Анна Чапман
БондиАнна. В Россию с любовью
Глава 6
А ты кого ждал, Бэтмена?
Голова больно ударилась о бетон. Волшебный сон сменила неприглядная реальность.
Кто-то выдернул сумку прямо у меня из-под головы и побежал в тёмный переулок – я слышала топот ног, который стремительно удалялся.
Сон как рукой сняло. Вскочив, будто на меня вылили ведро ледяной воды, я стала оглядываться в поисках помощи, но откуда её было ждать? Бродяги даже не проснулись.
Прошло всего несколько мгновений, а звук шагов уже стих. Вор убежал с моей сумкой, и…
Там паспорт! И все визитки с Форума!
Я схватилась за голову и упала на колени. Настоящая катастрофа! Эти визитки были соломинкой, за которую я ухватилась, когда уже, казалось, потеряла всё. А теперь её так бесцеремонно вырвали из моих рук! Как я смогу подтвердить назначенные встречи, если все номера телефонов остались на визитках в злополучной Chloé.
Вот тебе и счастливая сумочка! Все усилия коту под хвост!
Если бы не моё плачевное положение, я бы, наверное, расхохоталась. Воришка надеялся поживиться, но стал богаче всего на два фунта и один изрядно помятый сэндвич. Незавидная добыча. Ворох прямоугольных бумажек этот ублюдок просто выбросит в канаву, прежде чем толкнуть по дешёвке саму сумку.
Всё пропало. У меня больше не осталось надежды. У меня вообще ничего не осталось. Теперь я точно стала такой же, как эти бродяги, и умру под этим мостом.
Адский спазм скрутил мои внутренности. Почуяв слабость, боль накатила, да так сильно… Я схватилась за живот и согнулась пополам. В этот момент впору было заорать во всё горло, но вместо крика у меня вырвался нервный смешок.
Да уж, теперь я действительно выгляжу жалкой. Свернулась калачиком на грязном асфальте рядом с вонючими бомжами… Если ты не знала, как выглядит дно, Аня, познакомься. Это оно.
Полежав с минуту, я почувствовала, что спазм отступает. Вскоре мне удалось привстать на локтях, а затем и сесть.
Обхватив колени руками, я отчаянно сжала кулаки. От напряжения костяшки побелели. Из груди вырвался стон, больше похожий на рычание. Эмоции рвались на волю, а я изо всех сил старалась удержать их в себе. Злость и отчаяние заполняли всё моё существо. Я злилась каждой клеточкой тела. Но не пускала это чувство наружу.
Люди окрестили злость неприглядным мерзким чувством, которое нельзя испытывать. Это внушают нам с самого детства. «Не хмурь бровки, ты становишься некрасивой». «Не кричи, на нас все смотрят». «Не злись, я тебя боюсь». Так формируется чёткое убеждение: злыми мы предстаём перед миром не в лучшем свете, можем расстроить кого-то или потерять чью-то любовь. Именно поэтому человек начинает подавлять злость.
При этом она никуда не уходит, копится внутри, создавая колоссальное напряжение. От того люди находятся в постоянном тонусе, будто напрягают все мышцы сразу. Это снижает качество жизни.
Табу на злость приводит к ещё более губительным последствиям. Разделяя эмоции на плохие и хорошие, не позволяя себе испытывать полный спектр, мы блокируем свой духовный рост и мешаем своим трансформациям. Не до конца извлекаем уроки. От того мудрая Вселенная снова и снова водит нас по кругу, окуная всё в те же ситуации, в надежде, что однажды броня лопнет и человек даст волю своим эмоциям.
Злость – ключ от двери, которая ведёт в глубину. Любой конфликт – это путь к своим истинным чувствам. Когда мы сами в себе принимаем злого, позволяем себе гневаться, выражать эмоции, принимаем в себе слабого и, возможно, даже проигравшего, нам открывается мудрость. Мудрость – быть собой и испытывать уязвимость без стыда.
Конечно, эти мысли пришли ко мне гораздо позже. В тот момент я просто изнемогала от бессилия и подавленной злобы на весь мир и конкретно на того, кто сейчас убегал с моей сумкой всё дальше.
На глаза попалась бочка, огонь в которой почти догорел. Я вновь скользнула взглядом по жёлтой полосе. В памяти возник город Волгоград, советский подъезд и краска, разлитая по полу. Я вспомнила, как оторвала кусочек от свежей, пахнущей типографией газеты. Как бросила его на пол. Как своими руками создала остров надежды, который помог преодолеть испытание. В тот момент внутри у меня что-то щёлкнуло. Будто кто-то зашёл в тёмную комнату и зажёг свет.
– Ни черта подобного! – сказала я вслух. И побежала в переулок вслед за вором.
Я верну эти гребаные визитки, чего бы это ни стоило!
Адреналин ударил в кровь, и я перестала чувствовать холод.
Каблуки слишком звонко стучали – если вор был где-то неподалёку, он мог услышать погоню и затаиться. Да и бежать в туфлях не особо получалось. Я сняла их и взяла в руки. Дождь уже давно прекратился, но асфальт ещё был мокрым, холодным и крайне мерзким для босых ног. Адреналин бил в кровь с такой силой, что ничего этого я не ощущала.
Глаза привыкли к темноте, и я различила стены и мусорные баки. Переулок оказался длинным и тёмным, но, главное, из него некуда было свернуть.
Вор не мог далеко убежать. Он где-то рядом.
Надежда, вспыхнувшая робким огоньком, с каждым шагом разгоралась всё ярче.
Переулок кончился, и я оказалась в аллее. Тут дорога распадалась на три тропы: одна шла прямо, вторая – левее, а третья уходила направо. Вспомнилась русская сказка. Куда же он побежал?
Тропа, что вела налево, тянулась вдоль набережной. Слишком открытая местность для воришки. Если бы мне нужно было укрыться, я бы туда не сунулась. По дороге направо буквально через несколько шагов начинались уличные фонари. В их тусклом свете вряд ли можно было читать, и даже черты лица человека, стоящего на расстоянии трёх метров, угадывались бы с трудом. И всё же свет – грабителю не друг. Оставался один вариант.
Налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь – жизнь потеряешь, прямо пойдёшь – жив будешь, но себя позабудешь.
Я побежала прямо. Там было больше всего деревьев и ни одного фонаря.
Сердце стучало как сумасшедшее. Я чувствовала, как лёгкие, набирая воздух, упираются в рёбра и как до боли сжимаются, выпуская его наружу, но бежать не прекращала.
Эта сумка будто стала материальным воплощением надежды. Я чувствовала, что если верну её, то смогу и свою жизнь взять в руки. Это звучало по-детски, совсем как с краской пятнадцать лет назад. Но мозгу так было легче справиться. Он превратил реальность в игру, сам назначил правила и верил в успех.
Бог знает, сколько времени я петляла по парковым тропинкам, засыпанным мокрой листвой и дождевой грязью, и скоро выдохлась. Было ощущение, что ещё десять секунд бега, и я просто-напросто задохнусь. Тяжело дыша, я рухнула на колени, жадно втягивая воздух. Вокруг было сыро и гадко.
Я оббежала всю тёмную часть небольшой аллеи. Дальше начиналась освещённая редкими фонарями улица и довольно оживлённая дорога, по которой туда-сюда сновали автомобили. Ни одного человека я не увидела.
Кажется, всё действительно потеряно.
Этого не может быть! Ну что я делаю не так? Почему это происходит именно со мной?
Позже я узнаю невероятную вещь. Оказывается, вопрос, который ты себе задаёшь, когда случается очень сильный стресс, влияет на то, что ты сделаешь. И если перепрограммировать этот вопрос, то исход ситуации может оказаться абсолютно другим. Например, если перефразировать его: «Как сейчас я могу изменить ситуацию к лучшему?» – то просто от одного вопроса находишь массу ресурсов, чтобы действовать.
Как-то один знакомый сказал мне: «Когда с тобой случается беда, и ты придаёшь слишком большую важность решению проблемы, смирись с самым плохим исходом. И если произойдёт что-то лучше самого плохого – будет повод порадоваться».
Я смертельно устала. Босые ноги были в грязи. Пиджак изрядно потрепался. Я лишилась последнего, что у меня было. Нет, не сумки – надежды. Можно было порадоваться хотя бы тому, что я ещё жива, но зияющая в груди пустота, как чёрная дыра, поглощала каждую крупинку дофамина. Я уже и забыла, каково это – так жить. Раньше пустоту заполняла любовь к Алексу. Теперь же… Я просто не представляла, что делать дальше.
Потом разберусь. А сейчас нужно заново высохнуть и согреться.
Ещё нужно было отмыть в Темзе ноги – стопы были чёрные и липкие. И с этим стоило поторопиться. Кажется, назревал новый ливень. Воздух сгущался, ветер усиливался, и где-то недалеко уже слышались раскаты грома.
Засунув туфли под мышку, я направилась обратно к мосту.
Ещё немного, и я буду говорить про это место: «Домой».
До тёмного переулка оставалось совсем немного, когда я услышала хруст веток. В кустах слева кто-то шевельнулся и тут же притих. Я замерла. Возвращалась я бесшумно – преимущество босых ног, – и оказалась надёжно скрыта за массивными стволами деревьев. Тот, кто сидел в кустах, не мог ни слышать меня, ни видеть. А вот я его услышала.
Я присела на корточки и бесшумно подкралась ближе. Сверкнула молния, на секунду озарив всё вокруг. Этой секунды хватило, чтоб разглядеть невысокого небрежно одетого человека. Это был мужчина лет тридцати, грязный и, по-видимому, не трезвый. Он сидел на большом камне, дико озираясь, держал в руках белую сумку от Chloé и жадно запихивал в рот сэндвич, который я забрала с Форума.
На меня обрушилась лавина счастья – сумка нашлась, – но сразу после прилива радости я ощутила ярость. Вор как будто сделался виновником всего, что случилось со мной за последнее время. Все беды вдруг смешались, как краски на палитре в один мутный цвет, и их средоточием стал этот человек.
Усталость испарилась. Я была так зла! Не возникло даже мысли, что я с ним не справлюсь.
Покрепче сжав туфли, я гордо вышла из-за кустов и направилась к ошалевшему мужику. Он перестал жевать бутерброд и чуть не упал с камня от ужаса. В моих глазах наверняка было столько гнева… Я бы не удивилась, если бы они пылали адским огнём. Я решительно надвигалась на вора под вспышками молний, как герой голливудского блокбастера.
Мужик, а ты кого ждал, Бэтмена?
Подойдя вплотную, я замахнулась туфлями. Вор и не думал сопротивляться, он сжался, прикрыв голову рукой. Бутерброд из второй так и не выпустил. Наверное, он думал, что я сейчас на него наброшусь. Но я лишь рывком выхватила свою сумку, едва не порвав её. Мужчина замер, понимая, что против такой воительницы у него ни единого шанса. На мгновение мне даже стало его жалко.
Hasta la vista, baby.
Закинув сумку на плечо, я надела туфли и спокойно отправилась обратно под мост. Вся грязная, мокрая, в листьях и каких-то ветках – но счастливая. Такого прилива радости и гордости за себя я не испытывала давно.
Документы, телефон и все визитки были на месте. Приняв это за хороший знак, я вернулась к бочке с тлеющими углями и улеглась. Заснуть той ночью больше не получилось ни на минуту. Порой мысли улетали в бездну, но импульс, проносящийся по телу, будто разряд дефибриллятора, возвращал меня в реальность. Нервная система дала сбой. После той ночи я больше никогда не могла спать в общественных местах.
Глава 7
Побывать на дне и оттолкнуться
Лондон, 2003 г. Утро второго дня Форума
– Да уж… – Я со вздохом посмотрела на своё отражение в витрине пока ещё закрытой булочной.
Зрелище было жалкое. Костюм весь в грязи, лицо тоже. Ранним утром я, конечно, умылась в Темзе и попыталась почистить брюки, но всё равно выглядела так, будто меня хорошенько изваляли в песке.
Так идти на Форум было нельзя. До начала оставалось ещё два часа, и за это время я должна была найти новую одежду, и не абы какую, а соответствующую случаю.
Закрутив волосы в пучок, я направилась вдоль по улице, которая уже начинала заполняться людьми. Все торопились на работу и не обращали на меня никакого внимания. В тот момент меня это вполне устраивало.
Недалеко от «Элизабет-холла» был магазин одежды, я проходила мимо него вчера.
Зайду туда. Только вот… Как же я куплю хоть что-то? А будь что будет! Внутри хотя бы тепло.
В большом светлом торговом зале я побродила между вешалок. Подобрала костюм, похожий на тот, что был на мне, нашла свой размер и, проигнорировав удивлённые взгляды немногочисленных посетителей, с вешалками в руках направилась к консультанту.
Девушка восточной внешности с тёмными, почти чёрными волосами, подвязанными розовой косынкой, переклеивала ценники. Некоторое время я постояла в стороне, наблюдая. Она казалась очень милой.
Наверное, мусульманка.
Девушка вежливо и подробно отвечала покупателям на все вопросы и делала это исключительно с улыбкой. Именно такие люди обычно проявляют эмпатию.
– Простите, Айла, вы не могли бы мне помочь? – обратилась я к девушке, отметив про себя имя, написанное на её бейджике.
– Конечно! Не подошёл размер? – уточнила та с сочувствием.
– Нет. То есть… я ещё не мерила. Вопрос в другом… – Я набрала побольше воздуха: – Дело в том, что мне нужно, чтобы вы согласовали сделку между вашим боссом со мной…
Айла кивнула, участливо, но растерянно:
– Мисс, что конкретно вы от нас хотите?
Я совсем не умела просить. Мне всегда было проще сделать самой, а не искать чьей-то помощи. Но сейчас ничего другого не оставалось.
Я нервно потерла ладони о грязные брюки, заметила, как некоторые гости магазина с любопытством поглядывают в мою сторону, и, понизив голос, попросила:
– Можно, я возьму этот новый костюм? Скажем, в рассрочку, может быть? Или нет, давайте так: если вы разрешите мне взять этот костюм, то я отдам вам свой паспорт, завтра выплачу полную стоимость костюма и, допустим, в течение недели переведу ещё половину его стоимости на ваш личный счёт.
Я понятия не имела, где найду деньги, но была уверена – что-нибудь придумаю.
Глаза Айлы округлились, рот приоткрылся. Она посмотрела по сторонам, будто ища поддержки, и сказала:
– Простите, мисс, но я боюсь, что…
– Я вместе с паспортом оставлю вам сумку в залог! – Положение становилось отчаянным. – Она стоит тысячу долларов!
– Мисс… – с видимым сочувствием произнесла Айла.
– Я уверена, что у вас и у вашего управляющего были критические ситуации, – напирала я, впрочем, стараясь, чтобы голос звучал мягко и убедительно. – Поговорите с ним!
Айла несколько секунд смотрела на меня, будто оценивая, а затем кивнула.
– Я попробую, но скажу сразу, он у нас человек не особо… отзывчивый.
Я поспешила в примерочную. Едва заметный лучик надежды вспыхнул в моей душе.
Костюм сел не идеально, но неплохо. Брюки были широковаты, классического кроя, а пиджак длиннее, чем я привыкла. Впрочем, на моей фигуре всё смотрелось хорошо. Был даже какой-то неуловимый шарм в этих вещах, лишённых изящества и подчёркнуто деловых. Главное, костюм был чистый и отутюженный.
Айла появилась как раз, когда я выглянула из-за шторы. По её взгляду и сжатым губам было понятно, что разговор с управляющим не увенчался успехом.
Прежде чем Айла успела открыть рот, я пообещала, что сейчас верну костюм на рейл. Слышать отказ совсем не хотелось. Проще было сделать вид, что всё в порядке.
– Мне очень жаль, – грустно произнесла Айла и ушла в торговый зал.
Физически ощущая отчаяние, я переоделась обратно в свои вещи, которые теперь казались ещё более жалкими. Минут пять я просто стояла перед зеркалом в примерочной и убеждала себя, что выгляжу…
Приемлемо. Может быть, никто и не заметит. В конце концов не одежда красит человека.
Мысленно я проговаривала все возможные и невозможные слова самоутешения, но это не помогало. Я прекрасно понимала: в таком виде меня даже на порог не пустят. А если всё-таки удастся просочиться мимо сотрудников на входе, никто из гостей не заговорит с девушкой, от которой за версту несёт ночёвкой под мостом.
Я планировала оказаться на Форуме через час – к самому открытию всё равно почти никто не приходил. За это время нужно было что-то придумать!
Найти салфетки и попытаться почистить костюм? Постирать его в туалете ближайшего кафе и высушить в сушилке для рук? А может, просто не идти на Форум?
От последней мысли меня замутило. Я вышла из примерочной и с горечью повесила костюм на место.
За то время, что я провела в магазине, посетителей стало в несколько раз больше. Все консультанты суетливо бегали между рядами, нагруженные вешалками, коробками и пакетами. Про меня все забыли, будто бы меня здесь и не было. Я задержалась у стойки и ещё раз посмотрела на новехонький чистый костюм. Если взять его и выйти на улицу, никто и не заметит. Потом я, конечно же, как-нибудь анонимно извинюсь и верну деньги. Как только они появятся. К тому же стоит костюм всего ничего, подумаешь.
Столько магазинных краж происходит в Англии, да и во всём мире, каждый день? Десятки тысяч, если не миллионы. Одной больше, одной меньше. Тем более у меня совершенно особая ситуация. Это ведь не ради наживы, от костюма зависит моё будущее. Если я появлюсь на Форуме как бродяга, то буду обречена на провал.
Решайся!
Я сделала неуверенный шаг к рейлу. Сознание пронзила горькая мысль: а ведь кому-то попадает за недостачу. Сотрудников магазина наверняка оштрафуют, когда недосчитаются товара. Возможно, деньги вычтут из зарплаты Айлы, которая, хоть и не смогла помочь, всё же была добра ко мне.
Так же нельзя. Или можно?
Последние несколько лет я чаще думала о других, чем о себе. Нужды и потребности людей ставила выше своих и всегда была готова отдать первенство. Помогала сначала другим, а потом, если останутся силы и время, уже себе. Может быть, пришло время выбрать себя?
Ожесточённое сражение амбиций с совестью заняло считаные мгновения, а казалось, что оно длится вечность.
Решив, что нужно в первую очередь обеспечить себе достойную жизнь, я смирилась с неизбежностью.
У меня просто нет другого выхода!
Трясущимися руками я сняла костюм с рейла и, чтобы не привлекать внимания, спокойным шагом направилась к выходу.
Господи, а если поймают? Меня посадят в тюрьму?! Какой ужас! Хотя… В тюрьме тепло, да и накормят, если что. Точно не хуже ночёвки под мостом.
Несмотря на эти мысли я испытывала панический страх. Колени подкашивались, губы пересохли, ладони вспотели. Организм был в замешательстве: убежать сломя голову или оставаться спокойным, чтобы не подстёгивать и без того растущую тревогу.
Я притормозила перед большим зеркалом, поправила волосы и искоса глянула, не бежит ли кто-нибудь следом. Никто не бежал. Ускорив шаг, я уже почти добралась до выхода – через стеклянные двери было видно улицу и проезжающие мимо машины, – но вдруг остановилась.
Что бы сказал на это дедушка?
Нет, не могла я украсть этот костюм. Меня не так воспитали. Спокойствие разлилось по венам. Сделка с совестью не удалась. Мои принципы остались неколебимыми. Я вернулась в зал и повесила костюм на место.
А на Форуме как-нибудь выкручусь. Как? Не имею ни малейшего понятия!
В глубине души я всё ещё надеялась на чудо. Ведь чудеса случаются. И, как правило, это происходит в момент максимального отчаяния. В кино всё решается в самую последнюю секунду, а чем моя жизнь не сюжет для остросюжетной драмы?
Вдруг я почувствовала лёгкое прикосновение к плечу. Сзади подошла Айла.
– Мисс, – произнесла она, оглядевшись по сторонам. – Я выкуплю костюм со своей скидкой для персонала. Вы, пожалуйста, пообещайте, что вернёте мне эту сумму. Больше ничего не нужно.
– Конечно! – я не верила своим ушам. Казалось, Айла сейчас растворится в воздухе, как мираж.
Я протянула Айле свой паспорт в залог, но та с улыбкой помотала головой:
– Не надо. Я вам верю. Надеюсь, что не напрасно.
Я почти прослезилась. Видимо, доброта незнакомой девушки стала последней каплей в чаше моего терпения. Однако слёзы так и не пролились – характер взял верх.
А ведь вчера под мостом мне совсем не хотелось плакать!
Люди – это ступеньки, проходя по которым, мы поднимаемся выше, раскрываемся, становимся теми, кем действительно хотим быть. Доброта Айлы – совершенно посторонней девушки, которая не обязана была мне помогать, но всё же сделала это – растопила моё сердце. А ведь я была почти уверена, что у меня в груди всё окаменело. И тем не менее… Всё, что случилось раньше, все мои невзгоды не смогли пробить броню. А бескорыстный поступок Айлы попал в единственную нужную точку – и вот уже на моём каменном панцире зазмеились трещины. Мы не становимся лучше сами по себе, только с помощью других людей. Я была счастлива, что не украла этот костюм.
Оторвав бирку со штрихкодом, Айла протянула мне вещи, пожелала удачи и пошла на кассу.
Получилось! Я до конца не верила и на всякий случай ущипнула себя за руку.
Ай! Больно! Значит, не сон!
У меня теперь был новый деловой костюм. И я точно знала, что верну своей благодетельнице Айле всё, что пообещала и даже больше.
До Форума идти всего двадцать минут.
Залетев в примерочную, я с невероятным удовольствием оторвала оставшиеся этикетки и переоделась. Пальцами расчесала волосы, забрала их в низкий пучок, используя нитку от одной из бирок, и остановилась, глядя на старый костюм. Что делать с ним? Запачканные брюки и пиджак отдавали ароматами, собранными с самого дна жизни. Я вспомнила бездомных, рядом с которыми провела прошлую ночь.
Нет, что бы ни случилось, под мост я больше никогда не вернусь!
Я уверенно кивнула своему отражению, положила старый костюм в мусорный бак и поспешила в «Элизабет-холл», который уже гостеприимно распахнул свои двери.
– Ну, погнали! – сказала я себе, расправила плечи и отправилась гулять по залу.
К концу второго дня количество визиток в сумочке утроилось. Теперь почти половина из них принадлежала руководителям высшего звена, в то время как вчера преобладали начальники подразделений и проектные менеджеры.
Я снова была в восторге. А ещё я заметила, что не испытываю дискомфорта, разговаривая с миллионерами, даже наоборот. Чувствовала себя как рыба в воде, и это чувство мне чертовски нравилось.
На целый день я забыла, что, когда двери «Элизабет-холла» закроются, мне снова будет некуда идти. Сейчас я была той, кто легко и непринуждённо поддерживал разговор с главами крупнейших российских компаний. Даже несмотря на бессонную ночь.
Дело близилось к вечеру. Я с горечью смотрела в окно, наблюдая, как дневной свет тускнеет и переходит в сумерки. Вместе с ним тускнела и моя радость. За последние лучи солнца хотелось зацепиться, как за надежду. Но, увы, вскоре официанты стали освобождать столы, а гости потянулись к массивным дверям.
Ну хоть дождя не намечается.
Торопиться теперь было некуда. Я скептически оглядела изрядно потрёпанные туфли и подумала, что ещё одного забега по мокрым улицам они точно не переживут. Едва я ступила на тротуар, собираясь перейти дорогу, как меня кто-то окликнул.
– Анна, вы сильно заняты? – спросил мужчина по имени Глеб. Его визитка уже пополнила коллекцию в белой сумочке. Он был производителем промышленных вагонов, и во время Форума мы проговорили добрых полчаса.
Сделав вид, что задумалась, я серьёзно посмотрела на часы, помолчала и вынесла вердикт:
– Вообще-то, у меня ещё были кое-какие дела…
Ха-ха, например, раздобыть картонку получше.
Собеседник не заметил усмешки.
– Но они могут подождать! – закончила я фразу.
– Замечательно! – воодушевился Глеб. – Мы собираемся посидеть в ресторане при отеле «Клариджес». Не хотите присоединиться?
Внутри у меня будто зажглась лампочка.
– Если честно, я с радостью! – Я постаралась не выдать своего восторга и вежливо улыбнулась.
– Садитесь к Вите, – сказал Глеб, указав на одно из нескольких такси, стоящих у «Элизабет-холла».
Сам он направился к другой машине, пообещав, что мы встретимся у отеля «Клариджес» через десять минут. Я и не переживала.
Оказавшись в такси, я тут же узнала сидящего сзади мужчину. Мне бы никогда не пришло в голову назвать его Витей, только полным именем – Виктор.