Андрей Зорин
В погоне за вечностью
Гюнтер отрицательно покачал головой:
– Мы договорились, – проговорил он сквозь плотно сжатые в порыве ярости зубы, – если у неё всё получится, она придёт сюда. В этот день! Я уверен, что она смогла! Просто нам надо найти способ, с помощью которого она сможет с нами связаться!
Кромов поморщился и с жалостью посмотрел на друга. В глубине души он тоже верил и надеялся, что данное Марикой обещание прийти в этот день рано или поздно сбудется. «Пожалуй, – частенько думал Иван, – это – единственная причина, по которой мы ещё встречаемся».
– Что ты придумал на этот раз?
Видимо, Гюнтер подал какой-то невидимый знак, потому что в комнату вошёл слуга с серебряным подносом в руках. На нём лежал небольшой холщовый мешок, перевязанный лентой, и стопка толстых восковых свечей. Слуга поставил поднос на стол и удалился.
Штольц аккуратно расставил свечи по периметру подноса. Затем он не спеша развязал мешок и высыпал на поднос белый порошок.
– Костная мука, – прокомментировал он, тщательно ровняя порошок на подносе, – мне пришлось купить несколько десятков мощей разных конфессий и смешать в определённой пропорции.
Кромов поморщился.
– Гюнтер, мы же всё-таки – учёные. Вот это, – он кивнул на стол с подносом, – совсем уж отдаёт антинаучным бредом и средневековым колдовством.
– Свечи, – продолжил Гюнтер, не обращая внимания на реплики друга, – сделаны в Тибете. А для того, чтобы тебе всё это не казалось антинаучным…
Жестом фокусника Штольц достал из-под стола аппарат, внешне напоминающий плод соития компьютера и ткацкого станка. Электронные платы и микросхемы в этом устройстве были нанизаны на основу из нитей, глиняных элементов и медных трубок.
– Это – моя последняя попытка, – Гюнтер приладил аппарат над подносом и зажёг свечи. – Я сумел объединить тибетскую доску для разговора с духами и детектор квантовых флуктуаций. Вспомни! Все исследования Марики были пограничными. Сплав науки и метафизики. И если она обрела бессмертие вне тела, она сможет сейчас нам об этом сообщить! – он включил аппарат и сел в кресло.
Устройство тихонько гудело, сообщая о своей работе. Свечи горели с треском, наполняя комнату малоприятным запахом. Гюнтер закрыл глаза, надеясь на чудо.
∞
Звонок Марики застал Штольца врасплох. Он как-то уже даже подзабыл, что в начале пути их было трое. Они с Кромовым только добились серьёзного успеха, победили в ООН, корпорация «Вечность» начала приносить по-настоящему большие деньги, и Гюнтер учился наслаждаться бессмертием.
Лицо на экране телефона было знакомым, но что-то его смущало. Гюнтер внимательно всматривался в экран и внезапно понял: Марика постарела. Они так долго работали над бессмертием, были так увлечены своей борьбой, что совершенно забыли про естественный ход времени. «Сколько же ей лет?» – прикинул Штольц, вглядываясь в черты, которые он, казалось, так недавно боготворил. На экране отражалась седая, измученная женщина. «А ведь ей почти шестьдесят, – прикинул он. – Кажется, я заигрался со временем и упустил свой шанс».
– Гюнтер! Ты слышишь меня? – голос Марики вырвал его из задумчивости.
– Да, конечно, слышу. Финансирование твоих исследований ведётся в полном объёме. Ты же – равноправный совладелец «Вечности», – кажется, он ответил невпопад. Марика нахмурилась.
– Хорошо, начну сначала! Только, пожалуйста, сосредоточься! Это наш с тобой последний разговор!.. – Гюнтера очень отвлекали морщины на её лице, но он постарался сосредоточиться на разговоре.
– Пока мы занимались биологией, информатикой и механикой, я задалась извечным вопросом: кто мы такие? Что именно делает нас людьми? В чём содержится жизнь? – Марика усмехнулась. – Предвижу сейчас твои вопросы, и поэтому сразу отвечу: да, по сути, я стала искать душу! Только не в религиозном толковании этого термина, а – в самом что ни на есть научном. Ты ведь как биолог знаешь, что на определённом этапе эмбрионального развития возникает электрический импульс, который и заставляет биться сердце зародыша. Я начала копать в этом направлении, и с удивлением осознала, что мы до сих пор толком не знаем, ни – откуда берётся этот импульс, ни – что такое само электричество. Мы просто принимаем это, как данность, и всё, – Марика прервалась и выпила стакан воды. – У нас мало времени, – продолжила она, глядя куда-то поверх экрана. – Так вот, в своих исследованиях я выделила тот самый первородный электрический импульс, который выходит из тела человека в момент смерти. А уходит он в квантовое пространство. Я не знаю, что с ним происходит там; возможно, он просто рассеивается. Но я уверена, что я могу стабилизировать этот импульс, и тем самым – обрести бессмертие. Настоящее, внетелесное бессмертие. Я собрала машину, которая сделает это, и сейчас готова к испытанию её в деле.
– Интересно, – Гюнтер побарабанил пальцами по столу. – Ты многие годы утверждала, что мы с Иваном – садисты и уроды, когда мы проводили свои опыты на людях. Ты ведь даже не разговаривала с нами! – Штольц встал из-за стола и прошёлся по кабинету. – Хотя никогда и не отказывалась от наших «грязных» денег. А теперь, значит, ты собрала некий агрегат, и тебе тоже понадобился человеческий материал для испытаний? – он так всю жизнь хотел власти над этой женщиной, хотел её саму, что наслаждался моментом. Тогда ему казалось, что Марика Рамирес, наконец-то, прогнулась перед ним и будет просить.
– Не льсти себе, Гюнтер, – Марика так посмотрела на Штольца, что у того замерло сердце. – Много лет назад, когда мы всё начинали, мы хотели лишь добра. Потом вы с Иваном свернули. Куда вы свернули? Была ли эта дорога верной? Не мне судить. Но вы пошли по своему пути. А я… – Марика запнулась, – а я так и иду своей дорогой. Ты же видел, как я выпила воду? Так вот, через три минуты у меня остановится сердце, – она подвинула камеру, и Штольц увидел, что Марика сидит в недрах устройства, опутанная с ног до головы проводами. – Как только моё тело умрёт, аппарат перехватит электрический импульс и стабилизирует его. Я обрету бессмертие. Проблема лишь в том, что я пока не знаю, как буду связываться с вами. Поэтому давай договоримся: ты будешь ждать встречи со мной раз в год, в мой день рождения. Вы с Иваном теперь – вечные, и сможете собираться так до конца времён. Я обязательно найду способ связаться с вами.
