Анна Гур
Наследник для Шаха
Глава 8
Он говорит так, словно правила сделки озвучивает.
– Я не на эту работу нанималась…
В глазах начинает печь. Мне поблажек давать не будут. Восточный мужчина напротив явно не расположен к болтовне, он нагло притягивает меня к себе и опять накрывает мои губы. Его напор ужасает и потрясает одновременно. Здравая часть меня вопит о неправильности происходящего, а вот женская сущность откликается.
Когда еще мне посчастливится угодить в объятия такого напористого брутала. Да никогда, если смотреть правде в глаза.
Не обращают внимания такие брутальные образчики мужской красоты в сторону простых уборщиц. Стыдно от того, как быстро я подпадаю под его чары, под напор, который не дает и шанса на отказ.
Я и не целовалась толком, а сейчас мне кажется, что меня съедят, просто сожрут, и голова кругом от того, что мужчина всячески демонстрирует, что он от меня голову теряет.
Мой полет прекращается стремительно. Мы падаем на мягкую кровать и на мгновение мужчина отдаляется, смотрит с каким-то странным непонятным блеском в глазах, рассматривает мое лицо.
Проводит большими пальцами по скулам. И я замираю, тону в золоте глаз с расширяющимся зрачком.
Аслан…
Он сказал, его так зовут…
Сейчас незнакомец опасно красив, скулы побелели и кожа на них натянулась. Словно он жаждет, просто до умопомрачения желает меня…
Простую девушку в дешевом платье и с чужим именем на бейдже.
На мгновение кажется, что я под личиной, что ничего страшного произойти не может. Он знает меня как Лиду.
То есть здесь и сейчас в объятиях мужчины одновременно я и не я…
Хрупкое оправдание, но мое сознание за него цепляется. На мгновение, лишь на чертову долю секунды хочется почувствовать, каково это, когда тебя любит подобный мужчина.
Незнакомец из другого мира богатства и власти. Красавец, который ни при каких обстоятельствах не мог бы заметить меня, просто вмешался случай, а точнее, жадный интерес Зуевой, которая побоялась рисковать своей шкурой и решила не подводить такого человека, подставив под удар подвернувшуюся сотрудницу.
Он смотрит мне в душу. Не отпускает взгляда. Хрипловатые нотки в его голосе действуют подобно разрядам тока, когда выдыхает зло:
– Шайтан… что с тобой не так?
Но отвечать мне не дает, пальцы зарываются в мои волосы, натягивают до боли, пока он заставляет откинуть подбородок. В золотистых глазах обещание.
Меня никто не собирается выпускать из своих загребущих рук. В каждом жесте – сила и власть. Умение подчинить.
Он жаждет меня, опять наклоняется и закрывает мой рот поцелуем, обескураживает. Выдыхаю с шумом и замечаю, что мои пальцы уже не отталкивают, сама не понимаю почему, но ощущаю бархатистую густоту коротких чуть вьющихся волос на его затылке.
Отдергиваю руку, словно обжегшись.
Это не я.
Эта разгоряченная девушка и близко не похожа не меня. Я веду себя просто аморально. Разум понимает! Но чувства выходят из-под контроля. Словно кто-то откупорил бутылку с джином, и он вырвался наружу после длительного заточения!
– Верни пальцы на место!
Проговаривает четко. Не совсем понимаю, о чем он.
– Что?!
– Нравится, как ласкала, продолжай.
Шах не дожидается, берет мою руку и сам ведет по своей щеке, заставляет скользить подушечками по колючей щетине.
Мною играют. Забавляются. В то время как я нахожусь на грани ужаса и возбуждения. Осатанелый коктейль из чувств. Противоречивых. Порочных.
Шах резко освобождает меня от приятной тяжести мужского тела, встает, как хищник, быстро, и принимается расстегивать сорочку, при этом даже не моргает, смотрит мне в глаза. Держит зрительный контакт. Цепкий. Как на веревке. Не убежать, а я наблюдаю за тем, как сорочка улетает в сторону, и забываю, как дышать.
Взгляд сам скользит по широкой мускулистой груди мужчины, где на левой стороне написано что-то на арабском. Две строчки.
Еще две строчки написаны на мощных ребрах. Такое тело, как у Шаха, не каждый атлет имеет. Мужчина явно увлекается спортом. Я как завороженная наблюдаю за тем, как бугрятся мышцы на предплечьях, когда принимается вынимать ремень из шлевок, слежу за игрой длинных сильных пальцев и опять взгляд натыкается на серебристый ободок кольца…
Это кольцо… Оно позволяет мне очухаться от странного гипнотического транса, в котором я нахожусь, сердце пропускает удар, я словно просыпаюсь от чувственного дурмана.
Пока Шах занят своей одеждой, я подрываюсь на постели, перекатываюсь и падаю на коленки. Не чувствую боли, на адреналине делаю рывок в сторону двери.
Пытаюсь спастись от чувственного помутнения, в которое я впадаю со страшной скоростью, но я не успеваю сделать и пары шагов, как меня отрывают от пола, и моя спина вжимается в горячую, просто полыхающую грудную клетку мужчины.
– Попалась, бабочка. Больно быстрая. Не стоит переигрывать… Я уже сказал, что не фанат ролевых.
Висну в крепких объятиях, пока Шах опускает голову и вжимается носом в местечко между шеей и плечом. Он тянет воздух. Вдыхает мой запах.
– Давненько так не вело…
Опаляет жаром дыхания и вызывает табун мурашек, который бежит вниз по спине, рассыпается по коже и откликается томлением в животе.
– Я не бабочка…
Выдыхаю с шумом. Моя грудь зажата между мощных предплечий и дышать удается с трудом. Позади меня буйвол. Агрессивный. Сильный. Такой может расплющить, а слова Ясмин про девушку из ночной смены слишком свежи и сейчас обретают иной смысл…
– Если не бабочка, то кто тогда? Светлячок? Лида…
Опять чужое имя, но оно звучит так порочно, так призывно…
Теряю способность мыслить, обрывается всякая связь с реальностью, когда мужчина целует мою шею так жадно, что зубы прикусывают нежную кожу, затем губы легонько дуют.
У меня веки прикрываются, я слабею, поддаюсь. Ощущать позади себя мускулистое, накачанное тело сильного яростного мужчины волнительно.
Губы скользят по моей шее вверх, крепкие пальцы смыкаются на моем подбородке и разворачивают его так, что мужчина вновь сминает мои губы в страстном поцелуе. Я становлюсь глиной в его руках, растекаюсь просто, пока не ойкаю от того, что его зубы смыкаются на моей губе…
– Никогда не целовал… а тебя хочется…
Не разбираю, что он говорит. Слишком явный акцент и слова вперемешку с русскими…
Опять разворачивается и я оказываюсь вжатой в матрас. Звук рвущейся змейки на моем платье оглушителен.
Опять рыпаюсь, но меня разворачивают на спину, а Шах нависает сверху, упирается огромными ручищами возле моей головы. Такими кулаками можно череп среднестатистическому мужчине раздробить.
Перевожу взгляд с массивных рук к лицу.
Надо мной нависает невероятно красивый мужчина. Я смотрю на него в упор. Разглядываю нагло. Не могу отвести взгляда. Редкая варварская красота, в чем-то даже настолько идеальная, что страшно. Нечеловеческое в нем есть что-то. Алчное. Безудержное. Потрясающее до безобразия.
Смоляные волосы падают на лоб и мои руки сами тянутся и убирают прядки. И в этот самый момент Аслан резко прихватывает мои пальчики зубами, полуукус – полупоцелуй. Невероятно сладкий. Прикрываю веки, а в следующий миг слышу рваное:
– Откуда такая взялась? Новенькая?
– Я здесь два месяца работаю, – выговариваю с трудом, – я не должна была приходить в ваш лоундж, это все Зуева, я не знала…
По мере того, как слова срываются с моих губ, лицо Шаха искажается в подобии улыбки, от которой сердце забывает биться. Оскал хищника, взявшего прямой курс на жертву.
Может, он что-то и понял из моей сбивчивой речи, но я сейчас в таком раздрае, что даже не могу признаться, что я никогда не была с мужчиной и что это все злонамеренность, даже не случайность!
– Старая кляча впервые сделала что-то на славу.
И прежде, чем вновь поцеловать, произносит с придыханием:
– Аийшаа…
Глава 9
Я попадаю под воздействие цунами или же какого-то стихийного бедствия. Меня парализует от ощущений и чувств. Грубые пальцы оказываются на моей коже в рекордно короткие сроки, незнакомец не оставляет и шанса на то, чтобы здравый смысл проснулся.
Он ласкает, трогает, его губы опьяняют сумасшедшими поцелуями. Но самое ужасное то, что я даже не хочу вырываться из таких жарких объятий.
Не понимаю, в какой момент мои руки посильнее впиваются в бычью шею и от переизбытка чувств царапают ноготками, вызывая рык.
Опять говорит что-то на своем языке и на мгновение перестает терзать мои губы, замираю, стоит заглянуть в карие глаза с отсветом золота, которое плавится на самом дне этих глубоких омутов.
– Лида…
Я тону. Падаю. Никогда бы не думала, что мой первый раз будет с мужчиной, которого я знаю менее получаса и который все время называет меня чужим именем…
Проводит пальцем по моей скуле, придавливает сильнее и смотрит, а в ночи его глаза начинают полыхать все сильнее…
Опять мне кажется, что кавказец бесится, он с силой проводит пальцем по контуру моих губ, вжимает подушечку в зубы…
– С виду такая скромница, никогда бы не подумал…
Пока говорит, вторая рука ложится на мое горло, ласкает…
– И родители знают, чем промышляет их дочь?!
Слова выговаривает так зло, бросается ими наподобие острых ножей, которые летят прямо в цель. Я вздрагиваю. Почти прихожу в себя. Хочу ответить, хочу закричать, что это все он виноват!
Из-за его прихоти меня послали на убой!
Дергаюсь, царапаюсь как кошка. Обида опаляет. Понимание того, кто я в его глазах – оскорбляет. Этот мужчина налетел на меня, как страшное бедствие, и закрутил в вихре, дезориентировал своей страстью, но крепкие пальцы накрывают мой рот, как только хочу закричать, что это все ошибка!
Меня подставили.
– Не нужно пустых слов. Ты больше не будешь здесь работать. Больше не будешь… Мы поговорим. Потом…
Говорит так безапелляционно, что я сглатываю. Мысли скачут в разгоряченном мозгу, а в глазах вспыхивают слезы.
Это он меня сейчас увольняет, что ли?!
Не понравилась случайная девушка, или что?!
Жгучая обида поднимается в душе. Я не понимаю себя. Не понимаю, чего хотела секундой ранее, но внезапно кажется, что если он сейчас меня отвергнет, если встанет и не продолжит то, что начал, я просто сгорю от неудовлетворенности, от режущей тяжести, которая поселилась в животе…
Ощущение такое, что внутри меня собрались бабочки с огненными крылышками, которые вспыхивают и сгорают дотла каждое мгновение, пока мужчина медлит.
Горечь обжигает горло. Не бывает сказок и не смотрят такие мужчины, как Шах, на простых…
Глупая обида вспарывает сухожилия, отдается болью. Толкаю его в грудь. Пытаюсь вылезти, но кажется, что просто ударяюсь о бетон.
Шах – одни сплошные мышцы, бугрящиеся, вздувшиеся. Он застывает надо мной. Ловит за подбородок и заставляет смотреть в глаза. Безотрывно. А я, кажется, запоминаю каждую резкую черточку на этом волевом лице.
Красивый он сейчас до безобразия. С жадным блеском и похотью в глазах. Невозможно остаться равнодушной. Нереально не воспылать в этих опытных руках.
Мое молчаливое сопротивление длится мгновения, пока внезапно мужчина не смягчается, хватка больше не давит. Взгляд меняется, жестокость исчезает.
– С тобой все не так. К черту. Потом разберусь!
Опять принимается целовать, пальцы зарываются в мои локоны, натягивают у висков. Пара движений, полет ненужных клочков одежды в сторону, и я остаюсь полностью обнаженной в объятиях мужчины, горю в его страсти.
Меня качает на волнах, все тело похоже на пульсирующий сгусток чувственности. Теряю связь с реальность, время стирается. Все проблемы отходят, остаются только мужчина и женщина.
Пусть все неправильно и в моей жизни определенно случилась катастрофа, но я, как адреналиновый маньяк, испытываю от происходящего только наслаждение. Пусть наутро я буду считать себя кем угодно, но здесь и сейчас мне хочется верить в восточную сказку, которая приключилась с простой девушкой.
На мгновение тяжесть тела мужчины исчезает, он отбрасывает одежду, чтобы в следующую секунду вернуться и одним ударом взять то, что хранила для особенного мужчины…
С губ срывается всхлип, а из глаз брызжут слезы, которые он сцеловывает, замирает и вглядывается.
Что-то страшное вспыхивает на дне золотистых глаз, когда выдыхает надрывно:
– Ты… мать твою…
Пытаюсь выкарабкаться. Накатывает стыд.
– Завтра…
Выдыхает резко. И опять речь. Чужая. Непонятная. И губы, которые возвращают меня к точке невозврата. Все исчезает. Я словно замираю в одном моменте. Есть только я и он. И больше нет ничего. Никаких мыслей. Не сейчас. Только тайфун эмоций и ласк. Опытных. Уверенных, которые дурманят и заставляют хотеть еще большего, рваться куда-то и, наконец, зависнуть на доли мгновений в воздухе, чтобы рухнуть со всей силы в омут наслаждения. Не испытанного никогда прежде…
Я просто теряю счет и перестаю понимать, что происходит. Моим телом управляют, я чувствую себя куколкой, в которую играют, с которой играют. Заставляя терять сознание от эйфории.
В какой-то момент я просто проваливаюсь в сон и чувствую, как сильная рука притягивает меня к мощной огненной груди и укладывает поудобнее.
Разгоряченная кожа отвечает острыми мурашками, когда шершавые подушечки проходятся по позвонкам, водят и вырисовывают странные вязи…
Веки тяжелеют, сил нет даже на то, чтобы вяло среагировать, я уплываю в сон окончательно, но даже сквозь марево тяжелого дурмана я не перестаю ощущать сильные объятия, пока наконец полностью не вырубаюсь, падая в беспробудный сон без сновидений.
Мои глаза не распахиваются резко. Нахожу себя в пастели с мужчиной. Причем его рука лежит на мне, прижимает, давит, не отпускает.
Сглатываю едкий ком, который застрял в горле. Не могу поверить в то, что я сделала, как поддалась. Оказалась девушкой на ночь. Угрызения совести просыпаются вместе с сознанием, но также быстро гаснут, стоит мне обратить взгляд на мужчину, который спит рядом.
В темноте при приглушенном интимном свете лоунджа я чувствую себя воровкой, которая глазеет на мужчину. Шах даже спящий выглядит излишне опасно. Черты лица у него резкие, острые скулы, квадратный подбородок покрыт щетиной, следы которой отпечатались на моей воспаленной коже. Останавливаю взгляд на резко очерченных прямых губах один вид которых вгоняет меня в краску.
Шахов не пожалел. Он понял, что первый, но не смотря на это не отпустил и оборотов своего напора не сбавил.
Все это вызывает странные чувства в груди. Мне было с ним хорошо до одури. Невероятно просто, но послевкусие у этой близости горькое, злое. У меня в глазах закипают слезы обиды.
Но виню я не мужчину. Мы с ним оба в равной мере виноваты. Я – потому что хотела всего, что он со мной делал. Себе уж чего врать, а он виноват в том, что не захотел слушать.
Клиент всегда прав, так ведь говорят? В Элите все работает именно так.
Морщусь от ядовитых мыслей. И перевожу взгляд на руку мужчины, которая так властно лежит поперек моего тела. Пытаюсь пошевелится, выползти, но он лишь сильнее вжимает, заставляет еще больше слиться с таким горячим и сильным телом. Кожа к коже.
И это ощущение оно такое же бесстыдное, насколько и правильное. Не знаю почему пальцы сами тянутся к смоляной пряди, которая лежит на высоком смуглом лбу мужчины. Даже во сне Аслан выглядит гордым и неприступным. Опасаюсь его касаться, но пальчики сами проходятся по его бровям, скользят вниз по линии скулы.
Невероятно красивое лицо, но при этом жесткое, волевое, высеченное из гранита.
Не знаю чего я добиваюсь своими касаниями, Неужели жду, что его золотисто-карие глаза откроются и увидят меня?
А может подсознательно хочется еще раз упасть в самую бездну и почувствовать какого это, когда такой мужчина лишает тебя возможности дышать и поглощает каждый твой стон.
– Почему не спишь?
Его голос хриплый со сна, парализует. Смотрю в лицо мужчины с ужасом, но глаз Аслан так и не открывает. Рассматриваю пушистые длинные ресницы, которые даже не дрожат.
Не могу понять он продолжает спать, или просто не считает меня даже достойной своего взгляда.
Рука на моей талии сжимается, придавливает еще сильнее.
Я ничего не отвечаю. Замираю в его руках. Боюсь шевелиться, дышать боюсь, чтобы не спровоцировать на новое буйство. Тело болит и саднит после того, что было.
Что ответить?! Не сплю, потому что изучаю мужчину с которым переспала? Или не сплю, потому что в ужасе от всего, что натворила?
Не хочу обсуждать ничего, да и Аслан не настроен. Поэтому я делаю единственное, что может спасти при контакте с хищником – я расслабляюсь, заставляю напряжение уйти из одеревенелых мышц, выдыхаю и прикрываю веки.
Я так измотана, что даже в такой ситуации меня моментально накрывает пеленой сна и уже на грани сознания я слышу, довольное.
– Вот и умница, Аийша…
Но мой на этот раз беспокойный сон не длится долго. Я открываю глаза с первыми лучами пробуждающегося солнца.
И именно эти лучи освещают степень моего падения в моих глазах. Утро вечера мудренее – не совсем так. Утро заставляет думать здраво. Не поддаваясь импульсам.
Я смотрю на мужчину, который все еще спит рядом и бросаю взгляд на руку с татуировкой. Очень интересная символика. Такое впечатление, что изображен древнеегипетский Ибис, парящий в небе широко открыв крылья.
Красиво, даже чуточку улыбаюсь от сравнения, но затем полет фантазии обрывает серебристый ободок на безымянном пальце.
Это может быть просто кольцо. Все же золотое кольцо, а может серебряное, или платиновое.
Всего лишь сомнение и догадка, но болезненная горечь сковывает мое горло обручем.
В душе поднимается что-то черное, ревнивое, оно окрашивается обидой…
Густой, пряной, ломает грудную клетку изнутри. Застываю в шоке от чувств, которые просыпаются во мне из-за чужого мужчины. Незнакомца, который так дерзко взял.
Его не должно было быть в моей жизни, а меня в его!
Мало того, что я попала в такую ситуацию… Этот мужчина может быть женат… Ну или просто любит кольца…
Мысли долбят мозг и опять, как завороженная скольжу взглядом по его великолепному телу. Рядом со мной спит голый мужчина с широкой грудной клеткой, переходящей лестницей из кубиков вниз к узким бедрам.
Покрывало лишь слегка прикрывает пах, мощные руки лежат свободна. Я рассматриваю Шаха и сердце сжимается.
Мне больно от того, что будет потом…
После того, как он проснется.
Аслан сказал, что мы поговорим…
О чем?!
Накатывает безумная волна паники и страха. Вспоминаю наш короткий разговор про чаевую и щедрую оплату.
По щекам начинают течь слезы. Что будет, если он предложит мне деньги?! Смогу ли я пережить подобное оскорбление, смогу ли вообще после такого считать себя человеком?!
Еще вчера я была студенткой – заочницей с ворохом проблем из ряда “понаешавших”, а сегодня я проснулась в постели с мужчиной…
С невероятно горячим мужчиной в сексе, но безусловно холодным и расчетливым в жизни.
Чего мне ждать от утра с ним?!
Бросаю взгляд по сторонам, смотрю затравлено. Понимаю, что не выдержу его взгляда под светом дня. Ночью все было иначе. Мрак скрыл многое, окутал чувственным маревом и увлек в мир наслаждений, которые мне не суждено было испытать, если бы…
И опять взгляд возвращается к кольцу на безымянном…
Вспоминаю имя женщины, которое он словно выплюнул вчера.
Амина… второе слово не запомнилось, а вот это имя врезалось в память. Не выдрать.
Становится больно. Отвратительно на душе от того, что я ушла с головой в чувственный экстаз, а он… может быть у него есть жена?!
Мне кажется, я дыру могу прожечь на его руке одним взглядом. Хотя через секунду картинка идет трещинами, смазывается…
Почему у меня мокрые щеки?!
Быстро вытираю лицо ладонью. Как затравленный зверек, бросаю взгляд по сторонам в поисках непонятно чего, натыкаюсь на наручные часы, лежащие на тумбочке рядом. Баснословно дорогие, с кожаным ремешком, которые видимо Шах вчера снял, чтобы не мешали.
Циферблат показывает ранее утро. Хорошее время для побега. Затравленный взгляд опять мечется к двери. Я помню, как пыталась вчера открыть эту преграду и у меня не вышло.
Доступа нет.
– Что же мне делать?!
Произношу одними губами. И опять смотрю на брюнета, рассматриваю мощную фигуру и вязь татуировки на груди. Интересно знать, что за фраза там выбита.
Хочется вообще узнать этого мужчину, быть с ним, встречаться…
Не быть развлечением на ночь!
Глупая.
Соленая капелька падает на мою голую коленку. Понимаю, что реву, как дура и оплакиваю то, чего у меня нет и никогда не было. Шанс на отношения с подобным мужчиной есть только у его этой Амины…
А я…
Я заказ, который пришелся ему по вкусу. Вот и все.
И пока он спит. Я все еще не столкнулась с ужасающей реальностью, которая прогнет и уничтожит меня, лишит всяческой веры в свое светлое будущее.
Что меня ждет? Оплата за услуги?
Нет. Не могу!
Умру просто на месте… если упаду столь низко…
Отворачиваюсь и мой взгляд вновь мечется по номеру, пока не натыкается на брюки мужчины, небрежно валяющиеся на полу. Мне кажется, что я даже вижу очертания ключ-карты в кармане.
Гипнотизирую взглядом свою единственную надежду на спасение. Боюсь двинуться и опять бросаю через плечо взгляд в сторону своего первого мужчины.
Я запомню его. И не смотря на весь ужас ситуации, я даже рада, что у меня появился такой опыт.
Стать женщиной в его руках было невероятно чувственно, охренительно просто. Ни один парень, с которым я хоть как общалась не мог иметь такой набор знаний относительно женского тела…
Прикусываю истерзанную губу и придерживаю одеяло у груди, словно боюсь собственной наготы.
Пока Шах спит, я не врезалась в реальность. Не получила крушение всех своих надежд. Пусть это ночь останется сумасшедшим воспоминанием.
Давно уже надо было делать что-то со своей девственностью, так что можно сказать Аслану спасибо за такой опыт…
Нервный смех едва не вырывается из груди. Может написать записку, по типу, “все было классно, прощай!”
И еще самой денег оставить. Опережая, так сказать, ситуацию. Представляю степень шока мужчины… и что-то мне подсказывает, что ярость Шаха лучше не испытывать на собственной шкуре. Такой не пощадит.
Веселая улыбка спадает с губ, денег у меня совсем нет. Ни гроша. А про аванс можно и забыть.
Эта не та работа, за которую позволительно взять плату, пусть я и отдраила чертов лоундж.
Наконец выдыхаю, заставляю себя прекратить рассматривать Аслана. Прошлое – в прошлом. Мысленно прощаюсь и закрываю эту часть в ячейках памяти.
Тихонечко выбираюсь из-под одеяла, опускаю босые ступни на теплый пол и как есть совершенно обнаженная крадусь к мужским брюкам…
Засовываю руку в карман и пальцы сразу же цепляют увесистую пачку денег, перехваченную золотой скобой – прищепкой.
Вытаскиваю по инерции эту пачку. Чужие деньги вмиг обжигают пальцы.
– Ничего себе…
Выдыхаю шокировано. Глаза становятся размером с блюдца, наверное. Здесь столько, что можно не просто отцу операцию оплатить, а всю нашу провинциальную больницу купить со всем содержимым!
Я буквально на несколько секунд зависаю с этой пачкой денег. Шок сказывается. А еще просыпается горечь от того, что деньги, которые мне и в жизни не сыскать, для завсегдатая “Элита” – это даже не средний счет по чеку.
Несправедливо. Но кто сказал, что жизнь вообще справедливая штука?!
Быстро избавляюсь от своей находки, как от ядовитой змеи. Заныкиваю ее обратно в карман и наконец сердце пропускает радостный удар, когда достаю именную ключ – карту Шахова…
