались кусты, и он увидел вторую корягу, поразительно похожую на голову собаки. Казалось, будто довольно крупная собака спит, положив голову на передние лапы: Герка даже чётко разглядел развёрнутые назад короткие висячие уши. И вдруг голова собаки пошевелилась. Герка вздрогнул и отскочил на пару шагов. Голова приподнялась над землёй и мгновение спустя вся собака шагнула к нему из тени кустов.
Она была худа и взлохмачена.
Нет, это не Смельчак.
Собака подошла и ткнулась носом в Геркину руку.
– Да ты голодная, наверное, – мальчик с удовольствием запустил ладонь в тёплую косматую шерсть на загривке. Собака подныривала под руку и тихонько виляла хвостом.
– Голодная, – ласково повторил Герка, гладя узкую морду, доверчиво подставляемую собакой.
На следующий день он взял три разных угощения: немного корма Смельчака, котлету со вчерашнего ужина и пакетик собачьих консервов.
Ему снова пришлось пробираться через бурелом и топи, но в этот раз идти оказалось легче.
Собака сразу подбежала к нему, едва Герка ступил на хрупающие камни. Она с жадностью съела котлету и консервы. Обнюхав, набрала в пасть корм и побежала к кустам в отдалении от берега. Там она принялась рыть каменную крошку и землю. Герка приблизился так, чтобы не мешать, и с интересом наблюдал. Собака вырыла неглубокую ямку, наклонилась и аккуратно высыпала корм в ямку, затем носом столкнула поверх корма клочок земли. Закончив, она обернулась к Герке и завиляла хвостом.
– Да ты запасливая! – засмеялся он.
С тех пор он старался приходить каждый день и всегда приносил угощение.
Герка садился по вечерам, зарывал ноги в колкий тёплый у поверхности каменный песок и разговаривал с собакой, гладил её по голове, за ушами. Она ласково смотрела на него и доверчиво клала голову на колени.
Может быть, эта собака сможет заменить Смельчака?
Герка отогнал эту мысль, когда она однажды возникла. Нет, он ещё не был готов проститься со своим лабрадором.
***
После майских праздников жизнь как будто вернулась в прежнее русло: на улицах стало многолюдно, дети играли во дворах, велосипедисты и скейтеры проносились мимо, подрезая на поворотах. Только строгие предупреждения о социальной дистанции и яркие разделительные полосы в общественных местах назойливыми маячками требовали уважения и страха перед вирусом, рассеявшимся по планете. Самоизолировавшихся граждан стало меньше, многие тянулись к свету, как травинки после зимнего мрака. Лица, в большинстве прикрытые масками, глядели устало и тревожно. И это были взрослые лица. Дети беспечно срывали маски, толпились у касс, забежав за мороженым, и галдели на улицах.
"Ваша собака у меня."
Эта короткая фраза пришла комментарием в ВК рано утром. Был конец учебного года, "мучебного", как его называл Герка.
Пользователь vampire отправил комментарий на Геркин пост о пропавшем Смельчаке в 5:30 в субботу. Герка, конечно, ещё спал.
…typing
–"Здравствуйте, большое спасибо, что приютили Смельчака. Я сегодня за ним приду. В какое время вам удобно?"
– "12–16"
– "Хорошо. Где вас найти, какой адрес?"
– "улица Маяковского низ"
– "номер дома?"
Но дальше vampire не отвечал.
– Может, сходим вместе? – предложила мама за завтраком, когда Герка сообщил ей радостную новость.
– Спасибо, – ответил он, – давай я сам.
– Хорошо, – согласилась мама, улыбаясь, – всё-таки, ты столько его искал.
Герка собирался спокойно и неторопливо. Он даже удивился сам себе. Ему казалось, что когда Смельчак найдется, он бегом кинется его забирать, ведь столько ждал. Но теперь он был расслаблен, как будто всегда знал, что его пёс в тех надёжных руках и теперь просто пришла пора вернуть его домой.
– Мам, где документы Смельчака?
– Во втором ящике комода.
– Что-то нужно взять в качестве вознаграждения, – напомнила в прихожей мама.
Герка долго ломал голову, что это может быть, и решил так: взять шоколадку и предложить нашедшему любую награду, которую тот попросит.
По пути он завернул к киоску, выбрал свою любимую плитку шоколада и спрятал во внутренний карман ветровки.
Теперь надо выяснить, куда идти.
…typing
– "Я иду к вам, уточните адрес"
– "Маяковского 17"
"будем ждать у третьего под'езда"
Улица Маяковского была одной из самых длинных в городе. Она соединяла ж/д и авто вокзал с центром. "Низом" как раз в народе прозвали начало улицы у вокзала, а "верхом" – конец, где разворачивалась центральная площадь.
В этой части города Герка обычно бывал летом, когда ездил с друзьями на велосипедах. Отсюда из "низа" удобно выбраться за город.
Он поднялся в довольно крутую горку и завернул во двор. Вот и Маяковского 17. Найдя глазами третий подъезд, Герка постарался рассмотреть издалека, кто же стоит с лабрадором, смирно сидевшем у скамейки, и, споткнувшись, оторопел.
