Анита Мур
Поцелуй демона
Глава 1
Королевский гонец приехал неспроста.
Иветта заметила его в окно совершенно случайно. Повернулась, указывая горничной, где поправить прическу, и за кисеей занавеси отметила краем глаза движущееся пятно. Характерный бело-золотой штандарт запылился в дороге, но все равно был различим даже с высоты второго этажа. Сердце девушки забилось сильнее – неужели то, что она ждала последние несколько лет, все же произошло?
За обедом она вертелась и ерзала, матушке даже дважды пришлось сделать ей замечание, на что сестричка Терисса выпрямилась еще сильнее и демонстративно элегантно поднесла ко рту крохотную десертную ложечку. Младшая и балованная до невозможности, она не упускала случая поддеть сестру.
– У меня для вас есть важная новость. – утерев рот салфеткой, степенно произнёс отец, и обе сестры замерли, навострив уши. – Меня с утра навестил посланник его величества Килвара, да хранят его боги.
Домочадцы и стоявшие у стен слуги дружно осенили лбы звездным знамением. Сами «звезды» давно уже канули в историю, да память о них осталась не самая хорошая, но в религии они занимательно отразились как оберегающие и охраняющие божественные силы.
– Объявляется королевский отбор! – не выдержав, воскликнула мать Иветты, чем заработала неодобрительный взгляд мужа.
– Именно так, Честити. – со значением протянул мистер Юнтис, и женщина поспешно закрыла рот. С главой семейства спорить не смел никто. Тем более, перебивать и мешать производить должное впечатление. Иветта перестала дышать. Неужели? Ее матушка не станет просто так волноваться, а иначе, как волнением, и не объяснить ее вопиющей выходки. – Да, наша дочь приглашена!
Отец добился своего – бурные овации публики в лице почтительных слуг и восторженных дочерей достались именно ему. Иветту только царапнуло единственное число, но она тут же отбросила подозрения – ну, в конце концов, она же старшая, ей и замуж идти первой! И ничуть она не перестарок, девятнадцать тоже юность! А младшая, Терисса, совсем еще девчонка, даром что в брачный возраст вступила. Шестнадцать ей, может, и исполнилось этой весной, а вот мозги еще не добрались до адресата. Дразнится, проворачивает какие-то совершенно детские и глупые подставы вроде вылитого на платье кувшина сока, а пожаловаться нельзя – как же, младшенькая, ей во всем уступать должно.
Потому на отбор к королю по-любому ехать ей.
Иветта очень хотела стать королевой. Пожалуй, даже не столько ради власти и богатства, которые из провинциальной усадьбы казались весьма соблазнительными, а скорее чтобы вырваться из удушливого отчего дома с его условностями, строгим распорядком и бдящим оком отца, надзиравшего коршуном как за успехами дочерей в учебе, так и в тонких искусствах вышивки и пения.
Вот, казалось бы, что преподаватель портального мастерства мог понимать в женских штучках? А вот поди ж ты, находил, к чему придраться, причем совершенно справедливо!
– Терисса, доедай скорее, пойдём! – в не меньшем возбуждении воскликнула маменька. – Нам нужно столько сделать, ведь в столице нужно быть через неделю, а новый гардероб за это время никак не пошить! Потому придется выбрать, что поприличнее, там на месте справишь остальное. Иветта?
Она пребывала в ступоре от услышанного, потому не сразу отреагировала. Маменька поджала губы и повторила резче:
– Иветта, я с тобой говорю, где ты опять витаешь? Поделишься с сестрой гардеробом. Тебе ни к чему, а у нее дело всей жизни решается! Помнишь, то платье, что мы готовили к твоему первому балу? Вот, его точно возьмём. Ушьём, конечно, ты покрупнее будешь…
И матушка с неодобрением и скрытой завистью покосилась на внушительную грудь Иветты. Та в последние лет пять стала ее проклятием. Вместо того, чтобы смотреть в лицо, даже старый учитель принялся опускать глаза все ниже, а после дребезжащим голосом извиняться, что потерял нить повествования. Потому платья она носила самые скромные, и никак не думала, что сестрица позарится на…
Стоп.
При чем тут Терисса?
– Матушка, но разве на отбор еду не я? – осторожно уточнила она, глядя при этом на отца. Без его разрешения и повеления все равно никто в доме не чихнёт, не говоря уже о столь важном событии, как выбор королевской невесты. Кто из них с сестрой поедет, решала точно не матушка.
– Нет, конечно. – ожидаемо ответил вместо Честити ее муж. – Твой жених уже давно выбран. Это наш сосед, мистер Гверт.
Иветта промолчала, но не потому, что была согласна с этим заявлением. У нее перехватило горло и отнялся язык от обиды и несправедливости.
– Но он же стар! И уморил уже четырёх жён!.. – придя в себя, возмутилась она. Девушка понимала, что испытывает терпение, которого у отца и так было не очень много, но сдержаться не могла. Это же ее жизнь, ее шанс на лучшее, и вот так, запросто, ее лишат возможности даже попытаться выиграть отбор? Отдадут за старика? Мистер Гверт всего на год младше ее отца, и четырежды вдовец. По поводу смерти последней жены даже проводилось расследование, потому что труп был в странном состоянии. Подробностей дела не разглашали, но следователи долго ездили по окрестностям, выпытывая у проживавших неподалёку их впечатления по поводу брака землевладельца. Счастливым его назвать точно было нельзя – папенька на фоне мистера Гверта был просто образцом покладистости и вседозволенности. Потому слухи о причинах гибели бедняжки ходили самые разные, от самоубийства до убийства.
– Не говори глупости. – одёрнул дочь мистер Юнтис. За годы преподавания в Академии он привык к тому, что студенты слушают его открыв рот, а вопросы задают исключительно в отведённое для этого время. Желательно, как можно меньше. А потому любое противоречие или возражение выводило его из себя. – Мистер Гверт в самом расцвете сил для мужчины. Он глубоко несчастен, ему, как ты знаешь, не везло с супругами. Но ты-то сумеешь сделать его счастливым! И чтобы я больше никаких сплетен в моем доме не слышал!
– Да, папенька. – покорно пробормотала Иветта, в глубине души кипя от ярости. Она так просто не сдастся! Девушка еще толком не представляла, что именно сделает, но была совершенно уверена, что ее сестра на отбор ехать не достойна! А вот она сама – очень даже.
Разговор за столом увял, и десерт они доедали в тягостном молчании. Терисса закончила быстрее всех, и увлекла матушку наверх, мерять и выбирать наряды, не забыв перед уходом показать Иветте язык.
Девушка несколько раз открывала рот, собираясь задать вопрос отцу, но тут же закрывала его обратно, не проронив ни звука. Смысл спрашивать, если он уже все для себя решил? Мистера Юнтиса никогда не интересовало ничьё мнение, кроме его собственного. Особенно, если речь шла о деньгах.
Иветта давно догадывалась, что в поместье не так все гладко, как хочет показать всем гостям матушка. Она видела и прохудившиеся крыши в поселении, которые давно было пора менять, и опустевшие гостевые комнаты, из которых таинственным образом исчезали ценные вазы и пушистые ковры. Можно было бы списать на воровство слуг, если бы все в поместье так не боялись гнева мистера Юнтиса. О, если он кого-то поймает на горячем, смерть покажется избавлением храбрецу! Отсюда шёл логичный вывод. Раз предметы исчезают не в карманах слуг – значит, их продаёт сам хозяин. Или, точнее, матушка под чутким руководством отца.
Несмотря на желание контролировать всех и вся, хозяин дома брезговал заниматься приземлёнными товарно-денежными отношениями. Всеми финансами ведала миссис Юнтис, однако с нее периодически стребовался отчёт, и горе ей, если баланс не сходился. Сам же отец семейства посвятил себя целиком и полностью науке. Пусть он отошёл от преподавания, но изыскания свои не бросил, пропадая целыми днями в кабинете и лаборатории.
Иветта заморгала от неожиданно пришедшей ей в голову мысли.
Поспешно покончив с десертом, девушка пожелала хорошего дня отцу и закрылась в комнате. Ее молчаливость и задумчивость никого не удивили – как же, скоро ей замуж идти, девица готовится морально, перебирает в голове приданое.
На самом деле Иветта перебирала в голове совершенно другое.
У отца за годы в Академии скопилась огромная библиотека, в том числе запрещённых фолиантов. Самые опасные из них хранились в отдельном, защищённом заклинаниями и хитроумными замками, металлическом стеллаже.
И одну из этих редких, категорически запрещённых к использованию книг Иветта собиралась украсть.
Точнее, позаимствовать на время.
Дождаться, пока весь дом заснёт, оказалось тяжелее всего. Служанки упорно продолжали сновать по коридору, бегая с мелкими поручениями матушки и сестры. Как же, собирают невесту в дорогу! Иветта скривилась. Ничего, подождите немного. Завтра уже все будет по-другому!
Только бы у нее все получилось…
Наконец, проскрипели двери чёрного хода – горничные, едва передвигая ноги от усталости, спускались к себе. Они переговаривались вполголоса, но Иветта слышала их прекрасно – она приникла ухом к двери, ловя малейшие шорохи по ту сторону. Отец давно ушел к себе, мать с сестрой все еще щебетали, но сегодня ни одна из них не придёт к ней в комнату. Слишком они заняты примеркой. И уж точно не заявятся в библиотеку! Сестрица недолюбливала чтение, считая учебу тоскливой обязанностью. Если бы не настояния отца, она бы выучилась только читать, и то ради любовных романов.
Визитов родственников можно ожидать завтра.
С утра явится матушка, забирать те платья, которые сочтёт нужными – у Иветты скопился неплохой гардероб, который будет ей ни к чему в отдаленном поместье Гвертов.
От одной мысли о грядущем браке на нее снова накатила волна негодования. Не столько по поводу кандидатуры, хотя выходить замуж за старика с неясными пристрастиями далеко не предел мечтаний. Иветта сильно подозревала, что мистер Гверт проводил над своими жёнами какие-то опыты, недаром последняя была так изуродована. К тому же он и сам портальщик, хоть и слабенький. Значит, раскроет ее дар в полной мере… Тем не менее от одной мысли о том, что придется позволить к себе прикоснуться престарелому сластолюбцу, девушку передергивало. Не вздумает ли он продолжить эксперименты над новой женой?
Конечно, она всегда может попытаться сбежать. Даже в неактивном виде ее дар был достаточно силён, чтобы построить простенький портал в ближайший город. Отец в свое время говорил, что родись она мальчиком, за нее передрались бы королевства. А так – ее удел питать силу мужа. Возможно, мистер Гверт как раз и лелеет мечту усилиться, потому и перебирает жён? Ему все равно, в каком виде ему отдадут Иветту, как ни иронично, ему важнее она сама. Не о том мечтают экзальтированные девицы, ох не о том…
Сосед еще и приплатит, чтобы получить новую игрушку как можно скорее, а потому матушка не будет стесняться, заберёт все мало-мальски приличное из пошитых на заказ в лучшие времена нарядов.
Когда все сундуки будут укомплектованы, не преминет явиться Терисса, чтобы подразнить Иветту и пошарить в ее шкатулке с драгоценностями, под предлогом того, что ей на отборе пригодятся, а старшей сестре еще купит ее престарелый муж. Если та, конечно, проживет достаточно долго.
Скрипнув зубами, девушка приоткрыла дверь и еще раз прислушалась. Тишина.
Пора.
До библиотеки она летела, почти не касаясь земли. Только прикрыв за собой тяжелую створку, Иветта позволила себе перевести дыхание. Ее все еще не обнаружили. Хорошо.
Теперь самое сложное.
Тяжелая рама чуть не вывернулась из дрожащих рук. Тайный стеллаж прятался за картиной с изображением того самого короля, на отбор к которому собиралась попасть Иветта. Она на мгновение залюбовалась его точеными чертами. Конечно, скорее всего художник польстил монарху, но поговаривали, что и в жизни его подбородок был столь квадратен, а глаза так же голубы, как и на портретах. Девушка томно вздохнула, представив себе, как прекрасно, наверное, быть женой эдакого красавчика.
Ну, еще и королевой, к тому же.
– Жди меня, милый Килвар! Я уже иду к тебе! – прошептала она, краснея от собственной смелости, и бережно поставила портрет у стены.
Ее взгляду открылась ровная стена, но Иветта не обманывалась иллюзией. Несколько раз она видела, как отец открывает стеллаж. Он-то думал, что она убежала гулять – тогда девочка была еще довольно мала, и не могла долго высиживать за книгами. Бьющая через край энергия просила своего. Но дважды Иветта как чувствовала, что происходит нечто интересное, и на цыпочках возвращалась обратно, к приоткрытой двери.
Отец капал кровью куда-то на середину стены, и слившиеся в невидимую щель створки открывались, разъезжаясь в стороны.
Отыскав на столе нож для разрезания писем, девушка решительно приложила к кончику палец. Помедлила, выбирая место, куда предстоит капать, чтобы не промазать. Будет обидно, если она просто испачкает стену, без пользы.
Вот и оно. То самое место. Почти незаметная выемка, если не приглядываться, вполне можно принять его за изъян в штукатурке.
Решительно надавив на нож, Иветта стиснула зубы, пережидая неприятные ощущения, и опустила палец на выемку.
Родовые сейфы и хранилища имели одну особенность. Открыть их могли либо владельцы, либо ближайшие родственники. Делалось это на случай, если с хозяином внезапно что-то произойдёт. Защита на таких тайниках стояла мощная, практически непробиваемая, и вскрыть их насильно, не повредив содержимого, можно сказать что невозможно. Удалось это проделать только дважды за всю историю существования подобных артефактов, и то задействован был непосредственно создатель-мастер.
Мистеру Юнтису и в голову не могло прийти, что его паинька-дочка не только в курсе, как открывается тайник, но и знает о его содержимом.
Особенно о самой важной и самой ценной книге.
«Руководство по призыву демонов».
Глава 2
Аккуратно положив нож на место, Иветта запустила руки в тайник и благоговейно вытащила книгу. Пришлось сдвинуть остальные, но она потом поправит все, как было, когда будет возвращать фолиант на место. Если план удастся, разумеется, и ее не съест разгневанный обитатель изнанки мира.
Девушка чутко прислушивалась, но дом был по-прежнему тих. Никакие охранки не сработали. Повезло.
Лестницу до чёрного хода она преодолела на одном дыхании. Парадная на ночь запиралась, прислуге же периодически нужно было бегать туда-сюда, за дровами, или же в кладовую. Да и кто может пробраться в сад, когда весь периметр забора увешан охраняющими заклинаниями? Магистр Юнтис был еще тот перестраховщик, и оберегал семью как зеницу ока, отгородив небольшой участок от своих земель и позволяя дочерям и жене гулять только там, на благоустроенной, безопасной территории. В столице же и вовсе не выпускал из дому без сопровождения.
Прижимая к груди заветный томик, Иветта спешила зайти как можно глубже в сад, пока ее не хватились. Как она будет оправдываться потом – неважно. Главное, успеть.
Раскалённая книга обжигала пальцы, но девушка не чувствовала боли. Все ее существо устремилось в слух – не треснет где ветка, не шелохнётся ли плитка под тяжёлыми отцовскими шагами? От неожиданной птичьей трели она вздрогнула, споткнулась и чуть не упала.
– Спокойно. Тебе еще пентаграмму чертить. – прошептала она себе под нос, чувствуя, как оттягивает пояс ритуальный нож. Еще одна пропажа из отцовского сейфа.
Во всех ритуалах призыва, упоминания которых она видела в книгах, обязательно упоминалась пентаграмма. Она призвана была обезопасить вызывающего, и не допустить демона в мир, запечатывая его, так сказать, на грани. Ни там, ни здесь.
Извилистая дорожка закончилась, тонкие туфельки Иветты утонули в густой траве. Еще ребёнком она излазила сад вдоль и поперек, так что сейчас прекрасно знала, куда идет. У самой ограды есть полянка, куда редко кто заглядывает, да и кто будет бродить по кустам ночью?
Добравшись до цели, она присела на корточки, подобрав платье бесформенным узлом, и принялась чертить замысловатую схему из книги. Дело двигалось неспешно, ведь важно все линии обязательно соединить, иначе демон может вырваться и пожрать душу заклинателя… зачастую вместе с телом.
Закончив с рисованием, Иветта выпрямилась и критическим взглядом оглядела свою работу. Вроде бы все верно.
Вдох, выдох. Подглядывая одним глазом в книгу, девушка принялась нараспев читать заклинание, чувствуя, как в груди зарождается знакомый зуд магии.
О том, что она бракованная, Иветта узнала в детстве. Случайно. Матушка тогда была в тягости сестрой, и редко выходила, так что старшую дочь отпускали гулять под присмотром нянек. Шалунья же обожала от них сбегать и прятаться в тенистых уголках.
Иветта тихо хихикала в кулак, слушая, как перепуганные горничные бегают и выкрикивают ее имя. Ей было невдомек, что за каждую такую ее выходку бедняжки получают выговор и вычет из и без того невеликой зарплаты. Радовалась бы она и дальше, если бы прямо перед ее носом из земли не вывернулась мокрица. Жирная, волосатая, она хищно поводила усиками и точно собралась позавтракать сочной четырехлетней девочкой.
На истошный визг сбежались все няньки, но Иветты под кустом уже не было. Зато она обнаружилась в собственной спальне, рыдающая навзрыд и перемазанная землей с ног до головы. На вопрос, как именно она умудрилась пробежать через пол-усадьбы так, что ее никто не заметил, да еще и так быстро, девочка ответить не смогла.
Впрочем, ее отец звался магистром не за красивые глаза. Он сразу заподозрил неладное, вызвал лекарей из столицы, и сам, лично, соорудил для них портал.
Результаты обследования его не порадовали.
Мистер Юнтис едва дождался, пока эскулапы завершат все необходимые исследования. Стоило тем выйти из детской спальни, как он набросился на них с расспросами.
– Случай неординарный. – солидно поглаживая бородку, выдал старший целитель королевства, дон Эхиарн. Высокий, чуть сутулый эльф считался главным специалистом по раннему распознаванию дара у девочек.
Поскольку определить склонности заблокированных способностей было не так-то просто, обычно ближе к совершеннолетию потенциальных Сосудов осматривали. Учитывалась, разумеется, родословная, но специально обученный целитель мог с достаточно высокой достоверностью определить, какому магу она лучше подойдет в качестве супруги и источника. Пусть и запертый в теле, дар все равно излучал особые эманации, которые для каждой специализации различались, причем довольно ощутимо.
– Дочь пошла в вас. – решил для начала польстить самолюбию магистра дон Эхиарн. – Очень сильный портальный дар, какому-то счастливчику редкостно повезет.
– Что с ней? Ее кто-то обидел? – перебил его встревоженный мистер Юнтис. Несмотря на свою строгость и пристрастность, дочерей он любил, желал им самого лучшего, и точно не собирался молчать, если какой-то паразит осмелился…
– Нет-нет, что вы! – поспешил заверить его целитель. – Девственность девочки в полном порядке. Физически она тоже абсолютно здорова. Я ее усыпил, пусть немного отдохнет.
– Тогда как?.. – недоумевающе воззрился на него магистр. Всем известно, что женщины не могут владеть магией, они лишь Сосуды, источники силы для своих мужчин. Разве что нечестивицы, посмевшие отдать свою первую ночь лишенному дара простолюдину, эти павшие блудницы, могут управлять магией самостоятельно.
Замуж их, разумеется, никто не возьмет, но из таких распутниц получаются отличные наемницы, готовые на многое ради звонкой монеты, а то и просто куска хлеба. Академия обучает их, дабы обезопасить граждан от не контролирующего силу мага, но дальше судьба их незавидна…
– Все дело в магии. Точнее, ее уровне. – тщательно подбирая слова, объяснил эльф. – У вашей дочери есть небольшой изъян. Дар в ней настолько силен, что прорывается через врожденную блокировку. Сами понимаете, то что она в любой момент может перенестись неизвестно куда сама, к тому же утащить с собой кого-то, популярности на брачном рынке ей не прибавит. Сия ущербность, впрочем, вряд ли помешает ей составить завидную партию. Я и сам могу порекомендовать несколько не слишком знатных, но полезных короне домов с сильными наследниками, которые сочтут за честь…
Потенциальная честь мистера Юнтиса не впечатлила. Тому, что Иветта одарена сверх меры, он обрадовался, но используемая при этом терминология возмутила его до глубины души. Разгневанный отец полагал, что девочка еще спит, погружённая в магический сон, и не стеснялся в выражениях.
– Моя дочь ущербная? Сами вы ущербные! – бушевал он, пусть и вполголоса. Старался сдерживаться, чтобы не разбудить истощенную малышку. Малышка же, несмотря на влитые в нее успокоительные капли и щедро добавленное заклинание сонливости, таращилась в потолок и молча всхлипывала. Любимый папочка считает ее ущербной! Он сам так сказал! То, что произнесено это было возмущенно и с осуждением, детский разум не осознал.
Взяв с взъерошенных после словесной взбучки целителей магическую клятву о неразглашении, расстроенный мистер Юнтис прокрался в спальню к дочери. Та уже успела выплакаться и спала, нервно вздрагивая и вздыхая. Мужчина присел рядом и невесомо погладил девчушку по голове.
– Я не дам тебя в обиду, милая. – пробормотал он. – И уж точно не отдам в «полезный короне» дом. Знаю я их…
С того дня отец пристально наблюдал за увлечениями и рутиной дочери. Стоило ей заиграться, увлечься чем-то слишком сильно или же чересчур громко рассмеяться, как следовал неминуемый окрик, и девочка отправлялась в свою комнату – читать, вышивать, рисовать. Магистр Юнтис считал, что эти занятия тренируют выдержку и терпение, качества, необходимые для контроля за даром.
Помогла ли его методика, или же после того единичного всплеска напряжение дара ослабло, но повторных происшествий не было.
Точнее, он о них не узнал.
Иветта поняла, что ее мгновенное перемещение расстроило папочку, и больше не сообщала о происходивших с ней мелких чудесах. А они продолжали приключаться с завидной регулярностью!
То она внезапно оказывалась на кухне, потому что сильно захотела есть. То из комнаты переносилась в сад, пожелав свежего воздуха. К совершеннолетию девушка отлично изучила хитрости и приемы владения собственным даром, к тому же литература по профилю порталостроения лежала в доме буквально на каждом углу. При желании она могла бы перенестись хоть в соседнюю страну. Но зачем? Здесь ее семья, будущее, обожаемый король, наконец! Ее мечтой с тех пор, как Килвар вступил в права наследования и его портрет обосновался в отцовском кабинете, было выйти за него замуж. Иветта часами могла просиживать за столом, делая вид, что изучает очередной трактат по философии, и украдкой коситься на висящую в проеме стеллажа картину.
Голубые глаза и длинные золотистые волосы делали его молодое величество похожим на ожившую мечту всех девушек. Неудивительно, что все совершеннолетние незамужние аристократки с нетерпением ждали, когда же он объявит традиционный отбор. Время шло, девушки вырастали, выходили замуж, так и не дождавшись заветного приглашения – ведь чем дольше тянуть с «откупориванием» Сосуда, тем больше вероятность неприятных последствий. Магия в момент консуммации выплескивалась неконтролируемым потоком, тем сильнее, чем дольше тянули с заключением брака, и не каждый молодой муж с ним мог справиться. Так что в свои девятнадцать Иветта вполне могла считаться старой девой. Раньше, говорят, и в четырнадцать девушек отдавали замуж, только вот они очень часто умирали родами, а потому решили брачный возраст слегка передвинуть. Но не слишком! Дабы мужчинам в брачную ночь не приходилось перенапрягаться, контролируя бешеные завихрения магии.
Иветту уже год как перестали приглашать на балы и ассамблеи, а матроны шушукались за спиной, предрекая ей одинокую и недолгую жизнь. Всем известно, что девы с запертым даром долго не протягивают – их сжигает собственная заблокированная магия.
Она же только отфыркивалась, разумеется тихо, исподволь и в рамках приличий.
Подумаешь, перестарок!
Она собиралась во что бы то ни стало поучаствовать в отборе. И выиграть, разумеется! Не каждый день рождается дева с ее уровнем дара. Правда, какая именно магия у короля, не разглашалось, но Иветта чувствовала, знала, что они предназначены друг другу, а значит обязаны совпасть!
Отец никогда не высказывался вслух на этот счет, и девушка искренне полагала, что он поддержит ее план. Оттого сегодняшняя новость была особенно неожиданной и неприятной.
– Ну да, конечно. Мистер Гверт? Серьезно? – бурчала она себе под нос, не слишком стесняясь в выражениях. Руки подрагивали от переживаний, и пару раз линии приходилось стирать и перерисовывать. Иветте совершенно не хотелось, чтобы ее сожрали.
Идея брака с соседом казалась ей совершенно абсурдной. Чем дальше, тем отчетливее девушка понимала, что если затея с вызовом демона не удастся, и она после этого останется в живых, нужно будет что-то придумать. Как можно отвадить четырежды вдовца, она не представляла, но побег все же отодвинула на крайний случай. Не дурочка, понимала, что одаренная человечка в стране дроу или оборотней – лакомый кусочек, причем во всех смыслах этого слова.
Завершив последний штрих пентаграммы, Иветта отскочила подальше, ожидая вспышку, столб пламени – хоть что-то.
Тишина. Только вдали, за территорией сада, поскрипывала какая-то птица.
Девушка тяжело вздохнула.
Ну вот. А она так надеялась!
