Анна Шатц Ставка на тебя

Элисса Роуэн

Утро понедельника началось… ну, скажем честно, хреново. Я уже опаздывала из-за бесконечной пробки, и, словно вишенка на торте моего кошмара, горячий кофе разлился прямо на белую рубашку, оставив мокрое пятно, которое стыдливо прилипло к коже. Стоило мне только почувствовать, как ткань холодеет, – стало ясно: день пойдет под откос.

И, конечно, судьба решила не останавливаться. Минуту назад мне позвонила Александра. Её голос всегда звучал так, будто она разговаривает с человеком, который уже подвёл её, даже если ещё ничего не произошло.

Она сообщила, что генеральный директор вернулся в Сиэтл и теперь собирается контролировать каждый процесс в компании.

Прекрасно. Ещё одно дыхание в затылок.

Я понятия не имела, хорошо это или плохо. Одно знала точно: работать под постоянным надзором Александры было тяжело. Она цеплялась к каждому моему шагу, каждой идее, каждому вдоху, будто проверяла меня на прочность. Иногда казалось, что ей доставляет удовольствие наблюдать, как я пытаюсь удержаться на плаву.

Я пересекла вращающиеся двери, и поток прохладного воздуха из холла обдал меня, слегка успокаивая. Стив, охранник сорока лет, поднял глаза, и его теплый, доброжелательный взгляд задержался на секунду – будто он прочёл на моём лице всё утреннее безумие. Он просто кивнул и поднял большой палец, подбадривая без слов.

Как будто говорил: «Ты справишься. Даже с этим днём».

Я улыбнулась в ответ – устало, но искренне – и направилась к лифту, чувствуя, как влажная ткань рубашки неприятно липнет к телу.

Лифт тихо звякнул, и я шагнула внутрь, надеясь, что эти тридцать секунд подъёма дадут мне хотя бы минимальный шанс собрать себя. Но, конечно, нет. Судьба снова решила щелкнуть меня по носу.

На последних секундах двери разошлись – и внутрь вошёл Джейкоб.

От его появления у меня внутри всё сжалось, как от слишком холодного воздуха. Бывший. Тот самый, с кем мы умудрились расстаться так, что теперь каждый случайный взгляд ощущался как царапина.

Он выглядел так же, как всегда: уверенный, ухоженный, чуть слишком спокойный для понедельника. И, конечно, его глаза – темные, внимательные – сразу пробежались по мне сверху вниз. Дольше, чем нужно.

– Привет, – сказал он, будто мы виделись вчера. Его голос был низким и обволакивающим, и я ненавидела, что помню его таким.

– Привет, – ответила я холоднее, чем планировала. Достаточно вежливо, чтобы не казаться грубой. Достаточно резко, чтобы он понял: настроение у меня ниже плинтуса.

Лифт закрылся, и мы оказались рядом – слишком близко. Между нами оставалось всего несколько сантиметров воздуха, но чувствовалось, будто это целая история, которую я так хотела бы стереть.

– Ты снова опаздываешь?, – спросил Джейкоб, будто мы до сих пор встречаемся и он имеет право комментировать.

– Удивительно, что ты заметил, – отчеканила я.

Он тихо усмехнулся.

Эта его усмешка всегда действовала мне на нервы – раньше сводила с ума приятным током, теперь только раздражала.

– Ты как всегда… огненная, – сказал он, чуть наклонив голову, будто хотел поймать мой взгляд.

Мне захотелось послать его так далеко, чтобы GPS не помог. Но я промолчала, просто скользнув по нему взглядом – коротким, острым, без намека на тепло.

– Спасибо, но я сегодня не в том настроении, чтобы быть частью твоей поэтики, – сказала я, сцепив зубы.

Лифт звякнул, двери разошлись на пятнадцатом этаже.

Я вышла первой, чувствуя, как он почти идёт за мной след в след. Ничего не менялось: он всё ещё умел выводить меня из равновесия одним коротким предложением.

А впереди – собрание. Люди. Александра.

И генеральный директор, которого я должна увидеть впервые.

Я глубоко вдохнула и шагнула в конференц-зал, уверенная только в одном: день еще даже не начинался по-настоящему.

В конференц-зале уже собирались сотрудники. Я едва успела сделать шаг внутрь, как услышала знакомый холодный голос:

– Элисса, можно тебя на секунду?

Конечно можно. Куда же я денусь.

Александра стояла у окна, идеально собранная, как будто у неё никогда не проливается кофе и не опаздывает жизнь. Она смотрела на меня поверх планшета – взглядом, которым обычно оценивают качество товара.

– Твой проект по кампании «Autumn Glow» мне пришлось пересмотреть, – начала она без приветствия, – Он сырой. Цветовые решения не соответствуют брендбуку, а концепция выглядит недоработанной. Мне нужно, чтобы ты сегодня же занялась исправлениями.

Я почувствовала, как внутри всё закипает. Сырой? Неработающий?

Я убила на него три недели, ночами сидела.

– Александра, – начала я, сдержанно, хотя голос предательски дрогнул, – Я следовала утвержденной концеп…

– Значит, ты недостаточно внимательно её прочитала, – перебила она, даже не дав закончить, – И, пожалуйста, постарайся более ответственно подходить к работе. У нас теперь не будет права на ошибки.

Она сказала это так холодно, будто вытирала об меня руки.

Александра прошла к началу стола, заняла место рядом с экраном презентации – естественно, как будто всё пространство создано под неё. Приподняв подбородок, она жестом предложила всем рассаживаться.

Я буквально выдохнула через нос, чтобы не сорваться, и пошла занимать своё место.

– Сюда, – Моника поманила меня рукой.

Спасибо, хоть кто-то рад меня видеть.

Я опустилась в кресло рядом с ней. Моника – единственный человек в отделе дизайна, с кем я могла говорить без фильтров. Светлые волосы, мягкая улыбка, вечно сияющие глаза – и талант, перед которым многие в компании стеснялись.

– Ты в порядке?, – тихо спросила она, наклоняясь ближе.

– Абсолютно, – прошептала я, откровенно солгав, – Просто мечтаю о портале, который перенесет меня домой.

Моника хмыкнула, прикрыв рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух.

В комнате становилось всё тише – люди рассаживались, планшеты щелкали, кто-то приводил в порядок бумаги. И всё это было лишь фоном для нарастающего напряжения: все ждали его.

Я чувствовала, как у меня слегка подрагивают пальцы. То ли от усталости, то ли от раздражения… То ли от какого-то странного предчувствия, которое не отпускало с самого звонка Александры.

И вот в этот момент двери распахнулись.

Он прошёл мимо меня к месту во главе стола. Высокий. Собранный. Слишком спокойный для человека, который только что вернулся, чтобы «контролировать процессы».

Но стоило ему сесть…

Повернуть голову в профиль…

Слегка приподнять бровь, пролистывая документы…

И внутри меня что-то дернулось. Болезненно, как удар током. Скулы. Плечи. Характерный наклон головы. И этот костюм – тёмно-синий, идеально сидящий, подчеркивающий холодность образа.

Он поднял глаза. Серые. Не светло-голубые, не темно-ледяные – именно серые. Как сталь, как мокрый асфальт после грозы. Холодные, глубокие… и слишком знакомые.

Те самые глаза, которые в Лас-Вегасе притягивали так сильно, что я растворилась в ночи, пока его руки ласкали мое тело.

И в ту секунду моё дыхание сбилось. Шея вспыхнула, как будто по ней прошлась горячая ладонь. Пламя поднялось к щекам – резко, непрошено, слишком заметно.

– Элисса?, – Моника тихо толкнула меня в бок,. – Ты чего пунцовая? Он что, на тебя так действует?

– Нет…, – выдохнула я, стараясь не сорваться, – Просто… жарко.

Моника тихо фыркнула.

– Здесь минус пять, Элисса.

Я собиралась что-то возразить, но в этот момент он поднялся со своего кресла, чтобы поприветствовать всех. Разговоры стихли мгновенно.

Он обвел взглядом комнату, не смотря на людей. Голос ровный, спокойный, но такой, что даже стулья будто выпрямились:

– Доброе утро. Рад видеть всех здесь. Я – Кайлас Хартвелл, ваш генеральный директор. Рад с вами всеми познакомиться лично.

Я сидела в состоянии контролируемой паники, пока не заметила Александру. Она тряслась от возбуждения, словно кошка, которая увидела миску сливок. Стоит рядом с ним, будто мысленно уже разобрала его костюм по слоям. Боже… она реально собирается его обольстить.

Моника наклонилась ко мне:

– Знаешь… если понадобится, я готова сгореть в постели с ним. Ради науки. Даже два раза.

Я зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться вслух. Только не сейчас.

Кайлас продолжил:

– Я возвращаюсь в Сиэтл, и теперь мы будем видеться… часто.

Он сделал паузу, и все тихо рассмеялись. Александра – громче всех, улыбка растянулась, почти чеширская. Но Кайлас даже не смотрел в её сторону.

Он смотрел прямо перед собой, слишком прямо, будто натянут, будто держит себя в рамках.

Я всё ещё была в шоке: он сидит в трёх метрах от меня…

Он меня не узнал? Или делает вид? Или просто не хочет смотреть? Или…

Мои мысли скакали, как бешеные. Моника тихо тыкала меня локтем, с трудом сдерживая смешок.

Александра пыталась податься ближе к нему, будто собиралась нагнуться за упавшей ручкой – и случайно задеть его. Ее декольте буквально было готово выпасть на стол перед ним.

Я сидела, чувствуя, как сердце стучит в горле.

Кайлас закончил:

– Будем работать вместе. Надеюсь, продуктивно.

Все встали из-за стола. Александра встала рядом с ним и начала представлять сотрудников. Он кивнул каждому, улыбнулся, пожимал руки мужчинам и женщинам – уверенно, ровно, почти артистично. Каждый жест был продуман, каждая улыбка – контролируемая.

Я не удержалась:

– Это надолго, – прошептала Монике с лёгким юмором, наблюдая за этой постановкой.

– О, мы можем тихо сбежать, – подмигнула она, – Александра даже не заметит, особенно учитывая, как счастлива, когда нас нет рядом.

Я почти рассмеялась. Моника была права. Мы уже собрались тихо развернуться и выпорхнуть из конференц-зала, как Александра громко позвала:

– Моника!

Я застыла. Медленно повернулась вместе с ней – и почувствовала это.

Его взгляд.

Серые глаза, внимательные и проникающие, будто видят сквозь тебя и твои грязные маленькие секреты. Мои зелёные уперлись в лацканы его пиджака, лишь бы не смотреть ему в лицо. Глупо, да. И что?

Он меня не узнает. Или делает вид. Или играет. Или… черт знает. Миллионы рыжих девушек ходят по миру…

Но сердце – идиот – колотилось как бешеное. Мы подошли ближе. Мои глаза скользнули по его пиджаку, рубашке, скулам, плавно поднимаясь к глазам.

Когда мы пожали друг другу руки, она задержалась чуть дольше, чем нужно. Чуть дольше, чем любой нормальный человек делает в корпоративной этикете.

Тот твёрдый, уверенный, идеальный хват… Который я прекрасно помнила с позапрошлой ночи.

Я слышала, как внутри что-то щелкнуло. Ток пробежал по всему телу. Ноги чуть подкашивались, плечи напряглись, а дыхание стало сбивчивым.

– Рад с вами познакомиться, – сказал он ровно, официально. Но его взгляд? Стальные глаза оставались пристальными, и я не могла понять, узнал он меня или нет.

И это была настоящая пытка. Я не могла отвести взгляд. Не могла пошевелиться. Внутри всё горело. Сердце бешено стучало, кровь к лицу прилила.

Александра начала знакомить его с другими сотрудниками, громко перечисляя имена и должности, словно устраивая корпоративное шоу. Кайлас кивал, улыбался, пожимал руки – идеально, артистично, почти холодно.

Моника тихо схватила меня за руку, тянув к двери, как будто говорила: «Спасаемся, пока не поздно».

Я готова была провалиться сквозь пол. О боже…

Мой новый босс – тот самый парень из Лас-Вегаса, с которым я буквально провела самую горячую ночь своей жизни.

Кайлас Хартвелл

Значит, Элисса Роуэн.

После собрания с подчиненными я заперся в кабинете, пытаясь сосредоточиться на подготовке к совещанию с инвесторами, но мысли о ней не отпускали ни на секунду. Я мог ожидать чего угодно – отчеты, бюджеты, бесконечные презентации, звонки, письма, споры о каждой мелочи. Но то, что рыжая ведьма с зелеными глазами, та самая, что украла мою душу в Лас-Вегасе, окажется моей подчинённой… Это выбивало меня из колеи сильнее любых финансовых диаграмм.

Я сел за стол, открыл папку с материалами для совещания, но глаза сами собой скользнули по экрану ноутбука. Единственное, что я мог делать – изучать её карточку сотрудника.

“Элисса Роуэн. 24 года. Работает в компании полтора года. Младший дизайнер. Отдел маркетинга и визуальной коммуникации: макеты презентаций, визуалы для приложений, рекламные материалы, оформление проектов.”

Прекрасно. Всё официально, скучно. Но когда я перешёл на её профиль в соцсетях…

Там были фотографии со студенческих времен – вечеринки, друзья, улыбки, тосты, бутылки шампанского, смех. И одна фотография зацепила особенно: она целовалась с парнем. Или с бывшим? Или не совсем бывшим? Это добавляло остроты. Становилось интересно.

Слегка наклонив голову, я отметил детали: её взгляд, легкая дерзость в улыбке, непринужденность поз. Каждое фото как маленький вызов. И чем больше я смотрел, тем яснее понимал: эта девушка могла разрушить любую привычную систему, и я помнил это не по соцсетям, а по той ночи в Лас-Вегасе.

Я прислонился к спинке кресла, чувствуя, как внутри что-то зашевелилось. Сердце билось быстрее обычного, дыхание слегка сбилось. Воспоминания ударили волной: её смех в ту ночь, запах кожи, теплая мягкость рук под моими пальцами, ее тело, дрожащее подо мной. И исчезновение.

Я мог бы злиться. Должен был злиться. Но вместо этого в груди разгоралась дикая, неудержимая смесь раздражения и желания. Она ушла тогда, оставив меня в неведении, без имени, без контакта. И вот она снова здесь, подо мной в корпоративной игре, среди бумаги, ноутбуков и клавиш. И я… хочу наблюдать.

Ткнув пальцем в экран, я листал её фотографии. Моя совесть шептала, что это непрофессионально. Но мне было плевать.

Я сделал глубокий вдох, положил ладонь на стол, сжал кулак, потом разжал. Контроль. Сдержанность. Она была здесь. Моя рыжая дьяволица. Моя подчиненная. И я не собирался показывать, что узнал. Не сегодня.

Спустя тридцать минут я вошел в зал, чувствуя на плечах груз официальности, но под этим бурлило напряжение. Холодный взгляд, ровный голос – абсолютная концентрация. Ну, почти…

Инвесторы уже занимали места: три больших стола, кожаные кресла, прозрачные стаканы с водой. Они скептически проверяли каждую цифру, выискивая слабые места. Моя задача – убедить их, что расширение компании стоит их денег, и что я – человек, который способен это сделать. А я уж точно был способен это сделать.

Я открыл презентацию, пальцы бегло скользили по сенсорной панели. Графики, показатели, рост, прогнозы. Каждое слово выверено, каждая цифра – точна.

– Расширение на западном побережье… новый офис в Сан-Франциско… увеличение команды дизайнеров и разработчиков…, – произносил я ровно, спокойно, без дрожания.

Инвесторы кивали, задавали вопросы, критиковали цифры. Я отвечал уверенно, почти холодно, фиксировал каждую реакцию. Лёгкая усталость после долгих месяцев подготовки к расширению давала о себе знать, но проявляться не позволял. Я вернулся в Сиэтл, чтобы работать и развивать компанию дальше, а не страдать.

Когда обсуждение дошло до бюджета, я предложил неожиданные бонусы для ключевых сотрудников, объяснив стратегическую ценность мотивации: повышение продуктивности, удержание талантов, снижение текучки. Всё логично, всё точно, всё под контролем.

В конце я резюмировал:

– Расширение компании – не вопрос ресурсов, а вопрос контроля. Контроля над процессами, над людьми, над результатом.

Голос ровный, спокойный, ни грамма эмоций. Инвесторы ушли довольные. Некоторые кивали на презентацию, не понимая, что вся игра шла не только с цифрами, а с настроем команды и точным планом реализации.

Я вышел из конференц-зала, позволяя себе ненадолго перевести дыхание.

Проходя по коридору, я заметил её. Элисса. Она была полностью поглощена телефоном, печатая с таким упором, будто мир вокруг перестал существовать. И, разумеется, не заметила меня.

– Ой!, – её голос вырвался в момент столкновения, телефон чуть не выскользнул из рук.

Она ловко подхватила его, выпрямилась и встретилась со мной взглядом. На мгновение вокруг исчезло всё: стеклянные стены, свет, бумаги – осталась только она. Её глаза слегка настороженно смотрели на меня, и это чертовски возбуждало.

Она смотрела внимательно, но без узнавания. Или делала вид? Может, она и правда не помнит. Может, та ночь – вспышка, смех, алкоголь, огни Вегаса – осталась для неё чем-то размытым.

– Всё в порядке, – сказал я ровно, не меняя выражения лица.

Она чуть дернулась, но сдержалась. В этом моменте чувствовалась осторожность, лёгкая напряжённость – и это чертовски возбуждало. Я сделал шаг в сторону, позволяя ей пройти мимо, словно не замечая, хотя внутреннее напряжение едва не разорвало меня.

Она прошла к своему столу, снова сосредоточившись на работе. Я не останавливался, не позволял себе выдать ни единого признака того, что знаю больше, чем она думает. Но в голове уже строился план: изучать, следить, давать почувствовать напряжение, не позволяя расслабиться.

Спустя час после совещания я сидел в кабинете, просматривая отчёты, когда в дверь постучали. Александра.

Она вошла с документами в руках, слегка наклонившись к столу – настолько близко, что я чувствовал едва уловимый аромат ее парфюма. Это было явно не случайно. Каждый её шаг, каждый поворот головы, каждый взгляд были рассчитаны, чтобы удержать меня в поле своего влияния.

– Кайлас, я подготовила документы по последнему проекту, – произнесла она, словно проверяя мою реакцию, чуть приподняв бровь, как будто ожидая комплимента или хотя бы знака внимания.

Я поднял глаза, лицо оставалось холодным, без эмоций. Всё внимание было на работе.

Она сделала шаг ближе, едва касаясь локтем поверхности стола, будто случайно. Лёгкая, почти невидимая игра. Старый трюк: на прошлом корпоративе она пыталась буквально повиснуть на мне, заманивая в постель с наглостью, которая могла бы свести с ума любого. Я сдержанно вспомнил тот момент, ощутил лёгкое напряжение в груди – и тут же убрал мысли в дальний ящик. Прошлое осталось в прошлом. Сейчас передо мной – документы, отчёты и корпоративная реальность. Ни в тот раз, ни сейчас я не собирался ничего с ней начинать.

– Кайлас, – тихо проговорила она, почти шепотом, но с уверенной интонацией, – Мне нужно, чтобы вы одобрили изменения до конца дня.

Я кивнул, не выдавая ни эмоций, ни интереса. Контакт глаз оставался ровным, холодным. Любая попытка “липнуть” к моему пространству сталкивалась с невидимым барьером: профессионализм, самоконтроль, стальной стержень. Её взгляд на мгновение споткнулся о мою невозмутимость, но она не отступила, привычно балансируя на грани напора и кокетства.

Я сделал шаг в её сторону, но не физически, а умом – проанализировал каждый её жест, каждое движение. Лёгкий наклон, едва заметная игра пальцами на папке, тонкая линия шеи, прикрытая волосами. Всё это пыталось вызвать реакцию, и я наслаждался внутренней игрой: она думала, что контролирует момент, а на самом деле я управлял этим взаимодействием, как шахматной партией.

– Я посмотрю документы, – ответил ровно, – Но помните: сроки остаются сроками.

Она кивнула, чуть смягчая губы в попытке улыбнуться, которая на секунду прорвала лед моей невозмутимости. Её лёгкая выверенность в движениях говорила о привычке использовать женскую харизму как инструмент влияния. Я наблюдал, фиксируя детали, без намека на заинтересованность.

– Отлично, – сказала она, медленно отступая, – жду вашего одобрения.

Как только дверь закрылась за ней, я позволил себе короткий вздох. Сердце билось ровно, но чувство напряжения не исчезло. Эта женщина была профессионально опасна, и в то же время… возбуждающе привычна. Каждый раз, когда она пыталась “липнуть”, это напоминало о прошлом, но сдержанность оставалась моей самой надежной защитой.

Телефон на столе зазвонил. Я поднял трубку без спешки, ровно, как обычно.

– Кай, я жду тебя в кафетерии, – голос брата прозвучал легко, но с привычным сарказмом, – Можешь взять Александру с собой.

– Никогда, – коротко сказал я.

Внизу – кафетерий, шум сотрудников, запах свежего кофе и еды, смех и разговоры. Все на обеде, но мой взгляд скользил по залу, привычно фиксируя детали, позиции и… привычные раздражающие попытки людей привлечь внимание.

За соседним столиком я заметил Элиссу. Она сидела рядом с Моникой, слегка наклонившись к ней, обсуждая что-то тихо, почти интимно. Я сдержанно отметил её грацию, лёгкость движений, спокойную уверенность. Никаких провокаций, только естественность.