Анна Леденцовская
Чудеса по контракту
Глава 1. Говорящий глюк
– Я никакого контракта не подписывала! – Русоволосая женщина с жиденькой косицей возмущенно пыталась отстоять свои права, но получалось из рук вон плохо.
Ее собеседник нагло развалился в кресле и, сверкнув глазами с сузившимся в тонкую вертикальную полоску зрачком, даже бровью не повел.
– Формально ты дала согласие. Сказала, что другой мир с гарантированной работой и чудесами в придачу – это то, чего тебе как раз не хватает в жизни, и ты бы с радостью там оказалась! Вот и оказалась. – Он кивнул на письменный стол рядом с окном, где лежал придавленный пресс-папье слегка мерцающий лист бумаги с сургучной печатью. – Все без обмана. Сама почитай и убедись.
***
Вагон пригородной электрички чуть покачивало под мерный перестук колес по рельсам. За окном было уже темно, как бывает вечерами поздней осенью. Ненастная погода «порадовала» первым снегом вперемешку с дождем, превратив обычные лужицы в неприятную кашеобразную слякоть. Промозглая сырость пробирала до костей даже в пальто из искусственной «чебурашки».
Это странное изделие трудолюбивых китайцев, купленное Светланой в попытке хоть как-то выглядеть, совершенно не грело. Мешковатое и несуразное то ли пальто, то ли шубку ей присоветовала директриса салона, где она работала маникюршей.
– Светочка, как можно ходить в этой старой куртке?! Ты же взрослая дама, мастер фэшн-индустрии, тебя на улицах клиенты видят, – подошла к ней как-то в перерыве Лариса Павловна. – Вот посмотри пальтишко, очень модно сейчас, и цвет трендовый. Я дочке брала, но ты же понимаешь, как трудно сейчас угодить молодежи. Вроде все оверсайз, оверсайз, а моя Мариночка заявила, что это не ее стиль. Так что бери, все равно тебе по магазинам ходить некогда. С твоими формами в самый раз, и заметь – совсем недорого! Отдам в рассрочку и буду частями из зарплаты вычитать, так что даже и не заметишь. Примерь.
Отказаться у Светы не вышло, и она покорно влезла в пальто, сшитое словно из свалявшихся до буклей плюшевых медведей.
– Шикарно! Сразу вид такой импозантный, – восторженно закатила глазки с наращенными ресничками Лариса Павловна. – Теперь сразу видно, что мастер из нашего салона следит за модными веяниями.
Светлана Львовна действительно несколько раз видела в городе такие же на молоденьких девушках, но то на молоденьких. Она не была уверена, что в ее сорок с хвостиком ей идет этот цвет или фасон, но по магазинам ходить правда было некогда, а пальтишко было неожиданно мягкое, новое, даже с биркой.
Это потом уже она выяснила, что «чебурашка» продувается всеми ветрами, а цвет мутно-гнилой зелени ей, светло-русой блондинке, категорически не идет. Часть денег директриса уже списала, да и портить отношения с хваткой дамочкой, державшей в кулаке весь салон, совсем не хотелось.
«Сносится как-нибудь, – решила Света про себя. – Если что, свитер теплый можно пододеть, место есть».
Только сегодня погода, видимо, решила испытать ее на прочность. Конец рабочего дня не задался, клиентка опоздала, да еще и коррекция ногтей оказалась непростой. Пытаясь успеть на последнюю электричку, Света забыла надеть вязаную кофту и порядком продрогла, пока добиралась до станции.
Хорошо хоть, на бегу успела купить по дороге горячий кофе и теперь пыталась отогреть о картонный стаканчик озябшие ладони. Вагон, к ее радости, был абсолютно пуст, ехать предстояло полчаса, и Света достала книгу, бережно положив ее на колени. Читать Светочка любила с детства, но удавалось ей это делать нечасто. А в последнее время все реже и реже. Ведь свободного времени на себя у одинокой женщины за сорок не хватало совершенно! И это неудивительно. Просто Светлана Львовна Райская была очень добрым и отзывчивым человеком.
«Светка-выручалка», как за глаза называли ее еще в школе.
Так воспитала Светлану мать, одна растившая двух дочерей.
– Ты старшая! – всегда говорила она. – Моя помощница!
И Света старалась, помогала. Мама же работает, поэтому все дела по дому были на старшей дочери. Ничего, что она в школе учится и уроки готовить надо, не в профессора же пойдет. Только почему-то делала все Светочка, потому что старшая, а как что-то купить, так перепадало младшей, Аленке.
– Пойми, доченька, – мама доставала из шкафа свою старую юбку, – тебе и мои вещи уже подходят, юбку я и носила всего ничего. Аленочка же танцами занимается, ей для выступлений надо.
Так и повелось. Алена красивая, Света хозяйственная. Аленке надо, а Света должна понять.
Света маму жалела, слушалась и вот выросла себе на беду такой понимающей. И окружающие с успехом этим пользовались.
У сестры с детьми посидеть, пока та с мужем в кино пошла? Да запросто. Ведь у Светы детишек нет, а выходной есть. Сидеть с племянниками – это же радость, а Аленка пусть отдохнет. Она же с ними целыми днями сидит, не работает.
Подруга попросила к врачу талончик взять, ведь работа у Светы рядом с поликлиникой? Тоже не вопрос. Как раз в обед сбегает, подумаешь, очередь. Не подруге же через два квартала бежать, если Светке только дорогу перейти.
Только почему-то, когда самой женщине что-то было надо, все вдруг оказывались заняты. Да она и стеснялась просить лишний раз.
Одна бабушка ее по поручениям не гоняла да поговаривала:
– Глупая ты, Светка. Все другим помогаешь, с чужими детьми возишься, так и жизнь пройдет. Даже от матери не съедешь никак.
– Так у Аленки ипотека. Мама сестренке помогает, и за квартиру ей платить тяжело. Снимать дорого, да и зачем мне одной-то?
Бабушка жила в пригороде, и часто выбираться к ней за всеми делами не получалось.
А после смерти старушки скандал в семье разразился знатный. Свою крохотную однушку она завещала старшей внучке, да не просто так, а с условием. Продать квартиру Света не могла, сдавать тоже. Девушка могла там жить, а могла просто запереть и платить за пустое жилье.
Как ни пытались родственники что-то сделать, ничего не смогли. За выполнением этих пунктов завещания бдительно следила соседская тетка, которой при несоблюдении условий могла достаться жилплощадь.
Вконец раздосадованная мать, накрученная младшей дочерью, которая рассчитывала прилично получить с продажи наследства, не выдержав, высказала Светлане, что та, неблагодарная, бабку против них настроила, чтобы квартиру к рукам прибрать.
Впервые Света серьезно поругалась с родительницей и, обиженная на несправедливые обвинения, собрала вещи и уехала в унаследованное жилье.
Продержалась родня без привычной помощницы пару дней.
Позвонившая сестрица в слезах заверяла, что мать слегла от нервов и врачи не велели ей волноваться, а она из-за Светки неблагодарной целыми днями переживает. Алена требовала приехать и ухаживать за родительницей, раз довела ту до такого состояния. А ей некогда! У нее дети. А еще на лекарства деньги нужны, и за квартиру мамочке платить нечем. А у нее, Аленки, ипотека!
Потому и жила Света совсем одна со своей безотказностью. Мужчины на нее, особенно когда была помоложе, внимание, конечно, обращали, да и подруги иногда пытались сосватать не приглянувшегося им самим ухажера. Только трудно встречаться с такой барышней, которая непонятно почему всем помогает по первой просьбе.
Последний кавалер исчез с горизонта, когда Света в очередной раз отменила свидание потому, что надо было помочь подруге, у которой умер хомячок.
– Да пойми ты, его надо было похоронить, пока Карина отвлекает дочку, и купить нового такого же. У ребенка, если заметит, будет стресс! – пыталась объяснить мужчине Светлана.
Понимать, почему Света и почему это не мог сделать кто-то из родственников подруги, кавалер не хотел.
– Надоело! Ты всем готова помогать, кроме себя! Тебе все время некогда. Я не Хатико, чтобы ждать, когда закончатся твои подруги, их дети, сестры, бабушки, хомячки и бог знает кто еще! – Он хлопнул дверью и испарился из ее жизни навсегда, как и несколько предыдущих.
Сейчас, возвращаясь домой, Света даже радовалась. Никто не упрекнет в позднем приходе, не надо впопыхах думать, что приготовить на ужин.
Светлане Львовне даже в голову не приходило, что ее могли бы не упрекнуть в позднем возвращении, а встретить с электрички и даже приготовить что-нибудь, раз она задержалась на работе.
Просто когда все привыкли надеяться на нее, сама она уже ни на кого не надеялась.
Книга в этот раз не читалась, глаза устали, очки давили на переносицу, и буквы расплывались.
Боковым зрением Света заметила, что она уже не одна в вагоне – по проходу кто-то шел, видимо перейдя из соседнего. Женщина сняла очки, чтобы протереть, и невольно посмотрела на второго пассажира, двигающегося в ее сторону.
– Малыш? Как такого маленького оставили без присмотра?
В расплывающемся зрении показалось, что между сиденьями идет ребенок лет двух от силы в желтенькой курточке и яркой шапочке.
– Потерялся! Надо, наверное, полицию как-то вызвать! – Она поспешно надела очки и несколько раз сморгнула. Потом сняла и протерла их еще раз, не веря своим глазам. – Так. Я, видимо, переутомилась! Опять! Надо бы взять пару выходных и отоспаться. Или к врачу сходить…
Вдоль прохода, не торопясь, шел совсем не ребенок. В смешной детской шапочке-ушанке и с рюкзаком за плечами, в сторону занервничавшей женщины топал на задних лапах толстый светло-рыжий кот.
Животное дошло до сиденья через проход от Светы, чуть скосило на нее глаза и залезло на жесткую скамью. Светлана Львовна, почему-то испугавшись, поспешно уткнулась в книгу, старательно делая вид, что читает.
Сосредоточенно покопавшись в рюкзаке, рыжик вытащил записную книжку и, поправив сползшую на лоб ушанку, принялся перелистывать странички. Иногда он постукивал по ним когтем и забавно шевелил усами, словно о чем-то рассуждая про себя.
Светлана изредка поглядывала на кота, пытаясь понять, мерещится ей или нет, но зверек с рюкзаком, изучающий блокнот в зеленом обшарпанном переплете, никуда не девался. Более того, он несколько раз косился на женщину, а она, словно попавшаяся нашкодившая девочка, снова утыкалась в свою книгу.
Необычный попутчик почему-то хмурился. Как будто сомневаясь, он захлопнул записную книжку, а потом распахнул ее на последней страничке. Света с интересом увидела, как округлились его глаза, а уши резко дернулись, сбив шапочку набок.
Кот с каким-то раздражением вновь захлопнул блокнот, небрежно запихнул его в рюкзак и пристально уставился на женщину.
Светлана Львовна опять попыталась читать, но ей было не по себе от такого внимания. Глаза невольно поднимались проверить, на месте ли рыжий пассажир, и она размышляла, чем может закончиться этот странный сон. Ведь, по ее мнению, это был сон, ничем другим объяснить подобное она не могла.
А тем временем морда зверька становилась все удивленнее. Он словно изучал позднюю пассажирку электрички от растрепанных и собранных в крысиную косичку русых волос до каждой шерстинки искусственной «чебурашки». Кот явно не верил своим глазам, всматривался и в чем-то сомневался, словно увиденное не соответствовало его ожиданиям.
Потом он внезапно отвернулся, словно потерял интерес, привалился к снятому рюкзаку и прикрыл глаза, будто собираясь задремать. Однако вдруг резко и неожиданно для Светланы опять повернулся в ее сторону и уставился ей прямо в глаза.
– Ты что, меня видишь? – Света дернулась, не ожидая вопроса, заданного приятным баритоном со слегка урчащими интонациями, и машинально кивнула.
– И слышишь! – уже утвердительно, с удовлетворением в голосе произнес странный кот, сверкнув зеленью глаз.
«Это сон! Или глюки! Или сон с глюками! – Светлана зажмурилась и потрясла головой. – Просто укачало, наверное. Надо проснуться, а то еще просплю свою станцию».
Неожиданно она почувствовала на коленях подвижную тяжесть, услышала звук соскользнувшей на пол вагона книжки и открыла глаза.
Прямо перед собой Света увидела упитанную морду обычного, просто очень крупного кота, забравшегося к ней на колени. Если бы не шапочка, он ничем бы не отличался от своих более мелких собратьев.
– Женщина! – Мягкая лапка неожиданно требовательно похлопала ее по щеке. – Вы меня слышите? Понимаете? – Теперь уже обе лапы легли ей на плечи, выпустив когти и вцепившись в мех «чебурашки». – Вас как зовут, женщина?
– Светлана, – прошептала она, пытаясь понять, почему ей снится такая реальная дичь, и подспудно беспокоясь, что, уснув, уже давно проехала свою станцию.
– Светана! Отлично! Я вас все-таки нашел. – Странный кот расплылся в довольной улыбке. – Не бог весть что, но, думаю, сойдете. Времени и так почти нет. Теперь я вас точно не потеряю…
Не договорив, он замолчал и словно прислушался к чему-то, а затем спрыгнул с ее коленей и исчез, будто провалился сквозь пол вагона.
Светлана ошарашенно моргнула и машинально наклонилась поднять упавшую книгу. Потом посмотрела на скамью напротив: кошачьего рюкзачка не было.
Вагон качнуло. Выпрямляясь, Света больно ударилась плечом о жесткую спинку сиденья, электричка тормозила, останавливаясь.
Потирая плечо, Светлана глянула за окно и узнала в свете фонарей знакомые очертания своей станции.
«Боже, приснится же такое! Все же задремала, как тогда в салоне, между клиентками. Там тоже за окном померещился кот, рыжий и толстый, но только в шарфе, завязанном крест-накрест и с авоськой, кажется. А потом внезапно пропал, – вспоминала она, выходя на перрон. – Это переутомление, надо просто нормально выспаться! Точно, попрошу выходной или даже два. И телефон отключу».
Светлана торопливо шла к своему дому и уже подходила к подъезду, когда заметила на соседском балконе мелькнувшую в свете фонарей рыжую кошачью шкурку.
«Да что я, прямо слово! – вздрогнув, обругала она себя. – Теперь от каждого кота шарахаться буду, что ли? Мне только котофобии не хватало. Может, соседи себе котика завели и он у них на балконе гуляет».
Успокаивая себя, Светлана Львовна вошла в дом и поднялась по лестнице на третий этаж. Ключ легко провернулся в замке. Войдя в прихожую, она опустила на пол тяжелую сумку-шоппер. Однако, привычно начав одной рукой снимать сапог, а другой нащупывать на стене кнопку выключателя, неожиданно замерла в этой неудобной позе.
Из-под двери единственной комнаты, служившей ей и гостиной, и спальней, пробивалась полоска света.
Сердце замерло на секунду от нахлынувшего приступа паники, но потом опять мерно застучало под тихий смешок облегчения.
«Вот дурында! Да что со мной сегодня такое-то! Наверное, просто свет утром выключить забыла».
Сняв сапоги и подобрав сумку, в которой, кроме всяких нужных мелочей, были закончившиеся дома продукты, Света уже двинулась на кухню, но свет в комнате почему-то не давал покоя и заставлял нервничать.
«Что же мне все что-то мерещится да кажется! Надо пойти выключить», – решила она.
– И снова здравствуйте, Смультана! – раздался знакомый баритон, как только Света открыла дверь. – Я же говорил, что теперь вас не потеряю! Может, поговорим?
На диване, который она, убегая с утра, не успела собрать, вальяжно лежал рыжий кот из электрички, только в этот раз без рюкзака и шапочки. На шее у него красовался черный атласный галстук-бабочка, а когтистая лапа приветственно махала зажатой в ней темно-бордовой розой на толстом длинном стебле, конец которого постоянно цеплялся за складки одеяла.
– Сумляна, заходите же. У меня крайне мало времени, – поторопил застывшую у порога хозяйку квартиры кот. – Я вот даже цветок вам принес. Вы же любите цветы?
«Теперь мне приглючился кот, дарящий цветы. Видимо, все-таки к врачу», – проскользнула в голове мысль, и Светлана Львовна привалилась плечом к косяку двери, чувствуя, как дрожат от нахлынувшего напряжения колени.
– Смялтана, что же вы молчите? Давайте поговорим! У меня к вам есть чрезвычайно выгодное предложение. Вы мне очень нужны! Я предлагаю прекрасную работу, достойную оплату, жилье и множество чудес. – Видя, что Света не реагирует, застыв у дверей в обнимку с сумкой, кот попытался вызвать ее энтузиазм, приведя новые, отличные, как ему казалось, аргументы. – Естественно, все с оформлением документов! Скажем, договор на один год. Как вы на это смотрите? Согласны?
– Да, конечно! – проворчала Светочка, чувствуя, что от всего этого уже кружится голова. Отлепившись от стены, она толкнула дверь в коридор, с горькой иронией думая, что, наверное, окончательно спятила и уже даже разговаривает сама с собой.
– В самом деле, другой мир с гарантированной работой и чудесами в придачу – это то, чего мне как раз не хватает в жизни! – силясь понять странные выверты своего воображения, продолжала раздраженно бурчать она. – Прямо хоть сейчас и отправлюсь!
Она шагнула в коридор.
– К врачу, завтра же к врачу! А сейчас пустырничка накапаю – и спать!
Свет мигнул, и привычные очертания ее прихожей поплыли, меняя обстановку на совсем другое помещение. Света замерла, разглядывая странное место. Это была не ее квартира. Перепутать обои в цветочек, которые она клеила еще вместе с бабушкой, с серым неровным камнем чужих стен Светлана точно не могла.
Пытаясь сохранить остатки самообладания, она развернулась назад, но и комната, в которую она вернулась, внезапно оказалась совсем чужой и незнакомой. Единственным пока условно привычным во всем этом можно было назвать уже надоевшего ей за сегодня кота. Правда, сейчас рыжий глюк развалился не на Светином диване, а в мягком глубоком кресле нежно-зеленого цвета.
«Надо же, видимо, под цвет глаз подбирал», – подумала она, погружаясь в спасительную темноту забытья.
Глава 2. Бумажки и букашка
В себя Светлана Львовна пришла довольно быстро. И за это, как она поняла, можно было благодарить похитившее ее наглое животное.
Лежа на кровати в комнате, в которую внезапно превратилась ее спальня, она открыла глаза и увидела над лицом волосатую лапку, держащую бледно-зеленый камешек с затухающим внутри золотистым свечением. В помещении слегка пахло мятой и лимоном, а еще Светлана чувствовала себя абсолютно спокойной.
Не было ни паники, ни испуга, только легкое недоумение от такого состояния организма. Причем мозг Светы совершенно четко давал ей понять, что это не сон. Работали все органы чувств: обоняние, осязание, зрение, слух – и доказывали, что иллюзией все вокруг точно не являлось.
– Пришлось потратить на вас артефакт для тяжелых пациентов в шоковом состоянии. – раздался прямо над ухом ворчливый голос кота. – Надеюсь, не напрасно! Заряжать их мне негде, а так расходовать – не напасешься!
Света телом ощутила, как освободился от сидевшего кота край кровати, потом услышала мягкий топоток лап по полу. Повернув голову, она увидела, что рыжий толстяк опять разлегся в кресле, выжидательно смотря на нее и нервно дергая кончиком хвоста.
– Надеюсь, теперь мы можем наконец обговорить ваши обязанности, чтобы вы приступили к работе, – начальственным тоном заявил он.
– А если я не хочу? – Света не желала сдавать свои позиции. – Я ни на что не соглашалась! То, что я сказала, считая, что у меня галлюцинации из-за хронического недосыпа, было иронией, а не согласием на ваше предложение.
– Это уже неважно, Смоляна, магия иронии не понимает, а документ сформировала именно она в соответствии с нашими совместными пожеланиями. Впрочем, – лениво прокомментировал развалившийся в кресле говорящий зверек, – домой вы вернуться сможете, отработав год согласно контракту и не продлив его. Или если обе стороны подпишут под ним отказ от соглашения. То есть вы и ректор академии.
– Значит, я хочу видеть ректора. И хватит коверкать мое имя, меня зовут Светлана! – Света подошла к столу и, не читая, размашисто написала на документе: «Отказываюсь от выполнения контракта». – Теперь осталось только найти ректора! Думаю, ему в академии мастер по маникюру никак не пригодится.
– Мастер по маникюру нет, но вас выбрали на должность воспитателя при спецгруппе неопределившихся студентов с магическими отклонениями. По моему мнению, вы для этой роли прекрасно подходите, – отмахнулся от нее кот. – На вас указала магия, и у меня нет причин сомневаться в ее выборе.
– Ну знаете, мало ли что вы считаете и что там указала какая-то неизвестная магия. Думаю, это все же решать будете не вы, а сам ректор, – поправив очки, чуть покосившиеся от энергичной жестикуляции во время эмоционального спича, храбро заявила Света. – А раз вы не желаете мне помогать, то я и без вас его найду. Надеюсь, он окажется приличным человеком и вернет меня домой.
– Не надейтесь, – широко улыбаясь, блеснул клыками кот. – Вы его уже нашли. Ректор академии архимаг Аджарас Мендейном ус Баренд – это я. Точнее, лучшая его половина, а вам, как вы понимаете, нужен целый ректор. Да и подписать что-то у меня вряд ли получится, милая Сметлана, потому как по ряду причин, кроме вас, меня, к сожалению, в этой академии никто не видит. Да и магия, что указала на вас, не какая-то там, а магия вероятностей. Поверьте мне, искать кого-то еще нет смысла. Я и так потратил на поиск несколько десятков лет.
Светлана Львовна с сомнением осмотрела вполне упитанное животное без признаков дряхлости.
– Мне кажется, вы меня обманываете, коты столько не живут!
– А при чем здесь коты? Коты – это такие маленькие противно вопящие животные с мехом из вашего мира? – Назвавшийся ректором зверек изогнулся и задней лапой почесал себя за ухом.
– Под это описание подходят не только коты, но вы сейчас примерно котом и выглядите. – Увидев у кровати свою сумку-шоппер, которую держала в руках, когда реальность поплыла перед глазами, Света порылась в ней и, достав косметичку, выудила оттуда квадратное зеркальце-раскладушку. – Вот, сами посмотрите. Вы и выглядите как кот и ведете себя точно как все представители семейства кошачьих. Разве что говорите по-русски как человек, и строение пасти вам не мешает.
Она подошла к сидящему в кресле «архимагу» и сунула зеркало ему под нос.
– Выгляжу как обычно, – скривив мохнатую морду, проворчал этот самоуверенный индивид, – вполне моложаво для своего возраста. Только усы подстричь не мешало бы и бороду подровнять.
Если слова про усы Светлане были понятны, хотя, насколько она помнила, вибриссы котам стричь не рекомендовали, то текст про бороду был более чем странный.
Она сначала посмотрела в то же зеркальце на себя, убедилась, что в нем ее лицо, может, и выглядит так себе, но ничего необычного не отражается. Потом подошла к креслу сбоку и, присев на подлокотник, поставила зеркало так, чтобы увидеть сидящего в кресле. Вот тут ее ожидал сюрприз!
В зеркале отражалась не пухлая кошачья мордочка, а лицо весьма импозантного мужчины с посеребренными сединой висками, усами немного в стиле Сальвадора Дали и отросшей больше чем надо бородкой-эспаньолкой.
– Странно, но без зеркала я вас вижу котом, – Света с недоумением смотрела на человека в зеркале, – а в электричке вы, между прочим, даже залезли ко мне на колени!
– Неправда! – открестился от подобного поведения Аджарас Мендейном ус Баренд. – Мне нужно было привлечь ваше внимание, Смулсяна, и я, подойдя, всего лишь позволил себе легонько похлопать вас по плечу.
– Да вы меня по лицу хлопали, а потом трясли как грушу, вцепившись когтями в пальто, на нем наверняка затяжки остались! Жаль, теперь не показать вам дело ваших лап, пальто осталось в коридоре на вешалке.
Света захлопнула зеркало и убрала его на место, а потом задумчиво посмотрела на кота.
– Знаете, Жорик, я попробую вам показать если не как вы выглядите, то хотя бы какого вы размера. А как вы выглядите, я потом примерно нарисовать могу, если найду бумагу и чем рисовать.
– Как вы меня назвали? – от неожиданности ошарашенно заморгал кот, впрочем, судя по хвосту, тут же начиная злиться.
Света не обратила на это внимания, а чтобы доказать свою правоту, подошла к возмущенному животному и, обеими руками ухватив толстого рыжика за шкирку, с усилием подняла из кресла.
– Вы совсем спятили, Смястана! Как вы это сделали? Это, видимо, происки Милдоресиды. Она делает все, чтобы у меня ничего не вышло, – вертясь у женщины в руках и махая лапами, взвыл кот, выпучив глаза. – И почему вы меня называете странным словом «жоирик»?!
Светлана Львовна смогла ответить, только сунув кота обратно, все-таки держать упитанную тушку даже двумя руками было нелегко. Тем более этого крайне раздраженного, сверкавшего на нее глазами пушистика со вздыбленной на загривке шерстью и хлещущим из стороны в сторону хвостом.
– Вы же мое имя все время коверкаете, хотя оно простое, а все остальные слова говорите правильно, – пояснила она. – А у вас имя длинное и сложное, тем более вы в моих глазах выглядите как кот, так что «Жорик» вместо «Аджарас» вам неплохо подходит.
– А ничего, что я все-таки ректор и от меня зависят условия вашей работы? – вкрадчиво прошипел кот, выпуская и втягивая когти.
– Так и я вам зачем-то нужна по вашим магическим вероятностям, и замены нет, – парировала Светлана Львовна, внутренне слегка нервничая, но намереваясь настоять на своем. – А ректор, которого, кроме меня, никто не видит, да еще и с кошачьими лапками, мало на что может повлиять.
Кот надулся, раздраженно зафыркал, пару раз деранув когтями подлокотник, и явно над чем-то задумался. Через пару минут молчания он посмотрел на нее и снисходительным тоном объявил:
– «Аджарас» вы произносите вполне нормально, и я вам разрешаю так к себе обращаться. И учтите: впредь никаких отвратительных прозвищ. Надеюсь, мы договорились?
– Хорошо, – не стала спорить Светлана Львовна, – но только если вы будете вести себя точно так же. Если «Светлана» вам произносить неудобно, я согласна на «Света». А если нет, то вы так и будете Жорой!
Наверное, не так часто в своей жизни Светочка Райская спорила с людьми и отстаивала свое мнение, но ситуация с человеком, которого она видела упитанным рыжим меховым шаром на лапках, делала ее не такой нерешительной в отстаивании собственных интересов.
– Хм… Све-та, ладно, – кивнул Аджарас Мендейном ус Баренд, словно делая ей одолжение. – А теперь, раз мы с этим разобрались, давайте перейдем к работе, для которой я вас, собственно, и нанял.
Понимая, что разговор предстоит длинный, Света присела на краешек постели, мельком подумав о том, чья же это все-таки комната. Вряд ли такое небольшое помещение может принадлежать ректору, скорее это было похоже на комнату студента, так как тут кровать соседствовала с письменным столом.
– А как-то все-таки пораньше, чем через год, расторгнуть договор можно? – не теряя надежды вернуться, осведомилась она. – У меня на Земле работа, и без квартиры я могу остаться за этот год, – попыталась объяснить она господину ус Баренду.
– Если вам удастся отыскать вход туда, где вы найдете мою половину, и привести ее в академию, думаю, это можно будет обсудить. О той вашей реальности можете не переживать, там все как бы законсервируется, – более чем туманно высказался кот и менторским тоном продолжил: – Пока все же рекомендую вам заняться работой. Я не могу быть все время рядом, так что запомните основные важные вещи и не наделайте глупостей, ваша безопасность только в ваших руках.
При этих словах Светлане Львовне стало жутковато: что здесь может быть нечто опасное, до этого даже не обговаривалось. Хотя, по сути, не обговаривалось до сих пор вообще ничего.
А тут еще силуэт кота стал медленно таять, словно клочок тумана, становясь все прозрачнее.
– Договор – это ваша защита, носите с собой. Отобрать, потерять или украсть его нельзя. Никто, кроме меня, уволить вас не может! Эта комната ваша, без разрешения никто не войдет. Никому не верьте, только себе. Проверяйте все. То, что положено вам и вашим подопечным, прописано в документах. Папка в ящике стола, там же личные дела каждого, – торопливо втолковывал кот. Силуэт зверька почти пропал, но после всех предупреждений он еще умудрился категорично потребовать: – Сегодня же познакомьтесь с подопечными лично и сообщите о своем назначении на должность. Остальные сами вас найдут, когда узнают, и…
Света смотрела на пустое кресло, где словно растворился в воздухе Аджарас Мендейном ус Баренд, и, сидя на краешке кровати, пыталась собрать в кучу панические и не слишком веселые мысли. То, что она не впала в истерику, она приписала еще не закончившемуся действию артефакта, поскольку запах мяты и лимона все еще ощущался в помещении.
Немного порадовало, что в комнату, со слов кота, никто не сможет войти. Однако просидеть здесь весь год, положенный по контракту, она тоже не могла, хотя и очень хотелось.
– Так, спокойно, Райская, – шепотом заговорила она сама с собой. – Давай разберемся с обустройством, а потом будем решать задачи по мере поступления. Для начала неплохо бы понять, что я имею, что обязана делать и что мне положено за все это. А то, может, и кормить не будут, и платят какими-нибудь магическими шариками, которые мне бесполезны.
Так как в теле от волнения все еще чувствовалась противная слабость, Света первым делом осмотрелась по сторонам. Комната, в которой ей предстояло жить, возможно, целый год, была небольшой, но вся необходимая для нормального существования мебель здесь имелась.
Кровать, пусть и не двуспальная, была достаточно широкой. Матрас, конечно, не ортопедический, но дома Света вообще на раскладном стареньком диване спала. Покрывало она пощупала. Плотненькое, плетеньем как рогожка, но мягкое, в крупную сине-черно-зеленую клеточку. Подушка, кажется, перьевая, в беленькой наволочке. Спать можно, что еще надо?
У окна с миленькими бледно-желтыми занавесками в голубой цветочек стоял письменный стол с пресс-папье, подставкой с письменными принадлежностями и настольной лампой. В центре стола лежал договор.
– Хорошо, что не свеча, – порадовалась Светлана. – Надеюсь, под кроватью нет ночного горшка и «комната задумчивости» – не деревянная будка где-нибудь во дворе?
Кроме упомянутых предметов, в ее распоряжении имелось то самое светло-зеленое креслице, видимо для гостей, стул у стола, а в углу между двумя дверями темной монументальной конструкцией возвышался массивный платяной шкаф.
– Если есть две двери, значит, за ними есть выход! По-моему, так, – перефразировала Света известного детского рэпера времен СССР мистера Винни зе Пуха. – А если дверей две, то за одной не коридор! А значит…
Она встала с кровати и почти на цыпочках подкралась поближе к этим самым дверям, замерев у шкафа и настороженно их разглядывая.
– Правая или левая, вот в чем вопрос? – гадала Светлана Львовна, переводя взгляд с одной на другую. – Хотя, впрочем, какая разница? Начну-ка я со шкафа, он тоже с дверцами.
Света потянула на себя негромко скрипнувшую створку и заглянула внутрь.
