Анна Чарова
Любовь приходит в черном
Оправдание нашлось само собой.
– Я снотворное выпила, чтоб успокоиться после вчерашнего. И вот, ни будильника не слышала, ничего.
– Восемь раз… Я звонил тебе восемь раз, это – девятый! И что с тобой делать? Премии лишать?
– Казнить нельзя, помиловать, – сказала она. – Лучше ограничимся устным выговором без занесения в личное дело.
– Так уж и быть, – сменил Тампоша гнев на милость. – Но в первый и последний раз и только за заслуги перед Родиной. Чтоб через полчаса была у меня в кабинете. Время пошло.
– Ах ты ж! – воскликнула Марина и тотчас вызвала такси.
До офиса было десять минут езды, если не вляпаться в пробку и если машина не задержится. Наспех приняв ледяной душ, Марина подняла с пола брюки, взяла блузку, прижала к лицу – она пахла духами Артура, содранной древесной корой.
Всю дорогу она думала не о грядущем нагоняе от Тампошки и не о материале, который обещала сдать в обед, а о забытой записке с номером телефона. С одной стороны, хорошо, что она его оставила, не будет соблазна позвонить Артуру слишком быстро, с другой – тягостно. Она закрыла глаза: удивительное дело, цифры, написанные помадой, прочно въелись в память, и Марина помнила номер Артура.
Достала свой телефон, подержала его в руке и спрятала: а вдруг неправильно запомнила, и сообщение придет какому-нибудь сантехнику Васе?
Издательство занимало половину шестого этажа новенького офисного здания.
У выхода Марина столкнулась с приятным блондином, на которого обязательно обратила бы внимание, если бы не познакомилась с Артуром.
Блондин буркнул извинение и зашагал к машинам. Марину что-то будто заставило обернуться, проводить его взглядом. Странное чувство, которое она не могла осмыслить. И вдруг блондин тоже обернулся, расправил плечи, просканировал Марину взглядом и рванул к ней:
– Стойте, пожалуйста, подождите! – Она остановилась, блондин взял под руку, заглянул в глаза так, будто пытался что-то там прочесть. Прочел и посмурнел. – Давайте отойдем, – сказал он уже без энтузиазма.
Что это с ним? Обознался?
– Вы кто и что вам нужно? – Она отступила на шаг.
– Ян Серганов, частный сыск, – представился он, вынул удостоверение и поднес к глазам.
Вроде нормальное удостоверение. Развелось сомнительных контор, как блох на собаке.
– Извините, я очень спешу. Вы по поводу Оливии?
– Нет, – он принялся рыться в борсетке, говоря: – Я очень прошу ответить честно, от этого зависит и ваша судьба. Вы видели этого человека?
С фотографии, прищурившись, на нее смотрел Артур.
Так, не пучить глаза, вести себя естественно. Откуда он знает, что они встречались? Или это он вчера ночью светил в лицо фонариком? Точно, вот гад!
– Его в чем-то обвиняют? – ответила Марина вопросом на вопрос.
– Так вы встречались, – кивнул блондин. – Это, конечно, вряд ли, но… Могу я рассчитывать на ваше сотрудничество?
– Нет. Извините, я спешу. – Марина начала спускаться по ступенькам, блондин увязался за ней.
– Это опасный человек, не советую вам с ним связываться.
– Слушайте, ну детсад, ей-богу. Вы даже обвинение ему не выдвинули, а меня стращаете. Не знаю я, где его искать, а знала бы, не сказала. Уж очень вы странно себя ведете.
Блондин вздохнул с искренним сожалением.
– Жаль. Видимо, я опоздал. – Он открыл рот, но хлебнул воздух, как вынутая из воды рыба, мотнул головой и протянул Марине визитку. – Возьмите, пожалуйста. Если вдруг… – Он снова смешно открыл рот. – В общем, позвоните.
– До свидания. – Марина бросила визитку в сумочку, дежурно улыбнулась и рванула в офисное здание.
Ввела код и ступила на зеленую ковровую дорожку. Миновала кабинет, где помимо нее работали гламурная Кристина и свой парень Танюха, постучала в желтую дверь Тампошки. Раздолбеж, конечно, неприятен, но далеко не смертелен.
Ощущая нездоровый, горячечный азарт, Марина распахнула дверь. Тампошка восседал за дубовым столом, неодобрительно сверкал стеклами очков, стучал ручкой по столу.
– Здрасьте, – улыбнулась Марина, усаживаясь на стул напротив главреда. – Извините, но попытайтесь войти в мое положение. Вот представьте, вчера: дверь не закрыта, захожу я в квартиру, а там – труп. Потом оказалось, что Оливия жива, но все равно – стресс. Потом полиция полтора часа допрашивала – опять стресс. Так разволновалась, что уснуть не могла, позвонила маме, она у меня врач и посоветовала мягкое снотворное. – Марина пожала плечами. – А оно твердое. То есть жесткое.
Тампошка демонстративно посмотрел на часы:
– Ты в тридцать минут не уложилась…
– Зато мой материал рвет топы. Когда у нас такое было в последний раз?
Тампошка отложил ручку и скрестил пальцы-шпикачки:
– Если ты думаешь, что теперь тебе все будет прощаться, то ты ошибаешься.
– Я на это не рассчитываю, – сказала Марина, сделав несчастный вид. – Такого больше не повторится, обещаю!
Главред решил сменить гнев на милость:
– Ох, пользуетесь вы моей добротой!
– Что вы! Вы же знаете, как я работаю.
– Да вот уже не знаю. Такая безответственность!
Марина захотела сказать: «Осознаю свою вину, меру, степень, глубину», но прикусила язык.
– Я попытаюсь выяснить, кто возлюбленный Оливии, сделаю еще сенсацию.
– Ты слегка опоздала, в этом направлении роют самые известные папарацци. Пока безрезультатно.
Марина воздела перст:
– Вот именно! Пойду я наверстывать упущенное, с вашего позволения.
– Это правильно. – Тампошка улыбнулся. – Кнышева, ты в курсе, что сегодня в «Космосе» вечеринка по случаю дня рождения президента «Микротеха»?
Марина мотнула головой. В «Космосе» она не была ни разу. Наверное, там и Артур не был – статусное, пафосное заведение, где отдыхают звезды. Вход туда только по клубным картам или по приглашению.
– Там будет много знаменитостей и всяких нужных людей. Я туда приглашен. Не хочешь составить компанию?
– В рамках рабочего визита?
– Что ты, Марина. Расслабиться. С людьми поговорить.
В «Космос» стоило сходить только ради того, чтобы вывесить фотографии в конташечке и позлить Кристину. Но с другой стороны… Она представила себя, на голову возвышающуюся над круглым Тампошкой. Это все равно, что прийти любовницей одного из страшных «папиков», только еще более стыдно.
– Извините, но у меня другие планы, – улыбнулась она. – Я могу идти?
– Не смею задерживать. Но на твоем месте я подумал бы над предложением. В нашем деле необходимо обрастать связями.
Воображение нарисовало сваю причала, обросшую мидиями, и Марина решила, что не пойдет с Тампошкой только потому, что он не подписал заявление на отпуск в августе, и теперь она портит себе лето в бетонных джунглях.
– Спасибо за предложение. – Марина улыбнулась и зашагала прочь. – До свидания.
Скрипнула дверь в рабочий кабинет, и Танюха обернулась, продолжая стучать по клавишам ноутбука. Пилившая ноготь Кристина повернула голову и вскинула нарисованные брови.
На ней была белая блуза в черный горох, такая же юбка до колен и черно-белая косынка, связанная на лбу так, чтобы концы торчали, как рожки. Кристина – девушка модная, вот и цепляла на себя любые выкидыши современных дизайнеров, дабы не отстать. Марина предпочитала классику и считала, что уродом моды становиться не с руки. Танюхе же было плевать, кто и во что одет. Она вела колонку для лесбиянок и специализировалась на секс-меньшинствах, заодно обзаводясь нужными и приятными знакомствами.
– Привет, звезда, – проворковала Кристина, растопырила наманикюренные пальцы, потрясла рукой.
– Всем здрасьте. – Марина плюхнулась в кресло, включила комп.
Итак, надо состряпать статейку об обольщении для тетенек за сорок. Назовем ее «Как остаться ягодкой». Нет, не годится. Лучше «Ягодка всегда». Да, так лучше.
– Девчонки, как вам мой новый наряд? – проворковала Кристина, обиженная недостатком внимания.
– На Курочку Рябу похожа, – проговорила Танюха, не отрываясь от работы.
А ведь и правда похожа, отметила Марина. Лицо узкое, нос – клювиком, ножки тонюсенькие, икры отсутствуют, ручки – палочки, волосики жидкие, в черный крашенные, зато по пояс. Под кожей каждый позвонок виден.
– Что бы ты понимала, – отмахнулась Кристина, ничуть не расстроившись.
Несмотря на столь странную и, с точки зрения Марины, отталкивающую внешность, она имела двух состоятельных любовников, которые не догадывались о существовании друг друга, содержали ее и катали по Турциям-Италиям. Или любовники имели ее – это как посмотреть.
Итак, с чего начать статью? Конечно же, с того, что все мы не молодеем. Затем следует привести пример привлекательной сорокапятилетней женщины, с фотографией, естественно. Посмотрите, всего этого она добилась собственным трудом, и вы так сможете, если…
– Маринка, – проговорила Танюха. – Ты прямо цветешь и пахнешь. Рада, что у тебя все хорошо.
– Регулярный секс благотворно сказывается на женском здоровье, – вставила свои пять копеек Кристина. – Я давно тебе советовала завести любовника.
– О, спасибо, не знала, как абзац начать, так и напишу: «Регулярный секс благотворно влияет…»
Вспомнился Артур, и в низу живота сделалось жарко, перед глазами возникли выведенные помадой цифры его номера. И все, работа остановилась. Терем, обнимашки на балконе. Ресторан, ладонь Артура, накрывающая руку. Аж голова закружилась. Марина не заметила, как, бестолково улыбаясь, смотрит в одну точку на стене.
Помотала головой, уставилась в экран, перенесла строчку про регулярный секс в конец листа. Нет, прежде надо написать про здоровый образ жизни, который способствует сохранению молодости, – вдруг молодежь прочитает.
– А давайте сегодня сходим в солярий, – предложила Кристина. – Я уже съездила в зоопарк, взяла интервью у самого директора, – она кокетливо пригладила волосенки, – об отравленных животных. Репортаж в топе, вы уже видели?
Марина положила телефон на стол, сгорая от желания написать Артуру. Отругала себя, пообещала продержаться до вечера. Вот бы еще раз его увидеть! Только разик. Ни один мужчина не доставлял ей такого удовольствия. И вряд ли доставит. От этой мысли сделалось тоскливо, Марина вздохнула и написала про витамины, пищевые добавки и косметолога.
– Солярий вредит коже, – с опозданием озвучила она и свои мысли, и слова из будущей статьи. – Так что не пойду. Тем более у меня планы на вечер.
Сегодня придется задержаться до вечера и уйти домой после Тампошки. Он всегда торчит в офисе до последнего: то ли спасается от сварливой жены, играя в «танки», то ли действительно работает, во что верилось с трудом. Кристина поговаривала, что Тампон писатель, в тишине и покое он трудится над новым романом.
– Кристина, зайдите ко мне! – В кабинет, легок на помине, заглянул Тампошка.
Девица поднялась и, презрительно вильнув тощими бедрами, скрылась за дверью. Таня, прищурившись, посмотрела на Марину:
– Любовь?
Из уст кого-нибудь другого вопрос, пожалуй, прозвучал бы слишком резко, но Таня имела в виду ровно то, что сказала: она интересовалась, не влюбилась ли Марина.
– Да вот не знаю, – честно ответила она, – еще не знаю… Позвонить ему, как думаешь?
– Позвони, если хочется. Прочь предрассудки.
Но Марина никак не могла решиться. Она пожала плечами и углубилась в статью для дамочек-«ягодок», но текст не шел, и мысли возвращались к Артуру. Кто он, черт побери? Журналистский опыт подсказывал: не простой человек. Да, полиция его опасается, да, он окружен тайной, только это – не обычная скрытность бандита или криминального авторитета, а нечто большее. Лев в саванне, тигр на Амуре – самый крупный хищник, одного рыка достаточно, чтобы мелюзга попряталась, а самки (и Марина в их числе, если быть честной сама с собой) готовы были отдаться без ухаживаний.
Она снова взяла телефон. Можно написать нейтральное, вдруг номер неправильно запомнила, но интригующее конкретного адресата эсэмэс.
Знать бы только, о чем писать.
Вернулась Кристина – Марина и не заметила, что прошло довольно много времени. Помада у Кристины слегка размазалась, а косынка, повязанная на манер Солохи, съехала набок. Кажется, Тампошка урвал свое.
– Между прочим, – растягивая гласные, начала Кристина, – сегодня вечером интересное мероприятие. В «Космосе». Приглашены только избранные, только лучшие. Естественно, я в их числе.
– Тогда слава богу, что я – нет, – буркнула под нос Таня.
Марина сделала вид, что погружена в работу и ничего не слышит. Значит, курица наша тощая, облезлая поддалась на уговоры Тампошки и решила войти в бомонд и элиту. Ну и пусть ее. Марину на подобные мероприятия никогда не тянуло. Интересно, Артур бывает на закрытых празднованиях? Наверняка. Кристина что-то щебетала, излагая безразличной Тане планы на вечер и описывая будущий наряд, а в голове у Марины сложился план, простой, даже пошлый, но, возможно, действенный.
Она взяла телефон и принялась набирать сообщение.
«Привет! Будешь сегодня в «Космосе»? Главный хочет меня командировать, а без хорошей компании я туда не ходок».
Подписываться? Нет, не стоит. Пусть угадает.
Телефон тренькнул, отправляя сообщение. Ладони вспотели, а пальцы мелко задрожали, и тут же явились сомнения: а зачем вообще это делать? Набиваться… Глупо. И Артур в жизни не поймет, кто ему написал, он, может, вообще про нее забыл.
Сообщение принято, услужливо известил телефон.
Кристина что-то по-прежнему вещала, но у Марины звенело в ушах так, что она слов не могла разобрать. Она выскочила в коридор и закрыла за собой дверь. Мимо сновали сотрудники редакции, но Марина не могла сосредоточиться ни на чем, кроме телефона. Он молчал. Сообщение доставлено уже две минуты как, а телефон молчит. Значит, Артур забыл ее, не хочет отвечать, знать не желает, и только посмеялся над сообщением.
Когда аппарат тренькнул, Марина подпрыгнула от неожиданности и чуть не выронила его. Открыть сообщение от Артура было сложнее, чем открыть дверь в квартиру знаменитости…
«Тоже не хотел идти без компании, – написал он, – заеду за тобой вечером. Скучаю! До скорой встречи!»
Сердце Марины забилось так сильно, что, казалось, проломит грудную клетку.
* * *
Марина с трудом закончила статью и под предлогом «срочного звездного интервью» пораньше смоталась с работы. Собственно, предлог можно было и не изобретать: Тампошка и Кристина отбыли за час до нее – надо думать, готовиться к элитному мероприятию.
Она ненавидела светские рауты.
Глянцевые журналисты относятся к ним по-разному.
Кому-то шумные и пафосные праздники кружат голову, создавая иллюзию причастности к верхам, к избранным. Кто-то пытается всеми правдами и неправдами пробиться на мероприятия – обычно это тощие, с голодным блеском в глазах и впалыми щеками молодые журналисты обоих полов, питающиеся исключительно на фуршетах и банкетах, потому что невеликая зарплата начинающего целиком уходит на съемную малосемейку в спальном районе, фирменные шмотки, «оторванные» на распродажах, и обязательные излишества в виде ночных клубов, премьер спектаклей и фильмов (а начинающий еще не обзавелся знакомствами, достаточными для получения контрамарки), показов мод.
Кроме того, молодые акулы пера не передвигаются по городу на общественном транспорте. Такси, только такси! И считают, что для гламурного образа нужно употреблять дорогой алкоголь и желательно еще более дорогой кокаин.
Другие, умудренные опытом и отрастившие здоровый цинизм, от раутов не в восторге. Ощущение новизны – ах, сплетни! О, сильные мира сего, застигнутые врасплох, беспомощные и неприглядные! – быстро стирается, оставляя после себя скуку.
Певичка из модной группы «Старолетки» в очередной раз напилась и танцевала голышом? Господи, видели это сто пятьдесят раз. Осанистый и солидный продюсер орал матерные частушки? Ну да. С ним бывает. Депутат рыдал и бил себя в грудь, клянясь, что «эти руки ничего не крали»? Гм. Так мы ему и поверили. Прокурор закрылся в сауне с официанткой? Старый донжуан давно ничего не может, его жена об этом знает, его друзья об этом знают, и все на мероприятии об этом знают, включая официантку.
Молодая симпатичная девушка всегда рискует очутиться на месте официантки. В прошлый раз к ней прилип богатей средней руки – плешивый человечек во фраке, хозяин нескольких заправок. Намеков он не понимал, а отшить его грубо не позволял статус. К тому же он распускал руки…
Такое случалось, слава богу, не всегда. Вторая причина, по которой Марине не нравились светские рауты, – она ощущала себя не в своей тарелке. И хотя улыбалась от уха да уха и избегала закрытых жестов, плечи деревенели, и казалось, что все замечают, как она скованна и неуклюжа. Думалось, все знают, что на ней обувь не за сто, а за десять тысяч, дешевые украшения, недостаточно ухоженная кожа рук. И хотя это было не так, чудилось, что девушки модельной внешности хихикают над ее неуклюжестью.
Поэтому подобных мероприятий она старалась правдами и неправдами избегать.
Но не сегодня. Вечер обещал быть не то чтобы томным, но интересным.
Марина примчалась домой, и, когда открыла дверь, ей показалось, что прихожая все еще хранит ЕГО запах, отпечаток ЕГО присутствия. Будто бы мебель, стены, потолок и пол запомнили Артура и не хотели отпускать. Словно он вот-вот выйдет навстречу из спальни или кухни… Еще утром надежды на это не было, теперь же – появилась, и никуда от нее теперь не деться.
Гардероб журналиста, конечно же, включал в себя вещи, необходимые для мероприятий, подобных сегодняшнему. Марина распахнула пахнущий духами шкаф и уставилась в него. Стандартная ситуация: повесить некуда, надеть нечего…
В конце концов она выбрала длинное черное платье с открытыми плечами и спиной – этими частями тела Марина по праву гордилась. Туфли на высоком каблуке – рядом с Артуром можно себе это позволить, все равно он выше. Золотом на рауте никого не удивить, поэтому Марина выбрала колье ручной работы из бисера и натуральных камней. Бронза, изумрудно-зеленый жемчуг, бирюза. Конечно, дешевле, чем одно колечко на пальце любой дивы, но – эксклюзив, не ширпотреб. Косметикой она пользоваться не любила, кожа была достаточно гладкой, поэтому Марина лишь тронула тушью ресницы и помадой – губы.
Лихорадочный блеск глаз красил лучше любого макияжа.
Марина посмотрела на себя в зеркало и нашла, что чертовски хороша. Правда, платье могло бы быть подороже. И туфли. И уж тем более – бижутерия.
Зато у нее хорошая фигура, свежая кожа и вьющиеся волосы. Сегодня Марина себе нравилась.
Артур позвонил в дверь без десяти минут шесть – Марина как раз закончила одеваться. Цокая каблуками, она побежала открывать. Дыхание сбилось, сердце колотилось сильно-сильно где-то в горле.
Он стоял на пороге – прекрасный, как греческий бог, во фраке и галстуке-бабочке. Марина застыла. Великосветский наряд не просто шел Артуру – он выглядел в нем естественно, как на принце крови или нобелевском лауреате. Густые волосы отброшены назад, на губах – загадочная улыбка, запонки поблескивают, туфли матово сияют кожей, о стрелки на брюках можно порезаться. В руках Артур держал букет роз – простой, без мишуры и ненужной зелени букет длинных голландских темно-красных роз – и бумажный пакет с вензелем модного магазина женской одежды.
– Это тебе. Не обидишься?
– Нет, – прошептала Марина, принимая цветы.
Целая охапка. Штук тридцать, точнее, двадцать девять, четное же не дарят. Розы одуряюще пахли романом и любовью. Марина неловко подхватила пакет. Заметив вопросительный взгляд, Артур пояснил:
– Ты прекрасна. Нет, серьезно, малыш, ты лучше всех, кто там будет. Я просто хочу сделать тебе приятно.
Марина положила букет на трюмо и заглянула в пакет. Платье. И еще небольшая коробочка с логотипом ювелирного, лучшего в городе.
– Нет, я не могу, – запротестовала она.
Артур шагнул к ней, сгреб в охапку и зарылся носом в макушку. Голос его зазвучал глухо:
– Можешь. Поверь, оно того стоит. Утереть нос собравшимся можно двумя способами: явиться в драных джинсах и плевать на всех или же одеться как королева. Думаешь, у меня фрак в шкафу висел? Да у меня и костюмов-то нет! Но я поймал знакомого стилиста за вертлявую голубую задницу и обрисовал задачу. Надеюсь, угадал с размером. Пришлось, – он отстранился, заглянул ей в глаза и тепло улыбнулся, – показывать объемы на пальцах в буквальном смысле.
Любого другого Марина послала бы в ту самую «вертлявую и голубую», но не Артура. Его поступок не выглядел оскорбительным.
– Хорошо, – засмеялась Марина. – Покажем им, где раки зимуют!
Она направилась в спальню, Артур – следом. Марина скинула платье и почувствовала, как горячо становится в низу живота.
– Ты прекрасна, – повторил он хрипло. – Может, ну его, этот прием? Останемся здесь.
И указал на постель. Марина хотела того же, но не решилась сказать об этом.
– Нет уж, собрались блистать, так блеснем, – улыбнулась она. – Нагуляем аппетит.
Платье цвета морской волны, под горло спереди и открытое до копчика сзади, облепило тело, как перчатка. Под такое не наденешь белье, оно не скрывает недостатки фигуры, лишь подчеркивает достоинства. Марина при помощи шпилек и лака забрала волосы наверх, открыв уши и шею. Теперь она напоминала то ли гетеру, перенесшуюся в наш век, то ли английскую леди. Туфли Артур не купил, но длинный подол скрывал обувь. А в коробочке обнаружился кулон белого золота в форме капли, с черной жемчужиной посередине.
– Ты – сокровище, – прошептал пораженный Артур. – Клянусь, ты – самая прекрасная девушка под этим небом.
Ткань струилась волнами, ласкала тело, как морская вода. Марине хотелось мурлыкать.
– Мы не опоздаем? – спросила она. – Может, вызвать такси?
– Нас ждет водитель, – усмехнулся Артур. – Ты же не забыла, мы пускаем пыль в глаза. Меня эта публика видела, но понятия не имеет, кто я.
«Как и я», – отметила Марина.
– Тебя же увидит впервые. Молчи и улыбайся на все расспросы, ты придешь не в качестве журналистки, а в качестве дорогой гостьи – мое приглашение на две персоны. И ни одна высокопоставленная сволочь не должна заподозрить, что ты – это ты. Договорились?
– Маска, – пробормотала Марина, – кто вы?
Артур воспринял вопрос неожиданно серьезно.
– Тебе лучше не знать, поверь. Ты уже сделала ошибку – связалась со мной. Но я попробую не причинить тебе вреда и оградить от неприятностей.
И тут она вспомнила блондина.
– Представляешь, тобой интересовались, – проговорила она, усаживаясь на заднее сиденье.
Артур захлопнул за ней дверцу, устроился рядом:
– Да? И кто же?
– Какой-то частный детектив, Ян, кажется. Мне одно непонятно: откуда он узнал, что мы знакомы, у меня что, на лбу написано?
– Представь себе, – улыбнулся Артур. – Где это было?
– Возле нашего издательства. Что ты натворил, расскажи. А то меня любопытство обглодало.
– Давай закроем тему. Тебе лучше не знать.
Сказал, как отрезал. Марина подумала, не обидеться ли ей, и решила не заморачиваться – зачем портить себе прекрасный вечер?
* * *
Гостиница «Космос» блистала в сгущающихся сумерках.
Один за другим к ограде и красной дорожке подъезжали дорогие автомобили. Марина смотрела на это в тонированное окно лимузина и чувствовала себя начинающей актрисой, внезапно приглашенной на «Оскар». Шофер распахнул дверцу, сперва вышел Артур, потом, опершись на поданную руку, Марина. Вспышки фотоаппаратов, улыбающиеся секьюрити, приглашение на глянцевой бумаге, «проходите, пожалуйста». Марина взяла Артура под локоть. Она улыбалась, но ей было неловко.
– Утрем всем нос, – шепнул Артур, словно почувствовав ее состояние, – посмеемся от души.
И стало легче.
Сквозь распахнутые стеклянные двери они вошли в холл. Кругом гудела толпа – лица, засвеченные на страницах таблоидов, фарфоровые улыбки, подтянутые щеки и округленные губы. Сияющая роскошь, лихорадочный блеск глаз. Окружающие провожают ее и Артура заинтригованными взглядами, остается только раскланиваться вежливо – и чуть иронически.
У столиков с закусками толпились представители прессы.
Официанты сбивались с ног, разнося шампанское.
Марина заметила Кристину и Тампошку. Дамочка нацепила коротенькое платьишко, переливающееся блестками, как наряд куклы Барби, с юбкой, похожей на балетную пачку, и, кажется, все бабушкино золото. Жидкие волосы она взбила в подобие Пизанской башни, а каблуки делали ее на полголовы выше кавалера. Тампошка был во фраке – наверное, мужской дресс-код предполагал такую форму одежды, и фрак был ему не по размеру – взял напрокат, скряга. Красная бабочка больше подошла бы выпускнику детского сада, чем солидному редактору.
Кристина Марину не узнала. Она вообще никого не узнавала, пожирая окружающую РОСКОШЬ широко распахнутыми глазами и фотокамерой телефона.
Марина дернулась было поздороваться, но Артур увлек ее в сторону, приговаривая:
– Подожди, представлю тебя имениннику.
Как зовут директора чего-то там, чей день рождения, собственно, отмечался в «Космосе», Марина не помнила – кажется, имя это мелькало в светской хронике, но не было отмечено особой скандальностью… А бизнесом она не интересовалась.
Виновник торжества принимал поздравления в стороне от основной массы гуляющих. Высокий, осанистый, с усами в стиле Михалкова, сразу видно – бывший партийный начальник, удачно приватизировавший государственную собственность. От него не просто пахло деньгами – ими разило со страшной силой. Прическа, фрак, кольцо-печатка, часы. Рядом с ним радушно улыбалась маленькая брюнетка с проседью в волосах и по возрасту закрытом бордовом платье. Жена, сразу видно – боевой товарищ, а не молоденькая дурочка, которую содержат «для статуса».
– Артур! – обрадовался сильный мира сего.
Это в каких же кругах вращается Артур, промелькнула мимолетная мысль.
– Петр Алексеевич, с днем рождения вас! Ольга Сергеевна, рад встрече!
В руках Артура откуда-то взялась небольшая коробочка, которую он с шутливым поклоном вручил имениннику.
– Угадал, – пробурчал Петр Алексеевич, – умеешь же… Черт, два года думал купить, да руки не доходили…
В коробочке были часы. Марина не разбиралась в них, но прямоугольный хронометр отблескивал сапфировым стеклом, и видно было, насколько хорошо выделана черная кожа браслета.
– Угадал, – повторил именинник и сгреб Артура в крепкие объятия.
– Артур, представь нам свою очаровательную спутницу, – попросила Ольга Сергеевна.
– С удовольствием! Друзья, это – Марина, самая прекрасная женщина на свете.
– Не спорю, не спорю… – Петр Алексеевич приложился к ее запястью.
У Марины немного кружилась голова: от запаха шампанского и морепродуктов, от многоголосого гомона и ощущения праздника, да просто от Артура рядом. Они еще некоторое время поболтали с юбиляром, получили приглашение «заехать, посидеть по-простому, по-дружески». Вспышки фотокамер подсказывали: коллеги запечатлели эту беседу.
Потом Артур увлек Марину танцевать.
В окружившей танцпол толпе промелькнуло удивленное лицо Кристины, дергающей Тампошку за рукав… Редактор увидел Марину, узнал и смешно выпучился, затеребил складочку между бровей.
Ох, сплетен будет завтра.
Артур вел Марину уверенно, будто они всю жизнь только и делали, что танцевали вместе, и вскоре зеваки отступили на задний план, растворились вовсе. Остались лишь теплые, в меру жесткие руки, прижимающие ее к себе, музыка и потрясающая легкость, наполнившая все тело будто бы пузырьками.
* * *
Шампанское и великолепный вечер кружили голову, но присутствие Артура рядом – на сиденье позади водителя – действовало на Марину еще хуже. Она совершенно потерялась в пространстве и с трудом фокусировалась на пейзаже, затемненном тонированными стеклами автомобиля. Ощущение сна вернулось и не отпускало: ладонь Артура на бедре, ладонь обжигает сквозь тонкую ткань платья, молчаливый затылок водителя, фонари – оранжевыми тусклыми пятнами, и мир снова схлопывается до двух квадратных метров, и ничего, кроме НЕГО, не имеет значения.
И все-таки журналистская выучка брала свое. Марина машинально отмечала: они движутся по проспекту Победы в сторону центра, вокруг – дорогие пятиэтажки, отреставрированные лет пять назад. Деревянные перегородки снесли, коммунальные квартиры расселили, фасады подчистили, вставили новые стеклопакеты, и из убогих комнатенок – прибежища пролетариата – получилось элитное жилье, многие квартиры занимали не один этаж.
Вечером трафика почти нет, но шофер въезжает во двор, под сомкнутые кроны деревьев, золотисто-зеленые в отсветах фонарей.
– Приехали. – Артур улыбнулся, на секунду прижался к Марине. – Не боишься?
– Нет, – честно ответила она.
Рядом с Артуром и правда не было страшно. Сомнения предыдущего дня – а кто он, а что за тайна его окружает, не убьет ли ненароком? – растаяли без следа под солнцем его обаяния. Последний островок здравого смысла капитулировал, оставив записку «дальше как-нибудь без меня», крыша, похоже, поехала следом. Марина сама себя не узнавала. Она от природы не была доверчивой: стоит повернуться незащищенной спиной – пнут, покажешь себя мягкой – ударят.
Водитель распахнул дверь и помог Марине выйти, Артур выбрался следом, дверца автомобиля мягко хлопнула, зашуршали по асфальту шины.
Подъезд охранялся недреманным оком консьержа – не привычной бабушки, а мордоворота в черном с повадками хорошо вышколенного волкодава. Увидев Марину, он дернулся было, но заметил Артура и сделался неподвижным, как предмет интерьера вроде кадки с фикусом.
Здесь было чисто и пахло хорошим одеколоном. Артур вызвал лифт, вставив ключ в скважину под кнопкой, и обнял Марину за талию.
Все остальное было как в тумане.
В зеркальном пространстве лифта они начали целоваться – жарко и исступленно, как подростки, впервые попробовавшие на вкус чужие губы. В зеркалах дробилось отражение изящной женщины в объятиях высокого мужчины, потом двери открылись.
Они оказались не на лестничной клетке, а сразу в квартире, в холле, который Марина не могла не то что запомнить – рассмотреть. Артур, ставший внезапно жадным и сладостно-грубым, прижал ее к стене, задрал платье, закинул ногу себе на талию. Марина почувствовала, что он возбужден, дыхание стало прерывистым и хриплым, губы пересохли. Она не надела трусики, и пальцы Артура, пройдясь по внутренней поверхности бедра, коснулись ее промежности, заставив застонать, выгнувшись. Он поцеловал ее в шею, в пульсирующую жилку, легко прикусил, отстранился, заглянул в глаза.
– Марина. Ты. Самая. Лучшая.
Она обвила его шею руками. Прижаться, слиться, стать единым целым.
– Не здесь.
Она ждала, что Артур, как в прошлый раз, подхватит ее на руки и отнесет в спальню, но он потянул Марину за собой и распахнул дверь ванной комнаты.
В темном помещении, отделанном глянцево-черной плиткой, потолок казался зеркальным. Свет свечей, поставленных на бортики джакузи, преломлялся водой и отбрасывал трепещущие блики на потолок, стены, отчего мир делался зыбким, нереальным.