Анна Финчем
Важное
Виртуальные карточные игры захватывали его всё больше, он всё глубже погружался в процесс. К самим картам добавлялось неспешное смакование виски и сигар, и даже музыка, джаз, который раньше никогда не слушал, потому что это требует времени.
Коллегу на замену искали уже несколько месяцев, и работы у Василия всё прибавлялось. Таблички сменяли одна другую, презентации раздражали неискренней бодростью. И сколько это будет продолжаться?
– Мы же вам оплачиваем дополнительное рабочее время, – девушка в отделе кадров бросила взгляд на бейдж, – Василий. – Поработаете ещё пару месяцев, ничего страшного, зато вы получаете деньги!
«Если я в таком режиме поработаю ещё годик, то ваши деньги мне, разве что, в могиле пригодятся», – пробурчал себе под нос Василий, садясь за свой компьютер. Благо, его никто не слышал, коллеги как раз разбрелись на обед.
Шли недели. Отчёт за месяц, отчёт за квартал, сверка, акты, таблички, доклады – всё начинало сливаться в один бесконечный танец букв и цифр, и спасало только посещение кофейни. Он даже задумался, почему в этой кофейне никогда не было никого, кроме бармена, но на то, чтобы «думать», времени не хватало.
– Вы знаете, – вместо приветствия сказал Василий бармену, устраиваясь поудобнее за знакомым столиком – я раньше думал, что самое главное – это деньги!
– А сейчас что думаете? – негромко откликнулся тот.
– А сейчас я всё больше вспоминаю вывеску, которая висела на соседнем доме, что самое главное – это время! Его постоянно не хватает!
Бармен покивал головой, но ничего не сказал, просто молча поставил перед Василием стаканчик с кофе.
Василий привычно крутнул пуговицу, предвкушая очередную неторопливую игру в покер и стаканчик виски, но ничего не изменилось. Тот же кофе, тот же столик. Часы на телефоне показали 12:31.
– Странно, что я, пуговицей ошибся? – вопрос был к самому себе.
Крутнул другую, и ещё одну. Ничего. 12:32. Василий запаниковал.
– Послушайте, а что случилось, почему я всё ещё тут, в кофейне? Что-то сломалось?
– Да нет, – негромко ответил бармен, как обычно насухо вытирающий бокалы, – всё работает. Вы свой лимит выбрали, вот и не можете больше попасть во «временной кармашек».
– Лимит? – Василий даже лоб наморщил. – Какой такой лимит?
– На приятное времяпрепровождение. Помните, я говорил, что во временном кармашке расход идёт на «приятность»?
Василий не помнил, но что-то про «приятность» точно звучало.
– Ну вот вы и выбрали свой лимит.
– И что теперь? Я не смогу туда попасть больше?
– А больше и не надо… Видите ли, срок жизни у вас тоже уже почти закончен, осталось только сегодня, завтра на работе вас хватит апоплексический удар, и всё. Табличку, кстати, придётся уже вашему преемнику заканчивать, – бармен был совершенно спокоен.
– Что-то?? – Василий даже голос поднял, – апоплексический удар? Меня спасут?
– Нет, – покачал головой бармен, – я же говорю, время вышло. А так как вы даже минимальный запас радости жизни не использовали, мы вам дали такую возможность, не пропадать же ей зря только потому, что вы этим пользоваться не умеете! Жизнь вам дана не на то, чтобы таблички составлять, жизнь дана для радости.
Часы показывали 12:35. «Нужно бежать на работу, нужно бежать, я опаздываю…».
– Да ну, ерунду вы какую-то говорите. При чем тут вообще радость? Надо работать, надо деньги зарабатывать, надо достичь чего-то в жизни!
– Как вам угодно, – бармен пожал плечами. – Надо так надо!
Скорая приехала быстро.
– Апоплексический удар, – устало сказал врач, накрывая тело чем-то белым, – сидячая работа, малоподвижный образ жизни, неправильное питание и так далее.
«Ещё одного искать придётся», – подумала девушка из отдела кадров, провожая взглядом спецмашину, увозящую Василия.
