Анна Князева
Мираж золотых рудников
Глава 3
Ложь во спасение
Сергей Дуло и Тамара Филиппова ждали врача у входа в реанимационное отделение. Они сидели на облезлом диванчике, и каждый раз, когда из отделения кто-нибудь выходил, Тамара вставала и заглядывала в дверной проем. Смотрела до тех пор, пока дверь не закроется, потом переводила на Дуло ввалившиеся от горя глаза:
– Сережа, я больше так не могу! Я или умру, или сейчас же зайду в отделение, и никто меня не остановит.
– Врачи лучше знают, что делать. – Сергей погладил ее по руке. – Наше дело не мешать. Все будет хорошо. Успокойся.
Из реанимации вышел врач:
– Филиппова есть?
– Я! – Тамара вскочила, но вдруг потеряла равновесие. Сергей Дуло подхватил ее и опустил на диван.
Врач крикнул в незакрытую дверь:
– Принесите нашатырь и корвалол! – Потом, склонившись к Тамаре, раздвинул пальцами веки, похлопал ее по щекам.
Прибежала медсестра, поднесла к носу ватку. Тамара резко вдохнула и открыла глаза.
– Помогите, пожалуйста…
Сергей усадил ее, врач протянул мензурку с сердечными каплями:
– Нужно выпить.
– Не хочу…
– Нужно!
Тамара проглотила лекарство и закрыла глаза.
– Смотрите на меня, – приказал врач и, когда она посмотрела, спросил: – Как себя чувствуете?
– Уже хорошо.
– Положим, до хорошего тут далеко, – врач перевел взгляд на Сергея. – Вы член семьи?
– Друг пострадавшего.
– Вам нужно о ней позаботиться.
– Об этом не беспокойтесь.
– Что с моим мужем? – спросила Тамара.
– Ему сделали операцию, еще не отошел от наркоза.
– Он будет жить?
Помолчав, доктор ответил, тщательно подбирая слова:
– Надеюсь, что да.
– Зачем… – тихо проронила Тамара.
– Что? – Доктор склонился, полагая, что не расслышал.
– Зачем вы так говорите? Вы – врач, вы должны быть уверены.
Доктор выпрямился и, не глядя на нее, ответил:
– Я – всего лишь врач, а не Господь Бог. Все, что мог, – сделал. Осталось только ждать и надеяться. У вашего мужа открытая черепно-мозговая травма, множественные гематомы, сломана челюсть и пять костей.
– Боже мой! – Тамара взвыла и вцепилась в рубашку Сергея.
– Тихо-тихо… – Он обнял ее и спросил у врача: – Когда к нему пустят?
– Не скоро.
– Ну хорошо. – Сергей достал телефон: – Могу я вам звонить?
Врач продиктовал номер, но предупредил:
– Завтра утром звоните, не раньше. Моя фамилия Терехов. – Замолчав, вгляделся в лицо Дуло, потом взял в руки его запястье.
– В чем дело? – опешил Сергей.
– Молчите! – Терехов смотрел на часы. Спустя минуту сказал: – Вам нужно обратиться к врачу.
– Что за ерунда?
– Могу показать вас кардиологу.
– Мне это без надобности. И вообще, с чего вы взяли…
– Если нет, мне нужно идти.
Простившись с доктором, Сергей вывел Тамару во двор и усадил в машину Филиппова, на которой они приехали. Предусмотрительно открыв переднюю дверцу, отошел в сторону выкурить сигарету. Вскоре Тамара окликнула его:
– Сергей! – И когда он подошел, сообщила: – Я в порядке.
Он выбросил окурок и сел в машину. Завел двигатель, но почему-то не тронулся, а продолжал сидеть, вперившись взглядом в лобовое стекло.
– В чем дело? – спросила Тамара.
– Простить себе не могу, что не пошел вчера ночевать к вам. Сегодня утром я был бы рядом с Иваном. – Сергей стукнул кулаком по рулю.
– Твоей вины в этом нет.
– Иван делился с тобой?
– Чем?
– Проблемами. Не говорил, что ему угрожают или чего-то требуют?
Тамара покачала головой:
– Нет, ничего такого.
– Может быть, звонили на домашний, молчали или просили передать трубку Ивану?
– Ему часто звонили. Но в основном по работе.
– У Ивана были враги?
– Об этом мне ничего не известно.
– Недоброжелатели? – Сергей склонил голову набок и посмотрел на Тамару.
– Как бы тебе объяснить, Сережа… – Она помолчала. – Наша жизнь в Озерске не задалась – это очевидность. Но криминала в ней не было.
– Значит, ничего. – Сергей опустил голову. – Хотя… Не исключаю, что Иван о чем-то недоговаривал. В разговоре со мной он обронил одну фразу: «Не берись судить, если не знаешь всего». Из чего следует – ему есть о чем рассказать.
– Ивану здесь было нелегко.
– Я в курсе. – Сергей тронул машину. – Куда тебя отвезти?
– Домой.
– Если завтра что-то узнаю, обязательно позвоню.
– Завтра утром я сама поеду в больницу, и пусть только попробуют к нему не пустить! – Тамара вдруг замолчала и повернулась к Сергею: – Ведь ты сегодня должен был улететь в Москву?..
– Считай, что передумал.
– Остаешься?
– Да. Остаюсь, – ответил он.
– Иван сказал, что вы с Полиной и Лидочкой едете в Крым.
– Поедем позже. Сначала здесь во всем разберусь.
– Уверен, что Полине это понравится?
– Она поймет. – Сергей покрутил головой. – Правильно едем?
– Сворачивай, сворачивай! Не пропусти поворот. Вот наш дом.
Затормозив у подъезда, Сергей вышел из машины и протянул Тамаре брелок. Она спросила:
– По-прежнему предпочитаешь гостиницу?
– Так для меня проще.
– Тогда возьми машину Ивана. Она тебе пригодится.
Сергей оплатил гостиничный номер на три дня вперед. Пока ожидал квитанции об оплате, завел знакомство с администраторшей, пятидесятилетней женщиной с высокой старомодной прической.
– Олимпиада Васильевна, – она протянула руку «дощечкой». – Ваше имя я знаю.
Сергей аккуратно пожал ее пальцы:
– Будем знакомы.
– Вы по какой части?
– В каком смысле? – не понял он.
– На химкомбинат приехали или на приборостроительный?
– С чего вы решили, что я в командировке?
– Не будь вы командировочным, не стали бы ждать квитанцию.
Он усмехнулся:
– Привычка.
Немного поразмыслив, Сергей направился к лестнице.
– А как же квитанция?! – окликнула его Олимпиада Васильевна.
– Позже заберу! – Прозорливость администраторши подала отличную идею. Еще сегодня его не подпустили к расследованию инцидента с Филипповым, а завтра… Завтра Сергей Дуло может оказаться в самом центре событий.
В номере, обдумав все варианты последствий, Сергей набрал номер Яковлева, начальника следственного отдела в Москве.
– Сергей? – удивился Яковлев. – Что за срочность в воскресенье в восемь утра?
– Виноват, Геннадий Петрович. Здесь уже полдень. Четыре часа разницы.
– Ты еще в Красноярске? А мне доложили, что сегодня будешь в Москве.
– Так и планировал.
– Что изменилось?
– В деле о расстреле Свинцова появились кое-какие улики. Следы ведут в город Озерск.
– Серьезная информация?
– Да. – Сергей Дуло врал человеку, которого уважал, и ему было не по себе.
– Выходит, рано тебе в Москву. Срочно езжай в Озерск.
– Я уже здесь.
– Оперативно. Могу чем-то помочь?
– Продлите командировку.
– Недели хватит? – спросил Яковлев.
– Пока – да. Там будет видно.
– Ну, что же… Удачи тебе, Сергей!
– Подождите, Геннадий Петрович! Это не все.
– Что еще?
– Распоряжение о продлении срока командировки направьте в Озерское следственное управление.
– Хорошо.
Сергей тихо добавил:
– Сегодня.
– Сегодня я на даче. Завтра в восемь утра распоряжение будет в Озерске.
– В восемь часов по Москве – в Озерске уже двенадцать.
– Черт! – крякнул Геннадий Петрович. – Ну что ты будешь делать… Хорошо, я решу этот вопрос сегодня.
– Спасибо!
Сергей дал отбой и, глядя на себя в оконном стекле, с презрением процедил:
– Сволочь ты, Дуло.
Его терзали угрызения совести, буквально рвали его на части. Но вместе с тем Дуло отдавал себе отчет в том, что, только получив распоряжение из Следственного комитета при Генеральной прокуратуре, его допустят к следственным мероприятиям здесь в Озерске. Утром все решится, но уже сегодня нужно работать по горячим следам. Прежде чем выйти из номера, он позвонил жене:
– Полина…
– Что у случилось? – всполошилась она. – Почему не в самолете? Рейс задержали?
– Нет, Полина. Дело не в этом. Придется мне задержаться в Озерске.
– Ты хочешь сказать…
Зная, что с этих слов всегда начиналась ссора, Сергей упредил жену:
– Иван – в реанимации.
Полина помолчала, потом спросила:
– Еще вчера он был здоров.
– Дело не в болезни. Утром его зверски избили. Открытая черепно-мозговая травма и переломы. Сделали операцию.
– Но чем ты можешь ему помочь?
– Чувствую, здесь что-то не так. Хочу во всем разобраться.
– Где остановился?
– В гостинице.
– Как Тамара? – Голос Полины смягчился, но в нем еще слышалось недовольство.
– Держится молодцом.
– Могу себе представить каково ей сейчас. Что говорят врачи?
– Говорят, нужно надеяться.
– Та еще формулировочка. Я бы на месте Тамары сошла с ума. Надолго задержишься?
На этот раз Сергей ответил по возможности честно:
– Не знаю.
– А как же Крым? – без особой надежды поинтересовалась Полина. – Сказать Лидочке, чтобы разбирала свой рюкзачок?
– Ничего не говори. Как только вернусь, сразу поедем.
– Ну хорошо. – Полина в конце концов сдалась. – Звони чаще, я все же волнуюсь.
Глава 4
Тревога
– Ты меня не слушаешь! – По-детски капризный голос вернул Полину к действительности. Она и в самом деле весь телефонный разговор думала о Сергее.
– С чего вы взяли, тетя Катя, что я вас не слушаю?
– Ну вот скажи, о чем я тебе рассказала, – шестидесяти лет от роду, тетя Катя, жена Полининого отца, говорила и вела себя как шестилетний ребенок.
– Мы говорили про Крым.
– Это ты про Крым говорила. А я говорю про дачу!
– Опять вы за свое! – Полина проявила подобие интереса. – Поездка в Крым откладывается, но я против того, чтобы Лидочка все лето торчала на даче.
– Ты только послушай! – Как всегда в таких случаях, тетя Катя апеллировала к отцу Полины. – Она сказала, что не хочет, чтобы Лидочка торчала у нас на даче! Если бы хоть раз приехала к нам, она бы увидела, что домик утопает в цветах. В огородике есть все, что душе угодно: огурчики, редиска, укроп. Клубника сойдет, малина подоспеет, крыжовник. Слива уродилась какая! От груш на дереве ветки ломаются…
В трубке зашуршало и послышался голос отца:
– Прошу тебя, дочь, привези Лидочку хоть ненадолго. Я по ней соскучился. Что говорить про Катю, она для нее свет в окошке.
– Папа, я все объяснила: Сергей может приехать в любой день, и вместо того, чтобы отправиться в Крым, нам придется тащиться за Лидочкой.
– Невелико расстояние, всего-то сто пятьдесят километров. Как, кстати, Сергей?
– Задерживается.
– Где он?
– В командировке в Сибири.
– Как его здоровье?
Полина замолчала, соображая, откуда взялся вопрос.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– А разве Катя не говорила?
– Нет.
– Она встретила Сергея в Пироговке[7] у кардиолога.
Полина несколько раз нервно сглотнула и только потом смогла задать следующий вопрос:
– Когда?
– Катя! – обращаясь к жене, отец говорил в сторону. – Когда ты встретила Сергея? – И снова в трубку: – Она тебе сейчас сама все расскажет.
Тетя Катя говорила куда громче отца:
– Все началось с того, что в районной поликлинике, по адресу регистрации, мне дали направление в диагностический центр. Я и раньше замечала: поднимусь на третий этаж, а воздуха не хватает. Сердцебиение выше нормы…
– Тетя Катя, – Полина ее перебила, – мы говорим про Сергея.
– А я для тебя, значит – не человек?
– Человек. И слава богу, что вы здоровы.
– Здорова?! Полинушка! Да у меня ни одного здорового органа не осталось!
Издалека послышался голос отца:
– Расскажи ей про Сергея!
– Ладно-ладно. Значит, прихожу к кардиологу, все как положено, по талону. У кабинета, как водится, очередь. И что характерно: сплошь – мужики…
– Тетя Катя!
– Я и говорю, открывается дверь, выходит он…
– Сергей?
– Я ему – здрасте, а он вроде не видит. Потом, правда, признал. Вижу – расстроенный.
– Он что-нибудь сказал? Спрашивали?
– Удивляюсь я тебе, Полинушка! Ты жена его. Кому, как не тебе, знать?
– Скажи ты ей наконец! – гаркнул отец.
– Спрашивала! Да что толку?
– Не ответил?
– А то не знаешь своего мужа! Сказал, что спешит, да и был таков.
– Ясно. – Полина помолчала, обдумывая, с какой стороны лучше подступиться, чтобы хоть что-то узнать. – Вы были у того же врача?
– Не слушала ты меня. Говорю: талон был в тот кабинет.
– Фамилию врача помните?
– Сейчас посмотрю…
– Не помните? – огорчилась Полина.
– Где-то записала, а где, не припомню. Искать надо в сумке.
– Прошу вас, найдите. Мы с Лидочкой к вам приедем.
– Неужто оставишь? – ахнула тетя Катя.
– Ненадолго. Может, на неделю.
– Когда вас ждать?
– Часа через три.
– Сейчас тесто поставлю. Ватрушек напеку. Спроси у Лидочки, с клубникой лучше или с творогом?
– Тетя Катя, пожалуйста, найдите фамилию кардиолога.
Узнав, что они едут на дачу, Лидочка сразу же уселась на стул возле входной двери. Полина быстро собрала для нее кое-какие вещи, и они спустились к машине.
Устроившись в детском кресле, Лидочка спросила:
– Когда папа вернется?
– Скоро. Папа передал тебе, что, как только вернется, мы сразу отправимся в Крым.
– Крым – это такой город?
– Это полуостров. – Полина выруливала со стоянки, обернувшись назад.
– А что такое полуостров?
– Кусочек земли в море, такой же, как остров, только прилепленный к берегу.
– Когда папа вернется, мы поплывем по морю?
– Нет. Когда папа вернется, мы поедем по длинному-предлинному мосту. И справа, и слева от нас будет вода, словом – повсюду море.
– А если папа не вернется, мы никуда не поедем?
– Что ты выдумываешь? – нахмурилась Полина. – Папа обязательно вернется, и мы обязательно отправимся в Крым.
Разговор с дочерью привел Полину в состояние непрерывной тревоги, первые признаки которой появились, когда тетя Катя рассказала про встречу с Сергеем. В результате Полина домчалась до родительской дачи за два часа, сорок минут из которых ушло на то, чтобы покинуть Москву.
Тетя Катя встречала их у ворот. Когда Лидочка вылезла из машины, сразу же попала в ее маленькие веснушчатые ручки.
– Ну, наконец-то!
– Тетя Катя, – Полина с надеждой заглянула в ее лицо, – вы нашли фамилию доктора?
– Нашла, нашла, – тетя Катя достала из кармана передника бумажку и протянула Полине.
Она прочитала:
– Мартынов Игорь Иванович. Верно?
– Верно. Идемте в дом, я вас покормлю, – сказала тетя Катя.
Но Полина покачала головой.
– Мне нужно ехать.
– Как же так, не поговорив, не поевши! Хотя бы с отцом парой слов перекинулась!
– Скажите ему, что я тороплюсь. – Полина склонилась к Лидочке и спросила: – Ты не возражаешь, если я ненадолго уеду?
Взглянув на тетю Катю, девочка манерно поджала губки:
– Да кто ж меня спросит!
– Ах ты, обезьянка! – Полина обняла ее и, выпрямившись, шагнула к машине. – Мы с папой скоро вернемся!
Чтобы миновать охрану и попасть на территорию медицинского центра, Полине пришлось записаться на платную консультацию к первому попавшемуся специалисту. В регистратуре она разузнала, что доктор Мартынов ведет прием в пятьсот шестом кабинете.
У кабинета стало ясно, что так просто ей к врачу не прорваться – на диване и в креслах сидело несколько человек. Поймав недоброжелательный взгляд, Полина объявила:
– У меня нет талона, но пойду первой.
Никто не успел возразить. Из кабинета вышел старик, и Полина проскользнула в открытую дверь. Но как только дверь затворилась, в кабинет сунулись двое из числа тех, кто ожидал в коридоре:
– Нахалка!
– Она без очереди!
– Дверь закройте! – прикрикнул доктор.
Медицинская сестра сказала:
– Садитесь. Ваша фамилия?
– Свирская. – Полина приготовилась к бою.
– У нас нет вашей карточки. На какое время записаны?
– Я не записывалась.
Кардиолог Мартынов оторвал взгляд от учетной карточки пациента, в которую что-то записывал, и перевел его на Полину:
– В чем дело?
– Нам нужно поговорить.
– Я веду прием пациентов. Поговорить могу только в порядке очереди при наличии карточки и предварительной записи. Талон есть?
– Нет.
– До свидания.
– Мой муж, Сергей Васильевич Дуло, был у вас на приеме.
– И что?
Глядя в его светлые, презрительно-ироничные глаза, Полина в одночасье лишилась непоколебимой решимости, на смену ей пришло здравомыслие.
– Мой муж был у вас на приеме. Я уверена, с ним что-то происходит, но не знаю, что именно. Я так боюсь его потерять…
Медицинская сестра поднялась со стула, прошла к двери и, приоткрыв ее, крикнула:
– Следующий!
В кабинет заскочил очередной пациент, но Мартынов распорядился:
– Подождите за дверью!
Пациент исчез так же быстро, как появился. Врач спросил:
– Паспорт с собой?
– Да!
Полина вытащила из сумочки паспорт и протянула врачу. Он раскрыл документ:
– Свирская?
Полина быстро ответила:
– Смотрите штамп о заключении брака.
– Да, вижу… Муж – Сергей Васильевич Дуло. – Мартынов вернул паспорт и придвинул к себе клавиатуру. Спустя пару минут сказал: – Сергей Васильевич был у меня на прошлой неделе в среду. По результатам обследования ему была рекомендована госпитализация, но он отказался. Вот, собственно, все.
– Что с ним? – осипшим голосом спросила Полина.
– Сужение просвета коронарной артерии и как результат – ограничение кровотока. Ему необходима коронарография, исследование, которое проводится в условиях стационара, и, как вариант, – операция по стентированию. Но это – по результатам коронарографии, возможно, в рамках этой же процедуры.
– Почему он отказался?
– Спросите у него.
– Что будет, если он не ляжет в больницу?
Мартынов посмотрел Полине в глаза и тяжело уронил:
– Инфаркт.
От этого некрасивого слова Полина сжалась в комок и чуть заметно кивнула:
– Я поняла.
– Всего доброго. Возможно, вы убедите мужа.
Доктор Мартынов вернулся к записям, и медицинская сестра пригласила очередника.
Глава 5
Распоряжение
Поднявшись по лестнице на третий этаж, Сергей Дуло запыхался, и это его удивило. Подъем на третий этаж был ничем в сравнении с тем, сколько пришлось потопать вчера, когда он обходил квартиры в доме Филиппова.
У двери канцелярии Сергей отдышался, после чего вошел в кабинет:
– Здравствуйте!
Две женщины в форме обернулись и с интересом оглядели его.
– Вчера пришел факс на мое имя, – сказал Сергей.
– Вы кто такой? – простодушно поинтересовалась та, что была моложе.
– Сергей Васильевич Дуло, старший следователь Следственного комитета при Генеральной прокуратуре.
– Москва?
– Москва, – с улыбкой ответил он.
– Вот ваше распоряжение, – девушка протянула факсимильный документ. – Я зарегистрировала его и поставила входящий номер.
Сергей Дуло снова улыбнулся:
– Мне вполне достаточно копии.
– Обождите. – Девушка состроила глазки и прошла к копировальному аппарату. Через минуту вернулась: – Прошу вас, возьмите. Надолго к нам?
– Как получится.
В разговор вмешалась та, что постарше:
– Лучше спроси, женат или нет?
– Скажете тоже! – Девушка покраснела, тем не менее выжидательно покосилась на Дуло.
Он в третий раз улыбнулся и со вздохом развел руками:
– Женат.
Покинув канцелярию, Сергей позвонил в реанимацию, где лежал Филиппов. Доктор Терехов отсутствовал, дежурная медсестра сообщила, что состояние больного без изменений.
Кабинет начальника следственного отдела располагался в конце коридора, через одну дверь от мужского туалета. Сергей на всякий случай толкнул дверь кабинета, она открылась. Заглянул внутрь, он увидел Виктора Белаша, который сидел в кресле Филиппова.
Сергей Дуло спросил:
– Какими судьбами?
– Не понимаю…
– В кабинете Филиппова что делаете? – уточнил он.
– Назначен временно исполняющим. – Белаш вышел из-за стола. – Вы здесь зачем?
Сергей положил на стол копию документа.
– Что это? – с опаской поинтересовался Белаш.
– Читайте, там все написано.
Белаш дважды перечитал распоряжение, и, когда поднял глаза, на его лице было недоумение:
– Вот как…
– Вот так, – сказал Дуло. – Будем работать.
– По делу Филиппова?
– Не только. – Детализировать сферу своих полномочий Сергей не стал, это было не в его интересах.
В кабинет заглянула девушка в форме младшего лейтенанта юстиции:
– Вас хочет видеть Сабодаш, звонила его секретарша.
– Сейчас? – уточнил Белаш.
– Да, он вас ждет.
Направившись к двери, Белаш вдруг остановился, как будто вспомнил о чем-то важном, и обернулся к Сергею Дуло:
– Идемте, Сергей Васильевич, представлю вас прокурору.
Прокурорский кабинет располагался двумя этажами выше. Секретарша в приемной распорядилась:
– Присядьте, пожалуйста. Сейчас о вас доложу, – подняла трубку, сказала шефу: – Семен Валентинович, здесь Белаш и с ним еще один товарищ…
Когда Сергей Дуло и Виктор Белаш вошли в кабинет, прокурор остановил взгляд на Дуло, соображая, кто он такой и зачем явился. Белаш поторопился разъяснить ситуацию.
– Сергей Васильевич Дуло, старший следователь по особо важным делам Следственного комитета при Генеральной прокуратуре. Направлен к нам из Москвы для оказания методической и практической помощи при расследовании особо значимых преступлений.
– Здравствуйте, товарищ Дуло. – Сабодаш привстал с кресла и протянул ему руку. – Кажется, в Москве считают нас дураками.
– Зачем так грубо? – Сергей через стол пожал прокурорскую руку.
– День не задался. Сорвалось. – Сабодаш опустился в кресло и озабоченно выдохнул, словно сожалея, что не сдержался.
Следователи расположились на стульях возле стола заседаний.
– Виктор Григорьевич, доложи, что есть по Филиппову, – приказал прокурор.
– Пока все туманно, – Белаш говорил медленно, тщательно выбирая слова. – Изъяли видеозапись с камеры наблюдения при входе в подъезд. В шесть сорок утра, в день нападения на Филиппова, туда зашли двое мужчин. Лиц не разглядеть – скрыты под козырьками бейсболок. В настоящее время криминалисты пересматривают запись, возможно, что-нибудь пропустили. В семь ноль четыре эти же двое вышли на улицу.
– Предполагаете, что это они избили Филиппова? – спросил Сабодаш.
– По времени совпадает.
– Свидетели есть?
– Опросили всех, кого можно. Никто ничего не видел.
– Надеюсь, что вы понимаете, нападение на руководителя следственного отдела – серьезное преступление. В краевой прокуратуре возникнет закономерный вопрос: не связано ли это происшествие с профессиональной деятельностью Ивана Макаровича. Или, что еще хуже, не связан ли он сам с преступниками.
– Постойте… – вмешался Дуло. – Я знаю Филиппова двадцать лет, из них десять мы вместе работали. В этой связи вторую версию отметаем.
– Знаете? Хорошо. Вот и помогите нашим товарищам во всем разобраться, – пройдясь «по касательной», прокурор загладил все ранее сказанное.
Сергей Дуло кивнул:
– Помогу. В этом не сомневайтесь.
– Очень на вас надеюсь. Теперь насчет бочки с забетонированным трупом. Надеюсь, вы подключитесь и к этому делу, товарищ Дуло. Есть что-нибудь новое?
– Бочка и труп. Это все, – ответил Белаш.
– Что говорят криминалисты?
– Ждем заключение. Как по мне – так это висяк. Он аукнется и нам, и лично подполковнику Филиппову. Поди разберись, откуда приплыла эта бочка? Запросили ориентировки на пропавших мужчин из всех населенных пунктов вверх по течению. Отсюда до Дивногорска.
– Почему только до Дивногорска?
– Выше его по Енисею – Красноярская ГЭС, через нее бочка не проскочит.
– Ах да! Конечно. – Прокурор встал, давая понять, что встреча закончена. – Держите меня в курсе.
Следователи вышли в приемную, потом в коридор. Сергей Дуло заметил:
– Похоже на перекличку в пионерском лагере. Одно хорошо – коротко. Часто вызывает?
– Бывает.
– Кстати, насчет свидетелей…
– Ну? – Виктор Белаш напрягся.
– Я тоже прошелся по квартирам в доме Филиппова.
– Когда?
– Вчера вечером.
– Каков результат?
– Действительно никто ничего не видел.
– И что в этом особенного?
Они вышли на лестницу, стали спускаться вниз.
– Потом я обошел квартиры дома напротив… – продолжил Сергей.
Белаш непроизвольно поморщился. Казалось, будь его воля, он бы сказал: как ты мне надоел. Тем не менее он произнес:
– Давайте сделаем так: соберем следственно-оперативную группу, там все расскажете.
Дуло не возражал. По возвращении в следственный отдел он успел сходить в туалет и выкурить на крыльце сигарету. Вернувшись в кабинет Филиппова, обнаружил там пожилого следователя Красноперова, девушку младшего лейтенанта, эксперта криминалистического отдела Зинаиду Парфеновну и оперативника по имени Василий Зимин.
– Рассаживайтесь! – распорядился Белаш. – В отсутствие Коротышки его замещаю я.
Все вдруг притихли и опасливо покосились на Дуло. Он и бровью не повел, хотя сразу же понял, что речь идет о Филиппове. Белаш исправил свою фразу:
– Пока нет Ивана Макаровича, я – за него.
– Как он, кстати? – спросила Зинаида Парфеновна. – Никто не звонил в больницу?
– Я звонил, – ответил Сергей. – Пока без изменений.
– Кто не знает, это – Сергей Васильевич Дуло, старший следователь по особо важным делам, – представил его Белаш. – Направлен к нам из Москвы для оказания методической и практической помощи в расследовании особо значимых преступлений.
Белаш поочередно указал рукой на коллег:
– Оперативник Василий Зимин. Младший следователь Екатерина Егорова. С остальными вы уже знакомы.
– Меня прошу называть по имени. Просто Сергей.
– Начнем. – Белаш обернулся к Зинаиде Парфеновне. – Начнем с дела Филиппова. Изъятая запись камеры наблюдения, следы с места преступления. Что скажут криминалисты?
– На месте преступления действительно обнаружены следы от ботинок типа армейских берцев сорок четвертого размера.
– Ботинками пинали, – процедил Красноперов.
– Что это нам дает? – Зинаида Парфеновна задала вопрос и сама на него ответила: – Практически ничего. Злодея по следам не найти, но если найдем ботинки – их опознаем: на подошве левого есть характерная трещина.
– Уже кое-что, – Белаш с заведомым одобрением оглядел криминалиста. – Еще что-нибудь, Зиночка?
– Я пересмотрела изъятую видеозапись, – продолжила она. – Лиц не разглядеть, об этом я уже говорила, но есть одна занимательная деталь. На записи видно, как один из преступников придерживает рукой подъездную дверь. Определив примерное местоположение, я нашла мешанину из множества отпечатков.
– Видать, не он один придерживал дверь, – добродушно осклабился оперативник.
– Каков результат? – поинтересовался Белаш. – Выявили принадлежность?
– Результат будет нескоро. Да и будет ли вообще – неизвестно. Придется устанавливать целостность и удалять посторонние фрагменты.
– Это плохо, – вздохнул Белаш. – Теперь главный вопрос: есть у нас свидетели нападения? Может, я чего-то не знаю? Игорь Иванович, доложите.
Красноперов безмолвно покачал головой. Белаш ухмыльнулся:
– И опять ни слова в ответ…
– Тогда разрешите мне. – Сергей Дуло хотел было встать, но передумал и остался сидеть. – Я немного поработал вчера, походил по квартирам в доме Филиппова, поспрашивал.
– Мы вас не видели, – запальчиво возразила Егорова, ставя под сомнение его утверждение.
Сергей снисходительно улыбнулся и взял себе на заметку, что у младшего следователя язык – сущее жало.
– Вы обходили днем, а я – вечером, когда люди вернулись с дач. Если коротко, в доме напротив, в квартире двадцать четыре, я отыскал старуху, которая в момент нападения сидела на балконе и видела, как двое мужчин вышли из подъезда, завернули за трансформаторную будку и оттуда уехали на велосипедах.
– Она описала их? – заинтересовался Белаш.
– Описание выглядит так: темные футболки, темные брюки, бейсболки.
– То же, что на записи с камеры, – отметил Красноперов.
– Егорова, сегодня же сходи к старухе и запротоколируй показания, – распорядился Белаш и нехотя спросил у Сергея: – Это все?
– Нет.
– Внимательно слушаем.
– В том же доме, на первом этаже в двадцать пятой квартире, живет мужик по фамилии Зайцев. Он рассказал, что на протяжении нескольких дней видел двоих мужчин, которые толклись за трансформаторной будкой. Он даже следил за ними, решив, что они домушники. Потом подошел и попросил закурить. Ему дали. Из чего следует, что он видел их лица и сможет опознать.
– Егорова, найди этого Зайцева и покажи ему видеозапись.
– Вить, а тебе другая фамилия на ум не приходит? Например, Красноперов. – Егорова дружески толкнула плечом оперативника: – Или еще лучше – Васька Зимин.
– Прошу не пререкаться! И вообще, товарищи, стыдно. Давно не питаю на ваш счет никаких иллюзий, но когда свидетелей по делу находите не вы, а приезжий следователь, это позор.
– А как насчет утраченных иллюзий на свой собственный счет? – поинтересовалась Егорова.
Белаш вспыхнул, но не снизошел до ответной колкости.
– Прошу соблюдать субординацию! Хотите вы того или нет, мне придется временно замещать Филиппова. Решение принято не мной. Это приказ. – Он перешел к следующей теме: – Поговорим про бочку с трупом…
– Е-пэ-рэ-сэ-тэ… – протянул оперативник Зимин. – Труп не наш, и принесло его черт знает откуда. Какого ляда?
– Бочка обнаружена на подведомственной нам территории. Пока будем отрабатывать, а там будет видно, может, в краевой следственный отдел заберут. Зиночка, что нового по этому делу в вашей епархии?
– Меня зовут Зинаида Парфеновна. – Эксперт-криминалист сдержанно одернула китель.
Белаш издал ничего не значащий звук, похожий на «хм», и нетерпеливо заерзал в кресле. Зинаида Парфеновна придвинула к нему документ из нескольких страниц печатного текста:
– Здесь полный отчет.
– Раз уж мы все здесь собрались, хотелось бы послушать вас.
Она забрала отчет и перевернула пару страниц.
– Что касается трупа: мужчина пятидесяти – пятидесяти пяти лет. Рост при жизни – примерно сто семьдесят пять сантиметров. Тип внешности скорее всего европейский. В отчете есть фотографии, однако для опознания они не годны ввиду плохого состояния тела.
– Давность трупа на момент обнаружения?
– Около трех недель. – Зинаида Парфеновна одобрительно взглянула на Дуло. – Вы оказались правы.
Проследив за ее взглядом, Белаш заметно напрягся.
– Причину смерти установили?
– Механические повреждения, в результате чего были получены травмы, несовместимые с жизнью, такие, как перелом основания черепа. Не хочу вдаваться в подробности, в отчете все есть.
– Шрамы? Татуировки? Особые приметы?
– Их нет. Однако нам удалось получить отпечатки пальцев.
Зимин посмотрел на фотографию в отчете:
– При таком катастрофическом состоянии тела?
– Для этого есть специальный прием, – сказала Зинаида Парфеновна. – Называется «перчатка смерти». Он используется в криминалистике для идентификации трупов после утопления, когда тело человека настолько обезображено, что иным путем невозможно установить его личность.
– Судя по фотографии, это наш случай.
– Под воздействием воды кожа набухает и становится рыхлой, это называется мацерацией. Всем известно, что через несколько часов пребывания в воде на руках морщится кожа. В обычной жизни такое бывает, когда пересидишь в ванной или в бассейне. Для обычной жизни подобная реакция является нормой. Однако, если это труп и он пробыл в воде продолжительное время, к концу третьей недели набухшую и сморщенную кожу можно снять с кисти руки в виде перчатки. Отсюда название метода – «перчатка смерти». Снятую кожу эксперт надевает на свои пальцы и проходит процедуру дактилоскопии как положено, но с чужой кожей на пальцах.
– Жуть! – прокомментировал оперативник Василий. – А как выходят из положения, если труп не утонул, а сгорел?
