Анна Батлук
Терпилы
– О, посмотри, идет, идет.
Варя втянула голову в плечи и зашагала быстрее. Шаг, еще шаг – шире и шире. Под ногами мелькала плитка и чтобы не слышать шепота она пересчитывала щербатые клетки. Кто-то спрыгнул с подоконника, кто-то уронил портфель – Варя не поднимала взгляда, а улавливала движения лишь краешком сознания.
Дорогу кто-то заступил и Варя сжала зубы, прежде чем посмотрела вперед.
– Ну что, шалава, поговорим?
Месяц назад
– Итак, дети, – классный руководитель постучала каблуком о пол, привлекая внимание. Кто-то обернулся, кто-то подпрыгнул от неожиданности, но своей цели Ираида Андреевна добилась – класс хотя бы на мгновение замолчал. – Хотите вы этого или нет, но классный час мы проведем.
Марина Бондаренко открыла какую-то тетрадь, демонстрируя готовность внимать. У большей части класса и по официальным предметам не было тетради, а отличница и на классном часе умудрялась что-то записывать.
– Тема: толерантность.
Все сделали вид, что поняли, о чем идет речь. Ираида Андреевна тяжело вздохнула и включила проектор. За время, пока она искала пульт, нажимала на кнопку и ждала загрузки, класс снова зашумел. Каблуком пришлось стучать заново.
– Толерантность – это терпимость.
– Мы не терпилы, – выкрикнул с задней парты Вовка Геращенко. Все засмеялись. Кто-то даже захлопал, но под тяжелым взглядом классухи аплодисменты быстро увяли.
– Толерантность считается признаком высокого духовного и интеллектуального развития человека, а не признаком терпил. Ясно тебе, Геращенко?
– Куда уж яснее.
– Очень рада, что это относится и к тебе.
И занятие вяло потекло дальше. Откровенного хамства себе никто не позволял, но по ходу проскальзывали смешки и язвительные замечания. Никто не собирался обижать Ираиду Андреевну, но подростковый максимализм и желание доказать собственную крутизну сдерживать не удавалось.
Варвара сидела в центре и уже привыкла к тому, что на нее мало кто из учителей обращает внимание. В меру успевающая девочка, тихая и спокойная – в классе намного больше тех, на кого следует растрачивать нервы. Она осторожно достала из сумки книгу и положила ее на колени.
Последняя книга о Гарри Поттере не могла ждать. Варя прочла большую часть ночью и сейчас все мысли занимало лишь ее продолжение – какой тут классный час, даже на любимой географии ни о чем другом думать не могла.
Но сегодня Ираида Андреевна была раздражена сверх меры и потому зыркала по сторонам зорким взглядом. Терпеть пренебрежение от спокойной вроде бы ученицы она не стала. Эта книга словно оскорбление нанесла самому присутствию классной руководительницы.
– Андреева! Встать!
Варвара заерзала, неловко пытаясь снять с колен книгу и вместе с тем встать.
– Нет-нет, давай, доставай улику! Доставай-доставай!
Варя встала и опустила глаза в пол. Атмосфера накалялась – Ираида Андреевна подошла и выхватила книгу из рук ученицы.
– Гарри Поттер?! Гарри Поттер, Варвара?! Нет бы Толстой или Достоевский… Хотя о чем я говорю, ваш уровень развития явно ограничивается этой иностранщиной.
Учительница бросила на стол многострадального Гарри Поттера и книга проскользила по гладкой поверхности, чудом задержавшись на краю.
– Андреева, ты заблудилась?
Девочка неловко улыбнулась – чувствовала себя так, будто вышла отвечать невыученный урок. И хоть в классе никто никогда не смеялся над ней, сейчас было отчаянно некомфортно – одноклассники только что рты не открывали, как рыбки в ожидании зрелища. Отличница Маринка, которая сидела на первой парте, изменила своей главной привычке не вертеться на уроке – обернулась и выглядела так, будто готова была за такое нарушение дисциплины Варвару разорвать собственными руками.
– Почему?
– Потому что книги читать нужно в библиотеке! А ты вообще-то на урок пришла.
Возможно, произойди это в другой день, или на первых уроках, Ираида Андреевна быстро бы затухла, но сегодня она очень устала и просто нашла ту, на ком можно сорвать злость. Варя с какой-то обреченностью смотрела на классную руководительницу, видела размазанную на ее губах помаду, горькие складки в уголках рта и не знала, что делать. Все слова, даже банальное «я больше так не буду» выпали из памяти, и она уже предчувствовала скорое унижение, а затем и скандал дома, когда маме поступит звонок.
Разумеется, она будет выставлена как злостная нарушительница дисциплины, а книгу дочитать удастся не скоро – мама знает самое действенное для Варвары наказание.
Ираида Андреевна молчала, ожидая ответа, и было заметно, что она сама не понимает, как ругать главную тихоню класса.
– То есть как это, книги нужно читать в библиотеке? – Геращенко вышел из сонного состояния, в котором находился. Варвара вздрогнула от неожиданности. – А зачем я тогда их с собой в школу ношу?
– Геращенко! – взвизгнула классуха. Его ругать было намного привычнее, и она с радостью изменила цель. – Здесь не место художественной литературе.
– Нет уж, подождите, – вклинился в разговор и «местный задрот» Игорь. Он никогда не упускал повода поспорить. – А как же литература?
И началось обсуждение необходимости книг. Варя немного подождала и пользуясь тем, что на нее не обращают внимание, села на свое место. Ощущение было мерзкое: девочка редко оказывалась под таким пристальным вниманием классного руководителя, да еще и боялась, что Ираида Андреевна позвонит матери. О каком теперь чтении могла идти речь, и немного успокоив панику, Варя начала прислушиваться к учителю.
Дискуссия закончилась и Ираида Андреевна опять начала рассказывать о толерантности. Говорила о других национальностях, о том, что их надо любить и относиться с пониманием, зачем-то три раза в пример привела Русско-чеченскую войну и было заметно, что она сама не совсем понимает, о чем ведет речь. Ее любимый класс – буйный, громкий и безответственный, откровенно занимался своими делами, а некоторые личности периодически перебивали учителя. Не дожидаясь звонка, тяжело вздохнула, махнула рукой и сказала:
– Все равно не слушаете. Надеюсь, вы поняли главное?
Геращенко прижал рюкзак к груди, как дорогого ребенка.
– Конечно поняли, Ираида Андреевна. Главное – мы не терпилы, а все остальное было очень интересно и познавательно. Как и все, что вы нам рассказываете.
– Ой, подлиза. Идите.
Последние слова потонули в шуме радости. Ученики сорвались с места и бросились к дверям, толкаясь и отпихивая друг друга. Обычно Варвара старалась идти в конце, чтобы типы наподобие Геращенко или его лучшего друга Копанева, не толкнули или не ущипнули ненароком, но теперь она влезла в толпу и попыталась как можно быстрее покинуть класс. Если бы Ираида Андреевна оставила ее, чтобы отчитать, Варвара могла и расплакаться.
Казалось бы, мелочь какая – каждого хоть раз в неделю отчитывает учитель, но Варе обычно удавалось избежать этого. Слишком тихая, слишком старательная, слишком…никакая. Даже Геращенко, при всех его недостатках любили и замечали больше. Не сказать, что Варвару это устраивало – внимания конечно хотелось, но иного. Вообще, внимание в школе – учителей ли, или учеников, редко идет на пользу. Одноклассники замечают кого-то затем лишь, чтобы обидеть, уколоть, а у учителей одна задача – отругать и затем пожаловаться родителям.
Иногда Варваре казалось, что школа – узаконенный филиал ада на земле. Очень тяжело избежать изощренных унизительных пыток. Безумно тяжело заслужить и удержать уважение других. И совсем невозможно остаться собой – каждый норовит навязать собственное мнение.
Собиралась Варя судорожно: несколько раз уронила ботинки и не сразу попала в рукава куртки. Даже застегиваться не стала, схватила рюкзак и бросилась было на выход, как ее окликнула отличница Маринка.
– Андреева, куда это ты собралась?
Варя беспомощно оглянулась – в любой момент о ней могла вспомнить Ираида Андреевна и тогда без нотаций не обойтись.
– Домой, куда же еще?
– Нормальные люди ходят на секции, – поджала губы Марина. Геращенко в голос заржал – ему до всего было дело.
– Нормальные в твоем понимании – это инопланетяне?
– Закрой рот, идиот. Варя, мы вообще-то дежурные.
– Там же чисто было…
– Варя! Ты что, хочешь, чтобы Ираида Андреевна сама поднимала стулья или вытирала доску?!
Варя конечно хотела бы признаться, что ей глубоко плевать, кто там будет вытирать доску – сама ли Ираида Андреевна, или Марина, и даже открыла рот, чтобы это озвучить, как отличница с придыханием добавила:
– Или доска вообще должна остаться невытертой?
Это был аргумент, разумеется. Загоготал не только Геращенко, но и другие – даже девчонок такой пассаж заставил улыбнуться. Варвара ощутила поддержку, вот сейчас бы ей послать надоевшую всем Маринку – авторитет тихони вырос бы в разы, но отличницу стало жаль. Ведь Марина действительно верила в какие-то идеалы, и у нее в голове не укладывалось – как можно вот так просто не выполнить свою обязанность. Для Варвары она сейчас была, как Невилл Долгопупс и очень хотелось почувствовать себя Гермионой Грейнджер – такой же великодушной.
– Точно, – Варя повесила рюкзак на крючок обшарпанной вешалки. – Я просто забыла, пошли дежурить.
***
Игорь
– Подготовка к ЕГЭ – это важно. Нельзя профилонить два года, а потом сдать экзамен на пятерку!
Пожилой преподаватель надрывался перед доской. Девчонки слушали его, а вот парни занимались своими делами. Кто-то втыкал в телефон, кто-то спал, а кто-то типа Игоря Погорелова и его друга Славки, играл в карты.
– Вы считаете, что главное, сдать математику, русский язык, но обществознание – не менее важный предмет. Оно учит тому, что действительно пригодится в жизни.
– Даже тому, как в очко выиграть?
– Погорелов, выйди из класса.
Это прозвучало так буднично, что Игорь даже не отреагировал. Такие распоряжения он получал на каждом уроке – если бы он каждому подчинялся, в школу ходить смысла не было бы. Преподаватель продолжил вещать для тех, кто его слушал.
– Там неудобно играть, – тихо заметил Славка.
– Сегодня мы поговорим об ответственности. Кто знает, с какого возраста вас могут осудить по уголовной статье?
Кто-то предположил, что с 18 лет, кто-то вспомнил, что с 16. Игорь не вникал, но в момент, когда раздавал карты, все же слушал ответы. Тема была не то, чтобы интересная, и не сказать, что Игорь собирался воспользоваться этим знанием – не было необходимости, но в жизни все может пригодиться.
– Сколько вам? Большинству 17 лет? Уже с шестнадцати – общий возраст наступления ответственности, но с 14 лет подростки могут быть осуждены по некоторым видам преступлений.
– Огласите весь список, пожалуйста, – из-за слов Славки засмеялась большая половина класса, хотя все они точно не знали, из какого фильма эта фраза. Да и сам Славик скорее всего произнес ее интуитивно.
Преподаватель поправил очки и, тяжело вздохнул.
– Какая именно статья вас интересует, молодой человек? Я же вижу, что это любопытство чем-то продиктовано.
Славик подался вперед, опираясь локтями о стол и держа карты перед собой веером.
– Ну вот есть такая статья «Совращение малолетней»?
– «Половое сношение с лицом, не достигшим шестнадцати лет», – поправил преподаватель.
– Ну да, это самое сношение. А правда, что меня не осудят по этой статье, пока восемнадцать лет не исполнится.
Преподаватель опять поправил очки, скрывая растерянность. Класс притих, ожидая продолжения и даже картежники прекратили свое занятие.
– Меня пугают такие ваши познания… Ну что ж. В первую очередь, вас не осудят по этой статье, если вы не станете вступать в половые отношения с лицом – неважно девушка это или парень, – класс загудел, а Игорь в голос заржал, – которое младше шестнадцати лет. Об этом вы должны помнить. Но во вторую очередь вы правы: субъектом преступления может стать только совершеннолетний.
Славик откинулся и победно осмотрел класс. Можно подумать, в эту самую минуту его оправдали на заседании суда.
***
Варвара
Домой идти не хотелось. Варя вертела головой по сторонам, заходила в каждый из магазинов, которые встречались на пути и глазела на витрины. Весеннее солнце уже грело вовсю, весело подмигивая сквозь голые ветки деревьев – листочки только наметились почками, и хоть воздух не прогрелся, было жарко. Потому Варвара то снимала, то опять надевала куртку, вспоминая, что если заболеет, из дома не вырвется.
– Андреева! Да стой ты, Андреева.
Варя удивленно обернулась – догоняла ее соседка Ольга. Она училась на год старше и когда-то могла считаться даже подругой.
– Ты домой? Вместе пойдем, – безапелляционно заявила Ольга. – А то я сегодня раньше ушла с уроков, а одной скучно.
Варя вспомнила, почему перестала с ней общаться. Именно из-за невозможности противостоять Ольге, а еще немножко из-за зависти. Соседка всегда знала как себя вести, что сказать и в любой ситуации привлекала к себе внимание – красотой ли, провокационным поведением, но привлекала. Дружить с такой, все равно что расписаться в собственной никудышности.
– Ты тоже смылась?
– Нет, – Варя пнула камешек, попавший под ногу и случайно чиркнула ботинком по асфальту. – У нас закончились уроки.
– Ну да, у кого я спрашиваю, – Ольга заливисто расхохоталась. Улица была пустой, и выделываться не имело смысла, но от привычки никуда не деться. – Ты хоть раз в жизни прогуливала уроки?
И Варе вдруг стало стыдно, потому что ее прятки от учителя физкультуры вряд ли можно было назвать полноценным прогулом. И казалось бы, что с того, но как-то не хотелось, чтобы Ольга – красивая, уверенная в себе и такая раскованная, сейчас заклеймила ее лохушкой и опять забыла о существовании соседки. Не так много людей ее замечают.
– Прогуливаю! – даже голос звучал увереннее, чем обычно. – А сегодня меня классуха на классном часе поднимала и при всех отчитывала.
Испуганный вздох Ольга приняла за утомленность и посмотрела с уважением.
– Ну ты даешь. У вас же такой положительный класс, нам вас вечно в пример ставят. А что ты сделала?
Варя даже не сомневалась в том, что про книгу говорить не стоит. Хрупкие ростки даже не популярности, а известности другим нельзя было затоптать таким варварским способом. Не выглядела Ольга человеком, который способен одобрить увлечение чтением.
– Ой, да сказала что-то, уже не помню. А Ираидка орать начала.
– Это вобще тема, – Ольга помолчала, раздумывая. – А мне казалось ты задрот обыкновенный.
Варя заволновалась и судорожно принялась искать внутри себя остроумный ответ.
– Задрот обыкновенный это вид такой? А подвид?
Ольга не просто не поняла юмора, но и восприняла это как белый шум. На ее лице прямо читался неприкрытый вопрос «Че?», причем заданный с наиглупейшей интонацией.
– Забудь, – мигом сориентировалась Варя. Именно так Ольга и поступила – прошло три секунды и мозг ее переключился на другую тему.
Пока они дошли до дома, Варя вспотела от нервов. Быстрое щебетанье Ольги нельзя было назвать высокоинтеллектуальным – она говорила о косметике, о блогерах и своих планах на новую прическу, но при этом Варвара все время пыталась поддержать разговор, влезала не к месту и жутко из-за этого переживала. Казалось бы, не так давно сама ограничила общение с ней, понимая, какая эта Ольга неприятная, но она была очень и очень крутой, и девочке захотелось стать такой же.
Когда соседка на прощание сказала «До завтра», Варя не поверила своим ушам. Выходит, что не так уж и тупила она всю дорогу? Может быть, даже завтра в школе они поболтают? И все увидят, что с Варварой дружат старшеклассники и, может быть, даже Вовка Геращенко поймет…
