Анна и Сергей Литвиновы
У судьбы другое имя
Девицу прислали, какую просил. Худышка, бледная, совсем юная, нос в веснушках. Испуганно стрельнула в него взглядом и потупилась.
«Не размалевана. Свежа. Волнуется. То, что надо. Будет стараться – получит хорошие чаевые», – оценил Григорий Петрович.
Покосился на охранника, стоявшего рядом. Буркнул:
– Годится. На всю ночь беру.
Ночь проституткам выгодней, чем почасовые заказы. Но эта, нет бы расцвести – только голову еще ниже склонила. Начинающая, что ли? Правда, он сам велел прислать как можно моложе. И чтоб обязательно худенькая была. Но только проблемы ему не нужны.
– Сколько тебе лет? – строго спросил у девчонки.
– В…восемнадцать.
Естественно. Разве мог ответ быть иным?
Пришлось обращаться к охраннику:
– Точно не малолетка?
– Да не ссы, дядя, – пробасил тот. – Нормальный товар!
Григорий Петрович поморщился от грубости. Что элитное агентство, что сборище молдаванок – персонал одинаковый. Имеют наглость воображать, будто с клиентом на равных. Надо побыстрее выставить его.
– За ночь – как обычно? Десятка? – Григорий Петрович потянулся за бумажником.
– Я помещение сначала должен проверить, – предупредил охранник.
Будто с ходу не видно, что заказчик давно уже вырос из молодежных забав, когда одну девицу на пятерых заказывают…
– Смотри, только быстро.
Он уже раздевал свою жертву – пока что взглядом. Джинсы и кофточка решительно не годятся. Во что переодеть? Может быть, в школьную форму? Нет, надоело. Пусть девчонка сыграет… допустим, спортсменку. Молодую гимнасточку, целиком подпавшую под власть нового тренера. Трико, чешки и никаких, естественно, лифчиков. Да чтоб две косички заплела с розовыми бантиками.
Охранник вернулся из недр дачи. С некоторым даже удивлением произнес:
– Все чисто.
– Ты сомневался? – хмыкнул Григорий Петрович.
Он уже умирал от предвкушения сладких часов, что его ждали. Ох, веснушечки, худющая попа… Проси меня, умоляй – щадить не буду!
Поспешно протянул бодигарду две пятитысячные купюры, велел:
– Вали.
И – получил страшнейший удар ребром ладони по шее. Захрипел, осел на пол. Девица отчаянно завизжала.
– Заткнись! – досадливо велел ей охранник.
Но та забилась в угол, выставила, будто защищаясь, ладони и продолжала пищать. И сопровождающий беззлобно, точным движением ткнул ее в солнечное сплетение. Проститутка задохнулась, осела.
Он больше не обращал на девчонку внимания. Обернулся к заказчику. А тот, в глазах ужас, пытался отползти, бормотал:
– Деньги… деньги в портфеле… я все отдам!
Но гостя деньги не интересовали.
Он взглянул на свою жертву и произнес почти сочувственно:
– Ну, здравствуй, Григорий Петрович…
Мужчина покинул дачный домик спустя час – чуть не самый счастливый в его жизни и последний для любителя девочек. Тот, раскормленный, сытый, вальяжный, наверняка надеялся умереть в окружении детей да внуков. Или фантазировал, как остановится его сердце в горячих молодых объятиях, на пике оргазма. И даже в страшном сне себе представить не мог, в каких мучениях наступит финал.
А подобраться к нему оказалось совсем несложно.
Спасибо, спасибо тебе, Гришаня, за то, что платную любовь предпочитал. И, осторожный волк, вызывал проституток на затерянную в глуши съемную дачку, отпуская охрану. Жене, само собой, врал про командировки с переговорами…
Проститутка от увиденного совсем сомлела, и он просто бросил ее в коридоре. Не сомневался: когда очнется, вызывать милицию не станет – зачем ей неприятности? Просто сбежит. Еще и бумажник клиента с собой прихватит.
Охранник – настоящий ее охранник, – естественно, расскажет, что вез девицу на вызов в ближнее Подмосковье, что уже на объекте, во дворе, получил страшный удар по голове, но кто бил – не видел…
Могут, конечно, словесный портрет составить, если соседей опросят. Однако ночь темна, заборы высоки. Да если и видел его кто, что ж, пускай ищут мужчину славянской внешности и среднего роста. И безнадежно проверяют ближайшее окружение покойного.
А убивать было сладко… Ох, сладко! Когда мечтал, планировал, готовился, и представить себе не мог всех эмоций, которые его переполнят. И счастья, что захлестнет.
Игра началась.
* * *
На работе пусть горят новички. А пиар-агентство «Стимул» уже давно сделало себе имя. В клиентах – ведущие политики, звезды первой величины, столичная мэрия…
Поэтому, когда взяли заказ – раскрутить самый большой в России аквапарк, – особо париться не стали. Посчитали обычной рутиной, и ответственной на проект поставили новенькую. И продвигать решили без изысков, а по классической, давно обкатанной схеме: пара публикаций в столичных газетах, растяжки и щиты на дорогах. Ну и презентация, конечно.
Но тут в офис пожаловал генеральный директор. Был он в «Стимуле» фигурой почти мифической. Давно уже витал в высших сферах и до личного руководства агентством не снисходил. Всем заправляли два других директора – коммерческий с творческим. И вдруг большой босс требует план раскрутки того самого аквапарка!
Все наработки, конечно, забраковал. Велел бросить на проект лучшие силы. И почти в десять раз увеличил рекламный бюджет.
Сначала думали, что для любовницы шеф решил расстараться, однако вскоре выяснилось: он – соинвестор. Пять миллионов собственных долларов в строительство аквапарка вложил!
– Сказал бы сразу… – буркнул коммерческий.
И дело завертелось.
Придумали слоган: «Море в столичных джунглях».
Разработали имидж: «Здесь все, что вы хотите, и даже больше».
Зарядили прессу – с десяток московских газет и, конечно, все продвинутые глянцевые журналы.
Дизайнеры порадовали креативным, чрезвычайно эффектным макетом. Он пошел в наружку и на газетные полосы.
А презентация аквапарка должна была стать событием номер один в светской жизни столицы. Для этого, понимали в «Стимуле», совсем не обязательно вкладывать в мероприятие миллионы. Достаточно, чтоб народ прознал: будут мэр и Ксюша Собчак. Значит, и остальные автоматом подтянутся, только приглашения им пришли.
Молодежь из креативного отдела предлагала превратить презентацию в бразильский карнавал, а чтобы дресс-код был – купальники. Большой босс не согласился: «До купальников, кто захочет, сам потом разденется. Обязательно только напишите в приглашениях, что все аттракционы будут работать до последнего гостя и бесплатно».
Хозяин лез буквально во все, даже макеты приглашений лично утверждал, но, с удивлением отметили сотрудники, замечания его всегда оказывались дельными. Творческий директор даже заявил изумленно: «А не на пустом месте наш шеф миллионер…»
Босс к тому же сам придумал договориться с гаишниками: чтоб те в день карнавала для гостей отдельную полосу движения выделили. За километр от аквапарка поставить перед ней временный шлагбаум, а рядом очаровательную билетершу-мулатку, дорогу же разрисовать пальмами-кокосами-обезьянами. День субботний, на пробки повлиять не должно, зато приглашенные долго важничать будут, что ради них движение перекрывали.
В общем, постарались.
В день мероприятия генеральный подъехал в аквапарк уже к семи утра. Лично осматривал аттракционы, подбадривал сотрудников, принюхивался к улиткам и каракатицам, что привезли для фуршета…
А когда в аквапарке вспыхнул пожар (впоследствии ему присвоили пятую, высшую, категорию сложности), большой босс, как истинный капитан, покинул территорию последним. Прежде убедился, что подожгли помещение профессионалы и спасти его абсолютно невозможно.
* * *
«Слава, наркотики, деньги – полная ерунда. Самое главное в жизни – власть. И почему я раньше этого не понимала?…»
На нее смотрели двадцать пар глаз. Точно ей в лицо. И никто не отвлекался на шепот пальмовых ветвей, пересвист зимородков и громаду моря, притаившегося рядом. Приятно было осознавать: люди приехали за тысячи километров не ради тропиков. Не ради белоснежного песка пляжа и коктейлей в баре с видом на закат. Они прибыли сюда с единственной целью – увидеть ее.
«Двадцать человек… Уверенных в себе, при карьерах, машинах, деньгах. И все – мои! Мои, до самого донышка!»
Думала ли она хотя бы десять лет назад, что будет получать от людского поклонения столь несомненное удовольствие? И, главное, что окажется способна стать иконой? А ведь всю жизнь считала себя серой мышкой…
«С аудиторией моей подруги, конечно, не сравнить. У той – залы. Тысячи, даже десятки тысяч поклонников… Но ее власть – мимолетна. Легка, словно утренний ветерок. Моя же паства предана мне надолго. Может быть, навсегда».
Приказывать им прыгнуть со скалы она, конечно, не станет. Просто незачем. А делать на легковерных деньги сам бог велел. Ну, и честолюбие тешить тоже приятно.
Сегодня утром случайно услышала, как дамочка из группы ахала:
– Инструктор наша – волшебница, честное слово!
И другая ей вторила:
– Я сюда совсем развалиной приехала, а сейчас будто двадцать лет сбросила!
Остается лишь про себя усмехнуться. Плохо они в школе учились, все ее подданные. И ищут мистику там, где ничем подобным не пахнет. Может, где-нибудь в Индии и встречаются чудеса, но только не в ее учебном центре. Она в своей практике исключительно на физиологию опирается. Задержка дыхания, даже на минуту, способна вызывать легкую гипоксию. Через девяносто секунд – уже возможен бред. Его легковерные и считают просветлением.
Когда-то она просто сбежала в Индию с твердым намерением забыться, спрятаться, похоронить. Себя. Свою жизнь. Надежды, чаяния, трепет. И просто от скуки занималась всем, что там модно. Хатха, кундалини, аштанга-йога, искусство медитации… Десять шагов к себе, расширить сознание, отречься от физического тела… Очень быстро поняла: никакого особого мира, куда обещают ввести, не существует. А учат ее обычные шарлатаны, которые нахватались по верхам своей индийской науки и теперь делают на глупой европейке маленький бизнес.
Но, хоть и раскусила «учителей», от уроков не отказалась. Чем еще заниматься? Читать? Думать? Курить траву? Тупо плавать, как иные пенсионеры, по нескольку километров в день?
Но в йоге, в отличие от прочего, хотя бы есть драйв. Тело становится гибким, молодым, послушным. Тяжелые мысли уходят. А особое состояние ума, пресловутое просветление… Что ж, его она тоже достигла. Хотя бы поняла наконец, для чего пришла в мир. Прежде не сомневалась: ее удел скромен – повиноваться и послушно плыть по течению. А здесь выяснилось: ровно наоборот. И она – цыпленок, безликая тень и прочие грустные эпитеты – на самом деле способна повелевать!
«Сидят, смешные… Качают энергию…»
Она мазнула взглядом по лицам апологетов. Послушная оказалась группа, ни единого скептика. Все, как один, вытянули длани, дружно уставили ладони в небо. Пытаются установить связь с солнцем.
«И как стараются, до слез на глазах! Но терпят. Верят: переломи себя, выдержи лишнюю минуту, и счастье неумолимо придет… Придет, придет, не волнуйтесь. Законы биологии. В детстве все играли в паутинку. Сжимаешь руку в кулак, крепко, до боли, и чем дольше выдерживаешь, тем ярче кайф. Всего лишь отпускаешь мышцы – а кажется, пудовый вес сбросил…»
Но подданным неинтересно знать элементарное. Им хочется верить. Им нужна связь – со вселенной, с космосом, с высшим разумом… А она – посредник. Проводник в иной, лучший мир.
Ее семинары стоили дорого, но народ платил. Еще и в очереди люди стояли! И съезжались на классы изо всех уголков России.
Потому что она – единственная в своем роде. Не пыталась обратить подданных в иную веру и не требовала от них ничего (кроме оплаты семинара, естественно). А давала многое. Из великого множества техник отбирала лишь самые эффективные. И те, что приводят к быстрому результату. Учила глубокому дыханию, тому, как массировать сквозь кожу живота внутренние органы – желудок, кишечник, печень. Пара дней – и от гастрита ни следа. На некоторое время… А когда во время вечерней шавасаны лежишь на теплом после дневного солнца камне, прекрасно прогреваются суставы, снимается остеохондроз. Тоже на время.
И спортивную составляющую своих уроков подбирала умело. Ничего трудоемкого, ничего рискованного. Ей не нужно, чтобы кто-нибудь из новичков свернул себе шею, пытаясь освоить стойку на голове. Мягкая растяжка, самый минимум силовой нагрузки… Но подданным (привыкшим к компьютерам и автомобилям) хватало. Счастливые ходили, умиротворенные, расслабленные.
Ее ученики не сомневались: она, их гуру, совершенно равнодушна к материальному. Носит, как и все здесь, свободную одежду из хлопка. Ходит по песку босиком. С удовольствием ест рис и чапатти – самые дешевые из лепешек. Живет в скромном домике на отшибе – в нем даже душа нет, зато ничто не отвлекает от медитации… И ей завидовали. И сами пытались тоже научиться получать удовольствие не от комфорта, но от тишины и исключительного вида на океан.
Она рассказывала своим ученикам, что, если немного поплутать на мотобайке, можно отыскать множество совсем уединенных, без малейшего намека на цивилизацию, пляжей. А там – просто сидеть на влажном песке, слушать, как ворчит-волнуется океан, и смывать с себя все наносное, городское, неправильное…
Подданные, конечно, не догадывались, что после занятий их гуру уезжает вовсе не на очередной пляж. Океанские виды (как и медитация) давно уже ей надоели. И свободное время она проводила в прохладном, постройки еще прошлого века, особняке. Со всеми, естественно, удобствами, включая джакузи, вай-фай и телевизор с плазменным экраном. Арендовать жилье, даже высокого класса, в Индии стоит сущие копейки.
Счастье – жить, как тебе нравится.
Хотя мама считает ее убогой. Постоянно звонит и требует, чтобы дочь вернулась наконец из своей ссылки. Родители всегда видят лишь то, что на поверхности. Потерпела дочка крах, сбежала от проблем на край света, в нищую Индию, – значит, будет там, как все изгои, пробавляться травкой и неумолимо деградировать. А йога маму еще больше испугала. Та начала причитать: «Тебя в секту затянули, собственную веру предать заставили…»
Только при чем здесь вера? Можно подумать, она, пока в России жила, в церковь ходила. Но переубеждать родителей – дело тухлое. И оправдываться за свой новый стиль жизни тоже бесполезно.
Она высылала маме собственные фотографии – в просторных, как все здесь носили, брючках «али-баба». И даже иногда деньги. Родительница, впрочем, отказывалась, говорила, что пока руки-ноги целы, сама себя прокормит.
А сама продолжала жить в красивом и нереальном мире.
Правда, не исключала, что когда-нибудь вернется в обычную жизнь.
По крайней мере, руку на пульсе всегда держала. Российских газет в Индии было не достать, но наши каналы ловились. И в Интернете она искала в первую очередь новости с родины.
Вот и сегодня: первым делом отправилась именно на российский новостной сайт. И сразу же увидела заголовок: «Сгорел дотла крупнейший в стране аквапарк».
Информацию пока давали краткую: по предварительным данным – поджог. Произошел, по иронии судьбы, в день открытия – за несколько часов до начала пышной презентации. Пострадавших нет, однако материальный ущерб оценивается в десятки миллионов долларов. Заведено уголовное дело, виновные в поджоге устанавливаются.
И фотографии имелись: на одной – обгорелый остов, осколки, обугленный пластик пальм… А на соседней – был изображен ОН.
Ее злой гений.
Подпись гласила: «Господин Шепелев, совладелец несчастливого аквапарка».
* * *
Валя всегда считала: работать пресс-секретарем – занятие для старшекурсников. Или для совсем перезрелых дам. А человек в расцвете лет и на пике карьеры никогда не опустится для подобной низменной должности. Пресс-секретарь – почти официант. «Подай, принеси, выйди вон».
И надо же такому случиться – самой пришлось…
Вале было тридцать два. За плечами – столичный универ. Потрудиться успела в известном глянцевом журнале, а также в рекламных агентствах «BBDO» и «Young amp;Rubicam». С подобным резюме – любую карьеру строй. А ей пришлось в пресс-секретарши пойти. К певице Марии Первой.
Знакомые снобы, когда слышали про ее новую должность, снисходительно хмыкали. Обыватели – завидовали. А сама Валя считала, что ей повезло. Где еще найдешь свободный график при нормальной зарплате? Да и вечные ее больничные листы певица терпела. Хотя ворчала, конечно.
Валя сама ненавидела на больничном сидеть – особенно когда работы полно. Но что было делать? Сын совсем недавно пошел в детский сад. Таскал оттуда то ОРВИ, то ветрянку. А помощников нет. Родители работали, мужа не имелось.
Мария Первая, правда, обещала няню найти – чтоб оставалась с Кешкой во время хворей. Но только Валя в рабочем блокноте уже целый список составила под заголовком «Обещания звезды». В нем и личный шофер, и новый мобильный на день рождения, и много чего по мелочи – обещанного, но неисполненного. Туда же она и няню внесла.
Но на певицу не обижалась. Спасибо, что хотя бы предлагает. И вообще Мария Первая – не самая худшая в эстрадном зоопарке. Любит не женщин, не собак, а мужчин. К наркотикам не притрагивается, уже немало. Голос неплох. Да еще и «звездит» нечасто.
Великому сыну Мария Первая тоже нравилась. Лично не видел, но диск с песнями слушал охотно. И даже сам их исполнял – катал по полу свои машинки и трагическим басом завывал из репертуара работодательницы мамы: «Любовь меня ошеломила-а-а…»
Мальчик уже усвоил, что певица их обоих кормит. Игрушки, цирк, отпуск в Болгарии возможны только благодаря ей. Потому и не жаловался, когда мама возвращалась домой совсем поздно, а ему приходилось с вечно недовольной бабушкой сидеть.
К счастью (для Вали, конечно), концерты у Марии Первой происходили не очень часто. Сольник она собрать не могла, на корпоративы не соглашалась принципиально, а в сборники приглашали редко. В основном по клубам выступала – правда, всегда в хороших, и публика ломилась.
Хотя Валя считала, что ее подопечная и на стадионе не потеряется. Все при ней: и голосище, и обаяние. С Пугачевой тягаться, конечно, сложно, но Земфиру запросто бы обошла. Просто не хочет пахать, пробиваться, суетиться. Лень ей и незачем. Сама говорит: «Артист должен быть голодным. А у меня – все есть».
Тут не поспоришь: муженек у Марии Первой богатый. Особняк, машины, наряды – никаких ограничений. И на эстрадный олимп ее супруг-миллионер вознес. В пресс-портрете даже интервью имеется под заголовком: «Первый альбом мы записали на деньги моего мужа». В тусовке, правда, болтают, что пресловутый олигарх – деспот, ходок и сволочь. Но сама Мария своей помощнице на благоверного никогда не жаловалась. А жили она с супругом целую вечность – с середины девяностых.
Детей, правда, не было.
– Почему? – однажды поинтересовалась Валя.
– А, обычное дело: сначала я не хотела, потом он, – отмахнулась певица.
И тему замяла.
Вообще-то обычно бывает наоборот: сначала мужик упрямится, а потом наследников все-таки признает. (Валя сама до сих пор надеялась, что Кешкин папа одумается.)
Впрочем, Марии и без детей занятий хватает. Как ни приедешь к ней – вечно с книжкой, что очень необычно для певицы. Или отпустила садовника и сама с посадками возится. А то усядется на балкон и шампанское потягивает. Лицо отрешенное, тело расслабленное. И явно недовольна, когда Валя ее с небес на землю возвращает, заводит разговоры про всякие низменные интервью или фотосессии.
– Устала я, – отмахивается, – отвали. К сыну своему, на маникюр, к любовнику – куда хочешь!
Но, хотя искушение серьезное, Валя ни разу не дезертировала. Всегда умудрялась вытащить певицу из странного забытья, расшевелить, разозлить даже. И Мария Первая, пусть ворчала и злилась, что ей «мозг точат», кажется, была ей благодарна. Даже однажды обмолвилась:
– Ты, Валька, лучше психотерапевта.
Наверняка тоже ходит на сеансы – как и вся московская элита.
Но уточнить-расспросить нельзя. В работе со знаменитостями – свои законы. Их надо выслушивать, а самой в монаршую жизнь не лезть. И тем более не стоит пытаться искать в их рассказах нестыковки. Сразу выгонят. Известные люди привыкли жить в образе. И даже дома ведут себя словно на сцене.
Интересно, кстати, как сегодня ее Мария Первая встретит?
День тяжелый, понедельник. А после выходных певица всегда не в духе. То ли слишком много за субботу с воскресеньем общения с мужем, то ли слишком мало…
Валя вырулила на Новую Ригу и в который раз порадовалась. Есть, есть ощутимые плюсы и в ее несолидной должности! Хотя бы в пробках стоять не приходится. Встречные полосы (те, что на Москву) встали намертво. А она на своей старенькой «Хонде» летит, аки птичка.
Валя мысленно прокрутила в голове планы на неделю: один концерт, два интервью, запись на телевидении. Негусто. Запросто можно и отгульчик выпросить. Зато в субботу – день рождения супруга Марии. Тот затеял прием на пятьдесят человек. Готовить, естественно, будут повара, обслуживать – официантки из службы кетеринга.
– Но все равно кошмар! – страдала певица. – Вот скажи: куда такую толпу рассаживать? Я посадочные места пересчитала: только сорок два. Просто голова кругом…
Любила иногда Мария напустить на себя жалобный вид, прикинуться беспомощной, не приспособленной к жизни.
Но Валя прекрасно понимала: певица просто играет очередную свою роль. И обещала помочь, ей несложно. А Кешка с бабушкой посидит. Да и любопытно будет посмотреть, что за народ соберется. Кто знает, может, среди пятидесяти гостей окажется хотя бы один симпатичный холостяк?
Кешка, правда, уже заявил, что «нового папы ему не нужно». Но вдруг новый знакомый понравится и сыну тоже?
«Стоп. Размечталась! – оборвала себя Валя. – Даже если и будет богатый холостяк – на меня он даже не посмотрит. Я для них всех – персонал, прислуга…»
К тому же внешность у нее… Таких, как она, тактично именуют миловидными. Да и морщинка на переносице уже появилась.
Зазвонил телефон. И ровно в сей момент ее взялся обгонять чахлый «Хёндай». Так подрезал, что еле успела увернуться. Чуть не уронила мобильник, случайно нажала на кнопку громкой связи. Хам на «корейце» победно унесся прочь, а машину заполнил голос Ленки, бывшей однокурсницы:
– Валюха, привет!
Валя показала нахалу на «Хёндае» средний палец – самой приятно, а тот все равно уже умчался, не увидит – и подпустила в свой голос максимум благожелательности:
– Ой, Леночка, здравствуй!
Когда учились вместе, с толстой и нудной Ленкой она почти не общалась, а сейчас приходилось. Потому что работала та редактором на центральном канале.
– Как жизнь, как дитё? – Однокурсница решила выдержать политес.
– Как всегда. Жизнь – в заботах, дитё – в соплях, – отмахнулась Валя. – А у тебя?
– А у меня вообще жизни нет, – с готовностью откликнулась Ленка. – Новый проект готовим, скоро ночевать на работе буду.
– Что за проект? – заинтересовалась Валентина.
– Очередной остров необитаемый. Две команды, в одной звезды, в другой обычный народ. Кстати. Можешь свою мымру на кастинг прислать.
– Марию Первую? На необитаемый остров? – Валентина задумалась.
Для имиджа – ход гениальный. Рейтинг сразу взлетит, даже если певицу выгонят в первом туре. Вот только лет-то ей уже к сорока. И спортом она, кажется, сроду не занималась. Да и не согласится, наверное, бросать свой уютный особняк и перебираться, пусть на время, в палатку…
– Короче, если хочет, пусть быстрее звонит, – поторопила подруга. – Мария твоя в приоритетном списке, но кандидатов валом, папики молоденьких певичек стаями ведут.
– Спасибо тебе огромное, – тепло поблагодарила Валя.
И мысленно поставила галочку: надо будет Ленке хороший подарок сделать. Независимо от того, поедет ли Мария Первая на необитаемый остров.
Но как бы подопечную уговорить?
Обрабатывать певицу с порога Валя не стала. Как можно нейтральнее поинтересовалась:
– Как прошли выходные?
– А, обычный дурдом, – откликнулась Мария Первая небрежно.
И всем своим видом дала понять: тема исчерпана.
Прежде Валя никогда бы не стала задавать уточняющие вопросы, но сегодня попробовала:
– Гости были?
– С ума сошла? – возмутилась певица. – Гостей мне в будущую субботу хватит!
Внутренне содрогаясь от собственного нахальства, Валентина решила идти до конца и подмигнула:
– Значит, свекровь заезжала.
Надо же, а ведь пробила-таки броню – певица расхохоталась.
– Нет, еще хуже. Я блины пекла. Сама. Прислуга-то на выходные уходит.
Да уж, сложно представить миниатюрную, возвышенную Марию Первую на жаркой кухне в фартуке, со сковородкой…
– Вкусные получились? – улыбнулась Валя.
– Первые три сгорели. А потом – ничего, муж хвалил.
Впервые у них разговор не о делах – просто о жизни.
– Никогда бы не подумала, что вы готовить умеете, – честно призналась пресс-секретарь.
– А я и не умею! – весело сообщила Мария Первая. И, с плохо скрываемой досадой, добавила: – Но на мужа иногда нападает: надоели ему, видите ли, рестораны.
– С понедельника по пятницу у вас повар. Мог бы его попросить. – Валентина пожала плечами.
– Только жене приказывать приятней, – сардонически улыбнулась певица.
М-да, похоже, не врут в тусовке. Супруг у нее – тот еще фрукт. Кажется, предложение от центрального канала сейчас будет очень в струю…
И Валя тоном заговорщика произнесла:
– У вас есть отличный шанс ему отомстить.
Мария Первая взглянула на нее удивленно. Тогда Валентина без тени смущения предложила:
– Сбегите на необитаемый остров! На недельку-другую!
– Куда?!
– Ну, я точно не знаю. На Карибы, наверное. Или на Мальдивы.
Встретила еще один изумленный взгляд и наконец рассказала о новом проекте телеканала.
Певица сразу поникла. Грустно произнесла:
– Ничего не получится.
– Боитесь проиграть? – подначила Валентина.
– Не в том дело…
Мария, кажется, хотела добавить что-то еще, но осеклась. И вдруг голос ее заледенел:
– Я никогда не соглашаюсь на подобные поездки. Что ты, мой пресс-секретарь, прекрасно знаешь.
Говорить о мгновенном увеличении популярности, о росте гонораров, Валя знала, бесполезно. Но зайти с другой стороны она все-таки попробовала:
– А ведь это, помимо прочего, отличное приключение! Неужели вам не надоело вечно взаперти сидеть?
– С чего ты взяла, что я сижу взаперти? – надменно вскинула брови звезда.
– Ну… мне почему-то показалось… – протянула Валя.
А Мария строго велела:
– Все, милая, разговор закончен. Какие у нас планы на сегодня?
* * *
Про других приглашенных Валя не знала, но сама она на именинника только злилась. Мало того что Мария Первая у нее законный выходной отобрала, так еще и проблема нарисовалась: что можно подарить человеку, у которого все есть?
Валентина просто голову себе сломала. Даже у сына спросила – тот, пусть и малец, а иногда дельные советы давал.
И сейчас подсказал грамотно:
– Машинку купи хорошую. Например, «БМВ» последней модели.
– На новую «БМВ» у нас денег не хватит, – вздохнула Валя. – Сами на «Хонде» ездим.
Кешка призадумался. И быстро выдал еще одну идею:
– Тогда не новую купи, а антиквар… Старую, короче.
«А что, было бы стильно ржавую „копейку“ за триста долларов приобрести и пригнать. Вот вам необычный подарок: воспоминание о босоногой молодости!»
Только как бы Мария Первая не уволила ее за подобную шуточку…
– А кроме машины, что еще посоветуешь? – улыбнулась сыну.
Но тот уже устал. Отмахнулся от матери. Выпалил:
– Бутылку купи. Мужчинам всегда бутылки дарят.
И убежал играть.
А Валя кинулась в Интернет. Кешка, сам того не ведая, подал ей отличную идею. Антикварные предметы мебели и интерьера ее бюджет явно не потянет, а вот если, допустим, найти арманьяк или вино урожая того же года, когда именинник появился на свет… Будет эффектно.
С подарком решили. Теперь – как одеться?
Вечернее платье у Валентины имелось – сохранилось еще с додетских, беспечных, времен. Уже четыре года бесцельным грузом висит в шкафу, ведь после того как забеременела, на светских мероприятиях не бывала. «Наверняка выцвело. Или моль его поела. Да и поправилась я – не втиснусь…»
Но все равно пошла примерять. И вот они, свойства дорогой вещи! Платье – будто только из магазина. Цвет по-прежнему яркий, ткань эффектно облегает фигуру, красивыми волнами падает на пол да еще и милостиво скрывает излишки на животе и бедрах – Валя себе сразу стройнее показалась, изящнее.
«С самой Марией Первой состязаться могу!» – весело подумала она. Та, конечно, красотка, и одевается дороже, и аудиторию, в силу профессии, держать умеет прекрасно. Зато Валентина – на семь лет моложе. И, в отличие от певицы, деспота-мужа у нее нет. А самостоятельность женщину тоже красит.
Правда, соревноваться с начальницей – ничего глупей не придумаешь. Вслух ничего не скажет, но зло затаит. Да и потом, певица ее вовсе не праздновать пригласила – помогать. Например, гостей рассаживать. И наверняка еще тысячу мелких поручений придумает. Как их все выполнять, когда платье в пол и, естественно, каблуки?
Валя со вздохом вернула наряд обратно в шкаф. Не будет она выделываться. Шелковые темно-синие брючки и белый топик – тоже очень нарядно, а главное, к месту. И обуться можно в туфли на плоском ходу.
Начальница попросила ее приехать как можно раньше, и по пути в особняк Валя угодила в субботнюю дачную «пробку». Сновала меж скромных машин (почти в каждой на задней полочке – коробки с рассадой) и удивлялась: чем столь мил людям дачный уют? Ладно Мария Первая – круглый год живет за городом, иногда, в охотку, возится с цветами, а все прочие хозяйственные вопросы решает прислуга. Но ютиться на шести сотках? И посещать их лишь по выходным? Туда – плетешься, обратно – тоже. И там целый день гнешь спину в огороде. Хорош отдых!
Сама она никогда о даче даже не думала. Жаркими летними днями и в парке хорошо. Или в кинотеатре с кондиционером.
Валя снисходительно взглянула на потного доходягу за рулем старого «москвичонка». Все окна распахнуты, рядом восседает недовольная дама (по виду теща), на заднем сиденье усталая жена воюет с орущими детьми. И, конечно, рассада. Семейное, блин, счастье…
Но людям нравится – шоссе забито под завязку.
И тут вдруг Валентину осенило: гостей в доме певицы ожидается пятьдесят человек. Даже если все – семейные пары, минимум двадцать пять машин будет. А куда их размещать? Во двор не больше десяти влезет, и то если хозяйские тюльпаны помять. Ну, еще пяток можно выстроить у забора. Вот в Голливуде на приемах всегда специальный человек присутствует, парковщик, который отгоняет автомобили гостей на стоянку. Однако в их поселке стоянки никакой нет.
Надо будет прямо с порога Марию Первую озадачить. Только бы на певицу сегодня сплин не напал. А то с ней бывает, всегда некстати: «Ах, я выше всей вашей муравьиной суеты…»
Но повезло: хозяйка была настроена по-деловому. Встретила ее босиком, в майке и джинсовых шортиках, открывавших неплохие ноги. Весело проинформировала:
