Анна Ильина
Усы за двенадцатью замками
Демон усмехнулся и показал свою левую руку. На безымянном пальце красовался перстень с ярко-желтым камнем. Фергуса смутило то, что обычно на этом месте кольца носят женатые мужчины, а это значит…
– Я запечатал её в этом перстне, – на губах мужчины заиграла улыбка, а взгляд стал теплее. – Демонам нельзя иметь жён-смертных. Пришлось пойти на хитрость, и какой-то период времени держать её в этом кольце, но зато теперь Диана свободна… Да и довольна таким мужем, как я.
Герард рассмеялся и протянул пустую кружку бармену.
– Это весьма благородно и романтично, – ответил ему Фергус, ухмыляясь.
– Любовь зла – полюбишь и смертную, – демон уже собирался уходить, но что-то его резко остановило. – Я бы всё отдал, чтобы прожить с ней обычную человеческую жизнь. Но, увы, люди этого не ценят.
– Когда пойдёте наказывать очередного мужа за ношение усов?
– Завтра. Но не за усы, – Герард покачал головой, и Фергусу показалось, что лицо его вмиг стало печальным. – Нужно проучить двух циркачей. А то один из них становится каким-то жестоким клоуном… Не буду об этом. Спасибо за выпивку!
Ах, какая женщина!
– Я так понимаю, девушки у вас гость не частый? – пепельная блондинка ярко выраженных спортивных форм уверенно приближалась к барной стойке, попутно собирая взгляды окружающих её мужчин. Один гном даже тихонько присвистнул, прикрывая рот рукой.
– В общем-то не очень… Кхм… По очевидным причинам.
– Уж не знаю, что у вас там за причины, а я в кои-то веки поддалась на уговоры туроператоров и теперь лечу в какую-то новогоднюю «Эльфийскую сказку». Обещают текущие вспять реки пряного алкоголя, белокожих принцев и обмотанное гирляндами Древо Жизни. Чем можете угостить даму по случаю праздника?
– Так у нас тут своих белых принцев смотри сколько. К примеру, я! – незнакомке бодро подмигнул демон Герард, пожирая даму взглядом.
Фергус смерил его глазами, и тот нехотя притих, цокнув. Барышня не обратила на демона никакого внимания.
– Не положено к нам без усов-то, – бармен позволил себе лёгкую насмешку.
Гостья приподняла брови, выражая недоумение таким ограничениям, и улыбнулась в ответ:
– И даже в этом случае я всё равно имею полное право сюда войти. – Лениво скользнув пальцами в декольте платья, блондинка вытащила на свет самый краешек небольшого футляра. Присмотревшись, Фергус понял, что внутри прятались превосходнейшего качества усы.
– Тогда не имею права лишить себя удовольствия побыть в вашей компании. Что будете пить?
Дама с усами довольно плюхнулась на стул и окинула взглядом раскрывшееся перед ней меню:
– Что же, «Усищи дьявола» мне подойдут. Даже не хочу знать какой состав, просто наливайте.
– Оплатить сможете?
– Межмировой валютой возьмёте? – Она шустро полезла рукой в бездонную с виду сумку. – Отпускные только ими и выплатили. Намекали, чтобы сваливала как можно дальше.
Бармен усмехнулся, наливая сверкающую жидкость в высокий бокал. Раз уж барышня смогла отыскать дорогу в бар, значит, у неё точно будет, чем расплатиться.
– Деньги тут не в ходу, всё куда интереснее. – Фергус придвинул к гостье коктейль. – Один напиток – одна история.
– История? Серьёзно? – гостья смотрела на него, как на сумасшедшего. – Если вы таким образом хотите сделать мне комплимент, то не стоит. Мне есть, чем заплатить.
– Можете спросить любого другого посетителя. Они платили тем же. – В подтверждение слов Фергуса, гном и демон активно закивали. – Хотите выпить, рассказывайте.
Блондинка посмотрела на мужчин, ещё немного помялась и наконец решилась:
– Что же… В конце концов, мне есть, чем поделиться. Навряд ли вы будете распространяться об этом дальше, так что коктейль окажется для меня почти бесплатным. Да и надо мне куда-нибудь всё это выплеснуть. Слушайте же.
Бармен облокотился на стойку, предчувствуя долгий монолог. Гостья сделала большой глоток и заговорила.
Усиная междоусобица
Автор: Ольга Игоревна
Я – детектив. Наверное, сейчас вы еле сдерживаете презрительную насмешку, ведь какой детектив может получиться из блондинки, хотя и с поджарой фигурой, но это зря. Пять лет назад я закончила обучение в Академии разведки Междумирья и с тех пор считаюсь хорошим специалистом. Оттуда же и такие формы. Вернее, специалистом я стала спустя пару лет практики в нашем агентстве, но это уже частности.
Скорее всего, вам хочется спросить, как же я провожу следствие? Конечно, мой облик несколько мешал мне в первое время. Когда руководство поняло, что моих мозгов хватает на большее, нежели просто улыбочки нужным людям с нужного ракурса и в нужном месте, мы озадачились артефактами маскировки. Чей образ я только не принимала с их помощью: и гнома в пыльной робе, и орка с большими бицепсами, и даже бесплотного духа с собственными кандалами. Но ничего из этого не давало должного эффекта, хотя было интересно. Каждое задание сопровождалось какой-то историей. Иногда я даже психовала, снимая амулеты и возвращая себе истинный облик, но это делало расследования ещё более сложными.
Наконец, мы нашли идеальное решение. Мой образ – небольшой кругленький мужчина с усами и в длинном плаще. Люди до сих пор остаются главенствующей расой в Междумирье, а потому их литературные персонажи пользуются наибольшей популярностью. Ну, вы знаете: все эти Эрасты Фандорины, Скай Куантро или Эркюль Пуаро из бульварных детективов. Таким людям хочется доверять свои тайны и грязные секреты, поэтому меня с радостью принимают во всех уголках Междумирья.
Усы с тех пор стали моим главным оружием и прикрытием. Я не обладаю выдающимися магическими способностями, чтобы долго поддерживать создаваемую иллюзию, так что футляр с подменным усиным комплектом всегда должен находиться под рукой.
И этот случай лишь подтвердил достоверность моего образа. Когда Ричард Гуф, один из богатейших банкиров Междумирья, позвонил мне с интимной просьбой, я не удивилась. Мы уже сталкивались с ним в расследовании ограбления его конкурента. Тогда за поимку совсем юной воровки я получила повышение уровня доступа к тайнам, а от Ричарда отвела ненужные подозрения. Поэтому он обратился ко мне вновь.
Не так давно делец начал получать анонимные угрозы, но его служба безопасности никак не могла найти отправителя. В письмах обещали скорейшую расправу, если банкир не предпримет определённые, абсолютно лишённые логики действия. Это казалось бредом сумасшедшего. Гуф неистовствовал, не понимая, чего же хотят достигнуть его руками, и никаких приказов не исполнял. А еле уловимые концы приводили безопасников к банку-партнёру. Такой расклад никого не устраивал: отношения выстраивались тысячелетиями, и лишний скандал ни одной из сторон был не нужен. Пришлось искать другой след.
Почти сразу же после звонка я отправилась в отель, в котором Ричард жил уже долгое время. Меня заселили в соседний номер. Никто, кроме самого банкира, не знал, кем я являюсь, для всех остальных, я была всего лишь новым эксцентричным постояльцем. Даже брат-близнец Ричарда, Билли Гуф, владелец известнейшей логистической компании, не должен был ни о чём догадываться. Хотя братья были близки. Между ними существовало лишь одно отличие: Ричард носил усы, а у Билли их не было. Именно эта особенность в итоге и привела к моему незапланированному отпуску.
Стоит отметить, что усы являются важной частью моего облика, поэтому я уделяю им такое пристальное внимание. Надевая их, я будто надеваю свой рабочий образ. По ходу моего продвижения по службе они оснащаются дополнительными возможностями, которые могут пригодиться мне в разных ситуациях. Как раз перед звонком Гуфа в них встроили алкогольный протектор. Так что всё своё недельное пребывание в отеле я могла кутить с постояльцами, абсолютно при этом не пьянея и подслушивая чужие секреты. Удобно, конечно, но в отпуске им явно пользоваться не буду.
В банкирском окружении ничего не вызывало подозрений. Я уже собиралась начинать копать внутри корпорации самого Гуфа, как случилось нечто внезапное. Убили Билла. Да-да, анонимки предназначались Ричарду, однако ударили именно по его брату. Обнажённое тело, исполосованное кровавыми порезами, было найдено метрдотелем прямо на полу в центре номера. Кинжал насмешливо валялся рядом. Как бы ни пытались скрыть подробности, они всё равно просочились, заинтересовав газетчиков и пугая сотрудников банка.
Вокруг началась шумиха. Безопасники сразу же бросились искать контакты, выискивать общий мотив, а оставшийся в живых брат погряз в похоронной рутине. Анонимок больше не было. Пока Гуф занимался ритуальными вопросами, мы почти не виделись. Я разве что землю усами не рыла. Уловив совсем крошечный намёк на интерес всё тех же конкурентов из старого дела, я уже собиралась пробираться в их систему, но не успела. Произошло непредвиденное. То, что заставило меня отказаться от своих домыслов и планов.
Это произошло, когда я пересеклась с Гуфом у барной стойки в ресторане при отеле. Проявляя вежливость, я не стала его задерживать долгим разговором. Однако никак не могла понять, что же меня так зацепило. Раз за разом я мысленно возвращалась к нашей встрече, пока, наконец, не поняла, в чём загвоздка. Не характерное для Ричарда покраснение, прямо под усами!
Сторонний наблюдатель даже не стал бы задумываться об этом, но я-то знала, что означает раздражение, как никто другой. Накладные усы имеют очень неприятную особенность: они натирают нежную кожу верхней губы. Если носить их изредка, то это не станет большой проблемой. Но когда ты надеваешь их день ото дня целыми неделями, то перестаёт спасать даже увлажняющий крем. А мне его заказывают специально у водных дев, между прочим.
Так вот: мужчине однозначно было некомфортно с растительностью на лице. Он мастерски скрывал это гримом, но я всё равно заметила разницу. Недолго думая, я слепила из своих запасных усов точную копию тех, что носил банкир, и подкинула их в номер соседа. Мой расчёт оказался верен. Думая, что это его аксессуар, живой близнец положил их в собственный карман, даже не подозревая, что сам берёт с собой подслушивающее устройство.
Целый день я слушала подробности жизни мистера Гуфа и тщательно записывала их с помощью жучка. Усиная запись слишком недолговечна, так что я сразу же сохраняла звук на удалённый сервер моего начальства. Услышала я многое. И планы о будущем банка, и подробности проблем логистической компании, о которых даже мне не удалось узнать – так хорошо они были скрыты. И даже узнала смысл анонимок. Думая, что его никто не слышит, Гуф имел привычку разговаривать сам с собой. О брате была лишь одна мысль, но зато какая:
– Если бы ты только послушал меня, брат. Уж ты-то знал, что нельзя пренебрегать анонимными угрозами, но всё равно не выполнил даже половины. Всё должно было быть иначе.
Как я и подозревала: убили всё-таки Ричарда. Если вы слушали меня особенно внимательно, наверняка заметили, что с момента убийства я называю выжившего близнецом или мистером Гуфом, но никак не Ричардом. Потому что им был Билли. Именно ему накладные усы родного брата натирали верхнюю губу, вызывая раздражение. Именно он был наиболее заинтересован в смерти своего брата. Именно он и убил его. К сожалению, моё знание всё равно не помогло засадить виновного за решётку.
Понаблюдав ещё несколько дней за Билли, я окончательно убедилась в своих выводах. Это был вовсе не Ричард, хотя актёр из младшего брата вышел отменный. Вызволив свои усы из разведывательной операции, я черкнула короткую записку начальнику и приготовилась к по-хирургически тонкому расследованию. Но не тут-то было. Как только моё письмо достигло адресата, меня срочно вызвали обратно. Ругая на всех языках.
Отбыв домой первым же космолётом, я предложила руководству проверить гроб на наличие лицевой растительности у покойного, но меня не послушали. Конечно же, я написала подробный рапорт и приложила все имеющиеся записи. Хода делу не дали. Начальник вызвал меня в свой кабинет, настоятельно порекомендовал прятаться за усами и молчать, а заодно повысил доступ до максимально возможного для следователя. Но для окружающего мира убийство так и осталось неразгаданным. Не стали развивать даже подставную ниточку до конкурентов. Логистическая компания перешла в собственность псевдо-Ричарда, банк продолжил процветать, горе забылось быстро.
А меня отправили в отпуск. Впервые за прошедшие пять лет отдел кадров обратил внимание на то, с каким рвением я отношусь к работе, и попросил сбавить обороты. Мне даже показалось, что таким образом от меня хотят избавиться.
Отдыхать придётся долго – месяц. Я ещё не придумала, чем буду заниматься всё это время, но, надеюсь, смогу провести его с пользой. В конце-концов, даже у эльфов встречаются негодяи, а значит, я смогу найти себе применение. Только вот, истинный облик ужасно мешает. С усами вести расследования мне гораздо привычнее, но ничего не поделаешь.
***
– А вообще, меня зовут Альба, а вас? – Повествование закончилось столь быстро, что бармен не сразу понял, кому задавался вопрос.
– Фергус.
– Приятно поговорить с тем, кто готов слушать, Фергус. Уж не знаю, зачем вам нужны подобные истории, но надеюсь, что вы достигнете своей цели. Мне вот однозначно полегчало!
– Очень рад, – понимая, что даме больше нечего ему предложить, Фергус почти потерял к ней интерес. Заметив это, девушка отставила опустевший бокал, величаво кивнула на прощание и двинулась к выходу.
Бармен с безразличием смотрел, как вслед за необычной посетительницей поднялись несколько мужчин угрожающего вида. Вполне возможно, что они были подосланы тем самым псевдо-банкиром, и Альбе так и не суждено полноценно отдохнуть. Однако это Фергуса уже не касалось. В конце концов, с каких пор желание познакомиться с девушкой является преступлением? Ну а то, что это происходит в баре, куда можно войти только при наличии усов, ещё ничего не говорит. Девочки могут иметь свои секреты.
Чёрт-те что
За гоготом совсем распоясавшихся и напившихся демона с гномом, чья неожиданная дружба могла означать не что иное, как приближение Конца света, Фергус чуть не упустил нового гостя. Тот медленно прошёл сквозь двери бара, настороженно осматривая помещение и поглаживая приличных размеров усы с лёгкой бородкой.
Бармен приветственно кивнул, подзывая гостя движением руки. Тот с опаской посмотрел на обнимающихся Герарда и Лигоса, невпопад орущих какую-то национальную песню. Причём песню, сто́ит заметить, каждый пел свою собственную.
Фергус прошёл к свободному углу бара, навстречу ему последовал и коренастый мужчина.
– Чёрт-те что.
– Бар накануне праздника, – бармен только развёл руками. – Как зовут-то?
– Юлий. А вас?
– Фергус.
– Интересное имя.
– Не менее интересное, чем ваше. – Фергус проникся лёгкой симпатией к прибывшему из-за того, что он не спрашивал, где находится, пусть и не понимал. – Налить чего-нибудь?
– Да, спасибо. Бренди, если можно. Покрепче.
– Можно. – Фергус, пританцовывая, направился к нужной полке. И всё же, день сегодня какой-то особенный, раз даже парень без души готов пуститься в пляс. – Должен только предупредить о двух вещах.
– Каких? – плечи Юлия напряглись.
– Во-первых, держись подальше от этих двоих, – Фергус кивнул в сторону демона и гнома. Гость, слегка улыбнувшись, кивнул. – А во-вторых, у нас тут своя цена за напиток.
Юлий полез в карман своих брюк, доставая туго набитый кошель.
– Да, конечно. Каков обменный курс?
– Один напиток – одна история.
Гость непонимающе захлопал глазами. Но несколькими мгновениями позже лишь пожал плечами и уверенно вернул кошель на прежнее место.
– Ну раз хозяин просит историю…
Усатый детектив
Автор: Александр Железняк
Я хорошо запомнил день, когда это произошло. В городе случился страшный снегопад, которого никто не мог ожидать, так как последние несколько лет за зиму падала всего пара снежинок.
От вида упругих, сахарных сугробов мне сразу вспомнились мои золотые детские годы, когда белоснежный покров сковывал землю ещё в ноябре и отпускал только в конце марта. Это было волшебное время, когда весь город скрывал старинные шрамы и приобретал невиданные доселе чистоту и невинность.
Неудивительно, что двор напротив музея заполонила детвора, которая пыталась выжать максимум из внезапного ненастья. Большинство ребят, из тех, что были постарше, трудились над возведением исполинской ледяной горки, вершина которой сравнялась с окнами третьего этажа. Остальные лепили снеговиков, бросались снежками и рисовали ангелов.
На балконах и в окнах дома слева от музея постоянно мелькали родители, приглядывающие за своими детьми. Но по большей части взрослые были заняты украшением рождественских елей, фургон с которыми перегородил узкий тупик почти целиком.
Правый дом, примыкающий к музею, был полностью забран строительными лесами, на которых обыкновенно суетились рабочие, но сейчас стройка пустовала из-за выходного дня. Вскоре здание, пострадавшее от налётов сильнее прочих, должны были восстановить, и в нём тоже начала бы теплиться жизнь.
– Просто кошмар, что творится, Юлий Петрович, – сзади подкрался старший инспектор Полковников, накидывающий себе на плечи старенькое меховое пальто, – по прогнозам сегодня будет новый снегопад. Город и так засыпало, а завтра что будет, никому неизвестно… Ещё и те дурни подъезд перекрыли!
Сытое лицо полицейского чиновника исказила гримаса злости, и он кивнул на грузовик внизу, усеянный праздничными деревьями.
– Чёрт-те что!
Мне было жаль Полковникова, чью машину заперли в маленьком тупике нерадивые рабочие, но больше всего меня интересовало дело.
– Что сказал директор музея? – поинтересовался я.
Полковников глянул искоса. Как у детектива частного сыска у меня не было прав задавать вопросы о ходе официального следствия, но инспектор ценил силу авторитета, а к настоящему моменту я уже успел обзавестись кое-какой популярностью в газетах.
– Ничего существенного, – сухо ответил Полковников. – Грабитель пробрался в музей по строительным лесам. Разбил это окно, как видите. Поскольку оно на верхнем этаже, то сторожа внизу ничего не услышали. Похитил статуэтку из закрытого зала и ушёл тем же образом. Работали грамотно, судя по тому, что здесь не осталось никаких существенных следов. Сейчас пошлю пару ребят осмотреть леса…
– Вряд ли вы найдёте там что-то стоящее, – я вновь обернулся к высокому окну, в осколках которого отразилось усталое лицо с венгерскими усами, из-за которых я отлично смотрелся на фотографиях газетчиков. – Все следы скрыл снег. Грабитель выбрал идеальную ночь.
– Это верно, – вздохнул старший инспектор.
– Но вместе с тем расстояние от края лесов до музейного балкона приличное. Навскидку, инспектор, по-вашему, сколько здесь будет?
– Я бы дал метра четыре, может быть, четыре с половиной, – Полковников равнодушно пожал плечами.
– Здесь без малого шесть метров.
Я не стал говорить инспектору, что прежде, чем зайти в музей, я внимательно осмотрел место проникновения снаружи. Леса были не слишком надежными, на мой взгляд, и их безбожно шатало из стороны в сторону, но если на них умудряются работать строители, то чем я хуже?
– И что это может означать, Юлий Петрович?
– То, что человек, совершивший ограбление, должен быть олимпийским атлетом.
– Дело за малым – допросить каждого спортсмена в городе, – хохотнул Полковников, а после тяжело вздохнул, вспомнив кое-что:
– Не знаю, как насчёт атлетов, но вас хотел видеть директор музея. Довольно своеобразный господин, если можно так выразиться.
После этого старший инспектор попрощался со мной и ушёл ругаться с водителем фургона.
Я бросил последний взгляд на гранитный пол балкончика за окном. Тончайшие белёсые прожилки камня с этой стороны очень походили на огромную паутину, в которой затаился хваткий паук, ожидающий свою мушку.
Директора я застал на ногах, пристально изучающим величественный стеллаж с книгами, который безраздельно занимал всю стену. Хозяин кабинета опирался на чёрную лакированную трость с гранёным серебряным набалдашником. Он водил взглядом по верхним полкам, добраться до которых можно было только при помощи стремянки.
– Доброе утро, Юлий Петрович, – директор улыбнулся, стоило мне перешагнуть порог кабинета. – Весьма кстати, что вы почтили нас своим присутствием так скоро.
Это было сказано так, словно это не он нанял меня для поиска его пропажи.
– Надо же! Сам великий Юлий Нестор! – неожиданно воскликнул хозяин кабинета, крепко пожимая мне руку. Пожалуй, даже излишне крепко. – Не так уж часто встретишь людей, о которых до того читал только в газетах!
– О ком только нынче не пишут, – я пожал плечами. – Не так уж я и знаменит.
– Не скромничайте, Юлий Петрович! – директор шутливо пригрозил мне пальцем. – Разве это не вы раскрыли дело семи нефритовых лотосов?
– Именно я.
Директор явно был в восторге от того, что проделал домашнюю работу. Впрочем, я сам виноват в этом. Когда выносишь на свет Божий артефакты древнейшей эры, из-за поисков которых только в этом столетии отдали жизни многие дюжины людей… народ не сможет пройти мимо.
Лавр Николаевич Сухатовский вдруг перестал улыбаться. Ещё секунду назад директор был простым обывателем, встретившимся с человеком, о котором читал в газетах, но теперь он преобразился. Его лицо будто превратилось в восковую маску, и только мерцающие льдинки глаз прорезали внезапно выросшую стену безразличия.
Он не был ещё стариком. По крайней мере, по возрасту. Сухатовский был всего на двадцать лет старше меня, а значит, ему не было и пятидесяти, но судя по тонкой паутине морщинок, жизнь его всё же потрепала.
Краем глаза я заметил номер на запястье у директора, а он в свою очередь перехватил мой взгляд.
– А! Любопытная штука! – директор чуть закатил рукав, и я увидел чернильный знак во всей красе. – Осталось на память от нашей славной революции.
Его голос самую малость изменился. Похоже, сам директор не обратил на это внимания, но теперь он говорил чуть глуше.
– Получил в лагере за контрреволюцию, – бросил директор небрежно, любовно разглядывая свою татуировку. – На моё счастье, через несколько лет началась война, иначе я так до сих пор там и сидел бы.
– Кажется, вы воевали в народном ополчении? – я кивнул на скромную медаль с абрисом городской ратуши на его груди.
– Именно. Пригодились мои начальные артиллерийские курсы в Большом Императорском Университете, так что господа из революционной армии выписали меня из мест не столь отдалённых, чтобы я управлялся с зенитным орудием.
– Получили повышение с врага народа до героя?
– Лучше и не скажешь, – хохотнул Сухатовский. – Но, пожалуй, лучше приступить к делу.
– И верно, – согласился я. – Что именно у вас было украдено?
На самом деле постовые внизу мне уже в подробностях описали суть дела, но в моём деле чем больше ответов, тем лучше.
Директор молча указал навершием трости на неприметное кресло позади меня и сам сел напротив.
Я опустился на один уровень с хозяином кабинета и весь превратился в слух.
– Пропала статуэтка. Довольно-таки ценная, – Сухатовский резко утратил былую весёлость. Похоже, что произошедшее всё же выбило его из колеи.
– Начала 19 века, – продолжил директор музея, глядя мне в глаза.
– Больше ничего не украли?
– Насколько мне известно, ничего иного не забрали, – Лавр Николаевич склонил голову чуть вниз, и я потерял зрительный контакт.
– У вас тут достаточно ценных предметов, – я решил напирать дальше. – Странно, что забрали только одну вещь.
– И тем не менее, пропала только она, Юлий Петрович.
– Чем она примечательна? Почему злоумышленник выбрал именно эту вещь из обширного списка предметов вашей коллекции? У вас же здесь и ювелирные предметы хранятся, если я не ошибаюсь?
Очень уж мне хотелось дознаться, почему вор забрал именно эту проклятую статуэтку конного воина.
– И ювелирные, и китайский фарфор, и древнегреческая керамика, и дамасская сталь из Рима. Это всё, если угодно забыть о довольно большом собрании узорчатых платков самых разных эпох. В моих закромах хранится много вещей из так называемого имперского периода нашей неизбывно тяжкой истории. Почему именно статуэтку, спрашиваете вы, детектив? Это воплощённый в камне образ одного графа времён наполеоновских войн. По легенде он пропал в сражении в Австрии, и его жене, весьма экстравагантной женщине, пришло на ум увековечить облик своего мужа.
– Ей не хватило портрета?
– Видимо, нет. Графиня была весьма упорна в стремлении изготовить сей предмет. Стоит лишь упомянуть, что при работе над статуэткой погибло сразу три мастера.
Следует признаться, этот примечательный факт ускользнул от меня, так что на несколько мгновений я утратил дар речи.
– Почему так много?
– Кто же знает, – пожал плечами Сухатовский. – Один выпал из окна, второго отравила ревнивая любовница, а третий умер скучно, от лихорадки. Никому не посчастливилось выполнить заказ достойно. Только лишь подмастерью одного из мастеров удалось сработать статуэтку, и вышло, надо сказать, совсем недурственно.
Директор указал на раскрытый альбом с фотографиями передо мной.
Статуэтка действительно оказалась очень затейливой. Каждая мельчайшая деталь была искусно подчёркнута, но не выглядела вычурной. За исключением пышных усов. Они выделялись настолько сильно, что мне даже захотелось познакомиться с пропавшим графом и спросить, как он за ними ухаживал в походе.
– Он выжил?
– Кто?
– Этот подмастерье.
– Ах, да! Не удивлён вашему вопросу, Юлий Петрович. Многие его задают, когда узнают историю предмета. Да, подмастерье выжил и, мало того, дожил до ста пяти лет и умер в окружении своей семьи в тихой безмятежности. Я проверял это.
– Счастливый человек.
– Талантливый, скорее. Очевидно, ведьма осталась довольна работой.
– Какая ведьма?
Лавр Николаевич не ответил. Он лишь хитро улыбнулся, и тут я понял, кому могла понадобиться конная статуэтка.
– Просто ради любопытства. Как такая вещица попала к вам на хранение?
– Сложно сказать. Она здесь уже была, когда я пришёл. Хранилась в самом пыльном углу запасника едва атрибутированная. Путь конной статуэтки в мои руки невозможно проследить. Доподлинно известно лишь то, что предмет очень рано начал своё путешествие по миру, так как после того, как статуэтка была создана, графиня тоже исчезла.
– В этом деле сплошные пропажи.
– Такова история этого предмета, – развёл руками директор.
– Что же, – я встал, – мне достаточно информации. Я дам о себе знать, и довольно скоро, Лавр Николаевич.
Мне показалось, что директор был рад скорее тому, что я ухожу, а не тому, что я взялся за заказ, но, возможно, у меня разыгрался очередной приступ мнительности.
Моей первой мыслью было навестить парочку скупщиков краденого. Из тех, что стоят рангом повыше и вовремя понимают, когда следует пренебречь пресловутым воровским кодексом и пойти навстречу следствию.
Я уже начал прикидывать, как именно использовать в диалоге с ними благороднейший принцип детектива «кулаком и револьвером», как одна мысль вытеснила все прочие.
Статуэтку украли исключительно лишь из-за её истории.
Какой бы ни была великолепной работа счастливого скульптора, грабителю нужен образ графа ради скрытого в статуэтке смысла. Искать следует либо глубокого поклонника интересных историй, либо оккультиста. А скорее всего человека, соединяющего в себе обе этих страсти.
Где можно отыскать такого?
Мне повезло, потому что я знал, как подступиться к ответу на этот вопрос.
Я направился прямиком в клуб «Парфюм», где работала Натали Кронгауз – молодая особа, что умела очень внимательно слушать, о чём болтают мужчины. Хотел бы я сказать, что за ней числился должок, которым я бы мог без зазрения совести воспользоваться, но на деле это она постоянно выручала меня из передряг. Даже и не знаю, зачем она это делала, но всякий раз, как я оказывался в тупике, Натали давала мне крошки, по которым я был рад пройти.
Предрождественская пора в большом городе это сущее мучение. Стоило мне выбраться с тихой музейной улочки на проспект, как меня тут же обволокли праздничные толпы. В обычное время я бы отнёсся к этому равнодушно, но в разгар дела праздник только угнетает.
Так что мне пришлось воспользоваться услугами скучающего шофёра в чёрном кабриолете в белую шашечку. Он домчал меня до «Парфюма» в течение нескольких минут, но ему удалось за это время поделиться своим мнением по самым насущным вопросам. К концу поездки я уже жалел, что не пошёл пешком.
Однако моё терпение оказалось вознаграждено, потому как я застал Натали выходящей из клуба.
– Приветствую, госпожа Кронгауз! – на мою удачу швейцар клуба оказался не так расторопен, а потому я успел открыть тяжёлую витражную дверь прямо перед Натали.
Латунная ручка приятно холодила мою руку.
– Ох, Нестор… Вечно ты как снег на голову… – она ивзинительно улыбнулась усатому детине в пёстром мундире, которого я обогнал, а после бросила на меня долгий печальный взгляд. – Ты, конечно же, опять по делу?
– Как ты угадала?
Натали не ответила сразу, а выждала пару мгновений, всматриваясь в моё лицо.
– Иногда я задаюсь вопросом, правильную ли ты карьеру выбрал?
– У меня неплохо выходит моя работа, – я пожал плечами.
Сразу после моих слов с неба посыпались белые хлопья, и Натали закуталась в чёрное манто.
– Ладно уж… Ты можешь пригласить меня на кофе, Нестор.
Именно так я и собирался поступить.
– Что у тебя за дело? – спросила Натали, когда нам принесли по чашке капучино в кофейне поблизости.
В центре зала стояла небольшая нарядная пихта с широкими ветвями, а потолок был сплошь украшен омелой. Натали откинула назад свои чёрные шелковистые волосы и выжидающе посмотрела на меня, осторожно пробуя горячий кофе.
Я рассказал ей о Сухатовском и о его пропаже. Судя по тому, что она не перебивала меня, она вряд ли слышала хоть что-то о директоре музея, но стоило мне упомянуть графиню, как лицо Натали тут же преобразилось.
– Уж не про графиню ли Есуларову ты мне рассказываешь?
– Именно про неё, а что такое? Тебе известно это имя?
– Почти. Недавно один магнат болтал о том, как бы ему хотелось заполучить некоторую вещицу, к которой приложила руку эта графиня. Теперь я понимаю, что речь шла про эту твою конную статуэтку.
– А что именно он говорил?
– Он не вдавался в подробности, но, судя по всему, для него предмет представлял особый интерес…
– Мог ли он организовать ограбление музея, Натали?
– Мне думается, что кто угодно мог обнести этот склеп. Его же едва охраняют. Удивительно, что оттуда до сих пор всё не вынесли с концами. Им везёт, что к ним никто не ходит, и всем просто невдомёк, что за богатства там хранятся.
– Да, действительно, – в её словах была значительная доля истины.
