Анна Батлук
Обещана дракону, или Счастье по договору
Герцогиня похватала воздух ртом.
– 8 из 10.
– Сколько выживает детей при смерти матери?
– 2 из 10.
Я закрыла рот рукой. Не думала, что у драконов существуют подобные проблемы. Никогда не слышала о том, чтобы они вообще болели, но честно говоря, я так мало ими интересовалась, что подобный пробел в моих знаниях неудивителен. Взглянула на Ханну, но она даже не пошевелилась, как видно, для нее такая печальная статистика новостью не была.
– И последний вопрос, – хладнокровно продолжил герцог. – Почему я единственный ребенок в семье?
– Не хотела рисковать, – мрачно признала будущая свекровь.
– Я тоже не хочу рисковать, мама. Я хочу большую семью, множество детей, а твои протеже никогда на это не согласятся. Судя по тенденции последних лет, драконья кровь вскоре совсем исчезнет, потому что наши женщины отказываются рожать.
– Так все дело в этом? – оживилась герцогиня. – Хорошо, в таком случае обрати внимание на дочь короля – ей уже почти восемнадцать, очень приятная девушка.
«Да, стоит обратить», тоже обрадовалась я.
– Опять ты недальновидно упираешься в свое желание править, – покачал головой ГримГайл. – Скажи мне, что будет, если я в гневе обращусь в дракона и случайно убью наследницу престола?
– Здесь ты прав, эту твою безродную девчонку хотя бы не жалко, но…
– Мама! Я женюсь на Лорелле потому, что ее род повелевает животными! И даже если я потеряю контроль и сменю сущность, она сумеет со мной поговорить, успокоит. Она выживет!
О, Духи! Все еще хуже, чем я думала! Мало того, что меня собираются использовать, как конвейер по производству детей, так еще и с драконом я должна буду договориться! Но как, если именно на мне, вы, Духи, решили отдохнуть, и отсыпали Дара не щедрой рукой, а сквозь крохотную прореху в кармане? Наверное, стоит признаться ГримГайлу, и он тогда будет вынужден разорвать помолвку – это безусловный плюс, но то, что в таком случае у меня исчезнет возможность посетить Королевство эгидов, это минус. Может быть, стоит отложить свою откровенность?
От испуга, голова у меня закружилась, и я ненароком коснулась двери. Она чуть скрипнула и приоткрылась всего на миллиметр. Я замерла, чувствуя, как сердце поднялось к горлу и громыхает так сильно, что Ханна наверняка оглушена.
Леди ГримГайл ничего не заметила, она как раз принялась перечислять варианты, которые гораздо предпочтительнее меня, и их тоже совсем не жалко будет в том случае, если герцог слишком разгневается. Но мой жених странный звук услышал и внимательно уставился на шкаф. Долгие секунды я молила его списать шорох на проказы мышей – Патрик же совсем обленился, но герцог медленно, не сводя глаз с места нашего с Ханной убежища, поднялся и направился к нему. Герцогиня замолчала на полуслове.
– Продолжай, мама, – вкрадчиво попросил герцог. – Я только возьму сюртук.
Я замерла, не дыша. Ханна, по всей вероятности, была уже в бессознательном состоянии, потому что, хоть видеть герцога и не могла, как никто знала, где находится его сюртук – у нас под ногами.
Герцог потянул дверь шкафа на себя и клянусь, выражение его лица, когда он увидел меня, стоило моего испуга. Он не удивился, нет. У него глаза на лоб полезли. ГримГайл стоял, стремясь объять необъятное, и, в конце концов, герцогиня бы тоже меня обнаружила. Это в мои планы точно не входило, поэтому я поспешно вытащила из-под Ханны сюртук, сунула его в руки герцогу и закрыла дверь.
Теперь мне тоже ничего не было видно. Пришлось так же, как и Ханне, прислушиваться.
–…на худой конец вспомним маркиза БенФрана. Род многочисленный, дочерей много, выбирай любую. Подумаешь, одной не досчитается. Не думаю, что маркиз станет горевать так сильно, что мы не сможем это уладить, – вещала меж тем герцогиня. За такие речи ужасно захотелось выдворить ее из замка.
– Мама, тебе пора, – прорычал герцог. Ого, видно сильно разозлился, из шкафа теперь вылезать совсем боязно. Хотя не думаю, что он огнеупорный.
– Я еще не договорила, – заупрямилась герцогиня, но видно что-то углядела в глазах сына такое, что пошла на попятную.
– Хорошо, но надеюсь, ты уделишь мне время до отъезда?
– Конечно! – почти прокричал герцог, и мы услышали торопливый стук каблучков.
– Прошу вас, леди УолтВисби, – послышался злой голос ГримГайла после того, как дверь захлопнулась. – Выйдите из шкафа.
Не желая выдавать присутствие Ханны, я аккуратно, приоткрыв только одну створку, выбралась, и замерла перед герцогом, скромно опустив голову.
– Поясните, что вы там делали, – рыкнул он.
Вообще вариант для оправдания, после того, как ГримГайл меня заметил, я придумала только один. Была неплохая версия, что мне хотелось помочь герцогу одеться, но она оказалась несостоятельной, когда я заметила, что сюртук помят, измазан и отвратительно выглядит. Поэтому, пришлось говорить правду.
– Подслушивала, – с вызовом ответила я. Такой прямотой герцог оказался озадачен. Глаза прищурил, а голосом прямо-таки не своим, спросил:
– Вы считаете это достойным поступком?
Я так не считала, более того, сама не понимала, что на меня нашло. Но признаваться в этом желания не было, поэтому пришлось напустить в голос побольше стали, и очень уверенно сказать:
– А вы на меня не рычите, герцог! В своем будущем доме я могу сидеть где угодно, даже в вашем шкафу!
Духи знают, как ГримГайл сдерживался – пламя в зеленых глазах уже плясало, но в размерах пока не увеличивался. Я бы за такую наглость сама не представляю, что устроила бы.
– Вообще-то, вы утверждали, что никогда не назовете домом это драконье гнездо, – съязвил герцог.
И тут из шкафа донесся какой-то стон. Было не очень понятно – то ли Ханна возмущена моим определением жилища обожаемого ею герцога, то ли чихнула. В любом случае, ГримГайл звук тоже услышал и вопросительно приподнял брови.
– Так вы там еще и не одна сидели!
В первую секунду я онемела, настолько сильным был мой испуг – слишком хорошо мне было известно, что в отличие от меня, Ханну ждет суровое наказание. Вполне возможно, что в скором времени придется подыскивать другую горничную. Поэтому, когда герцог двинулся в стремлении проверить свое утверждение и раскрыть моего сообщника, я заступила ему дорогу и даже раскинула руки.
– Конечно одна! Это, наверное, паучок! – понимая, как глупо выгляжу, я почему-то тараторила еще быстрее. – Незачем туда заглядывать, я жажду обсуждать мою невоспитанность.
– Обязательно обсудим, – заверил герцог, и мягко отодвинув меня с дороги, взялся за дверцу шкафа.
– Бриар! – взвизгнула я, хватая его за локоть. – Мне нужно вам кое-что сказать!
ГримГайл громко вздохнул.
– И, наверняка, слышать это «кое-что» при открытой дверце шкафа никак нельзя? – насколько я видела, герцог едва сдерживал смех, но продолжала нести околесицу.
– Совершенно нельзя. Отойдите от шкафа, вам обязательно понравится то, что я скажу.
– Интересно послушать, – ГримГайл повернулся к шкафу спиной и сложил руки на груди. – Приступайте, леди Лорелла.
А я замешкалась. Нечего мне было сказать, совершенно нечего, кроме того, что вопреки надеждам герцога, с животными общаться у меня не очень получается, но сомневаюсь, что ему это понравится. Поэтому я опустила ресницы и скромно сказала:
– Я читала о Королевстве эгидов.
– Сомневаюсь, что меня это интересует, – заявил ГримГайл. – Что-то новое по этой теме вы мне вряд ли поведаете, я сам могу преподать вам пару уроков.
– Когда начнем? – не упустила я такую возможность.
– Кто там сидит, Лорелла, – вздохнул ГримГайл.
– Никого, – прошептала я. Как бы я не держалась, глаза застилали беспомощные слезы. Герцог покачал головой.
– Я считаю до трех. Один!
– Никого.
– Два!
– Я же сказала, там пусто.
– Три!
Я зажмурилась, отчаянно моля Духов о том, чтобы Ханна чудесным образом испарилась, и вдруг почувствовала на своей талии руки герцога. Мгновение, и он уже нежно прикоснулся к моим губам своими, сначала неуверенно, а затем, не встречая сопротивления, все настойчивее завоевывая мои уста. Меня унесло на умопомрачительной волне восторга, которую дарили эти новые неизведанные ощущения. ГримГайл сминал мои губы, не позволяя опомниться и дать отпор. Куда-то исчезли мысли о том, что нахожусь в руках своего врага, человека, которого так долго ненавидела.
Я вся растворилась в своих впечатлениях, поэтому, когда герцог отстранился, светло улыбаясь, в себя пришла не сразу. Но когда очнулась, залилась краской и уперлась в грудь мужчины руками.
– Вы что себе позволяете?!
– Репетирую. Вдруг мама не поверит в наши чувства, – нагло заявил ГримГайл и вновь потянулся к моим губам. – По-моему, требуется генеральный прогон.
Я зашипела и вывернулась из его рук, ругая себя за то, что не сделала этого раньше. Если даже в своих глазах не получалось оправдаться, представляю, что теперь решит герцог. Догадываюсь, что следующим его шагом станет приглашение в постель – этот повеса все поймет извращенно, в соответствии со своим поведением.
– На счет три вы должны были открыть дверь шкафа, а не целовать меня, – сказала я, отходя к окну. ГримГайл взлохматил рукой свои волосы. Глаза его странно светились, и это довольное выражение лица мне жутко хотелось стереть. Как назло, ни одного подходящего тяжелого предмета поблизости не было.
– Не заметил, чтобы вам не понравилось, – улыбнулся ГримГайл. Мне внезапно подумалось, что ручкой тоже можно неплохо испортить настроение. Особенно, если она попадет в глаз.
– Не заметили? Так я скажу! Мне не понравилось!
– Что ж, тогда, может быть, сделаем работу над ошибками? – шагнул ко мне герцог. – Обещаю, теперь не подведу.
– ГримГайл, – тихо, но отчетливо произнесла я. – По-моему, вы уже достаточно меня унизили. Поэтому прошу вас, или откройте этот проклятый шкаф, или выйдите вон, – последние слова я прокричала. Герцог посерьезнел. Сжал зубы и без лишних слов наконец-то кабинет покинул.
Я помогла выбраться из шкафа дрожащей Ханне и выглянула в коридор. ГримГайла не было. Наверное, ждал где-то за углом пока мы удалимся, поэтому, чтобы ненароком с ним не столкнуться (раскрывать инкогнито моей горничной не хотелось) мы скрылись в соседней комнате, оказавшейся хранилищем очередных документов.
– Ты в шкафу что, захрапела что ли? – набросилась я на горничную.
– Простите, миледи, – Ханна стыдливо потупилась. – Сама не знаю, как так получилось – облокотилась на стенку, а она заскрипела. Спасибо, что не выдали герцогу.
– Что уж там, – в комнате не было ни одного стула, поэтому я села прямо на пол и прислонилась спиной к стене. Ноги предательски дрожали, и тот факт, что мое душевное спокойствие поколебал отнюдь не испуг, а поцелуй герцога, ужасно бесил. – Ханна, надеюсь не стоит говорить, что об услышанном в кабинете, лучше молчать?
– Обижаете, – горничная присела рядом. – Леди Лорелла, позвольте мне кое-что сказать.
– Позволяю, – я устало прикрыла глаза.
– Мне кажется, вы нашему герцогу очень нравитесь.
Я презрительно фыркнула.
– Правда, правда, – поспешила заверить меня Ханна. – Если бы такое вытворила леди Бри, сомневаюсь, что он бы ее целовал. Скорее, она бы в ужасе убегала…если бы успела сбежать.
– Я не желаю ничего слышать о ГримГайле, – повысила я голос. – Или молчи, или выйди в коридор. Как знать, может герцог в коридоре караулит, проверим, простит ли он тебя.
Ханна недовольно завозилась, но промолчала. Я же уткнулась носом в колени и вопреки своему желанию улыбнулась.
Глава 7
На ужин мой жених не явился, бросив меня на растерзание своей матушке. Герцогиню отсутствие сына нисколько не смущало – она вовсю рассказывала о прелестях драконьих невест, и будто бы невольно проводила параллель между мной и каждой из представительниц их рода.
Я ожесточенно накалывала на вилку горошины из салата и мысленно слала проклятья на голову, так называемого возлюбленного. Отчего-то, когда светлая мысль о том, чтобы пропустить незабываемое общение с леди ГримГайл посетила мою голову, герцог тут же напомнил о честном выполнении обязательств, а сам где-то скрывается. Очень хочется в путешествие, иначе бы герцогиня уже обрела союзника в срыве помолвки.
Леди ГримГайл мое скверное настроение заметила, и, пригубив вино из бокала, спросила:
– Позвольте узнать, а где же мой сын?
– Не знаю, – довольно грубо ответила я, но вовремя спохватилась и добавила: – Полагаю, у него дела.
– Вы думаете? – довольно прищурилась герцогиня. – Я же считаю по-другому.
Мысли будущей свекрови по поводу отсутствия лорда ГримГайла меня интересовали мало, но из вежливости пришлось спросить:
– И как вы считаете?
Леди ГримГайл откинулась на спинку стула и наградила меня безумно довольным взглядом, полным такого явного превосходства, что появилось жгучее желание прицельно метнуть ей в лоб ускользающие горошинки. Вместо этого я с милой улыбкой изображала жгучий интерес.
– Мне кажется, Бриар просто всерьез задумался над моими словами. Пока не поздно, пакуйте чемоданы – вас ждет дорога домой.
Я тяжело вздохнула. Хорошо бы если так, но после подслушанного из шкафа разговора, лично у меня были сомнения, что из замка удастся уехать без раскрытия тайны о своем Даре.
– Леди ГримГайл, – медленно, как для малого ребенка, произнесла я. – Мы с Бриаром любим друг друга, и не знаю, что такого должно произойти, чтобы чувства его ко мне рассыпались в прах.
О, как завернула. Не зря Дарлайн зачитывала мне наиболее чувственные моменты из любовных романов. А я еще их бесполезной макулатурой называла.
– Милочка, – с явным наслаждением процедила герцогиня. – Моему сыну ты не пара! Он старше тебя почти на полвека, богат, умен, влиятелен, красив. Ты же всю жизнь будешь выгонять из вашей постели других женщин и чувствовать значительное превосходство своего мужа. Зачем это тебе? Твой удел – обычный мужчина со средним Даром, прекрати портить нервы себе и другим людям.
– Как мило, – я едко улыбнулась.
– Что, прости?
– Вы делитесь своим опытом с будущей невесткой, – пояснила я. – Конечно, это очень печально, что у вас с покойным лордом ГримГайлом в семье сложилась сложная ситуация, но вы можете быть спокойны, Бриар не такой.
– Что ты сказала? – в глазах герцогини заплясало пламя, а я почувствовала мрачное удовлетворение от того, что поразила ее собственным же оружием.
– Когда вы так уверенно рассуждаете о мрачной картине брака с мужчиной из рода ГримГайл, складывается впечатление, что вы ее не просто рассматривали, а принимали непосредственное участие в зарисовке, – охотно пояснила я. Не одни драконы умеют злиться. Я чувствовала, как внутри комом разворачивается злость и обида – видите ли, недостойна ее сына. Да будь на то моя воля, всю жизнь бы прожила, не зная о семействе ГримГайл, и горя бы не ведала.
Герцогиня перевела на прислугу в прямом смысле слова пылающий взгляд и приказала:
– Все вон.
Девушки ждали только этой команды, и, не теряя ни секунды, выскочили за дверь. Герцогиня же медленно встала со стула и оперлась кулаками на стол. Я аккуратно вытерла салфеткой рот, поднялась и замерла напротив свекрови, в точности копируя ее позу.
– Вот значит как? – прошипела леди ГримГайл. – По-хорошему, значит, не уйдешь?
– И по-плохому тоже, – заверила я. Причину подобного упрямства, разумеется, озвучивать не стала.
– Не боишься?
Вот понимаю, что последующие мои слова были лишними, все-таки это мать моего жениха, да и женщина намного старше меня возрастом, но после ее рассуждений о том, что «эту безродную девчонку не жалко»…
В общем, уважение к леди ГримГайл едва ли теплилось где-то в глубине моей души, а вот глупое желание задеть ее, почему-то не покидало.
– Чего? – невинно спросила я, и с предвкушением громкого визга уточнила: – Летающей ящерицы?
Что началось! Герцогиня в секунду раздалась в размерах, лицо ее вытянулось, а зубы сразу же щелкнули, оказавшись в непосредственной близости от моего лица. Я едва успела отпрянуть. Стол скрипнул, потому что леди ГримГайл навалилась на него всем своим уже получеловеческим телом, и развалился на две части. Посыпалась, разбиваясь, посуда.
Вскрикнув, я попятилась к двери, не отрывая взгляд от чудовища, в которое превращалась симпатичная вроде бы женщина. Платье ее растекалось по всему телу, обращаясь в чешую; руки с наманикюренными ноготками сменились на толстые лапы с кривыми безобразными когтями. К тому моменту, как я спиной почувствовала дверь, в столовой, среди осколков и щепок, прижимая длинную шею, замер черный дракон. Повезло, что ГримГайловская столовая попросту огромна, а потолки ее высоки. Хотя почему повезло? Наверняка, так и задумывалось основателем замка, ведь кому, как не одному из вспыльчивых драконов, было известно, что большинство скандалов разгорается за трапезой.
Дракону явно было неуютно. Стены он своим телом не рушил, но раскрыть крылья у него возможности не было. Злые маленькие глазки испуганно шарили по комнате, пока не наткнулись на меня. Есть у меня подозрение, что сознания герцогини и ее внутреннего дракона как-то синхронизируются, потому что обычно животные меня любили. А эта огромная образина зашипела, глаза ее потемнели, и недолго думая, она раскрыла пасть. Понимая, чем все может закончиться, я повернула ручку двери и чуть не вывалилась в коридор. Чудом успела отскочить, как в столовой взревело пламя.
Потеряв равновесие, я упала, но побег продолжила, пусть даже и на четвереньках. Куда прятаться, было совершенно непонятно – уверена, у этого чудовища еще и нюх великолепный. Позади меня раздался треск, замок содрогнулся, я взвыла, и с трудом поднявшись на дрожащие ноги, как могла быстро из-за пышного платья и туфель на высоких каблуках, рванула по коридору. Если звуки были расшифрованы мною правильно, герцогиня сейчас билась стену, выламывая ее в желании до меня добраться. Так как уверенности, что в результате этих действий я выживу, у меня не было, бежать пришлось к кабинету герцога. Если уж кто и сможет успокоить разбушевавшуюся герцогиню, то только ГримГайл.
Стена обрушилась, поднимая кучу пыли и оглушив меня грохотом, а в коридоре, выпуская за собой клубы дыма, появился дракон. Я добежала до лестницы, схватилась за перила и бросила быстрый взгляд за спину. Огромное чудовище встряхнулось и, прижимая к себе крылья, змеей заскользило ко мне, помогая себе хвостом. Я закричала и устремилась по ступеням наверх, теряя на бегу туфли.
Преодолела всего один лестничный пролет, а уже слышала где-то за спиной низкое утробное рычание и жар пламени, извергаемого драконом.
«Не успею», в отчаянии подумала я и тут увидела, что навстречу мне не спеша спускается герцог. Увидев мое полубезумное лицо, он нахмурился и ускорил шаг.
– Что происх… – начал ГримГайл, но замолчал на полуслове, услышав рев родной матушки и бросился вниз, оттолкнув меня с дороги. Я возражать не стала, побежала вверх еще быстрее. Между мной и чудовищем теперь находился ГримГайл, а уж он огня не боится.
Снизу послышался еще больший грохот, пол затрясся, сверху посыпалась штукатурка, и казалось, что замок сейчас развалится. Слышно было, как внизу теперь ревут два дракона, но выяснять, кто же выйдет из схватки победителем, я не стала. Слишком высок был риск погибнуть или под обломками, или в зубах теперь уже двух чудовищ.
Когда я, наконец, достигла третьего этажа, то увидела, как из-за приоткрытой двери одной из комнат, попеременно выглядывают слуги.
– Там пожар! Несите воду! – закричала я. Вроде бы призыв прозвучал чрезвычайно понятно, но прислуга, вместо того, чтобы в панике броситься вниз, и вовсе закрыла дверь. Все бы ничего, но я-то осталась снаружи!
Мне это дико не понравилось. Посчитав, что слуги – люди бывалые, они в замке не первый год обитают, поэтому нужно постараться примкнуть к ним, я загрохотала кулаком по дереву. Дверь открылась не сразу. Мне даже показалось, что в комнате еще и совещаются.
– Быстро открывайте! – возмутилась я. Шум внизу уже утих и голос мой в установившейся тишине коридора показался оглушительным. Дверь осторожно приоткрылась и в коридор выскользнула смущенная Ханна.
– Ты предатель! – сил на обиду уже не осталось. Адреналин, который давал мне силы бежать, уходил, уступая место слабости. – Вы почему там закрылись?
– Ну это же из-за вас герцогиня потеряла контроль, – разглядывая носки своих туфель пояснила смущенная горничная.
– Так вы побоялись, что вас посчитают сообщниками?
– Конечно же, нет, – промямлила Ханна, но по ее виду был заметно, что такой момент тоже присутствовал. Она мягко взяла меня за руку и потянула за собой. – Пойдемте, я вас провожу.
– Мы куда идем? – я нахмурилась. – Зови своих друзей, первый этаж полыхает, наверное, вовсю.
– Не волнуйтесь, миледи, – уговаривала меня горничная. – Раз шума уже нет, значит, герцог утихомирил леди ГримГайл, а огонь вобрал в себя. Сейчас пыль уляжется, спустимся, повреждения оценим и уберем. Но вам пока нужно отдохнуть. Вы же чуть не погибли.
– Ага, именно поэтому вы в комнате от меня закрывались? Все оттого, что я чуть не погибла?
– Мы обсуждали варианты развития событий, – Ханна опять смутилась. – Была возможность того, что герцогиня за вами еще гналась… Но мы же сразу открыли, как только поняли, что все закончилось.
– Премного благодарна, – съязвила я. – До спальни я могла добраться и самостоятельно.
– А я вам ванну подготовлю, – нашлась Ханна с ответом.
Возражать я не стала. После всех волнений сегодняшнего дня, мне были жизненно необходимы горячая вода и возможность в ней расслабиться. Пока Ханна готовила ванную, я в одежде лежала на кровати, накрывшись покрывалом. Меня била крупная дрожь, озноб был такой силы, будто поднялась температура. Только заболеть мне еще и не хватало – с герцога станется, под предлогом моей болезни уехать в Королевство эгидов в одиночестве. Допустить этого я не могла, поэтому погружаясь в восхитительно горячую ванну, поинтересовалась, есть ли в замке лекарь.
– У вас что-то болит? – забеспокоилась Ханна. – Пламя задело? Или обломок?
Я еле увернулась от заботливых рук, ощупывающих мою голову на предмет повреждений.
– Ханна, прекрати! Мне просто интересно.
– Вы точно хорошо себя чувствуете? – Ханна добавила в воду какое-то масло из бесконечных баночек-скляночек, коими горничная заполонила мою ванную. Сильно запахло ромашкой.
– Все замечательно, – я устроилась поудобнее. – Ну, если не учитывать, что меня пыталась убить мать моего жениха. С остальными минусами пребывания в этом замке я уже вроде как смирилась.
– Лекарь в замке есть. Если нужно, я попрошу его зайти к вам.
– Было бы неплохо, – я подняла рукой облако пены и сдула его в горничную.
Из ванной я вышла, закутавшись в полотенце, и даже не удивилась, когда в дверь громко постучали. Вряд ли герцогиня виноватой в произошедшем признала себя, поэтому явление карательного отряда вполне ожидаемо.
Я оглянулась на Ханну. На лице ее были написаны те же мысли, что тревожили и меня, поэтому горничная дверь в ванную не закрыла, наверное, дальновидно собиралась в ней спрятаться. Что ж за трусливые слуги в этом замке! Наша бы Лиззи, вздумай кто в комнату виконтессы ломиться, будь-то даже сам виконт, грудью бы защищать бросилась.
– Кто там? – пискнула я, подавая знак Ханне, чтобы она принесла платье. Благо, с сообразительностью у горничной проблем не было.
– Ваш жених! – прорычал из-за двери герцог. – Я могу войти?
– Как приятно, что вы интересуетесь моим мнением, – не могла я не порадоваться. – Но, увы, вам придется подождать – я не одета.
– Увы, вам придется смутиться, – передразнил ГримГайл. – Ждать хоть минуту я не намерен.
В последнюю секунду Ханна успела набросить на меня покрывало, и когда герцог открыл дверь, я стояла посреди комнаты, придерживая ткань на груди. ГримГайл шагнул в спальню и замер истуканом, пораженно глядя на меня.
– Вы вконец обнаглели? – от возмущения я сорвалась на крик. Ханна, вместо того, чтобы выталкивать потерявшего всякий стыд герцога, застыла в глупом поклоне.
– Простите, – ГримГайл повернулся ко мне спиной. – Я не думал, что вы и правда раздеты.
– Действительно, – съязвила я. – С чего бы вы могли так подумать? Вообще-то я вам об этом сказала!
Ханна торопливо натягивала на меня платье.
– Может быть, вы выйдете?
– Зачем? Я совсем ничего не вижу.
В негодовании я закатила глаза и повернулась к Ханне спиной для зашнуровки корсета.
– Можете оборачиваться, – сказала я, когда степень моей наготы уже соответствовала нормам приличий. А именно, теперь перед герцогом оголенным было только декольте.
– Вы уверены? – уточнил зачем-то ГримГайл. Лучше бы таким заботливым он был до того, как ворвался в мою спальню.
– Более чем, – я фыркнула, заплетая непослушные мокрые волосы в косу. Кивнула Ханне: – Ты можешь идти.
ГримГайл подождал пока горничная выйдет, и тогда только посмотрел на меня.
– Очень странно видеть вас без прически.
– Ваша Светлость, – я тяжело вздохнула. – То, с какой силой вы стучали в дверь, ясно дало мне понять, что мы будем обсуждать не мою прическу. Отступать от уже придуманного мною сценария нашего разговора не стоит. Давайте, ругайте, обвиняйте.
– Вы знаете, что я хочу вам сказать?
– Я догадываюсь. Что-то из цикла: ты обидела мою маму, этаж моего замка разрушен, будь проклят тот день, когда я привез тебя в замок. Очередность тезисов может быть иной, но общую картину вы уловили.
– Вы действительно обидели мою мать, – ГримГайл присел на кресло и закинул ногу на ногу. – И половина первого этажа разрушена, но ваше появление в моем замке ошибкой я не считаю, и только вас в произошедшем не виню.
– Не может быть, – я присела напротив герцога. – Герцогиня призналась, что специально доводила меня до белого каления?
– Напротив, – ГримГайл усмехнулся. – Моя мать утверждает, что вы назвали ее летающей ящерицей и пытались убить с помощью ножа. Но я в курсе, что слова ее следует делить на два, поэтому признавайтесь – правда бросались с ножом?
Я замялась, но все-таки сказала:
– Нуу, я действительно сказала, что не боюсь летающих ящериц. Не исключаю, что она приняла эти слова на свой счет.
– Лорелла, – грозно сказал герцог, сверля меня тяжелым взглядом. – Я же предупреждал, что злить мою мать не стоит. Неужели так трудно было промолчать?
– Если бы вы пришли на ужин, этого бы не случилось!
– Я плохо себя чувствовал, – после небольшой паузы ответил ГримГайл.
– Да ладно, – я не поверила. – Что-то вы не выглядите больным.
ГримГайл, не зная, что сказать, молчал. Я почувствовала себя гораздо спокойнее, так как ругать меня никто не намеревался, и, придвинувшись к герцогу ближе, доверительно сообщила:
– Оставлять меня одну было неразумно. И к тому же, если вспоминать о нашей договоренности, непорядочно. Может быть, обговорим для вас штрафные санкции?
– А разрушенный этаж, по-вашему, недостаточная санкция? – рявкнул ГримГайл.
– Нет – так нет, – я тут же пошла на попятную. – Сильные повреждения?
– Не критичные, – мрачно ответил герцог. – Бывало и хуже, гораздо хуже, но трапезничать нам придется теперь в другой комнате.
Не знаю, к каким повреждениям ГримГайлы относятся с критикой. Утром я обнаружила, что на левое крыло первого этажа хода нет вообще. Слуги уже деловито разбирали завалы, но общая картина все равно выглядела удручающе. На меня поглядывали с укоризной, считая виновницей в произошедшем, отнюдь не герцогиню. Последнюю же ГримГайл заставил передо мной извиниться. Недовольная свекровь придерживая на губах ядовитую улыбку, кивнула и попросила прощения за свою несдержанность. Я в свою очередь признала, что неправильно было называть герцогиню лет…той, кем я ее назвала, и мы, мысленно отсыпая друг другу порции оскорблений, заключили некое подобие перемирия. Целый день свекровь следовала за сыном хвостом, выводя его из себя, но при встрече со мной, переводила разговор на тему свадьбы.
ГримГайл продержался до вечера, а когда я уже готовилась ко сну (благо не успела переодеться), вломился в мою комнату.
– Нет, это уже невозможно, – пожаловалась я. – Пора вешать замОк.
– Все что угодно, – заверил герцог. – Но когда замок покинет моя мать.
Сам он стоял у дверей, напряженно прислушиваясь к звукам в коридоре.
– Вы прячетесь у меня что ли? – догадалась я. ГримГайлу мое определение не понравилось.
– Я пришел поговорить к своей невесте! Почему сразу прячусь?
– У вас был целый день для разговоров, – возмутилась я. – Мне подобные ночные беседы не по душе – общение с вами должно быть исключительно дневным и желательно кратковременным.
– Разве ваше впечатление обо мне не изменилось? – неожиданно спросил ГримГайл. – И желания видеть меня как можно чаще не появилось?
– А должно было? – я искренне поразилась. – Напомните, Ваша Светлость, а что вы для этого сделали?
Герцог недовольно на меня уставился, я терпеливо ждала.
– В первый раз слышу, что для этого что-то надо сделать, – заявил, наконец, он. – Симпатия либо есть, либо ее нет.
– И я так понимаю, вы привыкли, что по отношению к вам у женщин она есть всегда?
Герцог отвечать не стал, но по его самодовольному виду было понятно, что я права. Неизвестно, до чего бы мы успели договориться, потому что с языка моего рвались совсем не безобидные комментарии, но в дверь постучали. Не успела я порадоваться, что хоть кто-то в этом замке слышал о приличиях, как послышался голос герцогини.
– Бриар, дорогой, ты здесь? Выходи, я хотела бы с тобой поговорить.
– Мама, достоинства и недостатки всех женщин королевства мы уже обсудили, – рявкнул ГримГайл. – Угомонись и иди спать – завтра ты уезжаешь рано утром.
Герцогиня помолчала.
– Я хотела поговорить о твоей свадьбе, о каких женщинах королевства ты толкуешь?
– О ней мы разговариваем второй день, – отрезал герцог. – И вопреки твоему желанию она состоится.
Свекровь решила сменить тактику.
– А почему я не слышу Лореллу? Она наверняка уже спит. Выходи, ты же разбудишь бедную девочку.
Нет, вы только посмотрите на нее – то огнем в меня дышала, убить мечтала, а теперь переживает, что не высплюсь. Но не успела я подать голос, как герцог безапелляционно заявил:
– Она смущена. Знаешь ли, в настоящий момент мы заняты тем, что пытаемся подарить тебе внуков. Так что не мешай.
Я так и села.
– Вы с ума сошли? – прошипела я, густо покраснев. Слова герцога возымели свое действие – не попрощавшись, герцогиня бодро зацокала каблучками по коридору. – Что ваша мать обо мне подумала?
– Поверьте, на общее впечатление о вас, которое сложилось у моей матери, эта информация никак не повлияет. Оно и так хуже некуда.
– Да вы просто напросто не имели права так говорить! – вскипела я. – Это же мерзко!
– Что именно? – нагло уточнил герцог. – Мои слова или само действо?
– Пусть ваша мама думает, что мы уже закончили, – огрызнулась я, вся пунцовая и от злости и от стыда. – Выйдите вон.
