Анна Фурман
Хранитель
– Что будет, если… – он поморщился, вспоминая слова клурикона. – Не зашить полотно?
Ведьма тяжело вздохнула, но всё же ответила:
– Те души, что ты видел в лесу, не смогут обрести покой, вернуться туда, где должно быть душам, – в междумирье – хоть и не все они стремятся. Привычный мир поглотит туман, пожрав всё человеческое, что только сможет. Миры сольются, и вскоре исчезнут вовсе.
– А… – начал Рори, но ведьма снова его прервала.
– Три вопроса ты мне, три я тебе. Таков уговор.
Ведьма тряхнула волосами, отчего по комнате поплыл аромат нагретых солнцем вересковых пустошей. Рори зажмурился, вспоминая гуляния до ночи в Ламмас. Ему вовсе не хотелось прощаться с этим прекрасным миром.
– Что вьётся в веках, сплетаясь узорами, соединяя сердца и души? – задала свой первый вопрос ведьма.
Рори сразу подумал об узорах, которые вышивала старая Нэн, воспитавшая его после кончины матери. Они украшали передники и рубахи, а в давние времена тела и щиты славных воинов.
– Судьба! – догадался Рори. – Нить судьбы!
– Верно, – улыбнулась ведьма, и на ее ладони появился клубок. Она подала конец красной нитки Рори: – Держи.
Стоило ему ухватить нить, как пальцы обожгло ледяным огнём. Нить оборвалась сама, безо всяких усилий, протянувшись ровно на столько, на сколько положено.
– Спрячь у сердца, – подсказала ведьма, и Рори убрал нить в нагрудный карман, когда-то расшитый Нэн. – Что другим достать хочется, но колется, а у тебя всегда при себе?
– Удача! – Рори хлопнул в ладоши – на этот раз ему не пришлось долго думать.
– Верно, – ответила ведьма и подмигнула сидящему на кувшине воробью. Тот резво сорвался с места, подлетел к Рори и вырвал волос из его головы.
Рори даже пикнуть не успел, как проворный воробей уронил волос на ладонь ведьмы. Она повертела его так и сяк: волос блеснул охрой, обернувшись золотой иглой. Ведьма протянула ее Рори.
– Это твоя удача. Береги её, – сказала она. – А теперь третий вопрос: не утратив – не спасёшь. Что имеешь – принесёшь.
Рори вновь огляделся, и ведьма прочла по глазам, что он, зная ответ, ищет вовсе не подсказку, – утешение. И правда, Рори опустил голову, что-то пробормотав себе под нос, но ведьма сумела разобрать слово “жертва”.
– И снова верно. Жертва свяжет всё в узел. – Ведьма подошла к своему гостю, подняла пальцем его подбородок. – Теперь ты знаешь всё, что должно знать.
– А почему ты не можешь сделать это вместо меня, ты ведь ведьма? – в отчаянии выпалил Рори.
– Я обещала тебе три ответа, Счастливчик Рори, а дала уже шесть, но семь – магическое число, а потому я скажу… – На секунду ведьма замолкла. Четырехлапый воробей уселся на плечо Рори, а голубой огонёк запрыгнул в репу.
– Я – ведьма. Я лишь ведаю. А ты – Хранитель миров. – Она наклонилась совсем близко и прошептала Рори в самое ухо: – Да будет так.
На краткий миг Рори увидел таверну такой, какая она есть: странные существа всех размеров и мастей смеялись, спорили, пили эль, утирали зубастые рты лапами, клешнями, руками. Жили той жизнью, о которой простые смертные могли лишь грезить. А после всё исчезло. Стул, на котором сидел Рори – и он упал. Дом, в котором горел огонь и пахло мёдом. Красавица-ведьма, ее постояльцы и даже поляна. Рори, воробей и огонёк в репе вновь остались одни посреди леса. Ведьма не любила долгих прощаний.
Вдруг кто-то будто языком холодного ветра коснулся щеки Рори, и он услышал знакомый голос:
– Рори? Это ты, проказник?
– Тётушка Мирел? – удивился Рори. Он поднес репу-фонарик к своему лицу: в отблеске голубого сияния мерцала расплывчатая тень. Прямо на глазах она принимала очертания недавно почившей хозяйки таверны, где Рори коротал вечера.
– Ты пришел помочь нам? – с надеждой спросила тётушка Мирел. – Забрать нас туда?
– Я… – Рори запнулся, его прервал другой голос из темноты.
– Лепрекона мне в зад, это же Счастливчик Рори! – грохнуло над самым ухом. Ещё одна тень возникла ниоткуда.
