Анна и Сергей Литвиновы
Визит старой дамы
Я минуту постоял на крыльце магазина и решительно двинулся в самую глушь бульвара.
* * *
Сзади меня, в темных зарослях тамариска, слышался осторожный треск сучьев. «Следопыты хреновы», – подумалось мне.
Впереди на темной пустынной аллее вдруг возникла внушительная мужская фигура.
В тот же самый момент я услышал сзади уже не скрывающиеся азартные шаги. Я выждал секунду. Шаги и горячее дыхание оказались за самой моей спиной.
Я не люблю, когда меня бьют чем-нибудь тяжелым по голове (это мешает мне размышлять в ходе дальнейшей детективной практики). Поэтому я резко повернулся. На меня сразу налетели двое парней.
Первого я ударил носком ноги в коленную чашечку. Через полсекунды достал второго ударом в переносицу. Первый скорчился, беззвучно захватал губами воздух, схватился за колено и повалился на бок.
Что случилось со вторым, я не заметил, потому что повернулся к третьему – тому, что встречал меня посреди темной аллеи. Но того только пятки сверкали. Самый шкафоподобный (и самый, как оказалось, благоразумный из нападавших) улепетывал, словно лось, через заросли тамариска.
Я повернулся к любителям атаковать с тыла. Первый корчился на земле. «С-с-су…» – хрипел он. Видать, мой удар по его коленной чашечке оказался столь силен, что он не мог договорить самого элементарного ругательства. Второй, получивший по переносице, отделался, видимо, легче. Когда я повернулся к нему, он совершил полный поворот кругом и прыжками ускакал в глубь кустов. На его нечисто выбритой башке я успел заметить белеющий в ночи пластырь.
Почему-то мне показалось, что это был тот самый пациент, который в ту ночь, когда исчез старик, обращался в травмпункт местной больницы. Я успел подумать также, что пластырь на его забубенной головушке имеет некоторое отношение к трости с монограммой «А.М.», найденной мною сегодня в кустах поблизости от «золотого» магазина.
Поскольку двое грабителей ретировались, мне оставалось работать с поверженным третьим.
– Дружки-то твои тебя бросили, – довольно миролюбиво сказал я и перевернул противника на живот. Затем взял его руку на простой болевой прием.
– Пусти, сука!! – Дар речи наконец вернулся к подонку.
– Сейчас отпущу, – сказал я. – Я не мент. Ты мне на хрен не нужен. Ты мне только скажи, где старик.
– Не знаю я никакого старика!! – неискренне закричал противник.
Я завернул его руку за спину чуть покруче.
– На счет «три» я ломаю тебе, говнюк, мизинец. А на счет «пять» – руку, – пообещал я. – Время пошло. Раз… Два…
Одновременно я еще сильнее заломил его руку и увеличил угол наклона его пальцев относительно кисти.
– А-а!!! – заорал урод. – Больна-а-а!..
– Будет еще больней, – пообещал я. – Где старик?
– Не знаю я никакого старика!
Что-то у него в руке хрустнуло.
– А!!!
– Я тебя отпущу, сучара, только скажи, где старик.
– Увезли…
– Куда?!
– Мы увезли его по дороге в Г***. Там бросили…
– Живого?!
– Да. Пусти!
– Зачем же вы его, волки, увезли?
– Он Мишку ранил… Тот в нашу больницу поехал… Мы не хотели, чтоб старик Мишку в больнице увидел…
– Где, конкретно, бросили старика?!
– На шестнадцатом километре… У смотровой площадки…
– Он был жив?
– Да жив, жив!..
– Ну, смотри, падаль: если вы его убили – я тебя лично за яйца подвешу… Пшел вон!
Я от души пнул грабителя ботинком под ребра и быстро пошел прочь.
Кому-то мои методы расследования, возможно, показались бы негуманными. Я думаю, их не одобрили бы ни сама старая леди, ни ее супруг. Но мне было наплевать на это.
Лишь бы дедуля оказался жив.
* * *
В районную больницу города Г*** – курортного поселка в двадцати километрах от Н. – мы вместе со старушкой примчались уже в половине одиннадцатого. Дорогой в такси я рассказал ей, что произошло.
В палате на восемь коек кто-то храпел, кто-то слушал радио, кто-то шелестел газетой.
Наш старик с забинтованной головой лежал на высоких подушках. Рука его тоже была на перевязи. Старик строго смотрел прямо перед собой.
– Сашенька! – Старушка бросилась к нему от самой двери. Ее прыти могла бы позавидовать любая младая любовница.
– Танечка!! – просиял старик.
– Сашенька! Да что ж ты со мной делаешь!..
– Танечка! Ты наконец-то пришла ко мне…
Я не стал мешать трогательной встрече влюбленных и вышел покурить в коридор.
Когда спустя двадцать минут я вернулся в палату, строгая Татьяна Дмитриевна сидела на койке в изголовье старика и допрашивала его.
– Зачем ты пошел в этот магазин?
– Но у нас же свадьба, Танечка… – оправдывался старик. – Бриллиантовая… Я покупал тебе колечко. Я ведь знал, что ты мне в подарок свое кольцо готовишь…
– Ну и где теперь оно, это твое колечко?
– Отобрали мерзавцы… Маху я дал…
– «Маху дал»! Ты как ребенок, Саша, ей-богу! Ну что ты натворил! Эти охламоны могли бы насмерть убить тебя!
