Анна Дант
Александра. Превратности судьбы
– Это не столь важно, – отмахнулась я, чувствуя себя намного лучше. – Сколько времени я пробыла без сознания?
– Около часа, – прикинув, ответил врач и хитро улыбнулся. – Уже готовы встать и бежать?
– Не готова, но надо, – усмехнулась я.
– Миледи, даже солдаты не идут сразу в бой, а отлёживаются в лазарете. И вам бы хоть пару дней, – покачав головой, мужчина не сдержал укоризненного вздоха.
– Обещаю, я ненадолго, – улыбнулась я, радуясь заботе. – Проверю, как устроились люди, и сразу в кровать. А пока… Расскажите мне, много тяжелых пострадавших?
– Если говорить о ранах… Среди женщин не много – трое. И двое детей, у остальных небольшие ссадины, ожоги. Психическое здоровье пострадало сильнее, но я не специалист в этом профиле. Мужчины ранены серьёзнее. Пятеро лежачих, ранения глубокие, но не опасные. У троих сломаны конечности, но передвигаться вполне в состоянии, как и обслуживать себя. А вот двое… Леди, они не жильцы. Слишком большая кровопотеря, да и состояние их стремительно ухудшается. Миледи, дайте им спокойно умереть, не выгоняйте.
– Вы в своём уме? – оторопела я от возмущения. – Я и не собиралась выгонять. Мужчинам и так жить осталось недолго, пусть умрут в окружении заботы.
– Это я и ожидал услышать, но попросить обязан был, – кивнул мужчина. – И ещё – вы справитесь сами, но на всякий случай я бы порекомендовал вам нанять врача в замок. Увы, я остаться не смогу. По долгу службы отбуду со своей командой.
– Если бы это было так просто, – вздохнула я. – Средства на оплату услуг я найду, да только поедет ли врач сюда? Сейчас, когда мы фактически принадлежим другому королевству? А как найти специалиста в Ставросе, не представляю.
– Я поинтересуюсь у коллег, может, кто-то согласится, – пообещал мужчина. – А пока, раз вы отказываетесь лежать, выпейте вот это. Средство придаст вам сил и снимет боль. Но постарайтесь не перетруждаться и максимум через три часа ложитесь обратно в постель.
– Благодарю, – искренне отозвалась, выпивая лекарство. – Трёх часов мне должно хватить.
Когда врач ушел, я поднялась с кровати и повела плечами. Спину чуть саднило, но обезболивающее делало свою работу. Отлично, значит, пара часов у меня есть, пора приступать.
Спустившись вниз, я обнаружила всех в столовой. Они уже отобедали и спокойно пили чай, переговариваясь.
– Не вставайте, – протянув руку, попросила я. – Сидите. Аннет, принеси мне приборы и бульон.
Я встала возле стола и громко, чтобы все слышали, произнесла:
– В наш дом пришла беда. Барон Вассерат скончался в бою за свои земли. Мы потеряли не только нашего защитника, но и прекрасного человека. Умоляю, молитесь за него, молитесь за его душу, – я замолчала, переводя дух. Боги, я смогла… Скрыла радость, даже голос немного дрожал, словно от непролитых слёз. Ай да я, ай да актриса! Мельком глянула на священника. Сидит, чай пьёт, бутербродом с ветчиной закусывает да одобрительно кивает. Мол, молодец вдова, всё правильно делает, по-церковному.
– Как же мы теперь? – всхлипнула незнакомая женщина, растерянно поглаживая по спинке малыша лет трёх, сидящего у неё на коленях.
– Справимся, – твёрдо отозвалась я. Мне только паники не хватало. – Со всем справимся. Но это не все известия. Его Величество выдаёт свою дочь за повелителя Ставроса, а наши земли являются её приданым. Отныне мы жители не Каризоля, а Ставроса.
На несколько минут над столом повисла тишина, а затем громыхнуло. Гвалт голосов был настолько громкий, что я даже не пыталась перекричать.
Я ждала… Ждала, когда у людей пройдёт шок. Сейчас они всеми силами пытаются противиться, но вскоре наступит понимание, что происходящего не изменить.
– Нас продали, – глухо произнёс Никифор. – Как ненужный скот.
– Если кто-то захочет уехать, я удерживать не стану, – посчитала нужным сообщить. – Пока у вас есть возможность покинуть земли – до полуночи. Если капитан согласится, то можете присоединиться к его гарнизону и дойти до земель своего королевства.
– А вы? – нахмурился Борс. – Вы уедете?
– Здесь моя земля, Борс. Мой дом, – улыбнулась я. – Я не могу его бросить. Уж лучше останусь и буду ждать вердикта нового правителя.
– В таком случае в ваших интересах настоять на сохранении церкви, – важно сообщил отец Алексий. – Важно, чтобы вы могли прийти и помолиться за сохранность своей души. Ставросы еретики, верующие в какое-то несуразное божество.
Я ахнула и закачала головой. Ой какой кошмар! Ужас! Неужели мне предоставится шанс избавиться от Алексия? Но это лишь в том случае, если решат, что южане будут обязаны сменить веру.
Могут ведь и оставить, чтобы не злить людей ещё сильнее. Правда, жаловаться Алексию будет некому, зато он вполне в состоянии настроить людей против предавшей церковь баронессы. М-да, проблема… Если со святыми отцами ещё можно договориться, то с толпой – нет. И плевать на прошлые заслуги.
За столом живо обсуждали перемены, а я молча обедала, наблюдая за людьми и их настроем.
– Миледи, привезли ещё раненых и вашего мужа, – тихо произнёс капитан, подходя ко мне. – Врач осмотрит пострадавших.
– Капитан, прошу вас, прикажите, чтобы Августа отнесли в его покои, – умоляюще произнесла я. – Я сейчас подойду.
Капитан ушел, а я ещё пару минут сидела и смотрела в одну точку.
– Миледи, мы вас не покинем! – внезапно воскликнул молодой мужчина, придерживая сломанную руку. – Мы останемся с вами и дадим отпор захватчикам!
Я тяжело вздохнула и едва не застонала. Додумались-таки…
– Тихо, – рявкнула я, ударяя по столу ладонями. – То, что вы предложили, закончится очень плохо. Хотите нарушать королевские указы? Пожалуйста, неволить я не могу, но на своей земле я запрещаю это делать. Нас никто не спросил, хотим ли мы стать частью Ставроса, но мы стали. Теперь нам остаётся либо бросить земли и убраться в Каризоль, либо остаться здесь и попробовать жить.
– Но как же, миледи! – ахнула одна из женщин. – Наши мужья, отцы, сыновья… Неужели они погибали просто так?
– А вот так, – развела я руками. – Наши родные погибли, сражаясь за своё королевство. Нас не отвоевали, нас…
– Миледи, – громко позвал меня капитан, пригвоздив взглядом.
Осознав, что чуть не ляпнула непоправимое, тихо выдохнула и только затем продолжила, обводя взглядом притихшую толпу:
– Наши родные – герои, а мы станем преступниками в обоих королевствах. Отступниками, как те, что пришли в наш дом вчера. Оглянитесь, каждый из вас потерял кого-то, но сейчас мы в безопасности. Посмотрите на детей. Вы хотите, чтобы их убили солдаты, когда придут за отступниками?
– Вы предлагаете сдаться! – выпалил бойкий мужчина со сломанной рукой.
– Я предлагаю жить. Хранить юг и помнить свою историю.
– Кланяться ставросам не буду, – хмуро отозвался Борс. – Но и вас, миледи, не брошу. Южане знают, что такое верность. А Каризолю наша верность больше не нужна. Продали! Как есть продали!
– Надеюсь, что Его Величество Сервин не станет менять наши земли под себя. Да, наши земли многие годы были спорными, но сейчас всё изменилось. Давайте поддержим Её Высочество Луизу, напомним ей, что она не одна в чужом королевстве. А теперь… Я прошу прощения, но мне необходимо уйти наверх. Привезли тело моего мужа, хочу попрощаться. Пейте чай, а после вам предоставят место, где вы сможете переночевать. Следующие два дня будут отведены для захоронения. Предадим тела наших родных земле, вспомним их и поблагодарим. А после будем думать, как нам восстановить наш дом.
Я вышла из столовой, не оглядываясь, за спиной царила тишина. Знаю, люди наблюдают за мной. Наблюдают, не сломлена ли их миледи, можно ли в неё верить, стоит ли… Несколько часов назад они все были напуганы, но сейчас, когда страх немного отступил, они будут думать. Подданные привыкли, что их жизни в руках барона, но теперь барона нет, есть баронесса. Хрупкая, слабая женщина, которая всю жизнь занималась лишь благотворительностью. Будь настоящая Александра жива, так оно и было бы. Запуганная и бледная, не способная даже за собакой приглядывать, не то что взять управление целым баронством в свои руки.
Я тоже не способна, только выбора нет, а стержень внутри есть.
Поднявшись наверх, я немного замешкалась, но всё же толкнула дверь в покои барона. Прислуга зажгла свечи, так что темно не было. Да и об Августе позаботились, накрыли покрывалом до самого подбородка, положив руки на покрывало.
Я не боялась трупов. Ни там, на Земле, ни в этом мире. Потому к кровати подошла без сомнений, слегка улыбаясь. Склонив голову, заметила едва уловимый блеск на руке Августа.
– Это теперь моё, – усмехнулась, стягивая печатку – символ власти – с холодного пальца. – И всё же несправедливо. Ты должен был мучиться и умирать самой постыдной смертью, но никак не героем. Хотя… Это для меня ты навсегда останешься садистом-убийцей, но для своих людей ты сделал многое.
Барон действительно не был самодуром в вопросах управления. Несмотря на жестокость по отношению к семье, подданные всегда были уверены, что судить их будут справедливо. Август любил свой дом. Богатые урожаем поля, южное солнце, опаляющее чёрную, словно смоль, землю. Это была его отдушина, и никто не смел нарушить порядок.
– Миледи, – окликнул капитан, бесшумно заходя в комнату. – Время, оговоренное с врачом, уже давно закончилось.
– Да, уже иду, – кивнула я. – Просто не могла не зайти.
– Мне кажется, или вы не горюете, утратив мужа? – неожиданно спросил мужчина.
– Капитан, это бестактный вопрос, и на него я отвечать не буду, – укоризненно взглянув на мужчину, произнесла я.
– Да, конечно,– капитан опустил взгляд, а потом заговорил вновь. – Нам пора уезжать. Раненые осмотрены и теперь ужинают. Густав напишет рекомендации, как и за кем ухаживать. Ещё оставит лекарства.
– Много людей выжило? – тихо спросила я, страшась услышать ответ.
– Деревня почти не пострадала, многие остались там. Мы забрали лишь раненых и сирот. Дома целые, как и мельница, а вот урожай безвозвратно утрачен практически весь. Стада будут искать, но найдут ли… Миледи, мне действительно жаль. Если бы я мог…
– Вы не можете, – я успокаивающе похлопала мужчину по плечу. – Не корите себя за то, что сделать не в силах. Мы постараемся справиться.
Я вернулась к себе и тут же позвала Аннет. Девушка, следуя указаниям, сменила повязку и дала лекарство. Теперь можно и поспать, только сон не шел. Я смотрела в потолок и думала, как теперь быть. Отвлёк скрип двери и тихие шаги. Подняв голову, увидела крадущуюся Юлианну.
– Мама, ты спишь? – дрожащим голосом позвала девочка.
– Нет ещё, – отозвалась я. – Что-то случилось?
– Мне страшно, – всхлипнула падчерица, садясь на край кровати.
– А знаешь, забирайся ко мне, – я откинула край одеяла и похлопала по кровати. – Вместе нам страшно не будет.
Обняв девочку, я глубоко втянула воздух. От Юлианны пахло по-другому, но если на миг представить… Анютка тоже иногда так прибегала. В основном из-за грозы, но бывали и более серьёзные причины: получила незаслуженную “пару”, поругалась с подружкой. Тогда она прибегала к нам и вот так прижималась, ища тепла и поддержки. Димка смеялся, что она и после замужества так прибегать будет.
Не будет… Теперь уже не к кому.
Я уткнулась Юле в плечо и прикрыла глаза. Боль в сердце навсегда со мной, но не зря я сюда попала, значит здесь нуждаются во мне. Взять хотя бы Юлю.
Я уснула, прислушиваясь к мерному дыханию девочки, а затем резко очнулась, понимая, что меня кто-то будит. И очень настойчиво.
– Миледи, миленькая, проснитесь, – шептала Аннет, боясь разбудить Юлю. – Там Липу очень плохо. Горит весь. Не знаем, что делать.
– Иду, – шепнула я и тут же поднялась с кровати, решив потом разобраться, кто такой Лип и что с ним произошло.
Липом оказался мальчишка-сирота, которого подобрали в Савках неравнодушные селяни. Мать малыша погибла в пожаре, а отца убили ставросы. Пятилетний ребёнок чудом остался жив, спрятавшись за сараем. Только вот нападение произошло вечером, а малец просидел всю ночь на улице в одной ночной рубахе до колен.
– Что тут у нас? – спросила я, присаживаясь на край кровати и дотрагиваясь до лба спящего мальчишки.
– Миледи, а почему он не просыпается? – с тревогой спросила женщина, стоящая рядом. – Я хотела отвар дать, но разбудить не смогла.
Я потрясла мальчика за плечо, но тот лишь застонал. Плохо дело… Здесь нет ни градусников, ни жаропонижающих хороших, ни антибиотиков. Люди лечились травами да лекарствами, которые изготавливали врачи.
Врач! Точно! Да, сам полевой доктор уехал, но он же оставил мне лекарства, справедливо рассудив, что в гарнизоне пополнит запас, а вот мне взять негде будет.
– Как тебя зовут? – спросила у женщины, что так переживала о мальчике.
– Айка, миледи.
– Айка, иди на кухню и скажи, чтобы подогрели воду. Горячая не нужна. Еле тёплая должна быть, понятно? И тряпки чистые нужны, можно полотенца, – дождавшись кивка, обратилась к Аннет. – Беги ко мне в спальню и принеси коробку, которая на столе стоит. И смотри не разбей ничего.
Аннет убежала, а я стянула с ребёнка одеяло и накинула сверху простынку. Помню, как лечила Анютку, когда та была крохой. Только возможностей было куда больше. И скорая, и аптеки круглосуточные, и больницы с анализами. А вот Лип… Из-за простуды у него такое заболевание или же какая-то инфекция попала? Не хочу, чтобы умирали дети. Это больно, даже когда дело касается чужих детей.
– Вот, миледи, я принесла, – Аннет протянула коробку и послушно замерла рядом.
Откинув крышку, я принялась рассматривать флакончики, мешочки и баночки. Всё с названиями, но настолько простыми… “От кашля”, “От лихорадки”, От болезней живота”.
Вот и пойми, это при боли в животе или от поноса? Но лучше так, чем вообще без ничего. Прав капитан, нам просто необходим врач, только где бы его взять?
Лекарство от лихорадки было в каплях. Взрослому десять капель, малышу… Не знаю, дам пять на всякий случай. Только для начала разбудить надо, а для этого снизить температуру хоть на градус. К счастью, воду подогрели быстро, так что, раздев ребёнка, я принялась обтирать его влажным полотенцем, периодически смачивая его в воде. На лоб Липа положила ещё одно полотенце, приказав Айке почаще его смачивать.
– А я своего самогоном дедовским обтирала, – подала голос женщина, которую устроили тут же, в комнате, на тахте. – Быстро лихорадка уходит. Да только хворь всё равно забрала.
Я лишь головой покачала. Этот метод известен и в моём мире, и даже активно используется в некоторых семьях. Да вот только запрещено так делать, особенно с детьми. Но стоит ли говорить пожилой женщине, что смерть могла наступить и из-за её неправильных действий? Нет, на такое я не пойду. Слишком жестоко.
Спустя минут двадцать ребёнок проснулся. Он был вялым, но хотя бы в сознании.
– Где мама? – первым делом спросил Лип, медленно осматриваясь. – Где я? Где папа?
– Тише, милый, тебе нельзя вставать, – шепнула я, мягко придерживая мальчонку. – Выпей лекарство, тебе станет лучше.
– Где мама? – упорно твердил ребёнок, отворачиваясь.
– Лип, не перечь миледи, – строго произнесла Айка, хмурясь. – Ишь ты, непослушный какой.
Я бросила недовольный взгляд на женщину. Ребёнку страшно и плохо, а тут ещё ругают. Нельзя так. Но результат от её слов был, мальчик затих, испуганно глядя на меня.
– Вот, выпей, – я дала кружку с разведённым лекарством. – Надо всё выпить, до конца.
Мальчишка кивнул и, немного приподнявшись, выпил всё до капли, морщась от горечи.
– Хорошо, а теперь засыпай, – забрав кружку, я укрыла малыша простыней. – Тебе надо скорее поправиться.
– Тогда я увижу маму? – тихо, едва не шепотом спросил мальчишка.
– Да нет твоей мамки, и тятьки нет, – не выдержала тётка с кушетки. – Сирота ты теперь. Сирота! Скажи спасибо…
– Замолкни! – грубо приказала, пригвоздив женщину взглядом, и посмотрела на мальчишку. Он всё понял… Сначала натянул простыню по самую шею, а после и вовсе укрылся с головой, поворачиваясь на бок. Плечи его мелко затряслись.
Тяжело вздохнув, я погладила малыша и повернулась к Аннет.
– Аннет, женщину в бальный зал перемести. Есть там место?
– Есть, миледи, да только мужчины там лежат, – растерялась служанка.
– Ничего, ей полезно будет, – жестко усмехнулась, глядя на притихшую тётку. – В следующий раз не будет рот открывать, когда я разговариваю. Всё ясно?
Кивнули обе, на что я удовлетворённо кивнула. Ну какая дрянь, а! Выгнать бы её, да только нельзя так. Она, может, и злая, но всё равно моя подопечная. Просто надо быстрее восстановить деревни и спровадить всех по домам.
Кстати… восстановление.
– Аннет, а отец Алексий здесь ещё? – поинтересовалась я.
– Нет, миледи, отбыл, – отчиталась девушка. – Окорок взял, хлеб, молоко и ушел.
– Ясно, – со вздохом отозвалась я. Вот паскудный человечишка! Как бы… Как бы отвязаться от него? Но только не всё так просто. Людям нужна вера и место, куда можно прийти. Храм – лучшее решение. В нынешней обстановке людей нельзя лишать священника, иначе я бы уже придумала, что с ним делать. Но второго я не найду. У ставросов другое вероисповедание, а в Каризоль ехать как-то не хочется. Может, написать соседям? Может, их священник сможет принять и наши деревни? А от этого избавимся.
Я тихонько усмехнулась. Надо же, думаю, как избавиться от человека! Это власть так действует или всё же я всегда была жестока? Хотя какая тут власть, только нервотрёпка. Я же никогда не руководила людьми. Работала в офисе, заполняла документы и печатала сертификаты. Ничего особо сложного, скорее работа для души. И когда сюда попала, руководить особо некем было, всем заправлял Август. Но это и к лучшему, свободное время я тратила на изучение мира и обстановки вокруг. Увы, у меня не было доступа к документам и амбарным книгам, но я точно могла сказать, сколько еды у нас осталось. И эта цифра меня расстраивала. Баронство приносило доход. Небольшой, но его вполне хватало на безбедную жизнь. Замок содержался прекрасно, не страдали и деревни. Что уж, Август действительно был прекрасным управленцем. Смогу ли я так же? Осилю ли?
Поняв, что я точно не усну, решила нарушить указание врача и заняться работой. Для этого я ушла в кабинет, чтобы хоть немного прибрать там и посмотреть документы. Самым важным сейчас было найти право на владение этими землями. Не знаю, поможет ли оно, когда сюда придут ставросы. Мне остаётся лишь надеяться, не более.
Собрать бумаги и поставить на место ящики не составило труда. Сложнее оказалось отыскать документы. Насколько я поняла, Август их надёжно спрятал. Возможно, там же лежит и золото – доход с земель. Помня, что в замке есть тайные ходы, я обстучала каждый кирпич, нажала на каждую выпуклость и уже было бессильно опустила руки, но тут часть стены за стеллажом отъехала, образуя небольшой проход. Что же, любопытно. Взяв свечу и спички, я направилась вниз по ступеням.
Только вот хотела я обнаружить документы, а обнаружила то, от чего волосы на голове зашевелились. Август-Август, ты был куда большим подлецом, чем я думала.
Глава 3
Я шла по тёмному каменному коридору, освещая себе путь свечой. В отличие от прохода к тайной комнате, где мы прятались, этот был длиннее. По моим ощущениям, я была уже давно за пределами замка, но ещё не за замковой стеной.
Уже хотела вернуться назад, а пойти сюда днём, но услышала тихий не то стон, не то шепот. Вздрогнув, прижалась к стене. Затаив дыхание, прислушалась, только это мало чем помогло. От страха казалось, что моё сердце бьётся слишком громко.
Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Скорее всего, это просто ветер, а я себе напридумывала ужасов. Тряхнув головой, отогнала от себя страшные мысли и подняла свечу повыше. Оказалось, что слева от меня на стене висит факел. Взяв факел, подожгла его от свечи и удовлетворенно кивнула, увидев, что света стало значительно больше.
И тут-то я услышала тихое, молящее: “Помогите”. Вот тут я уже не пугалась, а бросилась вперёд, желая успеть.
Таким тоном просят те, кто уже на грани. У кого не осталось сил, лишь слабая надежда. И мне совсем не нравится, что где-то под моим замком живёт человек, которому необходима помощь. То, что это может быть солдат ставроса, я отмела сразу. Не может… На то и называются ходы тайными, что найти их невероятно сложно, а расположение хранится в глубочайшем секрете. То, что я нашла ход – везение, ну и понимание, что он где-то есть. Слугам пришлось показать тот ход, да. Но лишь из соображений безопасности. Иначе не осталось бы никого…
Спустя несколько метров я резко затормозила. То, до чего не дотягивался свет от свечи, сейчас прекрасно просматривалось. Дверь… Чуть приоткрытая старая дверь. И распахнув её, я зажала рот ладонями, чтобы не закричать.
Посреди комнаты валялся старый матрас, на котором лежала девушка. Увидев меня, она вскрикнула и дёрнулась, пытаясь отползти, но что-то мешало. Осмотревшись, увидела, что на ноге у девушки цепь с замком, другой конец цепи вмонтирован в стену.
– Умоляю! Не трожьте меня, – всхлипнула девушка, сворачиваясь в клубок и обнимая себя.
– Я и не собиралась, – растерянно произнесла я, разглядывая комнату, которая больше была похожа на пыточную. – Кто вас здесь запер? Август? Это сделал мой муж?
Девушка вскинула голову и посмотрела на меня. Тут же замотала головой, смотря на меня невменяемым взглядом.
– Уходите, миледи, уходите! – закричала девушка. – Он вас тоже… Тоже сделает с вами плохое, если узнает, что вы тут были. Уходите, прошу вас!
– Он ничего мне не сделает, – твёрдо заявила, глядя в глаза девушке. – И тебе тоже. Он больше никому и ничего не скажет. Август мёртв.
– Мёртв? – переспросила девушка и уронила голову на руки, разразившись рыданиями.
– Эй, послушай, нам надо как-то освободить тебя, – я опасалась подходить ближе, не зная реакции, но не оставлять же бедняжку здесь.
– Вы меня отпустите? Я смогу уйти?
Уйти… Я на мгновенье замерла, обдумывая. Уйти с такими знаниями она не может. Нет, я была бы рада, если бы правда о муже вскрылась. Только это погубит нас всех. Ему уже плевать, а вот мне и Юльке… Смогу ли я доказать, что не знала о деяниях мужа? Если нет, то за его поступки отвечу я. А Юлианна? Девочка будет всю жизнь жить изгоем, ведь её отец не просто тиран, но ещё и преступник. Но как заставить девушку молчать?
– Не отпустите, – шепнула бедняжка, решив, что я молчу из-за этого.
– Отпущу, но с одним условием, – медленно заговорила я. – Если ты отблагодаришь меня своим молчанием.
– Почему? – непонимающе спросила она, вытирая слёзы. – Вы его любили, да? И любите до сих пор? Но он же… Он чудовище!
– Я знаю, – спокойно кивнула я. – И нет, я не люблю мужа. Но своей правдой ты разрушишь мою жизнь и жизнь невинной девочки, дочери барона. А этого я допустить не могу. Августа больше нет, ему не навредит твоя правда.
– Я клянусь своей жизнью, что никогда и никому не расскажу, что случилось на самом деле, – серьёзно отозвалась девушка. – Я придумаю что-то другое, правда… Миледи, мне и рассказывать некому. Я здесь уже давно, слишком давно.
– Насколько? – нахмурилась я.
– Вот, посветите сюда, – тихо проговорила девушка, указывая на дощатый пол. Поднеся факел ближе, я разглядела зачеркнутые линии, много линий… – Потом я перестала считать.
– Как нам тебя освободить? – дрогнувшим голосом спросила я, просто не зная, что сказать девушке, которая просидела в подземелье больше трёх месяцев.
– Там, – она указала рукой на стену. – Он вешал ключ туда. Его очень веселили мои попытки добраться до ключа. Мне не хватало совсем немного.
– Теперь всё закончено. Только скажи, ты идти сможешь? – спросила я, расстёгивая замок на ноге.
– Смогу, – кивнула она. – Я каждый день хожу, чтобы… Чтобы не забыть.
– Хорошо. Как тебя зовут? Тебе есть куда вернуться?
– Нет, – медленно отозвалась девушка. – Я осталась сиротой, а милорд… Я думала, он мне поможет, он говорил, что возьмёт к себе служанкой, а привёл сюда.
– Не переживай, не думай об этом, – тихо сказала я, помогая девушке встать. – Идём. Тебе нужно поесть и принять ванну. Да и отдохнуть не мешает. Мы потом поговорим, расскажу тебе о последних новостях.
– Расскажите, как он умер? – с жаром попросила девушка, поворачиваясь ко мне. В её глазах горел огонь.
– Увы, но Август умер героем, защищая свою землю, – криво усмехнулась я. – Кстати, можешь с ним попрощаться. Он сейчас лежит у себя. Ждёт погребения. Как тебя зовут?
– Тея, – представилась девушка. – Вообще, Теяна, но все зовут Тея.
– Тея, скажешь, что на тебя напали ставросы, хорошо? Скажи, что добралась сюда сама из… Откуда ты вообще?
– Я из Риста, прибрежного северного городка, – удивила меня Тея.
Ничего себе, Рист довольно далеко отсюда. Но это и к лучшему. Значит, девушку никто не знает из местных, потому и вопросов не возникнет. Удачно… Хоть и звучит это отвратительно.
Запустив девушку в кабинет, я закрыла проход и выглянула наружу. Тишина, дом уже давно спит. Подумав, я пошла к тому мальчику, к Липу. Там как раз была свободна тахта. Отправив Тею мыться, я подготовила девушке постель и сходила к себе за чистой одеждой. И только потом отправилась подогревать еду и ставить воду на чай. Кормить Тею плотно я побаивалась, не зная, как часто её кормил Август. Но бульон ей не повредит. Интересно, что на Тее не было следов насилия. Зачем она Августу? Для чего? Просто поизгаляться?
Этот вопрос я и задала Тее, когда мы сели за стол прямо на кухне.
– Я была его домашним питомцем, – тихо ответила девушка, сжимая чашку с чаем дрожащими пальцами. – Знаете, многие заводят кошек и собак, а барон завёл меня. Обещал… Обещал потом завести ещё одного… одно животное. Мужчину. Чтобы мы…
Тея не договорила, разрыдавшись. Я смахнула слёзы со своих щёк и в очередной раз порадовалась, что Август умер. Иначе… Я бы не побоялась плахи или виселицы.
Отправив Тею спать, я вернулась к себе и ещё долгое время лежала без сна. А когда на улице начало светать, я наконец задремала. Но увы, выспаться мне не дали.
Разбудила Аннет, тряся за плечо и что-то повторяя из раза в раз.
– Миледи, проснитесь. Миледи, там отец Алексий пришёл. Миледи, он поговорить хочет.
– Встаю, – не открывая глаз, пробормотала я. – Сейчас спущусь.
– А как же перевязка?
– Вот же, – шикнула я. – Сначала спрошу, что понадобилось отцу Алексию в столь ранний час, а потом уже перевязка.
– Но… Миледи, уже полдень, – нахмурилась Аннет. – Миледи, вам нехорошо?
– Аннет, иди уже, – раздраженно рявкнула на девушку. – Утро, полдень! Какая разница?
Служанка испуганно дёрнулась, но затем пришла в себя и побежала сообщать святому стервятнику о моём пробуждении. Только вот отец Алексий не стал дожидаться, когда я спущусь. Он сам пришел ко мне.
Увы, но святой отец мог себе это позволить. Это единственный мужчина, которому позволено входить в спальню женщины. Не считая мужа, лекаря и слуг. Слуги вообще бесполые.
– Ваша милость, вы не посетили сегодня храм. С вами всё хорошо?
Да чтоб ты провалился, святой отец! Но вместо этого я вежливо улыбалась.
– Со мной всё замечательно, просто усталость взяла верх, – ответила, глядя на священника. – Теперь я бы хотела переодеться. Предлагаю разделить со мной обед.
– Баронесса, последнее время вы странно себя ведёте. После нашего разговора, помните? Когда решили жаловаться на супруга, помните? – отец Алексий проигнорировал мой намёк, взгляд его стал изучающим.
– Ах, ну что вы, это было помутнение, – смиренно опустила взгляд. – Последнее время на меня столько всего свалилось. Доктор сказал, что это стресс.
– Стресс, – хмыкнул священник. – Что же, у меня нет времени, чтобы составить вам компанию за обедом, но я вас жду в храме. Не затягивайте, миледи.
– Помилуйте! Мне бы мужа похоронить да найти монет на содержание людей. Ох, не знаю, когда смогу попасть в храм! – запричитала, понимая, что священник о чём-то догадывается.
– Сначала храм божий, а уж потом дела мирские, – усмехнулся Алексий, уже окончательно скидывая маску. Вот оно! Твоё настоящее лицо, змей ты паскудный! Ни вера, ни храм тебе даром не нужны. Интересно, молиться-то умеешь? Или так… Просто постоял возле лика святого, пробубнил себе под нос, надеясь, что никто не будет разбирать слов?
Не смущаясь, откинула одеяло и встала. Обула домашние туфли, дошла до банкетки и надела халат, лежащий на ней.
– Отец Алексий, давайте без экивоков, – заговорила я, прямо глядя в глаза мужчине. – У нас две разрушенные деревни и около тридцати человек, потерявших кров. А может, и больше, не считала. Уничтожен урожай, скот практически весь разбежался. А ещё мы теперь не относимся к Каризолю, так что помощи оттуда ждать нет смысла. А вот что попросят за помощь ставросы – мы не знаем. Святой отец, последнее, о чём я сейчас думаю – это молитвы. Вы хотите золота? Что же, пока я не могу ничего вам предложить, но как только отыщу, где Август прятал сбережения, то обязательно выделю пару сотен на восстановление храма. А пока прошу вас, подождите. Мне нечего вам предложить, кроме обеда.
– Вы явно повредили разум, баронесса, – горделиво вскинул подбородок священник.
– Так сообщите об этом верховному, – не сдержавшись, рявкнула я. – А пока избавьте меня от вашего присутствия!
– Я доложу об этом. Доложу. Скорее всего, вам требуется лечение, – пробормотал мужчина, испугавшись моей агрессии.
– Лечение потребуется тебе, если ты, старый чёрт, не покинешь мой дом немедленно! – прорычала, медленно приближаясь к мужчине. – Беги в Каризоль, жалуйся. Да только не забывай, что вернуться тебе будет некуда, не позволю!
Священник пулей вылетел из комнаты, а я подошла к окну и, уперевшись в подоконник, прислонилась лбом к прохладному стеклу. Что я сейчас наделала? Что меня ждёт теперь? Жалобы… Да пусть жалуется, скажу, что веру сменила, согласно вероисповеданию королевства, подданной которого теперь являюсь. Главное, чтобы не додумался народ против меня настропалить. Конечно, его давно надо было на место поставить, но определённо не таким образом.
Но ладно уж, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока моя проблема – это подданные, отсутствие денег и документы, которые я ещё не нашла. Ох ты ж, мне же мужа ещё похоронить надо. Не забыть бы…
Так что, умывшись, я кликнула Аннет, чтобы она смазала раны мазью и сменила повязку.
– Ты видела Юлианну? – спросила у горничной, пока та смазывала раны.
– Да, миледи. Юная госпожа сейчас в бальном зале, помогает женщинам ухаживать за мужчинами.
Я задумалась, а можно ли Юльке там находиться? Да к демонам правила и порядки, кем-то придуманные. Сейчас каждая пара рук на счету, раненых надо выходить. А если будут руки распускать, то я мигом этих рук лишу. А заодно и головы, раз не пользуются.
