Анна Антонова
Большая книга ужасов 88
© Антонова А., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Призрачный шторм
Глава 1
Милые мальчики
– «Остров сокровищ», – прочитал Никита и ухмыльнулся. – Серьезно?
– Только сейчас узнал название теплохода? – язвительно отозвалась я.
Братец не удостоил меня ответом, разглядывая белоснежный борт и огромные серебристые буквы, сверкавшие и переливавшиеся в ярких лучах солнца.
Я поежилась – несмотря на ясную погоду, на улице было холодно. С канала налетали порывы резкого ветра, а температура явно не превышала пятнадцати градусов. Хорошо, что я надела кожаную куртку – в чемодан она уже не влезала, да и самое тяжелое удобнее транспортировать на себе. А ведь с утра спорила с мамой, доказывая, что спарюсь и вообще эта куртка мне не нужна, хватит легкой ветровки, лето же на дворе!
– На воде все по-другому, – отрезала она. – Притом не забывай, мы на север отправляемся.
Теперь я была ей благодарна, хотя и не собиралась этого признавать. Мы еще никуда не уехали, а я уже замерзла. Что же будет дальше?
Не люблю такую непонятную погоду, она меня вымораживает своей нелогичностью. Яркое солнце и голубое небо без единого облачка, при этом ветрище и холодина. Если ясно, то должно быть тепло, а если холодно, то тогда тучи и дождь. Не то чтобы мне не нравилось торчать тут без зонта, но дрожать на ветру и одновременно жариться на солнце тоже казалось сомнительным удовольствием.
Очередь перед нами заволновалась и пришла в движение.
– Что там? – вытянув шею, заинтересовался Никита.
– Посадка начинается, – зорко глянув вперед, постановил папа и подхватил самый тяжелый чемодан.
– Подожди, – задержала его мама. – Еще не пропускают. Так и будешь на весу держать?
– Предлагаешь в последний момент? – огрызнулся он.
– Зачем держать в руках, если можно катить?
– Вот свой и кати!
Я тяжело вздохнула и отвернулась, старательно делая вид, что эти родители не имеют ко мне никакого отношения. Поездка даже не началась, а они уже ругаются! Веселенький меня ждет отпуск. Никита умеет от всего отстраняться и жить в своем обособленном мире, а я так не могу.
– Все-таки есть своя прелесть в круизе, – тем временем рассуждала мама, уже забыв о перепалке. – Никакой утомительной дороги – ни поезда, ни самолета. Приехал на Речной вокзал, и все, ты в отпуске…
Я разглядывала кораблик на высоченном шпиле отреставрированного здания вокзала, серебрившийся на фоне ярко-голубого безоблачного неба, пока глаза не заслезились от режущих лучей солнца. Что за день сегодня такой? Сколько я его ждала, с трепетом готовясь к первому в жизни водному путешествию! И вот оно наконец начинается, а меня ничего не радует, наоборот – все злит и раздражает. Может, дело в слишком долгих сборах и предотъездной суете, вымотавшей нашей веселой семейке все нервы до такой степени, что уже и ехать никуда не хочется? Причем, как я подозревала, не мне одной.
На теплоход внезапно наползла тень. Неужели я не ошиблась и все-таки пойдет дождь? Я подняла голову – небо было по-прежнему безоблачным. Странные у них тут оптические иллюзии…
Против ожиданий, очередь продвигалась довольно быстро, и скоро мы приблизились к пропускному пункту. Я с тоской ожидала новой ссоры, но родители вели себя смирно, и это немного успокаивало. Может, все еще обернется неплохо?
Папа запихнул наши чемоданы на ленту, и они скрылись в недрах рентгеновского аппарата – или чем там их просвечивают? Мы тем временем прошли к кабинке личного досмотра.
– Встаньте в центр круга, – командовала сидевшая за компьютером тетенька в форме. – Поднимите руки.
– Как в аэропорту, – прокомментировал Никита, наблюдая за этой процедурой в исполнении мамы и папы.
– А ты что думал? – отозвалась я. – Транспортная безопасность.
– Ой, какие мы слова знаем! – передразнил он.
Я хотела ответить так, чтобы у братца отпала охота меня злить, но не успела ничего придумать и лишь бросила ему в спину:
– Носки не забудь снять. Как в аэропорту.
Он явно услышал, но не обернулся и через минуту очутился по ту сторону контроля. Оставшись одна, я ощутила внезапное и абсолютно иррациональное желание очутиться как можно дальше отсюда – сбежать домой и провести эту часть каникул в одиночестве, тишине и покое. Только кто же мне такое позволит?
Я шагнула в центр круга, выполнила распоряжение тетеньки поднять руки, и вокруг меня поехала прозрачная полукруглая рамка. Я ждала разрешения выйти из павильона досмотра, но что-то пошло не так. Рамка дернулась, поерзала на месте и наконец замерла.
Сотрудница глянула в монитор, скомандовала мне:
– Оставайтесь на месте, – поднялась и куда-то ушла.
Отлично. Руки хотя бы можно опустить или продолжать стоять тут, как будто я пиратам в плен сдаюсь? К названию корабля очень в тему.
Долго страдать не пришлось: тетенька вскоре вернулась с коллегой – бодрым дядечкой, который ловко отжал рамку и выпустил меня на свободу. Выйдя из павильона, я наткнулась на свою семейку, поджидавшую меня с недовольным видом.
– Почему так долго? – укорила мама. – Вечно тебя ждать приходится.
– Я виновата, что у них аппарат заело? – огрызнулась я.
– Рита сломала аппарат, – хохотнул Никита.
– Сейчас я тебе точно что-нибудь сломаю!
Я направилась к брату, но он ловко юркнул за папину спину.
– Дети, не ссорьтесь! – миролюбиво призвал тот.
Я хмыкнула. А к родителям это относится?
– Пойдемте на посадку, – нетерпеливо позвала мама, сжимавшая в руке путевку и наши документы, которые она никому не доверяла.
Только сейчас я обратила внимание, что рядом с ними нет ни одного чемодана.
– А где вещи? – озадачилась я.
– Их забрали милые мальчики, – с довольной улыбкой пояснила мама. – Сказали, что доставят прямо в каюту.
– Я мог бы и сам отнести, – немедленно вставил папа.
Она скептически вздернула брови:
– Два огромных чемодана? Заметь, мы не просили, значит, эта услуга входит в стоимость. Пойдемте уже, а то скоро отправление!
До отправления оставалось добрых два часа, но я промолчала и поплелась следом за всеми, самостоятельно таща свою дорожную сумку. Двое мужчин в семье, а никто даже помочь не предложил. Не то чтобы она сильно тяжелая, просто обидно – снова меня обделили, даже оплаченными услугами.
Перед трапом мы застопорились – там снова образовалась очередь, к счастью, не такая большая, как на посадку. Замешкавшись с сумкой, я опять отстала, и передо мной технично вклинилась парочка пенсионеров. Высматривая своих, я не заметила ступеньку, споткнулась и схватилась за поручень.
– Вам помочь?
Я подняла глаза – рядом стоял парень в черной форменной куртке и смотрел на меня так мрачно, что соглашаться на его нелюбезное предложение не возникало ни малейшего желания. Этот мальчик явно не претендовал на честь именоваться милым.
Он взял у меня из рук сумку:
– Какая каюта?
Я наморщила лоб – номер, естественно, не помнила, за организационную часть у нас полностью отвечала мама.
Не дождавшись ответа, парень протянул мне руку. Я помедлила секунду, но отказываться было глупо, да и сзади уже подпирали. Я послушно взялась за его сухую прохладную ладонь, поднялась по трапу и наконец шагнула на палубу.
Мы вошли в холл, и я сразу увидела своих в новой очереди – на этот раз к стойке регистрации. Мама тоже заметила меня, и я громко спросила:
– Какая у нас каюта?
– Люкс на шлюпочной палубе, – гордо провозгласила она.
Парень, по-прежнему державший мою сумку, еле слышно хмыкнул. Пассажиры, скучавшие в ожидании оформления, стали с интересом на нас оглядываться.
– А номер? – еле сдерживаясь, уточнила я.
Как будто тут много люксов! Нам вообще-то обещали, что каюта будет именная.
– Четыреста один, – ответила мама.
Даже не взглянув на меня, парень молча отвернулся и направился к крутой узкой лестнице, таща за собой мою сумку. Я проводила его взглядом. Что он о себе возомнил? Мог бы вести себя повежливее с пассажиркой из люкса на самой крутой шлюпочной палубе – это название я уже успела выучить.
Я, конечно, знала, что родители заказали мегапонтовую каюту повышенной комфортности. Обязательным условием было наличие двух комнат – не для нашего с братом удобства, конечно, а своего собственного. Понятное дело, в отпуске родителям хотелось немного побыть наедине, без нашего приятного общества.
Это они хорошо придумали – в одном замкнутом пространстве мы бы скоро чокнулись, а также перегрызли друг другу глотки и еще какие-нибудь важные части организмов. Получился бы не отпуск, а зоопарк на выезде. Мама – хлопотливая наседка, папа – упрямый осел, братец – бодливый козлик, ну а я…
– Рита, ты где?
Моя семейка стояла возле лестницы и нетерпеливо смотрела на меня. Мы налегке поднялись на две палубы вверх и быстро нашли свою каюту. Около дверей уже стояли чемоданы и моя сумка, но того парня нигде не было видно. Я подняла глаза и вслух прочитала надпись на табличке:
– «Роберт Льюис Стивенсон».
– Круто, да? – прокомментировал братец. – Именная каюта, как обещали.
– Нам будут декламировать по вечерам «Остров сокровищ»? – съязвила я, но шутку никто не поддержал.
Заметив, что мама держит в руках два ключа и мигом оценив ситуацию, я возмутилась:
– А нам с Ником ключи?
– А вам не положено, – усмехнулся папа. – Только взрослым.
– И это номер люкс?
– Не номер, а каюта, – въедливо уточнил он.
Я закатила глаза. Отлично начинается отпуск!
* * *
– Данька! – раздался зычный голос. – Сегодня с нами пойдешь!
Он вжался в угол, пытаясь остаться незамеченным и мечтая слиться со стеной, просочиться сквозь нее, стать невидимым.
– Данька! – послышались грузные шаги, и голос загремел совсем рядом. – Оглох, что ли? А ну вылезай!
Грубая рука ухватила его за русые вихры и потащила к окну, откуда лился слабый свет. Он не сдержался и вскрикнул.
– Спрятаться решил? Нет, паршивец, больше ты за чужими спинами не отсидишься!
– Вы раньше меня никогда не брали, – выдохнул он, безуспешно пытаясь освободиться.
– А сегодня пойдешь! Другие ребята с двенадцати начинают, а тебе уже скоро шестнадцать! Думаешь, читать выучился и всех умней стал?
– Ну дядя Михаил! – взмолился он. – Я не умею, у меня не получится!
– Ничего, – широко ухмыльнулся мужик с густой рыжей бородищей. – Там и научишься. Дело нехитрое. Собирайся да выходи во двор! Замешкаешься – будет тебе такая наука, что света белого не увидишь!
Дядька напоследок дернул его за волосы так, что искры из глаз посыпались, оттолкнул и, брезгливо обтерев руку об рубаху, вышел, пригнувшись под низким проемом и хлопнув шаткой дверью, даже труха с потолка посыпалась.
Данька вытер выступившие на глазах слезы и кое-как пригладил растрепавшиеся вихры. Нельзя, чтобы его видели таким – засмеют сильнее, чем обычно. Рука у дядьки тяжелая, лучше под нее не попадаться: вырванными волосами точно не отделаешься. Он и так постоянно ходил в синяках – не успевали сойти одни, как появлялись новые.
Что это Михаилу вздумалось тащить его сегодня с собой? Дядька давно попрекал Даньку, но заставлял только возиться по хозяйству и работать в поле, а к другим делам считал его неспособным и ни к чему не годным. Что же изменилось сегодня?
Однако не послушаться нельзя. Помедлит он еще немного, дядька вытащит его за шиворот да притом наподдаст прямо при всех. Его и так никто за человека не признает, а после этого и вовсе жизни не дадут.
Данька тяжело вздохнул, поправил рубашку, накинул куртку – ночи стояли холодные – и шагнул к выходу из избы.
Глава 2
Швартовы по правому борту
Родители взялись разбирать вещи и выставили нас с братцем из каюты, чтобы не мешались и не путались под ногами. Мы даже не успели разглядеть наш хваленый люкс и оценить, насколько он шикарен и соответствует фоткам с сайта круизной компании.
Тогда мы решили изучить теплоход изнутри, но по узким коридорам и лестницам сновали озабоченные пассажиры, рассматривавшие номера кают, а также парни, таскавшие вещи, поэтому мы решили не толкаться там, создавая еще большую суету, а выйти на палубу. Успеем еще насмотреться на внутреннее убранство за две недели путешествия.
Подойдя к стеклянным дверям, ведущим на палубу, мы неожиданно обнаружили в холле девушку, старательно пиликавшую до боли знакомую мелодию на чем-то, напоминающем скрипку. Инструмент у нее был странным – без привычной деревянной деки, просто струны, натянутые на палочку.
– Что это за фигня? – шепотом спросил меня Никита.
Я и сама не очень поняла, но терять авторитет старшей сестры было нельзя. Я внимательнее рассмотрела диковинный инструмент, заметила тянущиеся от него провода к маленькой черной коробочке, прикрепленной к поясу девушки, и пояснила:
– Электронная скрипка.
– Типа как электрогитара? – недоверчиво переспросил братец. – Такие бывают?
– По-твоему, перед нами фантом? – фыркнула я, продолжая разглядывать музыкантшу.
Она была очень худенькой, на лицо умело нанесен яркий макияж, длинные волосы завиты и тщательно уложены. Блестящее облегающее мини-платье, босоножки на шпильках – выглядела она шикарно, но мне внезапно стало ее жалко. Девушке бы на сцену концертного зала, а не на палубу теплохода, где на нее во время посадки и заселения никто не обращает внимания.
– Что за мелодия? – наморщил лоб братец. – Знакомая, а вспомнить не могу.
Опять пришлось напрячь извилины, чтобы не уронить авторитет.
– Вивальди, – важно проговорила я. – «Времена года. Зима».
– Очень актуально! – остался недоволен Никита.
– Шучу, – рассмеялась я. – Это Fairy tail, Александр Рыбак.
– Что-что? – вытаращился он.
– Песня такая, – устало пояснила я. – С Евровидения. «Сказка» называется, если ты не понял.
Брат взглянул на меня с презрением:
– Любишь ты, Рита, всякое старье.
– Чего спрашиваешь тогда? – обиделась я.
– Это до моего рождения было? – не унимался Никита.
– Сколько там тебе, лет десять? – не осталась в долгу я.
– Ладно, пошли, – он потянул меня на улицу.
Ветер на палубе задувал еще сильнее, чем на причале. Я поежилась, испытывая желание накинуть на голову капюшон. Облокотившись на перила, мы наблюдали за суетой на причале. Электромобили подвозили все новых пассажиров, они выгружались из милых уютных вагончиков, забирали из багажника вещички и выстраивались в очереди к пунктам досмотра. Не знаю, как мой брат, а я снисходительно поглядывала на них сверху вниз, чувствуя необъяснимое превосходство, хотя сама совсем недавно там толкалась и наверняка выглядела со стороны смешно и нелепо.
– Пошли пройдемся, – позвал меня Никита.
Мы прогулялись было на корму, но наткнулись на курильщиков, и пришлось сбежать оттуда куда подальше. Тогда мы спустились на палубу ниже и направились вперед. Там вид оказался гораздо увлекательнее: нос теплохода был огорожен от праздношатающейся публики, и на служебной палубе возилась команда, по меткому маминому определению – «милые мальчики». Я против воли загляделась на них, высматривая своего нового знакомого. Впрочем, какой он мне знакомый – так, сумку поднес. Оплаченная услуга.
Среди команды его не оказалось. Правда, я не была уверена, что хорошо запомнила парня и смогу запросто его узнать. В памяти застряли только светлые волосы и хмурое бледное лицо. Он мне даже в глаза ни разу не взглянул, как и я ему… Где он, до сих пор таскает чужие чемоданы? Интересно, они его не перевешивают, такого тощего? Ладно еще моя сумка, а вот папин чемодан он вряд ли поднял бы. Хотя парень явно трудится тут старшим помощником младшего дворника, значит, должен легко управляться со всякими штуками, в том числе тяжелыми…
Я одернула себя: не слишком ли много чести так долго о нем думать? Совсем мне нечем занять мысли, если в них застрял случайный человек. А ведь я впервые в жизни отправляюсь в путешествие на круизном теплоходе. Видимо, долгие сборы, утомительная поездка на такси через весь город и заселение в компании любимых родственников выбили меня из колеи, отравив всю радость от начала отпуска. А мама еще порадовалась отсутствию долгой дороги! По ее словам, мы просто обязаны были оказаться в отпуске, едва ступив на борт, но пока я ничего подобного не чувствовала. Надо срочно что-то делать, если я не хочу испорченной поездки.
Никита с любопытством наблюдал, как матросы – или кто они там? – возятся с мудреными механизмами, и я присоединилась к нему. Вокруг нас начал собираться народ: похоже, приближалось время отправления. Нарисовались и наши любимые мама с папой.
Я с тревогой изучала их лица – вроде спокойные и умиротворенные, значит, не успели поругаться в процессе разбора чемоданов. Впрочем, они вполне могли сначала поругаться, потом помириться, а далее по кругу. Важно, что сейчас они явно на этапе примирения, значит, и нас с братом донимать не станут.
– Рита, ты не замерзла? Ветер сильный. Застегни куртку.
Кажется, рано я успокоилась.
– Никита замерз, – мстительно кивнула я и сделала пару шагов в сторону, якобы рассматривая колокол, висящий под флагштоком.
Как он называется, кажется, рында? Ходила какая-то история по интернету «Верните рынду», но подробностей я уже не помнила.
Чтобы уж точно больше никто не лез, я достала телефон, открыла камеру и навела ее на флаг с логотипом круизной компании. Еще в кадр попадала ярко-синяя от отражающегося ясного неба вода канала и проходящий мимо теплоход с красивыми буквами на борту – «Бегущая по волнам». Мода, что ли, сейчас такая: названия книг использовать? Раньше, кажется, по именам знаменитых деятелей корабли называли. Или там «Быстрый», «Стремительный», «Отважный» – только это скорее к военным относится…
Я увеличила изображение и едва не выронила телефон за борт: на экране вдруг появилось лицо моего нового знакомого – почему-то я сразу узнала его, не испытав ни малейших сомнений. Он смотрел прямо на меня, и взгляд был весьма недобрым.
Я в панике опустила телефон, так и не успев сфоткать «Бегущую по волнам», но тут же с облегчением убедилась, что мне показалось: парень вовсе не обращал внимания ни на меня, ни на других пассажиров, занимаясь своими делами.
Я навела телефон на противоположный берег, где была пришвартована подводная лодка-музей, но не успела нажать на кнопку – вдруг показалось, что лодка отделилась от причала и движется прямо на нас. Я испуганно опустила телефон и с облегчением убедилась, что субмарина стоит на прежнем месте, вовсе не собираясь протаранить теплоход. Очередная оптическая иллюзия или у меня начались глюки?
– Отдать швартовы по правому борту, – донеслась команда, усиленная мегафоном.
На берегу портовый работник снял с причальной тумбы толстый канат с петлей на конце и сбросил его в воду. Парень, подносивший мне сумку, накинул поверх куртки оранжевый жилет со светоотражателями, натянул грубые рукавицы, взялся за другой конец каната и принялся вытягивать прямо руками несмотря на то, что на теплоходе он был намотан на огромную катушку с лебедкой.
За его действиями внимательно наблюдал крепкий бородач в черном кителе и фуражке. На его лице было написано крайнее сомнение и скепсис, хотя парень, насколько я могла понять, все делал правильно и довольно ловко.
Он вовсе не слабак, как мне поначалу показалось. Такой с любым чемоданом запросто управится. Втянув на борт тяжелую мокрую веревку, парень аккуратно намотал ее на катушку, снял рукавицы, поднял голову и окинул столпившихся на носу пассажиров пренебрежительным взглядом. Да что он себе позволяет? Мы вообще-то за свои путевки немалые деньги заплатили, чтобы обслуживающий персонал нас так откровенно презирал.
Тем временем из динамиков грянул торжественный марш, вода забурлила от заработавших двигателей, и теплоход стал отходить от причала. Я мигом забыла о странном матросе, в восторге глядя на удаляющийся берег и машущих нам с набережной прохожих. Мы замахали им в ответ, хотя знать друг друга не знали и видели, скорее всего, первый и последний раз в жизни.
– А это что за музыка? – сунулся ко мне Никита, сбивая всю торжественность момента. – Тоже какая-то знакомая.
– Ну еще бы, – хмыкнула я. – Трудно жить в нашей стране и ни разу не слышать «Прощание славянки».
– Пипец ты умная! – притворно восхитился братец и предусмотрительно отскочил в сторону, когда моя рука непроизвольно потянулась к его уху.
По радиосвязи нас тем временем приторно-умильным голосом поздравили с началом увлекательного путешествия, пожелали всяческих благ и предупредили об учебной тревоге. Когда раздастся сигнал три зеленых свистка… то есть, конечно, включится сирена, надо будет пройти в свои каюты, выковырять из-под коек спасательные жилеты, напялить на себя и в таком виде выйти на палубы, под светлые очи команды. А те уже оценят правильность надевания, застегивания и завязывания.
От этой перспективы я приуныла. Опять команда? По закону подлости явится странный матрос и будет меня рассматривать, а то и лапать, если я что-нибудь не так застегну. Интересно, можно увильнуть от участия в развлекательном мероприятии? Нет, оно, конечно, важное, но случись что на самом деле, все равно от страха и стресса не сообразишь, как правильно застегнуть жилет, и не вспомнишь, где он вообще находится.
Увильнуть, естественно, не удалось – не с нашим папой. Едва только загудела сирена, мы под его руководством дисциплинированно проследовали в каюту, вытащили жилеты и накинули на себя. Папа принялся изучать инструкцию по застегиванию и завязыванию, а я выскользнула в коридор, торопясь поскорее отметиться и покончить с этим делом.
Первым, на кого я там наткнулась, оказался, конечно же, тот мрачный парень. Напрасно я надеялась на везение – не с нашим счастьем. Оранжевый жилет он снял, куртку тоже, оставшись не в тельняшке, как мне представлялось, а в обычной футболке с Риком и Морти.
Парень хмуро взглянул на меня:
– Жилет застегнуть надо.
– А я не умею, – нахально отозвалась я.
– В каюте инструкция висит, – не сдавался он.
– Может, так покажешь?
Почему-то упорно хотелось строить из себя барыню, чтобы сбить с него спесь и так откровенно читавшееся в глазах презрение. Я даже специально обратилась к нему на «ты» – вряд ли он намного старше.
– Ну давай покажу, – парень легко принял правила игры.
Я не обиделась, что он не стал со мной церемониться – сама же нарывалась, вот и получила. Он приблизился ко мне, поправил криво висевший на шее жилет и начал затягивать тесемки. Он стоял почти вплотную, и до меня долетал слабый аромат туалетной воды – свежей и горькой, будто речная вода. А матрос-то, похоже, не так прост!
– Как тебя зовут? – неожиданно для самой себя спросила я.
Парень с силой дернул последнюю завязку, отступил на шаг, полюбовался на результат своих трудов и только тогда ответил:
– Я с пассажирами во время рейса не общаюсь, так что по всем вопросам обращайся к администрации.
– Да нет никаких вопросов… – растерялась я.
Он смерил меня скептическим взглядом с головы до ног, и я почувствовала себя весьма глупо, особенно в этом дурацком, застегнутом по всем правилам жилете.
– Леди из первого класса скучно и она желает поиграть в «Титаник»? Сорри, не со мной.
– А у нас тут планируется «Титаник»? – удивилась я, не показывая, как уязвлена.
– Если научишься застегивать жилет, может, и выживешь, – кивнул он. – Спасательный плот расположен по правому борту.
Парень махнул рукой в неопределенном направлении и развернулся к другим пассажирам, как раз начавшим выходить из кают в застегнутых жилетах. Похоже, самостоятельно не справилась с ним я одна.
– У вас все правильно, – приветливо обратился он к чете пенсионеров.
Поразившись такой резкой перемене в настроении, я продолжала тупо глазеть на него. А парень весьма неплохо выглядит, когда улыбается – лицо совершенно преобразилось и стало очень даже симпатичным…
Впрочем, какое мне до него дело? Он только что откровенно грубил мне, а теперь как ни в чем не бывало любезничает с другими. Умеет, значит, вести себя прилично, если требуется. Вот это матросы пошли! Недаром теплоход называется «Остров сокровищ» – тут, похоже, в команде одни пираты.
А я тоже хороша. Чего прицепилась к парню? Видела же, что не настроен общаться. Я вообще-то могу пойти и пожаловаться той самой администрации, к которой он меня послал… Не могу и никуда не пойду, что он прекрасно понял, поэтому и позволил себе так со мной разговаривать. Ну и ладно, проехали и забыли. Не портить же из-за этого весь отпуск! Пусть отправляется тягать канаты – надеюсь, мы и правда больше не пересечемся.
* * *
Данька вышел на улицу и сразу пожалел, что не оделся основательнее. Днем было по-летнему тепло, а ночи стояли холодные, и это вовсе не удивительно в их северном краю в августе. Но возвращаться не стал – дядька уже заметил его и поманил к себе.
– Бестолочь, – тот отвесил ему подзатыльник. – Что напялил? Иди оденься как следует, а то прохватит ветром, лечи тебя потом! Кто работать будет?
Все вокруг обидно заржали, а Данька потопал обратно, кляня свою судьбу. За что ему все это? Мало того, что без родителей рано остался и даже не помнил их, так еще и дядька – сущий зверь, даром родной отцов брат. Постоянно попрекает, что живет у него Данька из милости и даже свой хлеб не отрабатывает, не говоря уже про одежду и прочее содержание. А он с утра до ночи спины не разгибает, получая за это лишь тычки и ругань.
Раньше хотя бы по ночам его не трогали, не брали в свои походы, чему Данька был только рад. Однако понимал: долго это не продлится, доберутся и до него. Но не ожидал, что именно сегодня…
Данька натянул нехитрые теплые вещички под бдительным взглядом тетки. Возясь у печки, она неодобрительно посматривала на него, но молчала, спасибо и на этом. Чувствовала, видимо, что сейчас его лучше не трогать.
– А голову почему не покрыл? – опять придрался дядька, когда он вышел во двор. – Ладно уж, черт с тобой! Просквозит один раз, в следующий умнее будешь.
Данька ужаснулся про себя – какой следующий раз? Помимо изнурительной работы днем теперь у него еще и по ночам не будет покоя?
– Порезвее шевели ногами, а то без тебя уйдут, – дядька больно толкнул его в спину пудовым кулачищем.
Данька был вовсе не против опоздать, но выбора у него не оставалось. Шмыгнув носом – без шапки и правда зябко, – он потопал вслед за дядей Михаилом, который зорко взглядывал на него, не упуская из вида. Впрочем, бежать он и не собирался. Куда тут сбежишь? Его быстро догонят, а уж когда найдут, лучше и не представлять, что могут сделать…
