Анна Антре
Книга Cнов
Сон 16.
Дар
Как-то вечером, уложив дочку спать, я села за написание статьи, посвященной анализу многообразных систем Йоги. В руках моих была книга, взятая случайно в отделе духовной литературы в городской библиотеке. Часы пробили полночь, руки мои печатали статью, вдруг одна мысль навязчиво закрутилась в моей голове. Я задумалась и, глядя в ночное окно, положила руку на изображение автора книги Кирпал Сингха. Мои мысли унеслись далеко-далеко, все мое существо было единым, никакого протеста, никакой борьбы. В этот самый момент я вдруг явно ощутила тепло, исходящее от книги, точнее, с фотографии автора. Я вздрогнула, мне были известны факты чудотворного влияния изображений святых, но чтобы самой вдруг ощутить, я подумала, что у меня, наверное, галлюцинации от перенапряжения. Убрала руку с листа, и тепло перестало идти, я снова положила руку – и тепло вернулось! Я взяла новую книгу, что-то из художественной литературы. Тепла, исходящего от книги, я не ощутила. Тогда я поняла, что мне хотят передать информацию, я должна лишь поверить, что она реальна, допустить эту мысль в свой сомневающийся ум. Этот опыт был столь необычным, первый реальный опыт постижения прекрасного и неведомого. Я ощутила чувство благодарности и мысленно обратилась к автору книги: «Пожалуйста, я очень прошу тебя, дай мне информацию, которую я смогу вынести. Мне нужны ответы на вопросы». С этой мыслью я легла спать, положив книгу себе под подушку.
Так произошел мой первый сознательный контакт во сне и долгожданная встреча.
В космическом пространстве передо мной возникла женщина. Она была облачена в одеяние святых, но лица ее я не видела. Она приблизилась ко мне, и я ощутила тепло и любовь. Мысленно она обратилась ко мне: «Я хочу подарить тебе дар». Я смотрела на нее, я ждала ее, этот момент в моей жизни был удивительным.
Женщина открыла передо мной золотой ларец, из которого ослепительными лучами вырвалось свечение. Перед моими глазами возникли золотые пластины. «Возьми, это мощи Девы Марии». Она с любовью протянула мне дар. Я осторожно взглянула на нее, но я была не та, не настоящая я, которой видела себя во сне, не воином Света, я была просто человек, девушка, живущая самой обычной жизнью, сомневающаяся и ничего не принимающая за чистую монету. Мой мозг, загруженный уймой негативных программ, проговорил сам себе: «Откуда у нее могут быть мощи? Дева Мария жила 2000 лет назад».
Она сразу же услышала мою мысль, но в ответе ее не было позерства, самоутверждения, в нем была любовь и понимание: «А мне 2000 лет», – тихо мысленно ответила она. Я вдруг поняла, что передо мной – высокоразвитый дух. Великая сущность пришла ко мне, а я сомневаюсь. Я почувствовала свое смятение, вдруг вся сжалась, какой-то неведомый внутренний страх не позволял мне взять дары.
«Не бойся, – сказала она, – посмотри, это мощи святой, они отличны от мощей смертного». Женщина показала мне на ладони мощи смертного – гниющие кости, а в другой руке сияли золотые пластины, которые она протягивала мне. Она протягивала, а я не брала! Я боялась, я боялась взять великий дар! До сих пор во мне живет чувство горести, что я не взяла эти пластины. Если бы я ощущала себя воином Света, но я была просто человеком. Святая наполнила пространство вокруг меня благоуханием и, как ловкий фокусник, сменила ларец в своей руке на кулон, формой похожей на ромб. Кулон был большой, и на нем виднелся живой Николай Чудотворец. «Возьми хотя бы это!» – сказала она в надежде, что этот дар я приму от нее. Это был тот самый святой, что известен всем путешественникам и торговцам, это тот, кто обычно изображен в триптихе: Иисус, Дева Мария и Николай Чудотворец. Он был голографическим, двигался и смотрел на меня с улыбкой, словно ведущий с экрана телевизора. Кулон я взяла, с благодарностью. Утром я проснулась с необычным ощущением силы, я почувствовала себя смелой, сильной, во мне не было многих ощущений, которые еще вчера были частью меня.
Я поблагодарила удивительную книгу, точнее, ее автора Кирпал Сингха и приняла решение делиться этой книгой с другими. Оставив ее себе я стала давать ее людям, которые хотели изменить жизнь, но не знали как.
Теперь мир для меня стал иным. Я точно знала, что мой опыт необычен. Я знала, что моя жизнь уникальна и мне дана возможность открыть в себе новые способности. Я ехала в лицей и понимала, что то, кем мы являемся – это продукт среды, которая нас окружает, но это не мы настоящие. Я вдруг поняла, все, что имею, я создала сама и наполнила свой мир тем, что позволила себе. Я вдруг стала ощущать, что все решения, которые принимала, были только моими, что никто не уготовил мне счастливую или печальную участь, все это мои собственные творения. Я задыхалась от новых ощущений, я расширялась и вмещала в себя все больше и больше понимания, казалось, огромный металлический шлем сняли с моего мозга, и мой ум теперь полностью свободен.
Вокруг меня проносился спящий зимний лес, я смотрела в окно и вдруг увидела очертания родных лиц, они смотрели на меня с грустью и радостью. Вы понимаете, кто грустил, а кто радовался? Черный и Белый прощались со мной.
– Теперь она освободилась от выбора, – сказал грустно Белый.
– Теперь она выше выбора, – сказал радостно Черный.
– Мы прощаемся с ней, теперь она сама творит свою реальность. Она теперь открыла себя. И пусть она еще не совсем понимает это, но теперь она свободна. Свобода – это большая ноша, чем выбор. Но это и еще больший дар, который изначально принадлежит ангелу, одетому в человеческие одежды.
– Некоторые так и остаются на уровне судьбы, – произнес задумчиво Черный. – Они думают, что кто-то за них все заранее решил. Какая ирония! Даже там, после жизни, они все ждут своих ангелов, или прощения, и продолжают плакать и винить судьбу.
– За судьбой люди поднимаются на уровень выбора. Когда они получают право выбирать, тогда они выбирают. Как заметили мудрые англичане: «Из двух зол – выбирают меньшее». Интересный народ русские, их принцип: «Из двух зол не выбирать ничего». Ха–ха…Наверное это в память о своей забытой божественности, лучше ничего, чем подобный компромисс. Лишь немногие переходят на уровень творения, они не выбирают, они сами создают ситуации, их творение всегда лучший выбор, лучший, в зависимости от ракурса, для той или иной ситуации. Так творцы учатся, они чувствуют, понимают, приобретают мудрость. Затем они просто знают.
Черный и Белый отдалялись все дальше от меня. Вдали в бесконечности они соединились, теперь они стали едины. Они вернулись к источнику. В автобусе было очень холодно, серебряные узоры украсили причудливо стекло, в них была зашифрована песня мира. В ней была удивительная гармония. Я чувствовала их уход. Ведь я прожила с ними большую часть своей сознательной и бессознательной жизни. Я всегда была с ними. И вдруг я осталась… не одна, я осталась наедине с собой. С собой новой, другой, такую себя мне еще предстояло узнать. Я смотрела на их слияние и понимала, что нет света, как нет тьмы. Все это – иллюзия для неразвитого создания. Ты идешь дальше, развиваешься, и перед тобой уже нет отдельного зла. Все зло мира – создание человека, так же как добро. Теперь я видела, что все в этом мире – это одна и та же энергия, на разных уровнях ее проявления, и человек выбирает ее. Я понимала, что тьмы нет, есть оттенки света, и ты проходишь сквозь них, ты приобретаешь цвет и свет. Он великолепен. Есть только свет, и ты становишься им.
Глава 21.
Детище
Где-то там, вдали шумела река. Я неслась с огромной скоростью, видела многообразие красок мира, я летала во сне и ощущала, что сплю. Неожиданно красочный мир сменился невероятными картинками. Я снова ощущала, что проснулась во сне. Вдруг я увидела, что остановилась перед зеркалом, из него на меня смотрела девушка, она протягивала ко мне руки. Ей нужна была помощь, я приблизилась к ней и ощутила ее мольбу о помощи. Это была сущность Ин, та, что скрыта от нее самой. Она металась, и в глазах ее был страх. Я всей силой притянулась к ней, она прокричала лишь одну мысль: «Я отдаляюсь! Я схожу с пути!». Я почувствовала ее боль, в моей голове промелькнула мысль протянуть руку и помочь ей, мысль стала мгновенным действием, вдруг передо мной возникла энергетическая стена, я резко подлетела к ней и ударилась об нее. Посторонний, но очень сильный и заботливый, голос передал мне четкую мысль: «Ты не можешь помочь ей, она делает выбор сама». Я вдруг увидела квартиру, из окна которой высунулась голова пожилой женщины. Она кричала, кричала, что ее обманули, отобрали жилье, она выброшена на улицу. Я удивленно смотрела на старуху и вдруг увидела, как квартира видоизменяется, и вместо старой, разрушенной, появляется великолепно отремонтированная, с евродизайном, вижу ухоженных гостей и нарядную, цветущую Ин. Вместе с ней стоит Иван. И снова глаза пожилой женщины и крик: «Они обманули меня, они отняли у меня дом»…
Я проснулась с неприятным ощущением, какая ерунда, подумала я. Я отвела ребенка в детский сад и отправилась в офис. В этот день в офисе Ин сидела и планировала интерьер одной из комнат салона, которая должна была стать воплощением ее представлений о роскоши, выраженной непременно в ампирном стиле.
– Я заказала статую античной женщины, – сказала Ин как бы самой себе.
– Молодец, сколько стоит такая работа? – спросила я, потому что второй моей страстью была скульптура.
– Штамповка – 1000 рублей, индивидуальная работа, конечно, намного дороже. Она маленькая, всего 30 см. Зато по-настоящему украсит холл салона.
– Инна, ты знаешь, нам не хватает немного денег для печати номера, – неожиданно перебила ее творческие мечтания я.
Она не сразу подняла на меня глаза, затем оторвала взгляд с усилием от листа, посмотрела пристально и как-то отстраненно сказала:
– Не хватает денег, а чем занимается Наташа?
– Рекламой, – едко проговорила я. – Ты вообще собираешься работать с нами, или теперь тебе нужен только салон?
– Если журнал не нужен вам, то мне одной заниматься им тоже некогда, я вложила в него столько денег, что могла купить хорошую квартиру. – Она стала заводиться, в ее голосе слышалось возмущение.
– Мы делаем все, что можем, но ты практически не обращаешь внимания на нашу деятельность, – в моем голосе прозвучал нескрываемый укор.
– Знаешь, меня больше интересует, как идет подготовка конкурса. Вы придумали программу конкурса? – Ин рисовала на листе эскиз и отстраненно говорила со мной.
– Мы не резиновые Зины из седьмого магазина, – выдала я со злостью в голосе. Я думала, что такое отношение к сотрудникам – просто наглость с ее стороны.
Ин подняла на меня глаза с удивлением. Она отодвинула лист и взяла меня за руку.
– Садись, – сказала она мягко, ее голос стал внимательным и нежным. – Понимаешь, если мы сейчас не создадим проект, нам будет трудно задержаться на печатном рынке. Уже давно мы ничего не проводили, этот конкурс вольет свежую кровь, и журнал получит новых героинь.
Ее лицо стало добрым, но выражение глаз оставалось холодными. Я прекрасно знала, как она умела входить в доверие с целью получить желаемый результат. На меня это уже не действовало. Я знала, чего она хочет. Она хотела, чтобы мы сделали журнал, разработали проект и все это за одну небольшую зарплату. Нас эта ситуация начинала раздражать. Вся команда была напряжена. Но выражала недовольство обычно только я.
– Знаешь, создать городской проект и параллельно разработать номер журнала стоит больше, чем ты платишь, – я говорила сдержанно, но в моем голосе звучало недовольство.
– Вы получаете столько, сколько стоите, – парировала она мое требование, – если бы журнал приносил достаточно денег, я повысила бы вам зарплату. Но пока что вы только требуете, а рекламы нет. Элита – вот кто нам нужен, почему героини у нас в большей части обычные женщины?
– Твой заказ состоял в том, чтобы создать читабельное издание, интересное широким массам, мы и создали такое, героини у нас необычные, они уникальные, талантливые и творческие женщины, – сказала я уверенно. Я знала, что я права. Но и она как бизнес-вумен была тоже права. Мы это понимали, спор был бессмысленным.
– Сейчас я открою элитный салон по типу закрытого клуба, и чтобы какой-нибудь журнал попал в руки моих клиенток, он должен иметь очень высокий уровень. – Ин смотрела на меня высокомерно. Она это умела. Но я тоже умела отбрить ее, когда ее заносило:
– Если бы ты дала наш журнал своим клиенткам, то открыла бы для себя, что они обычные люди, которые так же, как и все другие женщины, бывают одинокими, и иногда даже больше, чем другие. Открыв наш журнал, они могут увидеть позитив и почувствовать тепло с его страниц. Ты это понимаешь? Ты понимаешь, что они устали от того, что видя только их деньги, окружающие перестали видеть в них людей, окружающие сделали их обезличенными, думая, что бы им подороже продать. А нельзя ли им что-то подарить просто так, хотя бы светлые мысли с наших страниц? Эти женщины ценны окружающим во многом до тех пор, пока у них есть деньги. Они страшно одиноки. Ты говорила это нам, когда мы только начинали. Мы создали журнал с общечеловеческими ценностями, чтобы люди могли что-то получить, читая его. Мы не создавали его для ограниченной аудитории с толстым кошельком.
Ин знала, что я права, но общество и нравы, царящие в нем, заставляли ее думать и принимать решения разумом, а не сердцем.
– Да, но нам нужна элита. Выхода нет. В мой салон я не могу положить наш журнал. Нужно занять определенный уровень. – Она вернулась к рисунку.
Я поняла, что доказывать ей что-либо бессмысленно. Она сознательно блокирует мои мысли, я не могу докричаться, каждое слово будто тонуло в тишине.
– Когда будет готов проект, мне нужно отвезти его в администрацию, – по- деловому продолжила Ин.
– Хорошо, я разработаю план и возьмусь за написание книги. Но за отдельную плату. – Мой голос был тверд.
– Конечно, дорогая, конечно, не вопрос.
А что еще она могла ответить, ей нужно было получить результат. Достигнуть цели любой ценой.
Когда Ин ехала домой, по лобовому стеклу дорогого джипа били капли дождя. Она думала. Она вообще много думала. На ее красивом лбу видны были морщины, они стали появляться в последнее время. Она ехала домой и размышляла о своих возможностях. О том, что подарила ей жизнь. Ей удалось открыть свой журнал, и он просуществовал уже практически год, достаточно большой срок для этого бизнеса. Она имела двоих детей, и они были обеспечены всем лучшим. Ее руки лежали на руле дорогого автомобиля. Она вихрем внеслась в жизнь светской тусовки, где висела табличка: «Посторонним вход воспрещен». Она стала бизнес-леди, создала себя, ей завидовали, ее ненавидели, ею восхищались. Она была фетишем для мужа. Она состоялась в 30 лет, такого женщины порой достигали лишь в 50-60 лет, а то и позже, а она позволила себе быть той, кем ей хотелось. Она создавала реальность для себя. Вдруг нестерпимая боль пронзила ей голову.
«Что-то все равно я делаю не так, – подумала Ин, – может, Анна права, может, стоит подождать». Но вдруг в голове ее появились завораживающие картины блеска, славы, успеха. Она увидела себя идущей по красной дорожке, она увидела, как муж любуется ею на телеэкране. Как после, на светской тусовке, на нее смотрят с восхищением, как ее уважают и поклоняются. Она видела сладкие картины.
Войдя в коридор, она увидела свет на кухне, муж читал газету и пил чай.
– Я приготовил ужин, – сказал он вслух, не отрывая глаз от страниц.
– Иван, ты золото. Где еще взять такого мужчину, все подруги спрашивают у меня? – С юмором приветствовала мужа Ин.
– Больше нигде, может быть, в другом измерении, пусть поищут, – пошутил Иван. – Как твой план салона, рабочие уже отделали квартиру, пора заняться дизайном. Ты нашла дизайнера?
– Зачем же, я сама придумала макет, только он у меня пока в голове, ты же знаешь, у меня нет диалога с компьютерными программами. Сейчас покажу эскизы. – Глаза Ин стали сияющими, она мгновенно вытащила блокнот. Перед Иваном предстал эскиз холла: античная статуя, удивительной причудливой формы шторы, драпировки – все дышало не просто роскошью, а утонченным стилем. Он восхитился, это случалось с ним редко.
– Ты удивительная, как ты можешь придумывать столько интересных, новых идей? – Иван был искренен. Он прикоснулся к Ин, по ее телу пробежала дрожь. Так бывает только когда притягивается плюс к минусу и рождается мгновение. Ин просияла. Она стала дышать глубже. Близость согревала ее, одна только мысль о предстоящем была для нее чудесной.
– Нет, нельзя так любить ни одного мужчину, – глубоко дыша, проговорила она, желание исходило от каждой клеточки ее тела.
Она любила его так, как и жила, судорожно, страстно, она таяла в его руках. Она открывала свое тело и демонстрировала знакомую татуировку на груди, она прикасалась к мужу и уплывала далеко-далеко. Она вообще отсутствовала в этот миг, она была настоящей, лишенной эго. Она любила его, как любят лишь раз в жизни. Такую любовь называют роковой, когда ты проживаешь с человеком каждый миг, как последний. Когда каждый поцелуй электрическим током проходит по твоим сосудам, это сильнее наркотика, это личный сорт героина у каждого. Ин знала, что ее ждет несчастье, об этом она смутно догадывалась. Иван знал тоже, он ассоциировал это с возможностью гибели Ин, а она с потерей его. Каждый из них думал про себя и внутренне боялся потерять другого, он боялся остаться один, точнее не один, а без своего второго Я. Они были отражением друг друга, как в зеркале: он видел в Ин себя настоящего и понимал, что не заслужил такой любви, не заслужил такого чуда. Он слишком сильно отступил.
Когда-то в мире люди были Богами. Они творили свои реальности, каждый из них соединял в себе мужское и женское начало, каждый из них был цельным и наполненным. Полноценный мужчина встречал полноценную женщину, развитую во всех отношениях. Они соединялись, излучая великие вибрации на Земле. Они двигали мир вперед великой любовью, лишенной цели. Такая любовь была нормой, ведь они постоянно пребывали в радости и счастье, такая любовь осталась в мифах и легендах прошлого, которые любят воспевать сегодня те, кто забыл свою божественность. Отношения между полуфабрикатами стали базироваться на потребление друг друга, никакой любви, ничего, способного на отдавание, ничего, что развивало бы друг друга. Только собственность, и манипуляция. Любовь стала продуктом, который можно купить и продать. Любовь обесценилась. Когда человек достигает полного развития своей сущности, он выходит на уровень, когда рядом с ним может оказаться тот, кто излучает те же электромагнитные импульсы. По закону вселенной: подобное притягивается подобным. Полноценный союз двух божеств зажигает вспышку великолепия, озаряет весь мир сиянием и светом, в такой момент весь космос вибрирует великим светом. А тьма сотрясается, в ней просто нет места для такого слияния и она направляет всю свою ненависть, все свое зло на то, чтобы погасить огонек надежды в нашем мире. Так когда-то погибли Ромео и Джульетта, рожденные в темные времена предрассудков и осуждения. Цельный человек практически не имел шансов встретить равного себе по вибрациям, потому как это не позволялось. За этим слишком строго наблюдали. Сейчас, когда люди вспоминают кто они и откуда, их память просыпается, их ощущения и эмоции говорят о том, что они должны сделать, чтобы быть счастливыми, кто нужен им для счастья. По всей планете великим множеством огней вспыхивают встречи, которые ожидали момента тысячелетиями, встречаются две души и соединяются где-то там, и одновременно здесь в опыте человеческого тела. Это становится возможным и это предвестник будущего, нового изменения и возрождения земли. Теперь Земля с новым сознанием людей готова к созданию великих союзов.
Иван сжал губы и сказал Ин, глядя в сторону. В такие минуты он не мог смотреть на нее.
– Ты должна быть осторожна, мои конкуренты пристально следят за нами, я делаю все, чтобы ты оставалась одна как можно меньше.
– Что-то серьезное? – Ин сузила зрачки. Она сжала руку Ивана так, что ему стало больно.
– Нет, ты в безопасности, но осторожность не помешает. Я приеду из поездки как раз тогда, когда планируется открытие салона. Я привезу сына. Слишком долго его нет рядом.
Ин не смогла сдержать слез, они выкатились из ее глаз и беззвучно капнули на руки Ивана.
– Не плачь, не вини себя, ты не могла иначе, у тебя раскручивался бизнес, – постарался поддержать ее Иван.
– Да, поэтому я не видела 2-летнего ребенка год, у меня ведь раскручивался бизнес – ее слова стали эхом.
Молчание. Иван прижал Ин к себе, он старался сдержать свои чувства, они были многообразны, как цвета радуги. Он и она слились в одно целое своей мыслью, своей великой силой, все вокруг задрожало от их единства, оно было таким редким здесь на Земле.
– Такова жизнь, – сказал он, – иногда мы принимаем очень сложные решения.
Ин молчала. Она была далеко, она была в другом измерении, в измерении, в котором нет вины и никто не осуждает другого. И Иван был с ней, он всегда был с ней на Земле и на небе.
