Арт-рынок в XXI веке. Пространство художественного эксперимента – Анна Арутюнова

Когда мне досталось в игре на выбор несколько книг, я сперва схватила Гомбриха . На десятой странице я написала в игровой чат: «Сорян, народ, это нечитаемо». Потому что это писал не просто дилетант, это писал дилетант с терминами. Представьте себе частокол дискурсивности, концептуальности и прочей фигни, которая мало того, что дана через запятую (демонстрация того, что автор знает много длинных слов), но эта дрянь ещё и не расшифровывается, так как за ней нет смысла. Когда я уже продралась через вступление и перехожу к первой главе, где с той же дискурсивностью описывается детство Гомбриха, а я всё ещё не знаю, кто это такой, я плюнула. Готова была бы слить на книгу и другую жидкость, но для этого пришлось бы писать целую рецензию, а я считаю, что та книга должна быть предана безвестности и молчанию. Аминь.Потому первые десять страниц «Ат-рынка» я проглотила влёт просто от эйфории, что тут хотя бы человек пишет о чём-то конкретном, а не пытается нанизывать символы. Сто страниц пролетели за полтора часа и уже не потому, что я внутренне орала «Слава, слава людям, которые пользуются справочниками, а не словарём иностранных слов», а из-за того, что мне было интересно. Но после ста страниц и тут удовольствие поутихло. Автор (авторша) является журналистом на арт-портале и написала справочную книгу о современном арт-рынке. И то, что автор не только русскоязычен, но и вырос в нашей культуре, я бы определила с полпинка вовсе не по выбору автором выражений, а из-за метода компоновки материала. Каждый зарубежный автор знает, что он рассказывает историю. Рассказывание историй – это очень важный компонент западной культуры, он отлично отображён в ирландской мифологии, где ряд событий происходит с рассказчиком без особого смысла, но только для того, чтобы у рассказчика появилась история, рассказывание историй – вошло в понятие кино и книг, а заодно отразилось и на научно-популярной литературе. Наша страна, как обычно, идёт «своим путём». То есть главное – видимость и практически каждую работу, которая хоть как-то претендует на научность, делают и наукообразной. В нашем случае, это наводнить количеством цитат из других источников, что любой текст заставляет выглядеть как курсовик третьекурсника. И дело не в том, что начни зарубежный автор с интересной истории (той же постоянно поминаемой продажи чучела акулы за 17 миллионов), а наш автор с определений (типичный, типичный курсовик), они будут в разных степенях читательского интереса, а в том, что так как цитаты используются для наукообразности, они не нужны. И это главная беда книги.После сотой страницы (читалка поделила книгу на 500) мне уже приходилось заставлять себя читать. Нормальный курсовик (ну, такой, за который я бы сама поставила пятёрку) делится на такие подглавки – определение, вопрос для доказательства, аргументация, доказательство. Повторять до полного охренения препода, который в экстазе начинает орать: «Диплом можете с этого делать, а потом на первую дисертацию пойдёт!». Курсовик третьекурсника, который пишет всё сам, хочет получить хорошую отметку, но двадцатник – не тот возраст, когда понимаешь, как писать нечто научное, изобилует ссылками, которые должны показать знание им источников. Авторша в этом отношении типичный третьекурсник: а вот такой-то сказал, что нельзя оценивать искусство исключительно коммерчески, так как есть иные варианты ценности, включая эстетический и сентиментальный (там ещё какие-то были приведены, но, так или иначе, все были опять же нацелены на субъективную оценку, так что идиёт ваш исследователь, простите). Ну да. Ок. И что дальше? Я согласна, но мне, вообще-то, по…й. Вывод в чём? Зачем тут эта цитата? А просто так. Потому что авторша опять повторит, что цена продукта искусства зависит от экспертной оценки. Причём даже она не сделает простейший, напрашивающийся вывод, что мнение эксперта будет тоже субъективным.Это самая основная беда этой книги – авторша нагоняла объём, а потому в книге какое-то ненормальное количество повторов. Сказать правду (то, чему я посвящу вторую часть своей рецензии) авторша не решается, а потому она пытается избегать напора на то, что цену на арт-товар задаёт чьё-то субъективное мнение и повторяет, повторяет, повторяет главу за главой, что искусство старается откреститься от коммерческой прибыли, хотя не надо быть большого ума, чтобы продолжить фразу – несмотря на открещивание от прибыли, искусство заточено на получение прибыли.Вторая часть книги кому-то, возможно, покажется более живой, так как в ней уже намного больше про настоящие перфомансы и художественные работы, через которые художники заигрывали с темой «художник+деньги». Сознаюсь сразу, читала невнимательно, потому что искала две вещи: 1. выводы (само собой, не находила), 2. объяснение, как превратить любые экскременты и палки в произведение искусства. Увы. Это курсовик, это не научная работа, потому такова здесь не было.А теперь перейдём ко второй части моей рецензии, которая, как и эта книга, должна быть поживей. Итак, что же такое искусство? Это воздух, эмоция. Если ты покупаешь Великое Произведение, ты покупаешь эмоцию сопричастности. Ты покупаешь ощущение, что ты теперь вписан в историю, как из владельцев, ты покупаешь чужую зависть, ты покупаешь ощущение значимости собственной жизни, так как твоя жизнь теперь стала частью этого произведения (потому что список прежний владельцев является частью произведения). Ок, да? Я связала своё понимание искусства с ценой на рынке. А она, она… *ябедничаю* только повторяла про то, что искусство может быть хорошими инвестициями.Что мне нравится в авторше, она признала, что неолиберальный рынок, привёл к увеличению числа богатых, тех, кто может позволить себе покупать дорогие произведения искусства и тем самым увеличивать цену на товар и снабжать укрупнившийся арт-рынок. Что меня заставило читать на ходу, без отрыва, так это интересная идея, что покупатель сам формирует произведение.Начнём издалека. Как вы определите цену на произведение искусства? Как вы вообще определите, что произведение хорошее или нет? Воспользуйтесь моим определением: искусство – это эмоция. Чем сложнее, чем труднее её достигнуть, эмоция, тем будет дороже произведение. Я люблю приводить пример с Жаном Мишелем Баскиа. Я посмотрела фильм (большей частью из-за Боуи, играющего Уорхолла), поняла, что современное искусство – это фигня и каракули, но потом прочитала статью, что настоящие работы Баскии для фильма не дали и режиссёр намалевал своё, выдав «Что одна мазня, что другая». И в той же статье (кажется, это был журнал «Ом», потому что там было несколько полноцветных разворотов) были приведены настоящие работы. И тут я поняла, в чём смысл искусства. Потому что в отличии от мазни в фильме, реальная мазня давала эмоции. Она пугала, она занимала воображение, она была спонтанной и непринуждённой. Это была эмоция. Сильная, составная, довольно необычная эмоция. Но эмоции – вещи субъективные. И их, разумеется, можно подделать. А ещё вызвать. И человек с деньгами формирует эти эмоции. Та же долбанная акула (мне несколько плевать на ваши эмоции, я буду употреблять акулу, как символ предмета, который стал предметом искусства исключительно из-за цены). Если вы подходите акуле и не знаете о ней ничего, вы видите просто чучело акулы, которое дарит вам эмоцию за счёт связи вас с вашим прошлым (боитесь вы акул, испытываете ли к ним сексуальное влечение). Но если вы знаете о том, за сколько её купили и то, что она – предмет искусства, она не сможет не вызвать ваших эмоций. Да, вряд ли это будет восхищение, но это может быть раздражение на идиотов, тратящих деньги в никуда, зависть и желание самому нажиться ни на чём и пр. Для иллюстрации этого постулата у меня существует другая история – про Тарковского. Я не люблю его, сильно не люблю. Чтобы говорить о чём-то объективно, мне следовало бы посмотреть все его фильмы и разобрать, я же сужу только по «Сталкеру». И по фразе, которой он обозначил своё отношение к искусству: «Человек должен заставлять себя, чтобы воспринимать фильм». Во-первых, пусть идёт на фиг с такими заявлениями. Во-вторых, он обозначил этим как раз смысл арт-рынка. Произведения искусства недостаточно, требуется пояснение к нему, чтобы оно стало произведением искусства. Стал бы Тарковский гением, если бы вокруг не говорили, что он гений? Получили бы вы от его фильмов комплексную эмоцию, если бы пришли и посмотрели фильм с нуля, понятия не имея, что вам фильм должен понравиться, если вы хотите выдавать себя за интеллигентного человека? В этом разница между арт-рынком и искусством. Искусство ценно само по себе, арт-рынок формируется за счёт сопровождающих товаров (да, это тоже должна была сказать авторша, но где авторша, а где умение делать выводы).Но, разумеется, подделать сопровождение намного проще, чем произведение искусства. Авторша приводит такой метод формирования рынка, как цена предмета. Человек искусственно взбивает на аукционе цену с 500 тысяч до 10 миллионов, после чего покупает. Из-за этой чрезмерно высокой цены, художник становится известен, становится некоей сенсацией, его работы начинают пользоваться успехом и впоследствии «меценат» сможет продать свой десятимиллионный «шедевр» за ещё большую сумму. То есть сама покупка формирует ценность товара. Из-за этого в названии рецы и прозвучало словосочетание «торговля воздухом». Потому я и читала с таким интересом, так как подобное мне напомнило очень увлекавшее меня в детстве спекулирование на цене акций – их искусственное повышение и принижение. Но за акциями стоит хоть что-то материальное, за произведением искусства не стоит ничего. Авторша настаивает, что цену на новое произведение искусства (а давайте не забывать, что современное искусство не имеет объективных критериев оценки, оно даже может быть нематериальным – перфомансом) определяют эксперты. Сделаю кивок в пользу авторши и сочту, что это было тонким искусством намёка, когда она сразу заговорила об эксперте, который за деньги определял принадлежность старых шедевров реальным мастерам и как это обрушило рынок, когда выяснилось, что его экспертиза была подложной. Но что мешает эксперту оценить новое произведение искусства, завысив ему при этом цену? Не забываем, что мы исходим из темы, где нет объективных критериев, где субъективное завышение цены не грозит репутационными потерями. А за эспертом будет стоять «меценат», который уже вложил миллионы и надеется их вернуть с прибылью. Современное искусство – это искусство рекламы. И я берусь это доказать.Давайте возьмём не такое высокое искусство, как живопись, в которой каждый будет доказывать, что разбирается лучше или сознаваться, что ни фига не смыслит. Давайте возьмём такое низкое искусство как кино, в котором разбирается худо-бедно каждый. Студия заинтересована в получении прибыли, потому она будет настаивать на том, чтобы те, кто формирует ценность, дали бы положительную оценку. Накрутка положительных лайков на КП на каждый новый российский фильм (экспертное мнение зрителей) – явление настолько обычное, что даже упоминать не хочется, а вот подозрительное одновременное согласие всех известных видеоблогеров, что ребут «Утиных историй» является хорошим (хоть бы кто сказал против, хотя бы ради хайпа), а также полная толерантность Диснея к использованию кадров их нового мульта на Ютубе – ну, если и не выглядит подозрительным, то только для людей с милой детской наивностью. Но, предположим, студия намерена снять фильм-искусство. Чем будет такой фильм отличаться от развлекательного? Прежде всего, он не будет развлекать. Так что Тарковский сразу просёк, что люди, в целом, идиоты и они понимают только чёрное и белое: если еда для всех сладкая, то еда недлявсех должна быть горькой. Как будут создавать шедевр из ничего? Сопутствующим. Прежде всего, возьмут человека с именем. И это очень важная составляющая, которую не понимают обыватели, орущие «Эта и я так могу». Для того, чтобы нарушать правила, ты должен уметь их соблюдать. Нельзя придти с улицы и показать художественному сообществу голый грязный зад, если вы хотите, чтобы его признали искусством, обладатель зада должен уже быть «своим», он должен показать, что знает правила игры, что умеет создавать «искусство» – искусство как самоценный объект или искусство как инфоповод – не так важно, тут намного значимей, что человек уже должен продемонстрировать, что разбирается в том, чем занимается. Второй аспект – новый сценарий. Это то, что говорилось в «Происхождении» Дэна Брауна: «Современное искусство – это идея намного больше, чем воплощение». Само собой, чтобы фильм не восприняли, как развлекательный, сценарий обязан нарушать композицию. Я смотрю очень много кино и практически о любом раскрученном фильме недлявсех («Враг», «Резня», «Поезд на Дарджилинг», «Старикам тут не место»), я скажу: «Редкостный объект фигни». Почему? Ведь, например, я люто-бешенно котирую Питера Гринуэя, который «недлявсех» настолько, что уже за порогом восприятия. Потому что все перечисленные в скобках фильмы – рассчитаны на коммерческий успех. НиииЕеет! Ко мне обязан кто-нибудь придти и это заорать. Потому что я сейчас грязными сапогами по «прекрасному». Ребятки, если бы эти фильмы не были заточены на получение прибыли, в них не звали бы играть звёзд. «Пи» Аранофски был сделан на коленке и как раз ради того, чтобы человек продемонстрировал своё умение снимать. Его же «Чёрный лебедь» (если что, мне очень нравится) – это уже коммерческий фильм, причём, несмотря на изыски в съёмке и идеях, он сделан соответственно законам композиции. Перечисленные в скобках фильмы специально имеют длинноты, нерешённые вопросы в сюжете и пр., чтобы сойти за «искусство». Как-то я писала рецензию на КП, что они рассчитаны на недлявсеров. Я даже скажу иначе: недлявсерость. Не буду лукавить, помимо адовово Вильнёва, остальных режиссёров (Полански, Уэс Андерсон, братья Коэны) я считаю не то, чтобы гениями, но вполне талантливыми. Однако совсем другой вопрос, когда они делают не развлекаловку, а «искусство». То есть сознательно нарушают правила массового кино, но не для того, чтобы создать нечто новое, а лишь обратить на себя внимание. То есть человек должен получить удовольствие не от продукта, а потому, что он произведён таким-то автором. Купи не кофе, а кофе в Старбаксе. Купи не джинсы, а джинсы Левис. Фактически, «искусство» стало соревнованием брендом. Сперва человек зарабатывает себе имя, становится брендом средней руки, затем он делает нечто, нарушающее правила, чтобы показать, что занимается «искусством». Вокруг произведения создаётся искусственное (мне нравится эта игра слов) экспертное мнение, которое заставляет аудиторию формировать эмоции от продукта, из-за того, что они слышали о продукте, а не из-за того, какие эмоции дарит сам продукт. Из-за этого бренд становится более мощным, с лояльной аудиторией вокруг него, пока сам бренд не сакрализируется, а его критика не начинает расцениваться как кощунственная. Не забывайте, что когда мы отказались от академического искусства, мы отказались от объективных критериев и теперь происходит битва между субъективными мнениями разных экспертов. Вы не забыли, что вообще-то я пишу, а вы читаете рецу на книгу? Так вот в этой книге сказано, что креаторы (а как их ещё назвать?) пытаются дистанцироваться от того, что хотят коммерческую прибыль от того искусства, которое производят. Авторша связывает это с тем, что креаторы находятся под влиянием христианизированной культуры, которая считает деньги злом. Да ни хрена. Ты определись, женщина. Если ты сама говоришь, что цену на товар назначают эксперты, то расчёт креатора на коммерческий успех будет означать, что он делает не что-то, что даёт искусству пройти дальше, а нечто такое, что должно понравиться экспертам. Сакрализация искусства, милмоя, означает некую подсознательную персонификацию искусства. Созданное должно понравиться (соответствовать) искусству, а не зрителям, а тем более покупателям. Вот было бы в книге про персонификацию, я бы пять баллов влепила. Но для этого надо было не цитировать чужие работы. И да, думать о том, что есть истина, а не какие именно идеи в книге поднимут статус твоей экспертной оценки. В этом и суть парадокса, когда креаторы одной рукой отталкивают деньги, а другой гребут. Сакрализация и персонификация, люди искусства – это жрецы искусства, только так их понимает аудитория и они сами себя. Тогда как писатель научного исследования – это жрец истины.Ну, что могу сказать про книгу? Она удобная. То есть цитировать из неё, если курсач или статью писать, как два байта переслать. Но как «чиста проста для себя почитать» – нет. В ней нет выводов, фиг бы с ней с зарубежной занимательностью. Потому, несмотря на количество страниц, это курсач или даже реферат, но не диплом или диссертация. Зато она помогает задуматься над многими вопросами. Я, например, пришла к выводу (где-то эти выводы должны быть, хотя бы у меня), что современное искусство сейчас в таком же кризисе, как и академическое в начале двадцатого века. Без того критерия, о котором я постоянно говорю, то есть без понимание, что искусство – это попытка играть на человеке, что произведение искусства – это ключ к эмоции, искусство будет всё дальше и дальше уходить по пути брендов. Сделал себе имя, твори фигню, лишь бы она казалась (казалась, а не была) новой. Но вряд ли искусство примет эту идею, оно находится пока под влиянием идеалистов шестидесятых, мол, произведение искусства воспримут все, даже инопланетяне. Так, пока вы не сможете впечатлить бобра, об инопланетянах вам бы лучше помалкивать. Искусству нужен наблюдатель, искусство – это самое квантовое, что есть на планете, и без наблюдателя произведение искусства будет пустой частицей, а не энергией))) В общем, если воспринимать данную книгу как произведение искусства, которое дарит эмоции, то никаких претензий) Вот, на сколько слов меня порвало, ещё я отложила в читалку несколько книг про современное искусство и, ах да, подвинула поближе планы по завоеванию мира и созданию нового понимания миром искусства ;)

Что бы вы хотели знать об искусстве и боялись спросить? Вот я очень люблю какие-нибудь выставки, ходишь-бродишь по ним, и вроде как впитываешь искусство каждой порой своего кожного покрова. Запах, мысли, ощущения – все с придыханием. На хороших художников билеты раскупаются быстрее, чем горячие пирожки. На какие-нибудь выставки, организованные, например, Третьяковской галереей, фиг с два попадешь, если не успеешь на старте продаж, а так сиди и облизывайся. Но это те, творцы, которые зарекомендовали себя уже монументально, те, оспорить ценность работ которых просто невозможно – они уже являются достоянием человечества. Но, есть же и другие, современники, творящие буквально в ту же минуту, в которую мы, обыватели, чешем затылок в поисках чего-нибудь интересненького.Арт-рынок – это, прежде всего, рынок. А, как известно он имеет свои законы спроса и предложения. В сфере культуры и искусство тоже готовят экономистов, для монетизации, так сказать, сферы деятельности муз. В современном мире художник не должен быть голодным, а должен уметь подать себя, а лучше продать. Вот Арутюнова и изучает, что можно продать дороже, а что продать невозможно. Хотя, как посмотреть, современный маркетолог может продать что угодно, лишь бы сошлись в одной точке все четыре пи.Весь принцип рынка искусства после смерти художника более или менее ясен – если автор талантлив, то работы в зависимости от временного периода продаются влет, плюс с точки зрения покупателей данные работы еще рассматриваются как источник вложения средств. И да, точно, ценность работы только будет расти, при условии хорошей сохранности и как источник отложенной прибыли в будущем. Что касается работ современных авторов, то из данной книги можно понять, что авторы современности продают, прежде всего, эмоции от произведения искусства, в отличие от старинных авторов. В современной действительности художник изгаляется, как хочет, спектр эмоции человека широк – от полного отвращения до очарования на грани обожания. Мы знаем имена всех тех художников, чьи работы сегодня продаются за миллионы, но совершенно не знаем почему. Мы понимаем, что такая ситуация не имеет никакого отношения к истории искусства в том виде, в каком мы ее знали до сих пор. Произведения искусства, о которых идет речь, часто вторичны, неоригинальны и не представляют важности с точки зрения классической истории искусства. И вот в мир искусства приходит огромное количество новых людей с огромным количеством денег, и они не особо волнуются о своем художественном образовании, они обращают внимание только на то, что дорого стоит – негодует Кошут. В результате мы имеем дело с разрушением морального авторитета, которым искусство было до сих пор наделено, и подменой культурного авторитета финансовымВсе исследование Арутюновой построено именно на анализе рынка современного искусства. Она комплексно подошла к данному вопросу, анализируя не только каналы сбыта, сам рынок, участников и даже общую концепцию отношения современных художников к деньгам и к тому, что они должны сделать, чтоб получать за свои работы довольно внушительные гонорары, но и эмоциональную составляющую творца, вынужденного действовать по правилам игры современного общества потребления. Художники и рады стараться, бросаясь из одной крайности в другую – ненавидя общую концепцию культа обогащения, превращая деньги в бумажки, одновременно превознося банкноты до уровня произведения искусства – фантазия бьет ключом. Арутюнова, надо отдать ей должное в этом вопросе, всесторонне рассматривает и те и другие варианты в общей концепции искусства, где одно неразрывно связано с другим, а иногда объект неосознанно превращается в очень дорогой в пику автору.Вообще есть общая тенденция среди обычных обывателей, что современное искусство, мало понимаемое для простых смертных, хорошо цветет и пахнет только тогда, когда денег много до вершины Гималаев. Большинство современных проектов и перфомансов продаются только исключительно из-за хорошей маркетинговой компании, что и является экономическим рычагом продаж неважно чего, в данном случае чего-то из разряда искусства. Именно это автор и поясняет в данной книге – существуют различные методики оценки ныне живущих авторов – балльная система, например, участие в выставке – галочка, участие в ярмарке – вторая галочка, галерея с именем – бонус в несколько сотен долларов – факторный анализ в действии. Имя, бренд и обвинение в невежестве – главный двигатель торговли не только на рынке искусства, но и вообще в целом в мире. В современном обществе потребления деньги, к сожалению, стали играть первую скрипку. Общий оборот произведения искусства таков, что даже картина рисуется с тем расчётом, чтоб лучше продаться. Офису нужна абстракция, а абстракция с ярлыком бренда-имени повышает общий пафос заведения, нацеленного на еще большее увеличение объема клиентов и финансирования. Купленная акула Херста, так часто упоминаемая в книге, сама по себе ничего не значит, но имя автора, его репутация, воспетая дилерами и критиками, а также эпатажность влияет на цену и ценность голубого ящика с мертвой рыбой внутри.Читать было интересно, но только благодаря тому, что у меня за плечами экономическое образование. Различные термины и привязки произведения искусства к продажам, рынку и затем к общей концепции денег и искусства – сложились в голове в единую цепочку, приоткрывающую щелочку в элитарный мир больших денег и пафоса, не имеющего порой под собой основы из ремесла и кропотливого труда художников прошлых времен, создающих полотно из света, таланта и даже красок собственного производства. Отношения к современному искусству, как к рынку понятно, но, как к нечто возвышенному, со временем обретающего вкус терпкого дорогого вина – ну вряд ли. Хотя сознание людей меняется, и прогресс неумолимо катится вперед, раскрывая новые грани искусства. Именно благодаря этому для меня труден в понимании Уорхол, свалившего искусство в одну кучу с банкой супа и коробкой из под мыла – то ли насмешка, то ли пророчество. Искусством является все, что признается в качестве такового широким сообществом экспертов, занимающихся деятельностью в этой области и говорящих на одном профессиональном языке. Нормы этого сообщества подразумевают скорее философскую, нежели эстетическую интерпретацию. В тот момент, когда только интеллектуальное решение определяет, что является искусством, а что – нет, искусство превращается в философию

Самая популярная фраза, которую я слышу о современном искусстве: я не понимаю современное искусство. На самом деле люди понимают, просто нужно мыслить проще.

Для начала, книга написана очень доступным языком. Текст не перегружен понятиями, все четко и ясно. Но ты понимаешь, что это не твое, когда начинается перечисление художников. Чаще всего это иностранцы из Европы и Америки. И редко, когда я могла сказать: дааааа я его знаю! Это Энди Уорхол!

Прибавим, что в тексте огромное количество цитат из разных источников. И складывается ощущение, после цитаты автор простыми словами пересказывает то, что было написано в других книгах. Меня лично, это устраивает, большинство из них не переведено. Так и цена думаю на них будет соответствующая. Как например на акулу в формальдегиде.

Был обзор зарубежных галерей и выставок. Как можно догадаться, мы на отшибе. Интерес больше вызывает Китай. Где деньги, там и интересно. Перфомансы пытались остановить коммерциализацию искусства, но в итоге тоже стали частью рынка.

Самое обидное, что в книге нет иллюстраций. Мое чтение должно было растянутся вдвое, если бы я искала все, что упоминает Арутюнова. Но я искала только то, что заинтересовало. Например, вот эта фигурка установившая ценовой рекорд для живых художников. 55 миллионов долларов, это вам не кот начхал! Но собака стильная…

Но самое главное, это рынок. А значит деньги. Автор обрисовала историю появления арт-рынка в конце 19 века. И что без него существовать уже не получится. Ибо закончится он может, только гигантским падением. Потому что, как я поняла из книги… ЭТИ ЦЕНЫ СПЕКУЛЯЦИЯ!!!! Это как биткоины, только искусство. Себестоимость чаще всего копеечная, и цену устанавливают игроки рынка. А их четверо: коллекционеры, дилеры, художники, эксперты. И как это не странно, они все заинтересованы, чтобы произведения продавались дороже! Для коллекционера – это инвестиция и статус, для дилера и эксперта – увеличение себестоимости собственных услуг, для художника – деньги и статус. И не понятно это деньги для искусства, или искусство для денег.

В итоге, олицетворение рынка искусства можно найти в еще одном арт-объекте, который называется «Миллион долларов». Здесь должна быть история о том как я искала эту картинку, но не хочу чтобы рецензию пометили матерной.

Занимательный факт: стоимость этой книги на момент написания рецензии 2070 р. Стоимость остальных книг серии в пределах от 204 до 744 р.