Анна Фрейд
Ведьма и Ко
Глава 3. Объяснения
Я кое-как поднимаюсь с пола и сажусь на кровать, глубоко вдыхаю и выдыхаю. Сейчас бы покурить, глубоко затянуться и выдохнуть. Да так, чтобы голова закружилась, а мысли наполнила легкость. У меня даже пальцы правой руки подрагивают, как будто могут сжать сигарету. Жаль, в этом доме такого добра не водится.
Я провожу рукой по волосам, откидываюсь на простыни и закрываю глаза. Они все еще слезятся от непривычно яркого света. Один зрачок после трансформации остался по-кошачьи вытянутым, а второй превратился в нормальный по-человечески круглый.
Хмыкаю. Звук резонирует внутри меня и вызывает неприятные воспоминания. Как я дошел до такой жизни?! Все просто, нужно только разочек умереть. Да, что уж теперь говорить.
Простыни все еще хранят запах хозяйки. Непередаваемый аромат! Я начинаю дышать чаще, пытаюсь втянуть ускользающие от чуткого обоняния нотки. Этот сводящий с ума аромат словно пропитывает меня насквозь, неуловимо трется о чувствительную кожу, разрядом проходится по подушечкам пальцев и исчезает, срываемый дуновением ветра из открытого на ночь окна.
Опомниться удается не сразу. Я резко встаю с кровати, оборачиваю простыню вокруг бедер и подхожу к окну, но не вижу пейзажа за ним. Глаза застилает злость на ведьму, на себя, на мир. В груди, в области сердца, разливается призрачная боль. Она все ширится и не дает нормально дышать.
Я подхожу к туалетному столику и сжимаю в руке стеклянный флакон духов. Он лопается, словно спелая груша. Осколки врезаются в ладонь, кровь течет по руке до сгиба локтя и капает на пол. Боль отрезвляет, и я отбрасываю остатки флакона прочь. Они глухо ударяются об стену и осыпаются вниз мелким крошевом, оставляя на обоях мокрое, местами кровавое, пятно. Хорошо, что мне попался почти пустой флакон. И все равно сладкий цветочный запах забивает все остальные ароматы комнаты. Я открываю окно: впускаю в спальню поток свежего воздуха, и жду, пока проветрится помещение.
С улицы раздается шум машин, и чей- то громкий, визгливый голос, неприятно колет чувствительных слух. Это соседка болтает по телефону возле входа в подъезд. Железная дверь скрипит, а потом звук разговора затихает.
Клен напротив приятно шелестит. С него срывается и падает на подоконник желто-коричневый лист. Я беру его в руки: мокрый, резной, по-осеннему яркий.
Чувствую, как по щеке бежит слеза: вытираю ее тыльной стороной ладони. Я жив! С пониманием этой простой истины мне вдруг становится легче.
Звук капель в ванной исчезает. Я непроизвольно прислушиваюсь. Ведьма выключает душ.
Что ж, пора играть навязанную роль и выполнять подписанный кровью договор. Я срываю с бедер простыню и становлюсь напротив двери в спальню: пусть зараза посмотрит, какого «кота» получила!
В среде колдунов считают, что все ведьмы – шлюхи. Они редко выходят замуж, хотя любовников заводят часто. Даже поговаривают, что ведьмы используют сперму для создания зелья молодости, потому-то и стареют медленнее обычного человека.
Череда утренних событий и полученный накануне отказ не вписались в мои стереотипы, за которые я держался из последних сил.
Я собираю волю в кулак, встаю перед дверью и представляю «свою» черноволосую ведьму. Интересно, она наденет шелковый халатик или кружевную комбинацию? А чем будет пахнуть: розой, фиалкой, лавандой? Или, может, чем-то экзотическим типа пачули?
Эти мысли меня возбуждают и заставляют замереть в ожидании на против двери спальни в самой эффектной позе. Пусть ведьма заценит «размер» имущества.
Однако своевольная чертовка подходит к двери, топчется на пороге, и, уходит, громко шлепая тапочками. На кухне гремит посуда.
Дурак! Она же сразу дала понять, что «такие» отношения ей не нужны! Итак подмоченное с утра настроение портится еще больше.
Я сжимаю пальцы в кулаки. Правую руку до сих пор саднит, видимо ранки от осколков флакона еще не успели зажить. Кровь снова капает на пол. Так я заляпаю ведьме весь пол в спальне – приходится медленно разжать пальцы и сосредоточиться на исцелении. Вскоре ранки покрываются корочкой.
Надо выходить из комнаты.
Конечно, кошачье обличье подошло бы мне больше, но нам с ведьмой нужно поговорить. Даже не так: это жизненно важно!
Я разрываю простыню на две части. Одним куском убираю осколки и кровь, а другой, немного подумав, все же обматываю вокруг бедер, а потом выхожу из спальни.
Ведьма стоит у плиты, от которой начинает тянуть гарью. Кажется, девушка планировала сделать на завтрак омлет. Но она не помешивает его, да и смотрит в другую сторону. Я бросаюсь вперед, хватаю сковороду за ручку, переставляю сгоревшее нечто на свободную комфорку и выключаю газ.
Девушка будто только теперь отмирает. Она смотрит мне в глаза, затем переводит взгляд ниже и осознает, что кроме простыни мое тело ничто не прикрывает. Ее щеки слегка розовеют: если бы я не стоял так близко, то не заметил бы. Ведьма отодвигается от меня на расстояние вытянутой руки и спрашивает:
Какой у тебя размер?
– Что?! – я не сразу понимаю, что она имеет в виду, и мешкаю с ответом.
– Я говорю о размере одежды и обуви, – уже с вызовом поясняет девушка, картинно закатывает глаза и скрещивает руки на груди.
– М, 42. А что, в твоем гардеробе завалялись мужские шмотки? – я спрашиваю с ехидной усмешкой и демонстративно заламываю вверх бровь.
Ведьма может воспринять мои последние слова как намек на большое количество мужчин в ее жизни. Но я не могу удержаться: злюсь и не понимаю почему. Вот зачем мне нужно провоцировать и дразнить девчонку?! А ведь она тоже разозлилась, чуть пар из ушей не валит. Стоит передо мной, дышит часто, щеки покраснели, а в глазах пляшет зеленая буря. Видимо, конструктивного диалога сегодня не выйдет. Но к моему величайшему удивлению, ведьма быстро справляется с гневом.
– Нет. Закажу доставку в интернете, – она отвечает на мою подколку довольно спокойно.
Это злит, но и заставляет немного больше уважать девушку. Так быстро успокоиться может не каждый. Эта черта характера многое мне говорит о силе воли хозяйки.
– Хм, тогда заказывай, а я приготовлю нам что-нибудь съедобное. Это «дерьмо», – я махаю рукой в сторону горелого омлета, – даже свиньи есть не станут.
Ведьма белозубо улыбается, явно задумала какую-то пакость. Она подходит к холодильнику и открывает его. Там, прижимаясь к друг другу бочками, одиноко стоят пару баночек клубничного йогура. На этом все.
Девушка ставит одну из баночек на стол и говорит: «Завтрак подан. Приятного аппетита». Она кладет рядом с йогуртом чайную ложку и отворачивается, чтобы вскипятить воду в чайнике.
Я молча сажусь за стол и жду, пока ведьма заварит хотя бы чай. Но и тут меня ждет облом. Девушка достает из кухонного шкафчика упаковку с чайными пакетиками. Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Спокойно. Все не может быть так плохо.
– Я предпочитаю кофе. Хоть он-то у тебя есть?! – не могу скрыть за простым вопросом нотку сарказма.
На стол рядом с чайными пакетиками ведьма ставит банку с растворимым кофе. Боже!
Кажется издеваться надо мной доставляет девчонке большое удовольствие. Вот как глаза искрятся! А улыбка так и цветет на губах, таких сочных, розовых, влажных … стоп. Кажется, меня опять стало заносить не туда. Чертов договор фамилияра! А поговорить-то надо. И успокоиться бы тоже не помешало.
Ведьма садится за кухонный стол напротив меня, ставит чайник посередине и срывает с йогурта фольгированную крышку. Она выбирает чай из коробочки и заваривает его, а потом демонстративно кладет мокрый пакетик прямо на столешницу. На поверхности тут же образуется коричневое пятно.
Я закрываю глаза ладонями и считаю про себя до пятидесяти. Это немного помогает. По крайней мере перспектива прожить до конца жизни, питаясь йогуртами с подгорелым омлетом и запивая все это кулинарное богатство пакетированным чаем или растворимым кофе, уже не кажется мне такой унылой.
Ну, не умеет девушка готовить, так ведь я могу! Делов-то, сходить в магазин и купить нормальную еду.
Я открываю глаза и протягиваю ведьме свой йогурт. Она его не берет. Тогда мне приходится просто поставить баночку на стол рядом с девушкой, которая начинает хмуриться.
– Кажется, сегодня у меня разгрузочный день, – я пытаюсь сказать это ведьме как можно спокойнее, чтобы она не обиделась, ведь впереди маячит тяжелый разговор.
С девчонки будто вмиг стекает все веселье.
– Я закажу доставку пиццы, ты не останешься голодным, – без тени улыбки в голосе произносит ведьма. – Какую заказать: «Маргариту», «Пепперони», «Неаполитана» или что-то другое?
Странно, что девушка поинтересовалась моим мнением.
– Давай ту, где много мяса.
Ведьма достает телефон из кармана джинс и заказывает «Деревенскую» большую пиццу.
Через полчаса приезжает курьер и отдает девушке коробку. Ведьма ставит ее на стол и открывает крышку. Квартира тут же наполняется ароматами копченой курицы, ветчины и сыра моцарелла.
Я непроизвольно сглатываю слюну. Ведьма нарезает пиццу. Я сажусь за стол, беру в руку первый кусок и … пропадаю. Как вкусно! Кажется, у котов есть какие-то дополнительные рецепторы на языке, а может быть это новое тело так нуждается во внешней подпитке. Но вкус пиццы просто божественный! Я съедаю последний кусок и сыто откидываюсь на спинку стула.
Ведьма все это время зависает в ноутбуке, который она принесла на кухню из зала. Благо пакетик и пустую баночку от йогурта я выкинул заранее. Девушка иногда бросает в мою сторону оценивающие взгляды, предполагаю, выбирает для меня одежду. Надеюсь, ее не покинет благодушное настроение, а то ходить мне в красных штанах в облипку и желтой футболке с зеленой кепкой или что-то типа того. Не хотелось бы…
Как только я заканчиваю есть и выбрасываю коробку от пиццы в мусорку, ведьма разворачивает ко мне ноутбук. Действительно, на экране отображается сайт магазина одежды, мужской отдел. Но корзина пуста. Что такое?
Видимо, удивление отображается у меня на лице, потому что девушка говорит: «Выбирай, что хочешь», – и пододвигает ко мне ноутбук.
Я бросаю в электронную корзину товаров на приличную сумму, но ведьма без вопросов подтверждает заказ и быструю доставку. Вещи со склада магазина должны привезти в течение пары-тройки часов.
Девушка закрывает крышку ноутбука, берет его в руки и собирается уходить, но я прошу ее остаться. Оттягивать разговор не имеет смысла.
– Давай знакомиться что ли, – я делаю небольшую паузу, собираюсь с силами и говорю: – Меня зовут Захария.
Собственное имя звучит как-то странно в нынешней ситуации. Оно напоминает о прошлом, словно «эхо». Но что поделать, другого имени у меня нет.
– А я – Нина, – отвечает девушка.
– Знаю, в «гостях» у Николь слышал.
– Да, точно, а я и забыла.
Ведьма бьет себя ладонью по лбу и ненадолго прикрывает глаза, а потом спрашивает:
– Необычное имя, настоящее? – вопрос девушки звучит словно шутка, но глаза остаются серьезными.
– Настоящее, настоящее, можешь не сомневаться – уверенно говорю я, а в сторону шепчу: «Кто бы еще позволил мне назвать вымышленное».
Но, видимо, не только фамилиары обладают хорошим слухом. Нина переспрашивает:
– Что ты сказал? Кто и что может тебе запрещать?
Ведьма не замечает, что из ее прически выбивается угольно-черная прядь, которая контрастом ложится на ткань белой хлопковой футболки.
– Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о фамилиарах?
Я не уверен, что могу правильно оценивать ее поведение. Может, это всего лишь игра или способ вытянуть из меня побольше информации.
– Нет, эти знания были давно утеряны. Остались только легенды, которые передаются от главы ковена к сестрам, – она говорит это с ощутимой долей досады, даже уголки ее губ опускаются.
Вдобавок ко всему ведьма будто смущается: она сидит на стуле, потупившись, а потом вообще поворачивает голову в сторону окна, словно за стеклом может увидеть что-то новое. Но там только хмурое осеннее небо и парочка громоздких грязно-серых туч.
Странно, я думал, Нина в курсе дела, хотя бы разбирается в основах, но теперь понимаю, что ошибся. Она знает даже меньше, чем я сам. Если бы не оказался в подобной ситуации, то посмеялся бы. Но сейчас мне не до смеха. Разговор будет тяжелее, чем я думал.
– Тогда начнем с начала. Коты-оборотни берутся не из воздуха. Они – бывшие колдуны, которым после смерти высшие силы дали шанс переродиться.
Я очень внимательно смотрю на девушку, поэтому замечаю, что после моего последнего заявления ее зрачки расширяются. Значит, не знала-таки, правду говорила. На душе становится как-то спокойнее, и я продолжаю:
– Кандидатам предлагают подписать договор служения, – на этом моменте Нина меня прерывает.
– Погоди, что? Ты серьезно?! Перерождение?! Договор?! Колдуны?! – девушка в недоумении всплескивает руками, – ты шутишь?!
– Нет, – я раздражаюсь, – не прерывай! Высшие силы действительно дают возможность колдунам переродиться. Но для нас это позор! Поэтому до меня мало кто соглашался, уже пару сотен лет точно не было желающих.
– А ты зачем это сделал? Любишь ведьм? Извращенец по-колдуновски?! – она смеется, не верит мне.
– Нет же! Я согласился, потому что хочу отомстить!
Не могу сдержаться и бью по столу кулаком, крепко сжимаю зубы, пока челюсти не начинает неприятно сводить. Оправдываться вообще не в моем характере, тем более перед женщиной, никогда – перед ведьмой. Но надо.
Поэтому я прикусываю изнутри щеку и с некоторой долей удовлетворения сглатываю соленые капельки крови. Легкая боль приносит временное облегчение и проясняет разум.
А ведьма все никак не уймется:
– Ну, что, любимец Богов, давай уж, договаривай!
Ведьма встает со стула и подходит к мойке. Она опирается на нее поясницей и скрещивает руки под грудью.
– Я согласился на перерождение и подписал договор. Теперь ты – моя хозяйка! Я должен делать то, что ты прикажешь. – Последние слова даются мне нелегко, приходится даже закрыть глаза рукой, чтобы их произнести. Но, к сожалению, спрятаться от реальности не удается. Я сам виноват в своих бедах. Мне и отвечать. – Положение раба и то лучше моего.
Ведьма вздергивает бровь и спрашивает:
– Что, и с балкона спрыгнешь, если прикажу?!
– Да!
– Украдешь?
– Да!
– Убьешь?
– Да, черт возьми! Убью! Я все для тебя сделаю, понимаешь?!
Она медленно разворачивается к окну и опирается руками о мойку. Я теперь не вижу ее лицо, но глухой голос ведьмы слышу довольно четко. Она говорит с какой-то особенной, вдумчивой интонацией, значение которой мне не удается разобрать:
– Кажется, начинаю понимать.
Ведьма замолкает. В кухне становится относительно тихо, только противно тикают настенные часы, и назойливо гудит холодильник. От этих звуков мои уши непроизвольно передергиваются, как у настоящего кота. Раньше у меня не было такой способности. Да и запахи вдруг становятся ярче. В нос ударяет запах ветчины, пропитавший картонную коробку, вперемешку с вонью горелого омлета, забытого возле холодильника. Горло сводит спазмом. Я сглатываю горькую слюну. Напряженную обстановку разрезает звон дверного звонка.
Ведьма разворачивается и спешит к входной двери. Я обгоняю ее на полпути и сам открываю дверцу.
Все в порядке. Это курьер. Он смотрит на меня пару секунд, а потом на его лице расползается «понимающая» ехидная улыбка. Да, с его точки зрения все ясно: в дверях стоят мужчина и женщина, а на его бедрах лишь кусок простыни. Видимо, утро выдалось «жарким».
Я буквально вырываю пакеты с одеждой и обувью из рук курьера и захлопываю дверь у него перед носом. За створкой раздается возглас: «Эй, а код?!»
– Пшел вон! – я буквально кричу на парня.
А за моей спиной ведьма отчетливо громко называет цифру триста двадцать один. Это бесит еще больше.
Курьер отходит от двери, на лестничной площадке пикает о прибытии лифт. Парень шагает внутрь и уезжает.
Тяжесть пакетов с одеждой давит на ладони. Я подхожу к дивану, ставлю их на пол и плюхаюсь на замшевую поверхность.
– И что это было? – раздается холодный голос ведьмы, которая стоит напротив меня.
– Он пошло на тебя смотрел, – мне и самому этот довод кажется каким-то детским.
– Да?! С чего бы?! – Ведьма картинно разводит руками. – Ты уверен?! Может, он «пошло» смотрел на тебя?! – Она показывает пальцем в сторону моей набедренной повязки.
– Черт!
Я вскакиваю с дивана, хватаю пакеты, в два прыжка достигаю спальни и захлопываю дверь. Мне нужно отдышаться и успокоиться. В комнате все еще пахнет миндальным маслом и цветочными духами. Блин!
Я сваливаю пакеты на разворошенную кровать и бью ногой об ее деревянное основание. Болью простреливает большой палец. Лядь! Я, как стойкий оловянный солдатик, скачу по спальне на одной ноге, и ругаюсь вслух последними словами. Зато злость и раздражение постепенно утихают.
Я разбираю содержимое пакетов и выуживаю оттуда подходящий комплект одежды, yнадеваю его, а потом выхожу в зал.
Ведьма сидит на диване, скрестив ноги, и разговаривает по сотовому телефону.
Я какое-то время стою в стороне, но в потом решаю с удобством устроиться в кресле. Мало ли сколько времени девчонке понадобится на разговор. Невольно прислушиваюсь.
А дело-то идет о детективном агентстве. Судя по голосу из трубки, звонит сама Николь. Они с ведьмой обсуждают дату и время встречи с другими сотрудниками, в результате договариваются на сегодняшний вечер. Не было печали! Даже толком отдохнуть не получится! Я громко вздыхаю, и это привлекает внимание девчонки. Она смотрит на меня и заканчивает разговор с демоницей.
– Успокоился? – язвительное в мою сторону.
– Да, – буркаю я в ответ.
– Тогда продолжай.
Она кивает, будто дает мне разрешение на рассказ.
– Мне нужно найти своих убийц. Это было главным условием договора с моей стороны. Так что я буду делать все, что ты прикажешь, за исключением того, что касается данного вопроса. Как найти и наказать людей, которые довели меня до смерти, я решу сам. Возможно, это будет мое последнее самостоятельное решение, но думаю, оно того стоит.
– Это все? – задумчиво спрашивает ведьма.
– Пока да, – я еще не готов раскрыть ей все свои секреты.
– Тогда послушай меня, Захар. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Ни убивать, ни красть от тебя не потребую. Но, раз мы связаны высшими силами, предлагаю считать друг друга, если не друзьями, то партнерами. – Ведьма сжимает в руках диванную подушечку. – Я помогу тебе найти виновников твоей смерти, а ты мне – раскрыть серию убийств с предполагаемым участием моего отца. Надеюсь, мы договорились. – Она отбрасывает подушечку, встает с дивана и протягивает мне ладонь. – По рукам?!
Я легонько пожимаю ее пальчики и отвечаю:
– По рукам!
С лица девушки пропадает напряжение, даже линия губ становится более плавной, а мелкие мимические морщинки в области лба, бровей и носа разглаживаются.
Нина предлагает набраться сил перед вечером и хорошенько выспаться.
Я соглашаюсь и немедленно превращаюсь в кота. Шмотки дождем опадают на кресло. Я выползаю из-под тряпья, лениво потягиваюсь, широко зеваю и сворачиваюсь клубком.
Нина сначала вздрагивает от неожиданности, но потом махает на все рукой и ложится спать прямо в зале на диване, предварительно сдернув с его спинки плед и подложив под голову махровую подушечку.
Я прислушиваюсь к ее дыханию, когда оно становится ровным, перепрыгиваю к девушке и спокойно устраиваюсь у нее под боком.