Анна Круглова
Ломтики лета на блюдце с ягодами
Кате очень хочет, чтобы тетя Света купила пирожок с ежевикой, но тетя Света говорит:
– Покупать еду на перроне, все равно что переходить болото, прыгая по кочкам. Никогда не знаешь, какой будет следующая кочка.
Приходится ехать без пирожка, но Катино огорчение длится недолго. Неожиданно рельсы размножились, и за окном выстроились буквы «Ростов-на-Дону».
На платформе стоял загорелый усатый дядя Жора Бережной и махал рукой. Загрузив Катю и тетю Свету в УАЗик, он стал засыпать их вопросительными и побудительными предложениями. При этом на вопросительные предложения ответы ему не требовались.
– Как добрались? Поехали, Ваня заждался. Жарко было в вагоне? Я вам рыбы нажарил, приедем на базу, поедим. Катя, плавать умеешь?
База отдыха «Минплита» состояла из главного корпуса, символизирующего трехпалубный корабль и нескольких корпусов поменьше. Корпуса поменьше символизировали отсутствие идей у архитектора и были самыми обычными прямоугольными постройками. Террасы-палубы главного здания опоясывали весь корабль, объединяя комнаты-каюты. Отдыхающие могли бы фланировать по этим террасам, вдыхая донской воздух и наслаждаясь окрестными видами зарослей кустарника, качелей и сетки-рабицы, но они, как любые уважающие себя отдыхающие, предпочитали проводить время в столовой либо на пляже.
Дети отдыхающих, предоставленные сами себе, бегали по территории базы, плавали, загорали, ловили рыбу, сорились, мирились, играли в подкидного и переводного дурака, и занимались прочими интересными вещами, например, игрой в водолазов. За будкой сторожа стояла бочка с дождевой водой. В ней колготились дафнии. Ребята вылавливали дафний с помощью носка и выпускали в Дон. Считалось, что благодаря этому к причалу около базы приманиваются рыбы. Игра же в водолаза состояла в следующем. На палочки наматывалась глина или грязь, что называлось «сделать водолаза». На счет три игроки кидали водолазов в бочку. Пока те шли ко дну, их грязевые костюмы размывались водой, и палочки начинали всплывать. Водолаз, всплывший первым, приносил победу своему создателю. Некоторые водолазы оказывались столь тщательно опутаны грязью, что не всплывали никогда, находя свою гибель в пучине, и только дафнии знали, в какой части дна бочки покоятся останки героев.
Ваня был старше Кати на три года. Тетя Света и дядя Жора были светленькие, и голубоглазые, а Ваня внешностью пошел в бабушку, родился смуглым, кареглазым и черноволосым, поэтому для незнающих людей казался приемышем. С этим была связана забавная история. Когда Ване было годика два-три, тетя Света пошла с ним на базар покупать арбуз. Пока она выбирала арбуз поспелее, вокруг мальчика столпились чеченки, заохали, взяли за руку и попытались увести. Тетя Света бросила сумку, кошелек, арбуз и за ними. Как выяснилось, женщины подумали, что тетя Света украла чеченского малыша и решили забрать его, чтобы вырастить ребенка как полагается, в чеченских традициях. Получается, Катина бабушка волновалась, что Катю украдут злые чеченцы, а чеченские бабушки в то же самое время переживали, что их внучат украдут русские. Взаимный круговорот подозрений и переживаний.
Из всех базовских развлечений Кате больше всего нравилось ловить рыбу. Сразу после завтрака они Ваней брали удочки, банку с червями, макуху для прикормки, забирались под причал и рыбачили до вечера.
– Смотри, клюет, клюет…
– Тихо. Подожди, не подсекай, пусть распробует. Ведет, ведет, подсекай!!! Эх, ушел!
– Опять повела. Дергает! Тащи! Это чехонь! Нужен подсадок! Есть! Какая красавица!
Чехонь снималась с крючка и добавлялась в садок в компанию к подлещикам, окунькам, красноперкам и гибридам неизвестных видов. Иногда ребята булькались в реку и плавали между опорами причала. Самым интересным было на счет «Раз, два, три!» рвануть на скорость от одной опоры к другой, Иван всегда приплывал первый и, когда Катя доплывала до своего столба, скользкого от тины и царапучего от ракушек, уже успевал отдышаться и несколько раз нырнуть. Кто сказал, что на рыбалке нужна тишина? Рыба если и распугивалась, то ненадолго, и когда ребята снова забирались под причал и забрасывали удочки, возвращалась обратно и мелькала серебристыми боками вокруг поплавков.
Тут же под причалом потрошили рыбу перочинным ножиком, требуху скидывали в воду на подкормку ракам, чистили улов от чешуи и несли добычу тете Свете. Тетя Света жарила рыбу на большой чугунной сковороде, черной от нагара. Свежайшая нежная рыба, обжаренная до золотистой хрустящей корочки, сладкая, вкусная до такой степени, что слов для описания еще не придумано. Если есть люди, которые никогда не рыбачили и не пробовали такую рыбу, то им можно посочувствовать и посоветовать, как можно быстрее закончить заполнять очередную никому не нужную эксель-таблицу, поставить на паузу Ютуб ролик про очередные козни Запада или рецепт драников, закончить уборку, ремонт машины или кто там чем занимался, поехать до ближайшего зарыбленного водоема, всласть порыбачить и нажарить полную сковороду улова. Говорят, что в случае опасности прожитая жизнь проносится перед глазами. Разве не будет славно, если вместо бесконечных эксель-таблиц, уборки, ремонта и Ютуб роликов, одним из воспоминаний окажется воспоминание о сверкающей на солнце чешуе, комочках облаков, раскиданных по небу, и сковороде, полной хрустящей поджаристой рыбы?
В один из дней Ваня с Катей приняли стратегическое решение порыбачить в новом месте. Стратегическому решению предшествовал разговор с пацанами с соседней базы. Пацаны уверяли, что в нескольких километрах от «Минплиты» стоит заброшенный дебаркадер, с которого дивно клюет чехонь, а вокруг водится много раков. Никто (вот вам крест), про дебаркадер не знает, место безлюдное, поэтому за два часа (не верите, сходите сами, матерью клянемся) можно наловить вот такущий кулек чехони. При этом для обозначения размера кулька использовались движения руками, имитирующие обхват небольшого бочонка. Кто против такого устоит? Только человек с куском камня вместо сердца.
Ребята взяли раколовку, удочки, кусок макухи для приманки рыбы, пару подлещиков и чеснок для приманки раков (подлещики были полежавшие на полуденном солнце и потому слегка попахивающие, чтобы ни один рак не устоял), и кусок батона для себя. После ужина выдвинулись в путь. Шли по кромке воды вдоль берега в сторону, где ожидалось обнаружить дебаркадер. Босые ноги приятно хлюпали по теплому мелководью, закатное солнце желтило Дон, и Кате казалось, будто они бредут по реке чая, выплеснутой великаном из огромной-преогромной кружки. В чае играла рыба. Она всплескивала из глубины дугой, и, булькнув, уходила обратно в толщу воды. У самого берега стайки мальков чаинками сыпались в разные стороны при каждом шаге в их сторону. Катя и Ваня пролезли сквозь камышевые чепыжи и ура, пацаны не обманули, впереди показался старый дебаркадер. По ржавчине, трещинам, наполовину отсутствующей надстройке было понятно, что пристань давным-давно отжила свое. По покосившимся сходням ребята забрались на верхнюю палубу и сразу наткнулись на привязанную к перилам веревку. Карие глаза Вани радостно округлились:
– Давай вытянем? Вдруг там садок с раками?
– Или рыбой. Давай!
Мальчик стал тянуть. Веревка шла туго, чувствовалось, что к ней привязано что-то тяжелое.
