Анна Князева
Тени Старого Арбата
Глава 7. Ключ
Утром следующего дня Кречетов изучил дом Самаровых: обошел все этажи, составив полное представление о расположении помещений и особенностях планировки.
Позавтракал Кречетов самым первым, нисколько не удовлетворив любопытства домоправительницы.
Вопросы ей задавал он:
– Сколько дней прожила здесь та пожилая женщина?
– Полина Аркадьевна? – уточнила Эмма Леонидовна.
– Да. Мы говорим о ней.
– Десять дней.
– Остальные гости? – Кречетов говорил сдержанно и только по существу, не позволяя домоправительнице пускаться в пространные рассуждения.
Заваривая чай, она прикинула в уме и, наконец, сообщила:
– Константин приехал из Тюмени в начале июля, значит, здесь живет около трех месяцев.
– Та-а-ак, – протянул Кречетов. – Что насчет Ольги?
– Уже две недели, но приехала на месяц. У них в Воркуте длинные отпуска.
– Ясно.
– Что касается моего племянника Глеба, он живет у нас больше года. Ждет, когда достроится его квартира в Хамовниках.
– Глеб тоже здесь проживает? – Кречетов удивился. – А Кира?
– Иногда остается ночевать, но живет у своей матери.
– Позапрошлой ночью, когда умерла Полина Аркадьевна, Кира ночевала здесь или у матери?
– В комнате Глеба. – Эмма Леонидовна немного замялась и объяснила: – У нее, конечно, есть своя комната, но в последнее время она спит в комнате Глеба. Мы не выставляем это напоказ, не говорим Михаилу. Все ж таки – отец, а они еще не женаты. Но Михаил, конечно, догадывается.
– Остальные обитатели дома в ту ночь спали в своих комнатах?
– Откуда же я знаю?
– Поставлю вопрос по-другому: кто-нибудь уходил ночью из дома?
– Нет! – решительно заявила Эмма Леонидовна. – Вечером, после возвращения Михаила, я заперла дверь. Утром ее открыла вам Василина.
– В последнее время кто еще у вас останавливался?
– Дайте-ка вспомнить… Миша предупреждал, что вы будете спрашивать. – Эмма Леонидовна поставила на стол две чашки чая и, опустившись на стул, посоветовала: – Вы пейте, пейте… Витаминный чай с утра тонизирует.
– Спасибо. – Кречетов придвинул к себе чашку и, предварительно подув, отхлебнул. – Ну, так что? Вспомнили?
– Дня на два приезжала родственница из Тамбова. Еще приятель Михаила из Вильнюса. Этот спал всего одну ночь. Кажется, все. Про обслугу спрашивать будете?
Заметив, что Халид прислушивается к их разговору, Кречетов отложил разговор о персонале и задал другой вопрос:
– У Полины Аркадьевны в комнате хранились какие-то ценности?
– Деньги? – Эмма Леонидовна откинулась на спинку стула и воскликнула: – Откуда?! Ее пенсии только и хватало, что на лекарства. Лечение в клинике ей оплатил Михаил.
– Золото, украшения?
– Ни колец, ни сережек не было. Крест нательный, но дешевый, из серебра.
– Крест видел.
– Ну, вот, пожалуй, и все… – сказала Эмма Леонидовна и вдруг припомнила: – Иконка еще была, Николай-угодник. По виду – старинная.
– Видели ее после смерти?
– Не помню.
– Где она хранилась?
– Лежала на столе рядом с лекарствами.
– Когда тело обнаружили, иконы там не было, – вспомнил Кречетов.
– Может, переложила куда-нибудь…
К столу приблизился Халид и, остановившись на подобающем расстоянии, вкрадчиво обратился к домоправительнице:
– Уважаемая… Я – насчет меню…
Эмма Леонидовна отвлеклась на повара, и Кречетов, допив чай, вышел из кухни. Вернувшись в свою комнату, встретил там Лесю, которая пылесосила ковер.
– Ой! – вспыхнула она. – А я думала, что вы на пробежке. Мне уйти?
Кречетов ее удержал:
– Мне нужно с вами поговорить.
– А мы с гостями не разговариваем.
– Почему? – удивился Кречетов.
– Эмма Леонидовна запрещает. Говорит: работайте молча и не трещите языками…
– Так и говорит? – он усмехнулся. – Ну, так спросите у нее разрешения.
– Сейчас?
– Позвоните по телефону.
– Нам можно звонить только с рынка или из магазина.
– Тогда сходите к ней сами, она – в кухне.
Леся отставила пылесос и вышла из комнаты.
Кречетов приготовился ждать, но в кармане зазвонил телефон. Увидев незнакомый номер, он решил, что это сын, и быстро спросил:
– Сергей, ты?
Ему ответила женщина:
– Здравствуйте. Это Татьяна Васильевна из автосалона.
– Узнали что-нибудь про Сергея?
– Немного.
– Выкладывайте!
– Я бы попросила вас быть полюбезнее!
– Простите, – сказал Кречетов. – Что вам известно?
– Только то, что он жив и здоров. Его приятель приходил за расчетом, и я у него спросила.
– Где он сейчас?
– Сергей?
– Мы говорим о нем.
– В Москве.
– Что еще рассказал приятель?
– Больше ничего.
– Оставил номер Сергея?
– Нет.
– Но вы об этом просили?
Чуть помолчав, Татьяна Васильевна неуверенно проронила:
– Да, но он пообещал, что Сергей сам позвонит.
– Вам? – Кречетов как мог держал себя в руках.
– Зачем же мне? Он позвонит вам.
– Дайте мне телефон и назовите имя приятеля. Я сам с ним свяжусь.
– Не имею право разглашать личные данные бывших сотрудников, – ответила Татьяна Васильевна. Поспешность этой фразы и весь ее тон говорили, что она была заранее приготовлена.
– Вы понимаете, что речь идет о жизни и безопасности моего сына?
– Вам позвонят. Ждите, – сказала Татьяна Васильевна и отключилась.
Кречетов сел на кровать. Разговор показался странным и вызвал еще большую тревогу за сына. Однако проанализировать информацию Кречетов не успел – в комнату возвратилась горничная.
– Эмма Леонидовна разрешила.
– Присаживайтесь.
– А как же уборка? – Леся взялась за пылесос, но Кречетов поднялся с кровати, забрал пылесос и усадил ее на стул.
– В котором часу вы ходили в аптеку за лекарством для Полины Аркадьевны?
– Я много раз ходила, – без интереса ответила Леся.
– Спрашиваю про джунгарский аконит, который вы купили за день до ее смерти.
– Тот флакончик? – Леся посмотрела на потолок и что-то прикинула в уме. – Как раз после того, как убрала гостиную. Но я по-честному отдала ей чек и всю сдачу.
– Это я знаю, чек видел сам, – успокоил ее Кречетов.
– Ну, так чего тогда спрашиваете?
– Как-нибудь объясню. Сейчас просто отвечайте на вопросы. Идет?
– Идет, – кивнула она.
– Флакон сразу отдали ей? Или спустя какое-то время?
– Сразу.
– Назовите точное время.
– После шести.
– Значит, до ужина?
– Да.
– Около восьми вы понесли ужин в ее комнату.
– Все это видели, я же вышла из кухни через столовую.
– Полина Аркадьевна ела при вас?
Леся категорично помотала головой:
– Нет. Я сразу ушла.
– Встретили кого-нибудь в коридоре или на лестнице?
– Кого же там встретишь? Все, кто был, ужинали вместе с вами.
– Не все… – обронил Кречетов.
– Кто ж тогда?
– Халид, повар ваш, например.
– Скажете тоже! Халид в это время спал и видел десятый сон.
– Значит, его вы не встретили?
– Нет, не встретила.
– А как насчет Василины?
– Она внизу, на кухне была. Еду на стол подавала.
– Помнится, Василина выходила.
– На третьем этаже ее не было.
– Значит, ужинала Полина Аркадьевна после того, как вы покинули комнату? – глядя под ноги, Кречетов прошелся по комнате до окна.
– Нет, не так! – решительно заявила Леся.
– Вы только что сказали, что Полина Аркадьевна не ела при вас.
– Она вообще не ела.
Кречетов удивленно взглянул на Лесю:
– Что?..
– Вечером, когда я забирала поднос, то заметила, что старуха ни к чему не притронулась.
– Так, так… – Кречетов прошел от окна до двери и обратно. Хватаясь за последнюю возможность подтвердить свою версию, он спросил: – Она что-нибудь пила? Что вы ей принесли?
– Чай.
– И что же? Она и его не выпила?
– Я же говорю: старуха ни к чему не притронулась.
– Ну, предположим… – Кречетов ненадолго задумался, потом спросил: – Я видел на столе возле кровати непочатую бутылку минеральной воды. Кто ее принес?
– Я принесла.
– Когда?
– Позавчера вечером вместе с лекарством.
Он уточнил:
– С флаконом джунгарского аконита?
– С ним.
Кречетов вернулся к окну и уставился на голубя, сидящего на карнизе. Голубь склонил голову и тоже посмотрел на него, потом шумно вспорхнул и улетел.
Кречетов обернулся:
– После того как покойницу отправили в морг, вы сразу же явились в ее комнату…
– Чтобы прибраться, – с готовностью подхватила Леся.
– Кто приказал?
– Ясно кто…
– Эмма Леонидовна? – спросил Кречетов и, услышав «нет», удивился: – Кто же тогда?
– Хозяйка.
– Жена Михаила?
– Ну да. Юлия Сергеевна проснулась, спустилась на кухню, Эмма Леонидовна ей все рассказала…
– Все, это – что?
– Ну, что старуха умерла и ее увезли в морг. Юлия Сергеевна, конечно, расстроилась, велела мне бросить все дела, вымыть комнату, а постельное белье, подушку и одеяло выбросить.
– Что с личными вещами?
– Они в чулане. Лекарства я тоже выбросила. Они больше не нужны, старуха-то умерла.
– Ну, да… – Кречетов немного помолчал, потом спросил: – Иконку на столике у нее видели?
– Иконку Николая Чудотворца?
– Да, мы говорим о ней.
– Вечером, когда уносила поднос, она была на столе у старухи.
– А когда прибирали комнату после ее смерти?
– Я все сложила в чемодан и унесла в чулан.
– Значит, она там?
– Этого я не помню, – скосив глаза на пылесос, Леся сказала: – Мне еще четыре комнаты прибирать, потом – коридор и лестницу.
– Сколько всего жилых комнат на третьем этаже? – спросил Кречетов.
– Девять спален и малая гостиная, вы через нее проходили. Говорят, до революции, когда хозяином особняка был предок Михаила Ивановича, в этом крыле жили медсестры, которые помогали принимать пациентов.
Кречетов достал из ящика лист и ручку и положил на стол:
– Нарисуйте расположение комнат и подпишите, кто где живет.
– Да, я и рисовать-то не умею, – замялась горничная, но Кречетов приказал:
– Рисуйте, как можете. – Он взял ручку и начертил два прямоугольника. – Это гостиная и моя комната. Кто живет по соседству?
– Дальше по коридору – студент, – Леся пририсовала еще один прямоугольник и вписала в него букву К.
– За ним – комната Полины Аркадьевны, это я знаю, – заметил Кречетов.
– Следующая комната – пустая, в ней сейчас никто не живет. Потом комната Ольги. – Войдя во вкус, она размашисто рисовала кривые «прямоугольники». – Эти две комнаты сейчас тоже пустуют. Дальше – комната Халида.
– Он тоже живет здесь? – удивился Кречетов.
– Три комнаты в конце коридора занимает прислуга: Халид, Василина и я.
– В той же последовательности?
– Чего-чего? – уточнила Леся.
– Здесь комната Халида, – Кречетов вписал букву Х, здесь – Василины…
– А дальше моя.
– Теперь, кажется, ясно. – Он забрал и свернул план этажа. – Двери в комнатах запираются?
Леся подошла к двери и указала на ключ, торчащий из замочной скважины:
– Они есть во всех спальнях. А так… Кто закрывает, а кто – нет.
Кречетов спросил:
– Вы-то сами как открываете, если заперто, а надо прибраться?
– Так у меня для всех дверей один ключ! – Леся достала его из передника и продемонстрировала: – Вот он!
– Можете одолжить? – Не дожидаясь ответа, Кречетов забрал ключ и сунул его в свой карман.
– Только быстрее верните, мне еще три комнаты прибирать.
– Через пять минут он будет у вас.
– Только не забудьте, – сказала Леся и включила пылесос.
Кречетов вышел в коридор, приблизился к двери Константина и постучал. Немного подождав, он отомкнул замок, вошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.
Глава 8. Противозаконные действия
Комната Константина была значительно меньше той, что занимал Кречетов. Единственное окно, как и у него, выходило в замкнутый двор.
Сдвинув штору, чтобы впустить свет, Кречетов подошел к столу, поворошил бумаги. Не обнаружив ничего интересного, заглянул под кровать и вытащил из-под нее чемодан, но тот оказался пустым.
Под матрасом и под подушкой у Константина тоже было пусто. Кречетов обыскал шкаф, но и там не оказалось ничего подозрительного или, по крайней мере, странного.
Тогда он встал посреди комнаты и огляделся. Потом вернулся к шкафу и отодвинул его от стены. В образовавшейся щели на полу увидел что-то лохматое и решил, что это живая крыса. Однако, тронув ее носком ботинка, сообразил, что ошибся.
Вытащив находку, Кречетов обнаружил, что это женский длинноволосый парик, внутри которого была завернута белая маска. Он подошел к окну, чтобы все как следует разглядеть. Парик был дешевым, из синтетических волос, и, судя по этикетке, купленным в магазине. Маска – похожа на ту, что была в фильме «Крик».
«Странное сочетание… Хотел бы я знать, зачем это нужно мальчишке», – подумал Кречетов, завернул маску в парик и сунул за шкаф.
Как всегда, столкнувшись с чем-то необъяснимым, он решил еще раз все осмотреть и вернулся к столу. Внимание привлек блокнот с надписью «Наступление». Открыв его на первой странице, Кречетов увидел вчерашнюю дату и прочитал несколько строк:
– Элементы воздействия… Понаблюдать за людьми, когда они входят в помещение или выходят… Присмотреться к объекту… Мускульная активность – обязательное условие всякого наступления… Предупредить объект о негативных последствиях отказа… – Кречетов поднял глаза и озадаченно крякнул: – Вот так студент.
Он перешел к шкафу, достал сумку Константина и стал изучать ее содержимое, однако в этот момент сам был пойман с поличным.
В комнату вошла Ирина Владимировна и, увидев его, застыла в дверях.
Выдержав многозначительную паузу, она обронила:
– Кажется, это не ваша комната…
Ирина Владимировна подошла к Кречетову, выдернула из его рук сумку Константина и швырнула ее в шкаф, потом подняла глаза и с невыразимым презрением спросила:
– Вы жулик?
Кречетов ответил:
– В некотором роде – да…
– Сейчас же позвоню Михаилу и все ему расскажу! – Ирина Владимировна развернулась и направилась к двери.
– Постойте… – Кречетов нагнал ее уже в коридоре и взял под руку. – Да, постойте же вы!
– Не прикасайтесь ко мне! – вскрикнула она.
– Я все могу объяснить.
– Теперь это лишнее, – Ирина Владимировна отдернула руку и направилась к лестнице.
В этот момент Кречетов сказал то, что ее остановило:
– Михаил все знает.
Она обернулась.
– Врете и не краснеете?
– Не провоцируйте меня… – пророкотал Кречетов.
– А то что? – Ирина Владимировна шагнула ему навстречу: – Ну, говорите!
– Не заставляйте меня рассказывать о чужих секретах.
– Да вы еще и аферист! Надо же, как завернули!
– Звоните Михаилу!
Ирина Владимировна опустила глаза и словно нехотя проронила:
– Может, договоримся?
– Что?.. – он сузил глаза.
– Я знаю, вы – полицейский. Юлия все мне рассказала.
– И кто из нас аферист? – спросил Кречетов. – Для чего вы устроили эту сцену?
– Чтобы узнать всю правду о смерти той пожилой женщины.
– Какая изобретательность. – Он помотал головой, словно не веря в происходящее.
– Ее отравили джунгарским аконитом? – вкрадчиво осведомилась она.
Кречетов не стал притворяться и делать вид, что не понимает, однако ответил очень уклончиво:
– Предположительно.
– Михаил попросил вас разобраться? Ведь так?
– Я не понимаю, как это касается лично вас.
– Не понимаете? – поджав губы, она припомнила: – А кто вам рассказал про настойку джунгарского аконита? Не будь меня, вы бы не догадались, что это убийство.
– Не преувеличивайте собственной значимости. Во-первых, еще ничего не доказано. Во-вторых, в моем телефоне есть интернет.
– К чему это вы?
– К тому, что свойства джунгарского аконита описаны и находятся в общем доступе.
– Значит, так? – обиделась Ирина Владимировна. – Это неблагодарность или неприязнь лично ко мне?
Кречетов хотел сказать, что у него нет никакой неприязни, скорее наоборот, но он промолчал. Пообещав другу расследование, он чувствовал себя при исполнении, что полностью исключало личные отношения.
– Думайте, как хотите, – сказал Кречетов и посмотрел на часы: – Мне нужно идти. Дела.
Выпроводив Ирину Владимировну, он запер комнату, а ключ отнес Лесе.
– А я как раз все закончила… – начала горничная, но Кречетов прервал ее вопросом:
– Где у вас чулан?
– На первом этаже, дверь из прихожей. А вам это зачем? – поинтересовалась она.
– Личные вещи покойной там?
– Ну, да.
– Они-то мне и нужны.
Кречетов спустился вниз и первым делом зашел на кухню, где Халид большим плоским тесаком рубил тушку кролика.
– Где Эмма Леонидовна?
Повар обернулся и, заметив Кречетова, рубанул ножом мимо тушки.
– Блиеть!
– А вы, я смотрю, не только пословицам выучились, – с ухмылкой заметил Кречетов и повторил свой вопрос: – Где Эмма Леонидовна?
Халид ответил:
– В чулане.
Кречетов вернулся в прихожую и заглянул в узкую дверь. Там, за стеллажами, увидел домоправительницу и приказал:
– Покажите вещи Полины Аркадьевны.
– Вам зачем? – поинтересовалась она.
– Покажите.
Сообразив, что объяснений не будет, Эмма Леонидовна указала рукой:
– Вот, пожалуйста, два ее чемодана.
Видавшие виды чемоданы стояли на полке, как сироты, прижавшись друг к другу. Кречетов перетащил их на стол, открыл и поочередно осмотрел все, что было внутри: жалкое старушечье тряпье, две пары туфель, пальто и книжка.
– Ну, что? – полюбопытствовала Эмма Леонидовна. – Нашли, что искали?
– Иконка, про которую вы рассказали… Ее здесь нет, – сказал Кречетов.
– Не может быть… – домоправительница оттеснила его плечом и переворошила все вещи.
– Какого размера была икона? – спросил Кречетов.
Эмма Леонидовна сложила пальцы квадратиком и чуть развела руки:
– Вот такого примерно.
Он конкретизировал размер:
– Пятнадцать на двадцать?
– Ну, да.
– Кто, говорите, был на ней?
– Святой Николай Чудотворец.
Кречетов достал телефон, порылся в интернете и предъявил изображение:
– Он?
– Да вы как будто преступника для опознания предъявляете, – охнула Эмма Леонидовна и мелко перекрестилась. – Прости меня, Господи!
– Особые приметы имелись?
– У Николая-угодника? – сверкнув глазами, она изрекла: – Вы в своем уме?
– В иконе было что-то особенное?
– Оклад с драгоценными камушками. – Эмма Леонидовна вздохнула. – Полина Аркадьевна сказала, что икона семейная, из рук в руки через двенадцать поколений прошла.
– Двадцать на двенадцать… – прикинул Кречетов. – Получается, двести сорок лет – долой. Конец восемнадцатого века?
– Может, и раньше. Кто ж его знает?
– В таком случае это ценная вещь.
– Предполагаете, что ее украли?
– Вероятнее всего – да.
– Кто? – в голосе Эммы Леонидовны послышалось недоверие.
Кречетов обстоятельно уложил вещи, примял их руками и, защелкнув чемоданные замки, ответил:
– Пока не знаю.
На время Кречетов отложил расследование в доме Самаровых. Поиск сына был для него приоритетной задачей. Он снова поехал к дому Сергея и сел на скамейку, чтобы понаблюдать за дверью подъезда. Туда входили и выходили разные люди: старики, женщины, мужчины и старухи с детьми, но Сергея все не было. Кречетов понимал, что выбрал неудачное время, до конца рабочего дня оставался час, но ему не терпелось встретиться с сыном.
На детской площадке тем временем сложилась небольшая компания. Один парень сидел на лавке, двое стоял рядом, и все трое беспрерывно галдели. Общение проходило так, как это бывает у пьяных.
Время тянулось медленно, ничего не происходило. Кречетова начал раздражать галдеж на детской площадке, но он сдерживал себя, решив не лезть на рожон.
Однако избежать стычки не удалось. Заметив на площадке женщину с двумя малышами, Кречетов пошел туда.
– Вы вот что, ребята… Давайте-ка уходите отсюда, – миролюбиво начал он, обращаясь к пьяной компании.
Ему ответили нагло и с вызовом:
– Ты кто такой, чтобы указывать?
– Какая вам разница? Идите в другое место, здесь дети играют.
– А мы тебе кто? – ощерился здоровенный детина. – Мы и есть подрастающее поколение, протри глаза, если не видишь.
– По-хорошему говорю: уходите.
– Слышь, папаша… Сыпь отсюда, пока не накостыляли.
– Не злите меня, – тихо предупредил Кречетов, но к нему подошел толстенький коротышка и дыхнул в лицо алкоголем:
– Ну, разозлишься, и что?
Кречетов толкнул его в грудь. Когда тот упал, он завернул верзиле руку за спину и вывел его с площадки.
Сидевший на лавке сгоряча бросился на Кречетова, но потом струхнул и отступил. Все трое разбежались по двору. Огрызаясь и подбадривая друг друга, они кружили вокруг Кречетова, однако напасть не решились и вскоре ушли.
Решив больше не искушать судьбу, Кречетов дождался удобного случая, вошел в подъезд и поднялся на этаж, где жил его сын. Там сел на ступени и стал ждать.
Но вскоре на лестничной площадке появился наряд полицейских. Одновременно с этим распахнулась дверь девяносто первой квартиры, оттуда вышла могучая жена Семена Семеновича и указала пальцем на Кречетова:
– Арестуйте его!
– Встаньте, гражданин, – приказал сержант. – И предъявите свои документы.
– Этот жулик второй день крутится на нашей площадке, – зачастила женщина. – Позавчера долбился к соседке. Сегодня подрался во дворе. – Она погрозила Кречетову тем же указательным пальцем. – От меня ничего не утаишь! Я все видела из окна!
– Уймитесь, гражданочка! – окоротил ее полицейский и вновь скомандовал Кречетову: – Ваши документы!
Тот поднялся со ступеней, достал портмоне и вытащил удостоверение:
– Прошу.
Изучив документ, сержант козырнул рукой и уважительно спросил:
– Что же вы сразу не сказали, товарищ полковник? Прошу прощения. Ошибочка вышла.
– Можете идти, я на вас не в обиде.
Жена Семена Семеновича насупилась и скрылась в квартире. Наряд полицейских уехал в лифте. Кречетов положил документ в портмоне и спрятал его в карман. На всякий случай взглянув на часы, он позвонил в девяносто вторую квартиру.
Не дождавшись ответа, Кречетов пошел по ступеням вниз.
