Анна М. Полякова Тайна всегда со мной

Незадолго до того как Дуня покинула наш коллектив, внезапно объявившийся родственник забрал еще одного нашего друга – Славу Лаваля, которого мы предпочли называть Лавой. Он оказался в детдоме после того, как его родители были зверски убиты в собственном доме. Лава был уверен, что виной тому деятельность его отца: тот был компьютерным гением, способным грабить банки, не выходя из дома. Разумеется, Лава от него многому научился и, когда у него появился ноутбук, не преминул нам свои способности продемонстрировать. Кстати, с техникой ему помог Ланселот. Мы называли его просто Ланс, уж больно затейливое имя. Фамилия, кстати, на удивление обычная – Трегубов.

С ним у меня когда-то были самые близкие отношения. Именно он стал моей первой влюбленностью и первым мужчиной. Я была очарована им ровно до тех пор, пока он не сбежал из детдома, бросив влюбленную дуру в моем лице плакать и страдать в одиночестве.

Если с Дуней мы худо-бедно поддерживали контакт, созваниваясь, а Лава нет-нет, да и отправлял мне загадочные письма вроде: «Не верь Лансу» и «Я тебя найду, не ищи меня», то от Ланселота долгое время не было ни слуху ни духу.

Объявилась моя первая любовь в самый неподходящий момент пару месяцев назад, когда я расследовала гибель своего жениха в соседнем областном центре. Целью визита, кстати, была вовсе не я, а бандитский общак. Именно его вместе со мной он погрузил в машину, угрожая оружием. Я такого шага не оценила и поспешила смыться. Тем более что, как оказалось, он был знаком с моим женихом до того, как нас с Егором представили друг другу. Все это мне жуть как не понравилось, и я поспешила сдать Ланса браткам, чей общак он решил прибрать к рукам.

Признаться, даже не пыталась интересоваться, что с ним стало после нашей последней встречи. Уверена, он выкрутился. Это получалось у него превосходно. Лучше этого, пожалуй, он только владел оружием. В том числе и холодным.

История его появления в детдоме менялась слишком часто, но основными легендами были детство в цыганском таборе и цирковое семейство. В ходе представления отец его якобы метал ножи в стоящую у щита мать. Те оказывались в миллиметре от нее. Заканчивалось действо выстрелом из лука в яблоко, которое она держала у себя на голове.

Именно он научил меня обращаться с ножами, и я точно знала, что любого противника, даже грузную женщину, можно повергнуть мгновенно, если знать, куда наносить удар.

– Ну как, есть предположения? – Голос Ярослава вернул меня в реальность: должно быть, он думал, что я размышляю над исчезновением.

– Пока нет, зато есть вопросы. – Я потрясла головой, чтобы выдернуть себя из воспоминаний, и посмотрела ему прямо в глаза. – Когда последний раз вы видели исчезнувшие тела?

– В три тридцать, после того, как последнее поступило.

– Они точно были на месте?

– Абсолютно!

– Ничего необычного в тот момент вы не заметили?

– Нет, тогда все находилось на своих местах. Посторонних тоже не было.

– Кто обнаружил пропажу?

– Как только Витька заступил, я ему смену передавать стал. В восемь у нас эксперты работу начинают. Ну я и повел его, как обычно у нас происходит, в отстойник – показывать, кто первый, кто второй.

– Так вы и поняли, что ни первого, ни второго там не оказалось?

– Да. Я, как зашел, сразу увидел, что все не так. Мало того, что тел нет, еще и свет не горит в помещении, хотя мы не выключаем. Да и бардак какой-то – ящики в стеллажах выдвинуты. И знаете, будто какой-то сквозняк…

– Вы суеверный? – нахмурилась я.

– Нет, – коротко ответил санитар и потер лоб. – Мы сразу всех на уши подняли, расспросили. Никто ничего не видел и не слышал. Ни следов взлома, ничего.

– А сами вы с половины четвертого до восьми что делали?

– В ординаторской был, – удивился моему вопросу Ярослав. – Наши клиенты неприхотливые, есть не просят. Сами мы с ними время проводить тоже не стремимся. Ночью оно как: мы приняли тело и бумаги на него, все по своим местам разложили и свободны.

– В ординаторской кто-то кроме вас был?

– Не было. Макар Игнатыч наверху только, у себя.

– Вы к нему поднимались?

– Да, ближе к шести кофе попили у него на посту, в карты перекинулись. У нас это не запрещено.

– Ярослав, – я выдала свою лучшую улыбку, – зачем кому-то могли понадобиться два женских трупа?

– Понятия не имею, – развел он руками.

– Кто-то незаметно проникает в морг и похищает два трупа. Вряд ли из-за зубов, верно? – взяла я инициативу в свои руки.

– Не понимаю, о чем вы, – смутился Ярослав.

– Ваш начальник рассказал мне о побочном заработке, – я подмигнула. – Может быть, были еще какие-то возможности заработать?

– Как, например? – В глазах Ярослава появился интерес. Подкидывать идеи ему, конечно, не хотелось, но все же я продолжила:

– Есть черный рынок органов, есть люди, готовые платить, чтобы остаться наедине с трупами, в конце концов.

– Некрофилы, что ли? – Парень вскинул брови и выпучил глаза, будто я только что заявила, что позади меня – отряд марсиан.

– Они самые, – я кивнула. – А в Питере, слышали, новая забава – расчленять и властвовать?

– Слышал, – смутившись, ответил Ярослав. – Так там это не отходя от кассы. Сначала убивают, потом расчленяют.

– Минуя морг? – ухмыльнулась я.

– Ну да, – смутился он.

– Но мы же не в Питере, а дурной пример, как водится, заразительный. Признайтесь, может быть, не вам, а вашим коллегам поступали какие-либо заманчивые предложения?

– Послушайте, Татьяна Юрьевна, я все понимаю: дело странное, но какие-то нездоровые у вас версии.

– Хорошо, с удовольствием послушаю ваши – я уже, между прочим, предлагала высказаться, – заметила я.

– Может быть, кому-то было выгодно, чтобы вскрытие не состоялось? – осторожно предположил он.

– Я думала об этом, но вот нестыковка – одна попадает в ДТП, будучи сама за рулем, а вторая умирает своей смертью в собственной квартире. Все это с промежутком в пару часов и на расстоянии десяти-пятнадцати километров. Складывается впечатление, что цель все-таки сами тела, а не личности.

– Это как?

– Кому-то понадобились два женских трупа.

– Кому? – удивился Ярослав.

– Это мне и предстоит выяснить. – Я простилась, поняв, что ничего полезного от него сегодня не услышу.

В выходные я была уверена в том, что доложу о результатах Селиванову и предоставлю ему возможность разбираться со всем этим самостоятельно, но утром я уже направлялась не в контору, а в областную больницу.

К сожалению, с Лысенко мне поговорить не удалось. Ни с одним, ни со вторым. В палате интенсивной терапии пациентов с такой фамилией оказалось двое, второй выживший в аварии мужчина был родным братом мужа погибшей Аллы. Зато в коридоре у палаты я издалека заметила пару лет пятидесяти. Оба выглядели совершенно убитыми горем. «Еще бы, сразу два сына в таком состоянии». Однако я ошиблась. Как рассказала медсестра на посту, это были тесть и теща одного из пострадавших. Я записала их имена, поинтересовалась самочувствием братьев и направилась к палате. Посчитав удачей застать родителей Аллы здесь, я представилась и присела напротив пары. Женщина комкала в руках бумажный платок. На каштановых волосах – черная траурная лента из мелкого кружева.

Какое-то время мы пребывали в молчании. Мужчина смотрел в одну точку и будто бы не замечал моего присутствия. Выглядел он несколько бодрее и собраннее жены. Темные брови сведены у переносицы, губы поджаты. Первой нарушила тишину женщина. И без того миниатюрная, сейчас она смотрелась буквально крошечной, ссутулившись и обхватив себя руками.

– Аллочка ведь десять лет за рулем, права получила, как только восемнадцать исполнилось, – сказала женщина, тяжело вздыхая. – И вот, кто бы мог подумать, что вот так…

– Ирина Ивановна, расскажите о вашей дочери, – тихо попросила я.

Мне казалось, что я прекрасно понимаю ее состояние. Хотя потеря ребенка вряд ли может встать в один ряд с потерей жениха.

– Она замечательная, закончила математический факультет нашего института с красным дипломом. Ее сразу в банк взяли, дослужилась уже до руководителя отдела, – не без гордости начала женщина, на лице даже возникло подобие улыбки. – Кирилл – один из постоянных клиентов. Так красиво за ней ухаживал. Два года назад свадьбу сыграли, вот-вот внуков ждали.

– Алла была беременна? – уточнила я.

– Вроде бы нет, – неуверенно ответила Ирина Ивановна и бросила взгляд на мужа. Тот наконец повернулся к нам.

– Вскрытие покажет. – Он тяжело поднялся со стула и неспешно пошел в другой конец коридора.

– До сих пор поверить не могу, что все это случилось с нами. Может быть, это и не она была? Возможно ведь такое? – с надеждой посмотрела на меня женщина мокрыми от слез глазами.

– Боюсь, что она, при ней обнаружили водительское удостоверение, – не стала я лукавить.

Тем временем все внутри у меня сжалось, ведь скоро этим несчастным людям предстояло узнать о том, что тело их дочери загадочно исчезло. Если, конечно, его оперативно не найдут. Точнее, не найдем. Было совершенно очевидно, что я уже погрязла в расследовании по самые уши.

Женщина не сводила с меня взгляда. Ее худые плечи то медленно поднимались, то резко опускались, будто из нее выходила жизнь.

– А почему вы Аллочкой интересуетесь? Водитель грузовика ведь только парой царапин отделался, да и вина там скорее на нем, как я поняла.

– Вы все правильно поняли, – кивнула я и продолжила: – Простая формальность. А есть ли у вас фото дочери?

– Конечно. – Ирина Ивановна тут же полезла в сумку за смартфоном, нашла нужный снимок и протянула мне. – Вот, это они с Кирюшей на второй годовщине свадьбы, в конце августа.

– Красивая пара, – кивнула я, попросив переслать мне снимок.

Я говорила чистую правду: с фотографии на меня смотрела миниатюрная кареглазая девушка с платиновыми волосами и роскошной улыбкой. Рядом муж, он казался выше ее чуть ли не в два раза. Серьезный, подтянутый брюнет в очках. Его лазурный галстук гармонировал с элегантным платьем супруги.

– Ира, выпей, – тяжелым голосом произнес отец Аллы, материализовавшийся рядом с пластиковым стаканчиком воды.

– Вадик, неужели это все в самом деле происходит с нами? – задала вопрос Ирина Ивановна будто бы мужу, но на самом деле в никуда.

Ответа не последовало. Мужчина присел рядом, тяжело вздохнул, взял за руку жену и опустил седеющую макушку на ее плечо. Мне совершенно не хотелось мучить этих людей, но все-таки осталась пара вопросов, которые необходимо было задать.

– Значит, отношения с мужем у нее были хорошие. Может быть, какие-то конфликты на работе, с друзьями?

– Вы что же, думаете, кто-то мог это подстроить? – женщина в ужасе вскинула брови.

– Мы обязаны проверить все версии, а экспертиза покажет исправность автомобиля и обстоятельства аварии, – терпеливо объяснила я.

– Нет, – она опустила голову и покачала ею из стороны в сторону, – она вообще неконфликтная у нас, добрая, ласковая.

– Последнее время не было ли каких-то странностей в ее поведении или в окружении?

– Да не было ничего такого, – резко ответил Вадим Сергеевич.

– Светлова Людмила Ивановна была ли в кругу общения вашей семьи или братьев? – назвала я имя другой пропавшей и описала ее. – Девятнадцать лет, модельная внешность, длинные светлые волосы.

– Нет, – произнесла Ирина Ивановна после некоторых раздумий, Вадим Сергеевич тоже покачал головой.

– Не хочу вас больше задерживать. – Я кивнула в сторону палаты. – Как я могу связаться с близкими братьев?

– Так нет у них никого. Родители погибли в аварии год назад. Отец за рулем был, на месте скончался. А мать в коме пролежала, да без толку. Тоже вслед за мужем отправилась. Только Кирилл с Матвеем друг у друга и остались теперь, да мы с Вадиком. Вот только выкарабкаются ли?

Я выходила из больницы с тяжелым чувством. Свернула за угол здания и присела на лавку в больничном сквере рядом с раскидистым кленом и видом на вход в один из корпусов.

Красивая девушка и счастливая жена попадает в аварию, столкнувшись с грузовиком. Она погибает на месте, а муж и его брат в тяжелом состоянии оказываются в больнице. За год до этого похожая история происходит с их родителями, в результате оба погибают. Может ли это быть неслучайным совпадением и иметь отношение к пропаже тела Аллы?

Их с мужем семейная жизнь могла быть не такой безоблачной, как то виделось родителям. Допустим, Алла была с кем-то в сговоре. Она и ее сообщник зачем-то хотели избавиться от всех членов семьи Лысенко. В случае их гибели Алла, вероятно, становилась единственной наследницей. Вот только смерть самой женщины могла быть выгодна только еще одному наследнику. Которого, похоже, нет.

Кто-то вполне мог манипулировать ею, заставить лишить жизни собственного мужа и его брата, исходя из собственных интересов. При этом жизнь самой Аллы никакой ценности для убийцы не представляла. Соперник или конкурент одного из братьев втерся в доверие к женщине. Выбрав подходящий момент, подсыпал что-то, чтобы спровоцировать неадекватное поведение за рулем. В таком случае было бы ясно, почему тело исчезло из морга. Кто-то заметал следы.

Причина у злодея должна быть весьма существенной. Месть, то самое блюдо, которое подают холодным. Достаточный ли это повод сжить со свету пятерых представителей одной семьи?

Маловероятная версия хотя бы потому, что вместе с Аллой исчезает еще одна девушка. Разумеется, она могла быть как-то связана с ней или братьями. Родственница, подруга или любовница – почему бы и нет? Родителям Аллы вообще необязательно было знать о ее существовании. Мила Светлова тоже могла быть замешана в ДТП, и ее вскрытие кому-то также невыгодно. Похоже, нужно двигаться в этом направлении, искать связь двух погибших. Хотя покопаться в истории с аварией годичной давности тоже не помешает.

Утром я приехала на работу. Половина сотрудников в отпусках, количество моих занятий временно сократилось втрое, поэтому до вечера особых дел у меня не было. Однако Селиванов явно считал иначе. Он внимательно выслушал то, что мне удалось узнать, и невозмутимо заявил, протягивая клочок бумаги:

– Вот адрес, по которому нашли Людмилу. Поговори с ее матерью, Вероникой Павловной Светловой, узнай подробности и возвращайся, пообедаем вместе.

– Вот уж награда так награда за старания, – усмехнулась я.

– Ты против моей компании? – вскинул брови Селиванов и скорчил недовольную гримасу.

– Очень даже за, когда она по делу. Не хочешь поехать со мной? Тем более ты на машине, негоже девушку по городу гонять.

– Танечка, дел невпроворот, а вот до адреса подкину, конечно. Тем более мне все равно сейчас в комитет заехать надо, – радостно отозвался Антон и подскочил со стула, снимая со спинки свою кожанку.

– Узнай обстоятельства гибели в результате ДТП четы Лысенко, и вообще любые сведения о них были бы очень кстати. Это родители братьев, которые были пассажирами Аллы, пропавшей из морга, – попросила я уже в машине.

– Сделаю, – радостно закивал Селиванов. Он, похоже, радовался, что дело благополучно сбыл мне, даже добавил: – Что-нибудь еще?

– Поторопить экспертизу авто, за рулем которого была Алла Лысенко, сможешь?

– Не обещаю, но постараюсь. – Антон бросил взгляд на меня. – Раз для дела надо.

– Не для себя же, – фыркнула я и отвернулась к окну.

Квартира Светловых находилась в красивой высокой сталинке в районе, примыкающем к центру. Прямо напротив – парк культуры и отдыха. Слева – здание мэрии. Жилье в этом квартале стоило безумных денег. Интересно, зачем было молодой девушке из благополучного района связываться с грязным делом, способствовать аварии троих людей и рисковать собственной жизнью. Хотя в девятнадцать многие опасности не кажутся такими уж серьезными, да и просчитывать риски умеют не все даже в более зрелом возрасте.

К тому же, имеет ли она вообще причастность к страшному ДТП, предстоит еще выяснить.

Дверь из красного дуба мне открыла женщина лет тридцати пяти в лосинах и коротком топе цвета фуксии. Русые волосы собраны в высокий пучок. Я бы подумала, что оторвала ее от занятий спортом, однако в руке у нее тлела сигарета, что вряд ли можно было совмещать с физкультурой. По крайней мере, в моем представлении.

– Могу я поговорить с Вероникой Павловной Светловой? – спросила я, протягивая удостоверение.

– Это я, входите, – ответила женщина и посторонилась. Я представляла мать Людмилы совсем иначе, но не верить ей оснований не было. Кстати, на удостоверение она даже не глянула. – Извините, у меня не убрано.

– Конечно, я понимаю, – заверила я, а сама оглядела огромную гостиную, куда меня привела женщина.

Похоже, что не убрано здесь уже очень давно. Я бы сказала, лет десять. На роскошной итальянской мебели слой пыли, на ковре из-за грязи едва угадывается былой рисунок. По углам и на люстре болтается паутина, одно из кресел целиком завалено одеждой, какими-то журналами и даже посудой. На втором стоит открытый ноутбук, а на полу у кресла – три бутылки вина. Похоже, пустые. Только венецианская штукатурка на стене с изображением итальянского дворика напоминает о былой роскоши. В целом выглядит все очень удручающе.

– Садитесь. – Вероника кивнула на диван, обивка которого пестрела прожженными следами от сигарет и множеством разных пятен. – Или вы хотите посмотреть, где я ее нашла?

– Да, было бы неплохо, – легко согласилась я, радуясь возможности покинуть это помещение. Мы пошли по длинному коридору мимо кухни. Я бросила туда беглый взгляд: дверь на балкон открыта настежь, на столе горы пустых банок, коробок и каких-то упаковок, раковина завалена посудой. «Да уж, проветривание тут очень кстати», – подумала я про себя. А вслух спросила:

– Давно вы тут живете?

– С рождения, – ответила женщина сухо, открыла передо мной дверь и указала на кровать. – Вот тут она вчера и лежала. Я выйду ненадолго?

– Да, конечно. Это ее комната, верно?

– Ее, – кивнула она и исчезла в коридоре. Должно быть, матери тяжело было находиться здесь, спокойствие в голосе наверняка результат действия успокоительных препаратов.

Я огляделась. В отличие от других помещений здесь сразу бросался в глаза порядок. Мебель выглядела далеко не новой, а компьютер с огромным монитором на столе вообще воспринимался чем-то доисторическим, хотя лет двадцать назад, скорее всего, был передовым гаджетом. Но все содержалось в чистоте и порядке. На длинном стеллаже – книги аккуратными рядами. Нижняя полка выделена под детские, из которых хозяйка комнаты давно выросла, далее – художественная литература, на уровне груди – энциклопедии и учебники, преимущественно по биологии, анатомии, химии. Чуть выше начинались разные сборники с одинаковыми выцветшими корешками, изданные в прошлом веке.