Анна Антонова
Мой прекрасный князь
Глава 3
Уроки сольфеджио
Яр отошел от дома и остановился в нерешительности. Ну молодец, психанул и убежал, а дальше что? С Игорем он действительно договорился, но на вечер, а сейчас-то утро… Он вытащил из кармана телефон и взглянул на экран: ну ладно, день уже. Хоть выспался – не забыл включить режим «не беспокоить».
И не беспокоили – ни пропущенных вызовов, ни непрочитанных сообщений. Никто его не хочет, и хорошо. В последнее время стали слишком доставать…
Не стоило матери грубить. Она-то в чем виновата? Бесит только. Иди завтракать, иди ужинать… Нет, если еда есть, то норм, конечно. Ему в принципе пофиг, и так бы обошелся. Но этот ее вечно несчастный вид… И вопросы, вопросы, вопросы: куда, зачем, с кем, когда вернешься… Сегодня новый добавился – какие планы.
Вот такие планы, мама. Теперь ты знаешь. Хоть домой не возвращайся… А что, это идея! Она перепугается и перестанет спрашивать об экзаменах. Только куда податься? К Игорю не вариант, тот сам ищет, куда деться. К бате разве что, но не в таких они отношениях. Да и матери он все равно настучит…
Хоть бы мать наконец отлипла от него и завела себе кого-нибудь! Сразу бы перестала думать о его планах. Сколько лет прошло, ему скоро восемнадцать стукнет, а она папашу забыть не может. Ничего не говорит, но он-то видит. Когда с ним по телефону разговаривает, всегда дверь закрывает. Что он там не слышал: как батя спрашивает, сколько перевести?
Он-то не виноват, что папаша такой урод. Баблом снабжает бесперебойно, и на том спасибо. Еще бы от матери отвязался! Из-за него же она ни с кем не встречается…
В чем-то Яр батю понимал. Он появился на свет, когда отец не намного старше его теперешнего был. Представил, что узнает новость о ребенке, и его передернуло. Какой треш! У него и девчонки-то нет, куда там семью и детей. Нет, батю можно понять…
Мать отчудила, конечно. С собственным бывшим учеником ребенка заделала. За что и огребает почти восемнадцать лет… Ладно, фиг с ней. Сама разберется, не маленькая. А ему надо о себе подумать…
Когда Яр пришел в клуб, Игорь был уже на месте и поспешил к нему с раскинутыми руками:
– Здорово, бро! Как оно?
– Все ок, – коротко отозвался он.
Они обнялись и похлопали друг друга по плечам – друг всегда встречал его так, словно виделись год назад, а не вчера вечером.
– Ты как вообще?
– Да норм, – с досадой бросил Яр.
Иногда Игорь бывал слишком навязчивым. Прямо как мамочка. Как она там, кстати? За весь день не позвонила ни разу, даже странно… Он почувствовал легкое беспокойство и сам себе удивился. Звякнуть, что ли? Или сообщение сбросить, чтоб не дергалась и не искала с полицией. Правда, с чего бы? Должна уже привыкнуть…
– Сегодня просто зал полный, – доложил Игорь. – Не облажайся!
– Когда я лажал? – оскорбился он.
– Никогда, – успокоил его тот. – Но вдруг именно сегодня не в голосе…
– Ну да, – ухмыльнулся Яр.
Даже не знал, что это такое. Всегда он в голосе: хоть среди ночи разбуди, хоть от уроков оторви, хоть…
– Там чел один странный, – озадаченным тоном продолжал Игорь. – Сидит один за дальним столиком и бухает.
– И чего? – удивился он.
– Говорю же – странный.
– Приставать будет? – догадался Яр. – Ну пошлю его, первый раз, что ли…
– Нет. Не знаю, – с сомнением отозвался друг. – Похоже, там другое…
– Да не парься ты. – Он хлопнул его по плечу. – Если что, отобьемся. Давай, я переодеваться.
Яр кивнул Игорю и скрылся в гримерке. Это, конечно, слишком громко сказано – просто каморка за сценой. Но зеркало есть, вешалка тоже, что еще нужно? Он пристроил на крючок куртку, сообразив, что, войдя в клуб, даже не разделся – продрог, пока по улице болтался, все-таки не май месяц. Только сейчас начал понемногу отходить. Вечно мерзнет, хоть никому не признается, один Игорь знает. Ну и мать. Так и не сбросил ей сообщение. Но теперь уже некогда…
Он стянул свитер, футболку – с детства привык одеваться как капуста. Сначала мать наряжала, потом сам. Может, это из-за нее у него теплообмен нарушен? Вечно его кутала…
Яр сдернул с вешалки черную рубашку, надел и неторопливо застегнул. Воротник оставил распахнутым на две пуговки, потом, слегка подумав и изучив свое отражение в зеркале, расстегнул еще одну. Публике нравится – он постоянно ловил взгляды, жадно обшаривающие его фигуру. Только ничего им не обломится. Смотреть можно, руками трогать нельзя…
Что дальше? Он выудил из брошенного на пол рюкзака прозрачную косметичку и присел перед зеркалом. Быстрыми уверенными движениями нанес тональник, аккуратно втер, чтобы рожа не блестела. Брызнув на волосы лаком, уложил челку. Глаза подводить не стал – однажды попробовал и потом еле отбился от какого-то озабоченного мужика. Лучше не рисковать, пошли они все в…
Напоследок провел по губам гигиенической помадой – под ярким светом рот вечно сохнет, потом болит и покрывается корочками, а он их расковыривает до крови и ходит, блин, как вампир…
Яр взглянул на экран – пора. Надо у матери смарт-часы попросить, чтоб каждый раз за телефоном не лазать, когда надо время посмотреть. Батя раскошелится, не развалится. Бросил их с матерью, пусть теперь платит. Он, конечно, и сам нормально зарабатывает, но это другое…
В каморку заглянул Игорь:
– Готов?
Он покидал косметику обратно в рюкзак и кивнул, по-прежнему глядя в зеркало.
– Тогда я объявляю?
– Валяй.
Друг молча скрылся. Яр медленно поднялся и оглядел себя в полный рост. Говорят, красивый. Мать – чаще всех. Он не видел ничего особенного, парень как парень. Прыщей разве что нет. Ладно, пофиг…
Он вышел за дверь и сразу услышал раскатистый голос Игоря, усиленный колонками:
– И сейчас перед вами он – Царевич!
Яр поморщился – опять звук не настроен. Публика не заметит, но самому стремно – кажется, что голос противно дребезжит и ломается, как в тринадцать лет. У него-то мутация почти завершилась, а скажут… Надо будет потом звуковику вставить.
Под редкие хлопки он вышел на небольшую сцену клуба и привычно замер в давно отработанной позе, вцепившись обеими руками в микрофон и незаметно оглядывая зал. И правда, все столики заняты, не соврал Игорек. Впрочем, неудивительно, сегодня же суббота. А еще кто-то странный в углу…
Свет лупил прямо в лицо, и разглядеть конец зала было нереально, поэтому Яр решил забить. У друга, конечно, чуйка и глаз-алмаз, но не из налоговой же тот мужик. Даже если из налоговой – он-то тут при чем? Пусть хозяева клуба разбираются. Из службы опеки какой-нибудь? Смешно – ему почти восемнадцать, никто не докопается. Имеет право подрабатывать…
Хлопки смолкли, и он понял, что эффектная пауза слегка затянулась. Надо начинать, пока зрители не стали недоуменно шуметь и переглядываться. С ним такое уже бывало…
Когда Яр взялся за микрофон, окружающий мир перестал существовать. Остался только он сам, яркий свет и песня, которую слышал словно со стороны. Его любимая.
Если долго бежать, если ветер в лицо,
И нет сил скинуть челку со лба,
Если горе сжимает рассудок в кольцо
И песок засыпает глаза…
В наушники лилась минусовка, и ему казалось, что он весь превратился в звук, рождающийся где-то глубоко внутри без всякого его участия. И он полностью отдавался ему, чувствуя, как по ногам медленно поднимается горячая волна, постепенно накрывая его с головой… Наверное, ни с какой девчонкой такого не испытаешь.
Песня закончилась. Музыка смолкла, зато зал после секундной заминки зашелся криками и аплодисментами. Кажется, получилось. Их тоже вставило…
Яр улыбнулся, провел рукой по лбу, и она осталась влажной. Все-таки рожа будет блестеть, но это уже не имеет никакого значения. Они с публикой стали единым целым…
Через час концерт закончился. Яр был весь мокрый – чувствовал, как рубашка пропиталась потом, и лишний раз порадовался, что выступает в черной. Челка повисла на глаза, но он не стал ее убирать, зная, что с ней выглядит сексуальнее. Да у него и было чувство, будто переспал со всем залом сразу. Сегодня его вштырило не по-детски. Это Игорь со своим «Не облажайся!». Все-таки заело…
Яр в последний раз поклонился и направился к выходу со сцены. Только сейчас понял, что зверски хочет есть – он, конечно же, не обедал, после маминого омлета и недопитого кофе ничего сегодня не ел и теперь едва сознание не терял от голода. После концерта всегда так случалось, но он каждый раз забывал захватить хотя бы шоколадку…
Закружилась голова, он едва не полетел со ступеньки, которая вела со сцены в служебные помещения, – хорошо, Игорь встречал и успел подхватить.
Друг привел его в гримерку, усадил на стул и засуетился, протягивая одновременно полотенце и бутылку воды.
– Ты опять? – встревоженно спрашивал он. – Бро, так нельзя…
– Сам же сказал, – проговорил Яр, усиленно моргая и пытаясь прогнать муть перед глазами.
– Что я сказал?
– Нельзя сегодня лажать.
– Да я по приколу! – вскинулся Игорь. – Ты никогда не лажаешь… Яр, ты чего? – испугался он, видя, что тот едва не падает со стула.
– Мне бы поесть, – с трудом произнес он.
Повторять не пришлось – друг понимал его с полуслова.
– Я щас, – кивнул Игорь и скрылся за дверью.
Яр вытер полотенцем лицо и шею, отпил из бутылки. Надо бы переодеться – сидеть в мокрой рубашке противно, – но пока нет сил. После холодной воды в голове слегка прояснилось, и он перебрался на продавленный диванчик. Сейчас бы лечь и уснуть… На сцене тоже всегда стояла бутылочка с водой, но он про нее забывал. Когда накрывало, ничего не помнил…
Вскоре вернулся Игорь, но с пустыми руками.
– Ярик, тут с тобой поговорить хотят… – протянул он, и ему показалось, что голос друга звучит растерянно.
«Яриком» Игорь называл его в исключительных случаях, и это почему-то не бесило так, как в исполнении матери. Наверно, дело в интонации… Но, похоже, произошло и правда нечто экстраординарное. Никого не хотелось видеть, включая друга, но с кем-то поговорить явно придется…
* * *
Миром правит секс. Глупо и смешно это отрицать, руководствуясь мифическими нормами морали и нравственности.
Не стоит обманывать самих себя. К чему дурацкие рассуждения о хобби и прочих увлечениях? На вопрос, что тебе больше всего нравится делать, существует только один правильный ответ: заниматься любовью.
По крайней мере, это честно. Никакие духовные радости не сравнятся с плотскими. Посмотреть фильм, почитать книжку, смастерить поделку своими руками – разве можно ставить это на одну доску с тем, что нам неподвластно? Искусственные способы развлечься ищут люди, которые по каким-то причинам не в состоянии позволить себе получить истинное удовольствие.
Ученые до сих пор не смогли понять его. Описывается физическая сторона процесса: сердцебиение учащается до двухсот ударов в минуту, кровь приливает к коже, происходит ритмичное сокращение мышц… Грусть-тоска и скука смертная. Чем это тогда отличается от упражнений на тренажерах? Как описать несколько мгновений, когда, по словам тех самых горе-специалистов, человек теряет ощущение границ собственного тела?
Все это умозрительно, а любые описания субъективны. Понять можно лишь в случае, если испытывал нечто подобное. Слова служат неким кодом, не неся в себе конкретной информации. Если самому не ощутить, не поймешь.
Именно поэтому миром правит секс. А тот, кто расшифрует механизм получения удовольствия, станет его властелином…
Глава 4
На обертонах
– Кто? – удивился Яр.
Он почти уснул, пока ждал, и плохо понимал, о чем идет речь.
– Тот чел.
– Какой еще чел?
– Ну помнишь, я тебе говорил? За дальним столиком.
– Гей?
– Сам ты… – с полоборота завелся Игорь, но вовремя спохватился. – Короче, важный чел, – просительно произнес он. – Надо поговорить, Яр…
– Подожди, – он с силой потер лоб ладонью. – Ты пожрать принес?
– Пожрать? – удивился тот. – А, не, не успел, сорян…
– Ладно, – кивнул он. – Зови своего важного чела.
Игорь исчез за дверью, а Яр попытался принять вертикальное положение. Блин, так и не переоделся, валяется на диване в мятой влажной рубашке, с размазавшимся тональником и болтающейся на глазах челкой – самое то для важных переговоров… Да и пофиг.
В гримерку зашел мужик, которого он не сумел рассмотреть в зале. Яр усилием воли собрался и просканировал его взглядом: худой, подтянутый, в джинсах и водолазке, по возрасту примерно как батя.
– Добрый вечер, Ярослав, – вежливо, но без подобострастия проговорил мужик. – Спасибо, что согласились уделить время. Позвольте представиться: Вадим Юрьевич Стеклов. Я могу присесть?
Замерший у двери Игорь бросился к гостю и пододвинул к диванчику стул. Яр сделал движение, чтобы подняться, но тот замахал руками:
– Лежите-лежите! Я понимаю, после больших нагрузок надо восстанавливаться. Если каждый вечер так выкладываться, никаких сил и нервов не хватит. Вы же на износ работаете. Пока молодой, прокатывает, но с каждым годом будет становиться сложнее…
Яр удивленно заморгал. О чем это он? Тоже строит дальние планы, как мамочка?
– Сейчас объясню, – успокоил мужик, поймав его недоуменный взгляд. – Я представляю крупный звукозаписывающий лейбл. Мы ищем юные таланты и раскручиваем их с нуля. Ваша кандидатура нас заинтересовала…
– Подождите, – растерянно протянул Яр. – Как вы обо мне узнали-то?
В виске опять стрельнуло, и он поморщился – от голода всегда начинала болеть голова. Игорь, гад, хоть бы чаю принес…
Мужик принял это на свой счет и стал обстоятельно рассказывать:
– Мы следим за выступлениями молодых артистов даже в таких небольших полуподпольных клубах…
Игорь открыл было рот, собираясь что-то возразить, но гость перебил:
– Я в курсе, что Ярославу нет восемнадцати. Для нас это не проблема…
Яр словно завис. И в начале разговора неважно соображал, а теперь вообще перестал понимать.
– Что вы предлагаете? – первым отмер Игорь, видя, что он впал в ступор.
– Контракт, – спокойно пояснил Стеклов. – На раскрутку, продвижение и создание бренда.
– А взамен?
Тот усмехнулся:
– Молодой человек, вы слишком спешите. Все будет согласовано с юристами. В случае вашего согласия, конечно.
Яр почувствовал, как взмокли корни волос и пот стекает по виску, хотя в гримерке совсем не жарко, а по телу прокатывается неприятная дрожь. Чего это он распсиховался? Раньше только на сцене такое бывало…
– Мне надо подумать, – наконец выговорил он, понимая, что мужик ждет его реакции.
– Подумайте, – кивнул тот. – Вот моя визитка. Там указано название продюсерского центра, можете загуглить, у нас все официально.
Нарисовавшийся рядом Игорь с готовностью взял карточку.
– Мы подумаем, – вежливо ответил он. – Спасибо за предложение.
Когда было нужно, друг умел вести себя прилично и говорить нормально. Иной раз он казался Яру гораздо старше его самого. Рассуждал, как умудренный опытом старец, а не пацан-школьник.
Стеклов смерил его насмешливым взглядом, но от комментариев воздержался.
– Только не очень долго, – продолжал он, обращаясь исключительно к Яру. – Одно могу сказать: вы меня реально впечатлили. Думал, преувеличивают, а нет, правдой оказалось. У вас бешеная харизма и мощнейшая энергетика, буквально с ног сбивает и сносит все вокруг. И как этот клуб уцелел… Поэтому я не удивлен тем, в каком вы сейчас состоянии. Если раз или два в неделю, еще можно, но каждый день…
Боль в виске, кажется, утихла, чувство голода притупилось, зато теперь перед глазами поплыли черные круги. О чем говорит странный мужик? Какой еще каждый день?
– Песни тоже неплохие. Кто автор?
– Он сам пишет, – снова ответил за него Игорь.
Гость взглянул на него с уважением:
– Весьма недурно. Тема всегда актуальная, притом в необычной трактовке… Как там у вас: «Рассыплется пепел волос по щеке, словно старый истрепанный шелк»?
– Блеклый, – машинально поправил Яр.
Стеклов не стал спорить.
– Блеклый так блеклый. Только псевдоним надо будет сменить, – вдруг сказал он. – Царевич, конечно, эффектно звучит, но слишком вычурно. Для народа надо что-нибудь попроще…
– А это не псевдоним, – уточнил Игорь. – У него фамилия такая.
Мужик удивленно вскинул брови.
– Фамилия? Ты правда Ярослав Царевич? – обратился он к нему, внезапно перейдя на «ты».
Яр с усилием кивнул.
– Ладно, обсудим. Это уже детали. Буду ждать звонка.
Гость поднялся со стула и протянул ему руку. Яр дернулся, чтобы встать, но тот остановил его жестом и просто пожал холодную влажную ладонь.
Игорь проводил гостя до выхода и скрылся с ним за дверью. Яр откинулся на спинку и прикрыл глаза – думать он сейчас был не в состоянии, тем более о чем-то серьезном.
Хлопнула дверь. Друг подлетел к нему и стал трясти за плечо:
– Спишь, что ли? Ну ты даешь! Совсем офигел? Тут такие дела, а ты…
Он с трудом разлепил ресницы:
– Игорь, блин. Можно хотя бы чаю? Сладкого…
Вскоре Игорь вернулся, таща поднос, уставленный тарелками. Он аккуратно пристроил его на столик у зеркала и кивнул:
– Хавай быстрее, пока не остыло.
Яр перебрался к столу, а друг занял его место, развалившись на диванчике.
Первым делом он взялся за кружку с чаем и с наслаждением сделал несколько глотков – крепкий, горячий, сладкий, как он любит. Игорь знает, как поставить его на ноги. Только бы не начал сразу донимать вопросами…
Но друг умел улавливать его настроение и сидел молча, уставившись в телефон. Лишь когда Яр доел овощной салат и картошку с мясом, а потом допил остывший чай, Игорь поднял голову и осторожно поинтересовался:
– Ну как, норм?
Яр кивнул, вдруг вспомнив, что так и не переоделся. Есть в концертной рубашке – последнее дело. Хоть бы пятен не насажать…
– Что скажешь?
Он чувствовал, как друга просто распирает, но тот аккуратно подбирает слова, чтобы не спугнуть его, и решил потянуть время.
– А ты?
Игорь с готовностью отложил телефон.
– Что тут думать? Надо брать.
– Что брать?
– Да мужика этого в оборот! Пока не передумал. Считаешь, ты один такой?
Яр усмехнулся:
– Считаю, что да.
Друг смешался, отвел взгляд.
– Вообще ты прав… Можно поторговаться, выдвинуть свои условия.
– Да мне на бабло пофиг.
Игорь поднял глаза, заполыхавшие возмущенным блеском:
– Ой, ну и пожалуйста! Зато мне не пофиг.
– Ты-то тут при чем? – поинтересовался Яр.
– А я твой агент, – не смутился тот. – Посмотри на себя! Валялся, как медуза на солнце, двух слов связать не мог. Куда тебе переговоры вести!
– А ты можешь?
– Конечно! Эх, бро! – мечтательно протянул Игорь. – Мы с тобой таких дел наворотим…
Яр снова усмехнулся. Что друг может наворотить, нечего и сомневаться. А он сам…
– Тебе лет-то сколько, агент? – невозмутимо уточнил он.
Игорь слегка сник.
– А то ты не знаешь…
– Ну вот. Куда нам контракты подписывать? Только совершеннолетние могут.
– Ну подождут полгодика. Что решают несколько месяцев?
– Поверь мне – в этой индустрии очень многое. Притом не полгодика, а почти год. У меня летом др…
– Как же быть? – растерялся друг.
– Ну ты подумай, – азартно предложил Яр, уже полностью придя в себя.
– А кто имеет право контракты подписывать?
– Законные представители.
Игорь наморщил лоб:
– Предки, что ли?
– Ну! А теперь внимание, вопрос – моя мать подобное подпишет?
– Неужели не подпишет? Это же такой шанс…
– Плохо ты ее знаешь.
– Своими руками загубит тебе карьеру?
– Она хочет, чтобы я в институт поступил. Чуть ли не с самого рождения деньги на учебу откладывает.
– А ты?
– А что я?
Игорь пытливо взглянул на него:
– Ты чего хочешь?
Яр задумался. Пока он точно знал, чего не хочет – поступать в институт и учиться на какого-нибудь менеджера или программиста. Но и предложению незваного гостя не спешил доверять. Странно и неожиданно. Слишком фантастично звучит, чтобы быть правдой. Юные таланты он по клубам ищет – ага, как же! Наверное, мальчиков тут снимает… В это верилось гораздо охотнее.
– Эх, бро! – снова мечтательно протянул Игорь, не дождавшись от него ответа. – Если получится, у нас скоро такая жизнь начнется…
– Школу, что ли, бросим?
– Какая, на фиг, школа? – с досадой поморщился он. – Тот мужик договорится, и нам экстерном поставят.
– И экзамены за нас сдадут?
Яр поймал себя на том, что заговорил как мать, и недовольно поморщился.
– И экзамены сдадут, – не смутился друг. – И от армии отмажут, если понадобится. Хотя тебе и не нужно, ты же у нас настоящий псих… За что? – охнув и хватая ртом воздух, он согнулся пополам, получив легкий удар в солнечное сплетение.
– За психа, – почти ласково пояснил Яр.
– Секунду назад лежал помирал, а теперь… Не надо было тебя кормить.
– А ты следи за языком.
– Если у тебя нет справки, это ни о чем не говорит. – Игорь предусмотрительно отскочил в сторону и протянул совсем другим тоном: – Только бы получилось…
* * *
Почему нам один человек нравится, другой безразличен, а кто-то вызывает неприязнь? При виде первого обмираешь от счастья, второго – остаешься равнодушным, третьего – еле скрываешь раздражение?
На каком уровне происходит это взаимодействие? Серые клеточки и нейронные связи ни при чем. Они подключаются потом, когда приходит время проанализировать то, что натворило сердце. Или не сердце, а то, что пониже… Туда кто посылает сигнал?
Сердце, правда, тоже старалось: колотилось что есть силы, усиленно прогоняя кровь по венам. Ускоряло пульс, заставляя испуганно хвататься за запястье. Шумело в ушах, стучало в висках, в других местах отдавалось… Как раз там, где зарождаются жаркие волны и затапливают сознание, не оставляя шансов трезвым мыслям.
Еще нос участвует! Говорят, своих и чужих людей мы определяем по запаху, даже если не отдаем себе в этом отчета, это происходит неосознанно. Есть же аромат юности или, наоборот, запах старости… Что это, никто не в состоянии внятно описать, однако все сразу понимают, о чем идет речь.
Гормон счастья. Гормон страха. Гормон стресса. Нами управляет адреналин…
